Встретились мы в ближайшем, к месту нашего похода, аэропорту. Поскольку добирались не просто из разных городов, но и из разных стран. Впрочем, об этом мы договорились не упоминать. В случае трагического исхода, которого в подобных мероприятиях исключать было нельзя, все члены группы договорились подать знак в сети. У каждого из нас был доверенный человек, который в подобном случае должен был связаться с семьёй и произвести ещё несколько заранее оговоренных действий. У меня таким человеком была ближайшая подружка - вдохновительница и сподвижница всех моих безумств, моя бабуля. Если бы не её шестьдесят семь и больные суставы, уверена, она была бы восьмой в нашей группе. А так нас было семь. Число, в некотором роде сказочное. Магическое. Может быть счастливое. Вот это уже должно было выясниться по итогам нашего похода.
       
       Мы давно отдали старшинство Гую. Не важно, что знакомство наше было виртуальным. Оценить качества человека можно и в беседе. Мы все были на равных в этом смысле. Он казался вполне достойным места, которое мы доверили ему общим согласованным мнением. К нам его требования были вполне адекватными, например, что бы в составе команды были только совершеннолетние. С печальной уверенностью умудрённого жизненным опытом человека, поясняя, что ему не улыбается быть обвинённым в киднепинге. Я не волновалась, моя днюха была немного раньше, чем у Вера. Не на много. Всего на неделю.
       
       В реале впечатление не изменилось. Мужчина выглядел ровно на свои тридцать два. Только был совершенно седым. Это смотрелось диковато на фоне кирпично-красного загара. Крепкая мускулистая фигура, рабочие руки не совпадающие с изящной формы ладонью и длинными пальцами с аккуратно состриженными ногтями удивительно красивой формы. Меня заводили такие руки, особенно у тех мужчин, которые играли на музыкальных инструментах. Обрадовало, что гитара в чехле удобно устроилась за его крепким плечом. У него был мягкий баритон и я скрестила пальцы, чтобы он ещё и пел. Внимательный умный взгляд, который он не отводил от собеседника, говорил о прямоте и честности.
       
       Остальные производили впечатление своей нестандартностью. У каждого была своя фишка во внешности. Но рассматривать было особо некогда. Нам нужно было двигаться. Я наконец вырвалась из дома. И моя компания мне уже нравилась.
       
       Матушка, ожидаемо, устроила знатную истерику, услышав о моих планах. Более всего выбесил шантаж в плане "не приму с байстрюком в подоле", молчаливо поддержанный отцом. Папочка был классическим подкаблучником. Причём не от большой любви к маме, а от общей бесхребетности. Мне, например, всегда казалось, что мужская гордость должна была бы страдать от материной зацикленности на выгодном браке для меня. Сильный мужчина воспринимал бы её как недовольство его собственными возможностями, как партнёра в паре. Выразила я свою обидку радикально. Ко дню рождения обрила голову наголо. Мать с отцом изобразили по сердечному приступу. Зато ба сказала, что с моей правильной формой черепа, мне даже идёт. И, в плане имиджа, я имею право на собственные решения. В конце концов я же не гвоздь в череп вбила.
       
       Это решение, впрочем, кроме эскапады родительнице, для меня имело вполне прозрачную логику и продуманную рациональность. Ехала я не за романтическими историями, но, тем не менее, была нормальной девушкой, которая хочет нравиться противоположному полу, а не выглядеть чучелом, даже если это супер удобно в быту. Я прекрасно знала, что "нулёвка" меня не портит, а в походе избавляет от множества проблем. Даже перечислять не вижу смысла.
       
       Мой прикид никого не озадачил. При встрече, брови домиком сделал только Вер. Остальные, если сами не имели какого-нибудь выверта имиджа, то вполне насмотрелись чего покруче, чем бритая башка у девчонки. Гуй чуть нахмурился, пока я не представилась. Но не из-за моей "причёски". И только отчасти из-за внешности. Дело в том, что я тонкокостная, высокая и длинноногая. В своём милитари-прикиде на два размера больше и грубых берцах на тракторе, я походила на ещё безусого мальчика-подростка лет пятнадцати. А его требование к совершеннолетнему возрасту пришлось подтверждать.
       
