Наступила жаркая летняя ночь, и лишь полная луна освещала то, что ещё совсем недавно было большим многолюдным лагерем. Теперь же на его месте остались перемешанные с землёй кучи мусора, брошенные останки животных, обломки командирской землянки и солдатских палаток да ямы от снарядов. Побродив среди этого хаоса, я наткнулся на небольшой холм -- наспех вырытую братскую могилу, и неприятный холодок пробежал по в очередной раз изодранной спине.
Я недолго звал Тимса, во-первых, понимая, что, будь он жив, давно бы меня нашёл, а раз молчит… Во-вторых -- крики могли привлечь ночных хищников, которых в этой ситуации стоило опасаться не меньше проклятых Тварей. Только сейчас вспомнились разговоры, что магия в присутствии «чужаков» из прорехи ведёт себя странно -- не работает в течении нескольких часов и до, и после нападения. Грудь сдавило -- каким же надо быть дураком, чтобы не понять этого, после того как утром обычная царапина на руке не хотела заживать даже от мощного заклинания исцеления. Догадайся я вовремя, в чём дело, мог бы предупредить людей в отряде…
Хруст в ближайшем кустарнике не просто насторожил, а заставил, наконец, подумать о главном -- оружии, ведь магия сейчас была бесполезна, меч потерялся во время падения в яму, а оставшийся у пояса ритуальный кинжал, по-моему, никогда не знал точильного камня. И потому тупостью мог посрамить даже своего недалёкого владельца…
Остановившись на этой невесёлой мысли, я выбрал из мусорной кучи палку поувесистей, и под словно специально не прекращавшиеся издевательские шорохи пошёл к ближайшему бурелому в надежде соорудить себе укрытие на ночь. Там меня ждало не очень-то радостное открытие -- среди ветвей недавно поваленных деревьев кто-то уже построил себе подобие шалаша и даже успел развести маленький костёр. Сообразив, что вряд ли это могли сделать Твари или лесная живность, вытянул перед собой, как мне казалось, угрожающего вида палку и шагнул к «убежищу», зачем-то спросив у окружавшей пустоты:
-- Есть кто живой?
Поскольку ответа не последовало, забрался внутрь, по-хозяйски расположившись у почти потухшего огня, тут только заметив, что рубаха на правом боку намокла и прилипла к коже. Прикасаться к этому месту было больно, покрасневшая от крови ладонь говорила сама за себя -- я ранен, и не понятно, почему всё ещё жив. Силы, словно соглашаясь с этим неутешительным выводом, тут же меня покинули, не позволив даже оторвать рукав для перевязки…
Что ж -- бесславная смерть для единственного оставшегося в живых наследника Дома Живительной воды -- неприятно, знаете ли, сдохнуть, как беспомощный щенок в луже, и хорошо, если это случится до того, как лесные обитатели решат подкрепиться моей, без сомнения, аппетитной тушкой.
Если бы я только мог, наверняка подскочил от раздавшегося за спиной негромкого покашливания, а когда в захваченное мной убежище протиснулся… Лис собственной персоной, сделал попытку ткнуть его палкой. Впрочем, неудачно -- рука не смогла удержать даже это неказистое «оружие», и оно нырнуло в костёр, чуть совсем его не потушив.
-- Надо же, какие гости… Встретить одноклассника в такой глуши -- настоящий сюрприз, -- приятный голос, насмешливая улыбка на бледном, перепачканном кровью лице. Спутанные светлые волосы и даже маленькие дурацкие очки на носу, необходимые магу Избранному, способному в два счёта излечить любую болезнь, разве что для идиотского выпендрёжа -- таким я увидел своего врага, скажу прямо, в тот, не самый лучший момент жизни.
