Глава 1
Ирина Леонова, она же теперь Ырын, попаданка к оркам в Великую Степь
Ырын вышла из воды на берег, проваливаясь по щиколотку в рыжеватую почву на берегу и каждый раз с противным чавкающим звуком вытаскивая ногу из грязи. Не сказать, что девушка стала чище после купания, ноги теперь еще и в жирной глине, но зато освежилась, и лучше пахнуть илом и водорослями, нежели... женщиной. Последние дни ее палатка опять была временно вынесена за пределы лагеря, зато теперь, после окончательного омовения, девушка готова вернуться в общество. Сейчас еще мазью намажется и будет совсем как... огурчик – хохотнула про себя девушка. Почти как местные жители.
Она согнала ладонями со своей кожи остатки воды и потянулась за плошкой, в которой поджидала местная "уходовая косметика", можно даже сказать "премиум-класса". То есть смесь выжимок особых трав и животного жира, немного вонючая, но это как обычно, зато идеально защищающая нежную тонкую кожу юной человечки от беспощадного южного солнца, царящего над местными бескрайними степями.
Ырын быстро растирала жидкий раствор зеленовато-болотного цвета по своему телу, когда, весело гогоча, прибежали трое девочек-малышек. Вернее, как малышек: лет им было мало, они еще даже собственные взрослые имена не получили, зато ростом были уже почти по грудь человечке.
– Ырыны! Ырыны! – голосили крепенькие девочки с кожей густо оливкового цвета. Причем она у них от рождения такой была, не подобным "кремом" затененная. – Мужчины вернулись! Подарки привезли!
Девушка разогнулась, оставив полноги не обмазанной солнцезащитной кашицей.
Вернулись! Если еще и с подарками, значит, их вылазка к соседям окончилась успешно. Может, даже все вернулись. А если совсем уж повезло, то без раненных. Но такого обычно не бывало: ведь любые их соседи, к кому ни заверни, такие же огромные, сильные, агрессивные орки, любящие подраться по любому поводу и тем более не желающие расставаться со своим добром или жизнями. А ведь воины их племени ушли к соседям за трофеями: поскольку в бескрайней степи ни магазинов, ни других развлечений вроде кино или театров, даже баров нет, только и остается ходить в набеги друг к другу. Других, то есть их добро посмотреть, свою удаль показать.
Быстро натянув на себя свежую одежду – запашную кожаную юбчонку, прихваченную таким же кожаным поясом, да майку, которую давно пора подлатать, а лучше сшить новую – Ырын подхватила остальные свои вещи и поспешила вслед за убегающими юными орчанками. С одной стороны, она торопилась к началу выставки трофеев, но с другой – медлила, боялась, что на этот раз опять придется штопать кого-то из своих близких.
Чем ближе подходила к стоянке клана, чем громче звучали голоса соплеменников, тем скорее хотелось Ырын увидеть вернувшихся.
Протолкнувшись в толпе, точнее, вовремя увиливая от гораздо более массивных орков, ставящих свои многопудовые ноги куда попало, и которые тоже торопились к родным, то есть к трофеям, девушка увидела того, кого хотела. Облегченно выдохнула.
Целые!
Сорвавшись с места, Ырын с налета заскочила на одного из вернувшихся здоровяков. Вначале заступила ногой на его толстое, как бревно, чуть согнутое колено, одновременно зацепившись рукой за сгиб локтя, затем ловко подтянулась на поднимающейся руке зеленокожего великана – маршрут хорошо изучен и давно отлажен. И вот уже девушка взлетела на необъятные плечи полуобнаженного здоровенного орка, распрямилась в полный рост и опасно балансируя, вскинула руки и заорала от радости во всю глотку на родном языке:
– Я царица горы!
Ну а что, орк под ней как настоящая гора!
Хрюкнув не то от смеха, не то протестующе, здоровяк тряхнул необъятными плечами, и Ырын полетела бы вниз. Но этот маневр тоже ей был хорошо знаком. Поэтому вовремя оттолкнувшись от этого орка, перепрыгнула на подставленное широченное плечо его соседа.