       Интернет-общение тем и отличается, что не всегда личность виртуальная и реальная совпадают. Пацан, действительных пятнадцати, мог понадеяться, что его не прогонят, побоявшись, что он увяжется в тайгу в одиночку, следом за группой. Но я спокойно протянула ладошку, представилась и показала Гую паспорт, с указкой на возраст. Даже не стала скрывать данные, которые оказались рядом. Пока он рассматривал документ, достала из-под хлястика на плече свою кепку военного образца и напялила на голову. Демонстративно. Чтобы наш проводник закрыл рот и перестал пялиться. Мальчишка сначала смутился, а потом с вызовом посмотрел на меня. В его глазах было удовлетворение тем, что ему показалось, что он теперь не младший в группе.
       
       Остальные просто по очереди пожали мне руку. Младший из близнецов, Ромул, улыбнулся немного шальной улыбкой и, вслед за Гуем, потянулся за своим огромным рюкзаком. Так получилось, что мой самолёт оказался последним. Остальные приземлились раньше. И даже успели перекусить в кафешке аэровокзала. Для меня прихватили пакет сока и булочку с корицей. Я не была голодна. В самолёте я успела поесть. Видимо, другим так не повезло. Может полёт был короче? Но соком и булочкой я не пренебрегла и была рада за заботу. Мой метаболизм позволял мне есть всё, что угодно. Я совсем не поправлялась. Скорее даже выглядела худышкой. Длинноногой и слегка угловатой. Хотя все нужные округлости, которые я скрывала под широкой одеждой, у меня присутствовали.
       
       Полувоенный американский джип Гладиатор наш проводник одолжил у друга, живущего поблизости от района, куда мы направлялись. Машина принадлежала его старшему брату, который рыбачил на промысловом траулере. Мы тесненько, но поместились в его открытом кузове. Дорога заняла чуть больше трёх часов. В посёлок мы не заезжали. Парень сгрузил нас на опушке леса и отправился к товарищу вернуть машину. Возвратился он где-то минут через сорок и мы сразу двинулись к месту первой стоянки. Вокруг посёлка довольно просто было встретиться с кем-то из его жителей, которые непременно заинтересовались бы целью нашего путешествия. Нам не хотелось попасть в конфликт с местными, потому заночевать решили километрах в пяти от посёлка на заранее подготовленном Вером месте.
       
       Нас приятно удивило, что юный проводник оказался достаточно продуманным и потратил время на подготовку похода, который мог для него и не состояться. Когда мы пришли на место, то обнаружили запас сухих дров, спрятанных в небольшом каменном гроте, в котором, тем не менее, можно было переночевать всей группе. Хоть и без особого комфорта. Пещерка была маленькой, но, начнись по дороге дождь, нам не нужно было бы второпях растягивать палатки и было где просушить одежду. Между валунов, вдоль стены, была натянута верёвка. А ещё лежало пару сухих деревцев, поваленных недавним штормовым ветром, о чём заявил сам мальчишка, презентовав их как дополнительные перекладины для сушки, а, если не понадобятся в этом плане, как запас дров.
       
       Гуй оказался справедливым главой группы и инициативу оценил и одобрил. Вер раскраснелся от похвалы, как девица, которой наделали неожиданных комплиментов и зашуршал по хозяйству, споро раскладывая костерок в обложенном камнями кострище. Дождь, к счастью, в дороге нас не потревожил. И место для привала оказалось отличным.
       
