В народе ходили слухи, что огненные драконы — существа пылкие, глубоко чувствующие, увлекающиеся и страстные. Я была склонна им верить, но сейчас поведение Райана полностью их опровергало. Впрочем, довольно об этом. Я уже набрала в грудь воздуха, чтобы задать первый вопрос, но Келбер заговорил раньше.
— Не утруждайтесь, я сам расскажу обо всем, что вас интересует. Итак, Луиза не помнила о смерти своей матери, потому что ее воспоминания были магически заблокированы.
Я едва в кресле не подпрыгнула от охватившей меня злобы. Магическое вмешательство в сознание применяется только если человек психически болен! В иных ситуациях это преступление!
— Вы можете подумать, что эта мера была излишней, но увы, магия была необходима, — мои эмоции, наверное, написаны у меня на лице, потому что Келбер наклонился немного вперед, сокращая дистанцию между нами, будто пытался меня убедить. Будто ему и в самом деле вдруг стало важно, как я ко всему этому отношусь. — После того, как Са… Мисс Сабрита Стейнер погибла, Луиза впала в то же состояние, в котором вы видели ее только что. Она ни с кем не разговаривала, не ела и не пила, не смыкала глаз. Я пытался справиться с этим сам, но в итоге пришлось обращаться к специалистам.
Я кивнула и попыталась переварить информацию. О трагической гибели родственницы огненных драконов в пожаре в Империи было известно всем. Неслыханный случай, просто невероятный. Сабрита вышла замуж за простолюдина по большой любви, отреклась от титула и семьи Келбер. С мужем они жили счастливо, но не долго. Ее супруг упал с лошади, когда возвращался из другого города, и размозжил голову о камень. К тому моменту Луизе должно было быть два года. Еще через четыре случилась трагедия с пожаром. Неудивительно, что от таких стрессов у девочки рано начались всплески магии. И вероятно, даже не вспоминая о трагедии, она подсознательно опасалась собственного пламени, не решаясь давать ему полный выход. Из-за чего и задыхалась. И, судя по действиям Келбера, ему не впервой справляться с подобным.
— Специалист был проверенным? — уточнила я, когда заметила небольшую нестыковку в истории герцога.
— Понимаю, к чему вы клоните. Хорошее воздействие должно было работать еще года два, и сам по себе вид инцидента в саду не смог бы ничего изменить, — кивнул он, — но Луиза, очевидно, за вас переживает. Заклинание блокировки памяти перестало действовать не из-за потасовки. Малышка испытала тот же страх, который чувствовала во время пожара. И похожие эмоции вызвали в ее голове спрятанный в глубины памяти образ.
Чем дольше говорил Келбер, тем глуше звучал его голос. Он все еще казался спокойным, но все же я видела, как напряглись его плечи, как чуть потемнели и заискрились глаза. Ему явно не нравилось то, что он говорил, но он готов был признать реальность — уже неплохо.
— Вынужден признать, что вам удалось в очень короткие сроки сблизиться с моей сестрой. В связи с этим я готов дать вам шанс доказать, что вы не замышляете ничего дурного. Мое условие остается в силе: если еще дважды вы нарушите правила этого дома или не выполните свои обязанности, то покинете поместье. В ином же случае опасаться здесь вам нечего, — Клебер уставился на меня так, будто ждал благодарности.
Я же от ярости готова была сама дыхнуть на него огнем. Шанс доказать?! Шанс?! Да я тут только тем и занимаюсь, что доказываю ему свои совершенно чистые намерения! А он все еще насторожен, как будто он волк, защищающий нору, а я — охотник, наставивший на него дуло ружья. Нет, ну в самом деле, что за пустая предосторожность? Или ему есть что прятать с помощью ограничений и правил? Ошибку своего отца, например, о которой я ни в коем случае не должна знать? Или историю гибели семьи Стейнер, которая выглядит крайне подозрительно? Формальный вердикт следователей — роковая случайность. Но кто знает, что там на самом деле стряслось?
