- Прошу прощения, капитан Норд, больше такого не повторится, - официальным тоном сообщил мужчина.
- Я разве об этом? – махнула недовольно рукой и стала подниматься.
Все же падать было не больно, но неприятно, потому, вставая, отряхивала сухие листья и травинки с себя и ворчала. Конечно, я была рада, что осталась жива и в меня эта догорающая железяка не попала, а наоборот сразила местного аборигена, но все же чувствовала себя отвратительно. Что ж за день сегодня такой? Вот верно говорят – встань не с той ноги, и весь день пойдет наперекосяк. Утром погоня и пуля с парализатором, потом искривление пространства и взрыв самолета в чужом мире. На мой взгляд, приключения за один день перевалили за норму. Если, конечно, такие нормы существуют.
- Что там с аборигеном? – приведя себя в порядок, спросила лейтенанта.
Нравится он мне или нет, но сейчас нас лишь двое в чужом мире, и нужно держаться ближе друг к другу, а не ссориться. Первоначальный план – игнорировать неприятного типа до расположения части – лопнул в связи с последними обстоятельствами. Так что придется хотя бы соблюдать нейтралитет.
- Убит, - ответил Страйк, посмотрев издалека на мужчину, лежащего на земле.
Я бы так же сказала. Огромная железка торчала из груди, пламя еще догорало на самом её краю. Но не осмотреть пострадавшего мне не позволила врачебная совесть. Вдруг ему необходима помощь, и я могу это сделать? Хотя пока не представляла, как.
Освободившись от сумки на своем плече, подошла к убитому, присела и протянула руку к шее мужчины. Пульс прощупывался.
- Он жив! – обрадовалась тут же я.
- Не надолго, - оглянулся в нашу сторону лейтенант.
- Я могу ему помочь, - с энтузиазмом сообщила ему.
- Не уверен, что это нужно делать, - с сомнением произнес старлей, подходя к нам.
- Нужно обязательно ему помочь. Ведь это же человек, - решительно сказала и поднялась на ноги.
- Это местный абориген. Он наставил на нас свое оружие, едва завидел, – мужчина отпихнул от руки раненного какую-то дубинку, - вы действительно думаете, что он будет благодарен за спасение его жизни? – пытался объяснить неправильность моего выбора Страйк.
- Это не важно, - отмахнулась я и стала распаковывать тот сверток, который удалось вынести из самолета.
Единственное, что очень обрадовало, что инструменты здесь были. Вот только нет антисептика, ниток, стерильной одноразовой одежды. Я растеряно оглянулась на серьезного лейтенанта, который внимательно за мной наблюдал.
- Что еще? – недовольно спросил он.
- Нет антисептика, - призналась ему.
- Это проблема, - кивнул, соглашаясь со мной мужчина, но мне показалась насмешка в его голосе.
- Старший лейтенант, приказываю вам помочь мне в проведении операции, - приказным тоном сообщила ему.
Командовать мне не привыкать. В клинике приходилось отдавать приказания, распоряжения, и это не говоря об операциях, когда нужно беспрекословное подчинение.
- Есть у меня бутылка спирта, - с неохотой, после небольшого перерыва сказал Страйк.
- Отлично! Приступаем! – воодушевилась я.
А дальше все пошло просто и понятно. Расстелив прямо на земле упаковку из-под чего-то, что волок за собой лейтенант, уложила раненного. Мужчина дышал, был стабилен, но вот грудь разворочена прилично. Уповала еще на то, что кусок железа прилетел горящим от взрыва, то есть прошел обработку высокими температурами - все же хоть какая-то помощь в обеззараживании.
Лейтенант помогал во время операции, исполняя мои короткие приказания, подавал нужные инструменты, хотя многие пришлось обрисовывать или пальцем показывать. Железка пробила грудь аборигена, но в то же время из-за высокой температуры не позволила открыться кровотечению. Радовало то, что в пакете были все необходимые инструменты, в том числе машинка для накладывания швов. Ее так называли по старинке, когда сшивали обычными хирургическими нитками, на самом деле в ней находился механизм, который вырабатывал необходимый материал для сшивания сосудов внутренних органов. Абсолютно надежно и не оставляет никаких рубцов, будто склеивает.
