Казнили хариджитов и шиитов сотнями. Многие бежали. После победы он создал объединённую из всех племён армию, под руководством командиров, назначенных правительством.
Хасан-ибн-Юсуф делил с ним все трудности прежних воинских походов и даже однажды спас ему жизнь в бою. Когда он приезжал с товарами в Басру, старые друзья собирались вспомнить прошлое. Финансами наместник предпочитал заниматься сам. Поэтому и о настоящем заботится нужды не было. Дела по налогам решались на этих же встречах. На сей раз, Хасан решил порадовать друга, подарив ему маленького раба умевшего писать чудесные стихи.
Собственно сам сборщик налогов ничего в стихах не понимал, и, как многие, считал, что поэтов на творчество вдохновляют джинны. Но даже Коран писался в стихах, хотя Мухаммед утверждал, что его на это вдохновил сам Аллах и поэтому он никакого отношения к поэзии не имеет. Однако, знающие люди называли мальчишку талантом, а поскольку в хозяйстве он был бесполезен, Хасан ублажит боевого товарища и нужного человека. Зияд имеет слабость к певцам и поможет другу отправить товары в Китай и Индию. Там он получит с них больший доход.
Вечером за ужином подарок был представлен новому хозяину. Жизнь Абдула вновь должна была измениться. Хасан в красках рассказал его историю. И так же то, что всю дорогу сюда учил его читать, что увеличивало ценность раба. Умолчал правда о том, что обучение шло трудно. Мальчик говорил на северном наречии и не всегда даже устное общение давалось легко. А уж непонятные крючки и закорючки пугали его донельзя. Он с детства привык, что не всё о себе нужно говорить другим людям. Это может кончится тем, что тебя изобьют палками. Значки на пергаменте напоминали ему фигуры из его снов.
Когда он был совсем маленьким, ночные чудовища так пугали его, что он тут же просыпался с криками и слезами. Когда он стал старше, то они стали появляться в его голове даже днём. Шептали ему слова на непонятном языке и тогда он застывал, не имея возможности шевельнуться, пока не повторял вслух того, что наговаривали ему пришельцы. Потом, когда он оставил дом, ему стали приходить картинки с разными знаками и фигурами. Он заметил, что когда он рисовал их на земле, то ночь проходила спокойно и дикие животные не досаждали ему даже воем поблизости. А, когда те, Другие, впервые завели его в Мёртвый город, заставив бросить стадо, фигура, похожая на рогатого козла напугала местных духов и он смог спокойно осмотреть развалины.
Хасан, его новый хозяин, был хорош уже тем, что не бил его. Кормил. И давал возможность увидеть новые места, не подвергая себя ужасам одиноких скитаний. Убегая из дома, Абдул не представлял себе всех трудностей, что предстояли ему в пути. Он не думал, что утёсы и ручьи вдали от дома совсем не гостеприимны. И как важно иметь возможность вернуться к тем, кто любит тебя. Он мечтал, что когда-нибудь, увидев весь мир, приедет домой и обнимет маму. Расскажет отцу как много он узнал и споёт сёстрам свои лучшие песни.
Он понял, что Хасан хочет оставить его у этого незнакомого человека с холодными глазами только тогда, когда сборщик податей заставил его показать всё, что он умеет. Зажав в раненной руке, похожей на когтистую орлиную лапу, кусок жареного мяса, он, второй рукой, размахивал в такт его пения, как-будто пытаясь выставить товар лицом. Хозяин дома, несколько презрительно зыркнув на простоватого гостя, вперил свои глаза, похожие на чёрные льдинки, в поющего мальчика. Абдул на секунду осёкся, почувствовав как перехватило горло.
Новый хозяин остался доволен. Хасан, видимо получивший то, на что рассчитывал, уходя, довольно потрепал Абдула по щеке.
-Помни своё имя и будешь счастлив. Абд - это раб. Раб должен быть послушен и угодлив. Но ты Абд-Алла, раб Аллаха и его рука над тобой. Не забывай благодарить его в молитвах. Исполняй намаз и будь покорным, как требует ислам.
