Именно его ложку уронила на пол, наклонилась, чтобы поднять, под столом, кроме ошметков какой-то бумаги и мусора, ничего достойного внимания не нашла. Странно, неужели такой уважаемый человек не может нанять себе прислугу для наведения порядка в доме? Потом вспомнила своего провожатого, упоминавшего, что Броссар не жалует посторонних в своем доме, и перестала удивляться.
Теперь главная задача найти место для ночлега и воды, чтобы умыться. Покинув неприбранную кухню, отправилась в комнату напротив, рассудив, что должна же еще быть спальня хозяина дома и комната для гостей или практиканта, которому ворожей отправил приглашение.
Дверей тут не было, мужчина привык жить один, а потому закрываться не было смысла. Комната напротив как раз походила под понятие спальня или рабочего кабинета, или гостиной, или … В общем, судя по всему именно в этой комнате Эмири Броссар проводил все свое время. Заметив еще свечи на столе и рабочем бюро, зажгла их от своей, разогнав сумрак за пределы пространства.
В алькове широкая кровать с разбросанной постелью, открытое бюро, где виднелись ящичке, стопка писчей бумаги, чернильница и рядом очиненные перья, здесь же покоилась личная печать ворожея. Покрутила в руках серебристый медальон, мысленно рассуждая, что вот прямо сейчас могу написать себе вольную и поставить штемпель на бумагу и с этой самой минуты буду абсолютно свободна. Магическая, личная печать подтвердит слова написанные моей рукой. И все же отложила в сторону, неприятно покореженная даже самой мыслью такого обмана. Конечно, на экзаменах в Школе мы все прибегали к уловкам, но вот так совсем откровенно воспользоваться чужой печатью, для меня казалось кощунством. Потом жить с нечистой совестью сама же не смогу.
От бюро перешла к осмотру небольшой библиотеки. Количество книг удивило, их было чрезвычайно мало. Всего-то пара десятков, причем почти все романы фривольного содержания, написанные авторами-мужчинами. Как-то однажды заметила такую книжицу в руках очередного кавалера и поинтересовалась ее содержанием, так он настолько смутился, что спрятал за спину компрометирующую литературу, а сам, промычав что-то невнятное, постарался скрыться. Разумеется, едва я вернулась в свою комнату, то постаралась с помощью своего шара заглянуть в содержание заинтересовавшей меня книги, и с тех пор лишь презрительно хмыкала, едва тот парень появлялся рядом со мной.
Собственно наличие такой литературы у Броссара нисколько не удивило, достаточно вспомнить рассказ моего провожатого о тех женщинах, которых ворожей обольщал, а потом расставался с ними, не заключая брачного союза. Мой наставник все больше и больше падал в моих глазах, и его не спасало то, что он очень сильный ворожей и целитель, как оказалось.
Что меня действительно заинтересовало и привлекло внимание, так это огни жизни. Прикрытые стеклянной колбой, они едва тлели на самом верху книжной полки. Надо же, значит, кто-то есть в жизни распущенного Эмири Броссара, кто ему настолько дорог, что он зажег огни жизни. При этом еще постарался спрятать от любопытных глаз. Ведь если бы не стала разглядывать обстановку вокруг и читать названия на корешках книг, то не заметила бы едва заметного сияния, исходящее на самом верху, настолько ворожей притушил силу огней. Их было три, и их света вполне могло хватить, чтобы не зажигать свечей в этой комнате, но наставник их пригасил, а это указывает на то, что он именно постарался их спрятать.
Огни жизни иногда заказывают у колдунов, способных сотворить такой магический инструмент. Нужно вложить много силы, чтобы возжечь хотя бы один, и только у колдунов, вроде бы специализирующихся на боевой магии, хватает на этой действо сил. Здесь же было три.
