Постепенно от действий молодой знахарки плечи паренька расслабились, и он забылся тревожным сном.
– Пошли, пока другие не увидели тебя здесь.
– Будет плохо, если увидят?
– Не знаю, как для тебя, но для парня точно. Ты и так подмочила его репутацию, кинувшись спасать у всех на глазах.
– Я не понимаю, что плохо в сострадании к человеку и желании ему помочь?
– Лyна, парень знал, что его ждет, идя в матросы. И при нарушении правил, он, как настоящий мужчина, должен был гордо понести наказание. От этого зависит, примет его команда или нет, – я пытался донести до нее реалии жизни на корабле.
– И чем же я сделала хуже?
– Ты – женщина, не поверила, в то, что он сможет стерпеть наказание. Ты посчитала его слабым. Что уже говорить, про других матросов.
– Но я не хотела, – до девушки стало наконец доходить.
– Желание помочь похвально, но не всегда кому–то нужна твоя помощь. В следующий раз, если не просят, не лезь.
Взгляд знахарки потух. Скорее всего, своими словами я пошатнул ее привычные устои. Но лучше это сделаю я, способный ее защитить, чем другой человек, желающий, чтобы она ответила за свою неосмотрительность.
– Соловей, – раздался голос Фила на выходе из трюма. – Вот ты где! О, Лу, привет!
От того как ласково прозвучало имя девушки в устах друга, я почувствовал боль в челюсти, но не мог подать вида, что это меня хоть как–то задевает. И даже, когда девушка, улыбнувшись ему, поздоровалась, я остался все так же спокоен. Вру! К демонам спокойствие!
– Ты чего такой воодушевленный?
– Кто–то опять не в духе? – ничуть не обидевшись, подметил друг. – Я хотел сказать, что Хигс звал нас на завтрак. Всех.
Последнее уточнение явно касалось Лyны, отчего та еще больше стушевалась.
– Иди вперед, мы тебя догоним, Фил. – друг задержал на мне взгляд, но потом, пожав плечами, последовал моей просьбе.
Я повернулся к девушке, но та стояла, опустив голову. Коснувшись указательным пальцем ее подбородка, я приподнял его. Я ждал, что увижу в ее глазах страх, однако они горели возмущением.
– Я не пойду! – делая шаг назад, сказала девушка. – Если он хочет провести воспитательную беседу или унизить меня еще сильнее, то можешь передать ему, что я и так прекрасно поняла свою ошибку.
После сказанных слов, она попыталась меня обойти, но я не дал ей этого сделать.
– Не поступай необдуманно, – начал я, но по недовольному лицу, понял, что явно начал не с того.
Лyна юркнула мне под локоть и почти смогла от меня уйти, но я успел схватить ее за руку. Она сердито дернула, пытаясь вырваться, но ей не хватало сил.
– Послушай меня! Я лишь хотел сказать, что не стоит делать поспешных выводов про капитана, – мои слова не возымели никакого эффекта. – Он не так плох, как ты думаешь. Уверяю, он не станет тебя унижать. Да, он грозный и местами жестокий, но это касается только его команды.
– Зачем же он тогда зовет меня?
– В этом нет ничего странного. Ты его гостья, вот и все.
– Что–то мне не сильно в это верится, – недоверчиво произнесла девушка.
– А если я дам тебе свое слово, что никто тебя не обидит? – я чуть сильнее сжал ее ладонь. – Мне ты поверишь?
Лyна задумалась, но затем медленно кивнула. И я повел ее в капитанскую каюту, не разжимая наших рук.
Лyна
Каюта капитана была просторной. Деревянный пол был залит лаком и блестел на солнечных лучах, попадавших через окна, на которых весели собранные к верху портьеры. На стенах, выкрашенных в красный цвет, находились кованные канделябры. Также кают–компанию украшали шесть весящих с потолка фонарей, один из которых, центральный, висел над огромным деревянным столом.
На массивном стуле, обитом бархатом, восседал сам капитан, а с левого бока разместились Фил с Ласточкой. Нам же досталась правая сторона. Соловей отпустил мою руку не дойдя до каюты, чему я была несказанно рада. Сейчас, в присутствии всех, он тактично отодвинул мне дальний стул, отделяя меня тем самым от Хигса.
