Она ставит чайник на плиту. Накрывает мёртвых. Внутри неё все горит. Не раз она прокручивала в голове себе картину, где заразятся или умрут её родные. В каком-то плане каждый был готов к этому. Чёртова тётка, неужели она не знала, что больна? Почему она не сдохла по дороге?
– Помните, некоторые заражённые могут быть носителями вируса многие недели, пока не передадут его другим, – отвечает голос президента из телевизора.
«Интересно, сколько у меня есть времени? – Думает она про себя. – Хватит, чтобы попить чаю и выкурить первую и последнюю сигарету в своей жизни? Может быть, у меня ещё есть время? Пусть несколько недель, ещё чуть-чуть…»
Ответ – тишина. На экране – заставка с инструкциями от органов безопасности.
– Молчание значит согласие, – снова разговаривая сама с собой, она кидает пакетик чая в кружку и заливает кипятком. Достав у отца пачку сигарет, вытаскивает одну и неумело крутит в руках.
Усевшись поудобнее в кресло, она поджигает сигарету и откидывается на спинку. Горький дым попадает в рот. Она кашляет, но делает вторую затяжку. Дым попадает в лёгкие, никотин впитывается, заставляя голову слегка кружиться. Непривычная лёгкость проходит по её телу. Самое время накидаться алкоголем. Приподнявшись с кресла, она вынимает бутылку из мёртвых рук отца. Секунду смотрит на застывшее лицо.
– Прости, пап, но в наше время здоровый образ жизни похож на шутку... Глупую и несмешную. Смерть – она вот какая… Всё меняет в твоей жизни. Прерывая её, стирая будущее… Я тоже люблю тебя, хотя уже и не помню когда говорила тебе это последний раз. А сейчас можно. Сейчас все можно.
Сделав несколько глотков джина, она морщится. Алкоголь не очень приятный на вкус. Опьянение настигнет её спустя минуту, она ведь почти ничего не ела. Чайник свистит, оповещая о готовности, но пить чай уже нет желания. Анжелика сидит в комнате одна, с трупами всей её семьи… Они перестали существовать, став лишь воспоминаниями. Когда сам на краю гибели, времени оплакивать мертвых почти нет.
Тут ей в голову пришла мысль, что когда её найдут мёртвой, ей необходимо красиво выглядеть. Поднявшись в свою комнату, она вышвыривает все вещи из шкафов и среди них находит блузку и короткую юбку. Решив, что это то, что надо, она одевается, на скорую руку делает макияж. Выходит немного криво. Наконец она спускается обратно. В руках по-прежнему бутылка, от которой Анжелика отпила уже половину. Её шатает. Страх притуплен и смешан с какими-то непонятными эмоциями.
– Мы справимся с этой эпидемией, – все ещё трещит телевизор, но замолкает, когда в него летит бутылка джина.
Алкоголь кружит голову, и Анжелика, спотыкаясь добирается до стерео системы. Подключает свой айпод. Систему ни разу не включали, но девочка разбирается, как это сделать и врубает на полную мощность свой любимый трек. Басы и скрипка наполняют комнату звуками.
– Ну где же ты? – кричит девушка, – забери меня уже! Что мне теперь делать?
Тут она замечает черную кошку, что сидит на окне. Этот зверёк часто навещает их, но сейчас выглядит испуганным. Он спрыгивает на пол и осторожно приближается к Анжелике. Она вдруг замечает, что слезы уже давно текут из её глаз.
– Не… не бойся, – говорит девушка, – скоро и я исчезну, стану куском мяса. Прости, что бросаю тебя, но ничего не поделаешь. Ещё никто не остался жив после этого. Лекарства нет, и не будет. Это не болезнь, это самоуничтожение. Наказание за наше лицемерие, точка в истории глупого человечества. Прости, что умру раньше, чем ты. Что не смогу позаботиться о тебе.
Девушка достает еще одну бутылку джина из холодильника. Не успевает выпить, как её рвёт.
