ПРОЛОГ
В нашем городе Эл, заполненном пятиэтажными зданиями, мобилями и трубами от отопительных центров было принято всех детей везти к родне в деревню. И чем дальше была та деревня, тем лучше. Если её не было, то искали друзей и знакомых. Это продолжалось до возраста, когда ребята уже могли сопротивляться такой перспективе и твёрдо решали провести свободное от учёбы время среди каменных лабиринтов улиц.
Меня так же привозили к бабушке, чтобы я подышала свежим воздухом, набиралась сил и приобщалась к природе. В Южном лесу, в глубине, среди высоких деревьев, была огромная поляна, на которой стоял табор. Путь к нему знали цыгане, их родственники, разъехавшиеся кто куда и полицейские. Последние приходили очень не частно, но по очень важным делам.
Я любила то время. Дни были заполнены играми с другими детьми, песнями бабуши, которые она мурлыкала под нос. А запах вечернего костра, вокруг которого собирались все, остался в памяти навсегда. Играла весёлая музыка, раздавался смех, споры, крики, песни и всё это смешивалось красками пёстрых юбок.
Однажды, таким вечером, ко мне подошла тётушка Мира. Она была очень доброй, улыбчивой и ласковой. Кашлянув в сторону, села рядом со мной на бревно и протянула руку.
- Ну-ка, юное дарование, погадай тётке!
В таборе многие знали о моём таланте. В силу наивности и глупости, несмотря на предостережения бабки, я с детской щедростью и непосредственностью раздавала свои видения. Наверное, просто до конца не верила, что это по-настоящему. Просто взрослые всегда подыгрывают детям.
Улыбнувшись в ответ, прикоснулась к её руке левой ладонью. Для начала всегда надо сказать прошлое, которое я видела – тогда слушали внимательнее и с возросшим интересом. Сразу появился образ ярмарки, которая недавно прошла. Мира стояла за прилавком с оберегами, и я её глазами, смотрела на разный люд, который пришёл посмотреть на диковинный товар.
Ко мне подошёл мужичок, забавно икающий и пошатывающийся из стороны в сторону.
- А от смерти оберег есть?
- Конечно есть, вот смотри. Из глаза горного тигра. Все опасности пройдут мимо. Бери не пожалеешь.
Придуманные слова срывались с языка легко, а в душе проснулся азарт – продать подороже вещь, которая и медяка не стоит.
Мужик прокашлялся хорошо, так что стало немного не по себе и полез за кошельком. Кинув две серебряные монеты, взял амулет и ушёл, продолжая кашлять. Мира же потёрла монетки между руками, и они тут же пропали в укромной месте, которых у цыганки в платье было множество.
- Вы очень удачно продали медальон на ярмарке. Дядька кашлял и просил оберег от смерти.
Тётка восторженно улыбнулась, в глазах появился огонь любопытства.
- Ну-ка, а будущее можешь?
Какая же гордость меня распирала в этот момент! Взрослые меня ценят и уделяют такое внимание! Конечно же могу.
С важным видом взяла её руку в правую ладонь и сосредоточилась. Ничего. Впервые я не видела ничего, кроме темноты. Женщина кашлянула несколько раз, отвернувшись и снова посмотрела на меня.
- Что там?
- Ничего. Я не вижу вашего будущего.
- Совсем?
- Совсем.
Улыбка тётки стала печальной, а в глазах мелькнули слёзы.
- Ну что ж, юное дарование. Спасибо.
Она поднялась с бревна и пошла в сторону своего вагончика, около которого сидел рыжий мальчишка. Обняла его, крепко прижав к себе. Он в начале ответил на объятия, но потом начал вырываться, возмущаться и отталкивать его.
Тётка Мира умерла через три дня после того случая. Весть о моём гадании разнеслась сразу же и всё изменилось. Раньше при моём появлении, люди улыбались и приветствовали. Сейчас же взрослые старались игнорировать меня и не подходить, а дети…
В тот день, после обеда, моя дорогая и добрая бабушка, вытащила трубку изо рта и выдохнула. Меня окутал дым, обнял и поднялся выше. В её вагончике витал аромат специй, вина, табака. С улицы доносился запах хвои. Мягкие ковры защищали ноги от холода, на полках шкафов стояли разные банки, наполненные травами, корешками и даже косточками. Я могла часами рассматривать их, представляя, что мы колдуньи или даже больше – сказочные волшебницы.
