Глава 1. Долг чести
— Милорд? — тощий и нескладный кучер осмелился подать голос.
— Жди меня здесь, Вуд, — лорд Блэквуд облизнулся и приосанился. — Скоро мы выйдем. Будь готов помочь…
Смело открыв ворота красивого загородного поместья, лорд Блэквуд не стал дожидаться радушия и гостеприимства. Под напором мощной магии замки открывались сами, а двери услужливо распахивались. Торопливо шагая по гравийной дорожке, мужчина подсчитывал свои вложения: больше трёх тысяч пэне он потратил на поддержку семьи Осмонд. Сумма значительная даже для такого аристократа, как Калеб Блэквуд. Можно было считать, что сегодня лорд Блэквуд закроет тридцатилетний вклад. В том, что благородному семейству Осмондов есть, что ему предложить, он не сомневался. Живя сотни лет, можно хорошо упрочить своё положение в обществе.
Лорд Блэквуд считался одним из самых сильных магов среди одержимых и одним из самых влиятельных. Многие бы сочли странным его появление здесь, на залитой солнцем Примроуз — стрит. Такого человека можно встретить во дворце, у здания парламента, но никак не в захолустном пригороде для располневших и обленившихся «аристократов».
Но семейство Осмонд и впрямь могло похвастаться чистотой своей крови, поэтому тридцать лет назад лорд Блэквуд без малейшего сомнения отдал внушительную сумму разорившемуся Барнаби Осмонд.
Дёргать звонок или стучать увесистым кольцом, торчавшим из пасти льва, лорд Блэквуд не стал, как и не стал предупреждать заранее, что придёт за долгом: он мог сделать это ещё десять лет назад. Но необходимость возникла именно сейчас. Поэтому, слегка прищурившись, лорд одним взглядом отпёр и открыл дверь. Выцепил замешкавшуюся горничную и не стал разбираться, просто всучил ей свою трость и шляпу, а мрачное выражение лица и горящие огнём глаза вмиг убедили побледневшую девушку не спорить и не перечить. Молча сделав реверанс, она дрожащими руками взяла новенький цилиндр и ещё хранившую тепло рук трость с большим и увесистым набалдашником. Резной череп, увенчивающий трость, привёл несчастную в дикий ужас.
Обилие живых цветов, зеркал, хрусталя и позолоты приятно поразили лорда. Он ожидал увидеть здесь пыльное захолустье, а не свежий образ современного поместья. Седовласого дворецкого успел обогнать сам хозяин дома.
Лорд Блэквуд помнил его молодым высоким мужчиной с пышной шевелюрой, а навстречу вышел самый настоящий старик. Сутулый, с сухой морщинистой кожей и клочками седых волос. Выцветшие глаза ещё сохраняли блеск жизни и азарт. Увидев гостя, мистер Осмонд шумно вздохнул и каркающим хриплым голосом принялся разгонять слуг.
— Эми, чего ты застыла? Живее! Мы сядем в голубой гостиной. Руфус, проследи, чтобы Мисси и остальные поспешили к нам…
Лорд Блэквуд с лёгкой улыбкой наблюдал за суетливыми движениями дрожащего от страха мистера Осмонд. Наверное, тот уже думал, что время расплаты не наступит никогда. Но часы отмеряли своё, и одержимый демоном лорд пришёл за своим.
Мистер Осмонд взволнованно бормотал и то и дело взмахивал руками, пытаясь удивить страшного и неожиданного гостя своим домом. Лорд казался довольным: гладкая смуглая кожа чуть светилась, алые глаза теперь напоминали цветы мака, а не пылающие угли. Только гадкая ухмылка, обнажавшая край острых зубов, по-настоящему пугала. Высокий и статный лорд достал из внутреннего кармашка большие круглые очки и водрузил их на свой нос: человеческое тело несовершенно, оно тоже стареет, пусть и не так быстро.
Голубая гостиная и впрямь впечатляла своими уютом и красотой. Сев на обитую плотным шёлком софу, лорд Блэквуд отточенным движением вытянул из-за пазухи свиток с контрактом. Мистер Осмонд увидел его и смертельно побледнел, покрылся испариной и сильно заволновался.
