У меня сразу в горле встал ком, ещё бы -- ведь я сразу узнал этот ужасный голос. Тот самый, что представился моей смертью и обещал убить и меня, и эльфа. Голос, полный ненависти, теперь изображал светскую беседу двух старых приятелей. И, самое ужасное, что я не мог предупредить Винса о мерзавце.
Винс снял его руку со своего плеча.
-- Довольно воспоминаний, Каси. Я давно вычеркнул тебя из числа своих друзей. И ты знаешь, что тому было много причин. Ты самый лживый эльф из тех, что я встречал за свою немаленькую жизнь. И наша ненависть -- взаимна. Уверен, сам напросился, чтобы арестовать меня. Может, скажешь, зачем затеял всё это? Неужели только из-за министерского кресла? Оно и так бы скоро освободилось, знаешь же, что у меня проблемы со здоровьем.
-- Какие ещё проблемы, Винс? Будь проще, скажи уж прямо -- ты умираешь. Повтори это для меня, доставь мне маленькую радость…
-- Конечно, Каси. Я -- умираю и собираюсь делать это минимум ещё лет сто.
Блондин, которого отец Фаби называл Каси, засмеялся и захлопал в ладоши.
-- Обожаю тебя, мой друг детства! Ты такой шутник, право… Я тоже люблю пошутить: как тебе идея со зверинцем? Жаль, не получилось довести задумку до конца, это бы раз и навсегда испортило твою репутацию. Да что уж. За все твои прегрешения перед народом ты достоин самой суровой казни, но, оцени, я выпросил для тебя ссылку на Северный Архипелаг. Там такая стужа, что долго ты не протянешь, тем более, вокруг дикие звери и кое-кто похуже них -- твои друзья-людишки. Не отрицай, я давно за тобой слежу, и мне всё известно, -- он снова засмеялся и погрозил Винсу пальцем.
Лицо старшего эльфа было серьёзным, и он ни разу не улыбнулся кривляющемуся Каси.
-- Довольно предисловий, давай поговорим серьёзно. Мне тоже много о тебе известно, я могу здорово испортить и карьеру, и жизнь. Бросать слова на ветер -- не привык, поэтому давно подготовился к нашей встрече.
Улыбка сползла с лица негодяя.
--Твои условия, Винс. Говори, вместе посмеёмся.
-- Верни Лин, обеспечь безопасность ей и Фаби. Больше мне ничего не надо. Можешь забрать себе и поместье, и всё, что у меня есть.
Каси скривился, словно съел целый лимон.
-- Не годится. Твоё имущество и так перейдёт ко мне, как к единственному родственнику, кузен. Особенно, если наследники бесследно пропадут. Лин -- там, где её никому не найти, а даже если бы нашёлся способ её выпустить, что толку от сумасшедшей девчонки? Вернуть ей разум ты не в силах. Что касается этого недоумка Фаби, то он, если не ошибаюсь, сейчас с Уго в катакомбах. И оттуда им не выбраться: мы запустили в тоннели пару сотен особей номер пять, ну, ты знаешь, о чём я. Они слушаются только наших приказов и уже перекрыли все выходы, -- он противно ухмыльнулся и продолжил.
-- Вот когда пригодились мои знания твоего поместья. Я ещё в детстве сделал его полный план, включая подземелье. Так. На всякий случай. Видишь, как хорошо быть предусмотрительным… Так что предложи мне что-нибудь поинтереснее. Может, мне и захочется сохранить жизнь твоим «детишкам».
Лицо Винса не дрогнуло, а я весь сжался в тугой комок от ненависти к этому Каси.
-- Ты блефуешь, идиот! Фаби не один, он с Уго, они найдут выход, а подземелье я уже давно перестроил. Так. На всякий случай.
Блондин откинул голову назад, прищурив глаза, и сверкнул хищной улыбкой крокодила, что-то вроде -- добро пожаловать в пасть!
