Тогда оба сделали вид, что ничего не произошло, ведь по сути так и есть. Все так, как и было оговорено в начале. Ее это устраивало, как и сейчас.
Следующие за ней цепные псы, мало влияли на ее восприятие ситуации. Она со всей уверенностью в себе могла сказать, что поступила бы так же. Стандарт, золотая середина мышления и тактики, таковой была учеба. Построенная модель еще задолго до ее рождения, веками проверенная и налаженная. Привычная, не довлеющая на знающих, но вызывающая панику у непосвященных. Казалось, ничего особенного. Разве можно простой слежкой удивить того, кто прошел школу Незыблемых? Очевидный ответ: нет, но лишь идиот считает так. А идиоты не выживают в ордене на скалистой планете.
Каждая модель поведенчиской тактики имеет свои маленькие, но уникальные отступы. В принципе любая модель имеет свои нюансы и подводные камни, и неважно моделью чего она является. Военная ли это тактика, тактика поведения жертвы, или ее аналога, наступающая, или наоборот. Знание их сердцевины не несет тебе победы. Лишь понимание их сущности ведет тебя туда, куда ты хочешь прийти. Поэтому Учитель никогда не спрашивал с нее знания, а заставлял на своей шкуре постичь понимание, пройти весь путь, много раз упасть, и столько же подняться.
И Кайна боялась тех незримых отступов от модели. Каждый может видеть их по-своему и использовать тоже. Чем интеллектуальнее развит человек, тем изощреннее ответвления от модели он найдет. Это пугало. Ларийка не сомневалась в интеллекте данного шевранца, поэтому, казавшиеся на первый взгляд, простачки следящие за ней, могут быть всего лишь ответвлением.
-- Ты задумчива сегодня, -- оборвал ее мысли Джеррхад, видя, как она смотрит сквозь него. -- Мы уже с минуты, как приземлились.
-- Сегодня? А разве ты знаешь какая я обычно? -- раздражение сквозило в ее голосе. Кайна и сама не знала, что ее раздражало сейчас. Может поганый вечер, может напряженность, которую она ощущала каждый раз, когда он был поблизости? Сила, которая окружала его, затрагивая ее зону чувствительности, или быть может неизвестность? Неизвестность его возможностей.
"Мне срочно нужен безопасный выход в мировую сеть" -- подумала она, вспоминая Учителя.
-- К чему эти вопросы? Ты жаждешь быть узнанной? -- в своей манере спокойствия спросил он в ответ, приподнимая, как обычно, правую бровь.
Неудобный вопрос. Вопрос, на который любая женщина ответила бы возмущенно-громкое "нет", с подтекстом игривого "да". Ей доступно лишь правдивое нет.
-- Не думаю, что меня это обрадует. Мне вполне хватает твоих псов, -- достаточно честно заверила его девушка.
-- Они -- это необходимость. Ты не хуже меня это знаешь, -- и не дожидаясь каких-либо слов от нее, рывком открыл дверь листолета, спустился вниз и непосредственно подал ей руку. Так привычно, словно делает так по отношению к ней уже несколько лет. Кайна вложила свою ладонь в его протянутую руку, пыталась не заострять на этом внимания, и так понимая, что много всего было на сегодня. Спустившись вниз, девушка оставила его с пилотом, подошедшему к ним, и выспрашивая расписание на завтра. На улице была прохладная, хоть и звездная ночь, не располагающая к долгому нахождению на открытой крыше, поэтому она вскоре настигла входных дверей и скрылась за ними, окунаясь в темноту и мрачность дома, но чувствуя потоки тепла, исходившие от стен. Дом-парадокс, честное слово. Тепло и мрачность, или мрачное тепло?
Джеррхад прервал на мгновение разговор, глядя на только, что, закрытую дверь, и ощущая слабый поток холодного воздуха, гуляющего на крыше. Странная она сегодня, а может она всегда такая? Что он знает о ней, кроме скудных строк из досье, ежедневных отчетов, и его восприятии о ней из их совместных встреч? Очень редких встреч.
