«Джек? Как дела, хорошо, что позвонил. Как там Луиза? А твой подопечный мальчик, Мика, кажется? Что значит -- сбежал?»
Я не стал больше слушать, а тихонько вышел за дверь. «Здорово, что он помнит всех -- родителей, даже Мику, хотя и не должен. А колдун говорил… Впрочем, он же предупреждал, что не знает, как подействует обряд. Кажется, всё лучше, чем я себе представлял. А вдруг Дани и меня вспомнит? Глупость, конечно, но надеяться-то мне никто не запретит…»
Остановился у подъезда и сел на скамейку в сквере, не спуская глаз с двери. Волнение росло с каждой минутой ожидания: «Что сейчас будет делать Дани? Скорее всего, помчится к родителям. Значит, вот-вот выйдет из дома, и тогда всё станет окончательно ясно. Особенно рассчитывать не на что, но так хочется поверить в чудо. Давненько оно со мной не случалось…»
Дверь распахнулась, и появился Дани, мой красавчик-брат без крыльев и уродливых когтей, с копной волнистых каштановых волос и прекрасными, безумно-синими глазами. Он шёл прямо в мою сторону, и мне показалось, что земля покачнулась и тащит меня за собой. Я поднялся ему навстречу и улыбнулся. Брат замедлил возле меня шаг и, нахмурившись, спросил:
«Простите, мы с Вами знакомы?»
Я плюхнулся назад на скамейку и отрицательно помотал головой:
«Вы так похожи на моего брата, вот, жду его…»
Он расслабился и кивнул: «Понятно, всего хорошего!» -- и пошёл дальше. Я расстегнул воротник куртки, душивший меня, и никак не мог вздохнуть, потому что воздух не хотел идти в лёгкие… И вдруг услышал за спиной его смех.
-- Может, перестанешь выпендриваться, птенчик, и обнимешь брата? Ты его уже дождался, или у тебя появился другой брат, о котором я не знаю? Когда приехал?
Он подошёл сзади, легко поднял меня со скамьи, повернув к себе, и обнял. Я сразу же вздохнул свободно и, как в детстве, зарылся носом в его плечо, подумав, как много мне предстоит ему рассказать. А потом посмотрел в это счастливое, смеющееся лицо.
-- Знаешь, Дани, а чудеса на свете бывают!
-- Верю, птенчик, верю…
Полгода спустя.
* * *
В белом костюме, одетом под дорогое пальто, и безупречно начищенной обуви Учитель любовался своим отражением перед старинным викторианским зеркалом. Сверху по винтовой лестнице спустилась Шаманка в роскошном, облегающем платье и дорогих туфлях на шпильке. Её шею и причёску украшали подозрительно крупные бриллианты.
Она осмотрела отца и, смеясь, поправила ему галстук-бабочку.
-- А ты сегодня хоть куда! Будто собираешься на собственную свадьбу, а не на этот поганый спектакль. Может, не пойдём? Есть места и поинтереснее театра, не люблю, когда ломают комедию.
-- Серьёзно? А чем ты, доченька, всю жизнь занимаешься? Разве «ломать комедию» -- не твоё любимое занятие?
Шаманка ухмыльнулась и обняла отца, заглядывая в зеркало.
-- Возможно, но ведь я вся в тебя, папочка! Может, всё-таки не пойдём в этот вертеп? Закажем пиццу и пиво, посидим у камина… В этом вшивом мирке, куда нас забросило по твоей неосторожности, хотя бы неплохая еда…
Она сморщила носик, топнув красивой ножкой.
-- Па, я хочу вернуть сына, мне без него так плохо…
Учитель осторожно, чтобы не повредить грим, поцеловал дочь в румяную щёку.
-- Скажи, дорогая, почему ты так и не сказала Фениксу, что Роми -- его сын?
Шаманка побледнела и повела плечом.
