После принятого душа и смены одежды, она расчесала свои влажные волосы и уселась на кровать, предварительно достав из неприметной черной заколки маленький чип -- ценный носитель информации. Ради него ей пришлось целую неделю ускользать от цепных псов советника, чтобы сохранить снятую Валом квартирку в тайне. Ее прибежище, где хранились привезенные друзьями техническая аппаратура, новейшие разработки системных носителей, ящик разнообразного оружия и снаряжения с ее корабля. Любимые карти-стержни порадовали ее количеством и несомненным качеством. Достав базовый набор из общей кучи, она поменяла его, заменив старый, в котором не хватало одного стержня. Две недели назад обнаружив пропажу, первым делом обыскала свои комнаты, но так и ничего не найдя, продолжила осторожные поиски по всему дому. Безрезультатно. Кайна с трудом могла поверить, что потеряла его во время прогулок. Каждый раз беря их с собой, она тщательно проверяла надежность крепления к своей одежде, либо к телу. Даже на приеме у Фарти они были у нее с собой. Все шесть штук, не хватало только одного. Единственное место, где они могли потеряться были ее обширные покои. Ларийке совсем не хотелось думать, что кто-то в них ползал и нашел карти-стержень, только не эту модель, разработанную в самом сердце Фракто.
Кайна бросила беглый взгляд на установленные ею микро-камеры и аудио-чипы по всей комнате. Теперь, она по-крайней мере будет знать, что происходит здесь в ее отсутствие.
Донесшиеся шаги за дверью, заставили ее прислушаться к ним, вслед за шагами послышалось мягкое жужжание отворяемой двери напротив. Советник. Вернулся домой. Подождав еще несколько минут, она спрятала в кармане маленький чип, засунув заколку в шуфлядку комода и покинула комнату.
Расположившись на кухне, сделала себе кофе и потягивая его из черной чашки, осталась ждать советника.
Тот не заставил долго себя ждать, появившись на пороге кухни спустя двадцать минут. Уселся напротив нее за столом.
-- Кофе? На ночь? Снова собралась доводить моих подчиненных до сердечного приступа?
Кайна покачала головой.
-- На сегодня они свободны, - смилостивилась над ними девушка.
-- Даже так, - слегка удивленно произнес Джеррхад.
-- Да, решила сменить график.
-- Кажется, ты и так его поменяла, пропадая постоянно из их вида. Я сменил уже третью пару, отправив на переподготовку.
-- Ничем не могу помочь, - слегка пожав плечами, Кайна сделала новый глоток кофе.
-- Не сомневаюсь, - и отошел к холодильнику, чтобы достать себе сока. Налив его в обычный стеклянный стакан, вернулся на свое место. -- Как обстоят дела с пахучими растениями? - поинтересовался он.
-- Нормально.
Он изучающе посмотрел на ее. Облаченная в спортивную майку с широкими бретелями и в спортивные брюки, не стесняющие движения. Еще не досохшие волосы, были рассыпаны в беспорядке по ее плечам, некоторые пряди свисали спереди, прикрывая обнаженную шею. Их длинна доходила ей ниже груди. Уверенно-расслабленная поза и лицо без какой-либо косметики. Ни тебе женских штучек в виде многочисленных украшений, ни девичьих заморочек в поведении. Сама простота.
-- Нормально, это как? - ему не очень понравился ее ответ, хотя и знал, что у нее в запасе еще несколько дней.
-- Нормально, это вот так, - и засунув свободную руку в карман своих брюк, достала оттуда маленький черный прямоугольник. Джеррхад мельком взглянул на вещицу в ее руках и вновь вернул взгляд на ее лицо.
-- Надеюсь, сейчас не поступит неожиданных требований за этот маленький кусок пластмассы?
Ларийка отрицательно покачала головой.
-- Что ж, отлично, хотя я немного удивлен.
-- Чем же? - полюбопытствовала она.