– Вот черт. – Она вдруг понимает, что слишком пьяна и решает выйти на улицу подышать воздухом. Слишком душно. Дождь закончился, оставив на земле множество маленьких луж. Почти темно.
Дойдя до прихожей, она ищет сапоги, их нигде нет. Не думая, что может простудиться, Анжелика, босая, выходит на веранду дома.
Сначала она просто смотрит на стоящие возле дома военные грузовики, потом хочет бежать, но поскальзывается и падает. Её снова рвёт. Один из военных в защитной форме помогает ей встать. В голове девушки пробегает мысль, что уж как-то быстро они узнали о смертях. Но это не кажется важным.
– Она тут, в порядке, – говорит военный, – берём её.
– Ммммоооя кошка, – заплетающимся языком произносит Анжелика, – она пследняя моя семья.
– Что?
Девушка вырывается из рук и выбегает в комнату. Перепуганное животное прячется под столом. Анжелика тянет руку и гладит её. Затем берет под лапки и вытягивает из убежища. По неизвестной причине кошка не сопротивляется и даёт себя взять на руки. Анжелика прижимает животное к груди. Руки тащат девушку из комнаты
– У неё кошка, это не опасно?
– Нет, животные не болеют. Пусть берет, сама убежит. Скорей, этот дождь уже в печенке сидит.
– Ладно, давай её к остальным, во второй грузовик.
Голоса доносятся словно издалека, кто-то накрыл её пледом и ведёт в фургон. Краем глаза она видит, как другие выносят носилки. Становится грустно. Она хлюпает по лужам босыми ногами. Капли грязной жижи попадают на ее щиколотки и стекают черными дорожками. У неё по прежнему нет обуви – никто не предложил ей ничего обуть. Видимо, они не верят, что девушка продержится ещё хотя бы час. Анжелика чувствует колкие камни под ногами. Тёплая кошка греет её грудь и мурчит. Ее жизнь летит со скалы.
Глава 2. Харон
Обогнув грузовик, Анжелика видит, что в кузове на деревянных скамьях сидит десять-пятнадцать человек. Они все безучастно и слепо замерли, погруженные каждый в свои мысли. Это живцы – те, кто умирает не сразу: вирус словно отбирает некоторых заражённых и не даёт им умереть, пока те не распространят болезнь. Видимо, её тётя была одной из таких.
– Неужели и я теперь такая? – думает Анжелика. – Неизвестно, сколько буду ожидать смерти. Куда меня везут?
На улице становится совсем темно и холодно. Густой туман прячет за собой мир, в котором больше нет места для слабой девушки. Дрожь пробирает все тело, а перед глазами мелькают последние события. Её вырубает на какое-то время. Озноб сменяется жаром.
Анжелика открыла глаза и осмотрелась. Дурацкий сон медленно уплывает из памяти, оставив лишь жалкие обрывки. Кажется, ей снилось странное место, там были каменные перила и вид на город... А еще какие-то люди.
В фургоне много таких же, как она. Один мужчина лет сорока уже мёртв, его стеклянные глаза смотрят в пустоту. Испуганная женщина со смятой прической смотрит на девочку и, не отрывая взгляда, что-то бормочет про себя, её руки постоянно дёргаются. Симптом живца, психологический эффект, появившийся вместе с эпидемией. Человек, сломленный отчаянием, становится подобием зомби – вообще теряет какое-либо понимание ситуации и не реагирует на общение.
Грузовик подпрыгнул на кочке, и мертвец свалился на пол. Это заметил молодой парень, с недовольным лицом встав со скамейки, он подошёл к телу. Не думая о том, как надо поступить, потащил мёртвого мужчину к открытой задней части фургона и, чуть поднапрягшись, выкинул тело. Оно ударилось о землю, словно мешок и медленно удалилось от грузовика. Уже ночь, и тьма быстро съела мертвеца.
Кошка лежит на коленях девочки и смиренно ждёт. Анжелика все ещё потеряна в мыслях, но потихоньку начинает складывать все, что произошло. События дня проникают внутрь души и, словно спрут, обволакивают сердце. Нет боли, сожаления, злости. Пустота и бессмысленность заполняют все, что имело значение. Четвёртая стадия принятия.