Здесь, правда, чуть не скатилась кубарем, но вовремя уцепилась за кожаные шнуры на бычьей шее очередного здоровяка и быстро подтянулась обратно. Кое-как уселась на просторное, как лавочка, пусть и покатое плечо этого амбала и, на всякий случай не отпуская толстые шнуры его украшений, опять издала радостный вопль. Который потерялся в общем гомоне остальной набежавшей толпы.
Братья вернулись!
Живыми!
Можно сказать еще и "здоровыми", но у этих орков если сам на своих двоих идет и при этом нигде не хлыщет кровь и не отваливаются "лишние" конечности, значит, здоров.
– Ырыны, мы принесли тебе подарки, – сказали братья, когда девушка смолкла.
– Ура! – это слово всегда вопила на родном языке, местные уже привыкли. Добавила на орочьем: – Ткань?
Было бы здорово! Давно пора обновить истрепавшийся гардероб.
– Нет.
– Еду?
– Нет.
Странно, обычно дальше их фантазия не распространялась. Хотя могли еще что-нибудь блестящее притащить, вроде начищенных металлических котелков, но на этот раз ходили к другому племени, что живет глубже в степи. Откуда там взяться металлической посуде, которую обменивали в человеческих землях? Если же братья разжились стеклянными бусами или металлической мелочовкой, то ей не достанется, такую роскошь орки дарили исключительно своим женщинам, то есть не сестрам.
И тут Ырын заметила пару невысоких неказистых лошадок в стороне, больше похожих на ослов.
– Ого! Вы пригнали скот?! Для меня?
На лошади она ездить не умела. Пока не умела. Но давно мечтала заполучить верховое животное, всё не своими маленькими ножками топать в следующем переходе на новое стойбище.
– Нет. Мы пригнали тебе вот, – толстый палец братца Тыырына указал куда-то в сторону.
Соплеменники, что кучковались в той стороне, кое-как сдвинулись, следуя по своим делам, и Ырын увидела... людей! Двух грязных, изможденных, потрепанных мужчин, сидящих на утоптанной земле в пыли.
– Чтобы ты не скучала, – с ухмылкой, оголяя сильнее нижние клыки, заявил брат Дрын.
Они сейчас говорили на орочьем, вернее, на одном из его диалектах. И на самом деле в их языке не было понятия "скучать", так уж сама для себе переводила человечка. "Думыс будын" скорее означало "заниматься ненужным или странным делом", то есть глупостью. Так говорили орки, когда человечка впадала в меланхолию и, замирая, любовалась облаками или закатами, когда умывалась по утрам, мыла руки перед едой, украшала свою палатку полевыми цветами, а одежду грубоватой вышивкой.
– Но это... люди?! – ахнула Ырын.
За годы пребывания в племени девушка уже смирилась с тем, что у орков процветают что-то вроде зачатков рабовладельческих отношений. Иногда из набегов они приводили других таких же орков, которые вначале, как и положено пленникам, использовались как бесправные слуги. Но потом пленные самцы могли заслужить себе свободу, если одержат победу в ритуальном вызове хозяину или другому свободному самцу племени, после чего вливались в общество уже на равных правах с остальными. Но сейчас впервые привели людей, которых девушка не видела уже... года четыре? Как раз с момента своего попадания. Живых людей она здесь точно не видела ранее.
Откуда братья взяли людей в глубине степи?! Ырын знала, что человеческие земли расположены очень далеко на севере. Куда топать и топать… через земли чужих племен.
– Ага, гыны, – согласился Тыырын, на плече которого она все еще сидела.
Именно так называли орки людей.
Одна из старших сестер тоже оказалась уже здесь. Она хозяйским взглядом оглядела сидящих человеческих мужчин, таких небольших под ногами у суетящихся вокруг здоровяков, равнодушных до всего от усталости, и, подбоченясь, заявила братьям:
– Глупые! Это же самцы! Как Ырыны будет играть с ними? А если они надуют ей живот? Она слишком слабая телом, чтобы выносить ребенка.