-- Твоей добровольной сговорчивостью, - честно ответил шевранец, вглядываясь в синеву ее глаз.
-- Ты ведь не параноик, - утвердительно сказала девушка.
-- Откуда ты знаешь? Может я скрытый параноик.
-- Параноики никогда не вызывают доверия и симпатии, людей на подсознательном уровне это отталкивает, особенно женщин. Так, что, ты не параноик, - она в упор уставилась на него и с раздражением продолжила: -- Я ведь озвучила причины моего добровольного участия в судьбе твоей расы, в чем еще дело?
-- Твоя теория ошибочна, - обвестил он, пропуская мимо ушей ее вопрос.
-- Это почему же?
-- Ты спишь с Фарти-младшим, а он тот еще параноик, заботящийся о своей драгоценной шкурке. По твоим же словам этого не может быть, ведь параноики отталкивающие личности, особенно для женщин, - буднично просветил он.
Его слова немало поразили ее, особенно тон, словно он разговаривал о погоде, но за его словами он ощущала, что-то скрытое. Кайна никогда не думала, что он затронет тему ее любовников, правда пока еще только одного любовника. Что это? Скрипучее чувство неприязни к Рику взыграло в нем?
Вернув себе невозмутимость, Кайна холодно ему улыбнулась.
-- Не засчитывается. Ты не можешь судить о нем не предвзято.
-- Нет, дорогая моя, могу и буду.
-- Ты серьезно? Будем обсуждать с кем я сплю? Мы кажется договорились, что ты не будешь совать свой нос в мою постель.
-- Не тогда, когда ты спишь с тем, кто каким-то образом связан вот с этим, - он указал на черный чип, лежащий на столе. Глаза мужчины приобрели стальной оттенок, а голос стал угрожающим, пробирающим до костей. Волна холода достигла ее тела. Он не злился, не гневался, а лишь предупреждал. Пока предупреждал. Девушке стало не по себе лишь от одной мысли, что будет, когда Джеррхад узнает, кем на самом деле является Фарти. И о ее знании заодно, но отказаться от выгоды, которую может принести Рик, она не хотела. Тем более он оказался более, чем хорошим любовником без обязательств. -- Спи с ним сколько тебе нужно, но, если я узнаю, что он и его семейка каким-то образом использовали тебя против империи, я сверну тебе шею, - его голос звучал жестко и неопровержимо.
Она немигающе уставилась на него, ощущая, как подспудный страх перемешивался со злостью. Она никогда не любила, когда кто-то вмешивается в ее личные дела. Ярость и бессилие перед его силой волной затопило ее, но внешне ларийка осталась спокойна.
-- Спасибо за разрешение, папочка, и за предупреждение тоже, - язвительно отозвалась девушка, чувствуя в душе дискомфорт. -- Обязательно рассмотрю его на повестке ночи.
-- Благоразумие -- один из главных факторов выживания, - сказал он громко вслед уходящей девушке. Залпом допив свой сок, взял свой стакан, прихватив заодно и оставленную ларийкой чашку, сполоснул их под напором воды в раковине, оставив посуду сушиться в сушилке. Покончив с мойкой, направился в свою комнату.
Через десять минут, стоящая у окна Кайна наблюдала, как из парадных дверей дома вышла закутанная в черный плащ мужская фигура. Сегодняшняя ночная смена псов, притаившаяся напротив дома, в шумном кафе, встрепенулись и уже было хотели отправиться вслед за черным плащом, но присмотревшись внимательней главный пес дал отмашку, а мужчина за это время успел раствориться во тьме, не оставив после себя ни следа.
Кайна, усмехнувшись про себя, задвинула изящные бежевые шторы, пожелав человеку в плащу приятной ночи, не обойдясь при этом без матерного лексикона, после чего отошла от окна.