Разводить церемонии, обещая ему хорошую, несомненно, заслуженную взбучку времени не было, и, подумав, что умереть от его руки всё же достойнее, чем быть растерзанным какой-нибудь дрянью, сплюнул на землю, процедив сквозь зубы:
-- Хватит, Лис… Похоже, в этой жизни тебе повезло больше, но мы ещё встретимся, не сомневайся. Давай, прикончи меня поскорее, а то умру от тошноты -- не могу видеть твою смазливую морду…
Его глаза задорно сверкнули и -- о, боги, за что? -- они опять смеялись, а потрескавшиеся губы кривились довольной улыбкой:
-- Ну, если просишь, Терри-Ворон… Хотя, сначала, пожалуй, осмотрю твою рану, -- и, присев на корточки, этот изверг без предупреждения сорвал край рубашки с прилипшим к ней лоскутом моей кожи. Это было весьма болезненно, что и подтвердило злобное мычание «жертвы»:
-- Скотина ты, Лис… Решил напоследок помучить врага?
Он удивлённо посмотрел поверх очков:
-- Не мели чепухи, дуралей, потерпи немного -- сейчас станет легче…
Прозвучало вполне беззлобно, что невольно обескуражило, тем временем Леам забормотал незнакомое, весьма странно звучавшее заклинание, а его глаза почему-то почернели, наведя на меня оторопь. Горячая волна прошла по рваной, покрытой запекшейся кровью коже, обжигая так, что, не выдержав, я вскрикнул:
-- Какая же ты… -- но договаривать не стал, поскольку боль ушла, не оставив и следа от раны и вызвав вполне объяснимое недоумение:
-- Что это за хрень, Лис? Магия… но явно не наша. Балуешься запретными заклинаниями, а? Может, связался с вражескими колдунами и потихоньку шпионишь для хозяев Тварей? Видно, холодно тебе, заучка, у этого костра, захотелось поджариться до румяной корочки на церковном аутодафе?
Он осторожно провёл изящными пальцами по моей ещё недавно бугрившейся, воспалённой коже, и, могу поклясться, они дрожали. Одноклассник почти позеленел, пожимая плечами, но улыбаться не перестал:
-- Можешь донести в Совет, Ворон…
Так и не понял, как это случилось -- закатив глаза, Леам свалился на меня, уронив голову на грудь, и через мгновение мы оба лежали на земле. Попытки оторвать вцепившуюся в моё плечо руку, как и столкнуть с себя потерявшего сознание парня провалились из-за разлившейся по телу невыносимой слабости. Оставалось только растерянно выплёвывать попавшие в рот золотистые волосы, бормоча: -- Эй, дубина, ты что творишь -- нашёл оригинальный способ отправить одноклассника на тот свет -- придавить насмерть? Неплохо придумано, но всё-таки, отвали… -- мне было не по себе, потому что светлые лохмы пахли на удивление знакомо -- что-то ненавязчиво цветочное, где же я уже… Ну конечно, неужели он, а не Тимс, спас мне жизнь, спихнув в яму? Нет, только не это… Что может быть ужаснее, чем быть обязанным врагу? Чтоб я сдох, причём, неоднократно…
Наконец Лис застонал и, с трудом приподняв голову, уставился на меня мутным взглядом:
-- Что происходит?
Я завороженно смотрел на пульсирующую жилку на шее школьного недруга, представляя, как легко сейчас с ним расправиться -- сильное нажатие на эту точку, и с одной проблемой будет покончено навсегда. Только руку протянуть… Но спрятавшийся внутри потенциального убийцы человек чести посмел вякнуть против этого очевидного решения, и пришлось, собрав остатки сил, боднуть головой вражеское плечо:
-- Слезь с меня, предатель… Вот сейчас полегчает, и за всё с тобой посчитаюсь.
Этот паразит тихонько засмеялся, словно я с ним пошутил, и не только сам поднялся, но и помог сесть упиравшемуся противнику. Его шатало от слабости, однако он упрямо держался на ногах, роясь в своей сумке, и, достав из неё серебристую флягу, приложил к моим губам:
-- Пей, Терри, это лекарство, сам делал…
Я отшатнулся:
-- Сам готовишь яды, Лис?
Он вздохнул, на мгновение прикрыв полные боли глаза, и… что за… подмигнул мне:
-- Ты же вроде всё равно собрался умирать, так что… Не хочешь? Ну тогда я сам, -- он сделал несколько жадных глотков, и его кожа почти сразу порозовела, после чего фляга снова оказалась у моего рта.
