Атли
«Холодно, как же холодно! А ведь сначала показалось, что форма мага спасёт меня от обморожения. Как же, размечтался! Пора выбросить глупости из головы и согреться у костра. Не буду думать о плохом, не хочу, только вот оно само в голову лезет. И вдобавок вся тушка болит, никак не может забыть побоев того придурка, которому я чем-то не угодил», -- такие нерадостные мысли донимали меня в новом мире, пока я пробирался по корягам в лесу, ища подходящее место для привала.
Я отогревал дыханием руки, одновременно пытаясь собирать хворост. Хорошо ещё, что папина зажигалка пока работала. Вот ведь умора, кому скажи -- не поверит: маг, не способный развести обычный костёр в лесу. Ну да, я мало знаю, но уж такую простую вещь делаю «на раз». Но эта часть леса необычна -- магия тут не работает. Приходилось выкручиваться по старинке.
Наконец, место было найдено, костёр разведён, и я протягивал к нему заледеневшие руки, с нетерпением ожидая, когда закипит вода в походном котелке. Его я нашёл по дороге, как, впрочем, и окоченевшее тело хозяина этой старой закопчённой посудины. Стараясь не смотреть на безголовое туловище, подобрал котелок и быстро углубился в лес. Ещё совсем недавно, наверное, подобное зрелище повергло бы меня в ужас, но не сейчас…
За последнее время мне пришлось многое пережить, и я поневоле научился себя сдерживать, не впадая каждый раз в панику. А ведь совсем недавно самым страшным для меня было увидеть расстроенное лицо отца, когда заявлялся домой с синяками после очередной стычки с ребятами в школе. Каким же дураком я был, не ценил простого счастья, имя которому -- родной дом…
Надо же, какие мысли появились в голове, кажется, я взрослею. Жаль только, что оценить этот прогресс будет некому. Сейчас я как никогда оказался в трудной ситуации: попал в мир, где раньше жили мои родные, в том числе, и отец. Туда, где правил жестокий Герцог, вернее, его послушные псы -- ненавидимые всеми маги. На мне как раз была форма придворного мага Его Сиятельства -- пришлось надеть, чтобы не замёрзнуть.
А это, с какой стороны ни посмотри, сулило большие неприятности. Встретят ли меня местные жители или разбойники, которых, подозреваю, достаточно в разорённой бесконечными войнами стране -- прибьют как мага. Попадусь в руки солдат Герцога -- примут за дезертира или шпиона, ведь я здесь чужой. Куда не кинь, всюду клин. Это про меня. Поэтому пока меня не нашли ни те, ни другие -- буду греться у костра, пить чай, подаренный мне дядей Фениксом и… надеяться на чудо. Больше-то не на что.
Шаманка в прошлом мире напророчила, что за мной скоро придут «спасатели». Аж целых трое. Только что-то они не торопятся мне на помощь, или просто у них самих сейчас проблемы. Жизнь в чужих мирах научила меня не верить людям, и я раскис, как этот отсыревший чай из моей сумки. А другого у меня не было. Получалось -- ешь, что дают, Алекс, и не выступай.
Ох, что за отстойные мысли лезли в голову, самому противно, а всё из-за одиночества. С друзьями мне всегда везло, а теперь -- я был совсем один…
Рядом хрустнула ветка, громко так, чтобы слышал.
«Ну вот и попил чайку, кажется, за мной уже пришли и даже не скрывают этого. Видно, поняли, что я лёгкая добыча. Посмотрим, и хоть магию мне не использовать, но в драке я -- не так уж плох, сам в руки не дамся», -- подобрался, в любое мгновение готовый броситься в бой.
-- Сиди спокойно, маг! Не заставляй меня вот так сразу убивать тебя. Нам сначала надо немного поговорить, -- голос был спокойный, хриплый и, как мне показалось, уставший. -- Моя стрела смотрит прямо в твой правый глаз, а я никогда не промахиваюсь, поверь. Кивни, если понял.
