Эг не спорил, у каждого в душе есть такая боль, такой кусочек воспоминаний, к которому не хочется прикасаться. Он понимал это и поэтому только жалел от всей души эту девушку. И Марисса это почувствовала, вся ее резкость и воинственность исчезла без следа, и она совершено нормальным, только чуть грустным голосом объяснила: - Это произошло, когда моей младшей сестре Дейле было всего три недели. Мама и отец поссорились. Я не любила, когда это происходило, поэтому спряталась в своей комнате. Видишь ли, - соизволила добавить Марисса, когда родители ругались, то сотрясался весь дом, поскольку они никогда не уступали друг другу. Я всегда переживала, так как любила их обоих. И в этот раз все было, как обычно. Они ругались, потом мама окончательно рассердилась, открыла портал и ушла. Так было сто раз. Мама или отец уходили порталами в один из домов и там некоторое время жили, отдыхая друг от друга. Но в этот раз мама ушла и пропала. Отец не сразу бросился ее искать, не сразу понял, что ее нет ни в одном из домов, что она там даже не появилась. Папа испугался так… ты даже не представляешь, как может испугаться вампир, - грустно усмехнулась Марисса. - Что после этого началось! Я была подростком и участвовала в поисках. Папа перевернул весь мир. Он использовал и магов и ищеек, но все было напрасно. Отец, в глубине души, знал, что так и будет, поскольку самое сильное поисковое устройство находилось у него на предплечье, - заметив, что Эг не понимает о чем идет речь, Марисса снисходительно пояснила: - Брачное клеймо, что связывает супругов навечно. С его помощью каждый из них может почувствовать, где находится другой супруг, даже если их будет разделять полмира. Так вот: отец чувствовал, что мама жива, но не мог понять, где она находится. Это возможно только в одном случае, если мама не хочет, чтобы ее нашли. Вот и получается, что она бросила меня, моего брата, мою только народившуюся сестру и ушла от нас. – В голосе Мариссы было столько боли, горечи и обиды, что Эг не удержался от вопроса:
- Ты, наверное, ненавидишь ее? – Марисса прищурила глаза, а потом медленно сказала:
- Когда я найду ее и узнаю, что она счастливо и радостно жила где-то с любовником – то я буду ненавидеть ее больше всех на свете, но понимаешь, Эг, иногда я представляю ее в каком-нибудь страшном и мрачном подземелье, представляю, как она отчаянно шепчет: «Только не забывайте меня. Только не забывайте обо мне!», я хочу… - Марисса не договорила, но ее боль была настолько осязаема. – Мне бы только узнать, что у нее все хорошо. Узнать, и тогда я успокоюсь, и буду ненавидеть ее, но это не будет так больно, как сейчас, - Марисса несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, но пережитые эмоции не отпускали ее: - Какая же Дейла счастливая! – с яростью в голосе сказала Марисса. – Мама ушла, когда сестре было всего несколько недель, и она совершено не помнит ее. А я помню! – голос Мариссы стал еще резче. – Я помню маму и мучаюсь от этих воспоминаний, а Дейла ничего не помнит, ей повезло. Ей всегда везет! – с завистью сквозь зубы добавила Марисса.
- Ты точно уверена, что твоя сестра счастлива от того, что совсем не помнит свою маму? – медленно и осторожно спросил Эг. – Мне кажется, что она пожертвовала бы очень-очень многим, чтобы иметь хоть крохотную частичку воспоминаний о маме. – Глаза Мариссы потемнели, казалось, в них плещутся бордовые язычки пламени.
- Ты не знаешь мою сестру, ты не знаешь какая она эгоистичная дрянь, если я говорю, что она радуется тому, что совсем не помнит нашу маму, значит, так это и есть. – Эг хотел что-то возразить, но вместо этого погладил Мариссу по руке.