Ошарашенная Ырын с трудом вернула себе дар речи, пока орки задумчиво почесывали себе лбы, и заявила:
– Я не хочу рабов! Лучше бы ткань мне привезли, мне одежда нужна.
– Я говорил! – поддакнул Дрын. – Зачем тащили? Надо было там всех укокошить. Все равно один в дороге сдох. Эти тоже не выдержат перехода. Уже одной ногой у духов. Добьем?
– Нет! – испуганно ахнула девушка.
Впервые за четыре года она увидела живых людей, и их тут же собрались добить? А она с ними даже не успела поговорить!
Тыырын, тот, на чьем плече она до сих пор сидела, почесал темным острым ногтем покатый лоб и предложил:
– Или к столбу их?
У девушки чуть челюсть не отвисла.
– Что?!
К столбу ставили тех пленных, которые не хотели быть рабами. Или которых притаскивали специально, чтобы оказать тем особую честь и "подарить" героическую смерть от непрекращающихся пыток. Но люди не выдержат "почетных" ритуалов орков!
– Нет! – повторила она и со всего маху стукнула по лысому черепу кулаком.
Только Тыырыну ее удар всё равно, что погладила. Орки непробиваемы, уж точно не ее ручками, кожа у них слишком толстая.
– Берешь? – хмыкнул Тыырын.
– Беру, – пришлось соглашаться девушке, с испугом глядя туда, где за массивными телами мельтешащих соплеменников опять пропали из виду сидящие люди.
– Ткани вам тоже привезли! – гордо известил Дрын, выпятив обнаженную широченную грудь и бахнув в нее своим кулаком.
Вот с этого и стоило начинать!
Однако, прежде чем пойти с братьями смотреть ткани, Ырын перехватила пару мальчишек и велела им отвести людей к ее палатке. Со своими рабами – ужас-то какой! – она познакомится позже. А если их оставить здесь, так другие затопчут.
***
К себе Ырын возвращалась с охапкой домотканых отрезов, из которых вполне можно сшить новые майки, и еще кое-какими подарками.
Около ее палатки ожидаемо толпилась шумная детвора. Ведь здесь такая невидаль – люди, которых в этих краях не бывает, и дети любопытничали. Сунув подаренное братьями добро под полог маленького шатра, прямо у входа, воров-то здесь нет, Ырын поспешила спасать свое новое живое имущество, вспомнив, как к ней когда-то лезли орчата. Ведь самые настойчивые могли даже на зуб попробовать новинку, не говоря уже о проверочных тычках до синяков и дергании волос.
– Брысь! – гаркнула она, но темнокожие, практически обнаженные детишки, многие из которых были раза в два и гораздо толще самой Ырын, ее дружно проигнорировали.
Грубо растолкав и даже пнув нескольких самых упертых, человечка пробилась к своим... рабам?
Ужас какой, теперь она рабовладелица?!
– Не "цирк" здесь, разошлись!
Но когда бы орки, даже маленькие, слушались простых слов?
– Чцырык! Цырыкы! – подхватили новое, неизвестное слово детишки и радостно загалдели с новой силой.
– Ты – неси воду! Чистую, пить, – тогда сунула в руки ближайшему мальчишке кожаный бурдюк Ырын. – Ты – найди палку для навеса! Ты...
Детвора бросилась в россыпную, чтобы спрятаться за ближайшими шатрами и оттуда, с безопасного расстояния, продолжать наблюдать. Лишь бы не попасть под указующий перст гын, то есть человечки.
Ее слабых тычков не боялись, а вот получить от нее работу и не выполнить, то есть попасть в немилость боялись. Потому что тогда ни интересных историй, ни праздничных узоров на теле, ни красивых косичек с вплетенными лоскутами или бусинами не получить провинившимся. А у человечки самые тонкие и ловкие пальцы в племени, у нее самые лучшие узоры и украшения получаются. Да и занозы, ссадины и разные болячки нечасто, но бывают у детворы, и кто как не Ырын помогает малышам там, где родители считают, что на подобную мелочь не стоит обращать внимания. Да и подкормиться у нее, слишком жалостливой по местным меркам, можно в голодные времена.