Аппетитный пряный страх витал в воздухе. Вдыхая его, лорд Блэквуд прогонял остатки приторности и слащавости. Человеческие эмоции вкусны, но лишь тогда, когда их в меру. Подпитываясь страхом и ужасом главы семейства, одержимый демоном лорд становился веселее и благодушнее. Поэтому, когда в комнату вошли другие члены семейства, он даже бровью не повёл и не заставил их унижаться и приветствовать его так, как следовало по этикету.
Лорд Блэквуд поправил прядь выбившихся волос, расстегнул сюртук и жилетку, а затем несколько лениво опёрся о подлокотник.
Семейство Осмонд.
Миссис Осмонд была явно моложе своего мужа. Невысокая, стройная, с пышной копной тёмно-рыжих волос. Белая фарфоровая кожа была испорчена лишь россыпью веснушек да следами оспы. Держась мужа, женщина смотрела на гостя расширенными от ужаса глазами. От волны животного и дикого страха лорд Блэквуд опьянел. Довольно сощурившись, он улыбнулся и перевёл взгляд на прелестных детей, наследников чистой крови Осмонд.
Старшие сыновья лорда не волновали, они были ему не нужны. Может быть… лет двадцать назад он бы и забрал мальчика, но теперь это незачем. А вот дочери. Две прелестницы, смущённые, испуганные, взолнованные.
— Мистер Осмонд, по условиям нашего с вами контракта я обязан породниться с вашим родом. А так как за это время многое произошло, то могу предложить только место содержанки.
— Но… — мужчина побледнел и вскочил со стула, в ужасе глядя на задрожавших как в лихорадке дочерей.
— Это ненадолго. Одна из этих красавиц рано или поздно станет моей женой, но не сразу, — лорд подманил к себе пальцем перепуганных девушек. — Может быть, одна из вас сама хочет погасить контракт отца? Как зовут таких прелестных созданий?
Первой откликнулась старшая сестра. Лорд понял это не только по запаху, исходившему от девушки, но и по мелким деталям внешности. Высокая, она явно пошла в род отца, бледная аристократическая кожа, невыразительные серые глаза и густые светлые волосы, уложенные в замысловатую причёску. Тёмно-зелёное платье выгодно подчёркивало все достоинства фигуры. Но лорду не понравился аромат её эмоций. Пресный.
— Элизабет…
Поняв, что старшая дочь не так уж мила, лорд перевёл взгляд на младшую. Глаза мужчины вспыхнули, напомнив раскалённое докрасна железо.
Младшая из рода Осмонд оказалась чудо как хороша. Миниатюрная, словно фарфоровая куколка, она впитала в себя всё самое лучшее и от матери, и от отца. Силу крови и выразительность глаз от Барнаби Осмонда, гладкость и сияние кожи, цвет, густоту волос от Мессиды Осмонд. Лорд не сдержался и встал, медленно подошёл к младшей дочери мистера Осмонда и хрипло спросил:
— А как зовут это чудное создание?
— Маргарет, — девушка вцепилась в сестру и густо покраснела. Появились слёзы, отчего большие голубые глаза стали казаться хрустальными.
— Маргарет…
Лорд Блэквуд с силой выцепил руки девушки, сжал хрупкие ладони и ярко сверкнул глазами. Окружающее пространство погрузилось в вязкий кисель. Никто, кроме самого мужчины, сейчас ничего не видел и не слышал. Применив временную ловушку, лорд лишь хотел убедиться в правильности своего выбора.
Обрывки прошлого всплывали перед его глазами яркими вспышками. Вот Маргарет сидит за роялем и наигрывает лёгкую мелодию. Хрупкие тонкие пальцы порхали над клавишами. Рыжие волосы, подколотые резным гребнем, блестели под лучами солнца. Алые чувственные губы что-то напевали.
Мужчина коснулся пальцами этих губ, Маргарет всё равно ничего не почувствовала. Мягкие, нежные. Склонившись к девушке, лорд Блэквуд плавно вдохнул запах, исходивший от неё. Зарычав от удовольствия, закрыл глаза и нервно облизал губы: Маргарет вызывала сильное желание.
Выхватив очередной кусочек прошлого, лорд наблюдал за тем, как полноватая служанка помогала принимать ванну очаровательной Маргарет. Плавные изгибы тела, гладкая кожа, юность и чистота. Небольшая аккуратная грудь, округлые бёдра…
Щёлкнув пальцами, мужчина развеял заклинание.