Руки привычно делали свое дело, короткие приказы и распоряжения выполнялись старшим лейтенантом пусть с задержкой, но без недовольства и комментариев. Уже приятно, что никто под руку не ворчал и не высказывал своего недовольства. Мне смотреть на раскрытую рану не привыкать, потому несколько раз поглядывала на Страйка, каждый раз убеждаясь в его спокойствии. Не многие мужчины в обычной жизни способны на такое. Все-таки зрелище внутренних органов производит сильное впечатление на людей, не подготовленных к такому. Видимо, старшему лейтенанту не привыкать. Лицо спокойное, глаз не отводит, не бледнеет, но в то же время не лезет с глупыми вопросами во время операции.
- Теперь нужен градиос, - задумчиво еще раз осмотрела кривой шов на коже грудной клетки.
Моего мастерства хватило на то, чтобы склеить края практически без рубца. Оттерев кровь вокруг, задумалась о том, что градиос сейчас пригодился бы. Этот инструмент всегда помогал для быстрого выздоровления. Его принцип основан на действии магии, заставляющей ускорять процессы восстановления тканей. Очень удобная вещь. В пластической медицине так вообще незаменимая. Пропускаешь заряд либо по шву, либо по участку тела, и подстегиваешь регенерацию ткани.
- Что же вы его из самолета не прихватили? – раздался рядом со мной вопрос с ехидцей.
- Извини, занята была в разрушенном самолете поиском необходимого в незакрепленном контейнере, - повернулась к мужчине и недовольно свела брови над переносицей.
Руки держала перед собой в стерильных перчатках. Все еще надеялась на чудо и раздумывала, как помочь раненому, потому снимать перчатки не торопилась. Рядом со мной раздалось еще одно ехидное хмыкание, а потом старлей отодвинулся от меня на подстилке и отошел в сторону.
А меня заинтересовала личность аборигена. Ему очень повезло, что он потерял сознание, иначе мне просто нечем было ввести его в бессознательное состояние. Бледность покровов говорила лишь о замедленном кровообращении, дыхание неглубокое, иногда прерывистое, ногти светлые, значит, сердце нормально работает. Впрочем, лишь только достала с помощью старшего лейтенанта железку из груди, сразу обратила внимание, что сердце не пострадало. Много сосудов порвалось, и мне пришлось повозиться с ними, только благодаря моей машинке для швов смогла быстро все восстановить и предотвратить большую потерю крови. Легкие восстановила, на ребра поставила корсажи, они со временем растворятся в организме, попутно подпитывая полезными витаминами. Позвоночник не пострадал, а уж мышечные ткани совсем легко зашить получилось. Моя машинка с таким легко справилась. Так что, когда пациент очнется, о полученном ранении будет напоминать только кривой шов на груди. Именно его я и рассматривала в задумчивости, сейчас бы градиос быстро справился с регенерацией.
Еще раз прошлась пальцами осторожно по коже вокруг шва, проверяя припухшие ткани. Мужчина был бледен. Только сейчас перевела взгляд на лицо, впервые обратив внимание на его внешность, до этого как-то не до того было. «А он красивый» - мелькнула мысль. Прямые черные брови, тонкие губы будто улыбались, широкие скулы. И волосы, что роскошными кольцами разметались вокруг головы. На мочках ушей красовались сережки. Не скажу, что для меня это было необычно, в высшем свете и не на такое насмотришься, но здесь, в совершенно ином мире, это было странно. Не выглядели небольшие серьги украшением. Мочки ушей проколоты, колечко проходило насквозь, но стыка и в помине было. Интересно, каким образом так можно закрепить их? На небольшом кольце свободно передвигались символы-подвески, вот они крепились обычно, через небольшое ушкО. Убедившись в завершении операции, дотронулась до странных украшений. В тот самый миг меня, раненного, и все небольшое пространство вокруг накрыл магическая вспышка.
