-- О чём это он, Учитель?
Тимс успокаивающе похлопал его по плечу:
-- Оставь нас, потом поговорим…
Недовольный Тарн кивнул, скрывшись за одной из тонувших в темноте колонн.
-- Так что ты на самом деле хотел ещё узнать? -- губы Тимса улыбались, но глаза смотрели настороженно.
-- Ты специально заставляешь Избранного носить распущенные волосы -- символ позора?
Тимс довольно усмехнулся:
-- Так, ерунда, маленькая месть… и да, парень ничего не помнит, хоть и пытается -- силёнок не хватает. Вижу, мой мальчик, что, к сожалению, ты уже принял решение. А жаль… -- его голос был полон настоящей боли, но жестокие слова разбили сердце Ворона -- придётся попросить полукровку собственноручно сжечь твоё сердце, после чего я верну ему память. Пусть помучается, глядя на дело своих рук, -- теперь глаза «добряка» Тимса горели ненавистью.
Что ж, пора было ему ответить, но мысль, что тот, кого я раньше так любил, будет мучить Леама -- не позволяла немедленно броситься в последний бой, сжав пальцы на шее Врага…
В это время Рюк так надрывно захрипел, что мы невольно повернулись в его сторону: шею оборотня заливала кровь, и, не выдержав этого зрелища, я бросился вперёд, не зная, как облегчить его страдания. Тимс, хмурясь, приблизился, и в этот момент еле живой Рюк вдруг выскользнул из сковывавших его цепей. Ошейник упал рядом…
Я не заметил молниеносного броска, когда он рванулся к Тимсу мгновенно выросшими чёрными когтями, оставив глубокие полосы на коже и крикнув условленное:
-- "Напротив", Терри, так тебя перетак, "напротив"!
Рюк ещё не закончил эту долгожданную фразу, а тяжесть тут же упала с плеч, и без колебаний первый маг разведки ударил «особенной силой», как если бы это был последний бой в его жизни. Честно говоря, надежды на успех не было -- ведь наверняка демона-Тимса окружал непробиваемый барьер, а значит, отдача должна была превратить тело Избранного в кровавое месиво…
Но нет -- бывший слуга упал к моим ногам и затих. Колени подогнулись, и я сполз на пол, оказавшись рядом с поверженным Врагом. Рука сама потянулась к его шее, и замершее на миг сердце снова забарабанило, как только пальцы нащупали под его кожей слабое биение жизни. Не знаю почему, но стало легче от осознания того, что не проклятый демон, а мой Тимс не погиб. Вот такой я дурак…
Сильные руки подхватили обессиленное тело, поставив на ноги, и собственный голос почему-то показался идущим откуда-то издалека:
-- Осторожней, Рюк, случайно не придуши друга…
-- Постараюсь… -- и как только я понял, что жизнерадостный смех принадлежал Батисте, тут же начал вырываться, крича из последних сил:
-- Отпусти, предатель! Да по тебе верёвка плачет, сволочь…
Рюк обнял меня, отбирая у разведчика:
-- Перестань, Терри, Батиста никого не предавал -- как только я оцарапал Тимса, разрушив защитный барьер, по условному сигналу наш друг лишил его силы и спас всех… Мы обо всём заранее договорились, он просто притворялся.
Услышав, как Батиста смущённо бормочет:
-- Прости, что пришлось тебя ударить, Терри -- выбора не было… -- я сам бросился ему на шею и, обнимая сразу обоих, не скрывая слёз, повторял:
-- Спасибо, ребята, спасибо за всё…
Шмыгая носом и вытирая глаза грязным рукавом, отпустил друзей, начав озираться по сторонам:
-- А где Леам?