Молчание затягивалось, Келбер мрачнел, раздраженный тем, что я не спешила падать ему в ноги и слезно благодарить. Я вообще ничего не хотела отвечать на его претенциозное заявление, но что-то сказать все же требовалось.
— Повторюсь, мне нечего от вас скрывать, — отчеканила я, поднимаясь. Только сейчас заметила, что слуги поставили на стол воду с лимоном, но пить совершенно не хотелось. — И рада, что вы наконец дадите себе труд разглядеть чистоту моих намерений. Также благодарю, что рассказали мне о Луизе — я постараюсь смягчить горе ее утраты, насколько смогу. Разрешите откланяться.
Герцог вовсе не выглядел довольным моей благодарностью, хотя еще минуту назад так хотел ее услышать. Однако говорить нам больше не о чем, так что он кивнул, и я наконец удалилась, с облегчением спрятавшись за толстой створкой двери от его тяжелого, изучающего взгляда.
Отойдя от гостиной подальше, я хотела вернуться в свою спальню, но вспомнив о том, какая там духота, быстро передумала и направилась в сторону выхода. Хотела погулять под деревьями в одиночестве, но на половине пути услышала за спиной легкие шаги.
— Мисс Вилберг! — окликнула меня Илена, при этом голос ее звучал до странности глухо.
Я остановилась, изображая на лице что-то вроде улыбки. И что ей, интересно, от меня надо?
Обернувшись, я с трудом скрыла удивление. Илена выглядела растерянной, и хоть растягивала губы, имитируя легкомысленную радость, ее беспокойство все же прорывалось сквозь привычные маски. Приблизившись почти вплотную, она подхватила мой локоть так, будто мы старые подружки, и приподнялась на цыпочки, чтобы прошептать мне прямо на ухо, прикрываясь легким поцелуем в щеку:
— Помогите мне, прошу!
Потом она отстранилась, принужденно рассмеялась одной ей известно над чем, и снова растянула губы в улыбке.
— Не хотите ли прогуляться по саду?
Заинтригованная столь странным поведением, я все же кивнула и к выходу мы направились вместе.
Когда дорожка вывела нас под густые кроны деревьев и духота перестала сдавливать горло, я повернулась к Илене. Просто так расхаживать с ней по саду и делать вид, что наслаждаюсь ее обществом, я совершенно не хотела. Близился закат — единственное время, когда я могла чувствовать себя нормально в этих жарких предгорных степях — и эти благословенные часы я намеревалась провести в одиночестве, чтобы хоть немного отдохнуть и хорошенько подумать.
Но Илена все молчала, обмахиваясь веером, опасливо поглядывала по сторонам и поджимала губы. Будучи всего лишь гувернанткой, я не смела ее торопить, и потому просто смотрела сквозь кроны деревьев на небо, которое постепенно бледнело и окрашивалось в более мягкие тона.
— Мисс Вилберг, вынуждена признать, что в воспитании детей вы и в самом деле разбираетесь лучше меня. Просто удивительно, что вам в столь короткий срок удалось добиться доверия юной леди, — прервала, наконец, тишину Илена.
Меня ее лесть нисколько не впечатлила, скорее насторожила. Тем более, что от того волнения, с которым гостья Келбера просила меня о помощи, не осталось и следа.
— Благодарю, — нейтрально ответила я, чуть склонив голову, — Я делаю все, что в моих скромных силах, чтобы быть полезной этому дому.
— Похвально. Но вы могли бы сделать кое-что еще для пользы его хозяина, — проворковала она.
Я насторожилась еще сильнее, но вместе с тем с трудом сдержала усмешку: делать что-то на благо Райана, если это не касается Луизы — вот уж ни за что!
Заметив мое настроение, Илена поджала губы — поняла, что выбрала неверный аргумент. И тут же поспешила исправиться:
— И разумеется, на благо юной леди, вашей подопечной, — добавила она с таким видом, будто не сама собирается просить у меня помощи, а делает мне одолжение.