Что мне оставалось? Я кивнул и поневоле хмыкнул, уж больно происходящее напоминало сцену из второсортного боевика. Человек появился словно из ниоткуда и встал напротив меня. На нём был серый плащ с капюшоном, в руке -- натянутый лук. Я отметил это краем глаза, и чтобы не показать, как мне страшно, продолжил отхлёбывать обжигающий чай из кружки, пытаясь подражать невозмутимым героям фильмов. Мои дрожащие колени -- не в счёт…
Незнакомец опустил лук и засмеялся.
-- А ты молодец, мальчик! Боишься, а виду не подаёшь. Угостишь напитком? А то в лесу так холодно, старые кости ноют, -- сказав это, он спокойно сел напротив меня, поджав под себя ноги, откинул с головы капюшон и, достав из складок плаща кружку, зачерпнул чай из котелка.
Я поднял глаза на моего незваного «гостя». Немолодой, высокий с седым коротко стриженным ёжиком волос, смуглым, покрытом шрамами лицом и хитро прищуренными глазами. Спокойный и уверенный, такой убьёт не задумываясь. Хотя его лук в данный момент лежал на коленях, я прекрасно понимал, что в любую минуту снова окажусь под прицелом. Почему же мне сразу показалось, что он лучше смотрелся бы в мантии учёного с книгой в руке? Утончённые, благородные черты лица выдавали в нём аристократа, и мне сразу захотелось назвать его магом. Что я и сделал.
-- Кто Вы, маг? -- уверенно сказал я, и увидел, как удивлённо приподнялись его брови.
-- Как ты понял… Впрочем, не важно, -- он отхлебнул чай и тут же выплюнул его в снег, -- что это за гадость? Пить невозможно. Уверен, что не отравишься? -- его губы скривились в усмешке.
-- Нет, но я тоже замёрз, а это согревает, -- сам удивлялся своему нахальству.
-- Прибыл с пополнением в Третью Часть?
Я поперхнулся и закашлялся, мне нужно было время, чтобы придумать ответ, но «гость» меня опередил.
-- Вижу, что нет. А форма-то тебе великовата, где взял? Хотя тут много молодых магов полегло, они, наверное, ещё и переодеться не успели. Совсем сосунки, прямиком из Академии -- и под вражеское заклинание. Жаль их родителей.
Странный маг достал из-за голенища сапога фляжку, бесцеремонно отобрал у меня кружку и, выплеснув из неё чай, налил обоим.
-- На-ка, выпей, а то заболеешь. Пей, кому говорю, -- он отхлебнул из своей кружки и довольно крякнул, а потом кивнул мне, недвусмысленно положив руку на лук.
Я взял кружку, принюхался к содержимому и, чихнув от жуткого запаха, выпил это одним глотком. И задохнулся, показалось, что мне только что сожгли горло, на глазах выступили слёзы, а потом так ударило в голову, что я покачнулся, но удержался и не упал.
-- Ну ты силён, мальчишка! Как, жив ещё? Кто ж так пьёт-то? На вот, закуси, -- и он, смеясь, протянул мне кусок лепёшки.
У меня двоилось в глазах, когда я пытался взять хлеб, и, сделав это не с первой попытки, пробормотал:
«Спасибо…»
-- Ишь ты, вежливый, на простолюдина не похож. Так кто же ты такой? Говори лучше сразу и, желательно -- правду. Не люблю я причинять людям боль. Вот монстрам и демонам -- другое дело. Так что рассказывай.
-- А что говорить-то? -- икнул, и мне стало немного легче. Я не узнавал свой голос, звучавший так незнакомо. Это здорово меня рассмешило.
-- Эк тебя развезло, малыш, не отвлекайся, говори, как зовут?
-- Кого? -- искренне удивился в ответ, а потом спросив, -- можно я немножечко полежу? -- и, не дожидаясь ответа, подложил свою сумку под голову, намереваясь вздремнуть.
Дальше я услышал много нелестных слов о себе и молодом поколении в целом, но мне было всё равно. По телу разливалось долгожданное тепло, веки слипались, и когда мой «гость» попытался меня растормошить, я, недолго думая, хорошенько его лягнул и уснул.