Вернувшись обратно к разговору с пилотом, он отдал ему последние распоряжения, и отпустил его отдыхать. Сонный пилот -- это опасный пилот, а его раса пока не обрела способность выживать после падения в несколько километров. Оставив пилота, улаживать последние дела, направился в дом, где есть душ и широкая кровать.
Лучи восходящего солнца розовыми потоками озаряли небосклон планеты, пробуждая всех от ночного сна, направляя в следующий день. Кайна слышала редкие голоса прохожих, где-то там внизу, на низших ярусах, тихое жужжание работающих блоков и моторов каждого сектора-корабля. Это не мешало ей сидеть на крыше дома в полпятого утра и смотреть в даль на лесной массив, встречая рассвет, такой же прекрасный, как и закат на этой планете. Чарующий и притягательный, умиротворяющий и волнующий душу, одновременно.
С их возвращения домой прошло чуть более трех часов, а она так и не смогла уснуть. Принятый горячий душ лишь прогнал лелеемый сон, а не погрузил ее в царство морфея. Проварочавшись остаток ночи в своей постели, она встала, закуталась в первый попавшийся черный свободный плащ, в которых ночью гуляет по городу, и покинула комнату. Проходя мимо покоев советника не услышала ни единого звука, поэтому даже не знала спит ли он. Все-таки она не была настолько уникально развита, как шевранец. Слышать биение сердца через двери Кайна не могла, только с близкого расстояния. Еще раз мысленно посетовав на всеобщую несправедливость, девушка двинулась вперед, к лестничной площадке. Меньше, чем через минуту она сидела на своем привычном месте, на углу высокого парапета, ограждающего крышу, подставляя лицо зарождающемуся дню, в розовых оттенках и тоннах.
Более получаса тихого уединения закончились едва уловимым звуком открываемой двери и легкой поступью шевранца. А его раздавшийся вопрос полностью разбил вдребезги очарование тишины:
-- Не спится, -- то ли утверждал, то ли спрашивал, приглушенным голосом.
-- Да, а тебе? - она сменила позу на более удобную, и оказалась сидящей к нему в пол оборота. Бросила беглый взгляд на советника.
Мужчина стоял в трех шагах от нее, ноги слегка расставлены, руки в карманах коричневых брюк, белоснежная рубашка незастегнута на последние три пуговицы, открывала вид на ключицы и загорелую шею, волосы в едва уловимом беспорядке, голова склонена слегка на бок, а серые глаза смотрели на нее доброжелательно, с налетом заинтересованности.
-- И мне, -- просто ответил он, подходя к ней и становясь рядом, с боку. Свой взгляд он устремил туда, куда совсем недавно смотрела ларийка, при этом его лицо смягчилось, словно на время он сбросил тяжелейший груз со своих плеч. Кайне не оставалась ничего другого, как вновь уставиться на горизонт.
На пять минут они погрузились в молчание, каждый пребывая в своих раздумьях. В какой-то момент, она поняла, что не ощущает подавляющей мощи и силы, постоянно исходившей от него, словно они притаились, уступая место покою и странной симпатии. От разлитого в воздухе спокойствия она прикрыла свои глаза.
Джеррхад первым оторвал свой взгляд от восходящего солнца, и перевел его на сидящую рядом девушку. Легкий ветерок трепал ее непослушные волосы, пребывавшие сейчас в беспорядке. Длинные ресницы слегка подрагивали, отбрасывая густую тень на загорелую кожу. Сухие губы были сомкнуты, а крылья носа раздувались шире, каждый раз, когда она делала очередной вдох. Ему на ум пришло сравнение с маленькой богиней мира из легенды, рассказанной когда-то матерью из далекого детства. Богиня, что несла в себе печать равноденствия и умиротворения, даря его обездоленным, потерявшим себя людям.
Засмотревшись на нее, упустил момент, когда она словила его взгляд. Синие глаза пронзительно поблескивали, блуждая по его лицу, собирая крупицы того, что открылось ей сейчас.