Батиста засмеялся, отворачиваясь и делая вид, что у него внезапно зачесалось веко:
-- Кто о чём, а этот сумасшедший о своём Лисе…
Я деланно засмеялся, заливаясь краской как пойманный с поличным школьник, тут же отправившись на поиски. Мы быстро нашли его тело -- оно лежало на спине за одной из колонн. Опустившись на колени и убедившись, что друг дышит, я немедленно повернул его на бок и, закусив от усердия губу, начал собирать рассыпавшиеся золотистые волосы, неумело заплетая их в неровную косу.
Рюк удивлённо посмотрел на меня, почесав в лохматом затылке:
-- Ты что это делаешь, Терри?
-- Это он от счастья сошёл с ума, -- хмыкнул Батиста, -- причёсывает парня, который его чуть… Эй, Ворон, послушай -- к сожалению, я не знаю, как вернуть в это тело душу Леама. Прости, друг, возможно, он навсегда останется Тарном…
Я молчал, упрямо продолжая, по возможности аккуратно, стягивать пряди в косу, пока Лис не открыл глаза и, застонав, попытался сесть, в то время как самозваный мастер-цирюльник испуганно спрятался за его спину.
«Пробудившийся к жизни» хмуро смотрел на застывших ребят, неожиданно произнеся с явной угрозой в голосе:
-- Немедленно признавайтесь, кто из вас, олухи, посмел прикоснуться к косе? Батиста, твоя работа? А это что ещё за подозрительный тип?
Осторожно тронул его за плечо:
-- Это не они… Прости, Лисёнок, твоя «драгоценность» слегка растрепалась, вот я и решил её немножко поправить…
Он резко повернулся, молча бросившись мне на шею, а я замер, не в силах пошевелить даже пальцем, и пока друзья потихоньку отошли в сторону, как дурак повторял снова и снова:
-- Это правда ты, Ле? Ты вернулся… Как же я соскучился…
Наконец, «оттаяв», руки обняли его, прижав к себе. Мы молчали, и окружившая нас тишина была красноречивее любых слов…
Через несколько часов общими усилиями мы сломили, честно говоря, не особенно упорное сопротивление «ребят в чёрном» и в небольшой пристройке у дома нашли коней. Было решено немедленно всем вместе отправиться в столицу, чтобы, наконец-то, доставить Заклинание в Совет Магов и прекратить вторжение Тварей.
К этому времени Тимс очнулся, и осмотревший его Батиста уверенно сказал, что магом демону-заговорщику больше не быть. Удар «особенной силы» был таким, что сжёг все магические каналы, к тому же необратимо повредив его память. Тимс никого не узнавал, испуганно оглядываясь по сторонам и постоянно спрашивая, кто мы такие и кто он сам.
Сердце сжималось от этого ужасного зрелища, и, преодолев сопротивление друзей, пришлось взять с них слово молчать о его роли в заговоре. Он поехал с нами, мало понимая, что происходит, и как только выехали к большому городу, отыскав нужный обоз, я отправил бывшего Врага в имение с провожатым и письмом для управляющего.
Я долго с грустью смотрел вслед колыхавшейся в поднятой колёсами пыли повозке. Хотя Тимс всегда был добр с людьми, и сомнений, что дома о нём хорошо позаботятся, не было, на душе осталась странная горечь. Никто, кроме Леама, не понимал этой «несусветной глупости» -- пощадить поверженного Врага. Достаточно было и того, что лучший друг не осуждал «сошедшего с ума Ворона», и, стоя рядом, вместо слов крепко сжимал мою дрожащую ладонь…
Было так непривычно тепло для начала осени, словно уходящее лето решило ненадолго задержаться в наших краях. В бархатно-синих небесах мерцали далёкие звёзды, жёлтая луна, казалось, иронично поглядывала на небольшой разведённый на берегу реки костёр.
Уже начавшие желтеть сухие стебли примятой травы нещадно кололи наши с Леамом босые ступни и, проникая сквозь тонкое полотно рубашек, щекотали спины и то, что пониже, решивших этой ночью устроить поздние посиделки друзей. Мы шутливо толкались, со смехом передавая друг другу уже наполовину пустую флягу с хорошим, некрепким вином, купленным специально для не умевшего пить Лиса.