       Метрах в пятидесяти от грота журчал кристально чистый родничок, тоже заботливо очищенный и обложенный плоскими камнями сланца. Здесь они были почти белыми, что придавало эффект чистоты и ухоженности маленькому бассейну в котором собиралась вода. Там её удобно было зачерпнуть, не дожидаясь пока стекающая струйка наполнит подставленную ёмкость. Ещё один плоский камень накрывал чашу родника. Он выглядел очень тяжёлым и Вер пояснил, что все эти усовершенствования они проделали вместе с другом.
       
       Оказалось, что в полукилометре отсюда есть речка, где в определённые месяцы можно отлично порыбачить. Он уговорил друга подготовить для них место, где они могли бы оставаться, когда такая рыбалка представится возможной. Не раскрывая истинного предназначения. Поскольку друг никогда не пошел бы против шаманских заморочек. И этот камень, в частности, они едва уложили вдвоём, чтобы животные не замусорили родник.
       
       Когда Гуй с Ромулом сняли крышку импровизированного колодца, то заметили, что сдвинуть её под силу разве что медведю или кабану. Вер согласился. И даже добавил, что оба эти зверя достаточно умны, чтобы такое проделать при необходимости. Только вот её не было. Перетекающая через край родника, вода образовывала ручеёк из которого можно было напиться животным, страдающим от жажды. И, подходя к этому месту мы даже видели как с его бережка вспорхнула пара горлиц. Мы набрали в котелок воды и слили друг дружке, давая возможность освежиться. А после набрали воду для чая.
       
       Что-то большое затевать на ужин не стали. У всех ещё были продукты, которые обычно берут в дорогу. Решили просто вскипятить горячего отвара из здешних трав, которые я собрала по дороге, и доесть свою сухомятку. Первый день был утомителен не столько переизбытком физики, сколько обилием ярких эмоций. Начало похода, которое обретало реальность, новые лица, явленные не через экран - всё это создавало эффект небольшой психологической перегрузки. Это же позволило нам отлично выспаться. Мы даже не выставляли дежурных. Эту привилегию позволил нам пёс. Породу его Вер обозначил как элкхунд, что, в переводе с норвежского, обозначало лосиная собака. Чёрная лайка, которую Вер прихватил в посёлке, принадлежала ему самому. Таких охотничьих собак местные разводили издавна. И в его семье держали несколько таких для помощи в охоте.
       
       Звали пса Тон, что означало шторм, гроза или гром. Его мать произвела выводок как раз в такую погоду. И, как рассказал Вер, его щенок появился на свет во время сильной грозы, когда громыхало так, что небо, казалось, раскололось от треска разряда прямо над их домом. Сука, которая никогда не показывала страха, даже защищая отца от нападения лося, сейчас повизгивала, то ли от страха, то ли от болезненных родов. Щенок на какое-то время застрял в родовых путях и отец помогал своей любимице разродиться. Сильный гром перепугал собаку и она, натужившись, всё же выдавила последыша прямо в руки, выдохнувшего от облегчения, хозяина. Щенок, затянутый в серую плодную оболочку, не сразу задышал, даже после его освобождения и очистки дыхательных путей от слизи. Пришлось растирать его полотенцем и тормошить, пока он не запищал.
       
       Теперь ничего не говорило о слабости псины. Это был крупный, даже для его породы, кобель, с суровым взглядом прирождённого вожака. Он подозрительно глядел на всех, кроме меня. Но животные всегда принимали меня хорошо. Он был вежливо отстранён с другими, однако всех всё равно обрадовало присутствие собаки в отряде. Это позволяло спокойно оставлять на него функции охраны по ночам. Такой пёс почует и предупредит хозяина об опасности намного раньше, чем это сделал бы ночной дежурный из отряда. Собственно, кроме самого Вера и, вероятно, Гуя, у остальных навыки походной жизни были скорее теоретическими. Все наши походы были "цивилизованными". То есть скорее экскурсионными. И не касались по-настоящему глухих мест, с перспективой встреч с реальной жизнью в дикой природе.
       