Огни жизни из-за того, что магически затратные, стоили совсем недешево. Но если ты расставался надолго с дорогим человеком, а через шар предсказаний не было возможности посмотреть за родными, то можно заказать огни жизни, которые стоили вполне приличную сумму. Красть их не было смысла, потому продать их не возможно. Они ни кому не нужны, ценность огни жизни имели только у заказчика. Их привязывали к конкретному человеку, практически воссоздавая его образ и возжигая магическое пламя. Если тот, на ком замкнут огонь жизни заболевал или, не приведи богиня, умирал, то это сразу становилось ясно. Магия сразу же показывала все изменения с организмом человека. На дальнем расстоянии, где это была единственная возможность узнать о своих близких, огни жизни часто были единственным источником информации. Серебристые лепестки записок могли не долетать на дальние расстояния, развеиваясь по дороге, бумажные письма могли идти годами, а это хоть и односторонняя, но все же связь с родными и близкими.
И вот сейчас я смотрела на три огня жизни, припрятанные, но заботливо укрытые моим наставником. Очень интересно и интригующе! Я размышляла об этом, но никаких логический выводов сделать не могла. Мы, конечно, находились в далекой южной провинции, но все же до столицы серебристые лепестки посланий долететь могли. Оставалось сделать предположение, что метр Броссар вернулся из-за границы и потому не может общаться с кем-то? Причем сразу с тремя людьми? Таинственно, странно, интригующе, если не сказать загадочно.
Вздохнула, взметнув клуб пыли с полки, и замахала руками перед собой. Руками ничего трогать не стала, все же я здесь временно и, наслушавшись о крутом нраве Броссара, решила не давать повода упрекнуть в своем любопытстве.
Меня сейчас беспокоили два момента: вода и кровать. Словно в ответ на мои мысли под полом плеснула волна, или рыба ударила хвостом по поверхности. Ведь в самом деле, дом стоит на сваях, а значит с водой здесь проблем быть не должно, только вот соваться в озеро ночью, не зная дна, желания не возникало. Так что начнем поиски заново. Логичнее предположить, что хозяин не выходит из дома за водой, едва ему понадобиться поставить отвар или сварить сбитень, так что где-то запасы обязательно должны быть. И место им на кухне!
Такова была логика моих рассуждений, но я оказалась права лишь отчасти. Вода для чая и приготовления еды в самом деле находилась в соседней комнате, только вот ее количества явно не хватит на то, чтобы ополоснуться полностью. Мысль о том, чтобы раздеться и обтереть пыльную кожу мокрым полотенцем, заставила оглянуться на окна. Ну, разумеется, уверенный в себе мужчина даже не подумал о занавесках! А может он именно рассчитывал, что любопытные девушки будут подглядывать за ним? Это вполне в его духе!
Поиски начались заново. В первую очередь я раскрыла свой багаж и вытащила предметы личной гигиены – расческу, зеркало, крема ночной и дневной, который отставила чуть в сторону, утром пригодится, мыло, полотенце, даже два. Вторым завесила окно в кухне, а закопченный чайник наполнила водой и поставила на плиту, чтобы согреться. Дальше приготовила ночную сорочку и распустила волосы, еще утром заплетенные в косу и уложенную на затылке в тугой узел, для путешествия это оказалась оптимальная прическа. Я надеялась, что по прибытию на место, смогу принять ванную, смыть усталость, а теперь приходилась довольствоваться походными условиями.
Вечерние процедуры заняли довольно много времени, потому что я все же решилась на мытье головы и соответственно потом просушку. Замотав на голове тюрбан из волос и полотенца, отправилась искать свое спальное место, прихватив по дороге найденное зеленое яблоко, которое замечательно пошло на ужин. И нашла его! От возмущения накативший было сон, как рукой сняло.