Церемониальный зал императора Ларии был забит под завязку. Сегодня его богато украшенные стены принимали высокопоставленных гостей со всей системы Циф. Разодетые в пух и прах, они громко и оживленно переговаривались между собой, успевая краем глаза рассматривать остальных гостей, выискивая тех, кто им был нужен. Солидные мужчины с самым серьезным видом приветствовали друг друга, походу любезно улыбаясь чужим спутницам, после чего в миг окунались в мир высокой политики. Женщинам оставалось лишь терпеливо слушать заумные речи, находясь рядом подле своего партнера, либо же сбиваться в маленькие стайки и уже там плести свои сети интриг.
Весь зал заполнили голоса, какофония звуков которых, напоминала пчелиный улей. Разнообразные обрывки разговоров доносились со всех сторон, казалась каждый из собравшихся гостей хотел сказать свое веское слово, даже признанные тихони пытались быть сопричастными.
Дневной свет лившийся из огромных окон, освещал столь своеобразных людей, гомонивших, каждый на свой лад, застревая в их драгоценностях, преломляясь в камнях, и маленькими невидимыми лучами рассеивался по огромному залу, иногда отражаясь бокалах с вином, которое охотно поглощали гости, находясь в нетерпении предстоящего действа.
Сегодня здесь и сейчас состоится официальная часть бракосочетания наследника Ларии. Многие собравшиеся поглядывали на счастливо улыбающуюся Сояри, которой прочили роль будущей императрицы. Видимо ей все же достанется роль незаменимой фаворитки. Собравшиеся здесь ларийки в тайне потирали ручки, приговаривая, что "выскочка Матроф получила по заслугам и оставаться ей на вторых ролях и впредь". Более умные оценивали положение любовницы будущего императора более трезво и старались не раздражать ее.
Сама же виновница женских пересудов и плотоядно-восхищенных взглядов большинства присутствующих здесь мужчин, с улыбкой на лице слушала болтовню собравшихся в импровизированный круг снобов, знакомых мужа, который держал ее под руку, попутно в нетерпении поглядывая в сторону широкой двери, где уточнялись последние мелочи и сверялись основные пункты договора, рушащего ее последние надежды на вход в императорскую семью. Какой-то малолетней сопливице достанется ее место. Достанется все! И несмотря на все заверения отца, что это всего лишь жалкий титул, а не реальная власть, которая со временем будет находиться полностью в ее руках, данное положение дел мало ее радовало. Как бы отец не умел льстить ее самолюбию, но ускользающая тиара императрицы жгла постыдным бессилием и злостью. Да еще и вполне жизнерадостная сестрица, находившаяся в заветной комнате, не казалась такой уж удрученной и напуганной, скорее наоборот, а мужественный шевранец будоражил неуемное воображение. Отведя взгляд от двери, Сояри чуть сильнее сжала бокал.
-- Ты нервничаешь, - у ее уха раздался ненавистный голос ее мужа, заставляя ее дернутся и с некоторым удивлением посмотреть на него.
С каких это пор ничего и никогда не замечающий слепой тюфяк, доставшийся ей в мужья, заметил что-то вокруг себя? Иногда ей казалась, что займись она сексом с другим мужчиной прямо у него на глазах, даже это бы ей простил, настолько внушаемым и контролируемым он был. Это раздражало, заставляло злиться и негодовать, несмотря на сопутствующую выгоду. Бесхребетный червь, а так хотелось иногда иного.
-- Тебе показалась, - проговорила она с явным раздражением.
-- Наверное, - простодушно пожал Окини плечами, заглядывая ей в глаза. -- Но, думаю, тебе не о чем волноваться. Твой отец за всем проследит, - уверенно отозвался молодой человек, а после со значением добавил: -- впрочем, как и всегда.