А проснулся от странной тряски. Мне понадобилось время, чтобы понять, что сижу на неторопливо идущей лошади, и от падения вниз меня спасает только чья-то крепкая прижимающая к себе рука. Я не придумал ничего лучшего, чем спросить:
«А куда мы едем? Это что, похищение? Учти, мой папа это так не оставит», -- и замолчал, потому что почувствовал, что меня мутит и сильно крутит живот.
-- Серьёзно? А кто твой «папа», детка? -- голос был насмешливым и смутно знакомым.
-- Как кто? Известный бизнесмен, и, к тому же, маг.
Человек, сидящий позади меня, помолчал, словно обдумывая мои слова.
-- Ты говоришь необычно, словно… свалился из другого мира, -- последние слова он выдохнул с ужасом.
В этот момент мне стало совсем плохо, и был ли тому виной испорченный чай или слишком крепкий самогон -- не знаю, но я тут же сообщил об этом «соседу по лошади». Он быстро произнёс знакомое мне заклинание, и меня «отпустило». И не только желудок, но и голову. Я завертел ею по сторонам, но лишь успел заметить, что мы выехали из леса и движемся по разбитой колее. Вокруг белели едва прикрытые первым снегом поля. Маг недовольно проворчал: «Спи, неугомонный», -- и я покорно уснул.
Пробуждение было не очень приятным. В нос попала солома, и я чихнул, при этом больно ударившись головой о деревянную перегородку, рядом с которой лежал. За ней, словно отвечая на моё чихание, приветственно заржал конь, его сигнал поддержала тревожно замычавшая корова, а общий хор замкнули своим блеяньем козы. Итак, я был в хлеву. Докатился, Алекс, поздравляю…
Я недовольно застонал и попытался приподняться на локте, однако не смог этого сделать, поскольку оказался привязан за руку к деревянному столбу. Это меня крайне возмутило, и с помощью несложного заклинания я избавился от верёвки. Перевернулся с затёкшего бока на спину и увидел над собой насест с курами. Вздохнув, перекатился на другой бок и вскрикнул в ужасе, переполошив соседей по «отелю»: рядом снова дружно заржали, замычали и замекали…
Но я был не так уж и виноват в устроенном переполохе, просто не смог сдержаться, увидев в шаге от себя большую собачью морду с ехидно оскаленной зубастой пастью. Конечно, до прекрасного акульего ротика Чудика этой дворняге было далеко, но и её челюсти перепугали меня не хуже «Челюстей» Спилберга.
Я осторожно отодвигался от собаки, пока не упёрся спиной в стену. Бежать мне было некуда, да и лохматая чёрно-белая псина явно не собиралась меня выпускать. Она улеглась напротив, и, положив голову на лапы, не спускала заинтересованных глаз. Я попробовал приподняться, но её рык не двусмысленно намекнул, что лучше мне этого не делать.
В желудке противно заурчало, а во рту был ощущение, что я прошёлся по языку наждачной бумагой: горло болело, глотать было трудно. Пришлось применить исцеляющее заклинание. С болью оно справилось легко, а вот противный вкус во рту остался.
Пошарив в складках плаща в поисках чего-нибудь сладкого, с опозданием сообразил, что на мне форма мага, и заначек вроде мятных леденцов или жвачки найти будет довольно сложно. Но кое-что мне всё-таки попалось. Это был аккуратно свёрнутый, обгоревший с одного края, к тому же подмоченный листок. Я обнаружил его во внутреннем потайном кармане сюртука, или, кто его знает, как он правильно назывался, магической униформы…
За неимением другого занятия попытался разобрать мелкие буквы, которыми он был исписан, но они так расплывались в потёках воды, что были совершенно нечитаемы. Единственное, что я понял, судя по наличию оттиска большой печати в самом конце -- это был какой-то документ.
В этот момент скрипнула дверь, и в хлев ворвался морозный воздух с улицы. И вместе с ним послышались шаги. Я невольно сжался -- сразу вспомнился наконечник стрелы, направленный мне в глаз. Неужели это пришли за мной? Взглянул на собаку -- она лежала, не меняя позы. Значит, вошедший в хлев человек или группа людей -- с моего места ничего не было видно -- ей знакомы.