-- Забавно, Винс! А что же ты молчишь о человеческом мальчике, которого твой глупый сынок везде таскает с собой. Может, мне открыть ему глаза, зачем ты уговорил собственную падчерицу, не чаявшую в тебе души, отправиться в другой мир за особенным человеческим ребёнком, чья кровь спасёт тебя от болезни. Правда, ты ей, кажется, не сказал, что крови понадобится очень много. Проще говоря -- вся. Бедный малыш умрёт, как и все его предшественники. Я слышал, ты многих извёл таким образом, ставя свои нечестивые опыты. Ну да ладно, за это тебя никто ругать не станет. Разве что твои друзья-людишки. Пущу слух перед тем, как отправить тебя в ссылку…
Винс был спокоен, я же от таких слов -- заледенел.
-- Полнейшая чушь, плод твоей больной фантазии, Каси.
Мерзавец засмеялся.
-- Нет, что-то в моих словах тебя задело, вон как побледнел. Да ты никак неровно к нему дышишь? Ну прости, не знал. Тогда я лично перережу ему горло на твоих глазах, это будет приятно. Кстати, что там у вас с Лин пошло не так, раз выбрасывать в чужой мир стало сразу двоих ? Фаби в теле сестры. Вот смех-то! Как же ты так напортачил, ай-яй-яй… Или это я подстроил? Неважно! А ты не в курсе, что моими усилиями переход закрыт, и в тот мир назад дороги нет. Подскажу, так и быть -- тело Лин осталось там, а достать его ты не сможешь, поскольку скоро сдохнешь. Но не переживай за дочку, я поместил её в частную психиатрическую клинику и оплатил «лечение» на много лет вперёд…
После этих слов мой желудок скрутило в узел, и я чуть не закричал, но закрыл рот руками и сдержался, чтобы досмотреть этот кошмарный триллер до конца… В этот момент к блондину подбежал один из гвардейцев отряда, отдыхавшего неподалёку под деревом, и что-то зашептал ему на ухо, отчаянно жестикулируя.
Каси изменился в лице и, дав пощёчину гонцу, от которой тот кубарем покатился по траве, заорал:
«Как такое могло случиться, болваны! Какой ещё сбой в программе!»
Он закусил губу и начал нервно бегать взад и вперёд около стола. Потом поднял гвардейца за шиворот и тихо прошипел, но я расслышал:
«Немедленно уничтожить бракованную партию, выполняй».
Он развернулся к Винсу, его глаза горели безумной ненавистью.
-- Знаешь, как выгоняют крыс из подвала? Просто! Надо только его поджечь, и они сами выбегут!
Он подозвал оставшихся гвардейцев и приказал поджечь дом и особенно подвалы, а потом, посмотрев на Винса, добавил:
«Этот преступник должен получить по заслугам. Завалите его камнями у дверей, пусть одна голова торчит. Он сгорит вместе с домом. И не смейте возражать. Я знаю о приказе доставить его живым. Делайте, как сказал. Не мне вас учить, как выкручиваться в подобной ситуации -- свалите всё на повстанцев».
И, не оборачиваясь на друга детства, Каси быстро покинул сад. Последнее, что я увидел -- солдаты, заваливающие камнями стоящего у дверей Винса. Всё, как в том видении с «телефоном». Перед глазами снова потемнело, и я очнулся в «убежище». Горела одинокая свеча, Уго и Фаби лежали и тихо переговаривались.
И тут я вскочил. Моё лицо, залитое слезами, и безумные глаза перепугали всех.
-- Они поджигают дом, Уго, быстро выводи нас отсюда. Винса завалили камнями у дверей, гвардейцы ушли, надо действовать немедленно!
Но Уго вдруг замер и, когда я попытался что-то сказать, Фаби закрыл мне рот рукой, зашептав на ухо:
«Он связывается с личной охраной Винса, они сейчас будут на месте и вывезут его. Мы должны бежать. И не спорь».
Через минуту Уго пришёл в себя, сказав, что всё в порядке. Винса уже освободили, но уйти он не смог -- у него сломаны ноги. Его забрали в военную лечебницу.
-- А что с ним будет потом? -- всполошился Фаби.
-- Его сошлют на Архипелаг. Но сначала они его вылечат. Не плачь, Фаби, мы что-нибудь придумаем. Пора выбираться отсюда, слишком сильно пахнет гарью, можно задохнуться.
