Старик метнулся куда-то в темный угол и, немного пошумев там, принес глиняную пиалу с чем-то противно пахнущим.
-- Что это?
-- Пиво, царевна. Я сегодня снова пробрался на кухню…
Мне было уже почти все равно, так хотелось пить. Кисловатое, необычное на вкус и, даже, не такое уж противное, как можно было ожидать, если судить по запаху. Дома я никогда не пила пиво, просто не понимала его вкус, но, разумеется – знала. Как и все подростки в компаниях, лет в пятнадцать я попробовала «взрослый» напиток. Пробовала несколько раз, но так и не полюбила. Это пойло ничем не напоминало ту гадость, которую называли пивом в моем детстве. Я допила все, что было в пиалке и снова легла на жесткую постель. Пусть невкусно, но жажду утолило. Закрыла глаза. Мне нужно было подумать. А рукой, совершенно не произвольно, как-то машинально, сделала странный жест. Приоткрыла глаза и увидела, что старик кланяется и уходит, бормоча:
-- Да-да, царевна! Конечно, царевна, отдохни и скоро тебе станет лучше.
Ну, то есть, мой жест он принял так, как нужно. Но делала-то его не я! Похоже, это некая память тела. Посмотреть бы еще на себя, какое же именно тело мне досталось…
Ну, раз -- царевна, то, как минимум я – девушка. Уже хорошо. Судя по рукам – молодая девушка. Даже думать не стану, как я сюда попала. Это и так понятно – та самая шаровая молния. Хотя… Ну, перенос тела я бы еще поняла. А перенос сознания?! Это попахивает уж совсем бредом… Я в чужом теле и, скорее всего – в чужой стране. Бася, похоже, погибла в пожаре… Навернулись слезы и перехватило горло…
Повернулась лицом к стене. Кровать устроена в не слишком глубокой нише, выдолбленной в стене. В трещинах и дырах штукатурки просвечивает камень. Матрас попахивает прелой травой. Вместо одеяла – что-то вроде льняной скатерти. И полностью голое тело. Мне даже накинуть на себя нечего!
Пожалуй, я просто еще посплю. И уже усыпая, на грани сна, я с тоской позвала, кажется -- мысленно:
-- Басенька!
И почувствовала, как горячее тяжелое тело начало топтаться у меня в ногах. Улыбнулась сквозь сон. Бася всегда так – начинает обустройство с ног. Скоро приползет под бок…
Ночью, как и обычно, Бася пробралась ко мне под одеяло и согревала меня своим теплом. Ну, или грелась об меня, я никогда не уточняла. Поэтому проснулась я так же, почти в полной темноте, но уже не в таком ужасном состоянии. В конце концов, пока я жива и, относительно здорова. Дома у меня так и так больше нет, Бася со мной, здесь я принцесса, хоть и странно, конечно, принцессе спать в подземелье… Хуже, чем было, вряд ли будет. Так что обойдусь без истерики. Подумать только, я -- и вдруг – попаданка! Смешно!
Тогда я еще просто не знала, как я ошибаюсь! И нет, меня совершенно не смутило то, что я в чужом теле, а Бася – в своем. Об этом я просто не подумала.
Поэтому поплотнее прижав Басю к боку раздумывала, чем бы заняться в первую очередь. То ли трусы начать изобретать, как все приличные попаданки, то ли сперва корону померять? Я фыркнула от нелепости этих мыслей… Кстати, раз уж я принцесса, то где моя одежда? Ладно, короны нет, но платье-то должно быть? Да и свет бы не помешал. В подземелье было так темно, что я не видела даже собственную руку. А вот выход из комнаты – видела. Где-то там, в коридоре, далеко-далеко горела лампочка. Пожалуй, стоит сходить и посмотреть, что у меня за дворец и куда я попала. Раз уж я язык понимаю, значит – найду что соврать про память. Тем более, что на лбу у меня обнаружилась очень приличных размеров шишка. Так что амнезия будет мне защитой!
Я завернулась в длинную простыню, которая служила мне покрывалом, закрепила узлом на груди, несколько зябко поежилась – было влажно и не слишком тепло. Басю оставлять не решилась – мало ли что! Взяла тяжелое бархатное тельце на руки и пошла на этот тусклый свет, делая крошечные шаги – боялась споткнуться.