Мальчик старательно пел, чтоб понравиться пугающему человеку. Но, когда он остался с ним один на один, почему-то почувствовал, что у него холодеют ноги.
Новый хозяин одним движением пальца подозвал его к себе и заставил сесть на циновку у своих ног. Абдул съёжился, стараясь показаться таким маленьким, чтоб совсем исчезнуть из под этого взгляда.
-Так говоришь ты прошёл от гор Масшу до Эр-Ракки совсем один?
-Нет, господин, иногда мне встречались пастухи со стадами, торговцы и паломники. Один раз меня подобрали и накормили бедуины-разбойники в пустынных нагорьях. Но я много времени пробыл один. Это правда,- добавил он увидев недоверие в глазах наместника.
-А что ты там выдумывал за сказки для легковерного Хасана о каких-то демонах и чудовищах?
Абдул давно уже пожалел, что наговорил слишком много. Но тогда он голодал так долго, что его живот совсем высох. Ему очень хотелось, чтоб добрый человек, накормивший его тёплой лепёшкой, оставил его у себя. И он не стал лгать, уже зная как люди любят слушать страшные рассказы и его песни. Никто и не думал, что чудовища, о которых он говорит, так реальны для него.
Но этому человеку солгать не получится даже, если он захочет что-то скрыть. Его взгляд выворачивал наизнанку, а рука, которую он опустил на шею мальчика казалось прожигала кожу. Абдул задрожал.
-Демоны..-рассмеялся наместник,- что ты можешь знать о них? Когда они приходят к тебе с белыми мёртвыми глазами..
Он замолчал, видимо решив, что и так сказал лишнее и потянул к себе Абдула, крепко сжав ладонью тоненькую шейку. Мальчик так испугался, что представил себе тот знак, что пугал зверей так явственно, что он вспыхнул у него перед глазами, как будто загорелся настоящим огнём. И страшный человек отпрянул, тряся рукой, как будто его обожгло этим пламенем.
-Как ты это сделал!?- закричал он. Абдул перепугался ещё больше. В глазах у него потемнело и он потерял сознание.
Очнулся мальчик от того, что кто-то холодной влажной тканью обтирал его лицо. Он побоялся открывать глаза, но женщина, полноватая и улыбчивая, сразу поняла, что он пришёл в себя.
-Не бойся, я же вижу, что тебе лучше. Напугал тебя Зияд? Не бойся, он мальчиков не трогает. А что он хотел у тебя узнать? Всё кричал, чтоб привела тебя в чувство. Что он всё равно узнает, как ты это делаешь. Что ты там сделал такого? Вместо тебя мальчишке Фаруху досталось. Синяк теперь на поллица.
Абдул открыл глаза. Он не понимал и половины из того, что говорит женщина. Говор был южный. Но не понимал он другого. Почему у неизвестного Фаруха синяк, если этот страшный Зияд мальчиков не трогает? И как объяснить новому злому хозяину то, чего он сам не понимает.
За решёткой окна было темно. Уже наступила ночь? Он лежал в маленьком закутке какой-то кладовой. Женщина погладила его по голове.
-Спи. Отдыхай, малыш. Но хозяина больше не зли. А то оттаскает плёткой так, что и лекарь не поможет. А уж тем более я.
-Отсюда нужно бежать,- решил Абдул,- пока наместник не узнал, что я в порядке.
Он послушно закрыл глаза и женщина ушла. Тогда мальчик сбросил застиранное покрывало и бросился к двери. Толкнул легонько. Дверь не поддалась. Видимо была закрыта на щеколду снаружи. Он осмотрел комнату. Окно узкое, да ещё и закрыто крепкой лепной решёткой. Всё помещение занимали громадные тюки хлопка. Он спрятался за них. Может кто-то откроет дверь и ему удастся сбежать.
Абдул долго лежал с открытыми глазами кутаясь в тонкое покрывало. Время от времени поднимался и выглядывал в окно. Окно глядело в сад. Кое-где горели светильники и он видел как время от времени у дальней ограды проходит стражник. Заснул он под утро. А проснулся совсем скоро. Кто-то разговаривал у самой двери грубыми голосами.