Я не помню, как мы бежали из лабиринта в ближайшую рощу, чтобы умыться и привести себя в порядок. Мне было всё равно, в ушах всё ещё звучали слова Каси, что Винс специально подослал Лин в наш мир за лекарством от своей болезни, то есть -- за мной. Проклятые, проклятые эльфы. Ненавижу вас, особенно тебя, Винс! Но почему же мне так плохо на душе и хочется только одного, чтобы ты, сволочь, остался жив…
В роще протекал довольно широкий ручей, и Фаби, большой любитель воды, плескался в нём от души. Уго же побаивался проточной воды и, присев на корточки у самой кромки, набирал влагу в ладони, неторопливо умываясь. Я, погружённый в свои безрадостные мысли, забрёл в ручей по колено и стоял, не зная, что делать дальше.
Фаби как ребёнок радовался тому, что нам удалось невредимыми выбраться из ловушки, и попытался обрызгать меня с головы до ног. Но это не подействовало. Я развернулся и побрёл на берег, где лёг в траву и закрыл глаза. Это его напугало. Он плюхнулся рядом со мной и стал травинкой щекотать мой нос. Лучше бы он этого не делал: моя реакция была неадекватной -- я сел, схватил его за воротник тончайшей сорочки, тут же разорвавшейся по шву, и начал трясти, повторяя:
«И ты, Фаби, такой же, как он! Прекрасно знал, что меня здесь ждёт. Вы все -- ты и твоя сестра, хотите моей смерти -- ради спасения ненаглядного папочки. Что для вас жизнь простого человека -- пустяк…»
Выдав это обвинительное заключение, я отпустил друга и снова лёг на траву. Фаби смотрел на меня и не понимал, в чём суть шутки, а вот гоблин соображал гораздо быстрее. Он подскочил ко мне, присев рядом.
-- У тебя, что, опять было видение, Эжен? Быстро выкладывай и в подробностях. Это может быть очень важно для всех нас.
Я смотрел на них непонимающим взглядом, но потихоньку начал рассказывать то, что увидел и услышал, всё больше «заводясь» по мере повествования, и в конце уже не сдерживал себя:
«Вы хоть понимаете, что это означает? Это заговор против меня, спланированное убийство, говорил же мне этот предатель, ваш папочка-эльф, чтобы я никому не доверял…»
Этот поток истерики остановил сильный удар в плечо, а потом в живот, и пошло-поехало. Фаби просто озверел; и куда делась его хвалёная сдержанность? Он бил меня от души, не жалея кулаков, а если учесть, что силы у эльфов побольше, чем у людей -- это было весьма чувствительно. Я не защищался, а в ответ на каждый удар хихикал как сумасшедший, ведь в душе прекрасно его понимал -- он защищал отца…
Уго еле оттащил от меня разошедшегося Фаби:
«Да что за демоны в вас вселились, оболтусы? Нашли время руками махать. Уймись, Фаби, ты убьёшь его. Я вижу, как тебе обидно, но Эжена тоже можно понять: услышать такое -- слишком тяжело. Даже если это всего лишь отвратительная ложь. Дай мне поговорить с твоим другом, ладно? Посиди пока под деревом…»
-- Как он посмел так думать об отце, обо мне и Лин? Мы всегда его защищали… Никто в нашей семье не способен на подлость, а он… Пусти меня, Уго, я прочищу этому уроду мозги!
Я посмотрел на Фаби и перестал смеяться: он покраснел, глаза были полны слёз, руки дрожали… Вот до чего довёл «моего прекрасного эльфа», это большое чистосердечное дитя. Мне стало стыдно, и я поднял руки в примирительном жесте:
«Сдаюсь, Фаби! Ты -- победил, буду молчать, как покорный слуга…»
Вот ведь дурак: язык -- враг мой, зачем сказал, только хуже сделал. Наверное, я тоже, как Фаби, никак не вырасту. Красноречивый взгляд Уго подтвердил моё запоздалое раскаяние. Я прикусил язык не только в переносном, но и в прямом смысле слова, потому что затрещина от Уго была неожиданной и вполне заслуженной. Во всяком случае, это помогло -- перестал «истерить» и начал думать головой, но сначала недовольно пробурчал:
«Просто отлично -- двое на одного…»
После чего все замолчали. Фаби покорно сидел под деревом, обхватив голову руками, Уго бродил по берегу ручья, набрав полную горсть камней, и со злостью швырял их в воду. Я «наслаждался» болью, разливавшейся по всему телу. Надо признать -- Фаби бил умело. И тут…
Мне показалось, что на меня обрушилась черная рычащая гора. Но нет. Это была всего лишь Зилла, живая и невредимая. Она здорово меня облапала, хорошенько придушив, и, вдобавок, облизала. Мне было нечем дышать и очень больно, но я радостно прохрипел подбежавшим мне на выручку Уго и Фаби:
«А трое на одного -- ещё прикольнее!»