— Я заберу Маргарет. И наш контракт можно считать погашенным.
Никто не был готов к такому быстрому и скорому решению. Лорд Блэквуд ожидал бурных эмоций, криков и мольбы. Мужчина устало выдохнул и обвёл взглядом комнату: всё, что здесь находилось, было его. И мистер Осмонд это понимал. Но ведь надежда, что контракт не будет исполнен, жила в его сердце.
Назревающий скандал прервал дворецкий, Руфус. Он притянул к себе всё внимание, резко открыв дверь в гостиную. Лорд Блэквуд уже хотел вновь применить магию, но увидел того, кого привёл Руфус: молодого мужчину, одержимого. Только его глаза отличались ярким синим цветом.
— Отец, ты хотел погасить контракт без меня?
Глава 2. Выбор
Появление младшего Блэквуда удивило всех. Дворецкий молчаливо пропустил молодого мужчину вперёд и застыл возле дверей, возмущённо поглядывая на мистера Осмонда: два одержимых в таком благочестивом доме — это слишком! Пусть Руфус и слуга, пусть он не имел права слова, но выражать своё мнение взглядом… Этой единственной вольностью он и воспользовался, когда выразил своё смятение несчастному Итану Осмонду, уже горевавшему по дочери, Маргарет.
Нейт Блэквуд не стал придерживаться правил и этикет. Он грубо цыкнул, смерил похотливым взглядом всех дам, оценивая их достоинства. Швырнув лайковые перчатки на маленький круглый стол, молодой мужчина гордо и слишком дерзко подошёл к своему отцу.
— Меня забыл взять? Или моё мнение не важно?
— Можно было бы себя вести и более прилично, Нейт.
— Ох, простите, отец, — младший Блэквуд склонился в шутливом поклоне. — Я совсем забыл, как нужно вести себя в высшем обществе. Значит, вы, дражайший папенька, пришли погасить контракт. Как вовремя…
Нейт повернулся сначала лицом к миссис Осмонд.
— Мессида, какое красивое и необычное имя… — вкрадчивый тон обманул всех. — для такой паршивой овцы. Она ведь даже не чистокровная айтанка. Ну, сколько в ней чистой крови? Ведьма!
Миссис Осмонд побледнела, а затем покрылась красными пятнами. Прижавшись к плечу мужа, старалась не плакать и сохранять достоинство. В их семье ещё помнили о них, пусть людей и считали “бракованным товаром”, нужным только для кормёжки одержимых.
Зло улыбнувшись, Нейт Блэквуд перестал буравить взглядом перепуганную миссис Осмонд, презрительно фыркнул, пройдя мимо старших сыновей, похожих друг на друга как две капли воды, и остановился возле сестёр, крепко державшихся за руки.
— Как вы выбирали, отец? — младший Блэквуд нарочно выделил уважительное обращение к своему родителю. — Считалочкой? Наверное, это было так… — Нейт сделал ещё один шаг и свободными руками впился в подбородки девушек. Свёл пальцы, отчего Элизабет и Маргарет стали похожи губами на двух уточек. — Один для смерти… Наверное, это для тебя, малышка с рыбьими глазами. Что там дальше? Ах. да… Два для рождения. Это про тебя, рыжеволосая колдунья. Значит, рыба и ведьма? Хороший же выбор! Для кого же три? Для рыбки ветер, а для колдуньи у нас четыре, холодная земля. Надо же, какая ирония…
Напряжение в воздухе нарастало. Было видно, что братьям Осмонд, как и их отцу, становилось всё сложнее сдерживать себя. Они понимали, что не могут ничего сделать, не могут ничего сказать. Лорд Блэквуд, пока снисходительно смотрел на сына, но глаза его потемнели от злости. Никто и не заметил, как в руках мужчины вдруг появилась трость, которую он отдал служанке, едва войдя в дом. Резной череп, заменявший набалдашник, стал будто оживать. Кончики пальцев лорда потемнели, с них струилась тёмная магия, заставившая ожить глазницы черепа из слоновой кости. Теперь там горел яркий огонь. И чем чернее становились глаза одержимого, тем яростней становился свет в черепе набалдашника.