Сбросив сапоги и вытянув ноги, двое друзей грели ступни у костра. Новенькие форменные мундиры, украшенные блестящими орденами, одиноко валялись где-то среди пожухлой травы. Сегодня днём на торжественном приёме в нашу, ик, честь сам Император вручил их «отважным героям» за заслуги перед Империей и всё такое, так-перетак…
Потом последовало согнавшее с меня семь потов выступление в Совете Магов, где пришлось за всех отдуваться, толкая написанную умником Батистой речь о том, как нам было трудно, но ради блага Империи и бла-бла-бла… Короче, полная чушь… А дальше, замирая от страха, я слушал, как в полной тишине Леам произносил слова того самого Заклинания, из-за которого мы с ним и не виделись почти год…
«Особенные» слова, наконец, были сказаны и пространственные прорехи закрыты. Высший Совет ликовал: сильнейшие маги страны поднимали бокалы с драгоценным вином, поздравляя друг друга с успехом, сразу же забыв о юном Избранном, много раз рисковавшем собой, чтобы это могло случиться…
Я бесился, глядя на их самодовольные, моложавые лица, и сжимал кулаки, пока Леам не подошёл, взяв за руку, и улыбкой прогнал злость из моего сердца… После роскошного банкета во дворце начался грандиозный бал, с которого мы с Лисом потихоньку сбежали. Потому что этот вечер был только наш…
Конечно, несправедливо было, что награды достались только двоим, но, стоило маленькому отряду прибыть в столицу, оборотень сразу спрятался, ведь, согласно официальной науке, его вообще «не существовало». А что касается Батисты, то «разыскиваемому Государственному преступнику» показываться на людях тем более не стоило. Но я не заметил, чтобы ребята сильно расстроились, прекрасно отметив общий успех в лучшем трактире столицы. Они и сейчас продолжали там праздновать…
В очередной раз передав фляжку другу, я с удовольствием наблюдал, как он морщился, делая глоток:
-- Пей, пей, Лисёнок -- ты же теперь студент Высшей Академии Магии, так-перетак. А студенту без выпивки нельзя.
-- Ты уверен? -- возвращая флягу, спрашивал разрумянившийся друг.
-- Конечно, жизнь у вас, «заучек», сложная -- без крепкого пойла не обойтись, -- я хлебнул из фляги, не сдерживая смех.
Леам только улыбнулся:
-- Я уже «никакой», Терри, а что там ещё по плану?
В ответ глубокомысленно почесал лоб:
-- Сейчас будем разучивать самые непристойные песни -- не хочу, чтобы ты опозорился на студенческой попойке…
Тяжело вздохнув, Лис жалобно посмотрел на друга:
-- Боже, как же всё это сложно… -- и икнул.
Меня распирало от счастья, но прежде чем претворить в жизнь весь план подготовки друга к студенческой жизни, я должен был кое-что у него спросить:
-- Слушай, Ле, вот закрыл ты прорехи, а что будет с теми Тварями, что прячутся в лесах и горах?
Его лицо сразу же стало серьёзным, и пьяное, «блаженное» выражение исчезло без следа, так что я засомневался, а не водит ли доверчивого Ворона за нос хитрож… умная Лисья морда?
-- Думаю, боевым отрядам ещё долго придётся их отлавливать и уничтожать. Так что у Дара и капитана Шверга будет много работы.
Теперь погрустнел и я:
-- Понимаю, поэтому и решил завтра же отправиться назад, к «своим». Наверняка в отряде меня заждались…
-- Ага, -- Лис снова икнул, -- и приготовили верёвку покрепче.