Как оказалось, мой гостеприимный хозяин ожидал парня, закаленного походными условия. Мне предлагалось разместиться на чердаке, где могла ходить только согнув спину. Здесь стояла узкая, сбитая из грубых досок кровать, сверху накидано что-то похожее на просушенную солому. Нужно отметить, что сено или солома (я не особо в этом разбираюсь, так как скотину в доме не держали) были свежие, этого года, собственно на этом достоинства гостевой комнаты заканчивались. Слуховое окошко располагалось на уровне щиколоток, над головой сводились лаги, поддерживающие крышу и ощерившиеся всеми видами заноз, декоративно украшенные ногоделием различных рангов и калибром пауков.
Свеча испугано моргнула, когда я нашла место своего будущего обитания. Надо срочно искать комнату, где могла бы остановиться. Рассуждения о том, что здесь я могу жить, не оплачивая за жилплощадь, не вдохновляли и мотивировали на поспешный побег с чердака. Завтра же напишу родителям и попрошу дополнительных средств на отдельное жилье.
В задумчивости спустилась вниз, пространство дома разделено на всего лишь две комнаты и наличествовала одна кровать, где можно нормально поспать. Неприбранная постель какого-то кремово-коричневого цвета не вызывала желания улечься в нее, но у меня был даже выбор – либо здесь, либо гнездо из сена на чердаке. Я выбрала кровать.
Второе полотенце сняла с окна и расстелила на чужую простынь, стараясь не думать о сроке, когда постельное белье стирали в последний раз. Немного поколебавшись, все же натянула покрывало на себя, решив, что в самом ближайшем будущем рубашку тоже постираю.
Запах хозяина дома теперь стал очень ощущаемый. Мужской, резкий, с какими-то травяными нотками, добавляющие терпкости щекотил нос, заставляя ворочаться и представлять, чем он тут мог заниматься, когда к нему приходили соблазненные им женщины, но в итоге усталость после дороги и пережитого ужаса в комнате, пока занималась больным молодым человеком, сморила. Сон пришел достаточно быстро, еще до того, как успела надумать себя ужасов и потерять всяческое желание спать в мужской, холостяцкой постели. О том, что могла заразиться во время лечения, старалась вообще не думать, это казалось слишком страшным.
Все тяготы и неудобства дороги забылись, едва ко мне пришел сон. Тихий, бархатный, словно окутавший своей тайной. На мужской кровати оказалось удобно. Не сильно мягко, как в доме родителей, и в то же время комки сбившихся перьев не впивались в бока. Незнакомый запах хозяина поначалу раздражал, а потом стал не таким навязчивым и даже несколько родным. Все это отметила уже на периферии сознания, окончательно проваливаясь в объятия богини.
Время для отдыха прошло без подаренных снов, позволяя восстанавливаться после трудного дня. Где-то за стенами плескалась вода о сваи, вколоченные глубоко в дно. Мне казалось, что плыву на волнах своего сна, получая полное удовольствие от того, что сплю в удобной постели, а не скрючившись на узком лежаке в постоялом дворе, где за тонкими стенками выводили немузыкальные рулады временные спутники.
Разбудил меня громкий стук распахнувшейся двери, басовито бухнувшей о стену. Подскочив с кровати, притянула на грудь покрывало и испугано уставилась на мужчину, настолько бесцеремонно ворвавшегося в дом. Узнав в вошедшем хозяина дома, только успела перевести дух, как услышала:
- Я тебя к себе в постель не приглашал!
Сказано это было с таким подтекстом, что остатки сна слетели мигом, а от возмущения щеки запылали.
- Что вы себе позволяете? – осипшим еще после сна голосом прикрикнула на нахала, - Вы мне предлагаете спать в том гнезде из соломы на вашем чердаке?
Мужчина задумчиво посмотрел в потолок, затем так же медленно перевел взгляд на меня и неожиданно произнес:
- Пока птичье гнездо я наблюдаю только на твоей голове.
Ах! Бросила покрывало и тут же вцепилась руками в волосы. После ночи растрепались, взъерошились, но чтобы назвать их гнездом? Это знаете ли надо обладать богатой фантазией!