-Грузите тюки на повозки. Везите к барке. Она должна уйти до того, как встанет хозяин. Иначе вам пораспишут спины палками!
В кладовую зашли двое рабов. Подняли громадные тюки на спины и потащили наружу. Громогласный остался у двери. Наблюдать за работой. Абдул принял решение.
-Сейчас или никогда. Другого случая может не быть..
Он быстро начал вытаскивать ватные клочья и выбрасывать их наружу, под окно. Потом спохватился, что их могут заметить и стал совать в соседние тюки. Что-то он оставил рядом с огромным кубом. За это время в кладовую уже несколько раз заходили рабы за новой порцией товара. Надсмотрщик поторапливал их и скоро они уже смогут добраться до его убежища. Наконец, выдрав нору своего размера, благо, он был маленьким и совсем щуплым, Абдул влез в тюк, скорчился как мог и закрыл дыру, посильнее смяв охапку вынутого хлопка. Тот пружинисто разошёлся, закрыв отверстие и мальчик затих, как мышка, прячущаяся от кота.
18 сентября 1967 года. Москва.
Районная больница воображения не поражала. Несмотря на столичную принадлежность. Но и не ужасала, как провинциальные чистилища. Вполне чистые простыни, прикрывающие полосатые стёганные матрасы. Металлические пружинные кровати. Вполне милые медсестрички. Больничная еда, конечно не сравнится с домашней, но вполне сопоставима со столовской. Славку разносолами баловать было некому. Родители остались в родном Клину. А девушки менялись так часто, что их кулинарные способности лейтенант проверить не успевал. Хотя, если бы он только им это позволил, его откормили бы быстрее, чем племенного бычка.
-Да чёрт с ней, с больничной едой, главное остался жив. Чёртов котёнок, он отвлёк, он и жизнь спас. Лезвие прошло не по шее, а по спине. И, приехавший по вызову, наряд быстро обнаружил и не дал истечь кровью из длинного разреза, нанесённого острейшим клинком.
-Рана глубокая, но чистая,- сказал, подъехавший на труп, Бармалей. Он успел обработать и зашить разрез прямо в своей труповозке. Врач скорой помощи только поаплодировал ювелирным стежкам.
-От ножевых ранений можно истечь кровью минут за пятнадцать, особенно если раневая поверхность такая обширная,- прокомментировал он свои аплодисменты,- а шовчик, как у актрисы на личике.
-А чтож я такую натуру буду портить? Меня его девицы потом самого прооперируют в подворотне,- позволил себе пошутить патологоанатом, пока Акулу перегружали в скорую.
Бармалей и своих клиентов не уродовал. Шил аккуратненько, чтоб не травмировать и без того убитых родственников ещё больше.
Славка, ещё слегка бледный, но уже вполне пришедший в себя, чтоб кокетничать с сестричкой, которая привезла обед, полоскал ложку в больничном супе.
-Говорят вы в милиции работаете,- робко спросила девушка,- и это вас преступник ранил?
-Точно,- кивнул лейтенант,- ничего, мы его ещё достанем.
-А это тот, кто Галю убил.. и Веру? -побледнев, сильнее чем пациент, задала она ещё один вопрос.
-А вы их что, знали?- насторожился Славка.
-Веру так, шапочно. А с Галей мы дружили. Ещё с тех пор как её Саша погиб.
-И вы не предполагаете за что её могли убить так жестоко?
-Я не знаю,- залепетала девушка, но профессиональная интуиция опера уже сделала собачью стойку.
-Не поверю, чтоб такая умница ни о чём не догадывалась,- начал очаровывать сестричку Акула.
В палату заглянула старшая медсестра.
-Никитина, ты что здесь табурет просиживаешь? Это не твоя работа обеды разносить. Тебя в операционной ждут. А этот пациент вполне в состоянии пообедать самостоятельно.
Девушка вскочила. Славка поймал её руку и задержал, нежно пожав.
-Вы ещё зайдёте ко мне?- включая самый неотразимый из взглядов с поволокой, жалобно попросил он,- мне не выздороветь без вашей заботы.