Я обнял его за плечи, хлопнув себя по груди. Но, подумав, потянулся за мундиром -- там была припрятана бумага с личным Указом Императора, объявившего самовольную отлучку «оправданной и вызванной необходимостью защиты Великой Империи Избранных»:
-- Нет, Ле, никто теперь не тронет Терри-Ворона…
Но Леам всё равно выглядел расстроенным:
-- Не понимаю, почему ты не хочешь остаться, Терри -- учились бы вместе…
Я зарылся лицом в его золотистые волосы:
-- Не могу по нескольким причинам, Ле: нельзя «светить» новую магию, а то свои же и прикончат… И потом, так скучаю по ребятам -- Дар, Дрю, паршивец Граст, а ещё Док, Жорес и многие другие…
Леам опустил голову мне на плечо:
-- Сколько же у тебя появилось друзей… -- он даже не пытался скрывать ревнивые нотки в голосе.
-- Конечно, -- засмеялся в ответ, -- а ты, оказывается, тоже не особенно скучал в одиночестве -- Батиста всё время был рядом…
Леам вскинул золотистые глаза, и на сердце сразу потеплело:
-- Это другое, Терри, совсем другое…
Легонько «боднул» его лбом:
-- Шуток не понимаешь? У Терри-Ворона есть только один лучший друг, догадайся кто…
Счастливая улыбка осветила его лицо:
-- У меня тоже…
Странное смущение заставило нас отодвинуться друг от друга, и, вырвав флягу, Лис сделал слишком большой глоток, чуть не задохнувшись. Он раскашлялся:
-- Значит, мы опять долго не увидимся?
-- Ну почему долго? -- я постарался добавить в голос весь свой оптимизм, но его было слишком мало, -- вот покончим с Тварями, и вернусь за тобой…
Отняв у застывшего друга пустую флягу, потряс её в надежде обнаружить ещё немного вина, но, не добившись успеха, откинул в сторону, достав из мешка новую. Леам тут же протянул к ней руку:
-- Что это?
Я засмеялся:
-- А ты, гляжу, вошёл во вкус! Ручки-то убери -- это знаменитая змеиная настойка нашего Дока, она не для слабаков… -- мне нравилось провоцировать его, глядя, как заливаются ярким румянцем бледные щёки Избранного.
Мы немного пошумели, делая вид, что дерёмся, и снова затихли, любуясь танцующими язычками костра:
-- Так что с нами будет, Терри? -- Лис подбросил сухую ветку в огонь.
-- Я приеду за тобой, о, самый юный Избранный, вошедший в нынешний Совет Магов. Будущее, так-перетак, «светило науки», которому хватило пары минут, чтобы очистить лицо друга от ужасных шрамов, -- отвесил фыркающему Лису шутовской поклон. -- Короче, Терри-Ворон решил, что пора уже взглянуть на совершенно неизученное, полное тайн и загадок место -- Второй Континент. Как раз, как мы с тобой любим, да, Ле? Позовём с собой всех наших, кто, конечно, согласится отправиться в потрясающую экспедицию...
Леам тут же встрепенулся, как всегда чуть меня не задушив:
-- Здорово, Терри! Я -- с тобой… Думаю, найдётся немало желающих порыскать в этих опасных джунглях. Не удивлюсь, если и сам капитан Шверг к нам присоединится…
Я охнул:
-- Думаешь?
Теперь уже Лис засмеялся:
-- Разумеется, куда же он без своего отряда!
Мы немного посмеялись, и, пригубив из фляги Дока, я приступил ко второй части плана подготовки Лиса к студенческой жизни -- протянул ему «опасное пойло»:
-- Хлебни, но не больше одного раза. Сейчас, будущий студент, Учитель -- кстати и Граст, и Дрю всегда меня так называли -- разучит с тобой парочку непристойных песен -- потом споём вместе.
-- Но, Терри, то есть, Учитель, я никогда не пел… -- Лис испуганно хлопал длинными ресницами, дёргая себя за мочку уха, где мерцала новая серьга.
Нежно погладил его по золотой косе, пока он, вздыхая, положил вмиг потяжелевшую после змеиной настойки голову на моё плечо:
-- Нестрашно, Лисёнок. Ночь длинная -- успеешь выучить. Итак, приступим…
Конец
Тимс успокаивающе похлопал его по плечу:
-- Оставь нас, потом поговорим…
Недовольный Тарн кивнул, скрывшись за одной из тонувших в темноте колонн.
