– А-а-а-а! – замахала она руками и огляделась в поисках, чем бы закусить, но на столе ничего, кроме графина с вином, не было. Она занюхала рукавом, как делали мужчины в некоторых фильмах, и откинулась на спинку кресла. Алкоголь через минуту перестал жечь горло, и приятное тепло разлилось по телу. В голове зашумело, а потом на нее накатило какое-то разухабистое настроение. – Слушай, а чего это мы здесь прячемся? Кого мы боимся? Я в доме моего мужа, развода я ему не давала, согласия на снятие печати тоже, он меня не выгонял – я сама ушла, значит, могу, если захочу и вернуться, и вообще – это мой дом тоже, где хочу, там и хожу! – с этими словами она пинком смело распахнула дверь, поскольку ей самой эти логические заключения, сделанные под алкогольными парами показались неопровержимыми. Она резко распахнула дверь комнаты, в которой сидели Шертес и Марисса, секунду подозрительно рассматривала их, а потом, ткнув пальцем в одного и другого, грубо сказала:
- Ты и ты - быстро отсели друг от друга! – Но, поскольку, Шертес и Марисса не пошевелились, глядя на нее с непередаваемым удивлением, Лорри схватила правой рукой, ближайшее кресло за спинку и поволокла его по полу, поскольку левой рукой крепко сжимала недопитую бутылку коньяка. – Вот так будет получше, - довольно сказала она, неуклюже впихнув притащенное кресло, между креслами Шертеса и Мариссы, а потом вальяжно плюхнулась в него и жизнерадостно оглядела соседей.
- Хорошо сидим! – с удовольствием прокомментировала она. В ответ на эти слова, Марисса демонстративно оттащила кресло подальше. – Вот так нужно было поступить сразу, как только ты узнала, что Шертес на мне женился! – поучительно сказала Лорри, для убедительности подняв вверх палец. Марисса, словно пружина выпрыгнула из кресла, бешено глядя на нее, было видно, что еще одно слово и Марисса бросится в бой. Но Лорри не испугалась, наоборот, вполне миролюбиво продолжила: - И чего ты прыгаешь? Считаешь, что я не права? Так вот: ты, ты одна виновата во всем! Ладно бы еще твоя вина была только в том, что ты разлучила меня и Шертеса, так нет, этого мало, из-за тебя Шертес потерял память и теперь не знает, каким способом он уничтожил Страга. Ты понимаешь, СТРАГА! – Лорри повысила голос, почти до крика. - Ты хоть представляешь, какая это страшная тварь, какой это садист и изувер? И теперь он где-то бродит по земле. Да если бы я сейчас рассказала, в каком виде нашла Шертеса тогда в подземелье – ты бы содрогнулась. Вырванные зубы, ногти. А сам он был усохшим до состояния скелета, - голос Лорри задрожал, а на глаза навернулись слезы. - А та девочка… - Лорри посмотрела на Сергея. – Страг держал в плену девочку-шагарра, - объяснила она. - Чтобы эта девочка не могла трансформироваться и сбежать от него, Страг пробил ей штырями все тело и эти штыри намертво прикрепил к прутьям клетки, - у Лорри прервался голос, и слезы побежали по щекам, пусть эти слезы и были вызваны в немалой степени алкоголем, но то, что она рассказывала, задело всех.
- Девочка-шагарр?! – потрясено спросил Сергей хриплым чужим голосом, и Лорри поняла, что сейчас говорит Деттер. Она, не отвечая, кивнула головой, пытаясь взять себя в руки.