- Не пытайся меня соблазнять, мне нравятся женщины постарше, которым есть, что показать, - насмешливо осмотрел мужчина мою фигуру, - Тебе до них еще лет десять расти.
Вспыхнула еще раз, гораздо сильнее первого. Разумеется, покрывало, отпущенное мной, когда попыталась ощупать волосы, сползло на колени, открыв тонкую ночную рубашку, туго обтянувшую грудь. Вырез там приличный, ничего лишнего в него не увидишь, но вот тонкая и мягкая ткань подчеркнула все плавные изгибы и перехода, а так же округлые выпуклости именно там, где им положено быть самой природой. Моя фигура всегда имела успех у противоположного пола, и это в первый раз меня так откровенно осмотрели и забраковали. То есть, о чем это я? он вообще не имеет права на меня так смотреть! Точнее вообще смотреть.
- В вас хоть есть капля благородства? Неужели вы не можете себя вести, как воспитанный человек? Вы же знаете, что я ничего такого, о чем вы сейчас говорите, не делала! – взорвалась я окончательно, оставляя спутанные волосы в покое и прикрываясь вновь покрывалом.
- Нервная какая-то, - фыркнул на мою гневную тираду ворожей и спокойно начал раздеваться.
Это я поняла уже после того, как он совершенно спокойно начал расстегивать пуговицы на камзоле, сбросив до этого на пол летние ботинки. Абсолютно опешившим взглядом смотрела на то, что мужчина снимает передо мной одежду, и моя отвисшая нижняя челюсть сообщала наставнику о полной дезориентации в такой ситуации.
- Что вы делаете? – испугано прошептала я и поторопилась отползти подальше к стене, забравшись на кровать с ногами, - Я порядочная девушка!
- Надеюсь на это, - недовольно буркнул Броссар.
И в этот момент он распустил тесемки на своих штанах и снял их.
- И-и-и-и! – заверещала я, крепко зажмурив глаза и прижав руки к груди.
Смотреть на своего голого наставника не собиралась ни при каком разе. Мне вполне хватило одного обнаженного мужского тела. Но там хоть было по необходимости, а сейчас меня опять никто не спрашивал о моем желании, но и поделать с этим тоже ничего не могла. Наглый, невоспитанный Броссар отказывался понимать правила приличия и делал все, что только вздумается! Как он не понимает, что в его дому находится незамужняя девушка, приехавшая к нему на практику, а не влюбленная в него деревенская, местная жительница.
- Что ж ты так орешь? – донесся до меня недовольный мужской голос наставника.
- Не подходите ко мне! – крикнула ему и случайно распахнула глаза, - Не трогайте меня, я буду кричать!
Мужчина стоял ко мне в полоборота и абсолютно обнаженный. Его спина и все, что находится ниже, прекрасно просматривались в свете утреннего солнца с любопытством заглядывающего в единственное окно комнаты. Ровный загар полностью покрывал кожу, сквозь которую отчетливо проступали мышцы, то расслабляющиеся, то выпирающие от тех движений, что совершал ворожей. Никакого стеснения в его позе или какого-то желания прикрыться не наблюдалось. Окончательно опешив от наглого и неприкрытого неуважения к тому, что рядом с ним находится девушка, я неприлично раззявила рот и несколько раз моргнула, не в силах выдать еще одну негодующую тираду.
- Сколько самомнения, - презрительно выдал он мне и спокойно вышел из комнаты, не удостоив мимолетного взгляда.
Помедлив пару секунд, чтобы хоть как-то отдышаться, справиться с охватившим волнением, успокоить бешено скачущее от перепуга сердце, я, опираясь на кисти рук, совсем по-собачьи поползла к краю кровати, страшась, что Броссар в любой момент вернется обратно и решит, что за ним подглядываю. С его-то извращенным отношением к жизни, это вполне было в духе наставника. Не очень торопилась вновь лицезреть обнаженные части мужского тела, и все равно в поле моего зрения попала округлая филейная часть, мелькнувшая светлым пятном среди стен, находящихся пока еще в тени.