-- Так что ты на самом деле хотел ещё узнать? -- губы Тимса улыбались, но глаза смотрели настороженно.
-- Ты специально заставляешь Избранного носить распущенные волосы -- символ позора?
Тимс довольно усмехнулся:
-- Так, ерунда, маленькая месть… и да, парень ничего не помнит, хоть и пытается -- силёнок не хватает. Вижу, мой мальчик, что, к сожалению, ты уже принял решение. А жаль… -- его голос был полон настоящей боли, но жестокие слова разбили сердце Ворона -- придётся попросить полукровку собственноручно сжечь твоё сердце, после чего я верну ему память. Пусть помучается, глядя на дело своих рук, -- теперь глаза «добряка» Тимса горели ненавистью.
Что ж, пора было ему ответить, но мысль, что тот, кого я раньше так любил, будет мучить Леама -- не позволяла немедленно броситься в последний бой, сжав пальцы на шее Врага…
В это время Рюк так надрывно захрипел, что мы невольно повернулись в его сторону: шею оборотня заливала кровь, и, не выдержав этого зрелища, я бросился вперёд, не зная, как облегчить его страдания. Тимс, хмурясь, приблизился, и в этот момент еле живой Рюк вдруг выскользнул из сковывавших его цепей. Ошейник упал рядом…
Я не заметил молниеносного броска, когда он рванулся к Тимсу мгновенно выросшими чёрными когтями, оставив глубокие полосы на коже и крикнув условленное:
-- "Напротив", Терри, так тебя перетак, "напротив"!
Рюк ещё не закончил эту долгожданную фразу, а тяжесть тут же упала с плеч, и без колебаний первый маг разведки ударил «особенной силой», как если бы это был последний бой в его жизни. Честно говоря, надежды на успех не было -- ведь наверняка демона-Тимса окружал непробиваемый барьер, а значит, отдача должна была превратить тело Избранного в кровавое месиво…
Но нет -- бывший слуга упал к моим ногам и затих. Колени подогнулись, и я сполз на пол, оказавшись рядом с поверженным Врагом. Рука сама потянулась к его шее, и замершее на миг сердце снова забарабанило, как только пальцы нащупали под его кожей слабое биение жизни. Не знаю почему, но стало легче от осознания того, что не проклятый демон, а мой Тимс не погиб. Вот такой я дурак…
Сильные руки подхватили обессиленное тело, поставив на ноги, и собственный голос почему-то показался идущим откуда-то издалека:
-- Осторожней, Рюк, случайно не придуши друга…
-- Постараюсь… -- и как только я понял, что жизнерадостный смех принадлежал Батисте, тут же начал вырываться, крича из последних сил:
-- Отпусти, предатель! Да по тебе верёвка плачет, сволочь…
Рюк обнял меня, отбирая у разведчика:
-- Перестань, Терри, Батиста никого не предавал -- как только я оцарапал Тимса, разрушив защитный барьер, по условному сигналу наш друг лишил его силы и спас всех… Мы обо всём заранее договорились, он просто притворялся.
Услышав, как Батиста смущённо бормочет:
-- Прости, что пришлось тебя ударить, Терри -- выбора не было… -- я сам бросился ему на шею и, обнимая сразу обоих, не скрывая слёз, повторял:
-- Спасибо, ребята, спасибо за всё…
Шмыгая носом и вытирая глаза грязным рукавом, отпустил друзей, начав озираться по сторонам:
-- А где Леам?
Батиста засмеялся, отворачиваясь и делая вид, что у него внезапно зачесалось веко:
-- Кто о чём, а этот сумасшедший о своём Лисе…
Я деланно засмеялся, заливаясь краской как пойманный с поличным школьник, тут же отправившись на поиски. Мы быстро нашли его тело -- оно лежало на спине за одной из колонн. Опустившись на колени и убедившись, что друг дышит, я немедленно повернул его на бок и, закусив от усердия губу, начал собирать рассыпавшиеся золотистые волосы, неумело заплетая их в неровную косу.