- Капитан! – раздался встревоженный голос лейтенанта, а затем меня смело одним резким рывком, вырвав из-под воздействия магического поля.
- Что это было? – судорожно сглотнула.
- Капитан, вас никогда не учили очень осторожно обращаться с символами в других мирах? – спросил недовольным тоном Страйк.
- Обычно в другие миры я отправлялась в отпуск, и под надежной охраной, - повинилась тут же я.
До меня уже дошло, что именно мое прикосновение к побрякушке на левом ухе аборигена активировало магию. Лейтенант все еще прикрывал меня своим телом от магического поля, и я начала возится под ним, пытаясь обрести свободу передвижения.
Лейтенант понял мое желание, но отодвинулся в сторону только когда, оглянувшись назад, понял, что опасность не угрожает. Мужчина в очередной раз рискнул собой, чтобы прикрыть меня от взрыва. Вот только перед моим взглядом происходило что-то непонятное.
Голубая дымка под сферическим куполом, принятым мною за взрывную волну, окутывала неподвижное тело раненного, при этом было видно, что она активно взаимодействует с живыми тканями. Не могу толком объяснить, но было такое чувство, что магия входит в тело аборигена и, кажется, регенерирует его. Странно: только помечтала о градиосе, и вот странные побрякушки на мочках ушей мужчины воздействуют примерно так же, как мой необходимый аппарат.
- Что там за символы были? – спросил меня старлей, выводя из задумчивости.
- То ли молния, то ли змея, - озадаченно ответила ему.
- Похоже, что они как-то соединены с этим аборигеном и сейчас вкачивают в него магию, возвращая к жизни, - произнес Страйк, не сводя внимательного взгляда с раненного.
- Думаешь? – только и успела спросить.
В тот же миг местный абориген подскочил на ноги с грозным горловым звуком, будто собирался напасть, выдал оглушающий клич, взмахнул руками и повернулся в нашу сторону.
- Началось, - почти по слогам сказал старший лейтенант, и в его руке оказалось оружие, стреляющее пульсарами.
Такие были только на вооружении в армии, оно било на поражение, нанося ощутимые раны. После пульсаров весьма сложно было вновь поднять раненного на ноги. Не люблю такое оружие. Я со смесью страха и неудовольствия, что сейчас старлей одним выстрелом уничтожит дело рук моих, переводила взгляд с аборигена, быстро набиравшегося сил, на Страйка.
В этот момент мой пациент пошатнулся и упал на одно колено, оружие, готовое выстрелить, дрогнуло в руке моего спутника. Я же, не задумываясь, бросилась бегом, подскочив на ноги, к аборигену. Как врач, я прекрасно понимала, что после кровопотери мужчине необходим покой, а не такие резкие движения, тем более спровоцированные магией, а не собственными силами.
Обхватила за плечи и постаралась вновь уложить своего пациента, но он оказался упрямым. Не желая сдаваться, он вскинул голову, и мы встретились взглядами.
- Я врач, а вы только что перенесли операцию, не делайте резких движений, - сказала ему и вновь попыталась уложить мужчину на прежнее место.
В ответ абориген что-то гаркнул мне, и переводчик послушно произнес на родном языке:
- Уйди, женщина!
Разумеется! Мои слова о том, что я сделала ему операцию и вернула жизнь, остались без внимания.
- Я врач, - уже с нажимом произнесла, - Я только что сделала тебе операцию и вернула к жизни. Твои сережки, - показала рукой на свои уши и потом показала на его побрякушки, - помогли тебе восстановиться.
Ошарашенный взгляд стал ответом на мою информацию. Мужчина замер в неестественном полупоклоне, и уже готов был подчиниться нажиму с моей стороны и лечь на подстилку, перепачканную его кровью, как к нам сделал шаг старший лейтенант. Абориген тут же вскинулся и потянулся рукой за откинутой в сторону палкой.