Манера знатной девицы начала уже порядком раздражать, бессмысленный разговор тянулся слишком долго, я вовсе не желала помогать ей в чем бы то ни было и собиралась при малейшей возможности отказаться, и от пустой страты времени злилась еще больше.
— И что же я, по-вашему, могу сделать? — спросила я в надежде немного ускорить беседу.
— Помогите и мне поладить с малышкой Луизой и проводить с ней больше времени. Я могла бы присутствовать на некоторых занятиях, прогулках, уроках хороших манер. Поверьте, это пойдет на пользу всем, — тихо, с напускным легким стеснением попросила Илена и прикрыла лицо веером.
От удивления я даже остановилась, аристократка же сделала еще несколько шагов вперед, и только тогда заметила, что я не следую за ней.
— Могу я спросить, зачем вам это нужно? — уточнила я, стараясь, чтобы вопрос, заданный сквозь зубы, все же оставался вежливым.
Илена — маг воды, противоположной огню стихии. Ее присутствие рядом с Луизой в столь непростое для девочки время может провоцировать магически аномалии с непредсказуемым результатом. Малышка и так подавляет собственные силы, а если на них что-то будет влиять еще и извне — вообще неизвестно, чем это может кончиться. И какое отношение эта просьба имеет к Келберу?
— Юной леди довольно скоро предстоит выйти в свет, где она будет видеться с обладателями самых разных магических способностей. Ей следует научиться контролировать свои силы в присутствии аур враждебных стихий, — гладко, так, будто готовила речь заранее, выдала Илена, чем еще больше меня разозлила.
Травить ребенка враждебной магией, пока он еще не окреп — все равно, что понемногу поить его ядом, прикрываясь желанием выработать у него иммунитет. Приемы, на которых дозволено появляться детям, длятся от силы несколько часов и случаются едва ли чаще раза в неделю, и серьезного вреда юным магам нанести не успевают. Илена же, судя по решительному виду, одной встречей в неделю явно ограничиваться не хочет.
— Полагаю, с таким вопросом вам следовало обратиться не ко мне, а к герцогу. Если он даст разрешение, то я не посмею возразить, — отчеканила я холодным тоном. Пусть я и не аристократка, но все же вынуждена спорить: на кону здоровье моей подопечной.
Илена с треском сложила веер и вздернула нос. Ясно, значит, Келбер отказал ей, когда она подошла к нему с той же просьбой. Вот и славно: раз он против, и мне не нужно потворствовать ее странному желанию.
— Поймите: после того, что случилось сегодня, девочке нужно тренироваться. К тому же, ей не помешает пример настоящей аристократки, на которую можно равняться, — не сдавалась гостья.
Я проглотила желание сказать, что равняться на наигранные манеры Илены могут разве что какие-нибудь дешевые куртизанки, вместо этого еще раз прикрылась авторитетом Келбера — хоть где-то от существования этого ледяного-огненного дракона есть толк.
— Без прямого приказа герцога я не могу вносить столь серьезные изменения в программу обучения юной леди. Настоятельно рекомендую вам обсудить этот вопрос с ним, — я цедила слова и всем своим видом давала понять, что отступать не намерена.
Илена вздрогнула и отпрянула, но затем сделала шаг вперед.
— Что ж, хорошо, раз уж вы так небрежно относитесь к моему предложению и не желаете блага для своей подопечной, то знайте — мне придется действовать самой! — показная легкость и трепет волнения слетели с аристократки в один миг. Я не успела ничего ответить, Илена развернулась и стремительно направилась в сторону особняка.
Оставшись в одиночестве, я еще какое-то время стояла, пытаясь осмыслить произошедшее. Солнце уже село, в прохладном сумеречном воздухе трели кузнечиков и шорох листьев казались особенно громкими. Радуясь легкому ветру, который освежал и помогал привести в порядок мысли, я подняла голову и глубоко вдохнула.