Шаги приблизились, но остановились прямо за перегородкой, где я сидел. Зашуршала солома. Потом заговорили двое. Один из них, обладатель характерного баса, сопел и тяжело дышал и, услышав это, я представил толстяка, страдающего отдышкой. У второго был ничем не примечательный голос, но человек слегка растягивал слова и делал между ними большие паузы, словно подбирая нужное из памяти. Я окрестил его «иностранцем».
Первым заговорил человек с отдышкой.
-- Знаешь, Орм, эта ужасная погода вредна для моих бедных коленей, а командир гоняет меня как какого-нибудь юнца. Посмотри на мои седые волосы, разве похож я на молокососа? -- и он снова жалобно вздохнул.
«Иностранец» ответил, и в его голосе мне почудились ехидные нотки.
-- Не преувеличивай, Рауд, ты бегаешь быстрее королевского оленя, когда дело касается хорошей жратвы. И про больные колени не вспоминаешь.
-- Какой же ты злой, Орм, как только Атли терпит тебя в своём отряде. Кстати, говорят его вчера видели с пленным магом. Как думаешь, будет публичная казнь, или Атли прикажет убрать его по-тихому?
При этих словах толстяка моё сердце сжалось от страха, я сразу догадался, о каком маге шла речь.
-- Почём мне знать, у нашего командира всегда своё мнение, и с нами он им не делится.
Толстяк закашлялся и громко рыгнул.
-- А ты его не любишь, Орм. В глаза Атли смотришь, словно преданный пёс, а стоит ему отвернуться, лаешь на него, как презренная шавка. Иногда мне кажется, несмотря на все твои заслуги перед отрядом, что ты готов предать нас, если только цена будет подходящей. Все знают о твоей любви к дорогим побрякушкам и шлюхам.
Тот, которого толстяк называл Ормом, промолчал, и мне от этого почему-то стало очень тоскливо, я почувствовал приближающуюся беду. Со мной такое иногда случалось и дома. Я жаловался отцу, но тот только похлопывал меня по плечу, говоря, что это у нас семейное: у его брата в сложных ситуациях тоже частенько срабатывало предчувствие. Тогда ещё я не знал, что он говорил про дядю Феникса…
Между тем молчание подозрительно затягивалось. А потом раздался странный булькающий звук. Я уже слышал такой, когда человек захлёбывался собственной кровью. Негромко хлопнула входная дверь, значит один из двоих ушёл, и я догадывался, кто именно. Мне стало по-настоящему страшно.
Взглянув на свои свободные руки, живо представив, как привезший меня сюда воин придёт за мной и обнаружит за стенкой мёртвого толстяка. На кого падёт подозрение в первую очередь, и кому он поверит, если я даже передам ему нечаянно подслушанный разговор? Мне стало дурно от такой перспективы.
Но тут взгляд упал на пса, делающего вид, что безмятежно дремлет, но только до тех пор, пока я сидел смирно. Если бы мог, погладил бы его по лохматой и, наверняка, блохастой голове, ведь на данный момент он был моим единственным алиби.
Стоило мне подумать о грядущих неприятностях, как они не заставили себя ждать в виде уже знакомого мне воина с луком. Он снова внезапно появился передо мной, но теперь я догадался, что тут замешана магия и уже не удивился. Воин переоделся и больше походил на собравшегося в лес охотника, но не простого, чьей добычей становились лишь мелкие зверьки. Этот, судя по количеству оружия, собирался за кое-кем покрупнее и гораздо опаснее. Недаром при нашей встрече он намекал на монстров и демонов….
Воин-маг, имени которого пока не знал, приветливо мне кивнул и, погладив пса, что-то шепнул ему на ухо. Тот, радостно завиляв хвостом, выбежал из закутка.
-- Ну, сын «бизнесмена», так и не сказавший, как тебя зовут, хорошо спал? Козы тебя не обижали? -- он усмехнулся.
-- Доброе утро, незнакомец! -- проявил я чудеса вежливости, намекая, что тоже не знаю его имени.
Он меня понял и хмыкнул, а потом гаркнул на меня так, что уши заложило.