- Мне о ней рассказал Шертес. Ее нашли, когда разоблачили Страга, он убивал магистров в одной Академии, чтобы забирать их силы, - сбивчиво пересказывала Лорри, услышанную историю. – Я даже думаю, что эта девочка моя родственница, поскольку я на четверть шагарр, значит, моя мама была полукровкой, возможно ее мамой и была эта девушка. И вот теперь… - Лорри горько всхлипнула, а потом икнула, - и вот теперь мы совсем без защиты от Стра-а-а-ага-а-а! – уже совсем заплетающимся языком, рыдая в голос, протянула она, и тут обнаружила, что левой рукой все еще крепко сжимает горлышко бутылки. Примерно, секунду она недоуменно смотрела на нее, а потом, запрокинув голову, лихо сделала несколько глотков. Фужер вина, фужер коньяка, эти последние несколько глотков явно были лишними. Лорри развезло, развезло до такой степени, что попытавшись встать с кресла, она упала Шертесу на колени, что, впрочем, ее ничуть не смутило, и даже направило мысли совсем в другом направлении. Закинув ему руку на шею, она томно (по собственному мнению) прошептала, дыша ему алкоголем в ухо:
- А если я сейчас закричу?
- И почему же вы должны закричать? – в голосе Шертеса звучал неподдельный интерес.
- Ну, вы меня схватили, посадили себе на колени и держите, - смущенно-кокетливо ответила Лорри, крепко удерживая его за шею. Шертес издал какой-то полузадушенный звук, словно он подавился воздухом, и закашлял.
- Вот это наглость! - ахнула Марисса.
- Наглость?! – теперь поражаться была очередь Лорри. – Уж не хочешь ли ты сказать, что это я сама забралась на колени Шертесу? – возмутилась она, поудобнее устраиваясь на руках вампира. Ее память, благополучно выкинула момент попадания Шертесу на колени, так что, ее негодование было искренним.
- А, что, нет? – также возмутилась вампирка.
- А, что, да? – не сдавалась Лорри, и, повернувшись к Шертесу, чуть ли не промурлыкала: - Ведь это ты меня схватил, правда? - повисло молчание, поскольку Шертес не мог сказать, ни да, ни нет. – Вот видишь! – победоносно повернулась Лорри к Мариссе.
- Что «видишь»? - перекривила та ее.
- А то! Шертес только что сам сказал, что это он посадил меня к себе на колени, поскольку давно об этом мечтал и не смог справиться с собой, когда я находилась рядом, - в комнате повисло гробовое молчание. Это несколько удивило Лорри, и она с беспокойством посмотрела на Мариссу и Сергея.
- Лорри, - шагнул к ней Сергей. – Ты и вправду сама нечаянно упала на руки лорда Шертеса.
- Неправда! – не поверила Лорри и Сергею.
…Когда люди находятся в состоянии алкогольного опьянения, нередко в эти моменты у человека проявляются черты характера, которые он в трезвом состоянии успешно от всех скрывает. У некоторых это пьяная слезливая сентиментальность, у других, наоборот, жестокость и злоба, у третьих чувства превосходства над другими, у четвертых занудный бубнеж, достающий не хуже криков, так вот у Лорри этой самой тщательно скрываемой чертой, с которой она постоянно боролась – было упрямство. Сколько же она настрадалась в детстве из-за своей глупой упертости, заставляющей вступать в конфликты просто на ровном месте. Чаще всего упрямство било по самой Лорри (тогда еще Ирине), позже, обдумывая случившееся, горько заставляя сожалеть о такой непривлекательной своей черте. Со временем она научилась бороться с собой, взывая к своему разуму и логике, принуждая саму себя уступать и соглашаться с оппонентом, чьи доводы оказывались весомее… но только не в эту секунду. Алкоголь усыпил здравый смысл, и ее ужасное «бычье» упрямство вырвалось на свободу.
… - Я не падала Шертесу на колени, он сам меня схватил и теперь держит и не отпускает! Ведь правда же? – и Лорри цепко ухватилась за плечи вампира, заглядывая ему в глаза. Всем стало понятно, что переубедить ее в обратном было невозможно.
- Правда, правда, - ответил Шертес тоном, каким говорят с малолетними детьми и с психически неуравновешенными взрослыми. – Тебе надо поспать и я сейчас отведу тебя в комнату для гостей, - однако отвести Лорри в комнату не получилось. Первая же попытка поставить ее на ноги с треском провалилась, Ноги у Лорри разъезжались, не желая удерживать тело вертикально, что, впрочем, ее саму невероятно веселило. Шертес, что-то буркнул и подхватил ее на руки, Лорри тут же обняла его за шею, пристроив голову на его плече.
