Холодная рука ласково потрепала мои волосы, убрав взмокшие после сна пряди со лба:
-- Выспался, неугомонный, не надоело ещё бегать? -- и я почувствовал, как лезвие чужого меча щекочет кожу щеки, пробираясь к косе, -- смех Тарна говорил о прекрасном настроении его обладателя, -- что, страшно, детка? Не хочется расставаться с такой прекрасной косой, да? Но, честно говоря, ты плохо себя вёл и вполне заслужил наказание… Да и зачем эта красота Слуге? -- его губы пощекотали ухо, -- ты мне и так очень нравишься, хотя эти уродливые шрамы так раздражают…
Я зарычал, и «придурок в чёрном» со смехом убрал меч в ножны:
-- Мм… какой темперамент... Обещаю, мы славно развлечёмся, а твой ненаглядный Лис пусть смотрит и завидует, да? -- он снисходительно погладил щёку, и я от души укусил сволочь за «шаловливые» пальцы. Что, впрочем, совершенно его не расстроило, хотя «наказание» последовало незамедлительно -- подскочивший слуга в чёрном наотмашь ударил меня по лицу, до крови разбив губу.
Тарн довольно кивнул ему, жестом отсылая прочь, но я успел заглянуть в лицо услужливого мерзавца, посмевшего поднять руку на Избранного, и… похолодел: Батиста, насмешливо подмигнув, с поклоном скрылся в полутьме. Растерянно слизывая солёные капли с губ, смотрел, как двое прислужников, подхватив под руки ещё не пришедшего в себя Рюка и надев ему на шею ошейник, приковали «справедливого оборотня» цепью к одной из боковых мраморных колонн.
-- Бедный Чемурюк, ты -- хороший парень и не заслужил такого… Прости, что невольно втянул тебя в неприятности, -- мне хотелось прокричать эти слова вслух, чтобы он услышал, как я раскаиваюсь в собственном легкомыслии, но, видимо, от переживаний голос пропал. Или, что вероятнее, здешний маг постарался…
Тарн подошёл к задрапированной чёрной тканью стене небольшого зала, где мы очутились, и встал перед стоявшим на небольшом возвышении простым креслом, словно задумавшись. Я смотрел на его прямую, напряжённую спину и не смог сдержать мысленной ядовитой ухмылки:
-- Боже… да у него, кажется, и трон есть, так-перетак. Да в кого этот придурок играет -- окружил себя толпой одетых в чёрные плащи идиотов и изображает Мрачного Властелина средней руки? Наверное, притащил нас в свой «замок», сволочь белобрысая. Подожди, зараза, доберусь до тебя, и на этот раз не жди от Ворона пощады… -- перед глазами всплыло насмешливое лицо Батисты, и, сжав кулаки, я подумал, -- так вот как он лишил нас с Рюком силы. Что ж, предатель, ты своё тоже получишь…
Но Лорд Тарн, похоже, передумал садиться, неожиданно повернувшись и поманив к себе пальцем. Надо ли говорить, что я не собирался подчиняться, однако, взбешённый, но покорный его магии, встал и послушно подошёл. Он взял меня за плечо и отвёл за «трон», любуясь потерянным лицом пленника: на полу, скрытый за мерцающим покрывалом «защитной пелены», лежал Леам. Его окровавленная одежда была разорвана, непривычно растрёпанная коса -- наполовину распущена, а прекрасное лицо с закрытыми глазами напоминало застывшую восковую маску мертвеца…
Если бы я только мог закричать в тот момент… Но заклинание не давало губам даже дрогнуть, и Терри-Ворону оставалось лишь бессильно смотреть, проливая слёзы отчаяния. Негодяю и этого показалось мало -- его жаркий шёпот, словно яд, проникал мне в уши:
-- Не переживай, детка, пока он жив -- заклинание внутри не даёт парнишке умереть. Но это ненадолго, хотя… -- Тарн с любопытством змеи, придушившей кролика, заглянул в несчастные глаза «жертвы», явно наслаждаясь увиденным:
-- Будешь слушаться, и, возможно, твой дружок не пострадает. Кивни, если понял, -- я не стал его разочаровать, покорно опустив голову и еле сдерживая гнев бушующей, не способной вырваться «новой силы», начавшей от безысходности пожирать свой «сосуд» изнутри…
Взяв за руку, Тарн вернул потрясённого пленника к подножию «трона», на котором уже кто-то сидел. В этот момент сковывающее заклинание отпустило, и я смог, наконец, сглотнуть, да и верёвки на руках исчезли. Жизнерадостный голос моего похитителя вдруг погрустнел, словно ему стало не по себе:
-- Хочу кое с кем тебя познакомить, Терри. Ты, вроде, так стремился с ним увидеться -- пришло, наконец, время исполнить заветное желание…
Тарн подтолкнул меня в спину к вставшему в полный рост человеку. Я уже понял, что сейчас увижу того, о ком думал весь прошедший год -- своего настоящего Врага: столько времени мечтал о том, чтобы, заглянув в это незнакомое, ненавистное лицо, прокричать… Нет, не так… Одним ударом меча… Опять не то… Сжечь негодяя магией, дотла, чтобы даже крупицы пепла не осталось!