Часть 1
«Холодно, как же холодно! А ведь сначала показалось, что форма мага спасёт меня от обморожения. Как же, размечтался! Пора выбросить глупости из головы и согреться у костра. Не буду думать о плохом, не хочу, только вот оно само в голову лезет. И вдобавок вся тушка болит, никак не может забыть побоев того придурка, которому я чем-то не угодил», -- такие нерадостные мысли донимали меня в новом мире, пока я пробирался по корягам в лесу, ища подходящее место для привала.
Я отогревал дыханием руки, одновременно пытаясь собирать хворост. Хорошо ещё, что папина зажигалка пока работала. Вот ведь умора, кому скажи -- не поверит: маг, не способный развести обычный костёр в лесу. Ну да, я мало знаю, но уж такую простую вещь делаю «на раз». Но эта часть леса необычна -- магия тут не работает. Приходилось выкручиваться по старинке.
Наконец, место было найдено, костёр разведён, и я протягивал к нему заледеневшие руки, с нетерпением ожидая, когда закипит вода в походном котелке. Его я нашёл по дороге, как, впрочем, и окоченевшее тело хозяина этой старой закопчённой посудины. Стараясь не смотреть на безголовое туловище, подобрал котелок и быстро углубился в лес. Ещё совсем недавно, наверное, подобное зрелище повергло бы меня в ужас, но не сейчас…
За последнее время мне пришлось многое пережить, и я поневоле научился себя сдерживать, не впадая каждый раз в панику. А ведь совсем недавно самым страшным для меня было увидеть расстроенное лицо отца, когда заявлялся домой с синяками после очередной стычки с ребятами в школе. Каким же дураком я был, не ценил простого счастья, имя которому -- родной дом…
Надо же, какие мысли появились в голове, кажется, я взрослею. Жаль только, что оценить этот прогресс будет некому. Сейчас я как никогда оказался в трудной ситуации: попал в мир, где раньше жили мои родные, в том числе, и отец. Туда, где правил жестокий Герцог, вернее, его послушные псы -- ненавидимые всеми маги. На мне как раз была форма придворного мага Его Сиятельства -- пришлось надеть, чтобы не замёрзнуть.
А это, с какой стороны ни посмотри, сулило большие неприятности. Встретят ли меня местные жители или разбойники, которых, подозреваю, достаточно в разорённой бесконечными войнами стране -- прибьют как мага. Попадусь в руки солдат Герцога -- примут за дезертира или шпиона, ведь я здесь чужой. Куда не кинь, всюду клин. Это про меня. Поэтому пока меня не нашли ни те, ни другие -- буду греться у костра, пить чай, подаренный мне дядей Фениксом и… надеяться на чудо. Больше-то не на что.
Шаманка в прошлом мире напророчила, что за мной скоро придут «спасатели». Аж целых трое. Только что-то они не торопятся мне на помощь, или просто у них самих сейчас проблемы. Жизнь в чужих мирах научила меня не верить людям, и я раскис, как этот отсыревший чай из моей сумки. А другого у меня не было. Получалось -- ешь, что дают, Алекс, и не выступай.
Ох, что за отстойные мысли лезли в голову, самому противно, а всё из-за одиночества. С друзьями мне всегда везло, а теперь -- я был совсем один…
Рядом хрустнула ветка, громко так, чтобы слышал.
«Ну вот и попил чайку, кажется, за мной уже пришли и даже не скрывают этого. Видно, поняли, что я лёгкая добыча. Посмотрим, и хоть магию мне не использовать, но в драке я -- не так уж плох, сам в руки не дамся», -- подобрался, в любое мгновение готовый броситься в бой.
-- Сиди спокойно, маг! Не заставляй меня вот так сразу убивать тебя. Нам сначала надо немного поговорить, -- голос был спокойный, хриплый и, как мне показалось, уставший. -- Моя стрела смотрит прямо в твой правый глаз, а я никогда не промахиваюсь, поверь. Кивни, если понял.