Рюк удивлённо посмотрел на меня, почесав в лохматом затылке:
-- Ты что это делаешь, Терри?
-- Это он от счастья сошёл с ума, -- хмыкнул Батиста, -- причёсывает парня, который его чуть… Эй, Ворон, послушай -- к сожалению, я не знаю, как вернуть в это тело душу Леама. Прости, друг, возможно, он навсегда останется Тарном…
Я молчал, упрямо продолжая, по возможности аккуратно, стягивать пряди в косу, пока Лис не открыл глаза и, застонав, попытался сесть, в то время как самозваный мастер-цирюльник испуганно спрятался за его спину.
«Пробудившийся к жизни» хмуро смотрел на застывших ребят, неожиданно произнеся с явной угрозой в голосе:
-- Немедленно признавайтесь, кто из вас, олухи, посмел прикоснуться к косе? Батиста, твоя работа? А это что ещё за подозрительный тип?
Осторожно тронул его за плечо:
-- Это не они… Прости, Лисёнок, твоя «драгоценность» слегка растрепалась, вот я и решил её немножко поправить…
Он резко повернулся, молча бросившись мне на шею, а я замер, не в силах пошевелить даже пальцем, и пока друзья потихоньку отошли в сторону, как дурак повторял снова и снова:
-- Это правда ты, Ле? Ты вернулся… Как же я соскучился…
Наконец, «оттаяв», руки обняли его, прижав к себе. Мы молчали, и окружившая нас тишина была красноречивее любых слов…
Через несколько часов общими усилиями мы сломили, честно говоря, не особенно упорное сопротивление «ребят в чёрном» и в небольшой пристройке у дома нашли коней. Было решено немедленно всем вместе отправиться в столицу, чтобы, наконец-то, доставить Заклинание в Совет Магов и прекратить вторжение Тварей.
К этому времени Тимс очнулся, и осмотревший его Батиста уверенно сказал, что магом демону-заговорщику больше не быть. Удар «особенной силы» был таким, что сжёг все магические каналы, к тому же необратимо повредив его память. Тимс никого не узнавал, испуганно оглядываясь по сторонам и постоянно спрашивая, кто мы такие и кто он сам.
Сердце сжималось от этого ужасного зрелища, и, преодолев сопротивление друзей, пришлось взять с них слово молчать о его роли в заговоре. Он поехал с нами, мало понимая, что происходит, и как только выехали к большому городу, отыскав нужный обоз, я отправил бывшего Врага в имение с провожатым и письмом для управляющего.
Я долго с грустью смотрел вслед колыхавшейся в поднятой колёсами пыли повозке. Хотя Тимс всегда был добр с людьми, и сомнений, что дома о нём хорошо позаботятся, не было, на душе осталась странная горечь. Никто, кроме Леама, не понимал этой «несусветной глупости» -- пощадить поверженного Врага. Достаточно было и того, что лучший друг не осуждал «сошедшего с ума Ворона», и, стоя рядом, вместо слов крепко сжимал мою дрожащую ладонь…
Эпилог
Было так непривычно тепло для начала осени, словно уходящее лето решило ненадолго задержаться в наших краях. В бархатно-синих небесах мерцали далёкие звёзды, жёлтая луна, казалось, иронично поглядывала на небольшой разведённый на берегу реки костёр.
Уже начавшие желтеть сухие стебли примятой травы нещадно кололи наши с Леамом босые ступни и, проникая сквозь тонкое полотно рубашек, щекотали спины и то, что пониже, решивших этой ночью устроить поздние посиделки друзей. Мы шутливо толкались, со смехом передавая друг другу уже наполовину пустую флягу с хорошим, некрепким вином, купленным специально для не умевшего пить Лиса.