-- Даже и не думала сомневаться в этом. В отличии от некоторых, он все же настоящий мужчина, - голос наполненный едким намеком не смутил мужчину, напротив, его губы расплылись в улыбке, а мужская рука лежащая на талии у жены более крепче, и как показалось с отвращением самой девушке, более страстно сжалась вокруг нее, притягивая ее ближе к ненавистному мужу. Движения его рук казались ей скользкими и неприятными, и каждый раз заставляли спесивую красавицу подавлять брезгливую дрожь, а он словно и не замечал ее отстраненности, целовал с мягкой нежностью по ночам, бережно обнимая и разглядывая ее красивое лицо с тошнотворной любовью.
Она стиснув зубы смирилась с гадкими руками на своем теле, зная, что попытки отстраниться от него вызовут шквал вопросов и подозрений, вернула на лицо сияющую улыбку. И как раз вовремя.
Массивные парадные двери распахнулись, являя собравшимся сборную делегацию пяти планет. Серьезные и собранные мужчины в классических строгих костюмах вошли в зал. Часть из них удовлетворенно что-то говорили друг другу, другие хмурили брови или кисло взирали перед собой. Все они присутствовали на согласовании и подписании брачного договора, по факту являющимся еще одним звеном в поддержании мира между двумя планетами и расами в целом. Сояри наметанным глазом узнала пару человек из Совета Ассоциации, старичка из Альянса, представляющего Рикс, еще несколько были представителями Фракто и загадочной Керии, все остальные были либо ларийцами, либо шевранцами. Где-то в середине мелькала фигура брата, подтянутая и ставшая за годы тренировок более массивной и крепкой, женщины не редко заглядывались на него, отчего она испытывала тайную гордость, как за брата так и за себя. Они оба были прекрасны и для большинства не досягаемы.
Пробежавшись взглядом еще раз по приближающиеся толпе, она отметила, что женщин было совсем мало, а среди ларийцев и вовсе ни одной. Две с Фракто, закутанные в прямые длинные черные платья, больше похожие на брючный костюм, чем на платья, еще две затесались в делегации от Керии, одна риксанка, идущая подле замеченного, ею ранее, старичка, и в самом конце ее сестра в изумрудном платье под руку с шевранцем, с другой стороны шел отец, благодушно улыбающийся и активно перебрасывающийся длинными фразами с мужем сестры. Иногда старый Матроф что-то спрашивал у младшей дочери и та коротко ему отвечала.
Со стороны все выглядело до ужаса прилично: семейно-родственная идиллия, мир и покой. Отец интересующийся жизнью любимой дочери, та уважительно и робко улыбающаяся ему в ответ, и муж крепко и надежно держащий ее за руку. Холодный, безразличный и притягательный.
Настолько идеально, словно сцена из дешевой пьесы бездарного постановщика. Губы сами скривились в кислой улыбке, а из горла вырвалось досадное:
-- Гадство.
Словно услышав ее, Джеррхад посмотрел на нее в упор немигающим взглядом своих серых глаз. Колко и пронзительно. Вслед за ним на нее уставились глаза Кайны, как всегда неестественно синие. Пожалуй, глаза это, то единственное что есть у сестры, вызывающие у нее глубокую зависть.
-- Что ты сказала, любовь моя? - раздался ненавистный голос.
-- Ничего, тебе показалось, - небрежно отмахнувшись от него, ответила Сояри, продолжая смотреть сестре насмешливо в глаза, по привычке, не сразу сообразив, что явных поводов для насмешки у нее сейчас нет. Это она сейчас имеет бездарного мужа, теряет, быстро ускользающую корону императрицы и терпит злые языки местных аристократок. У той же судя по прекрасно подобранному туалету, все прекрасно.
-- Наверное, - где-то на задворках послышался неуверенный голос Окини.
Кайна не отводя уверенного взгляда, смотрела в ядовитые глаза сестры, отмечая ее божественную красоту, прямую спину и гордо вскинутый подбородок, соблазнительные очертания женского тела проступали сквозь легкую струящуюся ткань дорого платья. Как всегда прекрасна. Заметив насмешку в глазах Сояри, Кайна вопросительно вскинула бровь, бросив мимолетный взгляд на Окини, стоящего рядом с сестрой.