Еще с полминуты они вглядываясь в глаза друг другу. Джерру не хотелось портить очарование наступившего утра, но долг перед империей требовал от него действий, а не расслабления. Ему в действительности было жаль разрушать, разделенное на двоих молчание.
Кайна видела, как меняется его лицо, черты приобретают налет суровости, а в его глазах зарождался еще невысказанный вопрос. Ларика не стала дожидаться, когда он прозвучит. Ее голос, разрушая иллюзию покоя, прозвучал глухо:
-- Нам тогда было поручено доставить с Рикса одного ученного на Фракто, -- начала Кайна свой рассказ, при этом не уточняя кому это "нам". Да и не нужно было. -- Были даны лишь предположительные координаты и его фото. По истечении двух недель мы обнаружили его место пребывание на одном из спутников Зеленой планеты. Через пару дней мы пробрались на засекреченную базу, где находилась не менее секретная лаборатория. Целые плантации всевозможных ядовитых растений, заключенные в отдельные теплицы. Наш клиент оказался основным специалистом по разведению и селекции опасных растений. Выведение гибридных образцов с усовершенствованным ядом было его первостепенной задачей.
Она прервала свою речь, отвернувшись от него. Мужчина молчал, ожидая продолжения.
-- Второй нашей задачей являлось полный сбор информации о его работе. Образцы, разработки, отчеты, достижения, все то, чем он занимался или курировал, к чему имел хотя бы косвенное отношение. Одним из таких отчетом оказался поставленный и полностью им контролируемый опыт с гибридным парисом. Со всеми его образцами, как удачными, так и провальными.
В опыте участвовали самые разные пласты населения системы: от людей из трёх планет, до фрактийцев, но главным образом он был направлен на твою расу.
При последних ее словах его взгляд серых глаз приобрел стальной оттенок, а сухой голос резал слух.
-- С чего ты это решила?
-- Не веришь мне? -- усмехнувшись спросила Кайна, поворачиваясь к нему лицом. -- Или думаешь, что я ошибаюсь?
Ее вопросы остались без ответов.
-- Впрочем, это не столь важно, -- продолжила рассказ. -- Видео-отчеты. Их накопилось у них очень много. Опыты происходили, как на стариках, детях, взрослых, так и на мужчинах и женщинах, даже беременных, -- его взгляд из стального превратился в грозовой и холодный, а сдерживаемая сила вновь пробралась на волю. Кайна снова боролось внутри себя с дискомфортом от разливаемой им силы, подавляя не нужную дрожь, -- на шевранцах, с разными физическим развитием и способностями тела, даже ума. Они все задохнулись в течении минуты, как только газ из дымовой шашки попал в их дыхательные пути. Разработана так же порошкообразная версия, которую, можно подсыпать в еду с острыми пахучими специями, к которым у вас особое отношение. Разве, кто-то будет существенно принюхиваться к острым запахам своей еды?
-- Если только параноик.
-- И много в вашей армии параноиков? Половина? Остальная обреченна. Не все могут похвастаться твоей школой, Джеррхад. Вы хоть и развиты больше людей, но все же, тоже в какой-то мере люди. И как все люди -- вы разные. Нет идеальных во всем.
-- Вся информация, я так понимаю, теперь находиться в ордене? -- спросил он не сводя вопросительного взгляда с нее. Кайна кивнула.
-- Оригиналы? Да.
-- А копии? -- понимающе спросил мужчина. Естественно, такие, как она, как он, имеют копии всего важного, по их мнению. Вряд ли маленькая ларийка могла поступить иначе.
-- Я не могу тебе их сейчас дать.
-- Когда?
-- Когда смогу достать, -- пожала небрежно плечами.
Ее ответ не понравился советнику, продолжая буравить ее своим тяжелым взглядом, он размышлял, как много стало зависить от ее знаний. Жизнь целой расы. Он не мог такого позволить, поэтому требовательно произнес:
-- Нет. В ближайшее время ты отдашь мне копии.