Сбросив сапоги и вытянув ноги, двое друзей грели ступни у костра. Новенькие форменные мундиры, украшенные блестящими орденами, одиноко валялись где-то среди пожухлой травы. Сегодня днём на торжественном приёме в нашу, ик, честь сам Император вручил их «отважным героям» за заслуги перед Империей и всё такое, так-перетак…
Потом последовало согнавшее с меня семь потов выступление в Совете Магов, где пришлось за всех отдуваться, толкая написанную умником Батистой речь о том, как нам было трудно, но ради блага Империи и бла-бла-бла… Короче, полная чушь… А дальше, замирая от страха, я слушал, как в полной тишине Леам произносил слова того самого Заклинания, из-за которого мы с ним и не виделись почти год…
«Особенные» слова, наконец, были сказаны и пространственные прорехи закрыты. Высший Совет ликовал: сильнейшие маги страны поднимали бокалы с драгоценным вином, поздравляя друг друга с успехом, сразу же забыв о юном Избранном, много раз рисковавшем собой, чтобы это могло случиться…
Я бесился, глядя на их самодовольные, моложавые лица, и сжимал кулаки, пока Леам не подошёл, взяв за руку, и улыбкой прогнал злость из моего сердца… После роскошного банкета во дворце начался грандиозный бал, с которого мы с Лисом потихоньку сбежали. Потому что этот вечер был только наш…
Конечно, несправедливо было, что награды достались только двоим, но, стоило маленькому отряду прибыть в столицу, оборотень сразу спрятался, ведь, согласно официальной науке, его вообще «не существовало». А что касается Батисты, то «разыскиваемому Государственному преступнику» показываться на людях тем более не стоило. Но я не заметил, чтобы ребята сильно расстроились, прекрасно отметив общий успех в лучшем трактире столицы. Они и сейчас продолжали там праздновать…
В очередной раз передав фляжку другу, я с удовольствием наблюдал, как он морщился, делая глоток:
-- Пей, пей, Лисёнок -- ты же теперь студент Высшей Академии Магии, так-перетак. А студенту без выпивки нельзя.
-- Ты уверен? -- возвращая флягу, спрашивал разрумянившийся друг.
-- Конечно, жизнь у вас, «заучек», сложная -- без крепкого пойла не обойтись, -- я хлебнул из фляги, не сдерживая смех.
Леам только улыбнулся:
-- Я уже «никакой», Терри, а что там ещё по плану?
В ответ глубокомысленно почесал лоб:
-- Сейчас будем разучивать самые непристойные песни -- не хочу, чтобы ты опозорился на студенческой попойке…
Тяжело вздохнув, Лис жалобно посмотрел на друга:
-- Боже, как же всё это сложно… -- и икнул.
Меня распирало от счастья, но прежде чем претворить в жизнь весь план подготовки друга к студенческой жизни, я должен был кое-что у него спросить:
-- Слушай, Ле, вот закрыл ты прорехи, а что будет с теми Тварями, что прячутся в лесах и горах?
Его лицо сразу же стало серьёзным, и пьяное, «блаженное» выражение исчезло без следа, так что я засомневался, а не водит ли доверчивого Ворона за нос хитрож… умная Лисья морда?
-- Думаю, боевым отрядам ещё долго придётся их отлавливать и уничтожать. Так что у Дара и капитана Шверга будет много работы.
Теперь погрустнел и я:
-- Понимаю, поэтому и решил завтра же отправиться назад, к «своим». Наверняка в отряде меня заждались…
-- Ага, -- Лис снова икнул, -- и приготовили верёвку покрепче.
