Раиса Борисовна Николаева
Роман
Запутанная дорога к счастью
Делла достала из ящика стола свою заветную шкатулочку с россыпью бусинок самого разного цвета, честно закрыв глаза, она рукой тщательно перемешала все бусинки и громко вслух задала вопрос:
- Я хочу, чтобы на сегодняшнем балу меня пригласили на все двенадцать танцев! – торжественно сказала она, но, увы, две бусинки, которые она вытащила, были разного цвете. Однако Делла не сдавалась.
– Я хочу, чтобы меня пригласили на одиннадцать танцев! – И снова мимо. – На десять танцев… на девять… на восемь… на семь… - и лишь, когда она назвала цифру три, бусинки соизволили совпасть цветом. Делла тихонько взвизгнула от радости и довольно потерла руки – начало было положено. Три танца! Это же здорово, но вот в какой последовательности?
– Я хочу, чтобы меня пригласили на первый танец, - увы.
– Я хочу, чтобы меня пригласили на второй танец. Ура! Значит, в первый раз меня пригласят когда будет второй танец.
- Хочу, чтобы меня пригласили на третий танец… Ура, второй раз я буду танцевать, когда будет третий танец.
- Я хочу, чтобы меня пригласили на четвертый… на пятый… на шестой… - она снова и снова загадывала желание, оказалось, что третий ее танец был восьмым по очереди. – Второй, третий, восьмой, - несколько раз прошептала она, словно могла бы об этом забыть. – Так теперь погадаем на тех, кто меня будет приглашать, - со вновь вспыхнувшим интересом, продолжила она.
– Я хочу, чтобы тот, кто пригласит меня на второй танец… второй по общему списку очередности, - торопливо добавила она, - а для меня первый… хочу, чтобы он сделал мне предложение руки и сердца и мы поженились! А-а-а-а! – в полном восторге закричала она, увидев две одинаковые бусины. Делла к ним присмотрелась. Они были прозрачными, что по ее собственной градации исполнения желаний означало, что желание может исполниться, а может, и нет. – Теперь на второго, - пробормотала она:
- Я хочу, чтобы тот мужчина, с которым я буду танцевать второй танец, сделал мне предложение руки и сердца и мы с ним поженились. – И снова выпали две одинаковые бусинки, только в этот раз Делла не пищала от счастья. Бусины были багрово-темного почти черного цвета. Таких бусин было всего две, Делла очень их боялась и старалась упрятать на самое дно коробочки, еще ни одного раза (что она гадала), эти две бусины не выпадали не то что вместе, а даже по одной, и вдруг две обе. Она оторопело смотрела на бусинки, потом судорожно глотнула, и ее сердце сжалось от страшного предчувствия, замужество со вторым мужчиной было очень реальным, но кроме боли и горестей ничего ей не сулило. Делла быстро взяла себя в руки. – Это же не настоящее гадание, - громким голосом, стараясь убедить саму себя, сказала она. – У меня сто раз не сбывались эти предсказания… - она чуть подумала, потом решительно тряхнула головой: - Нет, даже двести раз… у меня вообще они никогда не сбывались. Вот если бы я пошла к настоящей гадалке – тогда другое дело, а об этой ерунде нужно забыть как можно быстрее! – Но как Делла не бахвалилась, эти две темные бусинки напугали ее настолько, что она во время бала решила использовать артефакт, который делал ее незаметной и практически невидимой. Глаза людей скользили по ней, словно по пустому месту, не замечая ее. Пусть ее вообще никто не пригласит на танец, это все равно намного лучше, чем несчастливая жизнь.
Делла решила зайти к тете, чтобы еще раз поговорить о бале. Это был фактически первый настоящий выход в свет и Делла очень волновалась.
- Тетя, - заглядывая в будуар к тетушке, сказала она. - Какими цветами мне украсить прическу? Вы вчера говорили, что розовыми флоксами, а утром сказали, что фиалковыми.
- Фиалковыми, - коротко ответила женщина, рассматривая себя в зеркало.
- Фиалковые флоксы быстрее вянут, - напомнила Делла.
- Ничего. – успокоила ее тетушка. – Прислали письмо с уточнениями, будет всего десять танцев и бал закончится раньше.
- Ура! – тихо шепнула Делла.
