Дознаватели пытались выяснить у заров, за сколько дней Правитель уведомил, что на переговоры поедет старший сын? Пытались узнать каков круг лиц, что знали о том, что поедет принц? Убийцам нужно было время на подготовку. Но зары только твердили, что покушаться на жизнь принца никто бы не стал. Его уважали и любили, но самое главное, у Правителя не было больше взрослых сыновей. Оказывается рождение мальчиков в королевской семье, было не таким уж частым явлением.
Как не бились следователи над этой загадкой, они ничего не смогли выяснить. По официальной версии, король Энсельм и Алесандро стали случайными жертвами покушения против наследника Правителя Зарии. О том, что там произошло в действительности, не знал никто.
Эти две смерти обрушились на Ингора, словно кузнечный молот. Он был оглушен, ошарашен, раздавлен, сначала горем, а потом осознанием ответственности, что свалилась ему на плечи. Он оказался к этому не готов, ни морально, ни психологически, ни просто по-человечески. Он растерялся, он испугался, он сломался.
Только об этом, кроме него, не знал никто. Ингор умело скрывал свои чувства за фальшивой уверенностью в собственных силах. Об этом не подозревали ни его друзья, ни учителя с наставниками. Но так было только первое время, потом его неуверенность в себе, вернее не уверенность, а непонимание самих основ правления привело к огромному количеству ошибок, которые он допустил, и которые никак не шли на благо государства.
Сначала он полностью отдал «бразды правления», ближайшим советникам отца. Это было правильно. Они лучше его знали, как организовать расследование, потом похороны, потом коронование Ингора на управление страной. Он решил, что так продолжится и дальше. Не тут-то было. У каждого из приближенных было свое видение управления экономикой королевства, каждый отстаивал свою точку зрения, обвиняя оппонентов во всех смертельных грехах. Ингор, не имея своей точки зрения, мгновенно запутался во всех хитросплетениях интриг, и под чужим давлением и влиянием издавал указы, часто противоречащие друг другу, и самое страшное не добиваясь, не контролируя их исполнение. Он по наивности верил, что отец глупых людей не поставит на самые важные должности. Так оно в сущности и было. Вот только отец не объяснил своему сыну, что он ищет себе умных помощников для того, чтобы они помогали ему продвигать королевскую волю, но никак не свою собственную.
Король – это дирижер, управляющий оркестром из музыкантов-виртуозов, диктующий им свою волю и принуждающий их играть так, как он считает нужным.
У Ингора этого не получилось. Советники наушничали друг на друга, иногда наоборот сговаривались и выступали единым фронтом против неугодных, страна медленно, но неуклонно ползла в пропасть. Из Ингора получился самый плохой король из всех, какие только возможны. Смелый и мужественный, сильный и решительный с одной стороны, и не имеющий собственного мнения по управлению страной – с другой. Со временем на многие ключевые посты он назначил своих друзей, таких же «специалистов», как и он сам. И окунулся в пучину любовных побед и переживаний, махнув на все рукой, предоставляя стране жить своею жизнью.
Такое положение не могло не беспокоить его подданных. Каким бы безалаберным не был король – он был гарантом мира и спокойствия в государстве. Если с ним что-то случится и он не оставит после себя наследника страна будет ввергнута в хаос гражданской войны. Этого не хотелось никому.
Ингор, словно специально день и ночь подвергал опасностям свою жизнь. И участвуя в турнирах и в каких-то сомнительных авантюрах. В его личной храбрости никто и никогда не сомневался, но это уже было похоже на попытки самоубийства. И вот тогда Премьер-министр потребовал от короля, чтобы он женился, не дожидаясь своего тридцатилетия (как это планировал Ингор). Господин Бельтеран красочно обрисовал то, что случится со страной в случае гибели Ингора, потом, столь же красочно описал похождения молодого короля, когда он был на волосок от гибели, а потом воззвал к памяти его отца, старшего брата и матери. Ингор может быть и тогда бы не послушал, но к нему как раз прибыли гости из королевства его матери (не иначе, как по сговору и наущению Премьер-министра). На Ингора насели со всех сторон, и он, не сумев отбиться, дал согласие на смотр невест, с клятвой выбрать ту, которую единодушно одобрят его министры. Ингор пытался сказать об обещании, данном его отцом, что он женится только на девушке, которую будет любить, но ему резонно возразили, что это обещание давал его отец, что в тот момент никто не знал, что Ингор будет королем, ну и заодно напомнили, что старший брат вполне осознанно шел на эту жертву. И Ингор сдался. Он выставил единственное требование: его невеста должна хотеть стать его женой. От мысли, что какую-то девушку будут принуждать к браку с ним, ему становилось совсем противно на душе. Впрочем, принцесс, желающих стать его королевой, был целый воз и маленькая тележка.