-- Я же сказала, сейчас я не могу этого сделать, -- раздраженно произнесла она. Его упорство подстегивало ее настоять на своем, хотя бы в мелочах, тем более она действительно не могла сейчас ему их отдать.
-- Хорошо, -- сказал он после недолгого молчания. -- У тебя есть две недели, до свадьбы младшей принцессы, потом я не буду столь терпеливым.
Она согласна кивнула, совсем не удивляясь его угрозе. Между ними снова повисло молчание, но уже не то, несущее покой и уют, а напряженное, словно натянутая тетива. Он отвернулся от нее, только сейчас заметив, что небесное светило все стремительнее заявляло свои права на небосклоне. Утренняя прохлада уступала место солнечному теплу. Стали чаще слышаться сонные голоса проснувшихся жителей огромного мегаполиса, нередкими стали пролетающие мимо них листолеты общественного назначения. Шевранцы спешили на работу, зачастую в другой конец города.
-- Ты могла не сообщать мне о парисе, я бы счел твои манипуляции с дыханием плохой подготовкой. Зачем ты мне помогаешь?
-- Все еще не веришь? -- задала ему встречный вопрос.
-- Не в этом дело.
-- А в чем же?
-- Хочу понять твои мотивы.
-- О, они несколько прозаичны, -- с усмешкой сказала Кайна. -- Видишь ли, ты мне нужен живой на срок длинной в последующие четыре года. А какой процент вероятности того, что тебя не убьют в пока" гипотетической" войне? Даже пять процентов это слишком много. Беспорядки на планете только повышают этот процент. Не забывай, мне нужна свобода, -- впервые она говорила настолько открыто и прямолинейно.
Где-то внутри Джеррхад чувствовал, что она говорит правду. Голую, неприкрытую правду.
Где-то там, внутри себя он почувствовал вдруг острое сожаление и печаль от ее правдивых слов, словно в нем жил тот, кто хотел услышать иное. Только вот, что?
Зато его трезвый и расчетливый ум был доволен, как и чувство долга, как и совесть, отвечающая за многие миллиарды своих соотечественников. "Не время для твоих прихотей" -- вопили они, на того, кто там, где-то внутри. Собственные чувства удивляли его. Взяв себя под контроль, он вытянул одну руку из кармана, в которой зажимал ключи. Положив их на парапет, рядом с ней, советник в последний раз кинул взгляд на девушку, после чего покинул крышу.
Нет, не так он хотел их отдать ей, словно покупает ее лояльность. Прихватив ключи со своего сейфа в кабинете, Джерр хотел вручить их ей, потому, что так было правильно и честно, по обоюдному договору, потому, что он обещал, а вышло грубо.
Выругавшись сквозь зубы, он выбросил идиотские мысли из головы. Главное ведь, что он добился того, чего хотел. У него была первоначальная информация, а скоро ее станет еще больше. В честности ее слов он не сомневался. Ради своей свободы она сделает, что угодно. На мгновение он подумал, что нашел рычаг давления на нее, но сразу же отмел его прочь. Всегда может найтись тот, кто предоставит ей свободу на более выгодных условиях, тем более, если нужно она обретет ее менее законным путем.
Оставшаяся в одиночестве девушка, еще некоторое время всматривалась в даль, вертя в своих пальцах ключи. От корабля. Она так долго не ощущала восторг от пилотирования, что чувство радости осторожно наполняло ее, разрасталось. Вот только непонятная горечь на краю сознания не давала ей полностью окунуться в фейерверк ликования, недовольно царапая душу.
Сегодня она рано возвращалась домой, минуя поворот за поворотом, избегая темных проулков и подворотней. Воспользовавшись переходом между секторами, она оказалась вскоре в восьмом. Через десять минут девушка открывала двери своего дома, покидая ночную прохладу города, его шум, тем самым отсекая от себя различные уличные шорохи и окунаясь в тишину дома.
Быстро минуя огромный холл, она взлетела вверх по лестнице, направляясь в свою комнату. Еще ни разу она не возвращалась так рано домой после ночных бдений, но и расхаживать по темным улицам мегаполиса с имеющейся информацией, ларийка не рискнула.