Уго оттащил от меня упирающуюся Зиллу, и все засмеялись, кажется, даже мой лохматый телохранитель -- она похрюкивала и пыталась вырваться ко мне. Я тоже старался улыбнуться, но закашлял кровью и упал на спину. Фаби тут же заохал и сразу начал меня лечить -- это у него хорошо получалось. Даже лучше, чем дубасить.
Я легонько пожал ему руку.
-- Прости дурака, был так расстроен, вот и нёс всякую чушь.
Он засиял, как блин на Масленице.
-- И ты меня прости, Эжен. Я совсем голову потерял. Мы все переволновались. Пойми, больно слышать такое о Винсе. Он хоть и не нашей крови, но -- настоящий отец. Знаешь, как эльфам трудно завести детей? Они трясутся над каждым ребёнком. Винс -- не исключение. Он никогда бы не стал рисковать кем-то из нас. Это всё Лин. Она от кого-то узнала о болезни отца и стала искать путь в другие миры, надеясь найти там лекарство. Ты тут совсем ни при чём. Этот Каси всё придумал, чтобы тебя задеть. Вдруг он догадывался, что ты слышишь разговор, и специально настроил тебя против отца?
-- Да, такое вполне возможно. Ведь он тоже очень сильный маг. Какой же я дурак… Кстати, как думаешь, Зилла сама к нам прибежала, или её послали следить за нами? Раз она нас нашла, найдут и другие…
Мои слова оказались пророческими, в рощу вошли двое гвардейцев. Уго молча достал из-за спины свой боевой топор, с которым не расставался. Фаби встал, и я видел, как шевелились его губы -- значит, готовил заклинание. Я только подумал, куда бы послать этих солдат, но всё решила Зилла.
Словно тёмный вихрь, она набросилась на не успевших ничего сообразить эльфов и раскидала их в разные стороны, выразительно посмотрев на меня: «Беги, я их задержу!»
Схватив Фаби за руку, кивнул Уго, тот меня понял и показал в сторону темневшего вдалеке леса. Мы со всех ног помчались туда. Мне было трудно дышать и приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Но кое-как нам всё же удалось добраться до края перелеска и укрыться в небольшом овраге, который Уго хорошенько замаскировал.
Я без сил валялся на подстилке из травы, сооружённой для меня Фаби, и даже смог выпить немного воды. Уго ушёл на разведку и, вернувшись, сообщил, что пока нас никто не преследует. Но, как только мне станет лучше, придётся найти другой приют. Лес -- слишком очевидное место, где можно спрятаться. Здесь будут искать в первую очередь. Все с ним согласились, осталось придумать, куда же бежать, тут мы с Фаби во всём полагались на Уго.
Он сидел на корточках рядом со мной и молчал, внезапно спросив:
«Что нам нужно сделать в первую очередь, Эжен? Спасать Винса сейчас смысла нет, -- он на лечении. Есть соображения?»
-- Каси сказал, что закрыл переход. Надо заставить его вернуть всё, как было. И дело не только во мне: не подумайте, я не собираюсь сбегать. Нам надо найти Лин. Она осталась в моём мире, мы с Фаби должны успеть её вытащить из психушки. Поверьте, не знаю, как здесь, но у нас это ужасное место. Ей нельзя там оставаться.
Уго кивнул.
-- Разумно. Спрячемся там, где нас точно не будут искать. Под носом у врага. Если он сейчас в городе, то я знаю его дом. Более того, мы войдём в него без труда. Этот умник и не подозревает, что моя младшая сестричка работает на кухне. Винс попросил меня внедрить в дом Каси своего человека. Вставайте. Уже сумерки, время четвёртого патруля прошло. Фаби, не горбись. Ты -- хозяин, мы -- двое твоих слуг. Нас никто не заподозрит, если, конечно, не успели вывесить портреты. Хотя -- вряд ли. Думаю, они решат с Винсом всё по-тихому, без шумихи. Так что, выходим.