Разговор с Иленой породил новые вопросы. Хочет ли она в самом деле сблизиться с Луизой для исполнения каких-то своих целей, или навредить ей? И откуда она знает, что произошло с малышкой сегодня? Неужели слуги так быстро разболтали. А если нет — то выходит, донесла одна из горничных, либо моя, либо служанка юной леди. Или может, у меня паранойя, а Илена — всего лишь влюбленная в Келбера девчонка, которая хочет не через свою красоту, так через дружбу с его подопечной затащить мужика под венец?
На следующий день с утра пораньше я решила разыскать Келбера, чтобы попросить его об отмене занятий для Луизы. Уверена, ей сейчас и так тяжело, ни к чему лишний раз нагружать малышку. Однако, не добравшись до его кабинета, столкнулась с герцогом в коридоре.
— Мисс Вилберг, доброе утро. Я искал вас, — сказал он, остановившись так, чтобы на его лицо падал утренний свет, в то время как мое осталось в тени.
Я слегка растерялась, стало отчего-то тревожно. Вдруг за ночь он передумал и решил отправить меня домой? Или Илена наплела ему какие-нибудь гадости про меня?
Чтобы скрыть волнение, я присела в реверансе, радуясь, что тень прячет румянец на щеках, который появился вопреки моему желанию и ситуации совершенно не подходил. С чего вдруг я нервничаю больше обычного? Почему вспоминается то прикосновение к его руке — которое было совершенно необходимо, хочу заметить.
— Сегодня и в последующую неделю Луизе не следует заниматься, — так и не дождавшись от меня ответа, Келбер просто изложил, зачем шел. Мне стало неловко от того, что я даже его не поприветствовала, но теперь исправлять оплошность поздно: лучше просо сделать вид, что ее не было.
— Разумеется, Ваша Светлость, — кивнула я с самым невозмутимым видом, на который оказалась способна. — Однако, я надеюсь, вы позволите мне сопровождать юную леди всю эту неделю. На случай… непредвиденных ситуаций.
— Именно об этом я хотел вас попросить. По возможности отвлеките ее, но, прошу, помните, что выходить за пределы поместья и вам, и ей строжайше запрещено, — только сейчас я заметила, что голос Келбера звучит не так же, как прежде. Все еще спокойно, без эмоций, но мягче и как будто бы глуше. Что это с ним? Может, что-то случилось? Или он и вправду беспокоится о Луизе настолько, что не может до конца скрыть своих чувств? Надеюсь, что все именно так.
— Конечно, — еще раз кивнула я, уже чувствуя себя игрушкой на пружине, которая только и умеет, что качать головой.
Выдав мне порцию указаний, Келбер уже собирался пойти дальше, но я ступила на пол шага вправо, преграждая ему путь. Я должна ему сказать то, что давно собиралась. Сейчас — или потом будет поздно.
— Ваша Светлость. Прежде, чем я отправлюсь к Луизе, прошу, выслушайте меня, — заговорила тихо, миролюбиво — так, чтобы мои слова даже при большом желании нельзя было воспринять как указание или упрек. — Вашей сестре сейчас нелегко, и ей как никогда необходима именно родственная поддержка. Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ей помочь, но… если сейчас вы проявите к ней больше участия, то это поможет вам наладить с ней более близкие отношения. Что в будущем станет полезно и при изучении магии, и в иных ситуациях.
Я выдохнула, вполне довольная своей речью. Конечно же, практическая сторона вопроса меня мало интересовала, но я изложила аргументы так, чтобы — как мне казалось — убедить герцога. Вот только он мои доводы не оценил. Взгляд его потемнел, снова появились угрожающие искры. Захотелось сжаться, но я лишь выпрямилась, расправила плечи и чуть вздернула подбородок. Пусть от сейчас велит мне собрать вещи и отправляться домой, раз я не умею вовремя сдержать собственное мнение при себе, но я хотя бы выслушаю этот приговор с достоинством. Я хотя бы попыталась все сделать правильно.