Следующие за ней цепные псы, мало влияли на ее восприятие ситуации. Она со всей уверенностью в себе могла сказать, что поступила бы так же. Стандарт, золотая середина мышления и тактики, таковой была учеба. Построенная модель еще задолго до ее рождения, веками проверенная и налаженная. Привычная, не довлеющая на знающих, но вызывающая панику у непосвященных. Казалось, ничего особенного. Разве можно простой слежкой удивить того, кто прошел школу Незыблемых? Очевидный ответ: нет, но лишь идиот считает так. А идиоты не выживают в ордене на скалистой планете.
Каждая модель поведенчиской тактики имеет свои маленькие, но уникальные отступы. В принципе любая модель имеет свои нюансы и подводные камни, и неважно моделью чего она является. Военная ли это тактика, тактика поведения жертвы, или ее аналога, наступающая, или наоборот. Знание их сердцевины не несет тебе победы. Лишь понимание их сущности ведет тебя туда, куда ты хочешь прийти. Поэтому Учитель никогда не спрашивал с нее знания, а заставлял на своей шкуре постичь понимание, пройти весь путь, много раз упасть, и столько же подняться.
И Кайна боялась тех незримых отступов от модели. Каждый может видеть их по-своему и использовать тоже. Чем интеллектуальнее развит человек, тем изощреннее ответвления от модели он найдет. Это пугало. Ларийка не сомневалась в интеллекте данного шевранца, поэтому, казавшиеся на первый взгляд, простачки следящие за ней, могут быть всего лишь ответвлением.
-- Ты задумчива сегодня, -- оборвал ее мысли Джеррхад, видя, как она смотрит сквозь него. -- Мы уже с минуты, как приземлились.
-- Сегодня? А разве ты знаешь какая я обычно? -- раздражение сквозило в ее голосе. Кайна и сама не знала, что ее раздражало сейчас. Может поганый вечер, может напряженность, которую она ощущала каждый раз, когда он был поблизости? Сила, которая окружала его, затрагивая ее зону чувствительности, или быть может неизвестность? Неизвестность его возможностей.
"Мне срочно нужен безопасный выход в мировую сеть" -- подумала она, вспоминая Учителя.
-- К чему эти вопросы? Ты жаждешь быть узнанной? -- в своей манере спокойствия спросил он в ответ, приподнимая, как обычно, правую бровь.
Неудобный вопрос. Вопрос, на который любая женщина ответила бы возмущенно-громкое "нет", с подтекстом игривого "да". Ей доступно лишь правдивое нет.
-- Не думаю, что меня это обрадует. Мне вполне хватает твоих псов, -- достаточно честно заверила его девушка.
-- Они -- это необходимость. Ты не хуже меня это знаешь, -- и не дожидаясь каких-либо слов от нее, рывком открыл дверь листолета, спустился вниз и непосредственно подал ей руку. Так привычно, словно делает так по отношению к ней уже несколько лет. Кайна вложила свою ладонь в его протянутую руку, пыталась не заострять на этом внимания, и так понимая, что много всего было на сегодня. Спустившись вниз, девушка оставила его с пилотом, подошедшему к ним, и выспрашивая расписание на завтра. На улице была прохладная, хоть и звездная ночь, не располагающая к долгому нахождению на открытой крыше, поэтому она вскоре настигла входных дверей и скрылась за ними, окунаясь в темноту и мрачность дома, но чувствуя потоки тепла, исходившие от стен. Дом-парадокс, честное слово. Тепло и мрачность, или мрачное тепло?
Джеррхад прервал на мгновение разговор, глядя на только, что, закрытую дверь, и ощущая слабый поток холодного воздуха, гуляющего на крыше. Странная она сегодня, а может она всегда такая? Что он знает о ней, кроме скудных строк из досье, ежедневных отчетов, и его восприятии о ней из их совместных встреч? Очень редких встреч.