Тебе ли злорадствовать, моя дорогая?
Его неуклюжие движения и восхищенно-преданный взгляд домашней собачки бросаемый на жену, резко контрастировали с совершенной красотой сестры и ее плавными величественными движениями, хотя его тело и было массивным, и достаточно физически развитым. Кайна видела это по едва проступаемым через одежду мышцам, слегка напряженным сейчас, что заставляло ткань дорогого костюма слегка натягиваться.
Кайна бросила беглый взгляд на установленные ею микро-камеры и аудио-чипы по всей комнате. Теперь, она по-крайней мере будет знать, что происходит здесь в ее отсутствие.
Донесшиеся шаги за дверью, заставили ее прислушаться к ним, вслед за шагами послышалось мягкое жужжание отворяемой двери напротив. Советник. Вернулся домой. Подождав еще несколько минут, она спрятала в кармане маленький чип, засунув заколку в шуфлядку комода и покинула комнату.
Расположившись на кухне, сделала себе кофе и потягивая его из черной чашки, осталась ждать советника.
Тот не заставил долго себя ждать, появившись на пороге кухни спустя двадцать минут. Уселся напротив нее за столом.
-- Кофе? На ночь? Снова собралась доводить моих подчиненных до сердечного приступа?
Кайна покачала головой.
-- На сегодня они свободны, - смилостивилась над ними девушка.
-- Даже так, - слегка удивленно произнес Джеррхад.
-- Да, решила сменить график.
-- Кажется, ты и так его поменяла, пропадая постоянно из их вида. Я сменил уже третью пару, отправив на переподготовку.
-- Ничем не могу помочь, - слегка пожав плечами, Кайна сделала новый глоток кофе.
-- Не сомневаюсь, - и отошел к холодильнику, чтобы достать себе сока. Налив его в обычный стеклянный стакан, вернулся на свое место. -- Как обстоят дела с пахучими растениями? - поинтересовался он.
-- Нормально.
Он изучающе посмотрел на ее. Облаченная в спортивную майку с широкими бретелями и в спортивные брюки, не стесняющие движения. Еще не досохшие волосы, были рассыпаны в беспорядке по ее плечам, некоторые пряди свисали спереди, прикрывая обнаженную шею. Их длинна доходила ей ниже груди. Уверенно-расслабленная поза и лицо без какой-либо косметики. Ни тебе женских штучек в виде многочисленных украшений, ни девичьих заморочек в поведении. Сама простота.
-- Нормально, это как? - ему не очень понравился ее ответ, хотя и знал, что у нее в запасе еще несколько дней.
-- Нормально, это вот так, - и засунув свободную руку в карман своих брюк, достала оттуда маленький черный прямоугольник. Джеррхад мельком взглянул на вещицу в ее руках и вновь вернул взгляд на ее лицо.
-- Надеюсь, сейчас не поступит неожиданных требований за этот маленький кусок пластмассы?
Ларийка отрицательно покачала головой.
-- Что ж, отлично, хотя я немного удивлен.
-- Чем же? - полюбопытствовала она.
-- Твоей добровольной сговорчивостью, - честно ответил шевранец, вглядываясь в синеву ее глаз.
-- Ты ведь не параноик, - утвердительно сказала девушка.
-- Откуда ты знаешь? Может я скрытый параноик.
-- Параноики никогда не вызывают доверия и симпатии, людей на подсознательном уровне это отталкивает, особенно женщин. Так, что, ты не параноик, - она в упор уставилась на него и с раздражением продолжила: -- Я ведь озвучила причины моего добровольного участия в судьбе твоей расы, в чем еще дело?
-- Твоя теория ошибочна, - обвестил он, пропуская мимо ушей ее вопрос.