Разумеется, споткнулась я буквально через несколько метров в коридоре об металлическую посудину. Ну, что-то типа пустой консервной банки дребезжа покатилось по полу. Одновременно с бряканьем посудины из стены выросла непонятная фигура, от которой я шарахнулась и чуть не упала.
-- Принцесса Инеткаус! Великая небти…
И фигура упала ниц… А голос – женский. Небти? Что такое небти? И ответ, который я получила от самой себя – госпожа, владычица, одно из обращений к фараону, подчеркивающее власть над Верхним и Нижним Египтом…
И вот тут мне реально стало страшно. Какой, к чертям Верхний Египет?! Откуда эта хрень вообще взялась у меня в голове?!
Медленно пятясь, я вернулась в комнату, забралась с ногами в свою нишу и застыла, прижимая к себе сонную Баську. Я просто не знала, что делать. Забавная глупость, когда я думала о попаданках и трусах, все больше становилась похожа на правду. И уже совсем не казалась такой забавной…
В коридоре тем временем послышалось какое-то шевеление, шлепанье босых ног по камню, и появился тусклый, неровный свет…
-- Небти, позволено ли мне будет войти?
У женщины, которая пряталась за стеной возле дверного проема в руках был факел. Я отчетливо чувствовала запах костра и слышала потрескивание горящего дерева, видела неровные всплески пламени. Надо на что-то решиться.
-- Входи!
Глаза, уже привыкшие к свету, не слезились. И видела я женщину достаточно отчетливо. Лет тридцати-сорока, в неверном свете факела точнее не скажешь, полноватая, очень странная прическа в форме удлиненного каре, похожая на шапочку. Мягкое платье сероватого цвета с яркой вышивкой по подолу и вороту. Очень загорелая кожа и браслеты на обеих руках.
-- Кто ты?
-- Небти, ты не помнишь меня?! Я Амина, твоя служанка…
-- Принеси мне пить.
Господи, как я с ней разговариваю? Какой-то птичий язык! Но я же ее понимаю, как и она меня! Просто безумие…
Она вернулась через несколько минут с кувшином и пиалой, налила то самое питьё, которое я пробовала прошлый раз. Пиво... Я, однозначно, предпочла бы чистую воду.
-- Я позвала Имхотепа, небти… Он должен осмотреть твою рану.
-- Выйди отсюда!
Командовала я машинально, даже не задумываясь. Амина закрепила факел на стене и, кланяясь – вышла. Нет двери, хоть бы штору повесили!
Значит, она – моя служанка. Это опасно, она помнит все прежние привычки своей госпожи. А я собираюсь здесь жить. Нужно что-то придумать и отдалить ее. Ну, я не знаю, что может осчастливить эту женщину. Может ее нужно выдать замуж, или просто дать ей денег? В голове у меня полная каша. нет, разумеется, я не стану ей вредить, но отдалить ее -- обязательно нужно. Я не слишком верю, что память тела со мной навсегда. Мне срочно необходимо понять местные реалии, вписаться в них. Вписаться так, чтобы не вызывать подозрения.
Из коридора послышались тяжелые шаги мужчины и, низко поклонившись трижды – в дверях, в центре комнаты и у самого ложа, ко мне подошел тот самый старик.
-- Позволь, госпожа, я осмотрю твою рану.
Смущения я не испытывала. Напротив, на меня напало какое-то легкое оцепенение. Я встала с ложа и положив Басю на кровать принялась развязывать узел на груди.
-- О, Анубис! Что это за порождение царства мертвых?!
Я оглянулась на старика. Имхотеп тыкал пальцем на мое ложе, на Баську и пятился к выходу.
-- Не смей!
Мой голос звучал так, как будто я командовала всю свою жизнь…
-- Не смей порочить личный дар Великого Ра!
Старик упал ниц… Не представляю, откуда я взяла этого великого Ра. Он просто всплыл в памяти, совершенно автоматически. Да, конечно, именно так я и не вызову подозрения. Таская с собой невиданных зверей. Кстати, почему невиданных-то? Кошки же всегда считались в Египте божественными животными. У них даже есть богиня-кошка. Или я что-то путаю? Или это не тот Египет?!