-- А зачем? Это дело прошлое. Я тогда была совсем девчонкой, помешанной на магии, впервые мне удалось выбраться в Светлый мир и такое чудо -- почти сразу встретила мага, чьи книжки зачитала до дыр. Я бегала за ним как очарованная дурочка, а он не обращал на меня никакого внимания. Всё думал о сестре. И даже когда мы переспали, не спросил моего имени… Потом, встретив его в нашем мире, я несколько раз хотела ему всё рассказать, но так и не смогла. Ворожила, надеясь, что он вспомнит и влюбится в меня. Но это оказалось очередной моей ошибкой…
-- Потерпи, Ила! Я найду способ, ты обязательно встретишься с малышом. И не стоит так волноваться. Ему с Фениксом и Дани наверняка лучше, чем в постоянных «бегах» рядом с тобой. Дай ребёнку пожить нормальной жизнью, а уж потом… Пойдём, повеселимся. Тот плешивый миллионер в прошлый раз откровенно на тебя пялился. Разведи его по полной, дорогая! Не забывай -- нам нужны деньги, чтобы бежать отсюда.
Шаманка притворно вздохнула и обречённо закуталась в дорогое манто. Учитель ухмыльнулся: «Какая же ты у меня хорошенькая, просто загляденье!» -- и открыл перед ней дверь.
В комнату ворвался холодный ветер с улицы, заставив обоих вздрогнуть и зябко поёжиться. Ила спрятала носик в пушистый мех, Учитель поправил белоснежный шарф и поднял воротник кашемирового пальто. Взяв отца под руку, Шаманка с гордым видом великосветской дамы спустилась по лестнице в лондонский туман к ожидающему их такси…
* * *
Мне было не по себе, и я тронул за плечо разбирающего какие-то документы Дани.
-- Что-то я беспокоюсь за ребят, они заперлись в комнате и уже час не выходят оттуда.
-- Оставь мальчишек в покое, Феникс, у них свои дела. И прекращай нервничать по любому поводу -- напоминаешь мне сумасшедшую наседку с цыплятами. Эй, многодетный отец, ты меня слушаешь?
-- Конечно, Дани. Но всё-таки посмотрю, чем они там занимаются…
Я пошёл, представляя, как тяжело вздыхает за моей спиной Дани, наверняка думая: «Брат неисправим, боже, дай мне терпения!»
Осторожно подкравшись к двери, потянул за ручку. Комната оказалась не заперта, и, к своему стыду, я ввалился внутрь, замерев от увиденной картины. Мика сделал подсечку Алексу, и тот упал на пол. Разгорячённые, оба не обратили внимания на моё бесцеремонное вторжение.
Мика, фыркая, сдул мокрую чёлку со лба.
-- Ну как? Теперь понял?
Алекс спокойно встал с пола и, улыбаясь, провёл захват, неожиданно бросив «соперника» через плечо. Засмеялся, протягивая довольному Мике руку и помогая ему встать.
-- Понял я, понял, нечего было хвастаться. Ну что, на сегодняшний вечер уговор в силе? Двойное свидание?
-- Разумеется, всё путём, -- Мика ухмыльнулся, и тут оба заметили меня, стоявшего в дверях. Я не знал, как оправдать своё появление, но Алекс пришёл мне на помощь.
-- Дядя Феникс, что, уже пора обедать? Время ещё раннее, я не успел проголодаться. А ты, Мик?
-- Тоже пока не хочу …
Мне оставалось подыграть ему, смущённо бормоча:
«Хорошо, тогда -- я пойду?»
Ребята одновременно кивнули, и «заботливая наседка», то есть, я, быстро скрылась за дверью. Чувствуя себя ужасно, не спешил уходить, решив сначала отдышаться, и неожиданно услышал их разговор. Сначала раздался бас Мика.
-- А почему ты до сих пор зовёшь отца -- дядей?
-- Не привык ещё. Но ты же знаешь, как я его люблю. Только благодаря ему мы все живы и… наконец, дома, -- от этих слов Алекса у меня потеплело на сердце.
-- Знаю, мой старший брат -- самый крутой, но, честно говоря, такой мямля, сил нет. Ладно, я -- в душ, а потом валим в то, вчерашнее кафе.
-- Ты же сказал, что не голоден.
Мика рассмеялся.
-- А причём тут еда? Заметил, какие там официанточки? Просто улёт…
Представил, как согласно хмыкнул Алекс и, улыбнувшись, развернулся, чтобы уйти, но тут Мика продолжил разговор.
-- Кстати, племянничек, поработай над собой и постарайся называть Феникса отцом. Ему наверняка обидно, хоть он этого и не показывает. Знаешь, я никому не позволю его обижать, даже тебе, хоть ты мне и друг. Ладно, встречаемся через пятнадцать минут у дома.