— Не утруждайтесь, я сам расскажу обо всем, что вас интересует. Итак, Луиза не помнила о смерти своей матери, потому что ее воспоминания были магически заблокированы.
Я едва в кресле не подпрыгнула от охватившей меня злобы. Магическое вмешательство в сознание применяется только если человек психически болен! В иных ситуациях это преступление!
— Вы можете подумать, что эта мера была излишней, но увы, магия была необходима, — мои эмоции, наверное, написаны у меня на лице, потому что Келбер наклонился немного вперед, сокращая дистанцию между нами, будто пытался меня убедить. Будто ему и в самом деле вдруг стало важно, как я ко всему этому отношусь. — После того, как Са… Мисс Сабрита Стейнер погибла, Луиза впала в то же состояние, в котором вы видели ее только что. Она ни с кем не разговаривала, не ела и не пила, не смыкала глаз. Я пытался справиться с этим сам, но в итоге пришлось обращаться к специалистам.
Я кивнула и попыталась переварить информацию. О трагической гибели родственницы огненных драконов в пожаре в Империи было известно всем. Неслыханный случай, просто невероятный. Сабрита вышла замуж за простолюдина по большой любви, отреклась от титула и семьи Келбер. С мужем они жили счастливо, но не долго. Ее супруг упал с лошади, когда возвращался из другого города, и размозжил голову о камень. К тому моменту Луизе должно было быть два года. Еще через четыре случилась трагедия с пожаром. Неудивительно, что от таких стрессов у девочки рано начались всплески магии. И вероятно, даже не вспоминая о трагедии, она подсознательно опасалась собственного пламени, не решаясь давать ему полный выход. Из-за чего и задыхалась. И, судя по действиям Келбера, ему не впервой справляться с подобным.
— Специалист был проверенным? — уточнила я, когда заметила небольшую нестыковку в истории герцога.
— Понимаю, к чему вы клоните. Хорошее воздействие должно было работать еще года два, и сам по себе вид инцидента в саду не смог бы ничего изменить, — кивнул он, — но Луиза, очевидно, за вас переживает. Заклинание блокировки памяти перестало действовать не из-за потасовки. Малышка испытала тот же страх, который чувствовала во время пожара. И похожие эмоции вызвали в ее голове спрятанный в глубины памяти образ.
Чем дольше говорил Келбер, тем глуше звучал его голос. Он все еще казался спокойным, но все же я видела, как напряглись его плечи, как чуть потемнели и заискрились глаза. Ему явно не нравилось то, что он говорил, но он готов был признать реальность — уже неплохо.
— Вынужден признать, что вам удалось в очень короткие сроки сблизиться с моей сестрой. В связи с этим я готов дать вам шанс доказать, что вы не замышляете ничего дурного. Мое условие остается в силе: если еще дважды вы нарушите правила этого дома или не выполните свои обязанности, то покинете поместье. В ином же случае опасаться здесь вам нечего, — Клебер уставился на меня так, будто ждал благодарности.
Я же от ярости готова была сама дыхнуть на него огнем. Шанс доказать?! Шанс?! Да я тут только тем и занимаюсь, что доказываю ему свои совершенно чистые намерения! А он все еще насторожен, как будто он волк, защищающий нору, а я — охотник, наставивший на него дуло ружья. Нет, ну в самом деле, что за пустая предосторожность? Или ему есть что прятать с помощью ограничений и правил? Ошибку своего отца, например, о которой я ни в коем случае не должна знать? Или историю гибели семьи Стейнер, которая выглядит крайне подозрительно? Формальный вердикт следователей — роковая случайность. Но кто знает, что там на самом деле стряслось?
Молчание затягивалось, Келбер мрачнел, раздраженный тем, что я не спешила падать ему в ноги и слезно благодарить. Я вообще ничего не хотела отвечать на его претенциозное заявление, но что-то сказать все же требовалось.