На столе стояли различные яства. О некоторых я впервые слышала и не представляла, как и с чем это едят. Глаза разбегались от изобилия, а желудок сжимался от волнения.
– Спасибо, что согласились разделить со мной, – начал капитан. – Поблагодарим наших богов и не будем больше откладывать. Думаю, все здесь изрядно проголодались.
Хигс приложил средний и указательный пальцы правой руки ко лбу, а потом поднял их вверх, отдавая дань богам. Мы сделали тоже самое и преступили к трапезе.
Ласточка и Филин вели себя также непринужденно, как всегда: весело перешептывались, смеялись, подначивали Соловья. Капитан тоже вел себя расслабленно, и то и дело посмеивался над шутками разошедшейся парочки. Сейчас он не напоминал того человека, который без зазрения совести отдал приказ о наказании, на человека, грозившего Соловью расправой за мои бездумные поступки. Я была в смятении.
– Должен признать, вы довольно смелая девушка, леди Лyна, – обратился наконец ко мне капитан, когда основные блюда были съедены.
Я как раз пригубила из кружки легкого эля, которое мне услужливо налил Сол и чуть не подавилась от неожиданности.
– Однако, я попрошу вас больше так не делать, – уже более серьезно продолжил он. – Видите ли, своим поступком вы чуть не погубили репутацию Джереми.
– Я осознала свою ошибку, – ответила я, но внутри все равно сидел червь непонимания. – Я лишь делала то, что велело мое сердце. Меня с самого детства учили помогать людям. И, увидев, как избивают ребенка, я не смогла остаться в стороне.
– Наверное, вам кажутся варварскими мои методы?
– Не буду этого отрицать.
– Я хочу вас уверить, что это необходимость.
– Вы не должны мне что–либо объяснять, это же ваш корабль и ваши правила.
– Как раз–таки должен, – Хигс отпил немного из своего кубка и отставил его в сторону. – Вы моя гостья, а я бы не хотел, чтобы вы судили меня слишком строго.
Мужчина посмотрел на меня с улыбкой, и я не смогла найти на его лице ни одного признака лукавства. Казалось, ему это действительно важно.
– Сынок, уступи этой милой леди свой стул, не хочу разговаривать с ней через стол, – капитан обратился к Соловью.
Мужчина помедлил, но потом встал, освобождая мне место. Я неловко перебралась на соседний стул, и Соловей помог мне его пододвинуть поближе, напоследок утешительно пожав мне плечо. Сам же садиться не стал, кивнув ребятам, они всей компанией отошли к окну, оставляя нас наедине.
– В былые времена я бы не стал вас утруждать и сам бы подсел ближе, но, как понимаете, сейчас я по большей части предпочитаю сидеть, – сказал Хигс, намекая на свой деревянный костыль.
– Я сталкивалась с таким недугом у себя в деревне, и представляю, какой дискомфорт он может доставлять. Нога вас сильно беспокоит?
– Когда больше, когда меньше, но разговор сейчас не обо мне, милая девочка. Хотя я рад, что вам не все равно на такого старика, как я.
– Это только профессиональный интерес! – я попыталась выглядеть сдержанно, но этот мужчина уже начал располагать меня к себе, как бы я этого не хотела.
Капитан неожиданно расхохотался.
– Рассмешила старика! – а потом, резко сменив тон, продолжил наш отложенный разговор. – Я управляю своей «Грозой морей» уже очень много лет и в моем подчинении находится более восьмидесяти моряков. И это не добродушные простачки, а мужики, которым нечего терять. Их никто не ждет на берегу, и только море их родной дом. Но чтобы их держать в узде, я должен следить за четким выполнением правил. И если их кто–то нарушает, будь то бравый моряк или мелкий сопляк, только ступивший на борт корабля, я буду наказывать их одинаково. Иначе в один момент они поднимут бунт и выкинут меня за борт моего же корабля.
– Но Джереми еще совсем мальчик!
– У Джереми была первая ночная вахта, и он уснул, нарушив тем самым одно из главных правил!
– И это стоит десяти ударов плетью? – не сдавалась я.
– А если бы на нас напали, и погибли люди?
На мгновение я задумалась.
– Шрамы на спине, это малая цена, поверьте! Но теперь он уже вряд ли уснет на своем посту.
Я хотела снова возразить, но за моей спиной с грохотом открылась дверь, и в каюту вбежал один из матросов:
– Капитан, прямо по курсу корабль! И он весь в огне!
Глава 11
Соловей
Щепки, доски, оторванные от борта, бездыханные тела, мирно качались в волнах на фоне уже догорающего корабля. Одна из мачт с треском переломилась пополам и рухнула в воду, утаскивая за собой паруса и красно–белый флаг с изображением двух лошадей, зеркально вставших на дыбы – флаг Столицы Южного королевства.
– Что произошло? – спросила Лyна, с ужасом смотрящая на корабль, который в скором времени отправится ко дну.
– Пираты! – зло сплюнув, ответил ей Хигс. – Безжалостные ублюдки! Они как паразиты, которых ни что не берет!
– И что, никто не спасся?
– Они не оставляют никого в живых! Но даже, если на корабле сейчас кто–то и лежит без сознания, мы все равно не сможем подплыть слишком близко.
– И вы просто проплывете мимо?
– Все, что мы сможем сделать, это сообщить в порту города, что их корабль потерпел нападение пиратов. Там смогут найти семьи погибших и отправить им письма, сообщив о произошедшем.
Как же мне хотелось сейчас утешить эту маленькую и хрупкую девушку, с таким большим сердцем. Но я и сам был согласен с капитаном, а все остальные слова вряд ли бы утешили знахарку.
– Капитан! Смотрите, там шлюпка.
Один из матросов указал на воду, и все взгляды устремились за левый борт, где на волнах качалась единственная уцелевшая спасательная лодка.
– Ее надо проверить! – выкрикнула взволнованная девушка. – Вдруг в ней выжившие?
– Лyна… – Ласточка, подошла к девушке и предостерегающе помотала головой.
Капитан Хигс посмотрел на девушку задумчивым взглядом.
– Парни, проверьте, есть ли в ней кто, – а потом обратился к Лyне. – Надеюсь, нашей гостье от этого станет хоть немного легче.
Мы все подошли к краю, чтобы следить за моряками: как они спрыгивают в воду и плывут к шлюпке, как один перекатывается через борт и возится с чем–то, а потом они вместе тянут лодку к борту «Грозы морей».
Внутри лежит мужчина. Мне издалека сложно определить сколько ему лет. Но когда его все–таки втаскивают на палубу и кладут спиной на гладкие доски, я, не веря своим глазам произношу:
– Сокол? – светлые кудрявые волосы, такое знакомое лицо, но я не могу в это поверить.
Рядом со мной стоят ошарашенные Филин с Ласточкой, а Хигс смотрит в мою сторону с немым вопросом. Я бегу к телу и рву влажную рубашку на правой руке до плеча, где замечаю то, что искал. Черную татуировку птицы – символ Гнезда.
– Это и вправду он! – подтверждает мои мысли Ласточка.
– Я не могу в это поверить!
Но наш диалог прерывает Лyна и подбежавший лекарь Витор. Они отпихивают меня и не сговариваясь начинают проверять тело на наличие повреждений.
– Он жив? – мой голос дрожит – сейчас я не в силах скрыть своих эмоций.
– Он дышит, – говорит лекарь.
– Но сильно обезвожен, – вторит ему беловолосая красавица. – Пару ожогов, но не смертельных. Несите его в каюту!
Хигс кивает, соглашаясь со словами девушки, и стоявшие рядом мужики подхватывают бессознательного парня, унося его.
Девушка спешит вдогонку за ними, но я ее останавливаю.
– Пожалуйста, не дай ему умереть!
Глаза Лyны смотрят мне прямо в душу, и сейчас я открыт перед ней как никогда.
– Я сделаю все, что возможно! – легко коснувшись моей руки, она быстро уходит в след за матросами.
Лyна
Таким растерянным я никогда его не видела. Конечно, мы знакомы всего ничего, но я успела понять, что этот человек в большинстве случаев привык скрывать свои чувства. Но сейчас, он показал на сколько он уязвим на самом деле.
Уже два дня мы посменно с Витором ухаживаем за мужчиной, но он так и не приходит в себя. Сейчас я сидела возле его кровати и стирала холодной тряпкой выступивший у него на лбу пот, в который раз рассматривая каждую черточку его лица.
Он красив. Я бы даже сказала очень. У него светлые кудрявые волосы, цвета созревшей пшеницы, правильные черты лица и губы, насыщенного цвета, будто их только что долго целовали. Но эта красоту сложно назвать мужественной, скорее она присуща статуям, лик которых запечатлен в веках.
– Сокол, – произношу я прозвище мужчины, пробуя каждую букву на своем языке.
И вдруг его веки вздрогнули, и он открыл глаза.
– Я что, умер? – голос звучит хрипло, пересохший от долгого безмолвия.
– Нет, – я кидаюсь к кувшину с водой и подношу его мужчине. – Пейте! Но маленькими глотками.
Мужчина безропотно исполняет мое указание, делает пару глотков и все равно давится.
– Горло саднит, – откидываясь на подушку, тихо говорит он.
– Вы надышались дымом. Скоро все пройдет.
Он лежит, закрыв глаза, и мне начало казаться, что он снова уснул. Однако через пару минут они раскрылись, и он спросил:
– Когда я очнулся, вы ведь как–то меня назвали?
– Сокол…
– Это из–за моей татуировки? Или вы знали меня когда–то?
Меня озадачил этот вопрос.
– Нет, мы не знакомы. Ваше имя мне сообщили друзья.
Мужчина сощурил глаза и вопросительно на меня посмотрел, будто совершенно не понимая о чем или о ком я говорю.
Резко распахнулась дверь – в проходе которой маячили три фигуры. Наш разговор прервался.
– Дружище! – воскликнул Фил.
– Ты очнулся! – радостная Ласточка подбежала к другу.
И только самым последним в каюту заходит Соловей. Он молчалив и снова закрыт от всех, в том числе и от меня. Словно грозовая туча, занимает все оставшееся пространство, и воздух вокруг как будто электризуется от надвигающейся грозы. Соловей, просивший спасти друга, сейчас не был похож на того, кто радуется хорошим новостям.
– Лyна, ты можешь оставить нас наедине? Нам есть о чем поговорить с Соколом.
В это время, услышав свое имя, другой мужчина резко приподнимается на локтях и угрожающе произносит:
–Что здесь происходит? Меня зовут Эйтан!
Я растеряно смотрю на них обоих, но Соловей кивает в сторону дверей, явно намекая, что этот разговор не для моих ушей.
Проходя мимо Соловья, я кладу руку ему на плечо и, приподнявшись на цыпочки, шепчу на ухо:
– О чем бы ни был ваш разговор, прошу, будь с ним помягче. Он только пришел в себя и очень слаб!
Дожидаться ответа не стала, а сразу же покинула комнату, слишком маленькую для такого количества людей.
Соловей
Последний раз, когда я видел Сокола, мне было пятнадцать лет. Мы были лучшими друзьями, братьями по духу, не по крови. Он был для меня примером, образцом для подражания. «Друзья, что не хранят тайн друг от друга» – так он говорил мне тогда.
В тот злополучный день в интернате, под звучным названием «Гнездо», все было точно также, как и в любой другой: мы проснулись, позавтракали, и Наставник отправил нас на пробежку по хорошо знакомой лесной тропинке. Ласточка с Филином убежали раньше, но мы знали, что легко их нагоним.
– Ты помнишь, какой завтра день? – воодушевленно спросил я у своего друга.
– Конечно! – глаза Сокола горели таким же огнем энтузиазма, как и мои. – Посвящение!
– Даже не верится, что Наставник передаст тебе кольцо! – я был очень горд. – Вон Филин старше и мощнее, но в нем он почему–то усомнился.