Я быстро «слился» со стеной, боясь быть пойманным с поличным, и увидел, как ребята вышли из комнаты.
Алекс проводил Мику взглядом и, совсем как я, почесав в затылке, негромко пробормотал ему вслед:
«Тоже мне, заботливый дядюшка! Если что, мы -- ровесники. Обойдусь и без дурацких советов, умник нашёлся. Может, я и хочу назвать Феникса папой, а язык -- не слушается. Мне самому от этого нехорошо, мог бы и не напоминать, дубина рыжая…»
В это время в холл влетел запыхавшийся Роми и повис на шее у Алекса.
-- Привет, братишка! Нас в школе задержали, везёт же тебе -- уже не надо туда каждый день ходить, а мне ещё столько лет мучиться…
-- Вот бедняга! Сочувствую, но помочь не могу. Ученье -- свет, а мы, как никак, светлые маги, -- засмеялся Алекс.
-- Издеваешься? А куда это вы с Микой собрались, я всё слышал. В кафе? И меня с собой возьмите. Сам же говорил, что мы -- одна банда, к тому же, есть хочется… -- и он выразительно погладил живот.
Невольно услышал, как хмыкнул сын: «Что, дядя Мика, официанточки, говоришь, понравились? Я тебе устрою».
-- Ладно, Роми, пойдёшь с нами, пусть это будет сюрпризом для нашего общего друга.
Роми хитро посмотрел на Алекса.
-- Опять поцапались? Хочешь, чтобы я «ненароком» обернулся в Чудика? Для тебя -- могу, ты только кашляни… Но перед Дани за последствия сам будешь отвечать, лады?
Алекс обнял мальчика.
-- Конечно, братишка…
Они вышли, а я, отлепившись от стены, подумал, что лучше снова отправиться в путешествие в неизвестный мир, чем вести себя как последний дурак. Дани прав, говоря, что у меня неважно получается жить в семье, о которой так давно мечтал. Слишком уж привык к одиночеству. Да ещё Мари…
Стоило подумать о ней, как «снежная королева» вышла из кухни, поправляя фартук, и улыбнулась так, что мои печальные мысли бесследно улетучились.
-- Феникс, ты что такой грустный, никак не привыкнешь? Понимаю, -- она нежно обняла меня и поцеловала.
-- Мари, пожалуйста, -- я осторожно отодвинулся, -- когда же ты, наконец, определишься: кого из нас двоих выберешь -- Дани или меня? -- моё сердце снова пустилось в бешеный галоп.
Мари поправила светлую косу и вздохнула.
-- Не торопи меня, Феникс! Ещё не решила, вы оба мне очень дороги. Не хочу никого терять, я -- жадная…
-- Ну, конечно. Уже полгода выбираешь, -- мне было совсем не до шуток.
Она засмеялась, снова обнимая меня.
-- Ну что тут поделать, у ведьм свои странности. Потерпи, скоро скажу…
-- Обещаешь?
-- Конечно, мой милый, -- она погладила уже заметный животик, -- в этот раз точно будет девочка. Хватит с нас мальчишек, с ними одни неприятности.
Я вздохнул: опять одни обещания, да сколько же можно? В это время вошёл Дани, и Мари улыбнулась ему.
-- Мальчики, обед почти готов. Через десять минут приходите в столовую. Детей не зовите, они все сбежали, опять будут безобразничать.
Дани только усмехнулся.
-- Ну и что, им так досталось в последнее время, пусть теперь развлекаются.
Мари нахмурилась.
-- Ты их слишком балуешь, так из них вырастут настоящие бандиты.
-- Они уже взрослые, кроме Роми, конечно, и умеют постоять за себя, это же хорошо, -- влез я, но Мари и Дани так на меня посмотрели… Не знаю, может, всё дело было в элементарной ревности. Ведь «моя королева» по-прежнему оставалась женой брата и, похоже, не собиралась с ним разводиться.
Мари прижалась к Дани, что-то шепча ему на ухо. Тогда я не подозревал, что, наконец, пришли долгожданные бумаги о разводе, и они собирались сделать мне сюрприз.