-- Прости, госпожа, он напугал меня... Я никогда не видел ничего подобного!
-- Я не сержусь, но будь почтителен с ней. Она мала, но силы Ра её не оставят.
-- Прости, царевна...
-- Встань и осмотри мою рану.
Неловкости за свою наготу я не испытывала. Похоже, я пока вообще ничего испытывать не могу. Слишком невероятна эта реальность. Старик неловко встал, боязливо косясь на Баську, отошел к факелу и попросил:
-- Прошу, царевна, подойди к свету.
Там, у факела, он ловко и быстро размотал узкую полоску бинта и, посмотрев на рану, воскликнул:
-- Слава Тоту, госпожа! Слава премудрому Тоту! Никогда бы не поверил, что рана может так затянуться всего за несколько дней.
Я, выгибаясь, постаралась разглядеть, чем он так восхищается. На боку у меня шел грубоватый рубец в форме звезды, с неровными краями. Второй похожий я нащупала на спине. Похоже, что рана была сквозная и довольно большая. Значит от нее царевна и умерла. А вот каким чудом я попала в ее тело -- я даже предположить не возьмусь. Может быть в этом мире есть магия? Но тогда царевну и лечили бы магией! Или здесь есть действующие боги? Бред какой-то!
-- Чем меня ранило?
-- Ты не помнишь, госпожа?
-- Я мало что запомнила.
-- Копье, царевна. Проклятый Джибейд кинул его метко, ты упала и сильно ударилась. Была без сознания почти три дня, а вчера пришла в себя.
-- Моей ране четыре дня?!
-- Да, принцесса! Я никогда не видел такого, а я повидал не мало ран на своем веку. Еще два дня назад я не верил, что ты выживешь. Но я молился Тоту, и он, я думаю, снизошел до дочери правителя. Не иначе его сила вернула тебя из царства Анубиса…
-- Имхотеп… тело мое лежало тут, на этом нищенском ложе, но душа была в чертогах Ра. Там я получила знания и принесла их с собой. Многое в мире изменится теперь… Но свет знаний слепит. Я забыла часть того, что было со мной в этой жизни. Имхотеп…
-- Слушаю тебя, царевна.
-- Расскажи мне все, что я забыла.
Если отбросить пафос рассказа Имхотепа, то история была такова.
Жил-был фараон Нечерихет, что значит – Божественная плоть. /Так я сама себе перевела его имя/. И было у него, как водится, несколько жен.
Одна из них, Хетепхернебти, была моей матерью. Был еще и сын, Сехемхет, мой родной старший брат. И моя сестричка, Нианх-Хатхор, старше меня на три года. Ее мать умерла родами.
Здесь я попросила Имхотепа сделать паузу. Эти имена резали мне слух и с трудом воспринимались, но какая-то часть меня, та, что осталась от ушедшей царевны, вспыхнула гневом при имени сестры. Очевидно, девушки не слишком ладили. В полном молчании мы сидели и думала я о том, что, если не сольются память принцессы и моя, я рано или поздно выдам себя. Ну, или просто сойду с ума…
-- Продолжай, Имхотеп.
Сехемхет заболел около года назад и, не смотря на лечение Имхотепа, умер через день. От яда, как известно, не всегда помогает лечение.
-- Почему ты думаешь, что его отравили?
-- Я дал его кровь собаке и она к вечеру скончалась. И она мучилась и визжала от боли, и из пасти ее текла пена…
Да уж… Веселая семейка.
-- Что сделал отец? Кого признал наследником?
-- Он выдал твою сестру, царевну Нианх-Хатхор, за Джибейда, да будет проклято его имя во веки веков!
-- Кто такой Джибейд? Он богат, знатен? Какого он рода?
-- Он второй сын первосвященника храма Анубиса. Твой отец, да будет его имя жить среди потомков, был уже не молод и хотел облегчить себе дорогу в загробное царство. Поэтому и наследника он выбрал из храма Анубиса. Поэтому он и приказал мне выстроить невиданное доселе чудо. И я повиновался твоему отцу и, выбрав место, возвел его посмертный дом, достойный великого фараона! Никто не знает всех ходов этого дома смерти, царевна. И здесь мы можем быть в безопасности. Но нам не хватает еды, жрецы и воины Джибейда охраняют царскую кухню и украсть еду очень трудно. Но скоро они уйдут отсюда, замуровав выходы. Ложе смерти фараона будет закрыто. Проклятый Джибейд не захотел ждать… Я думаю, царевна, что руководил Джибейдом его отец. Сам он, хоть и принят был в семью фараона, особым умом никогда не блистал. А сестра твоя, старшая царевна Нианх-Хатхор, взойдет с ним об руку на трон твоего отца.