- Эсми, сходи, погуляй. Погода хорошая.
На душе стало не спокойно. С некоторых пор местная детвора не жаловала меня. Кто-то сторонился, а кто-то откровенно насмехался. Сказать об этом старшим я боялась.
- Не хочу. Мне страшно. Тётка Мира померла. И всё из-за меня. Если бы я ей не погадала…
Цыганка с седыми волосами села около меня.
- В чужой судьбе нет твоей вины.
- Но бабушка. Дети… другие дети в таборе так не считают. Они боятся и ненавидят меня! А мама вообще говорит, что я всё выдумываю. Но если я выдумываю, то почему все стали меня сторониться?
Она обняла меня, отчего бахрома платка стукнула по носу. В душном вагончике стало жарче, а тепло от рук согрело спину.
- Твоя мать как была дурой, так и осталась. Да простят меня наши Покровители. Милая моя девочка. Дети бывают жестоки. Но ты не должна закрываться. Иди, погуляй.
Я так и не смогла ей объяснить, что мне очень страшно. Очень-очень страшно. Вчера в меня летели камни, но жаловаться было нельзя. Иначе… наверное, совсем бы убили.
Табор встретил меня тишиной. Взрослые, вместе со старшими детьми, отправились в город. Кто с товаром, кто так – погулять. Где играли мои сверстники, я не знала и искать не было никакого желания.
Сидела на поваленном стволе и смотрела на свои руки. Бабушка говорит, что они – дар. Но как по мне, проклятие. И если левая рука, ещё ничего. Прикоснувшись к человеку, я вижу его прошлое. То правая… будущее не всегда хорошее. И людям не нравится, когда рассказываешь о бедах, которых их ждут.
- Вот она! Хватай её!
Сзади послышались крики детей. Подскочила, собираясь убежать. Но меня поймали мальчишки и с гиканьем поволокли куда-то.
- Ты ответишь за смерть моей мамы!
Перед глазами мелькала рыжая макушка самого старшего. Когда он оборачивался, посмотреть тащат ли меня, в его глазах было столько злобы, обиды и ненависти.
- Но я не виновата! Я не убивала её!
- Нет, это ты! Это ты во всём виновата! Ты сказала ей, что она умрёт! Ты прокляла её! Ведьма! И сейчас, мы отрубим твоим колдовские руки.
Я кричала и сопротивлялась. Но все взрослые разошлись, и никто не слышал моего истошного визга.
- Не надо! Не надо!
С силой кинули на большое бревно и пнули для надежности. Рыжий достал пилу.
- Эй, ты чего удумал-то? Мы думали это шутка!
- Шутка? А смерть моей мамы – тоже шутка? Это она виновата! Ведьма! Её надо наказать. Чтобы никто, никогда не услышал её проклятые гадания.
- Остановитесь! Остановитесь!
Они как будто не слышали меня. Кто-то держал тело, а двое вытянули руки поперёк бревна. С ужасом смотрела как рыжий подходит к нам с пилой в руках. Солнце, пробивающееся через листву деревьев, отражалось от зубьев и блики слепили глаза.
- Кто-нибудь, помогите! Помогите!
- Замолкни, ведьма!
По затылку прилетел кулак, от боли и страха брызнули слёзы. Это же не справедливо!
- Но я не виновата… не виновата….
Чем ближе подходил сын Миры с пилой, тем сильнее старалась вырваться, а руки мальчишек сжимались крепче. И вот острые кончики коснулись кожи запястий. Мальчишка не сомневался и был уверен в своей правоте. Сама видела, как они с отцом закалывают свинью. Но я же – человек!
От боли закричала ещё сильнее, проступила кровь и в этот момент послышался мужской бас.
- Вы что это, крысята лесные, удумали? Ну-ка отпустите девчонку!
Хватка на теле тут же ослабла, как и на руках, а рыжего отбросили в сторону вместе с пилой.
- Она ведьма, дядька! Ведьма с проклятыми руками! Она убила мою мать!