А получилось кое-что другое. От одного только вида уходящего из комнаты брата, обнимающего за талию любимую женщину, меня затошнило от отвращения. Это было какое-то безумие: «Что со мной происходит? Как только я посмел чувствовать подобное к Дани? Вот придурок! Пора просто признаться себе, что мне здесь не место.
Вот семья, о которой я так мечтал. Все, кажется, счастливы, почему же мне хочется кричать от боли? Сын меня не признаёт, Мари -- ведёт свою игру. Дани, похоже, всё устраивает. А я? Кому я здесь нужен?»
В отчаянии быстро вошёл в свою комнату, бросил несколько вещей в походную сумку, написал Мари и Дани записку с пожеланием счастья, в попытке оправдать свой поступок -- отдельное письмо для Алекса, Мики и Роми. С тоской подумал:
«И снова прощай, Феникс, на этот раз -- навсегда. Маг Алекс возвращается. Он уже изменился: ему больше не нужна рюмка, чтобы поверить в себя. Впереди -- неизвестность, но как же хочется думать, что хоть там я буду кому-то нужен. Прости, Гадалка, ты ошиблась. Есть люди, которым не суждено стать счастливыми, и, кажется, я -- один из них».
Прочитал заклинание, открывающее переход, но так и не смог шагнуть в чёрную мглу, потому что позади меня раздался испуганный голос Алекса.
-- Па, ты куда? Не уходи, пожалуйста…
Он схватил со стола записки, бросив на них быстрый взгляд, и сжёг прямо в своей ладони.
Пока я лихорадочно пытался что-то придумать, Алекс просто протянул свои пылающие руки и произнёс, жалобно заглядывая в мои глаза:
«Не уходи, па, видишь, руки снова горят, и самому мне никогда не научиться контролировать это. Без тебя я не справлюсь, не оставляй меня…»
Я сбросил с плеча сумку и обнял сына, приказывая огню в его ладонях успокоиться. Он положил мне голову на плечо, как когда-то это делал я с Дани, и прошептал:
«Ты нужен мне, па! Я хочу учиться магии, а потом путешествовать вместе с тобой. Никуда тебя больше не отпущу, теперь мы всегда будем вместе, и не спорь со мной. Никто меня не переупрямит…»
Я поцеловал его в макушку, улыбаясь, как дурак:
«И не собираюсь этого делать, мой хитрюга. Знаю ведь, что ты давно научился справляться с нашим огнём… Спасибо, маленький Феникс…»
-- За что, пап?
-- За то, что ты есть у меня…
За окном громыхнуло, и раскаты грома заставили меня открыть глаза. Дождь лил не переставая, я присел на кровати, по привычке взъерошив лохматые волосы.
«Ну вот, чёртова гроза, такой сон испортила…»
Сверкнула молния, осветив нехитрую обстановку избушки, в которой я на этот раз остановился. Где-то протяжно завыли монстры. После того, как Герцог исчез, магия странным образом ослабла, и Сопротивление, которое теперь возглавлял Атли, стремительно одерживало победу за победой. Моему другу уже было некогда заниматься монстрами, и я вернулся в этот мир, чтобы окончательно с ними разобраться.
Скрипнула дверь, и из маленькой кухни донёсся аромат моего любимого чая и свежих блинов. В комнату зашёл Алекс, его щёки были испачканы мукой, глаза весело блестели, он довольно облизывался.
-- Проснулся наконец, соня! Я там таких блинчиков нажарил, объедение. Если не поторопишься, сам всё съем. Я как Мика -- за столом второго шанса не дам!
Он сел на мою кровать, и, улыбаясь, я вытер рукой его испачканные щёки.
-- Верю, ты у меня любишь хорошо поесть. Надеюсь, на этот раз блинчики удались, и мне не придётся мучиться желудком, -- смеясь, обнял сына.
Алекс смутился и вырвался:
«Нашел что вспомнить, это когда было-то, я уже забыл… Вставай, лежебока, наши монстры в нетерпении, и я тоже», -- сын схватил меня за руку и со смехом потянул за собой.
-- Одеться–то хоть дай, -- шутливо отбивался, натягивая на себя рубашку, Алекс помог мне её застегнуть. Рана, полученная в прошлом нашем «походе», пока не затянулась окончательно.