-- Стоп! Где мы сейчас находимся?!
-- Это -- великий дом смерти, царевна. Неужели ты не помнишь? Отец несколько раз привозил тебя сюда. Здесь и для тебя, по велению отца твоего, приготовлены покои.
-- Ты хочешь сказать, Имхотеп, что мы находимся в нижней части пирамиды?
-- Да, царевна. Это твоя будущая усыпальницы.
И он торжественно обвел рукой стены помещения.
Ёжечки-божечки, ужас какой! При мысли о том, что надо мной сейчас миллионы тонн камня у меня мороз пошел по коже. Баська, прекрасно чувствующая мое настроение, начала «подкапывать» мою руку под локтем, желая прижаться. Она всегда так делала, когда понимала, что я нервничаю. А я даже не нервничала, я уже откровенно паниковала!
-- Имхотеп, если нас здесь замуруют, как мы выйдем?!
Имхотеп со страхом поглядывал на трущуюся об меня Баську.
-- Имхотеп! Отвечай!
Он с трудом отвел от неё глаза и, тяжело вдохнув, ответил:
-- Я найду нам выход, царевна. Не это важно.
-- А что важно?
-- У нас нет пищи и пива. Твои воины скоро начнут умирать. Войска Джибейда гнали нас сюда, как крокодилы гонят антилопу. Войти они не могут – несколько десятков его воинов погибло в ловушках, они боятся гнева богов и больше не полезут. Не зря я потратил годы на обустройство тайных рычагов и блоков! Но и оцепление не снимут… А мы долго не продержимся.
-- Мои воины?!
-- Да, твой меч ранен…
-- Мой… кто?!
-- Начальник твоей охраны, верный Сефу./Имя Сефу я автоматически перевела как – меч/. Он заслонил тебя своим телом от второго удара копьем. И воины пьют слишком мало, чтобы выжить. А выйти на поверхность мы не можем – пирамида оцеплена войсками Джибейда. Тело твоего отца еще не скоро привезут для церемонии погребения и мы все умрем здесь без воды и питья.
Ну, зашибись просто… Я даже не знала, плакать мне или смеяться. Умереть, сгореть в своем мире, для того, чтобы тут сдохнуть от нехватки воды?! Что-то здесь не вяжется. Смысла воскрешать меня тогда совсем никакого. Значит, я обязательно должна выжить. Но мне нужно немного подумать. Собрать остатки знаний и сил и что-то решать.
-- Благодарю тебя за службу, Имхотеп. Ты можешь идти. Я подумаю и позову тебя позднее.
В голове у меня с трудом ворочался горячий свинцовый шар, стучал в виски и отдавал болью в затылок. Я легла в своей нише, подтянув урчащую Басю поближе. Мне срочно нужно подумать над всем этим.
Давай уж, царевна, разложим мысли по полочкам и сообразим, как вывернуться отсюда. И не просто вывернуться, а вывести живыми всех. Сложно сказать, что это, но я четко понимала – я не брошу людей, рисковавших за меня жизнью. Возможно, это просто память тела, скорее всего – да. Я ведь даже никогда их не видела. Но раз уж я теперь вот такой психологический Франкенштейн, сшитый из моего разума и инстинктов и воспоминаний царевны, то и жить я должна так, чтобы эти две мои половины не спорили между собой, а, возможно, срослись бы со временем. Иначе я рискую нажить себе полноценную шизофрению или, допустим – раздвоение личности. Значит что? Значит – я не борюсь сама с собой, а действую так, как подсказывает мой разум и ее тело. Привет, царевна, надеюсь – мы подружимся! И я нервно захихикала…
Дальше… Что я знаю о древнем Египте? Ну, если хорошо подумать, то о любом Египте я не знаю ни фига! Мечется в памяти всяческий мусор, типа «пирамида Хеопса», «Нефертити», «разлив Нила» и «Омон Ра».