- Как скажешь. – В его голосе не было ни сарказма, ни иронии, он принимал ее слова, не пытаясь что-то доказать и оспорить. Плечи Мариссы поникли, весь ее воинственный облик куда-то исчез, и она чуть запинаясь, сказала:
- Ты это, знаешь.. не надо так говорить. Мне становится не по себе. Сразу начинаю думать, что я ошибаюсь, что я не права. Лучше спорь со мной, не соглашайся, доказывай, что я дура, идиотка! Мне так лучше, мне так легче, я не выношу, когда чувствую, что я в чем-то виновата. – Эг не выдержал и засмеялся:
- Значит, если я скажу, что ты в чем-то неправа, ты будешь яростно спорить со мной и доказывать, что это не так. Но если я скажу, что ты права, то ты сразу начнешь сомневаться в своей правоте и будешь готова признать свои ошибки. Я правильно понял? – теперь засмеялась и Марисса, поскольку в пересказе Эга ее слова выглядели просто абсурдно, но она не сдавалась.
- Хоть это звучит нелепо, но, тем не менее, это так! – вызовом сказала она, ожидая услышать насмешку или иронию, но глаза Эга излучали только восхищенную нежность.
- Марисса, такой девушки как ты, нет больше ни в одном из миров, я впервые не жалею, что попал в этот мир, из-за тебя. Я никогда бы ни к одной девушки моего мира и мира Сергея, не испытывал того, что испытываю к тебе. – Марисса покраснела от удовольствия. Ей много раз и в любви признавались, и комплименты делали, но она почему-то всегда ощущала, что это все говорилось для того, чтобы только попасть к ней в постель. Сейчас она ощущала, что Эгу она нравится не как возможная любовница, она нравится ему как личность со всеми своими недостатками. И все же последние слова Эга навели ее на мысль.
- Эг, а у тебя в твоем мире была девушка? – Эг смущенно засмеялся.
- Если ты имеешь в виду, любил ли я кого-нибудь – то нет, а интимные отношения у меня, разумеется, были.
- С проститутками? – заинтересовалась Марисса.
- Нет, что ты! Э… Как бы тебе рассказать… Я жил в городке, окружающем большой комплекс полигонов, лабораторий, напичканных самой современной техникой, рядом жили такие же ученые, работающие в этих лабораториях. Мы все настолько погружены в научные работы, что времени на знакомства, ухаживания ни у кого просто не было. Но среди ученых не мало молодых женщин, у которых были такие же проблемы не хватки времени на свидания и встречи, но поскольку все мы осознавали необходимость в сексуальных разрядках (в первую очередь из-за того, что они стимулируют нейроны головного мозга), что было найдено простое и эффективное решение этой проблемы. Идешь в какое-нибудь кафе, там выбираешь понравившуюся девушку, предлагаешь ей посмотреть фильм или выпить кофе у тебя в комнате, она присматривается к тебе, решая: принять или нет твое предложение. Кстати, очень часто происходило и наоборот, девушка предлагала провести вместе вечер. Если симпатии были взаимны, то пара уединялась. Обо знали каждое действие друг друга, знали чего ждать от этой встречи и к чему быть готовым. Существовало негласное правило: каждый из партнеров должен получить удовольствие, поскольку каждое движение, каждый жест был отработан, с этим проблем не возникало.
- Нейроны головного мозга, - презрительно скривившись, передразнила Эга Марисса, едва выговорив незнакомые слова, но Эг категорически не согласился с таким ее пренебрежением.
- Самые лучшие идеи, приходили мне как раз в эти моменты! – с жаром стал рассказывать он. – Даже если в этот момент я еще продолжал заниматься сексом (ну, например, если партнерша еще не получила удовольствие), даже это не мешало рождаться невероятным идеям.
- То есть ты, находясь рядом с девушкой, думаешь не о ней, а о каких-то формулах…
- У девушек тоже самое, - с обидой перебил ее Эг. – Сколько раз я натыкался на бесстрастный, бессмысленный взгляд, устремленный в потолок, и губы, шепчущие не мое имя, а то, как составить таблицу, решить уравнение или провести какой-то опыт.
- Какой страшный мир, - потрясенно сказала Марисса.
- Ничего не страшный! Это умный, продуманный, логически совершенный мир, мир, в котором рождаются гении во всех областях науки и техники.
- Удивительно как в твоем мире вообще кто-то рождается, учитывая то, как вы там занимаетесь любовью, - фыркнула Марисса.