Вернувшись обратно к разговору с пилотом, он отдал ему последние распоряжения, и отпустил его отдыхать. Сонный пилот -- это опасный пилот, а его раса пока не обрела способность выживать после падения в несколько километров. Оставив пилота, улаживать последние дела, направился в дом, где есть душ и широкая кровать.
Лучи восходящего солнца розовыми потоками озаряли небосклон планеты, пробуждая всех от ночного сна, направляя в следующий день. Кайна слышала редкие голоса прохожих, где-то там внизу, на низших ярусах, тихое жужжание работающих блоков и моторов каждого сектора-корабля. Это не мешало ей сидеть на крыше дома в полпятого утра и смотреть в даль на лесной массив, встречая рассвет, такой же прекрасный, как и закат на этой планете. Чарующий и притягательный, умиротворяющий и волнующий душу, одновременно.
С их возвращения домой прошло чуть более трех часов, а она так и не смогла уснуть. Принятый горячий душ лишь прогнал лелеемый сон, а не погрузил ее в царство морфея. Проварочавшись остаток ночи в своей постели, она встала, закуталась в первый попавшийся черный свободный плащ, в которых ночью гуляет по городу, и покинула комнату. Проходя мимо покоев советника не услышала ни единого звука, поэтому даже не знала спит ли он. Все-таки она не была настолько уникально развита, как шевранец. Слышать биение сердца через двери Кайна не могла, только с близкого расстояния. Еще раз мысленно посетовав на всеобщую несправедливость, девушка двинулась вперед, к лестничной площадке. Меньше, чем через минуту она сидела на своем привычном месте, на углу высокого парапета, ограждающего крышу, подставляя лицо зарождающемуся дню, в розовых оттенках и тоннах.
Более получаса тихого уединения закончились едва уловимым звуком открываемой двери и легкой поступью шевранца. А его раздавшийся вопрос полностью разбил вдребезги очарование тишины:
-- Не спится, -- то ли утверждал, то ли спрашивал, приглушенным голосом.
-- Да, а тебе? - она сменила позу на более удобную, и оказалась сидящей к нему в пол оборота. Бросила беглый взгляд на советника.
Мужчина стоял в трех шагах от нее, ноги слегка расставлены, руки в карманах коричневых брюк, белоснежная рубашка незастегнута на последние три пуговицы, открывала вид на ключицы и загорелую шею, волосы в едва уловимом беспорядке, голова склонена слегка на бок, а серые глаза смотрели на нее доброжелательно, с налетом заинтересованности.
-- И мне, -- просто ответил он, подходя к ней и становясь рядом, с боку. Свой взгляд он устремил туда, куда совсем недавно смотрела ларийка, при этом его лицо смягчилось, словно на время он сбросил тяжелейший груз со своих плеч. Кайне не оставалась ничего другого, как вновь уставиться на горизонт.
На пять минут они погрузились в молчание, каждый пребывая в своих раздумьях. В какой-то момент, она поняла, что не ощущает подавляющей мощи и силы, постоянно исходившей от него, словно они притаились, уступая место покою и странной симпатии. От разлитого в воздухе спокойствия она прикрыла свои глаза.
Джеррхад первым оторвал свой взгляд от восходящего солнца, и перевел его на сидящую рядом девушку. Легкий ветерок трепал ее непослушные волосы, пребывавшие сейчас в беспорядке. Длинные ресницы слегка подрагивали, отбрасывая густую тень на загорелую кожу. Сухие губы были сомкнуты, а крылья носа раздувались шире, каждый раз, когда она делала очередной вдох. Ему на ум пришло сравнение с маленькой богиней мира из легенды, рассказанной когда-то матерью из далекого детства. Богиня, что несла в себе печать равноденствия и умиротворения, даря его обездоленным, потерявшим себя людям.
Засмотревшись на нее, упустил момент, когда она словила его взгляд. Синие глаза пронзительно поблескивали, блуждая по его лицу, собирая крупицы того, что открылось ей сейчас.