Акула флиртовал беззастенчиво.
Девушка сама нашла повод прийти к нему. Значит нужда в этом у неё была.
Она кивнула. Но, когда её фигурка скрылась за дверью, у него вдруг защемило сердце. Он пожалел, что отпустил сестричку.
-Один раз он уже отложил разговор.. Но тогда преступник скорее всего следил за соседской квартирой и увидел его у Валентины. Что же он там искал? Интересно, здесь за ним никто не следит?- промелькнули у него быстрые мысли.
Лейтенант с трудом поднялся, опираясь на здоровую руку и подойдя к двери палаты, резко выглянул. По длинному больничному коридору шла нянечка с тележкой и собирала посуду. Больше не было никого. Ходячие обедали в столовой, а лежачие по палатам. Голова у него закружилась.
-Надо пообедать, всё таки много крови потерял.
Славка вернулся в постель и приступил к подостывшему супу.
Следователь Черевкин позорно сбежал от плачущего Васьки. Это не были пьяные слёзы. Васька был абсолютно трезв и горевал искренне. Но так и не смог сообразить, что могла знать Вера, за что стоило теперь её ещё недавно такую живую и тёплую оставить на холодном столе морга. Брат, уводя его из обители Бармалея, осуждающе посмотрел на капитана.
Черевкин злился на проклятого маньяка, на Ваську, а больше всех на себя. Из-за того, что не смог разговорить Веру, и теперь она мертва. Из-за того, что подставил под нож всеобщего любимца Славку.
Он шёл к нему в больницу и ел себя поедом, хотя это никак не помогало. На входе он столкнулся со спешившей куда-то девушкой. Она была бледной и напуганной.
-Может кто-то у неё очень болен,- привычно состроил предположение капитан, поднимая, выпавший из её рук, пакет. Пальчики, ткнувшиеся в его ладонь, были ледяные.
Черевкин поднялся по лестнице на второй этаж. Славка допивал компот из сухофруктов и обрадованно замахал Николаю.
-Слушай,- торопливо сказал он,- кажется я облажался. Ко мне приходила сестричка. Сама приходила, видно что-то хотела узнать или рассказать. Она знала эту убитую девочку. Но её в операционную позвали. А мне что-то не спокойно. Вон с Веркой разговор отложили и что теперь? Ты сходи к операционной. Дождись там её, если она занята.
Николай нашёл операционную не сразу. Но туда не пускали. Готовили больного к операции. Следователь попросил позвать его сразу, как закончат, и вернулся к Славке.
-Это ненадолго,- сказал он лейтенанту,- там аппендикс удаляют. Так нянечка прочитала. На доске написано.
Через час Николай сам вернулся наверх. И вышло так, что вовремя. Доктор говорил с родственниками.
-А с вашей медсестрой поговорить можно?
-С которой?- приветливо улыбнулся доктор,- та, что должна была оперировать отпросилась и ушла ещё до операции. Плохо себя почувствовала.
Капитан чертыхнулся.
-А адрес,.. где она живёт вы знаете?
-Нет.. Узнайте в кадрах, хотя нет, вот наверное Полина в курсе. Совсем молоденькая сестричка заволновалась, следя как следователь торопливо записывает адрес в блокнот.
-А что случилось?- крикнула она в спину убегающего капитана.
Звонок разрывался за дверью. Капитан не выдержал и заколотил в неё кулаком. Он уже понял, с кем встретился у больницы. Внутри наростало чувство безысходности. Это следствие какое-то кладбище упущенных возможностей. Больше всего он боялся, что придётся звать слесаря и участкового, вскрывать дверки, которые можно открыть ногтём и опять с отчаяньем смотреть на лежащее в луже крови тело.
Оказывается соседка уже секунд десять кричала на него из-за спины, а он всё лупил кулаком до боли. Наконец до мозгов додолбились её истерические нотки. Ну, конечно, она сейчас вызовет милицию! Удивила. Лучше бы вызвала кого-нибудь, кто умеет поворачивать время вспять.