На этот раз я не заставил себя упрашивать -- выхватил плоскую бутыль и опрокинул в себя, чуть не задохнувшись от крепости янтарного напитка. Тепло разлилось по телу, голова прояснилась -- а главное, ко мне стремительно возвращались силы. Вернул флягу, фыркнув:
-- Неплохо… Так для чего я тебе понадобился, Лис?
Он неторопливо завинчивал крышку, голос звучал грустно и устало:
-- Отряд похоронил павших и ушёл в сторону соседнего города, если выйдем с рассветом, к вечеру догоним. Вдвоём это сделать легче, тут вокруг много всякой дряни шастает…
Я понимающе кивнул:
-- Почему ты остался, а не убрался подальше от проклятого места вместе с отрядом?
Он замер, отводя взгляд:
-- Это моё дело, и тебя не касается, -- прозвучало жёстко, и жилка на его виске задёргалась.
Я нахально выдернул флягу из его руки:
-- Ну-ну… Мастер интриг снова в деле, кто бы сомневался…
Леам удивлённо вскинул тёмные брови:
-- О чём ты? Объяснись.
Пришёл мой черёд усмехаться:
-- Да хватит прикидываться невинной овечкой, Лис! Разве не ты в школе не давал мне спокойно жить, каждый год изобретая всё новые хитроумные комбинации? Одна только история с пропавшими документами чего стоит…
Он посмотрел так, что сердце тревожно затрепыхалось, крича:
-- Что-то здесь не так, Терри, и почему этот хитрец снова побледнел, как привидение в замке твоей тётушки?
-- Не знаю, о чём ты говоришь, Ворон, но я готов поставить на кон свою жизнь, клянусь -- никогда не принимал участия ни в чём подобном… -- он тяжело дышал, на щеках расцвели багровые пятна, глаза горели таким возмущением, что даже я засомневался, -- какая сволочь внушила тебе эту глупость? Мне никогда не было дела до школьных склок, даже мысли не возникало… Понятно, почему ты всегда смотрел…
Теперь уже он выхватил флягу и надолго к ней приложился, а потом, попытавшись вскочить на ноги, не рассчитав, врезался головой в низкий «потолок» убогого шалаша. Я потрясённо смотрел, как бывший «золотой мальчик», держась за голову, со стоном опускается на пол, и мне вдруг стало его жаль…
Мозг атаковали ужасные мысли:
-- Что же происходит? Неужели, все эти годы я ошибался… Спрашиваешь, какая сволочь внушила? В самом деле… -- сердце кольнуло и прекратило свои бешенные скачки, перейдя на спокойный ритмичный бег, потому что в этот момент всё стало на свои места, -- сволочь… Ален, я же всегда безоговорочно верил каждому твоему слову, ни разу не усомнившись в сказанном. Это ведь ты убедил доверчивого болвана в том, что Лис строит козни и распускает сплетни, ты -- единственный, кто выиграл от этой нелепой вражды, всегда занимая моё место. Это было так очевидно, но я как последний осёл не хотел ничего замечать…
Воцарившуюся тишину нарушил резкий протяжный вой, и ему ответили голоса совсем рядом с нашим укрытием. Я не успел ничего сказать, когда Лис встал и направился к выходу, бросив негромкое:
-- Оставайся здесь, сам справлюсь… Ты всё равно мне не поможешь.
Это прозвучало как вызов: быстро вытащив из «крыши» пару больших веток, я запалил их от костра, выскочив в ночь. И правильно сделал -- что-то у Леама не заладилось с его странной магией, он молча отбивался мечом от целой дюжины некрупных, но очень настырных тварей, умело сливавшихся с темнотой. Их горящие глаза послужили мне хорошим ориентиром, и я без предупреждения вступил в драку, так что очень скоро враг бежал, повизгивая, а мы с помрачневшим Лисом вернулись к нашему «очагу».