-- Что это?
-- Пиво, царевна. Я сегодня снова пробрался на кухню…
Мне было уже почти все равно, так хотелось пить. Кисловатое, необычное на вкус и, даже, не такое уж противное, как можно было ожидать, если судить по запаху. Дома я никогда не пила пиво, просто не понимала его вкус, но, разумеется – знала. Как и все подростки в компаниях, лет в пятнадцать я попробовала «взрослый» напиток. Пробовала несколько раз, но так и не полюбила. Это пойло ничем не напоминало ту гадость, которую называли пивом в моем детстве. Я допила все, что было в пиалке и снова легла на жесткую постель. Пусть невкусно, но жажду утолило. Закрыла глаза. Мне нужно было подумать. А рукой, совершенно не произвольно, как-то машинально, сделала странный жест. Приоткрыла глаза и увидела, что старик кланяется и уходит, бормоча:
-- Да-да, царевна! Конечно, царевна, отдохни и скоро тебе станет лучше.
Ну, то есть, мой жест он принял так, как нужно. Но делала-то его не я! Похоже, это некая память тела. Посмотреть бы еще на себя, какое же именно тело мне досталось…
Ну, раз -- царевна, то, как минимум я – девушка. Уже хорошо. Судя по рукам – молодая девушка. Даже думать не стану, как я сюда попала. Это и так понятно – та самая шаровая молния. Хотя… Ну, перенос тела я бы еще поняла. А перенос сознания?! Это попахивает уж совсем бредом… Я в чужом теле и, скорее всего – в чужой стране. Бася, похоже, погибла в пожаре… Навернулись слезы и перехватило горло…
Повернулась лицом к стене. Кровать устроена в не слишком глубокой нише, выдолбленной в стене. В трещинах и дырах штукатурки просвечивает камень. Матрас попахивает прелой травой. Вместо одеяла – что-то вроде льняной скатерти. И полностью голое тело. Мне даже накинуть на себя нечего!
Пожалуй, я просто еще посплю. И уже усыпая, на грани сна, я с тоской позвала, кажется -- мысленно:
-- Басенька!
И почувствовала, как горячее тяжелое тело начало топтаться у меня в ногах. Улыбнулась сквозь сон. Бася всегда так – начинает обустройство с ног. Скоро приползет под бок…
Глава 3
Ночью, как и обычно, Бася пробралась ко мне под одеяло и согревала меня своим теплом. Ну, или грелась об меня, я никогда не уточняла. Поэтому проснулась я так же, почти в полной темноте, но уже не в таком ужасном состоянии. В конце концов, пока я жива и, относительно здорова. Дома у меня так и так больше нет, Бася со мной, здесь я принцесса, хоть и странно, конечно, принцессе спать в подземелье… Хуже, чем было, вряд ли будет. Так что обойдусь без истерики. Подумать только, я -- и вдруг – попаданка! Смешно!
Тогда я еще просто не знала, как я ошибаюсь! И нет, меня совершенно не смутило то, что я в чужом теле, а Бася – в своем. Об этом я просто не подумала.
Поэтому поплотнее прижав Басю к боку раздумывала, чем бы заняться в первую очередь. То ли трусы начать изобретать, как все приличные попаданки, то ли сперва корону померять? Я фыркнула от нелепости этих мыслей… Кстати, раз уж я принцесса, то где моя одежда? Ладно, короны нет, но платье-то должно быть? Да и свет бы не помешал. В подземелье было так темно, что я не видела даже собственную руку. А вот выход из комнаты – видела. Где-то там, в коридоре, далеко-далеко горела лампочка. Пожалуй, стоит сходить и посмотреть, что у меня за дворец и куда я попала. Раз уж я язык понимаю, значит – найду что соврать про память. Тем более, что на лбу у меня обнаружилась очень приличных размеров шишка. Так что амнезия будет мне защитой!
Я завернулась в длинную простыню, которая служила мне покрывалом, закрепила узлом на груди, несколько зябко поежилась – было влажно и не слишком тепло. Басю оставлять не решилась – мало ли что! Взяла тяжелое бархатное тельце на руки и пошла на этот тусклый свет, делая крошечные шаги – боялась споткнуться.