Что мне оставалось? Я кивнул и поневоле хмыкнул, уж больно происходящее напоминало сцену из второсортного боевика. Человек появился словно из ниоткуда и встал напротив меня. На нём был серый плащ с капюшоном, в руке -- натянутый лук. Я отметил это краем глаза, и чтобы не показать, как мне страшно, продолжил отхлёбывать обжигающий чай из кружки, пытаясь подражать невозмутимым героям фильмов. Мои дрожащие колени -- не в счёт…
Незнакомец опустил лук и засмеялся.
-- А ты молодец, мальчик! Боишься, а виду не подаёшь. Угостишь напитком? А то в лесу так холодно, старые кости ноют, -- сказав это, он спокойно сел напротив меня, поджав под себя ноги, откинул с головы капюшон и, достав из складок плаща кружку, зачерпнул чай из котелка.
Я поднял глаза на моего незваного «гостя». Немолодой, высокий с седым коротко стриженным ёжиком волос, смуглым, покрытом шрамами лицом и хитро прищуренными глазами. Спокойный и уверенный, такой убьёт не задумываясь. Хотя его лук в данный момент лежал на коленях, я прекрасно понимал, что в любую минуту снова окажусь под прицелом. Почему же мне сразу показалось, что он лучше смотрелся бы в мантии учёного с книгой в руке? Утончённые, благородные черты лица выдавали в нём аристократа, и мне сразу захотелось назвать его магом. Что я и сделал.
-- Кто Вы, маг? -- уверенно сказал я, и увидел, как удивлённо приподнялись его брови.
-- Как ты понял… Впрочем, не важно, -- он отхлебнул чай и тут же выплюнул его в снег, -- что это за гадость? Пить невозможно. Уверен, что не отравишься? -- его губы скривились в усмешке.
-- Нет, но я тоже замёрз, а это согревает, -- сам удивлялся своему нахальству.
-- Прибыл с пополнением в Третью Часть?
Я поперхнулся и закашлялся, мне нужно было время, чтобы придумать ответ, но «гость» меня опередил.
-- Вижу, что нет. А форма-то тебе великовата, где взял? Хотя тут много молодых магов полегло, они, наверное, ещё и переодеться не успели. Совсем сосунки, прямиком из Академии -- и под вражеское заклинание. Жаль их родителей.
Странный маг достал из-за голенища сапога фляжку, бесцеремонно отобрал у меня кружку и, выплеснув из неё чай, налил обоим.
-- На-ка, выпей, а то заболеешь. Пей, кому говорю, -- он отхлебнул из своей кружки и довольно крякнул, а потом кивнул мне, недвусмысленно положив руку на лук.
Я взял кружку, принюхался к содержимому и, чихнув от жуткого запаха, выпил это одним глотком. И задохнулся, показалось, что мне только что сожгли горло, на глазах выступили слёзы, а потом так ударило в голову, что я покачнулся, но удержался и не упал.
-- Ну ты силён, мальчишка! Как, жив ещё? Кто ж так пьёт-то? На вот, закуси, -- и он, смеясь, протянул мне кусок лепёшки.
У меня двоилось в глазах, когда я пытался взять хлеб, и, сделав это не с первой попытки, пробормотал:
«Спасибо…»
-- Ишь ты, вежливый, на простолюдина не похож. Так кто же ты такой? Говори лучше сразу и, желательно -- правду. Не люблю я причинять людям боль. Вот монстрам и демонам -- другое дело. Так что рассказывай.
-- А что говорить-то? -- икнул, и мне стало немного легче. Я не узнавал свой голос, звучавший так незнакомо. Это здорово меня рассмешило.
-- Эк тебя развезло, малыш, не отвлекайся, говори, как зовут?
-- Кого? -- искренне удивился в ответ, а потом спросив, -- можно я немножечко полежу? -- и, не дожидаясь ответа, подложил свою сумку под голову, намереваясь вздремнуть.
Дальше я услышал много нелестных слов о себе и молодом поколении в целом, но мне было всё равно. По телу разливалось долгожданное тепло, веки слипались, и когда мой «гость» попытался меня растормошить, я, недолго думая, хорошенько его лягнул и уснул.