-- Это почему же?
-- Ты спишь с Фарти-младшим, а он тот еще параноик, заботящийся о своей драгоценной шкурке. По твоим же словам этого не может быть, ведь параноики отталкивающие личности, особенно для женщин, - буднично просветил он.
Его слова немало поразили ее, особенно тон, словно он разговаривал о погоде, но за его словами он ощущала, что-то скрытое. Кайна никогда не думала, что он затронет тему ее любовников, правда пока еще только одного любовника. Что это? Скрипучее чувство неприязни к Рику взыграло в нем?
Вернув себе невозмутимость, Кайна холодно ему улыбнулась.
-- Не засчитывается. Ты не можешь судить о нем не предвзято.
-- Нет, дорогая моя, могу и буду.
-- Ты серьезно? Будем обсуждать с кем я сплю? Мы кажется договорились, что ты не будешь совать свой нос в мою постель.
-- Не тогда, когда ты спишь с тем, кто каким-то образом связан вот с этим, - он указал на черный чип, лежащий на столе. Глаза мужчины приобрели стальной оттенок, а голос стал угрожающим, пробирающим до костей. Волна холода достигла ее тела. Он не злился, не гневался, а лишь предупреждал. Пока предупреждал. Девушке стало не по себе лишь от одной мысли, что будет, когда Джеррхад узнает, кем на самом деле является Фарти. И о ее знании заодно, но отказаться от выгоды, которую может принести Рик, она не хотела. Тем более он оказался более, чем хорошим любовником без обязательств. -- Спи с ним сколько тебе нужно, но, если я узнаю, что он и его семейка каким-то образом использовали тебя против империи, я сверну тебе шею, - его голос звучал жестко и неопровержимо.
Она немигающе уставилась на него, ощущая, как подспудный страх перемешивался со злостью. Она никогда не любила, когда кто-то вмешивается в ее личные дела. Ярость и бессилие перед его силой волной затопило ее, но внешне ларийка осталась спокойна.
-- Спасибо за разрешение, папочка, и за предупреждение тоже, - язвительно отозвалась девушка, чувствуя в душе дискомфорт. -- Обязательно рассмотрю его на повестке ночи.
-- Благоразумие -- один из главных факторов выживания, - сказал он громко вслед уходящей девушке. Залпом допив свой сок, взял свой стакан, прихватив заодно и оставленную ларийкой чашку, сполоснул их под напором воды в раковине, оставив посуду сушиться в сушилке. Покончив с мойкой, направился в свою комнату.
Через десять минут, стоящая у окна Кайна наблюдала, как из парадных дверей дома вышла закутанная в черный плащ мужская фигура. Сегодняшняя ночная смена псов, притаившаяся напротив дома, в шумном кафе, встрепенулись и уже было хотели отправиться вслед за черным плащом, но присмотревшись внимательней главный пес дал отмашку, а мужчина за это время успел раствориться во тьме, не оставив после себя ни следа.
Кайна, усмехнувшись про себя, задвинула изящные бежевые шторы, пожелав человеку в плащу приятной ночи, не обойдясь при этом без матерного лексикона, после чего отошла от окна.
Церемониальный зал императора Ларии был забит под завязку. Сегодня его богато украшенные стены принимали высокопоставленных гостей со всей системы Циф. Разодетые в пух и прах, они громко и оживленно переговаривались между собой, успевая краем глаза рассматривать остальных гостей, выискивая тех, кто им был нужен. Солидные мужчины с самым серьезным видом приветствовали друг друга, походу любезно улыбаясь чужим спутницам, после чего в миг окунались в мир высокой политики. Женщинам оставалось лишь терпеливо слушать заумные речи, находясь рядом подле своего партнера, либо же сбиваться в маленькие стайки и уже там плести свои сети интриг.