И я не спеша поднял голову…
Он был невысок ростом. Простая, добротная одежда отлично сидела, подчёркивая крепкую атлетическую фигуру симпатичного мужчины лет тридцати пяти. Серьёзное лицо с умными выразительными глазами, уголки которых были усеяны лучиками мелких морщин, говоривших о любви к веселью и шуткам, сейчас смотрели печально, но такие знакомые губы дрогнули в добродушной улыбке:
-- Здравствуй, Терри! Прости, что задержался -- были кое-какие дела. Рад, что ты почти не пострадал, иди скорее сюда, -- он указал на кресло позади себя, -- тут хватит места нам обоим. Давай поговорим…
Я испуганно шарахнулся назад, чуть не упав со ступеньки, но он перехватил вскинутую в защитном жесте руку, притянув меня к себе, так что несчастные глаза невольно заглянули в страшную пустоту его голодных, готовых затянуть душу в свой мрак зрачков. А отчаянный, родившийся глубоко внутри крик человека, встретившего настоящего демона, задохнулся и умер, пока побелевшие губы шептали жалкое:
-- Тимс…
Тимс не отводил встревоженных глаз, словно его неразумный Хозяин-ребёнок в очередной раз совершил безрассудную глупость, не послушав предупреждения мудрого Слуги. Я же замер, не в силах поверить, что всё происходящее сейчас со мной -- реальность, а не игра уставшего воображения, и растерянно повторял:
-- Ты, Тимс? Как же так, почему…
И сколько я ни вглядывался в это родное лицо, видел перед собой не врага, а близкого человека, смотревшего с нежностью и состраданием. Как тогда, когда он вытянул замерзавшего на лютом морозе мальчишку из ледяного сугроба и, притащив на руках домой, горячим дыханием отогревал его побелевшие пальчики и, плача, отпаивал очередной созданной им «лечебной настойкой».
Или когда, заламывая руки, бегал вдоль реки, потому что я, поспорив с деревенскими мальчишками, на разваливающемся плоту собирался доплыть до противоположного берега. Мне было восемь лет, и прошёл всего лишь год, как в этой реке погибли родители и младший братишка Келли. Тимс знал, что я ещё не готов к подобным «подвигам», и упрямому ребёнку безумно страшно одному там, среди тёмной воды и начинающих подниматься пока ещё небольших волн…
Никогда не забуду, как не умеющий плавать парень выгнал из лодки упиравшегося рыбака и, схватив весло, грёб на середину бурной реки, чтобы снова спасти единственного оставшегося в живых Наследника Дома Живительной воды. А на берегу, побледнев, словно сам был белокожим Избранным, он одёргивал стёртыми до крови пальцами курточку Господина, очищая невидимую грязь и не замечая красных разводов, оставляемых на ней разодранными ладонями…
Помнил я и то, как дрожали его руки, когда Тимс вёл «малыша» домой, улыбаясь сквозь слёзы и не переставая ворчать «о посланном ему наказании». Да что говорить, вся моя жизнь состояла из глупостей и ошибок, но в одном Терри был уверен -- на этом свете есть один человек, которому всегда можно довериться…
И этот человек сейчас стоял напротив меня, удерживая от падения… Хотя в дорогой, безукоризненно чистой одежде он и выглядел непривычно: его постоянно растрёпанные от вечной беготни за «бестолковым мальчишкой» волосы на этот раз были собраны в аккуратный хвост, как положено дворянину, а не сыну сельского старосты -- это был тот же Слуга, нет -- заменивший семью добрый, покладистый, любящий Тимс…
Разве мог я поверить, что он и есть тот самый страшный Враг, не только погубивший моих родных, но и ставший виновником всех несчастий, произошедших с Терри-Вороном за последние годы? Нет, это невозможно…
Тимс вдруг обнял меня, прижав к себе и целуя в лоб -- его губы были такими тёплыми, а в груди грохотало, сбиваясь с ритма, сумасшедшее сердце. Тихий голос, казалось, обжигал кожу, проникая в растерянный разум:
-- Терри, Терри, малыш… Ну почему ты не слушался? Говорил же -- не связывайся с этим Лисом, он принесёт нам одни несчастья… Пойдём -- посидим, поговорим. Да что ты так шарахаешься? Это всего лишь кресло, чуть побольше того, что я своими руками сделал для твоего отца на его день рождения, помнишь?