А проснулся от странной тряски. Мне понадобилось время, чтобы понять, что сижу на неторопливо идущей лошади, и от падения вниз меня спасает только чья-то крепкая прижимающая к себе рука. Я не придумал ничего лучшего, чем спросить:
«А куда мы едем? Это что, похищение? Учти, мой папа это так не оставит», -- и замолчал, потому что почувствовал, что меня мутит и сильно крутит живот.
-- Серьёзно? А кто твой «папа», детка? -- голос был насмешливым и смутно знакомым.
-- Как кто? Известный бизнесмен, и, к тому же, маг.
Человек, сидящий позади меня, помолчал, словно обдумывая мои слова.
-- Ты говоришь необычно, словно… свалился из другого мира, -- последние слова он выдохнул с ужасом.
В этот момент мне стало совсем плохо, и был ли тому виной испорченный чай или слишком крепкий самогон -- не знаю, но я тут же сообщил об этом «соседу по лошади». Он быстро произнёс знакомое мне заклинание, и меня «отпустило». И не только желудок, но и голову. Я завертел ею по сторонам, но лишь успел заметить, что мы выехали из леса и движемся по разбитой колее. Вокруг белели едва прикрытые первым снегом поля. Маг недовольно проворчал: «Спи, неугомонный», -- и я покорно уснул.
Пробуждение было не очень приятным. В нос попала солома, и я чихнул, при этом больно ударившись головой о деревянную перегородку, рядом с которой лежал. За ней, словно отвечая на моё чихание, приветственно заржал конь, его сигнал поддержала тревожно замычавшая корова, а общий хор замкнули своим блеяньем козы. Итак, я был в хлеву. Докатился, Алекс, поздравляю…
Я недовольно застонал и попытался приподняться на локте, однако не смог этого сделать, поскольку оказался привязан за руку к деревянному столбу. Это меня крайне возмутило, и с помощью несложного заклинания я избавился от верёвки. Перевернулся с затёкшего бока на спину и увидел над собой насест с курами. Вздохнув, перекатился на другой бок и вскрикнул в ужасе, переполошив соседей по «отелю»: рядом снова дружно заржали, замычали и замекали…
Но я был не так уж и виноват в устроенном переполохе, просто не смог сдержаться, увидев в шаге от себя большую собачью морду с ехидно оскаленной зубастой пастью. Конечно, до прекрасного акульего ротика Чудика этой дворняге было далеко, но и её челюсти перепугали меня не хуже «Челюстей» Спилберга.
Я осторожно отодвигался от собаки, пока не упёрся спиной в стену. Бежать мне было некуда, да и лохматая чёрно-белая псина явно не собиралась меня выпускать. Она улеглась напротив, и, положив голову на лапы, не спускала заинтересованных глаз. Я попробовал приподняться, но её рык не двусмысленно намекнул, что лучше мне этого не делать.
В желудке противно заурчало, а во рту был ощущение, что я прошёлся по языку наждачной бумагой: горло болело, глотать было трудно. Пришлось применить исцеляющее заклинание. С болью оно справилось легко, а вот противный вкус во рту остался.
Пошарив в складках плаща в поисках чего-нибудь сладкого, с опозданием сообразил, что на мне форма мага, и заначек вроде мятных леденцов или жвачки найти будет довольно сложно. Но кое-что мне всё-таки попалось. Это был аккуратно свёрнутый, обгоревший с одного края, к тому же подмоченный листок. Я обнаружил его во внутреннем потайном кармане сюртука, или, кто его знает, как он правильно назывался, магической униформы…
За неимением другого занятия попытался разобрать мелкие буквы, которыми он был исписан, но они так расплывались в потёках воды, что были совершенно нечитаемы. Единственное, что я понял, судя по наличию оттиска большой печати в самом конце -- это был какой-то документ.
В этот момент скрипнула дверь, и в хлев ворвался морозный воздух с улицы. И вместе с ним послышались шаги. Я невольно сжался -- сразу вспомнился наконечник стрелы, направленный мне в глаз. Неужели это пришли за мной? Взглянул на собаку -- она лежала, не меняя позы. Значит, вошедший в хлев человек или группа людей -- с моего места ничего не было видно -- ей знакомы.