Разумеется, споткнулась я буквально через несколько метров в коридоре об металлическую посудину. Ну, что-то типа пустой консервной банки дребезжа покатилось по полу. Одновременно с бряканьем посудины из стены выросла непонятная фигура, от которой я шарахнулась и чуть не упала.
-- Принцесса Инеткаус! Великая небти…
И фигура упала ниц… А голос – женский. Небти? Что такое небти? И ответ, который я получила от самой себя – госпожа, владычица, одно из обращений к фараону, подчеркивающее власть над Верхним и Нижним Египтом…
И вот тут мне реально стало страшно. Какой, к чертям Верхний Египет?! Откуда эта хрень вообще взялась у меня в голове?!
Медленно пятясь, я вернулась в комнату, забралась с ногами в свою нишу и застыла, прижимая к себе сонную Баську. Я просто не знала, что делать. Забавная глупость, когда я думала о попаданках и трусах, все больше становилась похожа на правду. И уже совсем не казалась такой забавной…
В коридоре тем временем послышалось какое-то шевеление, шлепанье босых ног по камню, и появился тусклый, неровный свет…
-- Небти, позволено ли мне будет войти?
У женщины, которая пряталась за стеной возле дверного проема в руках был факел. Я отчетливо чувствовала запах костра и слышала потрескивание горящего дерева, видела неровные всплески пламени. Надо на что-то решиться.
-- Входи!
Глаза, уже привыкшие к свету, не слезились. И видела я женщину достаточно отчетливо. Лет тридцати-сорока, в неверном свете факела точнее не скажешь, полноватая, очень странная прическа в форме удлиненного каре, похожая на шапочку. Мягкое платье сероватого цвета с яркой вышивкой по подолу и вороту. Очень загорелая кожа и браслеты на обеих руках.
-- Кто ты?
-- Небти, ты не помнишь меня?! Я Амина, твоя служанка…
-- Принеси мне пить.
Господи, как я с ней разговариваю? Какой-то птичий язык! Но я же ее понимаю, как и она меня! Просто безумие…
Она вернулась через несколько минут с кувшином и пиалой, налила то самое питьё, которое я пробовала прошлый раз. Пиво... Я, однозначно, предпочла бы чистую воду.
-- Я позвала Имхотепа, небти… Он должен осмотреть твою рану.
-- Выйди отсюда!
Командовала я машинально, даже не задумываясь. Амина закрепила факел на стене и, кланяясь – вышла. Нет двери, хоть бы штору повесили!
Значит, она – моя служанка. Это опасно, она помнит все прежние привычки своей госпожи. А я собираюсь здесь жить. Нужно что-то придумать и отдалить ее. Ну, я не знаю, что может осчастливить эту женщину. Может ее нужно выдать замуж, или просто дать ей денег? В голове у меня полная каша. нет, разумеется, я не стану ей вредить, но отдалить ее -- обязательно нужно. Я не слишком верю, что память тела со мной навсегда. Мне срочно необходимо понять местные реалии, вписаться в них. Вписаться так, чтобы не вызывать подозрения.
Из коридора послышались тяжелые шаги мужчины и, низко поклонившись трижды – в дверях, в центре комнаты и у самого ложа, ко мне подошел тот самый старик.
-- Позволь, госпожа, я осмотрю твою рану.
Смущения я не испытывала. Напротив, на меня напало какое-то легкое оцепенение. Я встала с ложа и положив Басю на кровать принялась развязывать узел на груди.
-- О, Анубис! Что это за порождение царства мертвых?!
Я оглянулась на старика. Имхотеп тыкал пальцем на мое ложе, на Баську и пятился к выходу.
-- Не смей!
Мой голос звучал так, как будто я командовала всю свою жизнь…
-- Не смей порочить личный дар Великого Ра!
Старик упал ниц… Не представляю, откуда я взяла этого великого Ра. Он просто всплыл в памяти, совершенно автоматически. Да, конечно, именно так я и не вызову подозрения. Таская с собой невиданных зверей. Кстати, почему невиданных-то? Кошки же всегда считались в Египте божественными животными. У них даже есть богиня-кошка. Или я что-то путаю? Или это не тот Египет?!
-- Прости, госпожа, он напугал меня... Я никогда не видел ничего подобного!