Я обнял его за плечи, хлопнув себя по груди. Но, подумав, потянулся за мундиром -- там была припрятана бумага с личным Указом Императора, объявившего самовольную отлучку «оправданной и вызванной необходимостью защиты Великой Империи Избранных»:
-- Нет, Ле, никто теперь не тронет Терри-Ворона…
Но Леам всё равно выглядел расстроенным:
-- Не понимаю, почему ты не хочешь остаться, Терри -- учились бы вместе…
Я зарылся лицом в его золотистые волосы:
-- Не могу по нескольким причинам, Ле: нельзя «светить» новую магию, а то свои же и прикончат… И потом, так скучаю по ребятам -- Дар, Дрю, паршивец Граст, а ещё Док, Жорес и многие другие…
Леам опустил голову мне на плечо:
-- Сколько же у тебя появилось друзей… -- он даже не пытался скрывать ревнивые нотки в голосе.
-- Конечно, -- засмеялся в ответ, -- а ты, оказывается, тоже не особенно скучал в одиночестве -- Батиста всё время был рядом…
Леам вскинул золотистые глаза, и на сердце сразу потеплело:
-- Это другое, Терри, совсем другое…
Легонько «боднул» его лбом:
-- Шуток не понимаешь? У Терри-Ворона есть только один лучший друг, догадайся кто…
Счастливая улыбка осветила его лицо:
-- У меня тоже…
Странное смущение заставило нас отодвинуться друг от друга, и, вырвав флягу, Лис сделал слишком большой глоток, чуть не задохнувшись. Он раскашлялся:
-- Значит, мы опять долго не увидимся?
-- Ну почему долго? -- я постарался добавить в голос весь свой оптимизм, но его было слишком мало, -- вот покончим с Тварями, и вернусь за тобой…
Отняв у застывшего друга пустую флягу, потряс её в надежде обнаружить ещё немного вина, но, не добившись успеха, откинул в сторону, достав из мешка новую. Леам тут же протянул к ней руку:
-- Что это?
Я засмеялся:
-- А ты, гляжу, вошёл во вкус! Ручки-то убери -- это знаменитая змеиная настойка нашего Дока, она не для слабаков… -- мне нравилось провоцировать его, глядя, как заливаются ярким румянцем бледные щёки Избранного.
Мы немного пошумели, делая вид, что дерёмся, и снова затихли, любуясь танцующими язычками костра:
-- Так что с нами будет, Терри? -- Лис подбросил сухую ветку в огонь.
-- Я приеду за тобой, о, самый юный Избранный, вошедший в нынешний Совет Магов. Будущее, так-перетак, «светило науки», которому хватило пары минут, чтобы очистить лицо друга от ужасных шрамов, -- отвесил фыркающему Лису шутовской поклон. -- Короче, Терри-Ворон решил, что пора уже взглянуть на совершенно неизученное, полное тайн и загадок место -- Второй Континент. Как раз, как мы с тобой любим, да, Ле? Позовём с собой всех наших, кто, конечно, согласится отправиться в потрясающую экспедицию...
Леам тут же встрепенулся, как всегда чуть меня не задушив:
-- Здорово, Терри! Я -- с тобой… Думаю, найдётся немало желающих порыскать в этих опасных джунглях. Не удивлюсь, если и сам капитан Шверг к нам присоединится…
Я охнул:
-- Думаешь?
Теперь уже Лис засмеялся:
-- Разумеется, куда же он без своего отряда!
Мы немного посмеялись, и, пригубив из фляги Дока, я приступил ко второй части плана подготовки Лиса к студенческой жизни -- протянул ему «опасное пойло»:
-- Хлебни, но не больше одного раза. Сейчас, будущий студент, Учитель -- кстати и Граст, и Дрю всегда меня так называли -- разучит с тобой парочку непристойных песен -- потом споём вместе.
-- Но, Терри, то есть, Учитель, я никогда не пел… -- Лис испуганно хлопал длинными ресницами, дёргая себя за мочку уха, где мерцала новая серьга.
Нежно погладил его по золотой косе, пока он, вздыхая, положил вмиг потяжелевшую после змеиной настойки голову на моё плечо:
-- Нестрашно, Лисёнок. Ночь длинная -- успеешь выучить. Итак, приступим…
Конец