- О рождение ребенка настолько серьезное и ответственное дело, что немногие пары идут на это. Для начала, они уведомляют о том, что хотели бы воспитывать ребенка. С ними беседует психолог, потом они проходят курсы по воспитанию детей, потом особые психологические тесты, позволяющие убедится, что у родителей хватит, терпения, такта, мягкой настойчивости, чтобы привить ребенку самые важные духовные ценности…
- Да, смотреть в потолок во время занятий любовью, почти не обращая внимания на девушку, что рядом, - ехидно вставила Марисса. Эг посмотрел на Мариссу, хотел что-то возразить, но потом махнул рукой и продолжил:
- И только когда психологи дадут заключение, что пара может воспитывать ребенка, начинают проводиться тесты на генетическую совместимость.
- На что? – переспросила Марисса, услышав незнакомое слово.
- Ну, наши медики или лекари (чтоб тебе было понятнее) могут точно предсказать, с какими способностями родится ребенок, и если возможны отклонения, предупредят об этом будущих родителей.
- То есть вся подготовка, все обучение напрасно?! – поразилась Марисса. – Не проще ли сначала провести эти самые тесты, что ты назвал?
- Конечно, нет!- удивился Эг ее вопросу. – Найти пару, что может правильно воспитывать ребенка намного сложнее, а тут как раз ничего сложного. Паре предложат воспользоваться другим генетическим материалом – вот и все.
- Что значит другим материалом? – подозрительно спросила Марисса.
- Это значит, что можно взять семя другого мужчины или яйцеклетку…
- Семя другого мужчины?! То есть муж будет воспитывать не своего ребенка? – перебила его девушка.
- Ну и что? – удивился Эг. – Учитывая, сколько сил они потратят на воспитание, не кажется ли тебе, что лучше воспитывать такого ребенка, который будет стоить затраченных сил.
- Ты в своем уме? Какая отдача? Важно только одно: твой это ребенок или нет!
- Я так не считаю, - буркнул Эг.
- Какой отвратительный мир, в котором ты родился! – с чувством сказала Марисса, и вдруг с интересом спросила:
- А твой отец, это твой настоящий отец, или он тебя просто воспитал? – Эг тяжко вздохнул:
- Учитывая, каким разочарованием я для него являлся, то, несомненно, настоящий. Если бы он выбирал, то выбрал бы не такого умника, как я, а такого же сильного, помешанного на совершенствовании собственного тела, каким был он сам. Вот и подтверждением моим словам, что нельзя оставлять такое важное решение о рождении ребенка на волю судьбы, иначе может ждать страшное разочарование.
- Все равно ужасный, отвратительный мир, - упрямо повторила Марисса.
- Ужасный или не ужасный, - с какой-то ленцой возразил Эг, но если бы так случилось, что наши миры сошлись в непримиримой войне, то этот мир не выстоял против моего и часа.
- Что?! – завопила Марисса. – Да ты не знаешь, какие у нас сильные маги!
- А ты не знаешь законов сохранения энергии, - спокойно возразил Эг.
- Какой еще энергии?
- Понимаешь, я уверен, что вот эта самая магия – всего лишь неизвестный пока науке вид энергии. Теперь сама подумай, какое количество энергии (неважно какой) может выработать один человек, пусть даже очень сильный, А теперь представь мощь оружия, энергию, для производства которого, вложили миллионы человек, пусть косвенно, пусть не на прямую. Ты не представляешь, какое оружие и сколько его создано в моем мире. Мы только начали освоение других планет, и никто не знает, с чем могут столкнуться наши первопроходцы, надо быть готовым к самому худшему. Так вот от вашего мира осталась бы только кучка астероидов и пыли.
- Какой мерзкий, злобный и отвратительный мир, - Марисса стиснула зубы, переубедить ее в обратном, Эг так и не смог. Они отправились по своим спальням, недовольные друг другом. Это было даже хорошо, поскольку у Мариссы были в отношении Эга свои планы, и они предусматривали (в первую очередь), ночевку в одной спальне и одной кровати.
А так они проснулись утром пусть и не в очень хорошем настроении, зато без всякой неловкости друг перед другом. Эг, честно говоря, был уверен (в большей степени из-за уверений Деттера), что Марисса выгонит его утром (это в лучшем случае), а в худшем убьет, но ничего этого не произошло. Эг, несомненно, нравился Мариссе, и она не собиралась с ним расставаться.