-- Я не сержусь, но будь почтителен с ней. Она мала, но силы Ра её не оставят.
-- Прости, царевна...
-- Встань и осмотри мою рану.
Неловкости за свою наготу я не испытывала. Похоже, я пока вообще ничего испытывать не могу. Слишком невероятна эта реальность. Старик неловко встал, боязливо косясь на Баську, отошел к факелу и попросил:
-- Прошу, царевна, подойди к свету.
Там, у факела, он ловко и быстро размотал узкую полоску бинта и, посмотрев на рану, воскликнул:
-- Слава Тоту, госпожа! Слава премудрому Тоту! Никогда бы не поверил, что рана может так затянуться всего за несколько дней.
Я, выгибаясь, постаралась разглядеть, чем он так восхищается. На боку у меня шел грубоватый рубец в форме звезды, с неровными краями. Второй похожий я нащупала на спине. Похоже, что рана была сквозная и довольно большая. Значит от нее царевна и умерла. А вот каким чудом я попала в ее тело -- я даже предположить не возьмусь. Может быть в этом мире есть магия? Но тогда царевну и лечили бы магией! Или здесь есть действующие боги? Бред какой-то!
-- Чем меня ранило?
-- Ты не помнишь, госпожа?
-- Я мало что запомнила.
-- Копье, царевна. Проклятый Джибейд кинул его метко, ты упала и сильно ударилась. Была без сознания почти три дня, а вчера пришла в себя.
-- Моей ране четыре дня?!
-- Да, принцесса! Я никогда не видел такого, а я повидал не мало ран на своем веку. Еще два дня назад я не верил, что ты выживешь. Но я молился Тоту, и он, я думаю, снизошел до дочери правителя. Не иначе его сила вернула тебя из царства Анубиса…
-- Имхотеп… тело мое лежало тут, на этом нищенском ложе, но душа была в чертогах Ра. Там я получила знания и принесла их с собой. Многое в мире изменится теперь… Но свет знаний слепит. Я забыла часть того, что было со мной в этой жизни. Имхотеп…
-- Слушаю тебя, царевна.
-- Расскажи мне все, что я забыла.
Глава 4
Если отбросить пафос рассказа Имхотепа, то история была такова.
Жил-был фараон Нечерихет, что значит – Божественная плоть. /Так я сама себе перевела его имя/. И было у него, как водится, несколько жен.
Одна из них, Хетепхернебти, была моей матерью. Был еще и сын, Сехемхет, мой родной старший брат. И моя сестричка, Нианх-Хатхор, старше меня на три года. Ее мать умерла родами.
Здесь я попросила Имхотепа сделать паузу. Эти имена резали мне слух и с трудом воспринимались, но какая-то часть меня, та, что осталась от ушедшей царевны, вспыхнула гневом при имени сестры. Очевидно, девушки не слишком ладили. В полном молчании мы сидели и думала я о том, что, если не сольются память принцессы и моя, я рано или поздно выдам себя. Ну, или просто сойду с ума…
-- Продолжай, Имхотеп.
Сехемхет заболел около года назад и, не смотря на лечение Имхотепа, умер через день. От яда, как известно, не всегда помогает лечение.
-- Почему ты думаешь, что его отравили?
-- Я дал его кровь собаке и она к вечеру скончалась. И она мучилась и визжала от боли, и из пасти ее текла пена…
Да уж… Веселая семейка.
-- Что сделал отец? Кого признал наследником?
-- Он выдал твою сестру, царевну Нианх-Хатхор, за Джибейда, да будет проклято его имя во веки веков!
-- Кто такой Джибейд? Он богат, знатен? Какого он рода?
-- Он второй сын первосвященника храма Анубиса. Твой отец, да будет его имя жить среди потомков, был уже не молод и хотел облегчить себе дорогу в загробное царство. Поэтому и наследника он выбрал из храма Анубиса. Поэтому он и приказал мне выстроить невиданное доселе чудо. И я повиновался твоему отцу и, выбрав место, возвел его посмертный дом, достойный великого фараона! Никто не знает всех ходов этого дома смерти, царевна. И здесь мы можем быть в безопасности. Но нам не хватает еды, жрецы и воины Джибейда охраняют царскую кухню и украсть еду очень трудно. Но скоро они уйдут отсюда, замуровав выходы. Ложе смерти фараона будет закрыто. Проклятый Джибейд не захотел ждать… Я думаю, царевна, что руководил Джибейдом его отец. Сам он, хоть и принят был в семью фараона, особым умом никогда не блистал. А сестра твоя, старшая царевна Нианх-Хатхор, взойдет с ним об руку на трон твоего отца.