-Ну, я милиция, капитан Черевкин,- достал он удостоверение дрожащими руками,- вот же нервы, ни к чёрту.
Хасан-ибн-Юсуф делил с ним все трудности прежних воинских походов и даже однажды спас ему жизнь в бою. Когда он приезжал с товарами в Басру, старые друзья собирались вспомнить прошлое. Финансами наместник предпочитал заниматься сам. Поэтому и о настоящем заботится нужды не было. Дела по налогам решались на этих же встречах. На сей раз, Хасан решил порадовать друга, подарив ему маленького раба умевшего писать чудесные стихи.
Собственно сам сборщик налогов ничего в стихах не понимал, и, как многие, считал, что поэтов на творчество вдохновляют джинны. Но даже Коран писался в стихах, хотя Мухаммед утверждал, что его на это вдохновил сам Аллах и поэтому он никакого отношения к поэзии не имеет. Однако, знающие люди называли мальчишку талантом, а поскольку в хозяйстве он был бесполезен, Хасан ублажит боевого товарища и нужного человека. Зияд имеет слабость к певцам и поможет другу отправить товары в Китай и Индию. Там он получит с них больший доход.
Вечером за ужином подарок был представлен новому хозяину. Жизнь Абдула вновь должна была измениться. Хасан в красках рассказал его историю. И так же то, что всю дорогу сюда учил его читать, что увеличивало ценность раба. Умолчал правда о том, что обучение шло трудно. Мальчик говорил на северном наречии и не всегда даже устное общение давалось легко. А уж непонятные крючки и закорючки пугали его донельзя. Он с детства привык, что не всё о себе нужно говорить другим людям. Это может кончится тем, что тебя изобьют палками. Значки на пергаменте напоминали ему фигуры из его снов.
Когда он был совсем маленьким, ночные чудовища так пугали его, что он тут же просыпался с криками и слезами. Когда он стал старше, то они стали появляться в его голове даже днём. Шептали ему слова на непонятном языке и тогда он застывал, не имея возможности шевельнуться, пока не повторял вслух того, что наговаривали ему пришельцы. Потом, когда он оставил дом, ему стали приходить картинки с разными знаками и фигурами. Он заметил, что когда он рисовал их на земле, то ночь проходила спокойно и дикие животные не досаждали ему даже воем поблизости. А, когда те, Другие, впервые завели его в Мёртвый город, заставив бросить стадо, фигура, похожая на рогатого козла напугала местных духов и он смог спокойно осмотреть развалины.
Хасан, его новый хозяин, был хорош уже тем, что не бил его. Кормил. И давал возможность увидеть новые места, не подвергая себя ужасам одиноких скитаний. Убегая из дома, Абдул не представлял себе всех трудностей, что предстояли ему в пути. Он не думал, что утёсы и ручьи вдали от дома совсем не гостеприимны. И как важно иметь возможность вернуться к тем, кто любит тебя. Он мечтал, что когда-нибудь, увидев весь мир, приедет домой и обнимет маму. Расскажет отцу как много он узнал и споёт сёстрам свои лучшие песни.
Он понял, что Хасан хочет оставить его у этого незнакомого человека с холодными глазами только тогда, когда сборщик податей заставил его показать всё, что он умеет. Зажав в раненной руке, похожей на когтистую орлиную лапу, кусок жареного мяса, он, второй рукой, размахивал в такт его пения, как-будто пытаясь выставить товар лицом. Хозяин дома, несколько презрительно зыркнув на простоватого гостя, вперил свои глаза, похожие на чёрные льдинки, в поющего мальчика. Абдул на секунду осёкся, почувствовав как перехватило горло.
Новый хозяин остался доволен. Хасан, видимо получивший то, на что рассчитывал, уходя, довольно потрепал Абдула по щеке.
-Помни своё имя и будешь счастлив. Абд - это раб. Раб должен быть послушен и угодлив. Но ты Абд-Алла, раб Аллаха и его рука над тобой. Не забывай благодарить его в молитвах. Исполняй намаз и будь покорным, как требует ислам.
Мальчик старательно пел, чтоб понравиться пугающему человеку. Но, когда он остался с ним один на один, почему-то почувствовал, что у него холодеют ноги.