-- Вот, наверное, Мика сейчас «умирает» от зависти. Они теперь вместе с Роми мне все уши прожужжат, какой я плохой брат, раз не взял их с собой. И мама с Дани будут ворчать…
Я не стал больше слушать, а тихонько вышел за дверь. «Здорово, что он помнит всех -- родителей, даже Мику, хотя и не должен. А колдун говорил… Впрочем, он же предупреждал, что не знает, как подействует обряд. Кажется, всё лучше, чем я себе представлял. А вдруг Дани и меня вспомнит? Глупость, конечно, но надеяться-то мне никто не запретит…»
Остановился у подъезда и сел на скамейку в сквере, не спуская глаз с двери. Волнение росло с каждой минутой ожидания: «Что сейчас будет делать Дани? Скорее всего, помчится к родителям. Значит, вот-вот выйдет из дома, и тогда всё станет окончательно ясно. Особенно рассчитывать не на что, но так хочется поверить в чудо. Давненько оно со мной не случалось…»
Дверь распахнулась, и появился Дани, мой красавчик-брат без крыльев и уродливых когтей, с копной волнистых каштановых волос и прекрасными, безумно-синими глазами. Он шёл прямо в мою сторону, и мне показалось, что земля покачнулась и тащит меня за собой. Я поднялся ему навстречу и улыбнулся. Брат замедлил возле меня шаг и, нахмурившись, спросил:
«Простите, мы с Вами знакомы?»
Я плюхнулся назад на скамейку и отрицательно помотал головой:
«Вы так похожи на моего брата, вот, жду его…»
Он расслабился и кивнул: «Понятно, всего хорошего!» -- и пошёл дальше. Я расстегнул воротник куртки, душивший меня, и никак не мог вздохнуть, потому что воздух не хотел идти в лёгкие… И вдруг услышал за спиной его смех.
-- Может, перестанешь выпендриваться, птенчик, и обнимешь брата? Ты его уже дождался, или у тебя появился другой брат, о котором я не знаю? Когда приехал?
Он подошёл сзади, легко поднял меня со скамьи, повернув к себе, и обнял. Я сразу же вздохнул свободно и, как в детстве, зарылся носом в его плечо, подумав, как много мне предстоит ему рассказать. А потом посмотрел в это счастливое, смеющееся лицо.
-- Знаешь, Дани, а чудеса на свете бывают!
-- Верю, птенчик, верю…
Прода от 17.06.2020, 08:28
Часть 2
Эпилог.
Полгода спустя.
* * *
В белом костюме, одетом под дорогое пальто, и безупречно начищенной обуви Учитель любовался своим отражением перед старинным викторианским зеркалом. Сверху по винтовой лестнице спустилась Шаманка в роскошном, облегающем платье и дорогих туфлях на шпильке. Её шею и причёску украшали подозрительно крупные бриллианты.
Она осмотрела отца и, смеясь, поправила ему галстук-бабочку.
-- А ты сегодня хоть куда! Будто собираешься на собственную свадьбу, а не на этот поганый спектакль. Может, не пойдём? Есть места и поинтереснее театра, не люблю, когда ломают комедию.
-- Серьёзно? А чем ты, доченька, всю жизнь занимаешься? Разве «ломать комедию» -- не твоё любимое занятие?
Шаманка ухмыльнулась и обняла отца, заглядывая в зеркало.
-- Возможно, но ведь я вся в тебя, папочка! Может, всё-таки не пойдём в этот вертеп? Закажем пиццу и пиво, посидим у камина… В этом вшивом мирке, куда нас забросило по твоей неосторожности, хотя бы неплохая еда…
Она сморщила носик, топнув красивой ножкой.
-- Па, я хочу вернуть сына, мне без него так плохо…
Учитель осторожно, чтобы не повредить грим, поцеловал дочь в румяную щёку.
-- Скажи, дорогая, почему ты так и не сказала Фениксу, что Роми -- его сын?
Шаманка побледнела и повела плечом.