Винс снял его руку со своего плеча.
-- Довольно воспоминаний, Каси. Я давно вычеркнул тебя из числа своих друзей. И ты знаешь, что тому было много причин. Ты самый лживый эльф из тех, что я встречал за свою немаленькую жизнь. И наша ненависть -- взаимна. Уверен, сам напросился, чтобы арестовать меня. Может, скажешь, зачем затеял всё это? Неужели только из-за министерского кресла? Оно и так бы скоро освободилось, знаешь же, что у меня проблемы со здоровьем.
-- Какие ещё проблемы, Винс? Будь проще, скажи уж прямо -- ты умираешь. Повтори это для меня, доставь мне маленькую радость…
-- Конечно, Каси. Я -- умираю и собираюсь делать это минимум ещё лет сто.
Блондин, которого отец Фаби называл Каси, засмеялся и захлопал в ладоши.
-- Обожаю тебя, мой друг детства! Ты такой шутник, право… Я тоже люблю пошутить: как тебе идея со зверинцем? Жаль, не получилось довести задумку до конца, это бы раз и навсегда испортило твою репутацию. Да что уж. За все твои прегрешения перед народом ты достоин самой суровой казни, но, оцени, я выпросил для тебя ссылку на Северный Архипелаг. Там такая стужа, что долго ты не протянешь, тем более, вокруг дикие звери и кое-кто похуже них -- твои друзья-людишки. Не отрицай, я давно за тобой слежу, и мне всё известно, -- он снова засмеялся и погрозил Винсу пальцем.
Лицо старшего эльфа было серьёзным, и он ни разу не улыбнулся кривляющемуся Каси.
-- Довольно предисловий, давай поговорим серьёзно. Мне тоже много о тебе известно, я могу здорово испортить и карьеру, и жизнь. Бросать слова на ветер -- не привык, поэтому давно подготовился к нашей встрече.
Улыбка сползла с лица негодяя.
--Твои условия, Винс. Говори, вместе посмеёмся.
-- Верни Лин, обеспечь безопасность ей и Фаби. Больше мне ничего не надо. Можешь забрать себе и поместье, и всё, что у меня есть.
Каси скривился, словно съел целый лимон.
-- Не годится. Твоё имущество и так перейдёт ко мне, как к единственному родственнику, кузен. Особенно, если наследники бесследно пропадут. Лин -- там, где её никому не найти, а даже если бы нашёлся способ её выпустить, что толку от сумасшедшей девчонки? Вернуть ей разум ты не в силах. Что касается этого недоумка Фаби, то он, если не ошибаюсь, сейчас с Уго в катакомбах. И оттуда им не выбраться: мы запустили в тоннели пару сотен особей номер пять, ну, ты знаешь, о чём я. Они слушаются только наших приказов и уже перекрыли все выходы, -- он противно ухмыльнулся и продолжил.
-- Вот когда пригодились мои знания твоего поместья. Я ещё в детстве сделал его полный план, включая подземелье. Так. На всякий случай. Видишь, как хорошо быть предусмотрительным… Так что предложи мне что-нибудь поинтереснее. Может, мне и захочется сохранить жизнь твоим «детишкам».
Лицо Винса не дрогнуло, а я весь сжался в тугой комок от ненависти к этому Каси.
-- Ты блефуешь, идиот! Фаби не один, он с Уго, они найдут выход, а подземелье я уже давно перестроил. Так. На всякий случай.
Блондин откинул голову назад, прищурив глаза, и сверкнул хищной улыбкой крокодила, что-то вроде -- добро пожаловать в пасть!
-- Забавно, Винс! А что же ты молчишь о человеческом мальчике, которого твой глупый сынок везде таскает с собой. Может, мне открыть ему глаза, зачем ты уговорил собственную падчерицу, не чаявшую в тебе души, отправиться в другой мир за особенным человеческим ребёнком, чья кровь спасёт тебя от болезни. Правда, ты ей, кажется, не сказал, что крови понадобится очень много. Проще говоря -- вся. Бедный малыш умрёт, как и все его предшественники. Я слышал, ты многих извёл таким образом, ставя свои нечестивые опыты. Ну да ладно, за это тебя никто ругать не станет. Разве что твои друзья-людишки. Пущу слух перед тем, как отправить тебя в ссылку…
Винс был спокоен, я же от таких слов -- заледенел.