Теперь главная задача найти место для ночлега и воды, чтобы умыться. Покинув неприбранную кухню, отправилась в комнату напротив, рассудив, что должна же еще быть спальня хозяина дома и комната для гостей или практиканта, которому ворожей отправил приглашение.
Дверей тут не было, мужчина привык жить один, а потому закрываться не было смысла. Комната напротив как раз походила под понятие спальня или рабочего кабинета, или гостиной, или … В общем, судя по всему именно в этой комнате Эмири Броссар проводил все свое время. Заметив еще свечи на столе и рабочем бюро, зажгла их от своей, разогнав сумрак за пределы пространства.
В алькове широкая кровать с разбросанной постелью, открытое бюро, где виднелись ящичке, стопка писчей бумаги, чернильница и рядом очиненные перья, здесь же покоилась личная печать ворожея. Покрутила в руках серебристый медальон, мысленно рассуждая, что вот прямо сейчас могу написать себе вольную и поставить штемпель на бумагу и с этой самой минуты буду абсолютно свободна. Магическая, личная печать подтвердит слова написанные моей рукой. И все же отложила в сторону, неприятно покореженная даже самой мыслью такого обмана. Конечно, на экзаменах в Школе мы все прибегали к уловкам, но вот так совсем откровенно воспользоваться чужой печатью, для меня казалось кощунством. Потом жить с нечистой совестью сама же не смогу.
От бюро перешла к осмотру небольшой библиотеки. Количество книг удивило, их было чрезвычайно мало. Всего-то пара десятков, причем почти все романы фривольного содержания, написанные авторами-мужчинами. Как-то однажды заметила такую книжицу в руках очередного кавалера и поинтересовалась ее содержанием, так он настолько смутился, что спрятал за спину компрометирующую литературу, а сам, промычав что-то невнятное, постарался скрыться. Разумеется, едва я вернулась в свою комнату, то постаралась с помощью своего шара заглянуть в содержание заинтересовавшей меня книги, и с тех пор лишь презрительно хмыкала, едва тот парень появлялся рядом со мной.
Собственно наличие такой литературы у Броссара нисколько не удивило, достаточно вспомнить рассказ моего провожатого о тех женщинах, которых ворожей обольщал, а потом расставался с ними, не заключая брачного союза. Мой наставник все больше и больше падал в моих глазах, и его не спасало то, что он очень сильный ворожей и целитель, как оказалось.
Что меня действительно заинтересовало и привлекло внимание, так это огни жизни. Прикрытые стеклянной колбой, они едва тлели на самом верху книжной полки. Надо же, значит, кто-то есть в жизни распущенного Эмири Броссара, кто ему настолько дорог, что он зажег огни жизни. При этом еще постарался спрятать от любопытных глаз. Ведь если бы не стала разглядывать обстановку вокруг и читать названия на корешках книг, то не заметила бы едва заметного сияния, исходящее на самом верху, настолько ворожей притушил силу огней. Их было три, и их света вполне могло хватить, чтобы не зажигать свечей в этой комнате, но наставник их пригасил, а это указывает на то, что он именно постарался их спрятать.
Огни жизни иногда заказывают у колдунов, способных сотворить такой магический инструмент. Нужно вложить много силы, чтобы возжечь хотя бы один, и только у колдунов, вроде бы специализирующихся на боевой магии, хватает на этой действо сил. Здесь же было три.