- Ура? – удивилась тетушка. – Я думала ты расстроишься. Девушки твоего возраста обычно обожают балы…
- Я это… в общем ерунда. Я тоже люблю балы и люблю танцевать, я просто…
- Волнуешься? – закончила вместо нее тетя и тяжело вздохнула. Волноваться Делле было о чем. Несмотря на приятную, привлекательную внешность, возможность удачного замужества было практически нереальной. У Деллы не было приданого, жила она на полном содержании своей тети, к сожалению, в случае смерти Мелеции (так звали тетю), Делла оставалась без копейки за душой. Усадьба и годовой доход с поместья хоть и принадлежали тете, но только до того времени, пока она была жива, а потом в силу каких-то юридических казусов усадьба переходила какому-то далекому родственнику, а Делла оставалась без крыши над головой.
Тетя объяснила это Делле в ярких и красочных выражениях еще два года назад. Объяснила ей, что Делла должна выйти замуж, пока тетя жива. Объяснила ей, что молодые, красивые и без денег ей не нужны, а молодым, красивым с деньгами – она не нужна. Значит ее удел состоятельный не очень привлекательный мужчина в возрасте. Обычно такие мужчины на балах не танцуют, так что на бал тетя везла племянницу только для того, чтобы та насладилась последними яркими беззаботными мгновениями жизни, прежде, чем ее поглотит унылая реальность.
Тетушка Мелеция, строго говоря, была вовсе не тетушкой Делле, вернее не кровной тетушкой. У Мелеции был муж (который давно умер, оставив ее совсем молодой вдовой), у этого мужа была сестра (золовка Мелеции), у сестры был муж, у которого, в свою очередь, была сестра, она-то и являлась матерью Деллы. Простыми словами это родство можно было описать, как седьмая вода на киселе, и, тем не менее, тетя Мелеция очень любила Деллу, заботилась о ней и даже старалась немного отложить со своего небольшого дохода Делле на приданное. Ей очень жаль было эту девочку, у которой еще десять лет назад было столько родных, а теперь кроме Мелеции, никого не осталось. Мелеция хотела Делле только добра, поэтому день и ночь повторяла:
- Твоим главным украшением является скромность и добросердечие, о целомудренности я не говорю, это само собой разумеется. Пойми серьезный, умный, достойный мужчина никогда не возьмет в жены легкомысленную, вертлявую кокетку, а вот искренняя, умная девушка, вполне возможно привлечет его внимание. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю? – подозрительно взглянула Мелеция на племянницу.
- Понимаю, - со вздохом ответила Делла. – Никаких шуток, никакого кокетства, только доброжелательная улыбка.
- Умница, - заулыбалась Мелеция, и тут же тяжело вздохнула: - Думаешь, я не понимаю, насколько тебе хочется, чтобы твой муж был блестящим красавцем, богатый, с прекрасной карьерой и положением в обществе? Думаешь я не знаю, как тебе хочется, чтобы такой прекрасный во всех отношениях мужчина любил тебя без памяти? Знаю, еще как знаю, потому что и я мечтала об этом. Но, увы, так бывает только в сказках. Лучше, если ты не будешь питать несбыточных надежд, не так будет больно… потом, - тихо добавила Мелеция. Эти разговоры не могли не запасть Делле в душу. Она была умна, обладала спокойным не злым и не мстительным характером и мечтала жить тихой семейной жизнью, а для этого надо было выйти замуж.
Делла пошла в свою комнату с неудовольствием раздумывая, что ее план по использованию артефакта незаметности входит в противоречие с главное ее задачей – найти себе достойного мужа. Если она использует артефакт, на нее вообще никто не обратит внимание. Но Делла знала себя, эти две темные бусины обещающие несчастную жизнь после свадьбы были намного страшнее того обстоятельства, что никто не обратит на нее своего внимания. Не обратит сегодня – обратит завтра. Ей восемнадцать лет исполнится через два месяца и только при наступлении этого возраста ее постепенно начнут теснить в сторону старых дев, так что полгода свободной жизни у нее есть. Что же делать? Она едва не хлопнула себя ладонью о лоб. Это же так просто. Она дождется своего первого танца, потанцует, а потом сразу же активирует артефакт. Успокоив свои сомнения, Делла переключила все свое внимание на подготовку к балу, а это была нелегкая работа.