- Ах! – в полном восторге сказала она, поскольку ей очень уютно было находиться в руках мужчины, однако какие-то неясные мысли о том, что такой восторг может дискредитировать ее, заставили Лорри умерить свой пыл и даже сказать кокетливым голосом: - Только не вздумайте воспользоваться моей беспомощностью, - что в ее устах в этот момент звучало самым настоящим приглашением.
- Уверяю вас, - незаметно усмехнувшись, но внешне сохраняя полную серьезность, сказал Шертес, - ваша целомудренность не пострадает. Я никогда не пользуюсь ни беспомощностью, ни уязвимостью, ни зависимостью женщин.
Понять такую длинную речь Шертеса оказалось для Лорри несколько затруднительно, но смысл его слов она уловила правильно. Шертес не собирался соблазнять ее, пользуясь правом сильного. Лорри недовольно нахмурилась, а потом обиженно сказала:
- Что ж, мое дело было предложить. Не хотите, как хотите… - Шертес пораженно глянул на нее и даже хотел обратить внимание на полное отсутствие логики в ее словах, как Лорри мстительно добавила: - На мне сейчас надето то красивое кружевное белье, которое вам больше всего нравилось. Так вот вы теперь его не увидите! - Шертес несколько шагов, молча, нес ее, а потом спросил каким-то глухим голосом:
- Это белье похоже на то, в котором вы были тогда у реки?
- В купальнике, что ли? – недовольно спросила Лорри, поскольку стыд от вылинявших тряпок жег ее до этого времени.
- Не знаю, как называется. Такие небольшие кусочки ткани на бедрах и груди… - голос Шертеса был настолько странным, что Лорри подняла голову и заглянула ему в глаза. Заглянула – и восторженно ахнула:
- Я понравилась вам тогда! Понравилась вам в купальнике! Понравилась теперь, сейчас, уже после того, как вы потеряли память! – глаза Шертеса стали черными.
- Забудь… - выдохнул он ей в лицо. Лорри моргнула и забыла весь этот разговор.
- Только не вздумайте воспользоваться моей беспомощностью, - кокетливо сказала она. Лорри не помнила, но именно с этой фразы она и начала такой интересный разговор с вампиром, а вот Шертес помнил, поэтому услышав эти слова, он спотыкнулся и чуть не уронил Лорри на пол, при, этом, в который раз, едва успев придавить свой смех. Удивленная такой странной реакцией мужчины, Лорри пытливо (насколько это было возможно в ее состоянии) взглянула вампиру в лицо и встретила в ответ спокойный, незамутненный, даже какой-то подобострастный взгляд.
- Я приложу все силы, - пафосно начал вампир, - чтобы сдержать свои животные инстинкты и не воспользоваться вашей слабостью и беззащитностью! – его лицо пылало воодушевлением и только как-то странно прикушенная нижняя губа, несколько портила впечатление от его страстной речи. Лорри попыталась сконцентрироваться и на словах и на лице Шертеса. Что-то было не так. Какая-то неясная мысль подсказывала ей, что когда у Шертеса такое лицо... Увы, мысль бесследно ускользнула, а вампир как раз донес ее до гостевой комнаты. Он бережно уложил ее на кровать прямо в одежде и обуви и прикрыл одеялом, подоткнув со всех сторон. Когда он собрался уходить, Лорри возмутилась:
- И что, это все?! - Шертес быстро отвернулся, но Лорри успела заметить, как он вновь прикусил губу.
- Вы должны отоспаться, чтобы со всеми силами противостоять моим домогательствам! – снова тем же странным, совсем не свойственным ему тоном сказам Шертес, а потом тихо, улыбаясь, добавил: - Жду не дождусь. – Лорри хотела еще что-то сказать, но Шертес неуловимой тенью выскользнул из комнаты, и она осталась одна.