Новый хозяин одним движением пальца подозвал его к себе и заставил сесть на циновку у своих ног. Абдул съёжился, стараясь показаться таким маленьким, чтоб совсем исчезнуть из под этого взгляда.
-Так говоришь ты прошёл от гор Масшу до Эр-Ракки совсем один?
-Нет, господин, иногда мне встречались пастухи со стадами, торговцы и паломники. Один раз меня подобрали и накормили бедуины-разбойники в пустынных нагорьях. Но я много времени пробыл один. Это правда,- добавил он увидев недоверие в глазах наместника.
-А что ты там выдумывал за сказки для легковерного Хасана о каких-то демонах и чудовищах?
Абдул давно уже пожалел, что наговорил слишком много. Но тогда он голодал так долго, что его живот совсем высох. Ему очень хотелось, чтоб добрый человек, накормивший его тёплой лепёшкой, оставил его у себя. И он не стал лгать, уже зная как люди любят слушать страшные рассказы и его песни. Никто и не думал, что чудовища, о которых он говорит, так реальны для него.
Но этому человеку солгать не получится даже, если он захочет что-то скрыть. Его взгляд выворачивал наизнанку, а рука, которую он опустил на шею мальчика казалось прожигала кожу. Абдул задрожал.
-Демоны..-рассмеялся наместник,- что ты можешь знать о них? Когда они приходят к тебе с белыми мёртвыми глазами..
Он замолчал, видимо решив, что и так сказал лишнее и потянул к себе Абдула, крепко сжав ладонью тоненькую шейку. Мальчик так испугался, что представил себе тот знак, что пугал зверей так явственно, что он вспыхнул у него перед глазами, как будто загорелся настоящим огнём. И страшный человек отпрянул, тряся рукой, как будто его обожгло этим пламенем.
-Как ты это сделал!?- закричал он. Абдул перепугался ещё больше. В глазах у него потемнело и он потерял сознание.
Очнулся мальчик от того, что кто-то холодной влажной тканью обтирал его лицо. Он побоялся открывать глаза, но женщина, полноватая и улыбчивая, сразу поняла, что он пришёл в себя.
-Не бойся, я же вижу, что тебе лучше. Напугал тебя Зияд? Не бойся, он мальчиков не трогает. А что он хотел у тебя узнать? Всё кричал, чтоб привела тебя в чувство. Что он всё равно узнает, как ты это делаешь. Что ты там сделал такого? Вместо тебя мальчишке Фаруху досталось. Синяк теперь на поллица.
Абдул открыл глаза. Он не понимал и половины из того, что говорит женщина. Говор был южный. Но не понимал он другого. Почему у неизвестного Фаруха синяк, если этот страшный Зияд мальчиков не трогает? И как объяснить новому злому хозяину то, чего он сам не понимает.
За решёткой окна было темно. Уже наступила ночь? Он лежал в маленьком закутке какой-то кладовой. Женщина погладила его по голове.
-Спи. Отдыхай, малыш. Но хозяина больше не зли. А то оттаскает плёткой так, что и лекарь не поможет. А уж тем более я.
-Отсюда нужно бежать,- решил Абдул,- пока наместник не узнал, что я в порядке.
Он послушно закрыл глаза и женщина ушла. Тогда мальчик сбросил застиранное покрывало и бросился к двери. Толкнул легонько. Дверь не поддалась. Видимо была закрыта на щеколду снаружи. Он осмотрел комнату. Окно узкое, да ещё и закрыто крепкой лепной решёткой. Всё помещение занимали громадные тюки хлопка. Он спрятался за них. Может кто-то откроет дверь и ему удастся сбежать.
Абдул долго лежал с открытыми глазами кутаясь в тонкое покрывало. Время от времени поднимался и выглядывал в окно. Окно глядело в сад. Кое-где горели светильники и он видел как время от времени у дальней ограды проходит стражник. Заснул он под утро. А проснулся совсем скоро. Кто-то разговаривал у самой двери грубыми голосами.