-- А зачем? Это дело прошлое. Я тогда была совсем девчонкой, помешанной на магии, впервые мне удалось выбраться в Светлый мир и такое чудо -- почти сразу встретила мага, чьи книжки зачитала до дыр. Я бегала за ним как очарованная дурочка, а он не обращал на меня никакого внимания. Всё думал о сестре. И даже когда мы переспали, не спросил моего имени… Потом, встретив его в нашем мире, я несколько раз хотела ему всё рассказать, но так и не смогла. Ворожила, надеясь, что он вспомнит и влюбится в меня. Но это оказалось очередной моей ошибкой…
-- Потерпи, Ила! Я найду способ, ты обязательно встретишься с малышом. И не стоит так волноваться. Ему с Фениксом и Дани наверняка лучше, чем в постоянных «бегах» рядом с тобой. Дай ребёнку пожить нормальной жизнью, а уж потом… Пойдём, повеселимся. Тот плешивый миллионер в прошлый раз откровенно на тебя пялился. Разведи его по полной, дорогая! Не забывай -- нам нужны деньги, чтобы бежать отсюда.
Шаманка притворно вздохнула и обречённо закуталась в дорогое манто. Учитель ухмыльнулся: «Какая же ты у меня хорошенькая, просто загляденье!» -- и открыл перед ней дверь.
В комнату ворвался холодный ветер с улицы, заставив обоих вздрогнуть и зябко поёжиться. Ила спрятала носик в пушистый мех, Учитель поправил белоснежный шарф и поднял воротник кашемирового пальто. Взяв отца под руку, Шаманка с гордым видом великосветской дамы спустилась по лестнице в лондонский туман к ожидающему их такси…
* * *
Мне было не по себе, и я тронул за плечо разбирающего какие-то документы Дани.
-- Что-то я беспокоюсь за ребят, они заперлись в комнате и уже час не выходят оттуда.
-- Оставь мальчишек в покое, Феникс, у них свои дела. И прекращай нервничать по любому поводу -- напоминаешь мне сумасшедшую наседку с цыплятами. Эй, многодетный отец, ты меня слушаешь?
-- Конечно, Дани. Но всё-таки посмотрю, чем они там занимаются…
Я пошёл, представляя, как тяжело вздыхает за моей спиной Дани, наверняка думая: «Брат неисправим, боже, дай мне терпения!»
Осторожно подкравшись к двери, потянул за ручку. Комната оказалась не заперта, и, к своему стыду, я ввалился внутрь, замерев от увиденной картины. Мика сделал подсечку Алексу, и тот упал на пол. Разгорячённые, оба не обратили внимания на моё бесцеремонное вторжение.
Мика, фыркая, сдул мокрую чёлку со лба.
-- Ну как? Теперь понял?
Алекс спокойно встал с пола и, улыбаясь, провёл захват, неожиданно бросив «соперника» через плечо. Засмеялся, протягивая довольному Мике руку и помогая ему встать.
-- Понял я, понял, нечего было хвастаться. Ну что, на сегодняшний вечер уговор в силе? Двойное свидание?
-- Разумеется, всё путём, -- Мика ухмыльнулся, и тут оба заметили меня, стоявшего в дверях. Я не знал, как оправдать своё появление, но Алекс пришёл мне на помощь.
-- Дядя Феникс, что, уже пора обедать? Время ещё раннее, я не успел проголодаться. А ты, Мик?
-- Тоже пока не хочу …
Мне оставалось подыграть ему, смущённо бормоча:
«Хорошо, тогда -- я пойду?»
Ребята одновременно кивнули, и «заботливая наседка», то есть, я, быстро скрылась за дверью. Чувствуя себя ужасно, не спешил уходить, решив сначала отдышаться, и неожиданно услышал их разговор. Сначала раздался бас Мика.
-- А почему ты до сих пор зовёшь отца -- дядей?
-- Не привык ещё. Но ты же знаешь, как я его люблю. Только благодаря ему мы все живы и… наконец, дома, -- от этих слов Алекса у меня потеплело на сердце.
-- Знаю, мой старший брат -- самый крутой, но, честно говоря, такой мямля, сил нет. Ладно, я -- в душ, а потом валим в то, вчерашнее кафе.
-- Ты же сказал, что не голоден.
Мика рассмеялся.
-- А причём тут еда? Заметил, какие там официанточки? Просто улёт…
Представил, как согласно хмыкнул Алекс и, улыбнувшись, развернулся, чтобы уйти, но тут Мика продолжил разговор.
-- Кстати, племянничек, поработай над собой и постарайся называть Феникса отцом. Ему наверняка обидно, хоть он этого и не показывает. Знаешь, я никому не позволю его обижать, даже тебе, хоть ты мне и друг. Ладно, встречаемся через пятнадцать минут у дома.