       Хищников в этих лесах не много. Несмотря на то, что там обитает огромное количество травоядных. Это и лоси, и олени, и ещё множество мелкой дичи. Но медведи или волки встречаются в более диких местах, поскольку их очень часто отстреливают, опасаясь нападений на стада овец. Чаще можно встретить рысь. Иногда койота. Крупный пёс не только предупредит, но и отпугнёт их от стоянки. Так что уже первая ночь прошла спокойно и комфортно. Проснувшись, мы плотно позавтракали кашей с тушёнкой. Вера разбудил Тон и тот постарался показать свою полезность ещё и тем, что приготовил завтрак, мясной аромат которого и разбудил нас поутру.
       
       Потому мы рассчитывали уже к обеду попасть в первую точку, где можно было встретить традиционное место шаманских ритуалов, в самом начале долины. В ней самой никогда не было поселений, но вокруг посёлки по периметру встречались нередко. В последнее время в долину перестали ходить даже шаманы. Не говоря об охотниках, которые туда не заходили вовсе. Нам нужно было попасть туда незаметно, желательно, не встречаясь с людьми вообще. Вер сказал, что это будет не слишком трудно, поскольку даже сами жители страны шутят, что у них плотность населения один человек и два оленя на квадратный километр. Кроме того, чем ближе к долине, тем больше её оберегала дурная слава. Правда, скорее через надуманные страшилки, передаваемые из уст в уста, чем из-за реальных происшествий.
       
       Но, чтобы попасть в долину, нужно было найти секретный проход среди холмов. Наш проводник до этого в самом обиталище "гневных духов" не бывал. Но надеялся, обходя долину отыскать вход в неё. И Гуй его в этом поддержал. В его глазах царила уверенность, как будто он знал что-то, о чём пока говорить нам не собирался. У почти отвесной стены, где мы очутились на подходе к долине, стояли какое-то время запрокинув головы. Высказаться поспешила только Лихо.
       
       -Может ну их, эти поиски неизвестно чего,- заявила она с чертовинкой во взгляде,- у меня есть снаряжение, поднимусь сама и подниму вас.
       
       -Не уверен, что у всех членов группы есть хотя бы минимальные альпинистские навыки. И не начинай детские подначки про трусость. Я вырос, чтоб на них вестись. Мы никуда не спешим. И соваться в опасные предприятия, без надобности, не собираюсь. Не думаю, что кому-то из нас доставит удовольствие собирать выбитые зубы переломанными руками. А проход мы найдём. Обещаю,- заявил он безапелляционно.
       
       Никому из нас не хотелось опробовать столь красочно описанные последствия предложенного восхождения. Гуй действовал на всех умиротворяюще. В том числе и на Катьку. И она не стала спорить. Возможно, до момента пока не кончится терпелка от усталости и разглядывания однообразной стены по левую руку. Каменистые холмы, довольно крутые, с деревьями, вцепившимися корнями в промежутки между валунами. Лес по правую руку был более густым, но так же не богатым на разнообразие флоры.
       
       Тон мерно трусил впереди отряда. Иногда, молчаливо и сосредоточено принюхивался к ветру. Не мельтешил, натыкаясь на след зверя. Только взглядом привлекал внимание к нему хозяина. К следу приглядывались Вер и Гуй и пока игнорировали молчаливый вопрос пса "а не пора ли поохотиться?" В один момент пёс и Гуй одновременно принюхались и стали так похожи, что мы с Катькой прыснули. Ни дать ни взять два пса охотника, занятые одним делом. Наш командир смешки проигнорил. И показал в ту же сторону, куда смотрел Тон. Троль, который в этот момент шёл рядом, молча развернулся и двинулся в сторону, куда указал жестом Гуй.
       
       Почему-то остальные тоже подчинились без возражений. Пройдя сквозь хвойный молодняк, перемежающийся редкими кустами черёмухи и зарослями малины, мы увидели узкую расселину между холмами.