Тимс почти силой усадил меня рядом с собой, продолжая что-то бормотать, но я, стряхнув слёзы с глаз, закрыл его рот ладонью:
-- Ответь, Тимс, почему? Неужели папа и мама плохо с тобой обращались, или я был слишком непослушным…
Он осторожно перехватил руку, крепко сжав её в своей ладони, и, обернувшись в сторону пришедшего в себя Рюка, громко сказал:
-- Эй, Лорд Тарн, приструни-ка эту псину, а то он прикончит себя раньше времени, -- и этот ледяной тон подействовал на меня отрезвляюще, окончательно приведя в чувство.
Я отстранился от него, заглянув в глаза, с ужасом ожидая снова увидеть в них демонический холод, но обнаружил там только грусть смертельно уставшего человека. Жестокие слова слетали с губ, оставляя на них горечь разочарования:
-- Хватит лицемерить, Тимс… Пора сказать правду, я жду.
Он вскочил, тяжело дыша:
-- Я никогда не притворялся, Терри, и всегда искренне тебя любил, в душе надеясь, что этот день никогда не настанет. Что касается твоих родителей, то признаю, они были славными людьми, а малыша Келли я обожал. Но есть кое-что сильнее привязанности, и это долг перед своим народом…
От возмущения затряслись губы:
-- Да ты, наверное, не здоров, Тимс! Какой ещё, так-перетак, долг?
Он вдруг рявкнул так, что эхо его голоса, многократно отразившись от стен и потолка небольшого зала, где мы находились, обрушилось на меня, оглушая:
-- Молчать! Если ещё хоть раз перебьёшь, остаток жизни проведёшь, в лучшем случае, в зверинце, разгребая навоз…
Теперь его глаза были чернее самой тёмной полуночи:
-- Боже, да он же одержим демоном, как же я сразу этого не понял?
Что-то тяжёлое опустилось на плечи, словно взваливая на спину непокорного мальчишки неподъёмный груз. Магия Тимса или того, кто сейчас владел его телом и разумом, давала понять, что я всего лишь песчинка под ногой разъярённого великана…
-- Терри, -- голос Врага снова стал вкрадчиво-мягким, -- просто послушай и не вынуждай применять против тебя Силы, с которыми ты не в состоянии справиться, даже если выпустишь на волю «особенную магию».
Я стоял с кислым выражением лица, мысленно усмехаясь:
-- Что ж, посмотрим, какую историю ты сочинишь, чтобы оправдать убийства…
Тимс, прекрасно видевший моё состояние, помрачнел и начал рассказ:
-- Давным-давно этот мир был населён не только людьми, но и необычными существами, жившими в гармонии с природой. Те, кого вы презрительно окрестили «демонами» лишь за желание вернуть потерянное. Увы, мы сами создали расу Избранных, желая помочь людям в развитии -- они молили нас об этом, принимая за богов.