Я быстро «слился» со стеной, боясь быть пойманным с поличным, и увидел, как ребята вышли из комнаты.
Алекс проводил Мику взглядом и, совсем как я, почесав в затылке, негромко пробормотал ему вслед:
«Тоже мне, заботливый дядюшка! Если что, мы -- ровесники. Обойдусь и без дурацких советов, умник нашёлся. Может, я и хочу назвать Феникса папой, а язык -- не слушается. Мне самому от этого нехорошо, мог бы и не напоминать, дубина рыжая…»
В это время в холл влетел запыхавшийся Роми и повис на шее у Алекса.
-- Привет, братишка! Нас в школе задержали, везёт же тебе -- уже не надо туда каждый день ходить, а мне ещё столько лет мучиться…
-- Вот бедняга! Сочувствую, но помочь не могу. Ученье -- свет, а мы, как никак, светлые маги, -- засмеялся Алекс.
-- Издеваешься? А куда это вы с Микой собрались, я всё слышал. В кафе? И меня с собой возьмите. Сам же говорил, что мы -- одна банда, к тому же, есть хочется… -- и он выразительно погладил живот.
Невольно услышал, как хмыкнул сын: «Что, дядя Мика, официанточки, говоришь, понравились? Я тебе устрою».
-- Ладно, Роми, пойдёшь с нами, пусть это будет сюрпризом для нашего общего друга.
Роми хитро посмотрел на Алекса.
-- Опять поцапались? Хочешь, чтобы я «ненароком» обернулся в Чудика? Для тебя -- могу, ты только кашляни… Но перед Дани за последствия сам будешь отвечать, лады?
Алекс обнял мальчика.
-- Конечно, братишка…
Они вышли, а я, отлепившись от стены, подумал, что лучше снова отправиться в путешествие в неизвестный мир, чем вести себя как последний дурак. Дани прав, говоря, что у меня неважно получается жить в семье, о которой так давно мечтал. Слишком уж привык к одиночеству. Да ещё Мари…
Стоило подумать о ней, как «снежная королева» вышла из кухни, поправляя фартук, и улыбнулась так, что мои печальные мысли бесследно улетучились.
-- Феникс, ты что такой грустный, никак не привыкнешь? Понимаю, -- она нежно обняла меня и поцеловала.
-- Мари, пожалуйста, -- я осторожно отодвинулся, -- когда же ты, наконец, определишься: кого из нас двоих выберешь -- Дани или меня? -- моё сердце снова пустилось в бешеный галоп.
Мари поправила светлую косу и вздохнула.
-- Не торопи меня, Феникс! Ещё не решила, вы оба мне очень дороги. Не хочу никого терять, я -- жадная…
-- Ну, конечно. Уже полгода выбираешь, -- мне было совсем не до шуток.
Она засмеялась, снова обнимая меня.
-- Ну что тут поделать, у ведьм свои странности. Потерпи, скоро скажу…
-- Обещаешь?
-- Конечно, мой милый, -- она погладила уже заметный животик, -- в этот раз точно будет девочка. Хватит с нас мальчишек, с ними одни неприятности.
Я вздохнул: опять одни обещания, да сколько же можно? В это время вошёл Дани, и Мари улыбнулась ему.
-- Мальчики, обед почти готов. Через десять минут приходите в столовую. Детей не зовите, они все сбежали, опять будут безобразничать.
Дани только усмехнулся.
-- Ну и что, им так досталось в последнее время, пусть теперь развлекаются.
Мари нахмурилась.
-- Ты их слишком балуешь, так из них вырастут настоящие бандиты.
-- Они уже взрослые, кроме Роми, конечно, и умеют постоять за себя, это же хорошо, -- влез я, но Мари и Дани так на меня посмотрели… Не знаю, может, всё дело было в элементарной ревности. Ведь «моя королева» по-прежнему оставалась женой брата и, похоже, не собиралась с ним разводиться.
Мари прижалась к Дани, что-то шепча ему на ухо. Тогда я не подозревал, что, наконец, пришли долгожданные бумаги о разводе, и они собирались сделать мне сюрприз.
А получилось кое-что другое. От одного только вида уходящего из комнаты брата, обнимающего за талию любимую женщину, меня затошнило от отвращения. Это было какое-то безумие: «Что со мной происходит? Как только я посмел чувствовать подобное к Дани? Вот придурок! Пора просто признаться себе, что мне здесь не место.