Он пытался убедить себя, что поступает правильно, но от одной только мысли, что какая-то незнакомая и заранее ненавистная женщина, будет считать его своей собственностью, которую она выторговала среди других соискательниц, ненависть, черная глухая ненависть заполняла его душу, а вслед за ней накатывала ярость. И он мысленно обещал своей избраннице устроить такую семейную жизнь, что она сто раз пожалеет о своем желании связать с ним судьбу.
Претенденток было действительно немало. Осторожно начали наводить сведения о каждой из них. Ингор принципиально отказался смотреть присланные парадные портреты девушек, и Премьер-министр полностью поддержал его в этом вопросе. Вдруг, принцесса, понравиться Ингору, но при этом женитьба на ней ничего не принесет стране? Нет, когда отсеют неперспективных кандидаток, Ингор сможет выбрать из трех-четырех оставшихся ту, что ему больше придется по душе.
Больше Ингора не беспокоили, его судьбой занимались политики и казначеи.
Всей этой подоплеки Росета не знала, да и никто не знал. Лица, решающий судьбу Ингора в целях государственной безопасности, держали в тайне его крайне негативное отношение к будущей жене, кем бы она, не являлась. Так можно было распугать всех принцесс.
У доверенных лиц в запасе был целый год, поэтому к выбору будущей королевы они подошли очень основательно.
Росета бы сильно удивилась, если бы узнала, насколько ее выводы сошлись с выводами тех, кто выбирал жену Ингору. В их списке была и принцесса Клери, и принцесса Розалинда, и принцессу Мираэлль, и, как ни странно, Милисента, поскольку гневные слова Ингора, что он никогда на ней не женится, они посчитали блажью, не стоящей внимания, в этом списке была и Росета, но где-то в самом-самом конце.
Все изменилось (и Росета даже об этом не подозревала), когда ее сердечная тайна и горячее желание стать женой короля Ингора стало известно дряхленькому, сморщенному старичку, бывшему министру финансов ее отца, а ныне ее учителя по вопросам экономики.
Как-то застав ее за любовным разглядывание портрета Ингора (Росета нарисовала его сама, и хоть это был не шедевр портретной живописи, Ингора узнать было вполне возможно), он задумчиво пожевал губами, а потом с доброжелательно и даже с некоторым уважением взглянул на Росету. Сопоставив, ее странное желание изучать основы экономики, ее категорический отказ рассмотреть в качестве будущего мужа любого из принцев (короля Ингора в этом списке никогда не было, отец Росеты лучше нее знал положение своей дочери на рынке невест, увы, даже он не считал этот брак возможным), он сделал правильные выводы.
- Деточка, ты влюблена в короля Ингора? - осторожно спросил он, понимая, что она не обязана отвечать ему на такой нескромный вопрос, но Росета, которая уже устала в одиночестве думать о своем любимом, почувствовав, душевное расположение, искреннее сочувствие, неожиданно для себя собой тихо кивнула головой, подтверждая эти слова. – Как же ты могла в него влюбиться, если ты никогда его не видела? – снова удивился учитель.
- Видела! – горячо возразила Росета. – Я видела его на турнире два с половиной года назад. Старик немного задумался, что-то припоминая.
- Это в тот год, когда тебя начал лечить этот высокомерный индюк?
Росета засмеялась, сразу же поняв, о ком говорит господин Эллертель. Конечно же, о лекаре Бордоке. За эти два с половиной года Бордок переругался со всеми с кем только можно. – Деточка, - еще осторожнее сказал Эллертель, - может тебе лучше выкинуть короля Ингора из головы?
- Вы тоже считаете, что я его недостойна? – с горечью спросила Росета.