— Пять для дождя… Рыбка наша уплывёт! А шесть для огня. Похоже, кто-то требует сжечь ведьму? — Нейт вглядывался в лица сестёр, ища там что-то нужное себе. Элизабет впилась руками в крепкое запястье мужчины, едва балансируя на носочках. Младший Блэквуд немного увлёкся и приподнял подбородки девушек слишком высоко. Маргарет, закрыв глаза, старалась сдержать слёзы. Сжимая руки в кулачки, хмурилась и вздрагивала с каждой громкой фразой несдержанного Нейта Блэквуда. — Очистительный огонь… Семь, радость. Радуйся, Элизабет. Тебя ждёт счастье. А вот бедняжке Маргарет досталась восемь. Боль. Прекрасная цифра, с намёком на бесконечность… — Нейт так близко склонился к лицу Маргарет, что почти поцеловал её в губы. — Девять! Выйди вон, Элизабет! — оттолкнул девушку и громогласно закончил. — Десять. Ты ведь выбрал её? Её, отец? Эту хорошенькую, рыжеволосую бестию…
Терпению Калеба Блэквуда пришёл конец. Он за всю свою бесконечную и давнюю жизнь знал, что чем больше власти и силы, тем больше и ответственности. И когда начинаешь бахвалиться тем, что даровано свыше, можно легко ступить за грань… И уже не вернуться.
Нейт, ещё молод, глуп и несдержан. Юнец, вкусивший сладкий плод могущества и власти над людьми. И он наслаждался этим, совершенно забыв о том, что есть те, кто гораздо сильнее его.
Лорд Блэквуд легонько стукнул тростью. Сноп огненных искр сорвался с обитого железом наконечника. Время привычно застыло, но не для Нейта. Два огненных щупальца обвили его руки и ноги, насильно разворачивая его к отцу. Калеб Блэквуд не стал ничего говорить, позволил магии всё сделать за него...
В голубой гостиной вновь был мир и порядок. Семейство Осмонд, словно позабыв о дерзком появлении раздражённого Нейта Блэквуда, печально прощалось с младшей дочерью. Времени на сборы Калеб Блэквуд не дал, намереваясь забрать очаровательную Маргарет прямо сейчас.
— Вы можете прислать вещи позже. Я оставлю адрес. Но настоятельно вам рекомендую не появляться у ворот нашего дома. Вам там не рады, — сухо подытожив, лорд Блэквуд проколол палец тонкой иглой и приложил его к ветхому пергаменту. Затем протянул подушечку с иголкой своему сыну. Тот было открыл рот, но Калеб Блэквуд с силой сжал набалдашник трости, и Нейт тут же неприятно поморщился и поправил ворот рубашки так, будто его что-то душило. Пришлось и младшему Блэквуду оставить своё согласие на сделку. — И не переживайте… С вашей дочерью всё будет хорошо. Если повезёт, то вы сможете увидеть её до своей смерти мистер и миссис Осмонд.
Лорд Блэквуд поспешил раскланяться. Поторопил нерасторопного сына и пропустил того вперёд, смерив тяжёлым взглядом. Магия исправила воспоминания жителей этого дома, но Блэквудов это не касалось. Бесконечные ссоры и разборки утомляли отца. Когда-нибудь он пойдёт и на крайние меры, а не как сегодня, ограничившись мощным заклинанием контроля.
Маргарет Осмонд, была будто под дурманом. Скованно и быстро попрощалась с родителями, даже толком не обняв их, сестру и братьев так и вовсе не заметила. Посмотрев на лорда Блэквуда мутным взглядом, послушно опустила голову и пошла следом.
Калеб Блэквуд даже бровью не повёл. Повлиять на аппетит сына и его вечный голод было невозможно. Если сдержать его бесчинства ещё как-то можно было, а вот способность подпитываться человеческими эмоциями контролю не поддавалась. Нейт почти досуха выпил Маргарет. Пожалуй, в этой ситуации всё было к лучшему: Маргарет не плакала и сильно не расстраивалась из-за такого ухода. Так думал лорд Блэквуд, как и о том, что дома сына придётся как-то сдерживать или нужно каким-то образом оградить Маргарет. Калебу Блэквуду нужна была весёлая и живая девушка, а не послушная марионетка, готовая выполнять всё, что не попросят.
Экипаж, запряжённый двумя гнедыми лошадьми, терпеливо ждал возле высоких кованых ворот своего хозяина. Цветочный узор гармонировал с плющом, разросшимся по длинному каменному забору.