-- Полнейшая чушь, плод твоей больной фантазии, Каси.
Мерзавец засмеялся.
-- Нет, что-то в моих словах тебя задело, вон как побледнел. Да ты никак неровно к нему дышишь? Ну прости, не знал. Тогда я лично перережу ему горло на твоих глазах, это будет приятно. Кстати, что там у вас с Лин пошло не так, раз выбрасывать в чужой мир стало сразу двоих ? Фаби в теле сестры. Вот смех-то! Как же ты так напортачил, ай-яй-яй… Или это я подстроил? Неважно! А ты не в курсе, что моими усилиями переход закрыт, и в тот мир назад дороги нет. Подскажу, так и быть -- тело Лин осталось там, а достать его ты не сможешь, поскольку скоро сдохнешь. Но не переживай за дочку, я поместил её в частную психиатрическую клинику и оплатил «лечение» на много лет вперёд…
После этих слов мой желудок скрутило в узел, и я чуть не закричал, но закрыл рот руками и сдержался, чтобы досмотреть этот кошмарный триллер до конца… В этот момент к блондину подбежал один из гвардейцев отряда, отдыхавшего неподалёку под деревом, и что-то зашептал ему на ухо, отчаянно жестикулируя.
Каси изменился в лице и, дав пощёчину гонцу, от которой тот кубарем покатился по траве, заорал:
«Как такое могло случиться, болваны! Какой ещё сбой в программе!»
Он закусил губу и начал нервно бегать взад и вперёд около стола. Потом поднял гвардейца за шиворот и тихо прошипел, но я расслышал:
«Немедленно уничтожить бракованную партию, выполняй».
Он развернулся к Винсу, его глаза горели безумной ненавистью.
-- Знаешь, как выгоняют крыс из подвала? Просто! Надо только его поджечь, и они сами выбегут!
Он подозвал оставшихся гвардейцев и приказал поджечь дом и особенно подвалы, а потом, посмотрев на Винса, добавил:
«Этот преступник должен получить по заслугам. Завалите его камнями у дверей, пусть одна голова торчит. Он сгорит вместе с домом. И не смейте возражать. Я знаю о приказе доставить его живым. Делайте, как сказал. Не мне вас учить, как выкручиваться в подобной ситуации -- свалите всё на повстанцев».
И, не оборачиваясь на друга детства, Каси быстро покинул сад. Последнее, что я увидел -- солдаты, заваливающие камнями стоящего у дверей Винса. Всё, как в том видении с «телефоном». Перед глазами снова потемнело, и я очнулся в «убежище». Горела одинокая свеча, Уго и Фаби лежали и тихо переговаривались.
И тут я вскочил. Моё лицо, залитое слезами, и безумные глаза перепугали всех.
-- Они поджигают дом, Уго, быстро выводи нас отсюда. Винса завалили камнями у дверей, гвардейцы ушли, надо действовать немедленно!
Но Уго вдруг замер и, когда я попытался что-то сказать, Фаби закрыл мне рот рукой, зашептав на ухо:
«Он связывается с личной охраной Винса, они сейчас будут на месте и вывезут его. Мы должны бежать. И не спорь».
Через минуту Уго пришёл в себя, сказав, что всё в порядке. Винса уже освободили, но уйти он не смог -- у него сломаны ноги. Его забрали в военную лечебницу.
-- А что с ним будет потом? -- всполошился Фаби.
-- Его сошлют на Архипелаг. Но сначала они его вылечат. Не плачь, Фаби, мы что-нибудь придумаем. Пора выбираться отсюда, слишком сильно пахнет гарью, можно задохнуться.
Я не помню, как мы бежали из лабиринта в ближайшую рощу, чтобы умыться и привести себя в порядок. Мне было всё равно, в ушах всё ещё звучали слова Каси, что Винс специально подослал Лин в наш мир за лекарством от своей болезни, то есть -- за мной. Проклятые, проклятые эльфы. Ненавижу вас, особенно тебя, Винс! Но почему же мне так плохо на душе и хочется только одного, чтобы ты, сволочь, остался жив…
Прода от 11.05.2020, 08:48
Глава 16
В роще протекал довольно широкий ручей, и Фаби, большой любитель воды, плескался в нём от души. Уго же побаивался проточной воды и, присев на корточки у самой кромки, набирал влагу в ладони, неторопливо умываясь. Я, погружённый в свои безрадостные мысли, забрёл в ручей по колено и стоял, не зная, что делать дальше.