- Хочешь, я покажу тебе мои самые любимые места? – спросила она Эга, в полной уверенности, что он ухватится за ее предложение, но Эг молчал, а потом спросил очень неуверенно:
- Марисса, а что если я тебя о чем-то попрошу?
- О чем? – сразу же насторожилась она, не замечая, что ее глаза мгновенно стали колючими и враждебными.
- Марисса, - просительно сказал Эг, - Деттер очень хочет увидеть замок, в котором Страг держал его тело. Он хочет увидеть, что с ним стало…
- Как же я об этом сама не подумала! Ну, то есть не о теле твоего Деттера, а о том, чтобы еще раз обследовать замок, в котором держали Шертеса в камере. Молодец! – хлопнула она Эга по плечу.
- Ты там уже бывала? – удивился Эг.
- Да, - призналась Марисса. – Уж очень мне хотелось доказать, что жена Шертеса лгунья, для этого я туда и отправилась. Замок разгромлен, верхние этажи разрушены, - стала описывать она. – Я со злости молотом разбила бороздки на алтарном камне, чтобы никто и никогда больше не мог его использовать. Сейчас мы туда и отправимся. Только, чтобы не возникло никаких непредвиденных обстоятельств, возьмем с собой провожатого и парочку наших парней для охраны.
- Какого провожатого? – решился спросить Эг, не ожидавший, что его просьба найдет такой горячий отклик.
- Одного мага, - небрежно махнула рукой Марисса. – Я когда пыталась спасти Шертеса, нечаянно его спала. Он тоже был у Страга в плену, жил в том самом замке, и наверняка, поможет нам найти какие-нибудь следы этой Лорри, - Марисса с отвращением произнесла ненавистное имя. – А может магистр что-то знает и о теле Деттера или укажет, где оно находится.
Сборы заняли ровно пять минут. Марисса была легка на подъем, А еще через пять минут они были в доме мага.
- Ничего ему о Деттере не рассказывай, - шепнула она Эгу. – Эти маги такие непредсказуемые, узнав, что у Страга есть засушенное тело шагарра, он, быть может, захочет скрыть его от нас, чтобы сохранить для своих опытов…
- Как «засушенное тело»?! – завопил Эг таким хриплым чужим голосом, что Марисса догадалась, что это крик владельца тела, то есть Деттера.
- А, что тут удивительного? – она безразлично пожала плечами, поскольку Деттер ее совершенно не интересовал. – Страг мертв, кроме него заботиться о теле было не кому, если он, конечно, не наложил какого-либо заклятия. Скорее всего, тело мертво. Но мы его найдем в любом случае, хоть живым, хоть мертвым, - великодушно успокоила она Эга.
Магистр Хегет, совсем не обрадовался предложенной возможности вновь посетить замок, где его держали в плену. Марисса могла его припугнуть и заставить пойти с ними, но она поступила хитрее, намекнув, что после смерти такого великого мага, как Страг, наверняка осталось множество вещей способных заинтересовать такого великого ученого, как Хегет. А еще она намекнула, что со дня гибели Страга этот замок посещала только она, но ничего оттуда не забирала, только осматривала, так что… Глаза Хегета загорелись. В них светился огонь, присущий всем расхитителям гробниц и кладоискателям.
- Ты, наверное, ненавидишь ее? – Марисса прищурила глаза, а потом медленно сказала:
- Когда я найду ее и узнаю, что она счастливо и радостно жила где-то с любовником – то я буду ненавидеть ее больше всех на свете, но понимаешь, Эг, иногда я представляю ее в каком-нибудь страшном и мрачном подземелье, представляю, как она отчаянно шепчет: «Только не забывайте меня. Только не забывайте обо мне!», я хочу… - Марисса не договорила, но ее боль была настолько осязаема. – Мне бы только узнать, что у нее все хорошо. Узнать, и тогда я успокоюсь, и буду ненавидеть ее, но это не будет так больно, как сейчас, - Марисса несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки, но пережитые эмоции не отпускали ее: - Какая же Дейла счастливая! – с яростью в голосе сказала Марисса. – Мама ушла, когда сестре было всего несколько недель, и она совершено не помнит ее. А я помню! – голос Мариссы стал еще резче. – Я помню маму и мучаюсь от этих воспоминаний, а Дейла ничего не помнит, ей повезло. Ей всегда везет! – с завистью сквозь зубы добавила Марисса.