- Это мой напарник, он мне помогал, - тут же поспешила внести ясность.
Кольцо на моей шее послушно что-то крякало на местном диалекте, переводя мои слова. Абориген смотрел ошарашенным взглядом на устройство, потом переводил недоумевающий взгляд на мои губы, затем снова прислушивался к переводу.
Чувства его я понимала легко, сама находилась в какой-то нереальной прострации. Незнакомый язык, переводчик, старающийся донести мою мысль до пациента. Но сейчас главным были не чувства мои или чужие, а здоровье только что прооперированного мужчины. Даже в моей суперсовременной клинике ни один пациент не вскакивал через нескольких минут, как отошел наркоз. Тут мы без него обошлись, конечно, но все же не стоит так быстро вскакивать на ноги и пытаться убить собственного хирурга с помощником.
- Вы странно выглядите, - вновь послушно перевело каркающую речь устройство на моей шее.
- Мы, э-э-э … - замялась, оглядываясь на Страйка.
Как объяснить аборигену, что мы из мира людей, обследующих его Волшебный мир для дальнейшего захвата территории? Ведь прибьет, несмотря на свое ранение!
- Старший лейтенант Страйк, это капитан Норд, - подойдя ближе, представился мой спутник, - регулярная армия Союза.
- Союза? Что-то не слышал о таком государстве, - покачал головой пациент.
- Это другой мир, - начал объяснять старлей, - Точнее, объединение нескольких миров, отсюда такое название.
Несколько секунд мужчина рассматривал нас, одежду, мои инструменты, которые начала собирать в свою сумку, предназначенную не только для хранения, но и чистки и дезинфекции. Пока абориген приходил в себя, я времени не стала тратить, а спокойно упаковывала свое имущество. Что бы он там себе ни решил, а лучше все иметь под рукой.
- Раз вы спасли меня, то теперь я считаю себя вашим должником, - спустя некоторое время решился возобновить разговор абориген, - Мое имя Аргус.
- Денира, - протянула ему руку для пожатия.
Мужчина с некоторым сомнением посмотрел на нее, а потом накрыл мои пальцы своей широкой ладонью, пожав в знак приветствия. Что ж, может быть, не все так плохо? Будем надеяться, что один друг в этом неизученном мире у нас уже есть.
- Лейтенант Страйк, - после моего представления протянул руку аборигену старлей.
- Оба военные? – поинтересовался мой пациент, усевшись удобнее на подстилке.
Видно было, что он несколько освоился с ситуацией, и теперь расспрашивает нас из любопытства. Его палка лежала все так же в стороне, а сам он проверил мои слова, пощупав шов, уже почти заросший на груди. Удивительно, что магия способна творить такие вещи. Все же градиос позволяет быстро восстанавливаться, но ему далеко до таких вот высот регенерации.
- Я врач, хотя и служу в армии, - при последних словах покосилась на старлея, ожидая едких замечаний в свой адрес.
На вопрос Аргуса Страйк только кивнул утвердительно, не вдаваясь в подробности. Я же вновь пожалела, что не просмотрела сеть на предмет специфики моей части. Как-то не очень волновало: зная, что сама буду хирургом, пусть и военным, но при этом не представляла даже, какой род войск у моей части. Старательно делая вид, что все так и должно быть, отошла к сумкам, вытащенным из самолета страшим лейтенантом. Мой спутник уже находился там и что-то распаковывал.
- Какой у нас теперь план спасения? – тихо спросила Страйка.
- Сейчас соберу мобиль, а потом постараемся определить направление, где возможно искривление пространства, - спокойно ответил мне спутник, будто о развилке на автобане.
Может быть, ему привычно такое положение дел, а вот у меня начиналась тихая паника. Если во время операции все было просто и знакомо, потому мне удавалось сохранять уравновешенность внутри себя, то сейчас с каждой минутой мне становилось все хуже и хуже.