Фаби как ребёнок радовался тому, что нам удалось невредимыми выбраться из ловушки, и попытался обрызгать меня с головы до ног. Но это не подействовало. Я развернулся и побрёл на берег, где лёг в траву и закрыл глаза. Это его напугало. Он плюхнулся рядом со мной и стал травинкой щекотать мой нос. Лучше бы он этого не делал: моя реакция была неадекватной -- я сел, схватил его за воротник тончайшей сорочки, тут же разорвавшейся по шву, и начал трясти, повторяя:
«И ты, Фаби, такой же, как он! Прекрасно знал, что меня здесь ждёт. Вы все -- ты и твоя сестра, хотите моей смерти -- ради спасения ненаглядного папочки. Что для вас жизнь простого человека -- пустяк…»
Выдав это обвинительное заключение, я отпустил друга и снова лёг на траву. Фаби смотрел на меня и не понимал, в чём суть шутки, а вот гоблин соображал гораздо быстрее. Он подскочил ко мне, присев рядом.
-- У тебя, что, опять было видение, Эжен? Быстро выкладывай и в подробностях. Это может быть очень важно для всех нас.
Я смотрел на них непонимающим взглядом, но потихоньку начал рассказывать то, что увидел и услышал, всё больше «заводясь» по мере повествования, и в конце уже не сдерживал себя:
«Вы хоть понимаете, что это означает? Это заговор против меня, спланированное убийство, говорил же мне этот предатель, ваш папочка-эльф, чтобы я никому не доверял…»
Этот поток истерики остановил сильный удар в плечо, а потом в живот, и пошло-поехало. Фаби просто озверел; и куда делась его хвалёная сдержанность? Он бил меня от души, не жалея кулаков, а если учесть, что силы у эльфов побольше, чем у людей -- это было весьма чувствительно. Я не защищался, а в ответ на каждый удар хихикал как сумасшедший, ведь в душе прекрасно его понимал -- он защищал отца…
Уго еле оттащил от меня разошедшегося Фаби:
«Да что за демоны в вас вселились, оболтусы? Нашли время руками махать. Уймись, Фаби, ты убьёшь его. Я вижу, как тебе обидно, но Эжена тоже можно понять: услышать такое -- слишком тяжело. Даже если это всего лишь отвратительная ложь. Дай мне поговорить с твоим другом, ладно? Посиди пока под деревом…»
-- Как он посмел так думать об отце, обо мне и Лин? Мы всегда его защищали… Никто в нашей семье не способен на подлость, а он… Пусти меня, Уго, я прочищу этому уроду мозги!
Я посмотрел на Фаби и перестал смеяться: он покраснел, глаза были полны слёз, руки дрожали… Вот до чего довёл «моего прекрасного эльфа», это большое чистосердечное дитя. Мне стало стыдно, и я поднял руки в примирительном жесте:
«Сдаюсь, Фаби! Ты -- победил, буду молчать, как покорный слуга…»
Вот ведь дурак: язык -- враг мой, зачем сказал, только хуже сделал. Наверное, я тоже, как Фаби, никак не вырасту. Красноречивый взгляд Уго подтвердил моё запоздалое раскаяние. Я прикусил язык не только в переносном, но и в прямом смысле слова, потому что затрещина от Уго была неожиданной и вполне заслуженной. Во всяком случае, это помогло -- перестал «истерить» и начал думать головой, но сначала недовольно пробурчал:
«Просто отлично -- двое на одного…»
После чего все замолчали. Фаби покорно сидел под деревом, обхватив голову руками, Уго бродил по берегу ручья, набрав полную горсть камней, и со злостью швырял их в воду. Я «наслаждался» болью, разливавшейся по всему телу. Надо признать -- Фаби бил умело. И тут…
Мне показалось, что на меня обрушилась черная рычащая гора. Но нет. Это была всего лишь Зилла, живая и невредимая. Она здорово меня облапала, хорошенько придушив, и, вдобавок, облизала. Мне было нечем дышать и очень больно, но я радостно прохрипел подбежавшим мне на выручку Уго и Фаби:
«А трое на одного -- ещё прикольнее!»