Еще с полминуты они вглядываясь в глаза друг другу. Джерру не хотелось портить очарование наступившего утра, но долг перед империей требовал от него действий, а не расслабления. Ему в действительности было жаль разрушать, разделенное на двоих молчание.
Кайна видела, как меняется его лицо, черты приобретают налет суровости, а в его глазах зарождался еще невысказанный вопрос. Ларика не стала дожидаться, когда он прозвучит. Ее голос, разрушая иллюзию покоя, прозвучал глухо:
-- Нам тогда было поручено доставить с Рикса одного ученного на Фракто, -- начала Кайна свой рассказ, при этом не уточняя кому это "нам". Да и не нужно было. -- Были даны лишь предположительные координаты и его фото. По истечении двух недель мы обнаружили его место пребывание на одном из спутников Зеленой планеты. Через пару дней мы пробрались на засекреченную базу, где находилась не менее секретная лаборатория. Целые плантации всевозможных ядовитых растений, заключенные в отдельные теплицы. Наш клиент оказался основным специалистом по разведению и селекции опасных растений. Выведение гибридных образцов с усовершенствованным ядом было его первостепенной задачей.
Она прервала свою речь, отвернувшись от него. Мужчина молчал, ожидая продолжения.
-- Второй нашей задачей являлось полный сбор информации о его работе. Образцы, разработки, отчеты, достижения, все то, чем он занимался или курировал, к чему имел хотя бы косвенное отношение. Одним из таких отчетом оказался поставленный и полностью им контролируемый опыт с гибридным парисом. Со всеми его образцами, как удачными, так и провальными.
В опыте участвовали самые разные пласты населения системы: от людей из трёх планет, до фрактийцев, но главным образом он был направлен на твою расу.
При последних ее словах его взгляд серых глаз приобрел стальной оттенок, а сухой голос резал слух.
-- С чего ты это решила?
-- Не веришь мне? -- усмехнувшись спросила Кайна, поворачиваясь к нему лицом. -- Или думаешь, что я ошибаюсь?
Ее вопросы остались без ответов.
-- Впрочем, это не столь важно, -- продолжила рассказ. -- Видео-отчеты. Их накопилось у них очень много. Опыты происходили, как на стариках, детях, взрослых, так и на мужчинах и женщинах, даже беременных, -- его взгляд из стального превратился в грозовой и холодный, а сдерживаемая сила вновь пробралась на волю. Кайна снова боролось внутри себя с дискомфортом от разливаемой им силы, подавляя не нужную дрожь, -- на шевранцах, с разными физическим развитием и способностями тела, даже ума. Они все задохнулись в течении минуты, как только газ из дымовой шашки попал в их дыхательные пути. Разработана так же порошкообразная версия, которую, можно подсыпать в еду с острыми пахучими специями, к которым у вас особое отношение. Разве, кто-то будет существенно принюхиваться к острым запахам своей еды?
-- Если только параноик.
-- И много в вашей армии параноиков? Половина? Остальная обреченна. Не все могут похвастаться твоей школой, Джеррхад. Вы хоть и развиты больше людей, но все же, тоже в какой-то мере люди. И как все люди -- вы разные. Нет идеальных во всем.
-- Вся информация, я так понимаю, теперь находиться в ордене? -- спросил он не сводя вопросительного взгляда с нее. Кайна кивнула.
-- Оригиналы? Да.
-- А копии? -- понимающе спросил мужчина. Естественно, такие, как она, как он, имеют копии всего важного, по их мнению. Вряд ли маленькая ларийка могла поступить иначе.
-- Я не могу тебе их сейчас дать.
-- Когда?
-- Когда смогу достать, -- пожала небрежно плечами.
Ее ответ не понравился советнику, продолжая буравить ее своим тяжелым взглядом, он размышлял, как много стало зависить от ее знаний. Жизнь целой расы. Он не мог такого позволить, поэтому требовательно произнес:
-- Нет. В ближайшее время ты отдашь мне копии.
-- Я же сказала, сейчас я не могу этого сделать, -- раздраженно произнесла она. Его упорство подстегивало ее настоять на своем, хотя бы в мелочах, тем более она действительно не могла сейчас ему их отдать.
-- Хорошо, -- сказал он после недолгого молчания. -- У тебя есть две недели, до свадьбы младшей принцессы, потом я не буду столь терпеливым.
Она согласна кивнула, совсем не удивляясь его угрозе. Между ними снова повисло молчание, но уже не то, несущее покой и уют, а напряженное, словно натянутая тетива. Он отвернулся от нее, только сейчас заметив, что небесное светило все стремительнее заявляло свои права на небосклоне. Утренняя прохлада уступала место солнечному теплу. Стали чаще слышаться сонные голоса проснувшихся жителей огромного мегаполиса, нередкими стали пролетающие мимо них листолеты общественного назначения. Шевранцы спешили на работу, зачастую в другой конец города.
-- Ты могла не сообщать мне о парисе, я бы счел твои манипуляции с дыханием плохой подготовкой. Зачем ты мне помогаешь?
-- Все еще не веришь? -- задала ему встречный вопрос.
-- Не в этом дело.
-- А в чем же?
-- Хочу понять твои мотивы.
-- О, они несколько прозаичны, -- с усмешкой сказала Кайна. -- Видишь ли, ты мне нужен живой на срок длинной в последующие четыре года. А какой процент вероятности того, что тебя не убьют в пока" гипотетической" войне? Даже пять процентов это слишком много. Беспорядки на планете только повышают этот процент. Не забывай, мне нужна свобода, -- впервые она говорила настолько открыто и прямолинейно.
Где-то внутри Джеррхад чувствовал, что она говорит правду. Голую, неприкрытую правду.
Где-то там, внутри себя он почувствовал вдруг острое сожаление и печаль от ее правдивых слов, словно в нем жил тот, кто хотел услышать иное. Только вот, что?
Зато его трезвый и расчетливый ум был доволен, как и чувство долга, как и совесть, отвечающая за многие миллиарды своих соотечественников. "Не время для твоих прихотей" -- вопили они, на того, кто там, где-то внутри. Собственные чувства удивляли его. Взяв себя под контроль, он вытянул одну руку из кармана, в которой зажимал ключи. Положив их на парапет, рядом с ней, советник в последний раз кинул взгляд на девушку, после чего покинул крышу.
Нет, не так он хотел их отдать ей, словно покупает ее лояльность. Прихватив ключи со своего сейфа в кабинете, Джерр хотел вручить их ей, потому, что так было правильно и честно, по обоюдному договору, потому, что он обещал, а вышло грубо.
Выругавшись сквозь зубы, он выбросил идиотские мысли из головы. Главное ведь, что он добился того, чего хотел. У него была первоначальная информация, а скоро ее станет еще больше. В честности ее слов он не сомневался. Ради своей свободы она сделает, что угодно. На мгновение он подумал, что нашел рычаг давления на нее, но сразу же отмел его прочь. Всегда может найтись тот, кто предоставит ей свободу на более выгодных условиях, тем более, если нужно она обретет ее менее законным путем.
Оставшаяся в одиночестве девушка, еще некоторое время всматривалась в даль, вертя в своих пальцах ключи. От корабля. Она так долго не ощущала восторг от пилотирования, что чувство радости осторожно наполняло ее, разрасталось. Вот только непонятная горечь на краю сознания не давала ей полностью окунуться в фейерверк ликования, недовольно царапая душу.
ГЛАВА 7
Сегодня она рано возвращалась домой, минуя поворот за поворотом, избегая темных проулков и подворотней. Воспользовавшись переходом между секторами, она оказалась вскоре в восьмом. Через десять минут девушка открывала двери своего дома, покидая ночную прохладу города, его шум, тем самым отсекая от себя различные уличные шорохи и окунаясь в тишину дома.
Быстро минуя огромный холл, она взлетела вверх по лестнице, направляясь в свою комнату. Еще ни разу она не возвращалась так рано домой после ночных бдений, но и расхаживать по темным улицам мегаполиса с имеющейся информацией, ларийка не рискнула.