- Я разве об этом? – махнула недовольно рукой и стала подниматься.
Все же падать было не больно, но неприятно, потому, вставая, отряхивала сухие листья и травинки с себя и ворчала. Конечно, я была рада, что осталась жива и в меня эта догорающая железяка не попала, а наоборот сразила местного аборигена, но все же чувствовала себя отвратительно. Что ж за день сегодня такой? Вот верно говорят – встань не с той ноги, и весь день пойдет наперекосяк. Утром погоня и пуля с парализатором, потом искривление пространства и взрыв самолета в чужом мире. На мой взгляд, приключения за один день перевалили за норму. Если, конечно, такие нормы существуют.
- Что там с аборигеном? – приведя себя в порядок, спросила лейтенанта.
Нравится он мне или нет, но сейчас нас лишь двое в чужом мире, и нужно держаться ближе друг к другу, а не ссориться. Первоначальный план – игнорировать неприятного типа до расположения части – лопнул в связи с последними обстоятельствами. Так что придется хотя бы соблюдать нейтралитет.
- Убит, - ответил Страйк, посмотрев издалека на мужчину, лежащего на земле.
Я бы так же сказала. Огромная железка торчала из груди, пламя еще догорало на самом её краю. Но не осмотреть пострадавшего мне не позволила врачебная совесть. Вдруг ему необходима помощь, и я могу это сделать? Хотя пока не представляла, как.
Освободившись от сумки на своем плече, подошла к убитому, присела и протянула руку к шее мужчины. Пульс прощупывался.
- Он жив! – обрадовалась тут же я.
- Не надолго, - оглянулся в нашу сторону лейтенант.
- Я могу ему помочь, - с энтузиазмом сообщила ему.
- Не уверен, что это нужно делать, - с сомнением произнес старлей, подходя к нам.
- Нужно обязательно ему помочь. Ведь это же человек, - решительно сказала и поднялась на ноги.
- Это местный абориген. Он наставил на нас свое оружие, едва завидел, – мужчина отпихнул от руки раненного какую-то дубинку, - вы действительно думаете, что он будет благодарен за спасение его жизни? – пытался объяснить неправильность моего выбора Страйк.
- Это не важно, - отмахнулась я и стала распаковывать тот сверток, который удалось вынести из самолета.
Единственное, что очень обрадовало, что инструменты здесь были. Вот только нет антисептика, ниток, стерильной одноразовой одежды. Я растеряно оглянулась на серьезного лейтенанта, который внимательно за мной наблюдал.
- Что еще? – недовольно спросил он.
- Нет антисептика, - призналась ему.
- Это проблема, - кивнул, соглашаясь со мной мужчина, но мне показалась насмешка в его голосе.
- Старший лейтенант, приказываю вам помочь мне в проведении операции, - приказным тоном сообщила ему.
Командовать мне не привыкать. В клинике приходилось отдавать приказания, распоряжения, и это не говоря об операциях, когда нужно беспрекословное подчинение.
- Есть у меня бутылка спирта, - с неохотой, после небольшого перерыва сказал Страйк.
- Отлично! Приступаем! – воодушевилась я.
А дальше все пошло просто и понятно. Расстелив прямо на земле упаковку из-под чего-то, что волок за собой лейтенант, уложила раненного. Мужчина дышал, был стабилен, но вот грудь разворочена прилично. Уповала еще на то, что кусок железа прилетел горящим от взрыва, то есть прошел обработку высокими температурами - все же хоть какая-то помощь в обеззараживании.
Лейтенант помогал во время операции, исполняя мои короткие приказания, подавал нужные инструменты, хотя многие пришлось обрисовывать или пальцем показывать. Железка пробила грудь аборигена, но в то же время из-за высокой температуры не позволила открыться кровотечению. Радовало то, что в пакете были все необходимые инструменты, в том числе машинка для накладывания швов. Ее так называли по старинке, когда сшивали обычными хирургическими нитками, на самом деле в ней находился механизм, который вырабатывал необходимый материал для сшивания сосудов внутренних органов. Абсолютно надежно и не оставляет никаких рубцов, будто склеивает.