Он держался рукой за плечо, опустив голову, и по-прежнему молчал. Я и в этот раз не стал ждать приглашения, бесцеремонно отведя в сторону его ладонь -- это был неглубокий укус, но кожа вокруг раны успела припухнуть и покраснеть. Слишком быстро…
-- Эй, уснул ты, что ли? Быстро читай своё дурацкое заклинание, мне же оно помогло, -- я удивился паническим ноткам в собственном голосе, но тихий обречённый шёпот Леама напугал бесстрашного Ворона ещё сильнее:
-- Это так не работает. Себе я помочь не в состоянии, зубы у этой мерзости ядовитые… Держись, Терри, уже завтра можешь остаться один, впрочем, по-моему, кое-кто именно об этом и мечтал, верно? -- он попытался улыбнуться, и захотелось как следует стукнуть этого «заучку» по глупой голове, но неожиданно Лис, смущаясь, протянул:
-- Послушай, не мог бы ты поискать мои очки, они куда-то упали, и, пожалуйста, поосторожней, не наступи на них…
Я вспыхнул:
-- Очки? Это всё, что тебя волнует? Зачем магу-Избранному очки? Что ты за тип, не пойму.
Он пожал плечами и сморщился, видно, движение причиняло ему боль:
-- Это проклятие нашего рода -- все мужчины плохо видят с детства и к сорока годам слепнут. Магия тут не поможет. За уникальные очки отец заплатил целое состояние, они дадут мне возможность сохранить зрение до старости, хотя, теперь это уже не важно -- если не получу противоядия…
Я откашлялся, чтобы скрыть дрожь в голосе:
-- Сколько у нас времени? -- и сам чуть не охнул: неужели губы произнесли это вслух -- у нас? Какого демона, кто он мне…
-- Максимум сутки…
-- Успеем, выйдем с рассветом, а пока -- чем можно замедлить…
Лис понял меня с полуслова:
-- Огонь.
Боже, как он кричал, когда я, прикусив губу, ткнул горящей палкой в рану и прижимал его голову к своему плечу, повторяя:
-- Терпи, Лисёнок, сейчас-сейчас, ещё немного и станет легче, -- успокоившись, лишь когда его отпустило, и он сквозь слёзы начал ругаться, обзывая меня дубиной и косоруким бандитом. Позже мы вместе от души посмеялись, потому что пришлось научить его по-настоящему крепким словцам, о которых этот неженка и понятия не имел…
А с первым светом отправились в путь. Это оказалось совсем непросто -- не хочется даже вспоминать, ведь сначала мне пришлось нести только наши дорожные сумки. Но потом, когда после нескольких обмороков силы окончательно его покинули, и самого Леама -- то закинув его руку себе на шею, то на спине. Я пыхтел, но тащил своего бывшего врага, постоянно ругаясь на укусивших его мелких бестий, на него, не сумевшего от них уклониться, и на себя-дурака, ввязавшегося во всё это…
Когда в конце дня сёстры милосердия приняли мою ношу, забрав Лиса в лазарет, я ещё долго стоял на трясущихся ногах, прислонившись к дереву, не в состоянии даже вытереть пот с мокрого лица и мечтая лишь о большой кружке, а лучше -- бочке холодной воды. И тут на выручку пришёл живой и невредимый Тимс, набросившийся на «пропавшего без вести хозяина» словно огромный хнычущий медведь. Не слушая его восторженных воплей, ваш покорный слуга, кажется, заснул уже по дороге в лагерь капитана Шверга.
На следующий день я сидел у постели очнувшегося Леама, неловко протягивая ему свежую сдобу, купленную для меня Тимсом в единственной пекарне этого маленького городка. Бледный как мел, но уже улыбавшийся Лис не менее смущённо мял в руках ароматную булку и благодарил за своё спасение:
-- Даже не знаю, что бы я без тебя делал, Терри… Теперь всё хорошо, жаль только, очки пропали…
Я хмыкнул, нахально отломив большой кусок подаренной сдобы и засовывая его себе в рот:
-- Насколько плохо ты сейчас видишь?
Он последовал моему примеру, немного отщипнув от булки и сосредоточенно жуя:
-- Всё ещё вижу твою противную ухмыляющуюся физиономию, хотя и не очень чётко.
Я засмеялся, чуть не поперхнувшись хлебом, и, достав из кошеля на поясе маленькие круглые окуляры, торжественно водрузил их на нос обрадованного… пока ещё не друга, но уже и не врага:
-- Носи свои драгоценные очки, Лис, и поправляйся… Отряд сегодня уходит, но нам обязательно надо встретиться -- я ещё с тобой не разобрался, похоже, кое у кого слишком много тайн…
Он крепко пожал мне руку, и, смутившись, я осторожно ткнул кулаком в его плечо, поспешно выбежав из лазарета, зная, что Леам провожает меня взглядом больших смеющихся глаз.