Уго оттащил от меня упирающуюся Зиллу, и все засмеялись, кажется, даже мой лохматый телохранитель -- она похрюкивала и пыталась вырваться ко мне. Я тоже старался улыбнуться, но закашлял кровью и упал на спину. Фаби тут же заохал и сразу начал меня лечить -- это у него хорошо получалось. Даже лучше, чем дубасить.
Я легонько пожал ему руку.
-- Прости дурака, был так расстроен, вот и нёс всякую чушь.
Он засиял, как блин на Масленице.
-- И ты меня прости, Эжен. Я совсем голову потерял. Мы все переволновались. Пойми, больно слышать такое о Винсе. Он хоть и не нашей крови, но -- настоящий отец. Знаешь, как эльфам трудно завести детей? Они трясутся над каждым ребёнком. Винс -- не исключение. Он никогда бы не стал рисковать кем-то из нас. Это всё Лин. Она от кого-то узнала о болезни отца и стала искать путь в другие миры, надеясь найти там лекарство. Ты тут совсем ни при чём. Этот Каси всё придумал, чтобы тебя задеть. Вдруг он догадывался, что ты слышишь разговор, и специально настроил тебя против отца?
-- Да, такое вполне возможно. Ведь он тоже очень сильный маг. Какой же я дурак… Кстати, как думаешь, Зилла сама к нам прибежала, или её послали следить за нами? Раз она нас нашла, найдут и другие…
Мои слова оказались пророческими, в рощу вошли двое гвардейцев. Уго молча достал из-за спины свой боевой топор, с которым не расставался. Фаби встал, и я видел, как шевелились его губы -- значит, готовил заклинание. Я только подумал, куда бы послать этих солдат, но всё решила Зилла.
Словно тёмный вихрь, она набросилась на не успевших ничего сообразить эльфов и раскидала их в разные стороны, выразительно посмотрев на меня: «Беги, я их задержу!»
Схватив Фаби за руку, кивнул Уго, тот меня понял и показал в сторону темневшего вдалеке леса. Мы со всех ног помчались туда. Мне было трудно дышать и приходилось часто останавливаться, чтобы передохнуть. Но кое-как нам всё же удалось добраться до края перелеска и укрыться в небольшом овраге, который Уго хорошенько замаскировал.
Я без сил валялся на подстилке из травы, сооружённой для меня Фаби, и даже смог выпить немного воды. Уго ушёл на разведку и, вернувшись, сообщил, что пока нас никто не преследует. Но, как только мне станет лучше, придётся найти другой приют. Лес -- слишком очевидное место, где можно спрятаться. Здесь будут искать в первую очередь. Все с ним согласились, осталось придумать, куда же бежать, тут мы с Фаби во всём полагались на Уго.
Он сидел на корточках рядом со мной и молчал, внезапно спросив:
«Что нам нужно сделать в первую очередь, Эжен? Спасать Винса сейчас смысла нет, -- он на лечении. Есть соображения?»
-- Каси сказал, что закрыл переход. Надо заставить его вернуть всё, как было. И дело не только во мне: не подумайте, я не собираюсь сбегать. Нам надо найти Лин. Она осталась в моём мире, мы с Фаби должны успеть её вытащить из психушки. Поверьте, не знаю, как здесь, но у нас это ужасное место. Ей нельзя там оставаться.
Уго кивнул.
-- Разумно. Спрячемся там, где нас точно не будут искать. Под носом у врага. Если он сейчас в городе, то я знаю его дом. Более того, мы войдём в него без труда. Этот умник и не подозревает, что моя младшая сестричка работает на кухне. Винс попросил меня внедрить в дом Каси своего человека. Вставайте. Уже сумерки, время четвёртого патруля прошло. Фаби, не горбись. Ты -- хозяин, мы -- двое твоих слуг. Нас никто не заподозрит, если, конечно, не успели вывесить портреты. Хотя -- вряд ли. Думаю, они решат с Винсом всё по-тихому, без шумихи. Так что, выходим.