- Вот же гад! – в сердцах крикнула она и бросила ему вслед подушку. Но это был последний ее подвиг, после которого она отключилась.
Очнулась Лорри среди ночи. Вернее ее «очнули» природные позывы. Правда если один позыв был точно природным, то вот приступ тошноты и рвоты таким вряд ли являлся. Ее начало трусить и она с трудом смогла принять сидячее положение… и тут началось. Ее так рвало, что казалось кишки, решили выпрыгнуть из желудка. Рвать было нечем, шла только желчь. Хорошо, что в пространственном кармане были бутылки с водой, до столика, со стоявшим на нем кувшином она точно бы не добралась. Ее морозило, знобило, и было так плохо, что на ужас, творящийся вокруг нее, обращать внимания, сил не осталось. Выпила таблетку аспирина, потом цитрамона, потом укрылась с головой и, к счастью, снова уснула. В этот раз ее пробуждение… было еще большим кошмаром, поскольку чувствовала она себя значительно лучше и теперь смогла увидеть, что она ночью натворила! Она вскочила с кровати и стала приводить все в порядок, а на случай, чтобы кто-нибудь случайно не заглянул, она заблокировала дверь креслом. Перво-наперво надо было сбросить с себя одежду, потому что она была в таком состоянии, что Лорри засомневалась, что сможет ее когда-нибудь восстановить ее до первоначального состояния. Закатав в шар всю одежду, простыни, наволочки, покрывало, пододеяльник и полотенца, она забросила его в пространственный карман, чтобы никто и никогда не смог этого увидеть.
Сначала надо было привести в порядок себя. Таз у нее был, а также мыло вода и многие другие милые женскому сердцу средства для ухода за лицом и телом. Потом пришла очередь комнаты. Слава современным моющим средствам! Слава, слава, слава! Не прошло и часа, как комната блестела, сверкала и благоухала. Новое (самое лучшее) постельное, новое покрывало и вот в комнату уже можно приглашать гостей. Осталось только решить вопрос с одеждой, и тут Лорри пришла в уныние. Делать было нечего. Пришлось надевать свою юбку. Тонких колгот тоже не было, а с толстыми серыми юбка смотрелась просто страшно. Лорри с несчастным видом села на кровать и тут же подпрыгнула, поскольку в голову пришла интересная мысль. Она достала свои самые лучшие шторы, что некогда украшали зал. Одну половину она обкрутила вокруг тали, попытавшись уложить ее складками, а вторую половину использовала вместо шали, перекинув один конец через плечо, как носили индийские женщины, в так ею любимых фильмах, после чего гордо подняв голову, вышла из комнаты.
Со всеми этими хлопотами она совсем не подумала о прошлом вечере, и вот теперь, идя по коридору, она пыталась вспомнить, не совершила ли она чего-либо неприличного, за что ей могло бы быть стыдно. Последнее, что она помнила – были ее рыдания, когда она рассказывала о девочке-шагарре. Решив, что ее слезы были вполне простительными, она открыла дверь и зашла в комнату, в которой сидел один Сергей.
- Ух-ты! – простодушно восхитился он, - настоящее сари!
- Что-то это «сари» больше напоминает шторы из квартиры какой-нибудь бабульки! – тут же добавил он въедливым голосом, и Лорри поняла, что это Эг высунул свой нос.
Лорри величаво сбила с плеча несуществующую пылинку и сказала сквозь зубы, едва сдерживаясь от злости:
- Если еще раз вякнешь, то вместо обещанного фонарика на солнечной батарее, получишь фонарь под глазом. Уяснил? – ответом Лорри было молчание. – Уяснил, - удовлетворенно сказала она и оглянувшись спросила: - А где Шертес и Марисса?
- Шертес в столовой, наверно и Марисса там. Шертес сказал, что первым ты должна увидеть меня. Мы все же соотечественники, возможно со мной тебе будет комфортнее…
- А почему мне должно быть не комфортно? – удивилась Лорри словам Сергея.