- Наоборот, - столь же горячо возразил учитель, - это он не достоин такое сокровище, как ты. У меня в Лессадии есть старые друзья и вот они пишут, вернее, намекают, тут же поправился он, - что король Ингор не стал таким королем, как от него ждали. Он рискует своей головой направо и налево, совершенно не думая о том, что может погибнуть и тем самым ввергнуть страну в хаос гражданской войны.
Если Эллертель хотел убедить Росету, что король Ингор не тот муж, которого ей надо, то своими словами о безрассудности молодого короля он добился совершенно противоположного эффекта, и он об этом сразу догадался, увидев, как засияли глаза Росеты. Он тяжело вздохнул, потом подумал о том, что Ингор это просто блестящая партия для любой принцессы, и даже если он сломает себе шею, успев оставить наследника, то остаться Регентшей при малолетнем наследнике, очень и очень недурно.
С королевством Лессадия у лигарийцев никогда не было спорных вопросов, поэтому гостя, что прибыл инкогнито по приглашению господина Эллертеля, пропустили беспрепятственно. Это был его давишний однокашник по учебе в Университете. Они всегда сохраняли приятельские отношения, с уважением прислушиваясь к мнению друг друга, тем более, что оба достигли немалых высот на карьерном поприще, но еще больше сближало их то, что вложив все силы, всю энергию в дело, которым занимались, оба так и не обзавелись собственными семьями. Вечерком, потягивая чудесное вино, что всегда водилось у господина Эллертеля, что, впрочем, и не удивительно учитывая порталы, связывающие Линерию с самыми экзотическими королевствами, они вели спокойный, обстоятельный разговор, тщательно взвешивая каждое собственное слово и каждый ответный аргумент собеседника.
- Эта девочка – какое-то чудо, - страстно убеждал господин Эллертель, графа Леонтино де Грато, по совместительству являющегося Главным казначеем короля Ингора, поставленному на эту должность его отцом. В кристальной честности Леотино де Грато не сомневался никто, тем более Ингор, поэтому и терпел этого жесткого язвительного старика, не упускающего возможности наедине, прямо в лицо Ингору говорить об ошибках, которые тот допускает. Все знали, что без одобрения графа ни одна принцесса не будет одобрена Советом. Его уже неоднократно пытались подкупить, пытались угрожать, пытались шантажировать. Все было напрасно, старик был непреклонен в своем рвении, найти не просто красивую богатую невесту, а найти такую женщину, которая поможет процветанию Лессадии. Жаль только, что в его планах, такие слова, как «любовь», даже просто «симпатия» или «душевное расположение», полностью отсутствовали, как не имеющие никакого значения. Сухой, одинокий старик, чье сердце никогда не волновали подобные чувства, искренне считал, что другие думают и ощущают точно также. – Хочу, чтобы ты встретился с ней, поговорил, - продолжал Эллертель. – Сам убедишься – лучшей королевы Лессадии, тебе не найти. Да и приданое за ней неплохое. И деньги, и всякие редкости, и главное: огромный незанятый кусок плодородной земли в благодатном климате, размером с Линерию. А еще откроем десять портальных проходов. Росета – это то, что вам нужно. Уверяю тебя! А еще она умна, рассудительна, тверда в своих убеждениях, добра и искренняя.
Граф де Грато засмеялся:
- Если бы эти слова говорил кто-то другой, я бы ему не поверил ни на грош. Что ж я встречусь с твоей протеже. Ты ей расскажешь, зачем я здесь?
- Нет, - твердо сказал Эллертель, - я не хочу пленять ее призрачной надеждой, ведь если ничего не получиться эти несбывшиеся мечтания разобьют ей сердце.
На том и порешили.