Я недолго звал Тимса, во-первых, понимая, что, будь он жив, давно бы меня нашёл, а раз молчит… Во-вторых -- крики могли привлечь ночных хищников, которых в этой ситуации стоило опасаться не меньше проклятых Тварей. Только сейчас вспомнились разговоры, что магия в присутствии «чужаков» из прорехи ведёт себя странно -- не работает в течении нескольких часов и до, и после нападения. Грудь сдавило -- каким же надо быть дураком, чтобы не понять этого, после того как утром обычная царапина на руке не хотела заживать даже от мощного заклинания исцеления. Догадайся я вовремя, в чём дело, мог бы предупредить людей в отряде…
Хруст в ближайшем кустарнике не просто насторожил, а заставил, наконец, подумать о главном -- оружии, ведь магия сейчас была бесполезна, меч потерялся во время падения в яму, а оставшийся у пояса ритуальный кинжал, по-моему, никогда не знал точильного камня. И потому тупостью мог посрамить даже своего недалёкого владельца…
Остановившись на этой невесёлой мысли, я выбрал из мусорной кучи палку поувесистей, и под словно специально не прекращавшиеся издевательские шорохи пошёл к ближайшему бурелому в надежде соорудить себе укрытие на ночь. Там меня ждало не очень-то радостное открытие -- среди ветвей недавно поваленных деревьев кто-то уже построил себе подобие шалаша и даже успел развести маленький костёр. Сообразив, что вряд ли это могли сделать Твари или лесная живность, вытянул перед собой, как мне казалось, угрожающего вида палку и шагнул к «убежищу», зачем-то спросив у окружавшей пустоты:
-- Есть кто живой?
Поскольку ответа не последовало, забрался внутрь, по-хозяйски расположившись у почти потухшего огня, тут только заметив, что рубаха на правом боку намокла и прилипла к коже. Прикасаться к этому месту было больно, покрасневшая от крови ладонь говорила сама за себя -- я ранен, и не понятно, почему всё ещё жив. Силы, словно соглашаясь с этим неутешительным выводом, тут же меня покинули, не позволив даже оторвать рукав для перевязки…
Что ж -- бесславная смерть для единственного оставшегося в живых наследника Дома Живительной воды -- неприятно, знаете ли, сдохнуть, как беспомощный щенок в луже, и хорошо, если это случится до того, как лесные обитатели решат подкрепиться моей, без сомнения, аппетитной тушкой.
Если бы я только мог, наверняка подскочил от раздавшегося за спиной негромкого покашливания, а когда в захваченное мной убежище протиснулся… Лис собственной персоной, сделал попытку ткнуть его палкой. Впрочем, неудачно -- рука не смогла удержать даже это неказистое «оружие», и оно нырнуло в костёр, чуть совсем его не потушив.
-- Надо же, какие гости… Встретить одноклассника в такой глуши -- настоящий сюрприз, -- приятный голос, насмешливая улыбка на бледном, перепачканном кровью лице. Спутанные светлые волосы и даже маленькие дурацкие очки на носу, необходимые магу Избранному, способному в два счёта излечить любую болезнь, разве что для идиотского выпендрёжа -- таким я увидел своего врага, скажу прямо, в тот, не самый лучший момент жизни.
Разводить церемонии, обещая ему хорошую, несомненно, заслуженную взбучку времени не было, и, подумав, что умереть от его руки всё же достойнее, чем быть растерзанным какой-нибудь дрянью, сплюнул на землю, процедив сквозь зубы:
-- Хватит, Лис… Похоже, в этой жизни тебе повезло больше, но мы ещё встретимся, не сомневайся. Давай, прикончи меня поскорее, а то умру от тошноты -- не могу видеть твою смазливую морду…
Его глаза задорно сверкнули и -- о, боги, за что? -- они опять смеялись, а потрескавшиеся губы кривились довольной улыбкой:
-- Ну, если просишь, Терри-Ворон… Хотя, сначала, пожалуй, осмотрю твою рану, -- и, присев на корточки, этот изверг без предупреждения сорвал край рубашки с прилипшим к ней лоскутом моей кожи. Это было весьма болезненно, что и подтвердило злобное мычание «жертвы»:
-- Скотина ты, Лис… Решил напоследок помучить врага?