- Ну, - неуверенно начал он, - после вчерашнего…
- А, что вчера такого ужасного случилось? – еще больше удивилась она. – Ну, поплакала я немножко, с кем не бывает? Я не робот и не железный дровосек, у меня есть и сердце и нервы… Кстати, о сердце, - перебила она саму себя, - мне показалось, что Эг запал на Мариссу. Это правда?
- С чего ты так решила, - резко ответил Сергей, вернее Эг, поскольку замечание Лорри его сильно задело.
- Ты и ты - быстро отсели друг от друга! – Но, поскольку, Шертес и Марисса не пошевелились, глядя на нее с непередаваемым удивлением, Лорри схватила правой рукой, ближайшее кресло за спинку и поволокла его по полу, поскольку левой рукой крепко сжимала недопитую бутылку коньяка. – Вот так будет получше, - довольно сказала она, неуклюже впихнув притащенное кресло, между креслами Шертеса и Мариссы, а потом вальяжно плюхнулась в него и жизнерадостно оглядела соседей.
- Хорошо сидим! – с удовольствием прокомментировала она. В ответ на эти слова, Марисса демонстративно оттащила кресло подальше. – Вот так нужно было поступить сразу, как только ты узнала, что Шертес на мне женился! – поучительно сказала Лорри, для убедительности подняв вверх палец. Марисса, словно пружина выпрыгнула из кресла, бешено глядя на нее, было видно, что еще одно слово и Марисса бросится в бой. Но Лорри не испугалась, наоборот, вполне миролюбиво продолжила: - И чего ты прыгаешь? Считаешь, что я не права? Так вот: ты, ты одна виновата во всем! Ладно бы еще твоя вина была только в том, что ты разлучила меня и Шертеса, так нет, этого мало, из-за тебя Шертес потерял память и теперь не знает, каким способом он уничтожил Страга. Ты понимаешь, СТРАГА! – Лорри повысила голос, почти до крика. - Ты хоть представляешь, какая это страшная тварь, какой это садист и изувер? И теперь он где-то бродит по земле. Да если бы я сейчас рассказала, в каком виде нашла Шертеса тогда в подземелье – ты бы содрогнулась. Вырванные зубы, ногти. А сам он был усохшим до состояния скелета, - голос Лорри задрожал, а на глаза навернулись слезы. - А та девочка… - Лорри посмотрела на Сергея. – Страг держал в плену девочку-шагарра, - объяснила она. - Чтобы эта девочка не могла трансформироваться и сбежать от него, Страг пробил ей штырями все тело и эти штыри намертво прикрепил к прутьям клетки, - у Лорри прервался голос, и слезы побежали по щекам, пусть эти слезы и были вызваны в немалой степени алкоголем, но то, что она рассказывала, задело всех.
- Девочка-шагарр?! – потрясено спросил Сергей хриплым чужим голосом, и Лорри поняла, что сейчас говорит Деттер. Она, не отвечая, кивнула головой, пытаясь взять себя в руки.
- Мне о ней рассказал Шертес. Ее нашли, когда разоблачили Страга, он убивал магистров в одной Академии, чтобы забирать их силы, - сбивчиво пересказывала Лорри, услышанную историю. – Я даже думаю, что эта девочка моя родственница, поскольку я на четверть шагарр, значит, моя мама была полукровкой, возможно ее мамой и была эта девушка. И вот теперь… - Лорри горько всхлипнула, а потом икнула, - и вот теперь мы совсем без защиты от Стра-а-а-ага-а-а! – уже совсем заплетающимся языком, рыдая в голос, протянула она, и тут обнаружила, что левой рукой все еще крепко сжимает горлышко бутылки. Примерно, секунду она недоуменно смотрела на нее, а потом, запрокинув голову, лихо сделала несколько глотков. Фужер вина, фужер коньяка, эти последние несколько глотков явно были лишними. Лорри развезло, развезло до такой степени, что попытавшись встать с кресла, она упала Шертесу на колени, что, впрочем, ее ничуть не смутило, и даже направило мысли совсем в другом направлении. Закинув ему руку на шею, она томно (по собственному мнению) прошептала, дыша ему алкоголем в ухо:
- А если я сейчас закричу?