Росета произвела на графа исключительно благоприятное впечатление. Никакой детской импульсивности, никаких детских капризов, восторгов, сентиментальных сюсюканий. Спокойная, умная, целеустремленная, не слишком амбициозная (этот вывод он сделал на основании того, что Росета не кичилась ни своими платьями, ни украшениями), да Росета была бы идеальной королевой, при таком муже, как Ингор. С этой минуты она стала первой в его списке возможных кандидаток, значительно опередив всех других принцесс. Но он был очень хитер, поэтому никак не старался как-то выдвигать Росету, расписывая всем ее несомненные достоинства, он поступил по другому, находя изъяны в других кандидатках и убирая их одну за другой из списка. Мираэль была отвергнута, поскольку роль заров в гибели короля Энсельма и его старшего сына так до конца и не была выявлена. Милисенту Ингор отверг категорически и Совет не пытался принудить Ингора изменить это решение. Розалинду тоже исключили из списка, поскольку ни кому не хотелось, чтобы родня Ингора по матери оказывала на него слишком большое давление, и молодой король был этому очень рад, поскольку едва только Розалинда родилась, ее постоянно прочили ему в супруги, стараясь любыми способами свести их, когда он бывал на родине матери. Его это выводило из себя, да и дальняя родственница никаких пылких чувств к себе не вызывала. И вот когда осталось только две претендентки, граф де Грато решительно усилил свой натиск. Словно назло ему Ингор выбрал принцессу Клери.
Все понимали, что Ингор не знакомый ни стой, ни с другой девушкой, выбирал себе невесту, исходя из ее внешности. Как же графа бесил такой легкомысленный подход. Принцесса Клери, красивенькая, но глупая и недалекая девушка, во всем подчиняющаяся воле мужа, не та королева, какая должна была быть рядом с Ингором. Только его никто не слушал. За Клери давали большое денежное приданое. Но что такое деньги при таком расточительном монархе? То ли дело земли. Чувствуя, что в этой схватке он проиграет, Грато отправил тайное письмо своему другу, в котором намекнул, что если приданое Росеты не увеличится, то женой Ингора станет принцесса Клери.
Эллертель почти откровенно рассказал об этом Росете, правда, забыв упомянуть, что главным препятствием является сам король. Эллертель, жалея чувства Росеты, всю вину возложил на Совет министров, которые якобы просчитав выгоды обоих браков, отдают предпочтение другой принцессе. И тогда Росета бросилась в ноги отцу, умоляя увеличить ее приданое. Отец ни в чем не мог отказать своей дочери, а, тем более увидев, как она несчастна и как она желает этого союза. Приданое увеличили, причем, значительно, это послужило таким козырем в руках де Грато, что сомневаться в том, что Ингор сдастся – не приходилось. Так оно и было. Вот только Ингор, в качестве последнего аргумента потребовал, чтобы венчание проходило в Храме Богини, и если Богиня не одобрит этот союз, то свадьбы не будет.
Как не бились следователи над этой загадкой, они ничего не смогли выяснить. По официальной версии, король Энсельм и Алесандро стали случайными жертвами покушения против наследника Правителя Зарии. О том, что там произошло в действительности, не знал никто.
Глава 14
Эти две смерти обрушились на Ингора, словно кузнечный молот. Он был оглушен, ошарашен, раздавлен, сначала горем, а потом осознанием ответственности, что свалилась ему на плечи. Он оказался к этому не готов, ни морально, ни психологически, ни просто по-человечески. Он растерялся, он испугался, он сломался.
Только об этом, кроме него, не знал никто. Ингор умело скрывал свои чувства за фальшивой уверенностью в собственных силах. Об этом не подозревали ни его друзья, ни учителя с наставниками. Но так было только первое время, потом его неуверенность в себе, вернее не уверенность, а непонимание самих основ правления привело к огромному количеству ошибок, которые он допустил, и которые никак не шли на благо государства.
Сначала он полностью отдал «бразды правления», ближайшим советникам отца. Это было правильно. Они лучше его знали, как организовать расследование, потом похороны, потом коронование Ингора на управление страной. Он решил, что так продолжится и дальше. Не тут-то было. У каждого из приближенных было свое видение управления экономикой королевства, каждый отстаивал свою точку зрения, обвиняя оппонентов во всех смертельных грехах. Ингор, не имея своей точки зрения, мгновенно запутался во всех хитросплетениях интриг, и под чужим давлением и влиянием издавал указы, часто противоречащие друг другу, и самое страшное не добиваясь, не контролируя их исполнение. Он по наивности верил, что отец глупых людей не поставит на самые важные должности. Так оно в сущности и было. Вот только отец не объяснил своему сыну, что он ищет себе умных помощников для того, чтобы они помогали ему продвигать королевскую волю, но никак не свою собственную.