Руки привычно делали свое дело, короткие приказы и распоряжения выполнялись старшим лейтенантом пусть с задержкой, но без недовольства и комментариев. Уже приятно, что никто под руку не ворчал и не высказывал своего недовольства. Мне смотреть на раскрытую рану не привыкать, потому несколько раз поглядывала на Страйка, каждый раз убеждаясь в его спокойствии. Не многие мужчины в обычной жизни способны на такое. Все-таки зрелище внутренних органов производит сильное впечатление на людей, не подготовленных к такому. Видимо, старшему лейтенанту не привыкать. Лицо спокойное, глаз не отводит, не бледнеет, но в то же время не лезет с глупыми вопросами во время операции.
- Теперь нужен градиос, - задумчиво еще раз осмотрела кривой шов на коже грудной клетки.
Моего мастерства хватило на то, чтобы склеить края практически без рубца. Оттерев кровь вокруг, задумалась о том, что градиос сейчас пригодился бы. Этот инструмент всегда помогал для быстрого выздоровления. Его принцип основан на действии магии, заставляющей ускорять процессы восстановления тканей. Очень удобная вещь. В пластической медицине так вообще незаменимая. Пропускаешь заряд либо по шву, либо по участку тела, и подстегиваешь регенерацию ткани.
- Что же вы его из самолета не прихватили? – раздался рядом со мной вопрос с ехидцей.
- Извини, занята была в разрушенном самолете поиском необходимого в незакрепленном контейнере, - повернулась к мужчине и недовольно свела брови над переносицей.
Руки держала перед собой в стерильных перчатках. Все еще надеялась на чудо и раздумывала, как помочь раненому, потому снимать перчатки не торопилась. Рядом со мной раздалось еще одно ехидное хмыкание, а потом старлей отодвинулся от меня на подстилке и отошел в сторону.
А меня заинтересовала личность аборигена. Ему очень повезло, что он потерял сознание, иначе мне просто нечем было ввести его в бессознательное состояние. Бледность покровов говорила лишь о замедленном кровообращении, дыхание неглубокое, иногда прерывистое, ногти светлые, значит, сердце нормально работает. Впрочем, лишь только достала с помощью старшего лейтенанта железку из груди, сразу обратила внимание, что сердце не пострадало. Много сосудов порвалось, и мне пришлось повозиться с ними, только благодаря моей машинке для швов смогла быстро все восстановить и предотвратить большую потерю крови. Легкие восстановила, на ребра поставила корсажи, они со временем растворятся в организме, попутно подпитывая полезными витаминами. Позвоночник не пострадал, а уж мышечные ткани совсем легко зашить получилось. Моя машинка с таким легко справилась. Так что, когда пациент очнется, о полученном ранении будет напоминать только кривой шов на груди. Именно его я и рассматривала в задумчивости, сейчас бы градиос быстро справился с регенерацией.
Глава 6
Еще раз прошлась пальцами осторожно по коже вокруг шва, проверяя припухшие ткани. Мужчина был бледен. Только сейчас перевела взгляд на лицо, впервые обратив внимание на его внешность, до этого как-то не до того было. «А он красивый» - мелькнула мысль. Прямые черные брови, тонкие губы будто улыбались, широкие скулы. И волосы, что роскошными кольцами разметались вокруг головы. На мочках ушей красовались сережки. Не скажу, что для меня это было необычно, в высшем свете и не на такое насмотришься, но здесь, в совершенно ином мире, это было странно. Не выглядели небольшие серьги украшением. Мочки ушей проколоты, колечко проходило насквозь, но стыка и в помине было. Интересно, каким образом так можно закрепить их? На небольшом кольце свободно передвигались символы-подвески, вот они крепились обычно, через небольшое ушкО. Убедившись в завершении операции, дотронулась до странных украшений. В тот самый миг меня, раненного, и все небольшое пространство вокруг накрыл магическая вспышка.