- И почему же вы должны закричать? – в голосе Шертеса звучал неподдельный интерес.
- Ну, вы меня схватили, посадили себе на колени и держите, - смущенно-кокетливо ответила Лорри, крепко удерживая его за шею. Шертес издал какой-то полузадушенный звук, словно он подавился воздухом, и закашлял.
- Вот это наглость! - ахнула Марисса.
- Наглость?! – теперь поражаться была очередь Лорри. – Уж не хочешь ли ты сказать, что это я сама забралась на колени Шертесу? – возмутилась она, поудобнее устраиваясь на руках вампира. Ее память, благополучно выкинула момент попадания Шертесу на колени, так что, ее негодование было искренним.
- А, что, нет? – также возмутилась вампирка.
- А, что, да? – не сдавалась Лорри, и, повернувшись к Шертесу, чуть ли не промурлыкала: - Ведь это ты меня схватил, правда? - повисло молчание, поскольку Шертес не мог сказать, ни да, ни нет. – Вот видишь! – победоносно повернулась Лорри к Мариссе.
- Что «видишь»? - перекривила та ее.
- А то! Шертес только что сам сказал, что это он посадил меня к себе на колени, поскольку давно об этом мечтал и не смог справиться с собой, когда я находилась рядом, - в комнате повисло гробовое молчание. Это несколько удивило Лорри, и она с беспокойством посмотрела на Мариссу и Сергея.
- Лорри, - шагнул к ней Сергей. – Ты и вправду сама нечаянно упала на руки лорда Шертеса.
- Неправда! – не поверила Лорри и Сергею.
…Когда люди находятся в состоянии алкогольного опьянения, нередко в эти моменты у человека проявляются черты характера, которые он в трезвом состоянии успешно от всех скрывает. У некоторых это пьяная слезливая сентиментальность, у других, наоборот, жестокость и злоба, у третьих чувства превосходства над другими, у четвертых занудный бубнеж, достающий не хуже криков, так вот у Лорри этой самой тщательно скрываемой чертой, с которой она постоянно боролась – было упрямство. Сколько же она настрадалась в детстве из-за своей глупой упертости, заставляющей вступать в конфликты просто на ровном месте. Чаще всего упрямство било по самой Лорри (тогда еще Ирине), позже, обдумывая случившееся, горько заставляя сожалеть о такой непривлекательной своей черте. Со временем она научилась бороться с собой, взывая к своему разуму и логике, принуждая саму себя уступать и соглашаться с оппонентом, чьи доводы оказывались весомее… но только не в эту секунду. Алкоголь усыпил здравый смысл, и ее ужасное «бычье» упрямство вырвалось на свободу.
… - Я не падала Шертесу на колени, он сам меня схватил и теперь держит и не отпускает! Ведь правда же? – и Лорри цепко ухватилась за плечи вампира, заглядывая ему в глаза. Всем стало понятно, что переубедить ее в обратном было невозможно.
- Правда, правда, - ответил Шертес тоном, каким говорят с малолетними детьми и с психически неуравновешенными взрослыми. – Тебе надо поспать и я сейчас отведу тебя в комнату для гостей, - однако отвести Лорри в комнату не получилось. Первая же попытка поставить ее на ноги с треском провалилась, Ноги у Лорри разъезжались, не желая удерживать тело вертикально, что, впрочем, ее саму невероятно веселило. Шертес, что-то буркнул и подхватил ее на руки, Лорри тут же обняла его за шею, пристроив голову на его плече.
- Ах! – в полном восторге сказала она, поскольку ей очень уютно было находиться в руках мужчины, однако какие-то неясные мысли о том, что такой восторг может дискредитировать ее, заставили Лорри умерить свой пыл и даже сказать кокетливым голосом: - Только не вздумайте воспользоваться моей беспомощностью, - что в ее устах в этот момент звучало самым настоящим приглашением.