…В другом роскошном доме этого же города.
- Эдор! – с истеричными нотками в голосе кричала красивая холеная женщина. – Ты обязан поехать на этот бал и присмотреть за Конаром.
- Ничего я не обязан! – жестко отвечал ей молодой мужчина, мысленно костыляя себя на чем свет стоит за свое неосторожное посещение дома родителей. – Конар уже взрослый и вполне может отвечать сам за свои поступки.
- У Конара разбито сердце! Эта дрянь опозорила Конара на глазах у всех, он теперь не может найти себе места, мучается и страдает!
- Ему полезно, - тихо буркнул мужчина себе под нос, но так, чтобы его матушка этого не услышала. – Кто его заставлял влюбляться в дрянь, - еще тише добавил он, - нужно было влюбляться в милую и добрую девушку…
- Что ты там говоришь? – подозрительно спросила Этель Фаррэт своего старшего сына.
- Ничего, матушка, - скрипнув зубами, ответил он, в который раз обозвав себя идиотом за то что приехал сюда, да еще и перед балом.
- Эдор, - повысила голос леди Фаррэт, - я не шучу! Конар сейчас в таком состоянии, что может совершить любую глупость. Тебе же и придется потом все расхлебывать. Тебе не кажется, что будет гораздо лучше предотвратить скандал, чем потом исправлять его последствия?
- Почему ты решила, что Конар поедет на бал? – не сдавался Эдор.
- Да потому что эта девица там точно будет и Конар обязательно захочет… ей отплатить за свой позор. – Эдор тяжело вздохнул. Младший брат – это просто какое-то его проклятие. Мало того, что он все детство присматривал за ним, так и теперь его заставляют следить за младшим братом.
- Хорошо, - сдаваясь, сказал он. – Сейчас съезжу домой, переоденусь.
- Никуда ехать не надо, - жестко возразила мать (подозревая, что старший сын вполне способен не поехать на бал, придумав какой-нибудь предлог), в своих комнатах примешь ванну, потом подберешь себе что-нибудь из вещей Конара… и не смотри так на меня! – попеняла она сына. – Ты же знаешь насколько Конар ранимый. Ты же знаешь, какая у него тонкая натура… - Эдор знал, поэтому скрипнул зубами еще громче. Ранимой натурой мама считала постоянное нытье и жалобы Конара, а утонченной натурой – его сочинительство примитивных стихов и баллад. Но делать было нечего. Эдор пообещал поехать на бал, значит, он поедет.
…Делла всего три раза была на балах, да и то не на таких роскошных. В этот раз Делле нравилось все. Нравилось ее платье и туфли, и веер, и прическа. Нравилась карета, в которой они ехали (карету, также как и лошадей, взяли в аренду), нравился особняк, в который их пригласили. Нравилась лестница, зал, нравилась музыка, шум голосов, нравилась пестрота роскошных нарядов дам. Делла вдыхала воздух полной грудью и старалась запомнить каждую мелочь, справедливо считая, что такие праздники в ее жизни будут не часто.
Матери, отцы, тетушки и дядюшки остались в комнате со множеством стульев, диванов, кресел, а все те, которые желали принять участие в танцевальном вечере перешли в огромный бальный зал. Молодые девушки стали выстраиваться по периметру, Делла же, помня, что на первый танец ее никто не пригласит и, считая, что остаться в ряду одной неприглашенной это унизительно, постаралась найти себе местечко у колонны. Она была не одна такая, рядом с ней встала девушка, при одном взгляде на которую у Деллы завистливо заныло сердце. Девушка была немыслимой красавицей. Темные каштановые волосы, глаза насыщенного синего цвета, правильные черты лица, но не это было главным. Внутри девушки кипел огонь страсти, огонь жизни и это ощущалось при первом же взгляде. Такая девушка могла стоять где угодно, ее невозможно было не заметить, а вот тем, кто стоял рядом с ней – явно не везло. На фоне этой красоты любая другая казалась блеклой и невзрачной.
Заиграла музыка, и мужчины двинулись в сторону дам, выбирая себе партнершу.