Шаги приблизились, но остановились прямо за перегородкой, где я сидел. Зашуршала солома. Потом заговорили двое. Один из них, обладатель характерного баса, сопел и тяжело дышал и, услышав это, я представил толстяка, страдающего отдышкой. У второго был ничем не примечательный голос, но человек слегка растягивал слова и делал между ними большие паузы, словно подбирая нужное из памяти. Я окрестил его «иностранцем».
Первым заговорил человек с отдышкой.
-- Знаешь, Орм, эта ужасная погода вредна для моих бедных коленей, а командир гоняет меня как какого-нибудь юнца. Посмотри на мои седые волосы, разве похож я на молокососа? -- и он снова жалобно вздохнул.
«Иностранец» ответил, и в его голосе мне почудились ехидные нотки.
-- Не преувеличивай, Рауд, ты бегаешь быстрее королевского оленя, когда дело касается хорошей жратвы. И про больные колени не вспоминаешь.
-- Какой же ты злой, Орм, как только Атли терпит тебя в своём отряде. Кстати, говорят его вчера видели с пленным магом. Как думаешь, будет публичная казнь, или Атли прикажет убрать его по-тихому?
При этих словах толстяка моё сердце сжалось от страха, я сразу догадался, о каком маге шла речь.
-- Почём мне знать, у нашего командира всегда своё мнение, и с нами он им не делится.
Толстяк закашлялся и громко рыгнул.
-- А ты его не любишь, Орм. В глаза Атли смотришь, словно преданный пёс, а стоит ему отвернуться, лаешь на него, как презренная шавка. Иногда мне кажется, несмотря на все твои заслуги перед отрядом, что ты готов предать нас, если только цена будет подходящей. Все знают о твоей любви к дорогим побрякушкам и шлюхам.
Тот, которого толстяк называл Ормом, промолчал, и мне от этого почему-то стало очень тоскливо, я почувствовал приближающуюся беду. Со мной такое иногда случалось и дома. Я жаловался отцу, но тот только похлопывал меня по плечу, говоря, что это у нас семейное: у его брата в сложных ситуациях тоже частенько срабатывало предчувствие. Тогда ещё я не знал, что он говорил про дядю Феникса…
Между тем молчание подозрительно затягивалось. А потом раздался странный булькающий звук. Я уже слышал такой, когда человек захлёбывался собственной кровью. Негромко хлопнула входная дверь, значит один из двоих ушёл, и я догадывался, кто именно. Мне стало по-настоящему страшно.
Взглянув на свои свободные руки, живо представив, как привезший меня сюда воин придёт за мной и обнаружит за стенкой мёртвого толстяка. На кого падёт подозрение в первую очередь, и кому он поверит, если я даже передам ему нечаянно подслушанный разговор? Мне стало дурно от такой перспективы.
Но тут взгляд упал на пса, делающего вид, что безмятежно дремлет, но только до тех пор, пока я сидел смирно. Если бы мог, погладил бы его по лохматой и, наверняка, блохастой голове, ведь на данный момент он был моим единственным алиби.
Стоило мне подумать о грядущих неприятностях, как они не заставили себя ждать в виде уже знакомого мне воина с луком. Он снова внезапно появился передо мной, но теперь я догадался, что тут замешана магия и уже не удивился. Воин переоделся и больше походил на собравшегося в лес охотника, но не простого, чьей добычей становились лишь мелкие зверьки. Этот, судя по количеству оружия, собирался за кое-кем покрупнее и гораздо опаснее. Недаром при нашей встрече он намекал на монстров и демонов….
Воин-маг, имени которого пока не знал, приветливо мне кивнул и, погладив пса, что-то шепнул ему на ухо. Тот, радостно завиляв хвостом, выбежал из закутка.
-- Ну, сын «бизнесмена», так и не сказавший, как тебя зовут, хорошо спал? Козы тебя не обижали? -- он усмехнулся.
-- Доброе утро, незнакомец! -- проявил я чудеса вежливости, намекая, что тоже не знаю его имени.
Он меня понял и хмыкнул, а потом гаркнул на меня так, что уши заложило.