— Повторюсь, мне нечего от вас скрывать, — отчеканила я, поднимаясь. Только сейчас заметила, что слуги поставили на стол воду с лимоном, но пить совершенно не хотелось. — И рада, что вы наконец дадите себе труд разглядеть чистоту моих намерений. Также благодарю, что рассказали мне о Луизе — я постараюсь смягчить горе ее утраты, насколько смогу. Разрешите откланяться.
Герцог вовсе не выглядел довольным моей благодарностью, хотя еще минуту назад так хотел ее услышать. Однако говорить нам больше не о чем, так что он кивнул, и я наконец удалилась, с облегчением спрятавшись за толстой створкой двери от его тяжелого, изучающего взгляда.
Отойдя от гостиной подальше, я хотела вернуться в свою спальню, но вспомнив о том, какая там духота, быстро передумала и направилась в сторону выхода. Хотела погулять под деревьями в одиночестве, но на половине пути услышала за спиной легкие шаги.
— Мисс Вилберг! — окликнула меня Илена, при этом голос ее звучал до странности глухо.
Я остановилась, изображая на лице что-то вроде улыбки. И что ей, интересно, от меня надо?
Обернувшись, я с трудом скрыла удивление. Илена выглядела растерянной, и хоть растягивала губы, имитируя легкомысленную радость, ее беспокойство все же прорывалось сквозь привычные маски. Приблизившись почти вплотную, она подхватила мой локоть так, будто мы старые подружки, и приподнялась на цыпочки, чтобы прошептать мне прямо на ухо, прикрываясь легким поцелуем в щеку:
— Помогите мне, прошу!
Потом она отстранилась, принужденно рассмеялась одной ей известно над чем, и снова растянула губы в улыбке.
— Не хотите ли прогуляться по саду?
Заинтригованная столь странным поведением, я все же кивнула и к выходу мы направились вместе.
Глава 6
Когда дорожка вывела нас под густые кроны деревьев и духота перестала сдавливать горло, я повернулась к Илене. Просто так расхаживать с ней по саду и делать вид, что наслаждаюсь ее обществом, я совершенно не хотела. Близился закат — единственное время, когда я могла чувствовать себя нормально в этих жарких предгорных степях — и эти благословенные часы я намеревалась провести в одиночестве, чтобы хоть немного отдохнуть и хорошенько подумать.
Но Илена все молчала, обмахиваясь веером, опасливо поглядывала по сторонам и поджимала губы. Будучи всего лишь гувернанткой, я не смела ее торопить, и потому просто смотрела сквозь кроны деревьев на небо, которое постепенно бледнело и окрашивалось в более мягкие тона.
— Мисс Вилберг, вынуждена признать, что в воспитании детей вы и в самом деле разбираетесь лучше меня. Просто удивительно, что вам в столь короткий срок удалось добиться доверия юной леди, — прервала, наконец, тишину Илена.
Меня ее лесть нисколько не впечатлила, скорее насторожила. Тем более, что от того волнения, с которым гостья Келбера просила меня о помощи, не осталось и следа.
— Благодарю, — нейтрально ответила я, чуть склонив голову, — Я делаю все, что в моих скромных силах, чтобы быть полезной этому дому.
— Похвально. Но вы могли бы сделать кое-что еще для пользы его хозяина, — проворковала она.
Я насторожилась еще сильнее, но вместе с тем с трудом сдержала усмешку: делать что-то на благо Райана, если это не касается Луизы — вот уж ни за что!
Заметив мое настроение, Илена поджала губы — поняла, что выбрала неверный аргумент. И тут же поспешила исправиться:
— И разумеется, на благо юной леди, вашей подопечной, — добавила она с таким видом, будто не сама собирается просить у меня помощи, а делает мне одолжение.