- Твою мать убила болезнь, Стефан! Не девчонка!
Меня трясло, пока дядька перевязывал раны своими рукавами. В их разговор я уже не вслушивалась, чувствуя, как сознание покидает меня. Всё остальное помню только обрывками образов, размытых дымом бабушкиной трубки.
Дядька внёс меня в вагон.
- Старая Марта! Держи девчонку!
- Ох, Покровители! Что случилось? ! Как это?
- Стефан злобу затаил за смерть Миры. Лютую злобу. Уезжать девке надо.
Бабушка растерянно села в кресло, притянула меня к себе и крепко обняла.
- Я поняла. Пахом. Спасибо тебе.
- И чем скорее её заберут, тем лучше, Марта.
Они говорили о чём-то ещё, но убаюканная в объятиях старой цыганки, я заснула. Спряталась от того страха, что пережила несколько минут назад, в своих снах.
Через пару дней в таборе была моя мать. Она возмущённо топала ножкой, но в ворсе ковра звук от стука каблучка приглушался и терял весь эффект. Поэтому женщина быстро перешла на громкие возгласы.
- Это же чушь деревенская, маман! Ну какое будущее она может видеть? Что за глупости? Что за первобытные нравы!
- Я сказала, забирай её. Пока она жива и здорова!
Несмотря на жёсткие слова, бабушка крепко обнимала меня. Как будто боялась, что если я уеду, то больше меня не увидит.
- Ох. Я немедленно поговорю с вашим бароном! Он же должен быть умным человеком. В наше время, когда на дорогах колесят мобили, а в газетах стали появляться изображения людей, верить во всю эту чушь с гаданием – это убого!
О чём они говорили, я не знаю. Всё время провела в объятиях Марты, которая гладила меня по волосам и пела песни на старом наречии. Я его не понимала, но впитывала каждый звук.
- Запомни, милая моя. Запомни, твои руки – это дар. Дар, который поможет многим людям. Поверь мне. Ты спасёшь многих. Уж я-то знаю.
Когда меня посадили в повозку и под возмущение матери, отправили в сторону города. Бабушка вышла на тропинку, стояла и смотрела нам вслед. Я старалась запомнить всё до мельчайших деталей: седые кудрявые волосы, цветастый платок, накинутый на плечи, трубку, которую сжимала в одной руке и яркий подол юбки. Но главное – лицо, покрытое морщинами, с грустной улыбкой.
Больше никогда не видела бабушку Марту и не приезжала в табор, стоящий в Южном лесу. Мать отдала меня в закрытую школу для девочек, чтобы и думать забыла о предсказаниях, гаданиях и «прочей ерунде». Это стало моим заточением и, одновременно, спасением.
Именно там я поняла, как контролировать своё проклятие и как заработать на нём деньги. Люди: молоденькие девочки, юные барышни и горделивые юноши, важные матроны и их мужья, даже старики - все хотят узнать, что же их ждёт в будущем.
ГЛАВА 1
Звон большого колокола на часовой башне прервал очередной тревожный сон, в котором смешались мои воспоминания и незнакомые люди. Сколько бы я ни храбрилась, но в глубине души боялась, что когда-нибудь к моему дому придут люди с вилами и потребуют судить ведьму. Преисполненные уверенности, что их ждёт только успех, любовь, богатство – им тяжело принимать, что не всегда будущее такое радужное, которое они придумали. А виновата, почему-то я.
Посмотрела на вытянутые вверх руки. Белые шрамы на смуглой коже запястий были вечным воспоминанием о том, как на самом деле жестоки могут быть люди, если всё летит в бездну.
Лежала и вспоминала сколько копий договоров у меня осталось в столе. Скоро надо бы идти в типографию и заказать новые. Казалось бы, просто бумажка. Но это мой щит от всех претензий и обвинений. Клиенты сами ставят подпись, добровольно соглашаясь и с ценой предсказания, и с тем, что дальнейшие их судьбы – не моя забота, и, уж точно, не мои проблемы.
Запах кофе поднялся от кухни в мою комнату. Значит, Софи, наша служащая, проснулась. Пора собираться и бежать на работу, пока не столкнулась с мамой. Я её любила, конечно. И, думаю, она меня тоже. Но временами, чем меньше видишь человека – тем любовь всё сильнее и сильнее.