- Уверяю вас, - незаметно усмехнувшись, но внешне сохраняя полную серьезность, сказал Шертес, - ваша целомудренность не пострадает. Я никогда не пользуюсь ни беспомощностью, ни уязвимостью, ни зависимостью женщин.
Понять такую длинную речь Шертеса оказалось для Лорри несколько затруднительно, но смысл его слов она уловила правильно. Шертес не собирался соблазнять ее, пользуясь правом сильного. Лорри недовольно нахмурилась, а потом обиженно сказала:
- Что ж, мое дело было предложить. Не хотите, как хотите… - Шертес пораженно глянул на нее и даже хотел обратить внимание на полное отсутствие логики в ее словах, как Лорри мстительно добавила: - На мне сейчас надето то красивое кружевное белье, которое вам больше всего нравилось. Так вот вы теперь его не увидите! - Шертес несколько шагов, молча, нес ее, а потом спросил каким-то глухим голосом:
- Это белье похоже на то, в котором вы были тогда у реки?
- В купальнике, что ли? – недовольно спросила Лорри, поскольку стыд от вылинявших тряпок жег ее до этого времени.
- Не знаю, как называется. Такие небольшие кусочки ткани на бедрах и груди… - голос Шертеса был настолько странным, что Лорри подняла голову и заглянула ему в глаза. Заглянула – и восторженно ахнула:
- Я понравилась вам тогда! Понравилась вам в купальнике! Понравилась теперь, сейчас, уже после того, как вы потеряли память! – глаза Шертеса стали черными.
- Забудь… - выдохнул он ей в лицо. Лорри моргнула и забыла весь этот разговор.
- Только не вздумайте воспользоваться моей беспомощностью, - кокетливо сказала она. Лорри не помнила, но именно с этой фразы она и начала такой интересный разговор с вампиром, а вот Шертес помнил, поэтому услышав эти слова, он спотыкнулся и чуть не уронил Лорри на пол, при, этом, в который раз, едва успев придавить свой смех. Удивленная такой странной реакцией мужчины, Лорри пытливо (насколько это было возможно в ее состоянии) взглянула вампиру в лицо и встретила в ответ спокойный, незамутненный, даже какой-то подобострастный взгляд.
- Я приложу все силы, - пафосно начал вампир, - чтобы сдержать свои животные инстинкты и не воспользоваться вашей слабостью и беззащитностью! – его лицо пылало воодушевлением и только как-то странно прикушенная нижняя губа, несколько портила впечатление от его страстной речи. Лорри попыталась сконцентрироваться и на словах и на лице Шертеса. Что-то было не так. Какая-то неясная мысль подсказывала ей, что когда у Шертеса такое лицо... Увы, мысль бесследно ускользнула, а вампир как раз донес ее до гостевой комнаты. Он бережно уложил ее на кровать прямо в одежде и обуви и прикрыл одеялом, подоткнув со всех сторон. Когда он собрался уходить, Лорри возмутилась:
- И что, это все?! - Шертес быстро отвернулся, но Лорри успела заметить, как он вновь прикусил губу.
- Вы должны отоспаться, чтобы со всеми силами противостоять моим домогательствам! – снова тем же странным, совсем не свойственным ему тоном сказам Шертес, а потом тихо, улыбаясь, добавил: - Жду не дождусь. – Лорри хотела еще что-то сказать, но Шертес неуловимой тенью выскользнул из комнаты, и она осталась одна.
- Вот же гад! – в сердцах крикнула она и бросила ему вслед подушку. Но это был последний ее подвиг, после которого она отключилась.