Ырын, разогнав орчат, наконец-то глянула на людей, надеясь, что те еще живы.
Пока живы.
Но выглядели плохо.
Тот мужчина, который сидел и недовольно зыркал на всех исподлобья, из-под спутавшихся длинных волос, грязными сосульками закрывающих ему пол лица, был на вид более целым. Разве что вторую половину лица у него занимал здоровенный отек да гематомы, уже начавшие желтеть. Неясно что под его плотным пыльным камзолом, на котором с корнем выдраны все пуговицы, а вот босые и грязные ступни, выглядывающие из не менее грязных потрепанных штанин, в кровь разбиты дорогой, но это мелочи. Сколько ему лет – неясно, но кожа на темном лбу гладкая, значит, не старый. Взгляд хоть и уставший, но яростный, так что мужик вроде пока помирать не собирается. Поэтому Ырын глянула на второго пленника.
Второй мужчина, лежащий прямо у полотнища ее палатки, был настолько плох, что отключился. Или все же помер?
Нет, вроде грудь немного, но поднимается. Драная рубаха непонятного цвета и с оторванными напрочь рукавами не скрывала большую рану на боку. Этот мужчина был заметно смуглее первого и точно старше. Когда Ырын наклонилась над ним, то увидела морщины на смуглом лице. И именно ему нужно было в первую очередь оказать медицинскую помощь и просить духов, чтобы гын выжил.
Хотя кто знает, снизойдут ли великие духи до слабых людишек, если они даже на своих подопечных – сильных и бесстрашных орков – редко обращают внимания.
***
Ырын устало выдохнула и с корточек пересела на пятую точку прямо на землю рядом со своим пациентом, так и не приходящим в сознание. Она сделала, все, что смогла, теперь только сила духа самого больного и, конечно, воля местных духов, если они все же смотрели на них, решали, каков будет результат.
Она тщательно вычистила рану на боку старшего мужчины, которая уже загноилась, так что пришлось по совету Старшей Женщины племени положить под повязку днырыны, обработала и перевязала тряпками его другие, менее страшные, но многочисленные ранения. Еще нужно было сварить и напоить его отварами, но это позже, когда детвора соберет ей кизяк, сейчас нужно заняться вторым пациентом.
Тот продолжал стойко сидеть поблизости, буквально не дальше вытянутой руки, и все это время хмуро наблюдал за ее манипуляциями или просто таращился, ощупывая взглядом всю фигуру. Хотя видно, что держится мужик из последних сил, чтобы не свалиться. В целом Ырын привыкла, что за ее делами частенько следит настырная детвора, иногда чуть не в руки тычась любопытными плоскими носами, но на этот раз наблюдателем был человек, да еще мужчина, и это отвлекало.
Ырын, то есть Ира, знала, что попала в другой мир – ведь в ее мире не могло быть многочисленных племен огромных, темнокожих и клыкастых орков, и что где-то далеко-далеко живут люди. Она даже планировала когда-нибудь отправиться к ним. Когда-нибудь потом. И часто думала, а какие здесь люди, на каком этапе развития их цивилизация, сможет ли она вжиться в местное общество.
И вдруг вот, пожалуйста, – аж два местных человека здесь, прямо рядом с ней. Она пыталась поговорить с тем, который в сознании, ну а вдруг он такой же случайный попаданец, как и она. Кого еще занесет в середину Степи? Так что она опробовала на нем все иноземные фразы, что смогла вспомнить, вплоть до "парле ву франце", "шпрехен зи дойч" и даже просто вопросительного "эспаньол?". Но в ответ получила только ошарашенный взгляд и несколько хриплых фраз, которые не были похожи ни на один знакомый ей земной язык.
Орочье наречие бодрствующий пленник тоже не знал, так что разговор у них не сложился. А жаль, Ырын, то есть Ирина в прошлой, земной жизни, хотела узнать как можно больше о здешнем человеческом обществе. Хоть так использовать рабов, которые нежданно свалились на ее голову.