Манера знатной девицы начала уже порядком раздражать, бессмысленный разговор тянулся слишком долго, я вовсе не желала помогать ей в чем бы то ни было и собиралась при малейшей возможности отказаться, и от пустой страты времени злилась еще больше.
— И что же я, по-вашему, могу сделать? — спросила я в надежде немного ускорить беседу.
— Помогите и мне поладить с малышкой Луизой и проводить с ней больше времени. Я могла бы присутствовать на некоторых занятиях, прогулках, уроках хороших манер. Поверьте, это пойдет на пользу всем, — тихо, с напускным легким стеснением попросила Илена и прикрыла лицо веером.
От удивления я даже остановилась, аристократка же сделала еще несколько шагов вперед, и только тогда заметила, что я не следую за ней.
— Могу я спросить, зачем вам это нужно? — уточнила я, стараясь, чтобы вопрос, заданный сквозь зубы, все же оставался вежливым.
Илена — маг воды, противоположной огню стихии. Ее присутствие рядом с Луизой в столь непростое для девочки время может провоцировать магически аномалии с непредсказуемым результатом. Малышка и так подавляет собственные силы, а если на них что-то будет влиять еще и извне — вообще неизвестно, чем это может кончиться. И какое отношение эта просьба имеет к Келберу?
— Юной леди довольно скоро предстоит выйти в свет, где она будет видеться с обладателями самых разных магических способностей. Ей следует научиться контролировать свои силы в присутствии аур враждебных стихий, — гладко, так, будто готовила речь заранее, выдала Илена, чем еще больше меня разозлила.
Травить ребенка враждебной магией, пока он еще не окреп — все равно, что понемногу поить его ядом, прикрываясь желанием выработать у него иммунитет. Приемы, на которых дозволено появляться детям, длятся от силы несколько часов и случаются едва ли чаще раза в неделю, и серьезного вреда юным магам нанести не успевают. Илена же, судя по решительному виду, одной встречей в неделю явно ограничиваться не хочет.
— Полагаю, с таким вопросом вам следовало обратиться не ко мне, а к герцогу. Если он даст разрешение, то я не посмею возразить, — отчеканила я холодным тоном. Пусть я и не аристократка, но все же вынуждена спорить: на кону здоровье моей подопечной.
Илена с треском сложила веер и вздернула нос. Ясно, значит, Келбер отказал ей, когда она подошла к нему с той же просьбой. Вот и славно: раз он против, и мне не нужно потворствовать ее странному желанию.
— Поймите: после того, что случилось сегодня, девочке нужно тренироваться. К тому же, ей не помешает пример настоящей аристократки, на которую можно равняться, — не сдавалась гостья.
Я проглотила желание сказать, что равняться на наигранные манеры Илены могут разве что какие-нибудь дешевые куртизанки, вместо этого еще раз прикрылась авторитетом Келбера — хоть где-то от существования этого ледяного-огненного дракона есть толк.
— Без прямого приказа герцога я не могу вносить столь серьезные изменения в программу обучения юной леди. Настоятельно рекомендую вам обсудить этот вопрос с ним, — я цедила слова и всем своим видом давала понять, что отступать не намерена.
Илена вздрогнула и отпрянула, но затем сделала шаг вперед.
— Что ж, хорошо, раз уж вы так небрежно относитесь к моему предложению и не желаете блага для своей подопечной, то знайте — мне придется действовать самой! — показная легкость и трепет волнения слетели с аристократки в один миг. Я не успела ничего ответить, Илена развернулась и стремительно направилась в сторону особняка.
Оставшись в одиночестве, я еще какое-то время стояла, пытаясь осмыслить произошедшее. Солнце уже село, в прохладном сумеречном воздухе трели кузнечиков и шорох листьев казались особенно громкими. Радуясь легкому ветру, который освежал и помогал привести в порядок мысли, я подняла голову и глубоко вдохнула.