- Ты точно уверена, что твоя сестра счастлива от того, что совсем не помнит свою маму? – медленно и осторожно спросил Эг. – Мне кажется, что она пожертвовала бы очень-очень многим, чтобы иметь хоть крохотную частичку воспоминаний о маме. – Глаза Мариссы потемнели, казалось, в них плещутся бордовые язычки пламени.
- Ты не знаешь мою сестру, ты не знаешь какая она эгоистичная дрянь, если я говорю, что она радуется тому, что совсем не помнит нашу маму, значит, так это и есть. – Эг хотел что-то возразить, но вместо этого погладил Мариссу по руке.
- Как скажешь. – В его голосе не было ни сарказма, ни иронии, он принимал ее слова, не пытаясь что-то доказать и оспорить. Плечи Мариссы поникли, весь ее воинственный облик куда-то исчез, и она чуть запинаясь, сказала:
- Ты это, знаешь.. не надо так говорить. Мне становится не по себе. Сразу начинаю думать, что я ошибаюсь, что я не права. Лучше спорь со мной, не соглашайся, доказывай, что я дура, идиотка! Мне так лучше, мне так легче, я не выношу, когда чувствую, что я в чем-то виновата. – Эг не выдержал и засмеялся:
- Значит, если я скажу, что ты в чем-то неправа, ты будешь яростно спорить со мной и доказывать, что это не так. Но если я скажу, что ты права, то ты сразу начнешь сомневаться в своей правоте и будешь готова признать свои ошибки. Я правильно понял? – теперь засмеялась и Марисса, поскольку в пересказе Эга ее слова выглядели просто абсурдно, но она не сдавалась.
- Хоть это звучит нелепо, но, тем не менее, это так! – вызовом сказала она, ожидая услышать насмешку или иронию, но глаза Эга излучали только восхищенную нежность.
- Марисса, такой девушки как ты, нет больше ни в одном из миров, я впервые не жалею, что попал в этот мир, из-за тебя. Я никогда бы ни к одной девушки моего мира и мира Сергея, не испытывал того, что испытываю к тебе. – Марисса покраснела от удовольствия. Ей много раз и в любви признавались, и комплименты делали, но она почему-то всегда ощущала, что это все говорилось для того, чтобы только попасть к ней в постель. Сейчас она ощущала, что Эгу она нравится не как возможная любовница, она нравится ему как личность со всеми своими недостатками. И все же последние слова Эга навели ее на мысль.
- Эг, а у тебя в твоем мире была девушка? – Эг смущенно засмеялся.
- Если ты имеешь в виду, любил ли я кого-нибудь – то нет, а интимные отношения у меня, разумеется, были.
- С проститутками? – заинтересовалась Марисса.
- Нет, что ты! Э… Как бы тебе рассказать… Я жил в городке, окружающем большой комплекс полигонов, лабораторий, напичканных самой современной техникой, рядом жили такие же ученые, работающие в этих лабораториях. Мы все настолько погружены в научные работы, что времени на знакомства, ухаживания ни у кого просто не было. Но среди ученых не мало молодых женщин, у которых были такие же проблемы не хватки времени на свидания и встречи, но поскольку все мы осознавали необходимость в сексуальных разрядках (в первую очередь из-за того, что они стимулируют нейроны головного мозга), что было найдено простое и эффективное решение этой проблемы. Идешь в какое-нибудь кафе, там выбираешь понравившуюся девушку, предлагаешь ей посмотреть фильм или выпить кофе у тебя в комнате, она присматривается к тебе, решая: принять или нет твое предложение. Кстати, очень часто происходило и наоборот, девушка предлагала провести вместе вечер. Если симпатии были взаимны, то пара уединялась. Обо знали каждое действие друг друга, знали чего ждать от этой встречи и к чему быть готовым. Существовало негласное правило: каждый из партнеров должен получить удовольствие, поскольку каждое движение, каждый жест был отработан, с этим проблем не возникало.
- Нейроны головного мозга, - презрительно скривившись, передразнила Эга Марисса, едва выговорив незнакомые слова, но Эг категорически не согласился с таким ее пренебрежением.