Весь зал заполнили голоса, какофония звуков которых, напоминала пчелиный улей. Разнообразные обрывки разговоров доносились со всех сторон, казалась каждый из собравшихся гостей хотел сказать свое веское слово, даже признанные тихони пытались быть сопричастными.
Дневной свет лившийся из огромных окон, освещал столь своеобразных людей, гомонивших, каждый на свой лад, застревая в их драгоценностях, преломляясь в камнях, и маленькими невидимыми лучами рассеивался по огромному залу, иногда отражаясь бокалах с вином, которое охотно поглощали гости, находясь в нетерпении предстоящего действа.
Сегодня здесь и сейчас состоится официальная часть бракосочетания наследника Ларии. Многие собравшиеся поглядывали на счастливо улыбающуюся Сояри, которой прочили роль будущей императрицы. Видимо ей все же достанется роль незаменимой фаворитки. Собравшиеся здесь ларийки в тайне потирали ручки, приговаривая, что "выскочка Матроф получила по заслугам и оставаться ей на вторых ролях и впредь". Более умные оценивали положение любовницы будущего императора более трезво и старались не раздражать ее.
Сама же виновница женских пересудов и плотоядно-восхищенных взглядов большинства присутствующих здесь мужчин, с улыбкой на лице слушала болтовню собравшихся в импровизированный круг снобов, знакомых мужа, который держал ее под руку, попутно в нетерпении поглядывая в сторону широкой двери, где уточнялись последние мелочи и сверялись основные пункты договора, рушащего ее последние надежды на вход в императорскую семью. Какой-то малолетней сопливице достанется ее место. Достанется все! И несмотря на все заверения отца, что это всего лишь жалкий титул, а не реальная власть, которая со временем будет находиться полностью в ее руках, данное положение дел мало ее радовало. Как бы отец не умел льстить ее самолюбию, но ускользающая тиара императрицы жгла постыдным бессилием и злостью. Да еще и вполне жизнерадостная сестрица, находившаяся в заветной комнате, не казалась такой уж удрученной и напуганной, скорее наоборот, а мужественный шевранец будоражил неуемное воображение. Отведя взгляд от двери, Сояри чуть сильнее сжала бокал.
-- Ты нервничаешь, - у ее уха раздался ненавистный голос ее мужа, заставляя ее дернутся и с некоторым удивлением посмотреть на него.
С каких это пор ничего и никогда не замечающий слепой тюфяк, доставшийся ей в мужья, заметил что-то вокруг себя? Иногда ей казалась, что займись она сексом с другим мужчиной прямо у него на глазах, даже это бы ей простил, настолько внушаемым и контролируемым он был. Это раздражало, заставляло злиться и негодовать, несмотря на сопутствующую выгоду. Бесхребетный червь, а так хотелось иногда иного.
-- Тебе показалась, - проговорила она с явным раздражением.
-- Наверное, - простодушно пожал Окини плечами, заглядывая ей в глаза. -- Но, думаю, тебе не о чем волноваться. Твой отец за всем проследит, - уверенно отозвался молодой человек, а после со значением добавил: -- впрочем, как и всегда.
-- Даже и не думала сомневаться в этом. В отличии от некоторых, он все же настоящий мужчина, - голос наполненный едким намеком не смутил мужчину, напротив, его губы расплылись в улыбке, а мужская рука лежащая на талии у жены более крепче, и как показалось с отвращением самой девушке, более страстно сжалась вокруг нее, притягивая ее ближе к ненавистному мужу. Движения его рук казались ей скользкими и неприятными, и каждый раз заставляли спесивую красавицу подавлять брезгливую дрожь, а он словно и не замечал ее отстраненности, целовал с мягкой нежностью по ночам, бережно обнимая и разглядывая ее красивое лицо с тошнотворной любовью.
Она стиснув зубы смирилась с гадкими руками на своем теле, зная, что попытки отстраниться от него вызовут шквал вопросов и подозрений, вернула на лицо сияющую улыбку. И как раз вовремя.