Если бы в этот момент Тимс посмотрел на меня, без труда понял, что я думаю об этом их «благородном порыве облагодетельствовать людишек» -- конечно, ага, сами попросили сделать из них высокоразвитых рабов. Бред… Но, к счастью, тот был слишком увлечён рассказом:
-- Будь проклят мерзавец, согласившийся на этот чудовищный эксперимент и не подумавший о последствиях для нашего народа. Итак, учёные, отобрав самых талантливых людей, создали Избранных, продлив их жизнь и научив пользоваться магией, наполняющей этот удивительный мир. Однако, как и следовало ожидать, вскоре Избранные решили, что не нуждаются в «Учителях» и будут сами править миром. Они уничтожали нас без пощады, ведь их создатели не позаботились о защите от собственных «Учеников»…
Тимс сделал горькую паузу, но я не стал ему сочувствовать:
-- Неужели ждёт, что пожалею их за глупость? Ещё чего…
Мой бывший слуга продолжил:
-- Те, кто выжил, не сдались, отправившись в эти дикие леса. Не осуждай нас за желание отомстить -- в первую очередь, были уничтожены Дома, принимавшие участие в том Совете, принявшем роковое решение о нападении на «Учителей». И пусть это было давно, они все должны были ответить за преступление…
Я охнул:
-- Отец…
Тимс отвел глаза:
-- Сожалею, Терри, но и он, и твоя мама тоже были одними из них… Мне удалось спасти тебя и уговорить соратников пощадить маленького наследника Дома, рассчитывая со временем переманить на свою сторону. Я всегда присматривал за тобой и уверен, всё могло сложиться иначе, если бы не встреча с Лисом…
Он впервые посмотрел в мои глаза:
-- Тебе, наверное, интересно -- почему именно Леам? Он не простой Избранный, а плод греха обеих рас. Полукровка… Такие, как он, могли свести на нет нашу борьбу, его сила огромна -- мальчишка взял всё лучшее от родителей, принадлежавших к отщепенцам, считавшим, что все должны жить вместе -- какая чушь… Это путь, неизбежно ведущий к нашему полному вымиранию!
Вот и вся история, Терри. Сейчас сознание Лиса заблокировано, я кардинально изменил парня -- Тарн ничего не помнит о себе прежнем… Если хочешь, чтобы твой друг жил, прими правильное решение. Не торопись, подумай: не могу собственными руками убивать того, кого растил как сына и до сих пор люблю…
Ошарашенный этими словами, я плюхнулся в кресло, пока он, не торопясь, спустился с помоста, подойдя к тому, кто ещё совсем недавно был моим другом. «Убитому» происходящим Терри-Ворону оставалось только подавленно смотреть, как бывший Лис -- нынешний Тарн улыбался Тимсу, встряхивая золотистой гривой волос и привычным жестом теребил мочку уха, в котором раньше сверкала, переливаясь на свету, крошечная капля -- подаренная мной серьга…
Смеющийся Тарн на мгновение посмотрел на меня, и от его несчастного взгляда и без того ноющее сердце Ворона вдруг замерло, а в мозгу запульсировали тревожные мысли:
-- А вдруг Тарн всё-таки что-то помнит о себе прежнем? Знает ли он о сокровище, спрятанном в его «золотой» голове? Думаю, его оставили в живых из-за Заклинания, способного остановить Тварей из прорехи, а не потому, что Тимс решил надавить на строптивца…
Собравшись с силами, я поднялся с кресла и, стараясь не обращать внимания на дрожь в ногах, «уверенно» спустился с помоста, встав рядом с Тимсом:
-- Ответишь на парочку вопросов?
В его глазах появился интерес:
-- Конечно, спрашивай, Терри…
-- Если это Лис, -- я указал на замершего Тарна, -- то кто тогда находится за «троном»?
-- Это лишь призрачная оболочка души Леама…
Я усмехнулся:
-- Проще говоря, иллюзия, чтобы напугать дурачка-Терри. А ты по-прежнему лукавый тип, Тимс, и всегда таким был. Так можно ли верить твоим словам?
Враг засмеялся, и симпатичные лучики собрались в уголках его глаз:
-- У тебя нет выбора, мой мальчик.