Делла не скрывая интереса, наблюдала за мужчинами. В любой другой ситуации такой интерес был бы недопустим, но Делла выбрала очень удачную позицию, и могла спокойно наблюдать за разворачивающимися событиями, не привлекая ничьего внимания, и вот тут-то и появился ОН. Делла едва увидев его не смогла сдержать восхищенного вздоха. Мужчина из ее грез. Мужчина – каким она представляла свой идеал и свое счастье. Высокий, отлично сложенный. А глаза! Как штормовое море, грозные и прекрасные одновременно. Но больше всего Деллу потрясли его губы. Надо сказать, что за свою коротенькую жизнь, перебывав во многих семьях, где ее перебрасывали из одной семьи в другую, словно мячик, к тому же сменив пять пансионов для благородных девиц, от самых дешевых до достаточно приличных (последний самый дорогой ей удалось закончить только благодаря тете Мелеции), у Деллы выработалась непререкаемая убежденность, что у всех хороших людей уголки губ загнуты вверх, а у всех злых и жестоких уголки губ обязательно опущены вниз. Так вот у мужчины, что поразил ее воображение, уголки его четко очерченных, прекрасно изогнутых губ были направлены вверх.
В состоянии полного восторга Делла стиснула кулачки и с жадной пристальностью стала изучать этого невероятного мужчину. Она могла не бояться, что он заметит ее взгляд, она могла не бояться, что мужчина превратно истолкует ее внимание, поскольку он не замечал ничего. Его взгляд буквально прикипел к одной единственной точке в этом бальном заде, и такой точкой была соседка Деллы, та самая невероятно красивая девушка, на которую Делла уже обращала внимание.
Четко печатая шаг, спокойно и уверенно, мужчина шел к этой девушке. Он не сводил с нее глаз, не было ни малейшего сомнения куда и к кому он идет. Делле даже показалось, что шум в зале стал тише (потом выясниться, что ей это не показалось, необычное поведение привлекло внимание. Все в этот момент все находящиеся в зале, ждали что же сейчас произойдет). Девушка немного подобралась (Делла стоявшая рядом с ней совсем близко, почувствовала, как та сосредоточилась, готовясь присесть в поклоне, в обмен на приглашение на танец). Мужчина остановился в одном шаге от девушки, несколько мгновений рассматривал ее, при этом презрительная брезгливость, вполне отчетливо проступила на его лице, а потом, резко развернувшись вправо, сделал шаг в сторону соседки девушки и громко произнес:
- Я могу пригласить вас на танец? – Этой соседкой оказалась Делла, которая от неожиданности остолбенела, заледенела, окаменела, и только на остаточных рефлексах, что вбивали в нее десять лет, присела в каком-то неуклюжем, неграциозном реверансе и протянула ему негнущуюся руку.
Они неспешно двинулись по залу, вплетаясь в череду других пар этого спокойного торжественного танца.
- Я могу спросить, как зовут мою прекрасную партнершу? – учтивым голосом произнес мужчина. Этот первый танец был предназначен для бесед, любовники обычно использовали его, чтобы договориться о свидании.
- Э-э-э-э, мэ-э-э-э, Дэ-э-э…лла, - с трудом ответила Делла. К ее огромному счастью эти несколько секунд напрочь покинули ее сознание, иначе она бы умерла от стыда, вспоминая свое позорное блеяние. Но мужчина, казалось, ничего не замечал.
Роман
Запутанная дорога к счастью
Часть 1
Глава 1
Делла достала из ящика стола свою заветную шкатулочку с россыпью бусинок самого разного цвета, честно закрыв глаза, она рукой тщательно перемешала все бусинки и громко вслух задала вопрос:
- Я хочу, чтобы на сегодняшнем балу меня пригласили на все двенадцать танцев! – торжественно сказала она, но, увы, две бусинки, которые она вытащила, были разного цвете. Однако Делла не сдавалась.
– Я хочу, чтобы меня пригласили на одиннадцать танцев! – И снова мимо. – На десять танцев… на девять… на восемь… на семь… - и лишь, когда она назвала цифру три, бусинки соизволили совпасть цветом. Делла тихонько взвизгнула от радости и довольно потерла руки – начало было положено. Три танца! Это же здорово, но вот в какой последовательности?
– Я хочу, чтобы меня пригласили на первый танец, - увы.
– Я хочу, чтобы меня пригласили на второй танец. Ура! Значит, в первый раз меня пригласят когда будет второй танец.