-- Стоп! Где мы сейчас находимся?!
-- Это -- великий дом смерти, царевна. Неужели ты не помнишь? Отец несколько раз привозил тебя сюда. Здесь и для тебя, по велению отца твоего, приготовлены покои.
-- Ты хочешь сказать, Имхотеп, что мы находимся в нижней части пирамиды?
-- Да, царевна. Это твоя будущая усыпальницы.
И он торжественно обвел рукой стены помещения.
Ёжечки-божечки, ужас какой! При мысли о том, что надо мной сейчас миллионы тонн камня у меня мороз пошел по коже. Баська, прекрасно чувствующая мое настроение, начала «подкапывать» мою руку под локтем, желая прижаться. Она всегда так делала, когда понимала, что я нервничаю. А я даже не нервничала, я уже откровенно паниковала!
-- Имхотеп, если нас здесь замуруют, как мы выйдем?!
Имхотеп со страхом поглядывал на трущуюся об меня Баську.
-- Имхотеп! Отвечай!
Он с трудом отвел от неё глаза и, тяжело вдохнув, ответил:
-- Я найду нам выход, царевна. Не это важно.
-- А что важно?
-- У нас нет пищи и пива. Твои воины скоро начнут умирать. Войска Джибейда гнали нас сюда, как крокодилы гонят антилопу. Войти они не могут – несколько десятков его воинов погибло в ловушках, они боятся гнева богов и больше не полезут. Не зря я потратил годы на обустройство тайных рычагов и блоков! Но и оцепление не снимут… А мы долго не продержимся.
-- Мои воины?!
-- Да, твой меч ранен…
-- Мой… кто?!
-- Начальник твоей охраны, верный Сефу./Имя Сефу я автоматически перевела как – меч/. Он заслонил тебя своим телом от второго удара копьем. И воины пьют слишком мало, чтобы выжить. А выйти на поверхность мы не можем – пирамида оцеплена войсками Джибейда. Тело твоего отца еще не скоро привезут для церемонии погребения и мы все умрем здесь без воды и питья.
Ну, зашибись просто… Я даже не знала, плакать мне или смеяться. Умереть, сгореть в своем мире, для того, чтобы тут сдохнуть от нехватки воды?! Что-то здесь не вяжется. Смысла воскрешать меня тогда совсем никакого. Значит, я обязательно должна выжить. Но мне нужно немного подумать. Собрать остатки знаний и сил и что-то решать.
-- Благодарю тебя за службу, Имхотеп. Ты можешь идти. Я подумаю и позову тебя позднее.
В голове у меня с трудом ворочался горячий свинцовый шар, стучал в виски и отдавал болью в затылок. Я легла в своей нише, подтянув урчащую Басю поближе. Мне срочно нужно подумать над всем этим.
Давай уж, царевна, разложим мысли по полочкам и сообразим, как вывернуться отсюда. И не просто вывернуться, а вывести живыми всех. Сложно сказать, что это, но я четко понимала – я не брошу людей, рисковавших за меня жизнью. Возможно, это просто память тела, скорее всего – да. Я ведь даже никогда их не видела. Но раз уж я теперь вот такой психологический Франкенштейн, сшитый из моего разума и инстинктов и воспоминаний царевны, то и жить я должна так, чтобы эти две мои половины не спорили между собой, а, возможно, срослись бы со временем. Иначе я рискую нажить себе полноценную шизофрению или, допустим – раздвоение личности. Значит что? Значит – я не борюсь сама с собой, а действую так, как подсказывает мой разум и ее тело. Привет, царевна, надеюсь – мы подружимся! И я нервно захихикала…
Дальше… Что я знаю о древнем Египте? Ну, если хорошо подумать, то о любом Египте я не знаю ни фига! Мечется в памяти всяческий мусор, типа «пирамида Хеопса», «Нефертити», «разлив Нила» и «Омон Ра».