Разговор с Иленой породил новые вопросы. Хочет ли она в самом деле сблизиться с Луизой для исполнения каких-то своих целей, или навредить ей? И откуда она знает, что произошло с малышкой сегодня? Неужели слуги так быстро разболтали. А если нет — то выходит, донесла одна из горничных, либо моя, либо служанка юной леди. Или может, у меня паранойя, а Илена — всего лишь влюбленная в Келбера девчонка, которая хочет не через свою красоту, так через дружбу с его подопечной затащить мужика под венец?
На следующий день с утра пораньше я решила разыскать Келбера, чтобы попросить его об отмене занятий для Луизы. Уверена, ей сейчас и так тяжело, ни к чему лишний раз нагружать малышку. Однако, не добравшись до его кабинета, столкнулась с герцогом в коридоре.
— Мисс Вилберг, доброе утро. Я искал вас, — сказал он, остановившись так, чтобы на его лицо падал утренний свет, в то время как мое осталось в тени.
Я слегка растерялась, стало отчего-то тревожно. Вдруг за ночь он передумал и решил отправить меня домой? Или Илена наплела ему какие-нибудь гадости про меня?
Чтобы скрыть волнение, я присела в реверансе, радуясь, что тень прячет румянец на щеках, который появился вопреки моему желанию и ситуации совершенно не подходил. С чего вдруг я нервничаю больше обычного? Почему вспоминается то прикосновение к его руке — которое было совершенно необходимо, хочу заметить.
— Сегодня и в последующую неделю Луизе не следует заниматься, — так и не дождавшись от меня ответа, Келбер просто изложил, зачем шел. Мне стало неловко от того, что я даже его не поприветствовала, но теперь исправлять оплошность поздно: лучше просо сделать вид, что ее не было.
— Разумеется, Ваша Светлость, — кивнула я с самым невозмутимым видом, на который оказалась способна. — Однако, я надеюсь, вы позволите мне сопровождать юную леди всю эту неделю. На случай… непредвиденных ситуаций.
— Именно об этом я хотел вас попросить. По возможности отвлеките ее, но, прошу, помните, что выходить за пределы поместья и вам, и ей строжайше запрещено, — только сейчас я заметила, что голос Келбера звучит не так же, как прежде. Все еще спокойно, без эмоций, но мягче и как будто бы глуше. Что это с ним? Может, что-то случилось? Или он и вправду беспокоится о Луизе настолько, что не может до конца скрыть своих чувств? Надеюсь, что все именно так.
— Конечно, — еще раз кивнула я, уже чувствуя себя игрушкой на пружине, которая только и умеет, что качать головой.
Выдав мне порцию указаний, Келбер уже собирался пойти дальше, но я ступила на пол шага вправо, преграждая ему путь. Я должна ему сказать то, что давно собиралась. Сейчас — или потом будет поздно.
— Ваша Светлость. Прежде, чем я отправлюсь к Луизе, прошу, выслушайте меня, — заговорила тихо, миролюбиво — так, чтобы мои слова даже при большом желании нельзя было воспринять как указание или упрек. — Вашей сестре сейчас нелегко, и ей как никогда необходима именно родственная поддержка. Разумеется, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ей помочь, но… если сейчас вы проявите к ней больше участия, то это поможет вам наладить с ней более близкие отношения. Что в будущем станет полезно и при изучении магии, и в иных ситуациях.
Я выдохнула, вполне довольная своей речью. Конечно же, практическая сторона вопроса меня мало интересовала, но я изложила аргументы так, чтобы — как мне казалось — убедить герцога. Вот только он мои доводы не оценил. Взгляд его потемнел, снова появились угрожающие искры. Захотелось сжаться, но я лишь выпрямилась, расправила плечи и чуть вздернула подбородок. Пусть от сейчас велит мне собрать вещи и отправляться домой, раз я не умею вовремя сдержать собственное мнение при себе, но я хотя бы выслушаю этот приговор с достоинством. Я хотя бы попыталась все сделать правильно.