Быстро привела себя в порядок, позвонила в колокольчик, после чего стала одевать платье. В комнату постучала, а затем вошла полная женщина чуть старше меня. Тёмная кожа резко выделялась на фоне белого чепчика и фартука, но её это не смущало.
- Мисс Эсмираль, доброго утречка вам. Нынче такая погода, такая погода. Не иначе весной пахнет.
- Доброе утро, Софи. Конечно, весной. Зиме пора заканчивать стращать нас.
- Вот уж верно, мисс. Вот уж правильно. Зима в этом году дюже лютой была.
Смотрела в окно, наблюдая как прохожие торопятся по своим делам, хлюпая по чуть подтаявшему снегу. Тучи заволокли небо и только по желтеющему ореолу можно было догадаться, что Солнце греет наш городок, освобождая от белых оков. Уверенными движениями затянула корсет сильнее.
- Полегче. Я же задохнусь.
- Так талия должна быть всё ровно что осиная, мисс.
- Пожалуйста, Софи. Мне и так не плохо.
- Да как же так? Ваша матушка опять осерчает!
Я повернулась и улыбнулась.
- Мы ей не скажем. Спасибо за помощь, с причёской я справлюсь сама.
Она кивнула и пошла на звон колокольчика. Похоже, мама решила явить себя новому дню. Надо поторопиться. Заплела наскоро косу, закрепила шпильками и сорвала с крючка шляпку. Хотела было выскочить, но вернулась, забрав со столика перчатки.
Моё маленькое спасение. Видеть прошлое и будущее людей постоянно – тяжело. Иногда мне казалось, что сойду с ума. Но со временем поняла несколько особенностей. Первое, я не видела ничего о родне. Наверное, поэтому мама не верила до конца в мои предсказания. Второе, любая плотная ткань защищает от видений. Поэтому, войдя в возраст «молодой леди», примерив перчатки – выдохнула свободе.
Сидела за столом, доедая омлет с кофе, когда сзади послышался родной голос с капризными нотками. Не успела.
- Милая, ты опять проснулась так рано. Недосып очень плохо влияет на кожу. Леди выглядит утомлённой индюшкой, а не лёгкой синичкой.
- Доброе утро, мамочка.
- Доброе, солнышко.
Она невесомо поцеловала меня в щёку и села рядом.
- Это всё из-за твоей… работы. Подумать только, правнучка барона должна вставать в такую рань и куда-то идти по холоду и морозу.
То, что барон был цыганский, и дальше табора власти не имел, благополучно умалчивалось. Мама сбежала с моим отцом из родных пенатов, встретив его на очередной ярмарке. Он привёз её в столицу королевства – большой город Эл, с высокими зданиями, запутанными улочками и множеством развлечений. Женщина быстро вписалась в местное общество, стараясь отбросить прошлое.
Отец умер лет десять назад, не дождавшись моего выпуска из школы. С тех пор, мама искала себе новую любовь, а я пыталась выровнять наше шаткое финансовое положение. И кто в этой семье старшее и разумное поколение для меня временами было загадкой.
- И ладно бы, если бы в твой салон заходили мужчины. Но какой, уважающий себя джентльмен, захочет слушать всякую чушь о будущем?
Вот тут она была не права. Из любопытства ко мне кто только не заходил. Но переубеждать я её не собиралась.
- Ты же помнишь, милая, как надо себя вести если на горизонте появиться импозантный состоятельный мужчина?
Да, развернуться и бежать в обратную от него сторону, чем быстрее – тем лучше. Прошлое у таких людей наполнено грязью, похотью и довольно-таки мерзкое. Познакомившись с людскими пороками довольно рано, я весьма терпимо к ним относилась. Но и наивность сдуло очень быстро. В большинстве своём люди были завистливы, тщеславны и жадны.
- Конечно, мамочка, помню. Томный взгляд, кроткий вздох и смущающийся румянец.
Женщина внимательно посмотрела на меня.
- Ты так дышишь, что мне, кажется, будто у тебя будет сердечный приступ. Лучше просто стреляй глазками. И ресницами, ресницами хлопай.