Король – это дирижер, управляющий оркестром из музыкантов-виртуозов, диктующий им свою волю и принуждающий их играть так, как он считает нужным.
У Ингора этого не получилось. Советники наушничали друг на друга, иногда наоборот сговаривались и выступали единым фронтом против неугодных, страна медленно, но неуклонно ползла в пропасть. Из Ингора получился самый плохой король из всех, какие только возможны. Смелый и мужественный, сильный и решительный с одной стороны, и не имеющий собственного мнения по управлению страной – с другой. Со временем на многие ключевые посты он назначил своих друзей, таких же «специалистов», как и он сам. И окунулся в пучину любовных побед и переживаний, махнув на все рукой, предоставляя стране жить своею жизнью.
Такое положение не могло не беспокоить его подданных. Каким бы безалаберным не был король – он был гарантом мира и спокойствия в государстве. Если с ним что-то случится и он не оставит после себя наследника страна будет ввергнута в хаос гражданской войны. Этого не хотелось никому.
Ингор, словно специально день и ночь подвергал опасностям свою жизнь. И участвуя в турнирах и в каких-то сомнительных авантюрах. В его личной храбрости никто и никогда не сомневался, но это уже было похоже на попытки самоубийства. И вот тогда Премьер-министр потребовал от короля, чтобы он женился, не дожидаясь своего тридцатилетия (как это планировал Ингор). Господин Бельтеран красочно обрисовал то, что случится со страной в случае гибели Ингора, потом, столь же красочно описал похождения молодого короля, когда он был на волосок от гибели, а потом воззвал к памяти его отца, старшего брата и матери. Ингор может быть и тогда бы не послушал, но к нему как раз прибыли гости из королевства его матери (не иначе, как по сговору и наущению Премьер-министра). На Ингора насели со всех сторон, и он, не сумев отбиться, дал согласие на смотр невест, с клятвой выбрать ту, которую единодушно одобрят его министры. Ингор пытался сказать об обещании, данном его отцом, что он женится только на девушке, которую будет любить, но ему резонно возразили, что это обещание давал его отец, что в тот момент никто не знал, что Ингор будет королем, ну и заодно напомнили, что старший брат вполне осознанно шел на эту жертву. И Ингор сдался. Он выставил единственное требование: его невеста должна хотеть стать его женой. От мысли, что какую-то девушку будут принуждать к браку с ним, ему становилось совсем противно на душе. Впрочем, принцесс, желающих стать его королевой, был целый воз и маленькая тележка.
Он пытался убедить себя, что поступает правильно, но от одной только мысли, что какая-то незнакомая и заранее ненавистная женщина, будет считать его своей собственностью, которую она выторговала среди других соискательниц, ненависть, черная глухая ненависть заполняла его душу, а вслед за ней накатывала ярость. И он мысленно обещал своей избраннице устроить такую семейную жизнь, что она сто раз пожалеет о своем желании связать с ним судьбу.
Претенденток было действительно немало. Осторожно начали наводить сведения о каждой из них. Ингор принципиально отказался смотреть присланные парадные портреты девушек, и Премьер-министр полностью поддержал его в этом вопросе. Вдруг, принцесса, понравиться Ингору, но при этом женитьба на ней ничего не принесет стране? Нет, когда отсеют неперспективных кандидаток, Ингор сможет выбрать из трех-четырех оставшихся ту, что ему больше придется по душе.
Больше Ингора не беспокоили, его судьбой занимались политики и казначеи.
Глава 15
Всей этой подоплеки Росета не знала, да и никто не знал. Лица, решающий судьбу Ингора в целях государственной безопасности, держали в тайне его крайне негативное отношение к будущей жене, кем бы она, не являлась. Так можно было распугать всех принцесс.
У доверенных лиц в запасе был целый год, поэтому к выбору будущей королевы они подошли очень основательно.
Росета бы сильно удивилась, если бы узнала, насколько ее выводы сошлись с выводами тех, кто выбирал жену Ингору. В их списке была и принцесса Клери, и принцесса Розалинда, и принцессу Мираэлль, и, как ни странно, Милисента, поскольку гневные слова Ингора, что он никогда на ней не женится, они посчитали блажью, не стоящей внимания, в этом списке была и Росета, но где-то в самом-самом конце.