-Грузите тюки на повозки. Везите к барке. Она должна уйти до того, как встанет хозяин. Иначе вам пораспишут спины палками!
В кладовую зашли двое рабов. Подняли громадные тюки на спины и потащили наружу. Громогласный остался у двери. Наблюдать за работой. Абдул принял решение.
-Сейчас или никогда. Другого случая может не быть..
Он быстро начал вытаскивать ватные клочья и выбрасывать их наружу, под окно. Потом спохватился, что их могут заметить и стал совать в соседние тюки. Что-то он оставил рядом с огромным кубом. За это время в кладовую уже несколько раз заходили рабы за новой порцией товара. Надсмотрщик поторапливал их и скоро они уже смогут добраться до его убежища. Наконец, выдрав нору своего размера, благо, он был маленьким и совсем щуплым, Абдул влез в тюк, скорчился как мог и закрыл дыру, посильнее смяв охапку вынутого хлопка. Тот пружинисто разошёлся, закрыв отверстие и мальчик затих, как мышка, прячущаяся от кота.
18 сентября 1967 года. Москва.
Районная больница воображения не поражала. Несмотря на столичную принадлежность. Но и не ужасала, как провинциальные чистилища. Вполне чистые простыни, прикрывающие полосатые стёганные матрасы. Металлические пружинные кровати. Вполне милые медсестрички. Больничная еда, конечно не сравнится с домашней, но вполне сопоставима со столовской. Славку разносолами баловать было некому. Родители остались в родном Клину. А девушки менялись так часто, что их кулинарные способности лейтенант проверить не успевал. Хотя, если бы он только им это позволил, его откормили бы быстрее, чем племенного бычка.
-Да чёрт с ней, с больничной едой, главное остался жив. Чёртов котёнок, он отвлёк, он и жизнь спас. Лезвие прошло не по шее, а по спине. И, приехавший по вызову, наряд быстро обнаружил и не дал истечь кровью из длинного разреза, нанесённого острейшим клинком.
-Рана глубокая, но чистая,- сказал, подъехавший на труп, Бармалей. Он успел обработать и зашить разрез прямо в своей труповозке. Врач скорой помощи только поаплодировал ювелирным стежкам.
-От ножевых ранений можно истечь кровью минут за пятнадцать, особенно если раневая поверхность такая обширная,- прокомментировал он свои аплодисменты,- а шовчик, как у актрисы на личике.
-А чтож я такую натуру буду портить? Меня его девицы потом самого прооперируют в подворотне,- позволил себе пошутить патологоанатом, пока Акулу перегружали в скорую.
Бармалей и своих клиентов не уродовал. Шил аккуратненько, чтоб не травмировать и без того убитых родственников ещё больше.
Славка, ещё слегка бледный, но уже вполне пришедший в себя, чтоб кокетничать с сестричкой, которая привезла обед, полоскал ложку в больничном супе.
-Говорят вы в милиции работаете,- робко спросила девушка,- и это вас преступник ранил?
-Точно,- кивнул лейтенант,- ничего, мы его ещё достанем.
-А это тот, кто Галю убил.. и Веру? -побледнев, сильнее чем пациент, задала она ещё один вопрос.
-А вы их что, знали?- насторожился Славка.
-Веру так, шапочно. А с Галей мы дружили. Ещё с тех пор как её Саша погиб.
-И вы не предполагаете за что её могли убить так жестоко?
-Я не знаю,- залепетала девушка, но профессиональная интуиция опера уже сделала собачью стойку.
-Не поверю, чтоб такая умница ни о чём не догадывалась,- начал очаровывать сестричку Акула.
В палату заглянула старшая медсестра.
-Никитина, ты что здесь табурет просиживаешь? Это не твоя работа обеды разносить. Тебя в операционной ждут. А этот пациент вполне в состоянии пообедать самостоятельно.
Девушка вскочила. Славка поймал её руку и задержал, нежно пожав.
-Вы ещё зайдёте ко мне?- включая самый неотразимый из взглядов с поволокой, жалобно попросил он,- мне не выздороветь без вашей заботы.
Акула флиртовал беззастенчиво.