Огни жизни из-за того, что магически затратные, стоили совсем недешево. Но если ты расставался надолго с дорогим человеком, а через шар предсказаний не было возможности посмотреть за родными, то можно заказать огни жизни, которые стоили вполне приличную сумму. Красть их не было смысла, потому продать их не возможно. Они ни кому не нужны, ценность огни жизни имели только у заказчика. Их привязывали к конкретному человеку, практически воссоздавая его образ и возжигая магическое пламя. Если тот, на ком замкнут огонь жизни заболевал или, не приведи богиня, умирал, то это сразу становилось ясно. Магия сразу же показывала все изменения с организмом человека. На дальнем расстоянии, где это была единственная возможность узнать о своих близких, огни жизни часто были единственным источником информации. Серебристые лепестки записок могли не долетать на дальние расстояния, развеиваясь по дороге, бумажные письма могли идти годами, а это хоть и односторонняя, но все же связь с родными и близкими.
И вот сейчас я смотрела на три огня жизни, припрятанные, но заботливо укрытые моим наставником. Очень интересно и интригующе! Я размышляла об этом, но никаких логический выводов сделать не могла. Мы, конечно, находились в далекой южной провинции, но все же до столицы серебристые лепестки посланий долететь могли. Оставалось сделать предположение, что метр Броссар вернулся из-за границы и потому не может общаться с кем-то? Причем сразу с тремя людьми? Таинственно, странно, интригующе, если не сказать загадочно.
Вздохнула, взметнув клуб пыли с полки, и замахала руками перед собой. Руками ничего трогать не стала, все же я здесь временно и, наслушавшись о крутом нраве Броссара, решила не давать повода упрекнуть в своем любопытстве.
Меня сейчас беспокоили два момента: вода и кровать. Словно в ответ на мои мысли под полом плеснула волна, или рыба ударила хвостом по поверхности. Ведь в самом деле, дом стоит на сваях, а значит с водой здесь проблем быть не должно, только вот соваться в озеро ночью, не зная дна, желания не возникало. Так что начнем поиски заново. Логичнее предположить, что хозяин не выходит из дома за водой, едва ему понадобиться поставить отвар или сварить сбитень, так что где-то запасы обязательно должны быть. И место им на кухне!
Такова была логика моих рассуждений, но я оказалась права лишь отчасти. Вода для чая и приготовления еды в самом деле находилась в соседней комнате, только вот ее количества явно не хватит на то, чтобы ополоснуться полностью. Мысль о том, чтобы раздеться и обтереть пыльную кожу мокрым полотенцем, заставила оглянуться на окна. Ну, разумеется, уверенный в себе мужчина даже не подумал о занавесках! А может он именно рассчитывал, что любопытные девушки будут подглядывать за ним? Это вполне в его духе!
Поиски начались заново. В первую очередь я раскрыла свой багаж и вытащила предметы личной гигиены – расческу, зеркало, крема ночной и дневной, который отставила чуть в сторону, утром пригодится, мыло, полотенце, даже два. Вторым завесила окно в кухне, а закопченный чайник наполнила водой и поставила на плиту, чтобы согреться. Дальше приготовила ночную сорочку и распустила волосы, еще утром заплетенные в косу и уложенную на затылке в тугой узел, для путешествия это оказалась оптимальная прическа. Я надеялась, что по прибытию на место, смогу принять ванную, смыть усталость, а теперь приходилась довольствоваться походными условиями.
Вечерние процедуры заняли довольно много времени, потому что я все же решилась на мытье головы и соответственно потом просушку. Замотав на голове тюрбан из волос и полотенца, отправилась искать свое спальное место, прихватив по дороге найденное зеленое яблоко, которое замечательно пошло на ужин. И нашла его! От возмущения накативший было сон, как рукой сняло.
Как оказалось, мой гостеприимный хозяин ожидал парня, закаленного походными условия. Мне предлагалось разместиться на чердаке, где могла ходить только согнув спину. Здесь стояла узкая, сбитая из грубых досок кровать, сверху накидано что-то похожее на просушенную солому. Нужно отметить, что сено или солома (я не особо в этом разбираюсь, так как скотину в доме не держали) были свежие, этого года, собственно на этом достоинства гостевой комнаты заканчивались. Слуховое окошко располагалось на уровне щиколоток, над головой сводились лаги, поддерживающие крышу и ощерившиеся всеми видами заноз, декоративно украшенные ногоделием различных рангов и калибром пауков.