Все изменилось (и Росета даже об этом не подозревала), когда ее сердечная тайна и горячее желание стать женой короля Ингора стало известно дряхленькому, сморщенному старичку, бывшему министру финансов ее отца, а ныне ее учителя по вопросам экономики.
Как-то застав ее за любовным разглядывание портрета Ингора (Росета нарисовала его сама, и хоть это был не шедевр портретной живописи, Ингора узнать было вполне возможно), он задумчиво пожевал губами, а потом с доброжелательно и даже с некоторым уважением взглянул на Росету. Сопоставив, ее странное желание изучать основы экономики, ее категорический отказ рассмотреть в качестве будущего мужа любого из принцев (короля Ингора в этом списке никогда не было, отец Росеты лучше нее знал положение своей дочери на рынке невест, увы, даже он не считал этот брак возможным), он сделал правильные выводы.
- Деточка, ты влюблена в короля Ингора? - осторожно спросил он, понимая, что она не обязана отвечать ему на такой нескромный вопрос, но Росета, которая уже устала в одиночестве думать о своем любимом, почувствовав, душевное расположение, искреннее сочувствие, неожиданно для себя собой тихо кивнула головой, подтверждая эти слова. – Как же ты могла в него влюбиться, если ты никогда его не видела? – снова удивился учитель.
- Видела! – горячо возразила Росета. – Я видела его на турнире два с половиной года назад. Старик немного задумался, что-то припоминая.
- Это в тот год, когда тебя начал лечить этот высокомерный индюк?
Росета засмеялась, сразу же поняв, о ком говорит господин Эллертель. Конечно же, о лекаре Бордоке. За эти два с половиной года Бордок переругался со всеми с кем только можно. – Деточка, - еще осторожнее сказал Эллертель, - может тебе лучше выкинуть короля Ингора из головы?
- Вы тоже считаете, что я его недостойна? – с горечью спросила Росета.
- Наоборот, - столь же горячо возразил учитель, - это он не достоин такое сокровище, как ты. У меня в Лессадии есть старые друзья и вот они пишут, вернее, намекают, тут же поправился он, - что король Ингор не стал таким королем, как от него ждали. Он рискует своей головой направо и налево, совершенно не думая о том, что может погибнуть и тем самым ввергнуть страну в хаос гражданской войны.
Если Эллертель хотел убедить Росету, что король Ингор не тот муж, которого ей надо, то своими словами о безрассудности молодого короля он добился совершенно противоположного эффекта, и он об этом сразу догадался, увидев, как засияли глаза Росеты. Он тяжело вздохнул, потом подумал о том, что Ингор это просто блестящая партия для любой принцессы, и даже если он сломает себе шею, успев оставить наследника, то остаться Регентшей при малолетнем наследнике, очень и очень недурно.
С королевством Лессадия у лигарийцев никогда не было спорных вопросов, поэтому гостя, что прибыл инкогнито по приглашению господина Эллертеля, пропустили беспрепятственно. Это был его давишний однокашник по учебе в Университете. Они всегда сохраняли приятельские отношения, с уважением прислушиваясь к мнению друг друга, тем более, что оба достигли немалых высот на карьерном поприще, но еще больше сближало их то, что вложив все силы, всю энергию в дело, которым занимались, оба так и не обзавелись собственными семьями. Вечерком, потягивая чудесное вино, что всегда водилось у господина Эллертеля, что, впрочем, и не удивительно учитывая порталы, связывающие Линерию с самыми экзотическими королевствами, они вели спокойный, обстоятельный разговор, тщательно взвешивая каждое собственное слово и каждый ответный аргумент собеседника.