- Капитан! – раздался встревоженный голос лейтенанта, а затем меня смело одним резким рывком, вырвав из-под воздействия магического поля.
- Что это было? – судорожно сглотнула.
- Капитан, вас никогда не учили очень осторожно обращаться с символами в других мирах? – спросил недовольным тоном Страйк.
- Обычно в другие миры я отправлялась в отпуск, и под надежной охраной, - повинилась тут же я.
До меня уже дошло, что именно мое прикосновение к побрякушке на левом ухе аборигена активировало магию. Лейтенант все еще прикрывал меня своим телом от магического поля, и я начала возится под ним, пытаясь обрести свободу передвижения.
Лейтенант понял мое желание, но отодвинулся в сторону только когда, оглянувшись назад, понял, что опасность не угрожает. Мужчина в очередной раз рискнул собой, чтобы прикрыть меня от взрыва. Вот только перед моим взглядом происходило что-то непонятное.
Голубая дымка под сферическим куполом, принятым мною за взрывную волну, окутывала неподвижное тело раненного, при этом было видно, что она активно взаимодействует с живыми тканями. Не могу толком объяснить, но было такое чувство, что магия входит в тело аборигена и, кажется, регенерирует его. Странно: только помечтала о градиосе, и вот странные побрякушки на мочках ушей мужчины воздействуют примерно так же, как мой необходимый аппарат.
- Что там за символы были? – спросил меня старлей, выводя из задумчивости.
- То ли молния, то ли змея, - озадаченно ответила ему.
- Похоже, что они как-то соединены с этим аборигеном и сейчас вкачивают в него магию, возвращая к жизни, - произнес Страйк, не сводя внимательного взгляда с раненного.
- Думаешь? – только и успела спросить.
В тот же миг местный абориген подскочил на ноги с грозным горловым звуком, будто собирался напасть, выдал оглушающий клич, взмахнул руками и повернулся в нашу сторону.
- Началось, - почти по слогам сказал старший лейтенант, и в его руке оказалось оружие, стреляющее пульсарами.
Такие были только на вооружении в армии, оно било на поражение, нанося ощутимые раны. После пульсаров весьма сложно было вновь поднять раненного на ноги. Не люблю такое оружие. Я со смесью страха и неудовольствия, что сейчас старлей одним выстрелом уничтожит дело рук моих, переводила взгляд с аборигена, быстро набиравшегося сил, на Страйка.
В этот момент мой пациент пошатнулся и упал на одно колено, оружие, готовое выстрелить, дрогнуло в руке моего спутника. Я же, не задумываясь, бросилась бегом, подскочив на ноги, к аборигену. Как врач, я прекрасно понимала, что после кровопотери мужчине необходим покой, а не такие резкие движения, тем более спровоцированные магией, а не собственными силами.
Обхватила за плечи и постаралась вновь уложить своего пациента, но он оказался упрямым. Не желая сдаваться, он вскинул голову, и мы встретились взглядами.
- Я врач, а вы только что перенесли операцию, не делайте резких движений, - сказала ему и вновь попыталась уложить мужчину на прежнее место.
В ответ абориген что-то гаркнул мне, и переводчик послушно произнес на родном языке:
- Уйди, женщина!
Разумеется! Мои слова о том, что я сделала ему операцию и вернула жизнь, остались без внимания.
- Я врач, - уже с нажимом произнесла, - Я только что сделала тебе операцию и вернула к жизни. Твои сережки, - показала рукой на свои уши и потом показала на его побрякушки, - помогли тебе восстановиться.
Ошарашенный взгляд стал ответом на мою информацию. Мужчина замер в неестественном полупоклоне, и уже готов был подчиниться нажиму с моей стороны и лечь на подстилку, перепачканную его кровью, как к нам сделал шаг старший лейтенант. Абориген тут же вскинулся и потянулся рукой за откинутой в сторону палкой.