Вот семья, о которой я так мечтал. Все, кажется, счастливы, почему же мне хочется кричать от боли? Сын меня не признаёт, Мари -- ведёт свою игру. Дани, похоже, всё устраивает. А я? Кому я здесь нужен?»
В отчаянии быстро вошёл в свою комнату, бросил несколько вещей в походную сумку, написал Мари и Дани записку с пожеланием счастья, в попытке оправдать свой поступок -- отдельное письмо для Алекса, Мики и Роми. С тоской подумал:
«И снова прощай, Феникс, на этот раз -- навсегда. Маг Алекс возвращается. Он уже изменился: ему больше не нужна рюмка, чтобы поверить в себя. Впереди -- неизвестность, но как же хочется думать, что хоть там я буду кому-то нужен. Прости, Гадалка, ты ошиблась. Есть люди, которым не суждено стать счастливыми, и, кажется, я -- один из них».
Прочитал заклинание, открывающее переход, но так и не смог шагнуть в чёрную мглу, потому что позади меня раздался испуганный голос Алекса.
-- Па, ты куда? Не уходи, пожалуйста…
Он схватил со стола записки, бросив на них быстрый взгляд, и сжёг прямо в своей ладони.
Пока я лихорадочно пытался что-то придумать, Алекс просто протянул свои пылающие руки и произнёс, жалобно заглядывая в мои глаза:
«Не уходи, па, видишь, руки снова горят, и самому мне никогда не научиться контролировать это. Без тебя я не справлюсь, не оставляй меня…»
Я сбросил с плеча сумку и обнял сына, приказывая огню в его ладонях успокоиться. Он положил мне голову на плечо, как когда-то это делал я с Дани, и прошептал:
«Ты нужен мне, па! Я хочу учиться магии, а потом путешествовать вместе с тобой. Никуда тебя больше не отпущу, теперь мы всегда будем вместе, и не спорь со мной. Никто меня не переупрямит…»
Я поцеловал его в макушку, улыбаясь, как дурак:
«И не собираюсь этого делать, мой хитрюга. Знаю ведь, что ты давно научился справляться с нашим огнём… Спасибо, маленький Феникс…»
-- За что, пап?
-- За то, что ты есть у меня…
За окном громыхнуло, и раскаты грома заставили меня открыть глаза. Дождь лил не переставая, я присел на кровати, по привычке взъерошив лохматые волосы.
«Ну вот, чёртова гроза, такой сон испортила…»
Сверкнула молния, осветив нехитрую обстановку избушки, в которой я на этот раз остановился. Где-то протяжно завыли монстры. После того, как Герцог исчез, магия странным образом ослабла, и Сопротивление, которое теперь возглавлял Атли, стремительно одерживало победу за победой. Моему другу уже было некогда заниматься монстрами, и я вернулся в этот мир, чтобы окончательно с ними разобраться.
Скрипнула дверь, и из маленькой кухни донёсся аромат моего любимого чая и свежих блинов. В комнату зашёл Алекс, его щёки были испачканы мукой, глаза весело блестели, он довольно облизывался.
-- Проснулся наконец, соня! Я там таких блинчиков нажарил, объедение. Если не поторопишься, сам всё съем. Я как Мика -- за столом второго шанса не дам!
Он сел на мою кровать, и, улыбаясь, я вытер рукой его испачканные щёки.
-- Верю, ты у меня любишь хорошо поесть. Надеюсь, на этот раз блинчики удались, и мне не придётся мучиться желудком, -- смеясь, обнял сына.
Алекс смутился и вырвался:
«Нашел что вспомнить, это когда было-то, я уже забыл… Вставай, лежебока, наши монстры в нетерпении, и я тоже», -- сын схватил меня за руку и со смехом потянул за собой.
-- Одеться–то хоть дай, -- шутливо отбивался, натягивая на себя рубашку, Алекс помог мне её застегнуть. Рана, полученная в прошлом нашем «походе», пока не затянулась окончательно.
-- Вот, наверное, Мика сейчас «умирает» от зависти. Они теперь вместе с Роми мне все уши прожужжат, какой я плохой брат, раз не взял их с собой. И мама с Дани будут ворчать…