Он удивлённо посмотрел поверх очков:
-- Не мели чепухи, дуралей, потерпи немного -- сейчас станет легче…
Прозвучало вполне беззлобно, что невольно обескуражило, тем временем Леам забормотал незнакомое, весьма странно звучавшее заклинание, а его глаза почему-то почернели, наведя на меня оторопь. Горячая волна прошла по рваной, покрытой запекшейся кровью коже, обжигая так, что, не выдержав, я вскрикнул:
-- Какая же ты… -- но договаривать не стал, поскольку боль ушла, не оставив и следа от раны и вызвав вполне объяснимое недоумение:
-- Что это за хрень, Лис? Магия… но явно не наша. Балуешься запретными заклинаниями, а? Может, связался с вражескими колдунами и потихоньку шпионишь для хозяев Тварей? Видно, холодно тебе, заучка, у этого костра, захотелось поджариться до румяной корочки на церковном аутодафе?
Он осторожно провёл изящными пальцами по моей ещё недавно бугрившейся, воспалённой коже, и, могу поклясться, они дрожали. Одноклассник почти позеленел, пожимая плечами, но улыбаться не перестал:
-- Можешь донести в Совет, Ворон…
Так и не понял, как это случилось -- закатив глаза, Леам свалился на меня, уронив голову на грудь, и через мгновение мы оба лежали на земле. Попытки оторвать вцепившуюся в моё плечо руку, как и столкнуть с себя потерявшего сознание парня провалились из-за разлившейся по телу невыносимой слабости. Оставалось только растерянно выплёвывать попавшие в рот золотистые волосы, бормоча: -- Эй, дубина, ты что творишь -- нашёл оригинальный способ отправить одноклассника на тот свет -- придавить насмерть? Неплохо придумано, но всё-таки, отвали… -- мне было не по себе, потому что светлые лохмы пахли на удивление знакомо -- что-то ненавязчиво цветочное, где же я уже… Ну конечно, неужели он, а не Тимс, спас мне жизнь, спихнув в яму? Нет, только не это… Что может быть ужаснее, чем быть обязанным врагу? Чтоб я сдох, причём, неоднократно…
Наконец Лис застонал и, с трудом приподняв голову, уставился на меня мутным взглядом:
-- Что происходит?
Я завороженно смотрел на пульсирующую жилку на шее школьного недруга, представляя, как легко сейчас с ним расправиться -- сильное нажатие на эту точку, и с одной проблемой будет покончено навсегда. Только руку протянуть… Но спрятавшийся внутри потенциального убийцы человек чести посмел вякнуть против этого очевидного решения, и пришлось, собрав остатки сил, боднуть головой вражеское плечо:
-- Слезь с меня, предатель… Вот сейчас полегчает, и за всё с тобой посчитаюсь.
Этот паразит тихонько засмеялся, словно я с ним пошутил, и не только сам поднялся, но и помог сесть упиравшемуся противнику. Его шатало от слабости, однако он упрямо держался на ногах, роясь в своей сумке, и, достав из неё серебристую флягу, приложил к моим губам:
-- Пей, Терри, это лекарство, сам делал…
Я отшатнулся:
-- Сам готовишь яды, Лис?
Он вздохнул, на мгновение прикрыв полные боли глаза, и… что за… подмигнул мне:
-- Ты же вроде всё равно собрался умирать, так что… Не хочешь? Ну тогда я сам, -- он сделал несколько жадных глотков, и его кожа почти сразу порозовела, после чего фляга снова оказалась у моего рта.
На этот раз я не заставил себя упрашивать -- выхватил плоскую бутыль и опрокинул в себя, чуть не задохнувшись от крепости янтарного напитка. Тепло разлилось по телу, голова прояснилась -- а главное, ко мне стремительно возвращались силы. Вернул флягу, фыркнув:
-- Неплохо… Так для чего я тебе понадобился, Лис?