– Куда нас везут? – Громко спрашивает она у всех.
Необходима информация. Что-то должно быть в голове. О чем-то непременно нужно думать. Мысли теперь стали очень хрупкими и перекладывать их одну за другой нужно аккуратно, так, чтобы не разбить. Одно неверное движение – и осколки стекла вонзятся прямо в мозг.
Никто не отвечает, и лишь спустя секунд тридцать тот парень, что выкинул мертвеца, отвечает:
– В лабораторию, – его взгляд прикован к стене.
– Зачем? – так же громко удивляется девочка, заметив про себя неестественность своего голоса.
Молодой человек смеётся.
– Это же очевидно! Мы живцы, парадоксы пандемии. Все думают, что в нас есть то, что поможет найти вакцину.
– А-а, – кивает Анжелика.
– Официально мы мертвы, – поясняет он же, – и теперь нам предстоит стать подопытными крысами, пока мы не умрём на самом деле. Но ты если не хочешь, можешь бежать. Прыгай с грузовика, – махает рукой парень в сторону открытого проёма, – Никто не остановит тебя. Спишут на коэффициент боя. Потери от разбития стеклянной тары при транспортировке. Мы больше не люди.
Анжелика смотрит во тьму и замечает, что позади едет такой же грузовик, как и тот, в котором сидит она. Сколько ещё она проживёт, неизвестно, но коротать последние дни в неизвестной закрытой больнице не кажется приятной вещью. Она встаёт на ноги и тут же падает. Грузовик налетает ещё на одну кочку. Анжелика снова встаёт и движется к краю кузова. Схватившись за перегородку, она смотрит на преследующую машину. Если она сейчас спрыгнет, то, скорее всего, попадёт под колеса. Она даже не уверена, что водитель будет нажимать на тормоз – скорее всего, просто собьёт как незначительное препятствие и продолжит свой путь. В какой-то момент из человека девочка превратилась в подопытное животное. Она смотрит на свою кошку, у которой даже нет имени. Никто из её семьи – да и она сама – не давали его. «Что же произошло с этим миром, что он стал таким?» – думает она. Ответ известен. Правила, что были созданы обществом, рухнули, оставив лишь пункты и параграфы о выживании. Решение бежать быстро исчезает.
Анжелика вернулась на свое место и снова взяла кошку на руки. Давно она не была в помещении, где так много народу. Теснота давит.
– Интересно, нам ещё долго ехать? – недовольно ворчит толстая тётка, – я хочу есть.
Ей никто не отвечает. Анжелика снова проваливается в сон. А возможно бредит.
Девочка видит, как в небе зависает огромная сфера из стекла и движется за ними. Она преследует грузовик, но вскоре растворяется в воздухе. Уже светает. По какой-то причине Анжелика понимает, что почти приехали. Ее снова бьёт жуткий озноб, ступни ног ледяные, и даже трясёт от холода. Одеваться в блузку и юбку оказалось идеей не из лучших, но кто же мог знать, что так повернутся события.
Они едут по дороге через огромное поле высохшей травы, вдали мелькают разрушенные постройки и заброшенные дома. В голову приходит мысль, что на самом деле она уже мертва и просто попала в ад, ну или куда там положено попадать. А может, это случилось уже давно? Весь мир провалился под землю… Ко всем чертям.
Наконец спустя какое-то время они останавливаются. Грузовик, что ехал позади, перестраивается параллельно первому. Появляются солдаты с автоматами и собаки. Все одеты в костюмы химической защиты и выглядят агрессивно-недовольными.
– Приехали, выходим! – Крикнул один из военных, видимо главный. – Живо!
Анжелика не торопится, она медлит – продумывает в голове план побега, но понимает: начни она сейчас бежать, получит пулю. Перспектива умереть сейчас её не пугает, но ранение может быть не смертельным, и ей придётся долго мучиться от боли. Как-то все стало слишком сложно... Смерть стоит совсем рядом, потешается.