-- Допустим… Уверен, что «этот» ничего не помнит? -- я посмотрел на хмурившего брови, мгновенно среагировавшего на вопрос Тарна:
-- Выспался, неугомонный, не надоело ещё бегать? -- и я почувствовал, как лезвие чужого меча щекочет кожу щеки, пробираясь к косе, -- смех Тарна говорил о прекрасном настроении его обладателя, -- что, страшно, детка? Не хочется расставаться с такой прекрасной косой, да? Но, честно говоря, ты плохо себя вёл и вполне заслужил наказание… Да и зачем эта красота Слуге? -- его губы пощекотали ухо, -- ты мне и так очень нравишься, хотя эти уродливые шрамы так раздражают…
Я зарычал, и «придурок в чёрном» со смехом убрал меч в ножны:
-- Мм… какой темперамент... Обещаю, мы славно развлечёмся, а твой ненаглядный Лис пусть смотрит и завидует, да? -- он снисходительно погладил щёку, и я от души укусил сволочь за «шаловливые» пальцы. Что, впрочем, совершенно его не расстроило, хотя «наказание» последовало незамедлительно -- подскочивший слуга в чёрном наотмашь ударил меня по лицу, до крови разбив губу.
Тарн довольно кивнул ему, жестом отсылая прочь, но я успел заглянуть в лицо услужливого мерзавца, посмевшего поднять руку на Избранного, и… похолодел: Батиста, насмешливо подмигнув, с поклоном скрылся в полутьме. Растерянно слизывая солёные капли с губ, смотрел, как двое прислужников, подхватив под руки ещё не пришедшего в себя Рюка и надев ему на шею ошейник, приковали «справедливого оборотня» цепью к одной из боковых мраморных колонн.
-- Бедный Чемурюк, ты -- хороший парень и не заслужил такого… Прости, что невольно втянул тебя в неприятности, -- мне хотелось прокричать эти слова вслух, чтобы он услышал, как я раскаиваюсь в собственном легкомыслии, но, видимо, от переживаний голос пропал. Или, что вероятнее, здешний маг постарался…
Тарн подошёл к задрапированной чёрной тканью стене небольшого зала, где мы очутились, и встал перед стоявшим на небольшом возвышении простым креслом, словно задумавшись. Я смотрел на его прямую, напряжённую спину и не смог сдержать мысленной ядовитой ухмылки:
-- Боже… да у него, кажется, и трон есть, так-перетак. Да в кого этот придурок играет -- окружил себя толпой одетых в чёрные плащи идиотов и изображает Мрачного Властелина средней руки? Наверное, притащил нас в свой «замок», сволочь белобрысая. Подожди, зараза, доберусь до тебя, и на этот раз не жди от Ворона пощады… -- перед глазами всплыло насмешливое лицо Батисты, и, сжав кулаки, я подумал, -- так вот как он лишил нас с Рюком силы. Что ж, предатель, ты своё тоже получишь…
Но Лорд Тарн, похоже, передумал садиться, неожиданно повернувшись и поманив к себе пальцем. Надо ли говорить, что я не собирался подчиняться, однако, взбешённый, но покорный его магии, встал и послушно подошёл. Он взял меня за плечо и отвёл за «трон», любуясь потерянным лицом пленника: на полу, скрытый за мерцающим покрывалом «защитной пелены», лежал Леам. Его окровавленная одежда была разорвана, непривычно растрёпанная коса -- наполовину распущена, а прекрасное лицо с закрытыми глазами напоминало застывшую восковую маску мертвеца…
Если бы я только мог закричать в тот момент… Но заклинание не давало губам даже дрогнуть, и Терри-Ворону оставалось лишь бессильно смотреть, проливая слёзы отчаяния. Негодяю и этого показалось мало -- его жаркий шёпот, словно яд, проникал мне в уши:
-- Не переживай, детка, пока он жив -- заклинание внутри не даёт парнишке умереть. Но это ненадолго, хотя… -- Тарн с любопытством змеи, придушившей кролика, заглянул в несчастные глаза «жертвы», явно наслаждаясь увиденным:
-- Будешь слушаться, и, возможно, твой дружок не пострадает. Кивни, если понял, -- я не стал его разочаровать, покорно опустив голову и еле сдерживая гнев бушующей, не способной вырваться «новой силы», начавшей от безысходности пожирать свой «сосуд» изнутри…
Взяв за руку, Тарн вернул потрясённого пленника к подножию «трона», на котором уже кто-то сидел. В этот момент сковывающее заклинание отпустило, и я смог, наконец, сглотнуть, да и верёвки на руках исчезли. Жизнерадостный голос моего похитителя вдруг погрустнел, словно ему стало не по себе:
-- Хочу кое с кем тебя познакомить, Терри. Ты, вроде, так стремился с ним увидеться -- пришло, наконец, время исполнить заветное желание…
Тарн подтолкнул меня в спину к вставшему в полный рост человеку. Я уже понял, что сейчас увижу того, о ком думал весь прошедший год -- своего настоящего Врага: столько времени мечтал о том, чтобы, заглянув в это незнакомое, ненавистное лицо, прокричать… Нет, не так… Одним ударом меча… Опять не то… Сжечь негодяя магией, дотла, чтобы даже крупицы пепла не осталось!