Девушка сама нашла повод прийти к нему. Значит нужда в этом у неё была.
Она кивнула. Но, когда её фигурка скрылась за дверью, у него вдруг защемило сердце. Он пожалел, что отпустил сестричку.
-Один раз он уже отложил разговор.. Но тогда преступник скорее всего следил за соседской квартирой и увидел его у Валентины. Что же он там искал? Интересно, здесь за ним никто не следит?- промелькнули у него быстрые мысли.
Лейтенант с трудом поднялся, опираясь на здоровую руку и подойдя к двери палаты, резко выглянул. По длинному больничному коридору шла нянечка с тележкой и собирала посуду. Больше не было никого. Ходячие обедали в столовой, а лежачие по палатам. Голова у него закружилась.
-Надо пообедать, всё таки много крови потерял.
Славка вернулся в постель и приступил к подостывшему супу.
Следователь Черевкин позорно сбежал от плачущего Васьки. Это не были пьяные слёзы. Васька был абсолютно трезв и горевал искренне. Но так и не смог сообразить, что могла знать Вера, за что стоило теперь её ещё недавно такую живую и тёплую оставить на холодном столе морга. Брат, уводя его из обители Бармалея, осуждающе посмотрел на капитана.
Черевкин злился на проклятого маньяка, на Ваську, а больше всех на себя. Из-за того, что не смог разговорить Веру, и теперь она мертва. Из-за того, что подставил под нож всеобщего любимца Славку.
Он шёл к нему в больницу и ел себя поедом, хотя это никак не помогало. На входе он столкнулся со спешившей куда-то девушкой. Она была бледной и напуганной.
-Может кто-то у неё очень болен,- привычно состроил предположение капитан, поднимая, выпавший из её рук, пакет. Пальчики, ткнувшиеся в его ладонь, были ледяные.
Черевкин поднялся по лестнице на второй этаж. Славка допивал компот из сухофруктов и обрадованно замахал Николаю.
-Слушай,- торопливо сказал он,- кажется я облажался. Ко мне приходила сестричка. Сама приходила, видно что-то хотела узнать или рассказать. Она знала эту убитую девочку. Но её в операционную позвали. А мне что-то не спокойно. Вон с Веркой разговор отложили и что теперь? Ты сходи к операционной. Дождись там её, если она занята.
Николай нашёл операционную не сразу. Но туда не пускали. Готовили больного к операции. Следователь попросил позвать его сразу, как закончат, и вернулся к Славке.
-Это ненадолго,- сказал он лейтенанту,- там аппендикс удаляют. Так нянечка прочитала. На доске написано.
Через час Николай сам вернулся наверх. И вышло так, что вовремя. Доктор говорил с родственниками.
-А с вашей медсестрой поговорить можно?
-С которой?- приветливо улыбнулся доктор,- та, что должна была оперировать отпросилась и ушла ещё до операции. Плохо себя почувствовала.
Капитан чертыхнулся.
-А адрес,.. где она живёт вы знаете?
-Нет.. Узнайте в кадрах, хотя нет, вот наверное Полина в курсе. Совсем молоденькая сестричка заволновалась, следя как следователь торопливо записывает адрес в блокнот.
-А что случилось?- крикнула она в спину убегающего капитана.
Звонок разрывался за дверью. Капитан не выдержал и заколотил в неё кулаком. Он уже понял, с кем встретился у больницы. Внутри наростало чувство безысходности. Это следствие какое-то кладбище упущенных возможностей. Больше всего он боялся, что придётся звать слесаря и участкового, вскрывать дверки, которые можно открыть ногтём и опять с отчаяньем смотреть на лежащее в луже крови тело.
Оказывается соседка уже секунд десять кричала на него из-за спины, а он всё лупил кулаком до боли. Наконец до мозгов додолбились её истерические нотки. Ну, конечно, она сейчас вызовет милицию! Удивила. Лучше бы вызвала кого-нибудь, кто умеет поворачивать время вспять.
-Ну, я милиция, капитан Черевкин,- достал он удостоверение дрожащими руками,- вот же нервы, ни к чёрту.