- Самые лучшие идеи, приходили мне как раз в эти моменты! – с жаром стал рассказывать он. – Даже если в этот момент я еще продолжал заниматься сексом (ну, например, если партнерша еще не получила удовольствие), даже это не мешало рождаться невероятным идеям.
- То есть ты, находясь рядом с девушкой, думаешь не о ней, а о каких-то формулах…
- У девушек тоже самое, - с обидой перебил ее Эг. – Сколько раз я натыкался на бесстрастный, бессмысленный взгляд, устремленный в потолок, и губы, шепчущие не мое имя, а то, как составить таблицу, решить уравнение или провести какой-то опыт.
- Какой страшный мир, - потрясенно сказала Марисса.
- Ничего не страшный! Это умный, продуманный, логически совершенный мир, мир, в котором рождаются гении во всех областях науки и техники.
- Удивительно как в твоем мире вообще кто-то рождается, учитывая то, как вы там занимаетесь любовью, - фыркнула Марисса.
- О рождение ребенка настолько серьезное и ответственное дело, что немногие пары идут на это. Для начала, они уведомляют о том, что хотели бы воспитывать ребенка. С ними беседует психолог, потом они проходят курсы по воспитанию детей, потом особые психологические тесты, позволяющие убедится, что у родителей хватит, терпения, такта, мягкой настойчивости, чтобы привить ребенку самые важные духовные ценности…
- Да, смотреть в потолок во время занятий любовью, почти не обращая внимания на девушку, что рядом, - ехидно вставила Марисса. Эг посмотрел на Мариссу, хотел что-то возразить, но потом махнул рукой и продолжил:
- И только когда психологи дадут заключение, что пара может воспитывать ребенка, начинают проводиться тесты на генетическую совместимость.
- На что? – переспросила Марисса, услышав незнакомое слово.
- Ну, наши медики или лекари (чтоб тебе было понятнее) могут точно предсказать, с какими способностями родится ребенок, и если возможны отклонения, предупредят об этом будущих родителей.
- То есть вся подготовка, все обучение напрасно?! – поразилась Марисса. – Не проще ли сначала провести эти самые тесты, что ты назвал?
- Конечно, нет!- удивился Эг ее вопросу. – Найти пару, что может правильно воспитывать ребенка намного сложнее, а тут как раз ничего сложного. Паре предложат воспользоваться другим генетическим материалом – вот и все.
- Что значит другим материалом? – подозрительно спросила Марисса.
- Это значит, что можно взять семя другого мужчины или яйцеклетку…
- Семя другого мужчины?! То есть муж будет воспитывать не своего ребенка? – перебила его девушка.
- Ну и что? – удивился Эг. – Учитывая, сколько сил они потратят на воспитание, не кажется ли тебе, что лучше воспитывать такого ребенка, который будет стоить затраченных сил.
- Ты в своем уме? Какая отдача? Важно только одно: твой это ребенок или нет!
- Я так не считаю, - буркнул Эг.
- Какой отвратительный мир, в котором ты родился! – с чувством сказала Марисса, и вдруг с интересом спросила:
- А твой отец, это твой настоящий отец, или он тебя просто воспитал? – Эг тяжко вздохнул:
- Учитывая, каким разочарованием я для него являлся, то, несомненно, настоящий. Если бы он выбирал, то выбрал бы не такого умника, как я, а такого же сильного, помешанного на совершенствовании собственного тела, каким был он сам. Вот и подтверждением моим словам, что нельзя оставлять такое важное решение о рождении ребенка на волю судьбы, иначе может ждать страшное разочарование.
- Все равно ужасный, отвратительный мир, - упрямо повторила Марисса.
- Ужасный или не ужасный, - с какой-то ленцой возразил Эг, но если бы так случилось, что наши миры сошлись в непримиримой войне, то этот мир не выстоял против моего и часа.
- Что?! – завопила Марисса. – Да ты не знаешь, какие у нас сильные маги!
- А ты не знаешь законов сохранения энергии, - спокойно возразил Эг.
- Какой еще энергии?
- Понимаешь, я уверен, что вот эта самая магия – всего лишь неизвестный пока науке вид энергии. Теперь сама подумай, какое количество энергии (неважно какой) может выработать один человек, пусть даже очень сильный, А теперь представь мощь оружия, энергию, для производства которого, вложили миллионы человек, пусть косвенно, пусть не на прямую. Ты не представляешь, какое оружие и сколько его создано в моем мире. Мы только начали освоение других планет, и никто не знает, с чем могут столкнуться наши первопроходцы, надо быть готовым к самому худшему. Так вот от вашего мира осталась бы только кучка астероидов и пыли.