И я не спеша поднял голову…
Он был невысок ростом. Простая, добротная одежда отлично сидела, подчёркивая крепкую атлетическую фигуру симпатичного мужчины лет тридцати пяти. Серьёзное лицо с умными выразительными глазами, уголки которых были усеяны лучиками мелких морщин, говоривших о любви к веселью и шуткам, сейчас смотрели печально, но такие знакомые губы дрогнули в добродушной улыбке:
-- Здравствуй, Терри! Прости, что задержался -- были кое-какие дела. Рад, что ты почти не пострадал, иди скорее сюда, -- он указал на кресло позади себя, -- тут хватит места нам обоим. Давай поговорим…
Я испуганно шарахнулся назад, чуть не упав со ступеньки, но он перехватил вскинутую в защитном жесте руку, притянув меня к себе, так что несчастные глаза невольно заглянули в страшную пустоту его голодных, готовых затянуть душу в свой мрак зрачков. А отчаянный, родившийся глубоко внутри крик человека, встретившего настоящего демона, задохнулся и умер, пока побелевшие губы шептали жалкое:
-- Тимс…
Прода от 19.01.2024, 06:53
Глава 22. Последняя глава
Тимс не отводил встревоженных глаз, словно его неразумный Хозяин-ребёнок в очередной раз совершил безрассудную глупость, не послушав предупреждения мудрого Слуги. Я же замер, не в силах поверить, что всё происходящее сейчас со мной -- реальность, а не игра уставшего воображения, и растерянно повторял:
-- Ты, Тимс? Как же так, почему…
И сколько я ни вглядывался в это родное лицо, видел перед собой не врага, а близкого человека, смотревшего с нежностью и состраданием. Как тогда, когда он вытянул замерзавшего на лютом морозе мальчишку из ледяного сугроба и, притащив на руках домой, горячим дыханием отогревал его побелевшие пальчики и, плача, отпаивал очередной созданной им «лечебной настойкой».
Или когда, заламывая руки, бегал вдоль реки, потому что я, поспорив с деревенскими мальчишками, на разваливающемся плоту собирался доплыть до противоположного берега. Мне было восемь лет, и прошёл всего лишь год, как в этой реке погибли родители и младший братишка Келли. Тимс знал, что я ещё не готов к подобным «подвигам», и упрямому ребёнку безумно страшно одному там, среди тёмной воды и начинающих подниматься пока ещё небольших волн…
Никогда не забуду, как не умеющий плавать парень выгнал из лодки упиравшегося рыбака и, схватив весло, грёб на середину бурной реки, чтобы снова спасти единственного оставшегося в живых Наследника Дома Живительной воды. А на берегу, побледнев, словно сам был белокожим Избранным, он одёргивал стёртыми до крови пальцами курточку Господина, очищая невидимую грязь и не замечая красных разводов, оставляемых на ней разодранными ладонями…
Помнил я и то, как дрожали его руки, когда Тимс вёл «малыша» домой, улыбаясь сквозь слёзы и не переставая ворчать «о посланном ему наказании». Да что говорить, вся моя жизнь состояла из глупостей и ошибок, но в одном Терри был уверен -- на этом свете есть один человек, которому всегда можно довериться…
И этот человек сейчас стоял напротив меня, удерживая от падения… Хотя в дорогой, безукоризненно чистой одежде он и выглядел непривычно: его постоянно растрёпанные от вечной беготни за «бестолковым мальчишкой» волосы на этот раз были собраны в аккуратный хвост, как положено дворянину, а не сыну сельского старосты -- это был тот же Слуга, нет -- заменивший семью добрый, покладистый, любящий Тимс…
Разве мог я поверить, что он и есть тот самый страшный Враг, не только погубивший моих родных, но и ставший виновником всех несчастий, произошедших с Терри-Вороном за последние годы? Нет, это невозможно…
Тимс вдруг обнял меня, прижав к себе и целуя в лоб -- его губы были такими тёплыми, а в груди грохотало, сбиваясь с ритма, сумасшедшее сердце. Тихий голос, казалось, обжигал кожу, проникая в растерянный разум:
-- Терри, Терри, малыш… Ну почему ты не слушался? Говорил же -- не связывайся с этим Лисом, он принесёт нам одни несчастья… Пойдём -- посидим, поговорим. Да что ты так шарахаешься? Это всего лишь кресло, чуть побольше того, что я своими руками сделал для твоего отца на его день рождения, помнишь?