- Это мой напарник, он мне помогал, - тут же поспешила внести ясность.
Кольцо на моей шее послушно что-то крякало на местном диалекте, переводя мои слова. Абориген смотрел ошарашенным взглядом на устройство, потом переводил недоумевающий взгляд на мои губы, затем снова прислушивался к переводу.
Чувства его я понимала легко, сама находилась в какой-то нереальной прострации. Незнакомый язык, переводчик, старающийся донести мою мысль до пациента. Но сейчас главным были не чувства мои или чужие, а здоровье только что прооперированного мужчины. Даже в моей суперсовременной клинике ни один пациент не вскакивал через нескольких минут, как отошел наркоз. Тут мы без него обошлись, конечно, но все же не стоит так быстро вскакивать на ноги и пытаться убить собственного хирурга с помощником.
- Вы странно выглядите, - вновь послушно перевело каркающую речь устройство на моей шее.
- Мы, э-э-э … - замялась, оглядываясь на Страйка.
Как объяснить аборигену, что мы из мира людей, обследующих его Волшебный мир для дальнейшего захвата территории? Ведь прибьет, несмотря на свое ранение!
- Старший лейтенант Страйк, это капитан Норд, - подойдя ближе, представился мой спутник, - регулярная армия Союза.
- Союза? Что-то не слышал о таком государстве, - покачал головой пациент.
- Это другой мир, - начал объяснять старлей, - Точнее, объединение нескольких миров, отсюда такое название.
Несколько секунд мужчина рассматривал нас, одежду, мои инструменты, которые начала собирать в свою сумку, предназначенную не только для хранения, но и чистки и дезинфекции. Пока абориген приходил в себя, я времени не стала тратить, а спокойно упаковывала свое имущество. Что бы он там себе ни решил, а лучше все иметь под рукой.
- Раз вы спасли меня, то теперь я считаю себя вашим должником, - спустя некоторое время решился возобновить разговор абориген, - Мое имя Аргус.
- Денира, - протянула ему руку для пожатия.
Мужчина с некоторым сомнением посмотрел на нее, а потом накрыл мои пальцы своей широкой ладонью, пожав в знак приветствия. Что ж, может быть, не все так плохо? Будем надеяться, что один друг в этом неизученном мире у нас уже есть.
- Лейтенант Страйк, - после моего представления протянул руку аборигену старлей.
- Оба военные? – поинтересовался мой пациент, усевшись удобнее на подстилке.
Видно было, что он несколько освоился с ситуацией, и теперь расспрашивает нас из любопытства. Его палка лежала все так же в стороне, а сам он проверил мои слова, пощупав шов, уже почти заросший на груди. Удивительно, что магия способна творить такие вещи. Все же градиос позволяет быстро восстанавливаться, но ему далеко до таких вот высот регенерации.
- Я врач, хотя и служу в армии, - при последних словах покосилась на старлея, ожидая едких замечаний в свой адрес.
На вопрос Аргуса Страйк только кивнул утвердительно, не вдаваясь в подробности. Я же вновь пожалела, что не просмотрела сеть на предмет специфики моей части. Как-то не очень волновало: зная, что сама буду хирургом, пусть и военным, но при этом не представляла даже, какой род войск у моей части. Старательно делая вид, что все так и должно быть, отошла к сумкам, вытащенным из самолета страшим лейтенантом. Мой спутник уже находился там и что-то распаковывал.
- Какой у нас теперь план спасения? – тихо спросила Страйка.
- Сейчас соберу мобиль, а потом постараемся определить направление, где возможно искривление пространства, - спокойно ответил мне спутник, будто о развилке на автобане.
Может быть, ему привычно такое положение дел, а вот у меня начиналась тихая паника. Если во время операции все было просто и знакомо, потому мне удавалось сохранять уравновешенность внутри себя, то сейчас с каждой минутой мне становилось все хуже и хуже.