Свеча испугано моргнула, когда я нашла место своего будущего обитания. Надо срочно искать комнату, где могла бы остановиться. Рассуждения о том, что здесь я могу жить, не оплачивая за жилплощадь, не вдохновляли и мотивировали на поспешный побег с чердака. Завтра же напишу родителям и попрошу дополнительных средств на отдельное жилье.
В задумчивости спустилась вниз, пространство дома разделено на всего лишь две комнаты и наличествовала одна кровать, где можно нормально поспать. Неприбранная постель какого-то кремово-коричневого цвета не вызывала желания улечься в нее, но у меня был даже выбор – либо здесь, либо гнездо из сена на чердаке. Я выбрала кровать.
Второе полотенце сняла с окна и расстелила на чужую простынь, стараясь не думать о сроке, когда постельное белье стирали в последний раз. Немного поколебавшись, все же натянула покрывало на себя, решив, что в самом ближайшем будущем рубашку тоже постираю.
Запах хозяина дома теперь стал очень ощущаемый. Мужской, резкий, с какими-то травяными нотками, добавляющие терпкости щекотил нос, заставляя ворочаться и представлять, чем он тут мог заниматься, когда к нему приходили соблазненные им женщины, но в итоге усталость после дороги и пережитого ужаса в комнате, пока занималась больным молодым человеком, сморила. Сон пришел достаточно быстро, еще до того, как успела надумать себя ужасов и потерять всяческое желание спать в мужской, холостяцкой постели. О том, что могла заразиться во время лечения, старалась вообще не думать, это казалось слишком страшным.
Все тяготы и неудобства дороги забылись, едва ко мне пришел сон. Тихий, бархатный, словно окутавший своей тайной. На мужской кровати оказалось удобно. Не сильно мягко, как в доме родителей, и в то же время комки сбившихся перьев не впивались в бока. Незнакомый запах хозяина поначалу раздражал, а потом стал не таким навязчивым и даже несколько родным. Все это отметила уже на периферии сознания, окончательно проваливаясь в объятия богини.
Время для отдыха прошло без подаренных снов, позволяя восстанавливаться после трудного дня. Где-то за стенами плескалась вода о сваи, вколоченные глубоко в дно. Мне казалось, что плыву на волнах своего сна, получая полное удовольствие от того, что сплю в удобной постели, а не скрючившись на узком лежаке в постоялом дворе, где за тонкими стенками выводили немузыкальные рулады временные спутники.
Глава 6
Разбудил меня громкий стук распахнувшейся двери, басовито бухнувшей о стену. Подскочив с кровати, притянула на грудь покрывало и испугано уставилась на мужчину, настолько бесцеремонно ворвавшегося в дом. Узнав в вошедшем хозяина дома, только успела перевести дух, как услышала:
- Я тебя к себе в постель не приглашал!
Сказано это было с таким подтекстом, что остатки сна слетели мигом, а от возмущения щеки запылали.
- Что вы себе позволяете? – осипшим еще после сна голосом прикрикнула на нахала, - Вы мне предлагаете спать в том гнезде из соломы на вашем чердаке?
Мужчина задумчиво посмотрел в потолок, затем так же медленно перевел взгляд на меня и неожиданно произнес:
- Пока птичье гнездо я наблюдаю только на твоей голове.
Ах! Бросила покрывало и тут же вцепилась руками в волосы. После ночи растрепались, взъерошились, но чтобы назвать их гнездом? Это знаете ли надо обладать богатой фантазией!
- Не пытайся меня соблазнять, мне нравятся женщины постарше, которым есть, что показать, - насмешливо осмотрел мужчина мою фигуру, - Тебе до них еще лет десять расти.