- Эта девочка – какое-то чудо, - страстно убеждал господин Эллертель, графа Леонтино де Грато, по совместительству являющегося Главным казначеем короля Ингора, поставленному на эту должность его отцом. В кристальной честности Леотино де Грато не сомневался никто, тем более Ингор, поэтому и терпел этого жесткого язвительного старика, не упускающего возможности наедине, прямо в лицо Ингору говорить об ошибках, которые тот допускает. Все знали, что без одобрения графа ни одна принцесса не будет одобрена Советом. Его уже неоднократно пытались подкупить, пытались угрожать, пытались шантажировать. Все было напрасно, старик был непреклонен в своем рвении, найти не просто красивую богатую невесту, а найти такую женщину, которая поможет процветанию Лессадии. Жаль только, что в его планах, такие слова, как «любовь», даже просто «симпатия» или «душевное расположение», полностью отсутствовали, как не имеющие никакого значения. Сухой, одинокий старик, чье сердце никогда не волновали подобные чувства, искренне считал, что другие думают и ощущают точно также. – Хочу, чтобы ты встретился с ней, поговорил, - продолжал Эллертель. – Сам убедишься – лучшей королевы Лессадии, тебе не найти. Да и приданое за ней неплохое. И деньги, и всякие редкости, и главное: огромный незанятый кусок плодородной земли в благодатном климате, размером с Линерию. А еще откроем десять портальных проходов. Росета – это то, что вам нужно. Уверяю тебя! А еще она умна, рассудительна, тверда в своих убеждениях, добра и искренняя.
Граф де Грато засмеялся:
- Если бы эти слова говорил кто-то другой, я бы ему не поверил ни на грош. Что ж я встречусь с твоей протеже. Ты ей расскажешь, зачем я здесь?
- Нет, - твердо сказал Эллертель, - я не хочу пленять ее призрачной надеждой, ведь если ничего не получиться эти несбывшиеся мечтания разобьют ей сердце.
На том и порешили.
Глава 16
Росета произвела на графа исключительно благоприятное впечатление. Никакой детской импульсивности, никаких детских капризов, восторгов, сентиментальных сюсюканий. Спокойная, умная, целеустремленная, не слишком амбициозная (этот вывод он сделал на основании того, что Росета не кичилась ни своими платьями, ни украшениями), да Росета была бы идеальной королевой, при таком муже, как Ингор. С этой минуты она стала первой в его списке возможных кандидаток, значительно опередив всех других принцесс. Но он был очень хитер, поэтому никак не старался как-то выдвигать Росету, расписывая всем ее несомненные достоинства, он поступил по другому, находя изъяны в других кандидатках и убирая их одну за другой из списка. Мираэль была отвергнута, поскольку роль заров в гибели короля Энсельма и его старшего сына так до конца и не была выявлена. Милисенту Ингор отверг категорически и Совет не пытался принудить Ингора изменить это решение. Розалинду тоже исключили из списка, поскольку ни кому не хотелось, чтобы родня Ингора по матери оказывала на него слишком большое давление, и молодой король был этому очень рад, поскольку едва только Розалинда родилась, ее постоянно прочили ему в супруги, стараясь любыми способами свести их, когда он бывал на родине матери. Его это выводило из себя, да и дальняя родственница никаких пылких чувств к себе не вызывала. И вот когда осталось только две претендентки, граф де Грато решительно усилил свой натиск. Словно назло ему Ингор выбрал принцессу Клери.
Все понимали, что Ингор не знакомый ни стой, ни с другой девушкой, выбирал себе невесту, исходя из ее внешности. Как же графа бесил такой легкомысленный подход. Принцесса Клери, красивенькая, но глупая и недалекая девушка, во всем подчиняющаяся воле мужа, не та королева, какая должна была быть рядом с Ингором. Только его никто не слушал. За Клери давали большое денежное приданое. Но что такое деньги при таком расточительном монархе? То ли дело земли. Чувствуя, что в этой схватке он проиграет, Грато отправил тайное письмо своему другу, в котором намекнул, что если приданое Росеты не увеличится, то женой Ингора станет принцесса Клери.
Эллертель почти откровенно рассказал об этом Росете, правда, забыв упомянуть, что главным препятствием является сам король. Эллертель, жалея чувства Росеты, всю вину возложил на Совет министров, которые якобы просчитав выгоды обоих браков, отдают предпочтение другой принцессе. И тогда Росета бросилась в ноги отцу, умоляя увеличить ее приданое. Отец ни в чем не мог отказать своей дочери, а, тем более увидев, как она несчастна и как она желает этого союза. Приданое увеличили, причем, значительно, это послужило таким козырем в руках де Грато, что сомневаться в том, что Ингор сдастся – не приходилось. Так оно и было. Вот только Ингор, в качестве последнего аргумента потребовал, чтобы венчание проходило в Храме Богини, и если Богиня не одобрит этот союз, то свадьбы не будет.