В итоге приходится подчиниться. Спрыгивая на землю, Анжелика чуть не падает, кошка послушно сидит на руках, так, словно хочет быть с девушкой до конца.
– Встать в колонну по одному! Быстро, быстро! – Кричит безымянный командир. – В левый барак. Пошли!.. Стой. Животное отпусти.
Анжелика понимает, что это ей. Посмотрев в глаза, девочка отпускает кошку на землю.
Вот и настал момент расставания. Кошка остаётся стоять, а девушка смиренно идёт в какую-то постройку.
Они проходят по территории военной части. Всюду техника и радиолокационные станции, натянуты провода, стоят маленькие палатки и ящики с оборудованием. Помимо военных, девочка замечает несколько групп людей в белых халатах. Они ведут себя как-то рассеяно, но видно, что они тут главные. Солдаты держатся от них на расстоянии. У одного из белохалатных в руках ноутбук. На экране какой-то человек даёт распоряжение или что-то рассказывает. Следуя в колонне, Анжелика идёт дальше.
Длинное здание оказывается бараком. Половина окон разбито и заколочено, на остальных решётки. Сопровождающие живцов солдаты проходят вперёд, открывая двери.
– Заходим! Там о вас позаботятся.
Девушку разместили в одной большой пустой комнате. Тут достаточно тепло, но из окон явно дует. Дверь заперли. Не уйдёшь.
– Что ж, теперь я пленница, – говорит она сама себе и садится на железную кровать со старым полосатым матрацем. От него пахнет гнилью и мочой.
Изучив обстановку, она обнаруживает, что в комнате совсем недавно кто-то жил. Тут есть книги, на стене нацарапан гвоздём рисунок. Помимо кровати, есть тумбочка и стул. Ещё есть ведро, видимо, служащее туалетом, и в углу стоит небольшой столик. На нем – письменные принадлежности и бумага. В воздухе витает запах смерти и хлорки.
Анжелика кутается в тонкое одеяло и смотрит на окно. Седые облака в небе медленно движутся вдаль.
– Потерпи, – вздыхает она, успокаивая себя. – Скоро все закончится.
Она сидит так целый день, вставая лишь в туалет и чтобы получить еду. Питание довольно плотное, но абсолютно безвкусное. Яичница с резиновой тушенкой и макароны утоляют голод, но кажется, что эта пища – лишь топливо для продления жизни…
Из окна она видит, что это не простая военная база, а особый тип госпиталя или военного медучилища. Это можно понять по старым плакатам на плацу и вывескам на входе в главный, как она полагает, корпус. Здание четырёхэтажное, из белого камня. На входе – пожелтевшие колонны поддерживают огромный балкон, видимо, служащий некой трибуной. Тут очень много народу, Анжелика отвыкла видеть столько людей в одном месте. Это так непривычно после двух лет изоляции! Ей невыносимо тесно. Липкая апатия сковывает, отбирая силы. Постоянно слышны звуки шагов на верхних этажах, приглушенные разговоры, шум от проезжающих грузовиков. Правда, несмотря на все это кажется, что тут невыносимо тихо. Звуки стали так плохо пробираться в голову... Их словно кто-то не пускает. Они только скользят по черепу, слегка просачиваются, а потом просто исчезают. Стираются.
Глава 3. Материал
Два дня прошли без каких либо происшествий, видимо это было необходимо, чтобы отсечь более стойких людей от непригодных для исследования, выбрать лучший материал для экспериментов. В окно Анжелика видела, как привозили новых людей и расселяли по баракам. Все были как зомби, апатия сковывала их нрав, делая послушным скотом. Наверное, таких лагерей десятки, а может сотни. Сейчас, когда поиск лекарства стал единственной надеждой на спасение, даже тысячи невинных жизней стали допустимой жертвой. Анжелика понимает это. Догадывается, какой приказ отдан сверху и чем готовы пожертвовать власти, чтобы спасти мир. Хотя, что значит спасти? Вирус угрожает лишь людям. Когда исчезнет человечество, планета не перестанет существовать.