- Какой мерзкий, злобный и отвратительный мир, - Марисса стиснула зубы, переубедить ее в обратном, Эг так и не смог. Они отправились по своим спальням, недовольные друг другом. Это было даже хорошо, поскольку у Мариссы были в отношении Эга свои планы, и они предусматривали (в первую очередь), ночевку в одной спальне и одной кровати.
А так они проснулись утром пусть и не в очень хорошем настроении, зато без всякой неловкости друг перед другом. Эг, честно говоря, был уверен (в большей степени из-за уверений Деттера), что Марисса выгонит его утром (это в лучшем случае), а в худшем убьет, но ничего этого не произошло. Эг, несомненно, нравился Мариссе, и она не собиралась с ним расставаться.
- Хочешь, я покажу тебе мои самые любимые места? – спросила она Эга, в полной уверенности, что он ухватится за ее предложение, но Эг молчал, а потом спросил очень неуверенно:
- Марисса, а что если я тебя о чем-то попрошу?
- О чем? – сразу же насторожилась она, не замечая, что ее глаза мгновенно стали колючими и враждебными.
- Марисса, - просительно сказал Эг, - Деттер очень хочет увидеть замок, в котором Страг держал его тело. Он хочет увидеть, что с ним стало…
- Как же я об этом сама не подумала! Ну, то есть не о теле твоего Деттера, а о том, чтобы еще раз обследовать замок, в котором держали Шертеса в камере. Молодец! – хлопнула она Эга по плечу.
- Ты там уже бывала? – удивился Эг.
- Да, - призналась Марисса. – Уж очень мне хотелось доказать, что жена Шертеса лгунья, для этого я туда и отправилась. Замок разгромлен, верхние этажи разрушены, - стала описывать она. – Я со злости молотом разбила бороздки на алтарном камне, чтобы никто и никогда больше не мог его использовать. Сейчас мы туда и отправимся. Только, чтобы не возникло никаких непредвиденных обстоятельств, возьмем с собой провожатого и парочку наших парней для охраны.
- Какого провожатого? – решился спросить Эг, не ожидавший, что его просьба найдет такой горячий отклик.
- Одного мага, - небрежно махнула рукой Марисса. – Я когда пыталась спасти Шертеса, нечаянно его спала. Он тоже был у Страга в плену, жил в том самом замке, и наверняка, поможет нам найти какие-нибудь следы этой Лорри, - Марисса с отвращением произнесла ненавистное имя. – А может магистр что-то знает и о теле Деттера или укажет, где оно находится.
Сборы заняли ровно пять минут. Марисса была легка на подъем, А еще через пять минут они были в доме мага.
- Ничего ему о Деттере не рассказывай, - шепнула она Эгу. – Эти маги такие непредсказуемые, узнав, что у Страга есть засушенное тело шагарра, он, быть может, захочет скрыть его от нас, чтобы сохранить для своих опытов…
- Как «засушенное тело»?! – завопил Эг таким хриплым чужим голосом, что Марисса догадалась, что это крик владельца тела, то есть Деттера.
- А, что тут удивительного? – она безразлично пожала плечами, поскольку Деттер ее совершенно не интересовал. – Страг мертв, кроме него заботиться о теле было не кому, если он, конечно, не наложил какого-либо заклятия. Скорее всего, тело мертво. Но мы его найдем в любом случае, хоть живым, хоть мертвым, - великодушно успокоила она Эга.
Магистр Хегет, совсем не обрадовался предложенной возможности вновь посетить замок, где его держали в плену. Марисса могла его припугнуть и заставить пойти с ними, но она поступила хитрее, намекнув, что после смерти такого великого мага, как Страг, наверняка осталось множество вещей способных заинтересовать такого великого ученого, как Хегет. А еще она намекнула, что со дня гибели Страга этот замок посещала только она, но ничего оттуда не забирала, только осматривала, так что… Глаза Хегета загорелись. В них светился огонь, присущий всем расхитителям гробниц и кладоискателям.