Он неторопливо завинчивал крышку, голос звучал грустно и устало:
-- Отряд похоронил павших и ушёл в сторону соседнего города, если выйдем с рассветом, к вечеру догоним. Вдвоём это сделать легче, тут вокруг много всякой дряни шастает…
Я понимающе кивнул:
-- Почему ты остался, а не убрался подальше от проклятого места вместе с отрядом?
Он замер, отводя взгляд:
-- Это моё дело, и тебя не касается, -- прозвучало жёстко, и жилка на его виске задёргалась.
Я нахально выдернул флягу из его руки:
-- Ну-ну… Мастер интриг снова в деле, кто бы сомневался…
Леам удивлённо вскинул тёмные брови:
-- О чём ты? Объяснись.
Пришёл мой черёд усмехаться:
-- Да хватит прикидываться невинной овечкой, Лис! Разве не ты в школе не давал мне спокойно жить, каждый год изобретая всё новые хитроумные комбинации? Одна только история с пропавшими документами чего стоит…
Он посмотрел так, что сердце тревожно затрепыхалось, крича:
-- Что-то здесь не так, Терри, и почему этот хитрец снова побледнел, как привидение в замке твоей тётушки?
-- Не знаю, о чём ты говоришь, Ворон, но я готов поставить на кон свою жизнь, клянусь -- никогда не принимал участия ни в чём подобном… -- он тяжело дышал, на щеках расцвели багровые пятна, глаза горели таким возмущением, что даже я засомневался, -- какая сволочь внушила тебе эту глупость? Мне никогда не было дела до школьных склок, даже мысли не возникало… Понятно, почему ты всегда смотрел…
Теперь уже он выхватил флягу и надолго к ней приложился, а потом, попытавшись вскочить на ноги, не рассчитав, врезался головой в низкий «потолок» убогого шалаша. Я потрясённо смотрел, как бывший «золотой мальчик», держась за голову, со стоном опускается на пол, и мне вдруг стало его жаль…
Мозг атаковали ужасные мысли:
-- Что же происходит? Неужели, все эти годы я ошибался… Спрашиваешь, какая сволочь внушила? В самом деле… -- сердце кольнуло и прекратило свои бешенные скачки, перейдя на спокойный ритмичный бег, потому что в этот момент всё стало на свои места, -- сволочь… Ален, я же всегда безоговорочно верил каждому твоему слову, ни разу не усомнившись в сказанном. Это ведь ты убедил доверчивого болвана в том, что Лис строит козни и распускает сплетни, ты -- единственный, кто выиграл от этой нелепой вражды, всегда занимая моё место. Это было так очевидно, но я как последний осёл не хотел ничего замечать…
Воцарившуюся тишину нарушил резкий протяжный вой, и ему ответили голоса совсем рядом с нашим укрытием. Я не успел ничего сказать, когда Лис встал и направился к выходу, бросив негромкое:
-- Оставайся здесь, сам справлюсь… Ты всё равно мне не поможешь.
Это прозвучало как вызов: быстро вытащив из «крыши» пару больших веток, я запалил их от костра, выскочив в ночь. И правильно сделал -- что-то у Леама не заладилось с его странной магией, он молча отбивался мечом от целой дюжины некрупных, но очень настырных тварей, умело сливавшихся с темнотой. Их горящие глаза послужили мне хорошим ориентиром, и я без предупреждения вступил в драку, так что очень скоро враг бежал, повизгивая, а мы с помрачневшим Лисом вернулись к нашему «очагу».
Он держался рукой за плечо, опустив голову, и по-прежнему молчал. Я и в этот раз не стал ждать приглашения, бесцеремонно отведя в сторону его ладонь -- это был неглубокий укус, но кожа вокруг раны успела припухнуть и покраснеть. Слишком быстро…
-- Эй, уснул ты, что ли? Быстро читай своё дурацкое заклинание, мне же оно помогло, -- я удивился паническим ноткам в собственном голосе, но тихий обречённый шёпот Леама напугал бесстрашного Ворона ещё сильнее:
-- Это так не работает. Себе я помочь не в состоянии, зубы у этой мерзости ядовитые… Держись, Терри, уже завтра можешь остаться один, впрочем, по-моему, кое-кто именно об этом и мечтал, верно? -- он попытался улыбнуться, и захотелось как следует стукнуть этого «заучку» по глупой голове, но неожиданно Лис, смущаясь, протянул:
-- Послушай, не мог бы ты поискать мои очки, они куда-то упали, и, пожалуйста, поосторожней, не наступи на них…
Я вспыхнул:
-- Очки? Это всё, что тебя волнует? Зачем магу-Избранному очки? Что ты за тип, не пойму.