Вспыхнула еще раз, гораздо сильнее первого. Разумеется, покрывало, отпущенное мной, когда попыталась ощупать волосы, сползло на колени, открыв тонкую ночную рубашку, туго обтянувшую грудь. Вырез там приличный, ничего лишнего в него не увидишь, но вот тонкая и мягкая ткань подчеркнула все плавные изгибы и перехода, а так же округлые выпуклости именно там, где им положено быть самой природой. Моя фигура всегда имела успех у противоположного пола, и это в первый раз меня так откровенно осмотрели и забраковали. То есть, о чем это я? он вообще не имеет права на меня так смотреть! Точнее вообще смотреть.
- В вас хоть есть капля благородства? Неужели вы не можете себя вести, как воспитанный человек? Вы же знаете, что я ничего такого, о чем вы сейчас говорите, не делала! – взорвалась я окончательно, оставляя спутанные волосы в покое и прикрываясь вновь покрывалом.
- Нервная какая-то, - фыркнул на мою гневную тираду ворожей и спокойно начал раздеваться.
Это я поняла уже после того, как он совершенно спокойно начал расстегивать пуговицы на камзоле, сбросив до этого на пол летние ботинки. Абсолютно опешившим взглядом смотрела на то, что мужчина снимает передо мной одежду, и моя отвисшая нижняя челюсть сообщала наставнику о полной дезориентации в такой ситуации.
- Что вы делаете? – испугано прошептала я и поторопилась отползти подальше к стене, забравшись на кровать с ногами, - Я порядочная девушка!
- Надеюсь на это, - недовольно буркнул Броссар.
И в этот момент он распустил тесемки на своих штанах и снял их.
- И-и-и-и! – заверещала я, крепко зажмурив глаза и прижав руки к груди.
Смотреть на своего голого наставника не собиралась ни при каком разе. Мне вполне хватило одного обнаженного мужского тела. Но там хоть было по необходимости, а сейчас меня опять никто не спрашивал о моем желании, но и поделать с этим тоже ничего не могла. Наглый, невоспитанный Броссар отказывался понимать правила приличия и делал все, что только вздумается! Как он не понимает, что в его дому находится незамужняя девушка, приехавшая к нему на практику, а не влюбленная в него деревенская, местная жительница.
- Что ж ты так орешь? – донесся до меня недовольный мужской голос наставника.
- Не подходите ко мне! – крикнула ему и случайно распахнула глаза, - Не трогайте меня, я буду кричать!
Мужчина стоял ко мне в полоборота и абсолютно обнаженный. Его спина и все, что находится ниже, прекрасно просматривались в свете утреннего солнца с любопытством заглядывающего в единственное окно комнаты. Ровный загар полностью покрывал кожу, сквозь которую отчетливо проступали мышцы, то расслабляющиеся, то выпирающие от тех движений, что совершал ворожей. Никакого стеснения в его позе или какого-то желания прикрыться не наблюдалось. Окончательно опешив от наглого и неприкрытого неуважения к тому, что рядом с ним находится девушка, я неприлично раззявила рот и несколько раз моргнула, не в силах выдать еще одну негодующую тираду.
- Сколько самомнения, - презрительно выдал он мне и спокойно вышел из комнаты, не удостоив мимолетного взгляда.
Помедлив пару секунд, чтобы хоть как-то отдышаться, справиться с охватившим волнением, успокоить бешено скачущее от перепуга сердце, я, опираясь на кисти рук, совсем по-собачьи поползла к краю кровати, страшась, что Броссар в любой момент вернется обратно и решит, что за ним подглядываю. С его-то извращенным отношением к жизни, это вполне было в духе наставника. Не очень торопилась вновь лицезреть обнаженные части мужского тела, и все равно в поле моего зрения попала округлая филейная часть, мелькнувшая светлым пятном среди стен, находящихся пока еще в тени.