Тимс почти силой усадил меня рядом с собой, продолжая что-то бормотать, но я, стряхнув слёзы с глаз, закрыл его рот ладонью:
-- Ответь, Тимс, почему? Неужели папа и мама плохо с тобой обращались, или я был слишком непослушным…
Он осторожно перехватил руку, крепко сжав её в своей ладони, и, обернувшись в сторону пришедшего в себя Рюка, громко сказал:
-- Эй, Лорд Тарн, приструни-ка эту псину, а то он прикончит себя раньше времени, -- и этот ледяной тон подействовал на меня отрезвляюще, окончательно приведя в чувство.
Я отстранился от него, заглянув в глаза, с ужасом ожидая снова увидеть в них демонический холод, но обнаружил там только грусть смертельно уставшего человека. Жестокие слова слетали с губ, оставляя на них горечь разочарования:
-- Хватит лицемерить, Тимс… Пора сказать правду, я жду.
Он вскочил, тяжело дыша:
-- Я никогда не притворялся, Терри, и всегда искренне тебя любил, в душе надеясь, что этот день никогда не настанет. Что касается твоих родителей, то признаю, они были славными людьми, а малыша Келли я обожал. Но есть кое-что сильнее привязанности, и это долг перед своим народом…
От возмущения затряслись губы:
-- Да ты, наверное, не здоров, Тимс! Какой ещё, так-перетак, долг?
Он вдруг рявкнул так, что эхо его голоса, многократно отразившись от стен и потолка небольшого зала, где мы находились, обрушилось на меня, оглушая:
-- Молчать! Если ещё хоть раз перебьёшь, остаток жизни проведёшь, в лучшем случае, в зверинце, разгребая навоз…
Теперь его глаза были чернее самой тёмной полуночи:
-- Боже, да он же одержим демоном, как же я сразу этого не понял?
Что-то тяжёлое опустилось на плечи, словно взваливая на спину непокорного мальчишки неподъёмный груз. Магия Тимса или того, кто сейчас владел его телом и разумом, давала понять, что я всего лишь песчинка под ногой разъярённого великана…
-- Терри, -- голос Врага снова стал вкрадчиво-мягким, -- просто послушай и не вынуждай применять против тебя Силы, с которыми ты не в состоянии справиться, даже если выпустишь на волю «особенную магию».
Я стоял с кислым выражением лица, мысленно усмехаясь:
-- Что ж, посмотрим, какую историю ты сочинишь, чтобы оправдать убийства…
Тимс, прекрасно видевший моё состояние, помрачнел и начал рассказ:
-- Давным-давно этот мир был населён не только людьми, но и необычными существами, жившими в гармонии с природой. Те, кого вы презрительно окрестили «демонами» лишь за желание вернуть потерянное. Увы, мы сами создали расу Избранных, желая помочь людям в развитии -- они молили нас об этом, принимая за богов.