Он пожал плечами и сморщился, видно, движение причиняло ему боль:
-- Это проклятие нашего рода -- все мужчины плохо видят с детства и к сорока годам слепнут. Магия тут не поможет. За уникальные очки отец заплатил целое состояние, они дадут мне возможность сохранить зрение до старости, хотя, теперь это уже не важно -- если не получу противоядия…
Я откашлялся, чтобы скрыть дрожь в голосе:
-- Сколько у нас времени? -- и сам чуть не охнул: неужели губы произнесли это вслух -- у нас? Какого демона, кто он мне…
-- Максимум сутки…
-- Успеем, выйдем с рассветом, а пока -- чем можно замедлить…
Лис понял меня с полуслова:
-- Огонь.
Боже, как он кричал, когда я, прикусив губу, ткнул горящей палкой в рану и прижимал его голову к своему плечу, повторяя:
-- Терпи, Лисёнок, сейчас-сейчас, ещё немного и станет легче, -- успокоившись, лишь когда его отпустило, и он сквозь слёзы начал ругаться, обзывая меня дубиной и косоруким бандитом. Позже мы вместе от души посмеялись, потому что пришлось научить его по-настоящему крепким словцам, о которых этот неженка и понятия не имел…
А с первым светом отправились в путь. Это оказалось совсем непросто -- не хочется даже вспоминать, ведь сначала мне пришлось нести только наши дорожные сумки. Но потом, когда после нескольких обмороков силы окончательно его покинули, и самого Леама -- то закинув его руку себе на шею, то на спине. Я пыхтел, но тащил своего бывшего врага, постоянно ругаясь на укусивших его мелких бестий, на него, не сумевшего от них уклониться, и на себя-дурака, ввязавшегося во всё это…
Когда в конце дня сёстры милосердия приняли мою ношу, забрав Лиса в лазарет, я ещё долго стоял на трясущихся ногах, прислонившись к дереву, не в состоянии даже вытереть пот с мокрого лица и мечтая лишь о большой кружке, а лучше -- бочке холодной воды. И тут на выручку пришёл живой и невредимый Тимс, набросившийся на «пропавшего без вести хозяина» словно огромный хнычущий медведь. Не слушая его восторженных воплей, ваш покорный слуга, кажется, заснул уже по дороге в лагерь капитана Шверга.
На следующий день я сидел у постели очнувшегося Леама, неловко протягивая ему свежую сдобу, купленную для меня Тимсом в единственной пекарне этого маленького городка. Бледный как мел, но уже улыбавшийся Лис не менее смущённо мял в руках ароматную булку и благодарил за своё спасение:
-- Даже не знаю, что бы я без тебя делал, Терри… Теперь всё хорошо, жаль только, очки пропали…
Я хмыкнул, нахально отломив большой кусок подаренной сдобы и засовывая его себе в рот:
-- Насколько плохо ты сейчас видишь?
Он последовал моему примеру, немного отщипнув от булки и сосредоточенно жуя:
-- Всё ещё вижу твою противную ухмыляющуюся физиономию, хотя и не очень чётко.
Я засмеялся, чуть не поперхнувшись хлебом, и, достав из кошеля на поясе маленькие круглые окуляры, торжественно водрузил их на нос обрадованного… пока ещё не друга, но уже и не врага:
-- Носи свои драгоценные очки, Лис, и поправляйся… Отряд сегодня уходит, но нам обязательно надо встретиться -- я ещё с тобой не разобрался, похоже, кое у кого слишком много тайн…
Он крепко пожал мне руку, и, смутившись, я осторожно ткнул кулаком в его плечо, поспешно выбежав из лазарета, зная, что Леам провожает меня взглядом больших смеющихся глаз.