Глава 3
Очнулась Лорри среди ночи. Вернее ее «очнули» природные позывы. Правда если один позыв был точно природным, то вот приступ тошноты и рвоты таким вряд ли являлся. Ее начало трусить и она с трудом смогла принять сидячее положение… и тут началось. Ее так рвало, что казалось кишки, решили выпрыгнуть из желудка. Рвать было нечем, шла только желчь. Хорошо, что в пространственном кармане были бутылки с водой, до столика, со стоявшим на нем кувшином она точно бы не добралась. Ее морозило, знобило, и было так плохо, что на ужас, творящийся вокруг нее, обращать внимания, сил не осталось. Выпила таблетку аспирина, потом цитрамона, потом укрылась с головой и, к счастью, снова уснула. В этот раз ее пробуждение… было еще большим кошмаром, поскольку чувствовала она себя значительно лучше и теперь смогла увидеть, что она ночью натворила! Она вскочила с кровати и стала приводить все в порядок, а на случай, чтобы кто-нибудь случайно не заглянул, она заблокировала дверь креслом. Перво-наперво надо было сбросить с себя одежду, потому что она была в таком состоянии, что Лорри засомневалась, что сможет ее когда-нибудь восстановить ее до первоначального состояния. Закатав в шар всю одежду, простыни, наволочки, покрывало, пододеяльник и полотенца, она забросила его в пространственный карман, чтобы никто и никогда не смог этого увидеть.
Сначала надо было привести в порядок себя. Таз у нее был, а также мыло вода и многие другие милые женскому сердцу средства для ухода за лицом и телом. Потом пришла очередь комнаты. Слава современным моющим средствам! Слава, слава, слава! Не прошло и часа, как комната блестела, сверкала и благоухала. Новое (самое лучшее) постельное, новое покрывало и вот в комнату уже можно приглашать гостей. Осталось только решить вопрос с одеждой, и тут Лорри пришла в уныние. Делать было нечего. Пришлось надевать свою юбку. Тонких колгот тоже не было, а с толстыми серыми юбка смотрелась просто страшно. Лорри с несчастным видом села на кровать и тут же подпрыгнула, поскольку в голову пришла интересная мысль. Она достала свои самые лучшие шторы, что некогда украшали зал. Одну половину она обкрутила вокруг тали, попытавшись уложить ее складками, а вторую половину использовала вместо шали, перекинув один конец через плечо, как носили индийские женщины, в так ею любимых фильмах, после чего гордо подняв голову, вышла из комнаты.
Со всеми этими хлопотами она совсем не подумала о прошлом вечере, и вот теперь, идя по коридору, она пыталась вспомнить, не совершила ли она чего-либо неприличного, за что ей могло бы быть стыдно. Последнее, что она помнила – были ее рыдания, когда она рассказывала о девочке-шагарре. Решив, что ее слезы были вполне простительными, она открыла дверь и зашла в комнату, в которой сидел один Сергей.
- Ух-ты! – простодушно восхитился он, - настоящее сари!
- Что-то это «сари» больше напоминает шторы из квартиры какой-нибудь бабульки! – тут же добавил он въедливым голосом, и Лорри поняла, что это Эг высунул свой нос.
Лорри величаво сбила с плеча несуществующую пылинку и сказала сквозь зубы, едва сдерживаясь от злости:
- Если еще раз вякнешь, то вместо обещанного фонарика на солнечной батарее, получишь фонарь под глазом. Уяснил? – ответом Лорри было молчание. – Уяснил, - удовлетворенно сказала она и оглянувшись спросила: - А где Шертес и Марисса?
- Шертес в столовой, наверно и Марисса там. Шертес сказал, что первым ты должна увидеть меня. Мы все же соотечественники, возможно со мной тебе будет комфортнее…
- А почему мне должно быть не комфортно? – удивилась Лорри словам Сергея.
- Ну, - неуверенно начал он, - после вчерашнего…
- А, что вчера такого ужасного случилось? – еще больше удивилась она. – Ну, поплакала я немножко, с кем не бывает? Я не робот и не железный дровосек, у меня есть и сердце и нервы… Кстати, о сердце, - перебила она саму себя, - мне показалось, что Эг запал на Мариссу. Это правда?
- С чего ты так решила, - резко ответил Сергей, вернее Эг, поскольку замечание Лорри его сильно задело.