Если бы в этот момент Тимс посмотрел на меня, без труда понял, что я думаю об этом их «благородном порыве облагодетельствовать людишек» -- конечно, ага, сами попросили сделать из них высокоразвитых рабов. Бред… Но, к счастью, тот был слишком увлечён рассказом:
-- Будь проклят мерзавец, согласившийся на этот чудовищный эксперимент и не подумавший о последствиях для нашего народа. Итак, учёные, отобрав самых талантливых людей, создали Избранных, продлив их жизнь и научив пользоваться магией, наполняющей этот удивительный мир. Однако, как и следовало ожидать, вскоре Избранные решили, что не нуждаются в «Учителях» и будут сами править миром. Они уничтожали нас без пощады, ведь их создатели не позаботились о защите от собственных «Учеников»…
Тимс сделал горькую паузу, но я не стал ему сочувствовать:
-- Неужели ждёт, что пожалею их за глупость? Ещё чего…
Мой бывший слуга продолжил:
-- Те, кто выжил, не сдались, отправившись в эти дикие леса. Не осуждай нас за желание отомстить -- в первую очередь, были уничтожены Дома, принимавшие участие в том Совете, принявшем роковое решение о нападении на «Учителей». И пусть это было давно, они все должны были ответить за преступление…
Я охнул:
-- Отец…
Тимс отвел глаза:
-- Сожалею, Терри, но и он, и твоя мама тоже были одними из них… Мне удалось спасти тебя и уговорить соратников пощадить маленького наследника Дома, рассчитывая со временем переманить на свою сторону. Я всегда присматривал за тобой и уверен, всё могло сложиться иначе, если бы не встреча с Лисом…
Он впервые посмотрел в мои глаза:
-- Тебе, наверное, интересно -- почему именно Леам? Он не простой Избранный, а плод греха обеих рас. Полукровка… Такие, как он, могли свести на нет нашу борьбу, его сила огромна -- мальчишка взял всё лучшее от родителей, принадлежавших к отщепенцам, считавшим, что все должны жить вместе -- какая чушь… Это путь, неизбежно ведущий к нашему полному вымиранию!
Вот и вся история, Терри. Сейчас сознание Лиса заблокировано, я кардинально изменил парня -- Тарн ничего не помнит о себе прежнем… Если хочешь, чтобы твой друг жил, прими правильное решение. Не торопись, подумай: не могу собственными руками убивать того, кого растил как сына и до сих пор люблю…
Ошарашенный этими словами, я плюхнулся в кресло, пока он, не торопясь, спустился с помоста, подойдя к тому, кто ещё совсем недавно был моим другом. «Убитому» происходящим Терри-Ворону оставалось только подавленно смотреть, как бывший Лис -- нынешний Тарн улыбался Тимсу, встряхивая золотистой гривой волос и привычным жестом теребил мочку уха, в котором раньше сверкала, переливаясь на свету, крошечная капля -- подаренная мной серьга…
Смеющийся Тарн на мгновение посмотрел на меня, и от его несчастного взгляда и без того ноющее сердце Ворона вдруг замерло, а в мозгу запульсировали тревожные мысли:
-- А вдруг Тарн всё-таки что-то помнит о себе прежнем? Знает ли он о сокровище, спрятанном в его «золотой» голове? Думаю, его оставили в живых из-за Заклинания, способного остановить Тварей из прорехи, а не потому, что Тимс решил надавить на строптивца…
Собравшись с силами, я поднялся с кресла и, стараясь не обращать внимания на дрожь в ногах, «уверенно» спустился с помоста, встав рядом с Тимсом:
-- Ответишь на парочку вопросов?
В его глазах появился интерес:
-- Конечно, спрашивай, Терри…
-- Если это Лис, -- я указал на замершего Тарна, -- то кто тогда находится за «троном»?
-- Это лишь призрачная оболочка души Леама…
Я усмехнулся:
-- Проще говоря, иллюзия, чтобы напугать дурачка-Терри. А ты по-прежнему лукавый тип, Тимс, и всегда таким был. Так можно ли верить твоим словам?
Враг засмеялся, и симпатичные лучики собрались в уголках его глаз:
-- У тебя нет выбора, мой мальчик.
-- Допустим… Уверен, что «этот» ничего не помнит? -- я посмотрел на хмурившего брови, мгновенно среагировавшего на вопрос Тарна:
