– Да хоть за ручку, Сокол! – слышится глухой удар, и прямо возле моей головы падает поросший мхом камень. – Где нам ее теперь искать?
– Вряд ли она прыгнула в овраг, она же не дура.
«О, ты бы удивился».
– Значит бежим вдоль!
До меня донеслись хруст песка, веток и мелких камней, и эти звуки, что стали удаляться, подарили мне надежду на спасение. Я еще немного полежала, чтобы окончательно удостовериться, что поблизости никого нет, и это не очередная хитрая ловушка, и только потом встала. Голова немного кружилась, но в целом я еще легко отделалась: могла бы лежать со свернутой шеей или переломанными конечностями, без перспективы быть найденной.
Времени обдумать дальнейшие действия было предостаточно, но теперь я осталась в одиночестве, в огромном лесу, где я была легкой добычей как для хищников, так и для демонов. Поддаваться отчаянию было для меня большой роскошью, в связи с этим, я затолкала это чувство как можно глубже и доверилась своим внутренним ощущениям.
Я что–то ощущала, нечто похожее на тихий шепот листвы, что звал меня, тянул, и ноги сами двинулись на этот зов. Кретч нагрелся, но теперь он не жег кожу, а лишь ласково согревал, отчего боль во всем теле даже немного утихла. Я брела и брела, все дальше, уходя в чащу. Лес стоял огромный и могучий: дубы и стройные буки казались грозными хранителями здешних мест. Раскидистые ветви этих великанов, были покрыты высохшими бурыми листьями. Только сейчас я заметила, что лес становился блеклым, хотя еще полдня назад в нем буйствовала жизнь. А здесь лесной массив как будто умирал, казалось, что невидимая сила тянет его жизненные соки, высушивая душу. Почему–то не пели птицы, все утро трезвонившие во все голоса. Когда ветер шевелил ветви, деревья издавали тревожный шелест, грозный шепот недовольства – предупреждение незваным гостям. Теперь я была уверена, что иду в правильном направлении.
Стало темнеть, и ко всему прочему, начало моросить. Через час одежда обвисла на мне мокрым грузом, пальцы окоченели, а тело сотрясала мелкая дрожь, вторя моим стучащим зубам. Ко всему прочему, мне стало казаться, что до меня доносится пугающее шуршание лесной подстилки, словно какие–то существа пробегали от дерева к дереву.
Я устала, вымоталась и окончательно продрогла. Двигаться дальше у меня просто не было сил. Потому я выбрала дерево с низкими ветками и забралась наверх, где нашла удобное место, скрытое от посторонних глаз. Место, где я могла передохнуть.
Глава 30
Луна
Сон был беспокойным. Меня мучали образы: от размытых силуэтов, черты которых не было возможности разобрать, до невероятно ярких картин, где Соловей целовал голую Иволгу. И они крутились друг за другом, сводя меня с ума. Все было так ощутимо, так осязаем, что когда я проснулась от нестерпимой боли, я подумала, что она реальна. Но то была боль душевная.
Я тосковала. Боялась себе в этом признаться, но спотыкалась об осколки воспоминаний, и они резали мою душу на мелкие части. В каком месте все так кардинально изменилось? Хотя чему я удивляюсь, нашему союзу изначально предназначалась роковая судьба, которой был уготован горький конец.
Но слова Иволги не вылетали из моей головы: «Соловей будет искать нас. Он будет искать ее!». Голос девушки тогда был наполнен страхом и отчаянием. Но разве они не любовники? Не союзники? Или они играют в какую–то неизвестную и непонятную мне игру? Но что–то не сходилось во всем этом. Она назвала Эйтана Соколом, а он даже не поправил ее, как делал это раньше. Эта несостыковка царапала краешек моего сознания. Могло ли быть так, что увиденное в комнате Соловья имело совсем другой смысл? Мне так хотелось в это верить, и так хотелось теперь расспросить обо всем Соловья, хотя еще день назад это казалось мне абсурдом. Вероятно, не поспеши я тогда с выводами, то сейчас не находилась бы в том положении, в которое загнала себя сама, сбежав в ночь без особого плана. И, тем более, доверив свою жизнь человеку, о котором за все время нашего знакомства так ничего и не узнала. Всему виной обида, что жгла меня изнутри. Именно из–за нее я бросила все позади. Из–за нее я чувствую себя одинокой и потерянной.
Занимаясь самоедством, я брела вперед, позволив моим ногам вести меня. Шла. Шла. И шла. Петляя по извилистым тропинкам, перебираясь через валежники, прорубая путь подарком Соловья через сухостой. Срубала ветки с такой силой, что, казалось, отвалится рука, но ломота в плечах, как ни странно, придавала сил. Через боль выходила злость. А без злобы разум становился кристально чистым.
Кретч начал слабо вибрировать, и я остановилась. Залезла в ворот, дотронулась до кулона, чтобы удостоверится, что мне не кажется. Он действительно слегка подрагивал.
Я так воодушевилась, что не сразу ощутила твердую мужскую руку на своем плече. Она с силой развернула мое тело, и в меня впились дикие, совершенно жуткие глаза, наполненные тьмой и ненавистью.
–Заставила ты нас попотеть! – скрипя зубами, пророкотал Эйтан. – Прав был Наставник, что вам нельзя верить!
– Единственный, кто обманывал все это время – был ты, Сокол! – на последнем слове я не выдержала и ехидно помотала головой.
Мужчина зло стиснул челюсти, а лицо покраснело и пошло пятнами от гнева. Сейчас передо мной стоял настоящий Сокол – без масок, личин и притворства. От него шла такая волна темной энергии, что я, наверное, упала бы, если бы он крепко не сжимал мое плечо. Я и представить не могла, что он настолько опасен.
Эйтан то и дело поглядывал по сторонам, видимо, ожидая появление Иволги. Я понимала, что если они объединяться, то я пропаду – снова сбежать мне никто не даст. Руку оттягивал клинок. От того, что я должна была сделать, внутри все холодело и противилось. Но здравый смысл подсказывал, что беспокоиться следует прежде всего о себе: сейчас от моих своевременных действий зависело многое. Собравшись с духом, я полоснула острым лезвием по левому бедру мужчины и сразу же рванула от него, спеша скрыться в лесу.
И снова мне пришлось бежать, пробираясь сквозь заросли. Бежала так долго, что даже не заметила, когда начался дождь. Косые холодные струи били по лицу, скрывая мои слезы. Дождь размывал глинистую почву, превращая ее в болото. Я постоянно оскальзывалась, но необходимость спрятаться от Эйтана была слишком сильной – я почти мгновенно поднималась и неслась дальше. Через застилавшие глаза слезы, окружающий мир виделся нечетко, будто подернутый туманом.
В какой–то момент силы разом покинули меня, и я резко остановилась. Согнувшись по полам, вывернув на землю все то, что было съедено по пути. Меня рвало так долго, что под конец отплевывалась желчью, а внутренности все никак не хотели успокоиться. Потом я просто свалилась набок и, не выдержав, разрыдалась. А перед глазами — страшное лицо и дикие, совершенно жуткие глаза, наполненные тьмой и ненавистью. Подползла к дереву и, скрывшись за широким стволом старого дуба, прижималась щекой к шероховатой коре.
В стороне от меня хрустнула ветка и, повернувшись на звук, я увидела Иволгу и очень злого хромавшего Сокола. На удивление крови на его штанах было не так много, как я ожидала – порез был неглубокий и не опасный. Я не рассчитала сил, тем самым подписав себе приговор.
Но я не собираюсь сдаваться. Реагируя молниеносно – срываюсь с места и бегу. Но резкий удар в голову сбивает меня с ног, и я падаю лицом в грязь, вместе с камнем, что так легко догнал меня. Чья–то рука хватает меня за волосы и отрывает за них от земли.
– Ты думала, что сможешь от нас убежать, Хранительница? – голос Иволги, сочившийся ядом, был полон презрения. – Мы жили этим днем всю жизнь, готовились к нему, и ничто не сможет помешать нам.
Девушка с силой опускает мое лицо обратно в грязь и прижимает, так, чтобы я не могла вздохнуть. Земля забивается мне в рот, в нос, и я стала захлебываться. Руками я пыталась оттолкнуться от земли, чтобы суметь поднять лицо, но Иволга, не смотря на свою миниатюрность, держала крепко.
– Отпусти ее – резко сказал Сокол, с едва заметным раздражением. – Не занимайся ерундой. Лучше свяжи покрепче и двинемся дальше, тут осталось совсем немного.
Возле меня упала веревка, и давление на голову сразу же прекратилось. Воздух ворвался мне в легкие. Я закашлялась, выплевывая комья земли и грязь вместе с дождевой водой. Но, не успев толком обогатить свое тело кислородом, в рот мой заткнули тряпкой. Я замычала, стараясь вывернуться из рук девушки, чем разозлила ее еще сильнее. Последовала череда жестких ударов в бок, и я затихла, беззвучно плача. Иволга перехватила мои безвольные руки и умелыми движениями связала их. Я же просто повернула голову на бок, прижимаясь щекой к почве – у меня уже не осталось сил ей противостоять.
Недалеко в траве я заметила свой кинжал, выпавший из моих рук при падении. Сокол проследил за моим взглядом, но остался стоять на месте.
–Думаешь, он тебе поможет? – мы не одни его заметили. Девушка присела на корточки и провела по моей щеке острием, очерчивая контур шрама. Я зажмурилась, но не от страха, а скорее от своей беспомощности.
– Может, подправим вторую щеку? Так сказать, для симметрии, – Иволга рассмеялась, откинув голову назад, наслаждаясь своей шуткой. – Что скажешь, Луна? Побесим моего брата? – она подмигнула, упиваясь моим потрясением. – Я и забыла, что ты не в курсе. Не похожи? Вот мне интересно, будь у Сокола волосы как у меня, он бы тебе больше нравился? Не отвечай, я сама догадаюсь, – Иволга цокнула языком и помотала головой. – Цвет глаз все равно не тот, так ведь? Ты решила совратить всех мужчин вокруг себя. Но не смотря на это, Сокол все равно пускает на тебя слюни.
– Иволга! – предостерегающе сказал Сокол.
– Разве я не права? С тех пор как ты вернулся, глаз с нее не сводишь, ходишь по пятам, как кобель на течную суку.
Глаза Эйтана полыхнули. И тут же кинжал уперся мне в щеку, и мягкая кожа лопнула под напором стали. Я начала извиваться, но Иволга, поставив свою ногу мне на спину, прижала к земле.
– Хватит, – быстрым движением мужчина вырвал кинжал из рук сестры. – Нам пора. В любой момент может появиться наш герой Соловей и попытается спасти свою возлюбленную.
Иволга скептически завела глаза вверх, но мучать меня перестала.
Меня подняли за связанные руки. Плечи от веса моего тела сковало болью, но я не в силах уже была обращать на нее внимание.
– Иди давай! – Иволга пихнула меня в лопатки, и я поковыляла вперед, полностью отдавшись судьбе. Кретч за воротом вибрировал все сильнее, и я молила богов, чтобы брат с сестрой этого не заметили.
Лес расступился перед нами, открывая взору невероятное зрелище – Древо Жизни стояло среди заброшенных, поросших растительностью домов. Листья на нем местами пожухли, местами опали, но все же кое–где зеленая листва приветственно шелестела. Именно мне. Я это чувствовала. От этой картины в области груди зародилась тоска, и на какое–то время я позабыла, что пришла сюда не как спасительница, а как пленница.
– Ну что? Нравится тебе? – Иволга поравнялась со мной и, словно мы давние подруги, провела по моей щеке рукой. – Это место такое же убогое, как и ты! – с силой нажав на рану, она радостно улыбнулась, заметив, как я морщусь.
Сокол вышел вперед, и мы зашагали следом за ним. Мои глаза метались, пытаясь представить былое величие этого места, которое должно было быть моим домом. Домом, который у меня отняли. Мы шли прямо к Древу, и оно давила на нас. Это было заметно по чуть опустившимся плечам Сокола и замедлившемуся шагу Иволги. Но, не смотря на это, они продолжали идти, вопреки своим ощущениям, ведомые своей целью.
У лестницы, про которую рассказывала мне Марша, я запнулась, но Иволга недовольно потянула меня, заставляя идти за ней шаг в шаг. Ступени были сильно обожжены, и мне даже страшно было представить, что творилось здесь в ту роковую ночь, когда погибли все Хранители. Сердце бешено застучало, чувствуя приближающуюся опасность. Мне стало не хватать воздуха, а перед глазами полетели предобморочные мошки и Сокол, заметив это, все–таки достал из моего рта тряпку.
– Что ты творишь? – воскликнула его сестра, всплеснув руками от недовольства.
– Разуй глаза! – он указал на меня, в то время как я жадно вдыхала воздух. – Хранительница сейчас лишится чувств, а она, как ты понимаешь, нам нужна в полном сознании.
– Давай поскорее с этим закончим! – раздраженно сказала девушка, демонстративно потирая виски.
Сокол стянул со своих плеч мешок и стал в нем рыться. Он достал маленькую записную книжечку и, облизнув свои пальцы, начал быстро листать страницы. Хмурое лицо его неожиданно озарилось, и я поняла, что он нашел, то что искал.
– Клади ее! – закатывая рукава скомандовал мужчина.
Иволга начала меня укладывать, но я яростно сопротивлялась.
– Вы оба – сумасшедшие! – вырываясь из рук Иволги, я сделала пару шагов назад и чуть не упала с лестницы. Девушка ухватила меня за волосы и подтянув к себе, дала пощечину. А я, долго не думая, ударила своим лбом об ее, отчего мы обе рухнули.
– Сука! – кричала Иволга, зажимая разбитый нос рукой, в то время как Сокол оттаскивал меня от нее. Я брыкалась, вырывалась и кричала, что есть мочи, словно раненый медведь, срывая голос.
Мужчина повернул меня к себе лицом, и на долю секунды мне показалась, что я вижу в нем того Эйтана, с которым мы путешествовали вместе, что где–то глубоко внутри он сомневается. Он с нажимом опустил меня перед собой на колени, тихо прошептав «прости».
– За что, Сокол? – шепчу я.
Глаза его полны сочувствия, но голос тверд, как каменная скала, что веками не рушится под напором волн.
– Луна, это вопрос не личных предпочтений, поверь, – он поднял свою руку и полоснул кинжалом по ладони и вложил в нее кольцо с черным камнем, которое стало пропитываться кровью. – Тебе просто не повезло родиться той, кто ты есть. В других обстоятельствах, мы могли бы стать друзьями или даже полюбить друг друга.
– Прекращай разглагольствование и рисуй! – опрокидывая меня на спину, нетерпеливо крикнула Иволга.
Вид порезанной руки колыхнул мои воспоминания, и перед глазами всплыл образ ладони Эйтана, которую несколько раз я видела перевязанной.
– Для чего это? Что вы собираетесь со мной сделать?
Я пыталась словить взгляд мужчины, стоявшего надо мной, и когда мне это удалось, я задала еще один волнующий вопрос:
– Ты ведь не в первый раз делаешь это, так ведь?
– А она умнее, чем кажется на первый взгляд, – голос Иволги сочился высокомерием. – Это нужно для призыва демонов. – глаза ее засияли предвкушением.
Я же ахнула, когда мой разум смог сложить некоторые части воедино.
– Тот демон в воде, это ведь ты его вызвал? И это из–за тебя погибли жители деревни?
Сокол молчал, но по крепко сжатой челюсти, я поняла, что права.
– Но почему? – боль во всем теле притупилась, отойдя на второй план.
– На корабле я должен был удостовериться, что ты и есть та самая Хранительница. Когда демон почувствовал тебя, то он будто сошел с ума. Других доказательств мне и не нужно было. Только вот он чуть тебя не сожрал. Я вовремя его прикончил, пользуясь тем, что он был увлечен тобой. А что касается деревни... Старуха слишком много болтала. И, как следствие, поплатилась за это.