Массивные парадные двери распахнулись, являя собравшимся сборную делегацию пяти планет. Серьезные и собранные мужчины в классических строгих костюмах вошли в зал. Часть из них удовлетворенно что-то говорили друг другу, другие хмурили брови или кисло взирали перед собой. Все они присутствовали на согласовании и подписании брачного договора, по факту являющимся еще одним звеном в поддержании мира между двумя планетами и расами в целом. Сояри наметанным глазом узнала пару человек из Совета Ассоциации, старичка из Альянса, представляющего Рикс, еще несколько были представителями Фракто и загадочной Керии, все остальные были либо ларийцами, либо шевранцами. Где-то в середине мелькала фигура брата, подтянутая и ставшая за годы тренировок более массивной и крепкой, женщины не редко заглядывались на него, отчего она испытывала тайную гордость, как за брата так и за себя. Они оба были прекрасны и для большинства не досягаемы.
Пробежавшись взглядом еще раз по приближающиеся толпе, она отметила, что женщин было совсем мало, а среди ларийцев и вовсе ни одной. Две с Фракто, закутанные в прямые длинные черные платья, больше похожие на брючный костюм, чем на платья, еще две затесались в делегации от Керии, одна риксанка, идущая подле замеченного, ею ранее, старичка, и в самом конце ее сестра в изумрудном платье под руку с шевранцем, с другой стороны шел отец, благодушно улыбающийся и активно перебрасывающийся длинными фразами с мужем сестры. Иногда старый Матроф что-то спрашивал у младшей дочери и та коротко ему отвечала.
Со стороны все выглядело до ужаса прилично: семейно-родственная идиллия, мир и покой. Отец интересующийся жизнью любимой дочери, та уважительно и робко улыбающаяся ему в ответ, и муж крепко и надежно держащий ее за руку. Холодный, безразличный и притягательный.
Настолько идеально, словно сцена из дешевой пьесы бездарного постановщика. Губы сами скривились в кислой улыбке, а из горла вырвалось досадное:
-- Гадство.
Словно услышав ее, Джеррхад посмотрел на нее в упор немигающим взглядом своих серых глаз. Колко и пронзительно. Вслед за ним на нее уставились глаза Кайны, как всегда неестественно синие. Пожалуй, глаза это, то единственное что есть у сестры, вызывающие у нее глубокую зависть.
-- Что ты сказала, любовь моя? - раздался ненавистный голос.
-- Ничего, тебе показалось, - небрежно отмахнувшись от него, ответила Сояри, продолжая смотреть сестре насмешливо в глаза, по привычке, не сразу сообразив, что явных поводов для насмешки у нее сейчас нет. Это она сейчас имеет бездарного мужа, теряет, быстро ускользающую корону императрицы и терпит злые языки местных аристократок. У той же судя по прекрасно подобранному туалету, все прекрасно.
-- Наверное, - где-то на задворках послышался неуверенный голос Окини.
Кайна не отводя уверенного взгляда, смотрела в ядовитые глаза сестры, отмечая ее божественную красоту, прямую спину и гордо вскинутый подбородок, соблазнительные очертания женского тела проступали сквозь легкую струящуюся ткань дорого платья. Как всегда прекрасна. Заметив насмешку в глазах Сояри, Кайна вопросительно вскинула бровь, бросив мимолетный взгляд на Окини, стоящего рядом с сестрой.
Тебе ли злорадствовать, моя дорогая?
Его неуклюжие движения и восхищенно-преданный взгляд домашней собачки бросаемый на жену, резко контрастировали с совершенной красотой сестры и ее плавными величественными движениями, хотя его тело и было массивным, и достаточно физически развитым. Кайна видела это по едва проступаемым через одежду мышцам, слегка напряженным сейчас, что заставляло ткань дорогого костюма слегка натягиваться.