- Хочу, чтобы меня пригласили на третий танец… Ура, второй раз я буду танцевать, когда будет третий танец.
- Я хочу, чтобы меня пригласили на четвертый… на пятый… на шестой… - она снова и снова загадывала желание, оказалось, что третий ее танец был восьмым по очереди. – Второй, третий, восьмой, - несколько раз прошептала она, словно могла бы об этом забыть. – Так теперь погадаем на тех, кто меня будет приглашать, - со вновь вспыхнувшим интересом, продолжила она.
– Я хочу, чтобы тот, кто пригласит меня на второй танец… второй по общему списку очередности, - торопливо добавила она, - а для меня первый… хочу, чтобы он сделал мне предложение руки и сердца и мы поженились! А-а-а-а! – в полном восторге закричала она, увидев две одинаковые бусины. Делла к ним присмотрелась. Они были прозрачными, что по ее собственной градации исполнения желаний означало, что желание может исполниться, а может, и нет. – Теперь на второго, - пробормотала она:
- Я хочу, чтобы тот мужчина, с которым я буду танцевать второй танец, сделал мне предложение руки и сердца и мы с ним поженились. – И снова выпали две одинаковые бусинки, только в этот раз Делла не пищала от счастья. Бусины были багрово-темного почти черного цвета. Таких бусин было всего две, Делла очень их боялась и старалась упрятать на самое дно коробочки, еще ни одного раза (что она гадала), эти две бусины не выпадали не то что вместе, а даже по одной, и вдруг две обе. Она оторопело смотрела на бусинки, потом судорожно глотнула, и ее сердце сжалось от страшного предчувствия, замужество со вторым мужчиной было очень реальным, но кроме боли и горестей ничего ей не сулило. Делла быстро взяла себя в руки. – Это же не настоящее гадание, - громким голосом, стараясь убедить саму себя, сказала она. – У меня сто раз не сбывались эти предсказания… - она чуть подумала, потом решительно тряхнула головой: - Нет, даже двести раз… у меня вообще они никогда не сбывались. Вот если бы я пошла к настоящей гадалке – тогда другое дело, а об этой ерунде нужно забыть как можно быстрее! – Но как Делла не бахвалилась, эти две темные бусинки напугали ее настолько, что она во время бала решила использовать артефакт, который делал ее незаметной и практически невидимой. Глаза людей скользили по ней, словно по пустому месту, не замечая ее. Пусть ее вообще никто не пригласит на танец, это все равно намного лучше, чем несчастливая жизнь.
Делла решила зайти к тете, чтобы еще раз поговорить о бале. Это был фактически первый настоящий выход в свет и Делла очень волновалась.
- Тетя, - заглядывая в будуар к тетушке, сказала она. - Какими цветами мне украсить прическу? Вы вчера говорили, что розовыми флоксами, а утром сказали, что фиалковыми.
- Фиалковыми, - коротко ответила женщина, рассматривая себя в зеркало.
- Фиалковые флоксы быстрее вянут, - напомнила Делла.
- Ничего. – успокоила ее тетушка. – Прислали письмо с уточнениями, будет всего десять танцев и бал закончится раньше.
- Ура! – тихо шепнула Делла.
- Ура? – удивилась тетушка. – Я думала ты расстроишься. Девушки твоего возраста обычно обожают балы…
- Я это… в общем ерунда. Я тоже люблю балы и люблю танцевать, я просто…
- Волнуешься? – закончила вместо нее тетя и тяжело вздохнула. Волноваться Делле было о чем. Несмотря на приятную, привлекательную внешность, возможность удачного замужества было практически нереальной. У Деллы не было приданого, жила она на полном содержании своей тети, к сожалению, в случае смерти Мелеции (так звали тетю), Делла оставалась без копейки за душой. Усадьба и годовой доход с поместья хоть и принадлежали тете, но только до того времени, пока она была жива, а потом в силу каких-то юридических казусов усадьба переходила какому-то далекому родственнику, а Делла оставалась без крыши над головой.
Тетя объяснила это Делле в ярких и красочных выражениях еще два года назад. Объяснила ей, что Делла должна выйти замуж, пока тетя жива. Объяснила ей, что молодые, красивые и без денег ей не нужны, а молодым, красивым с деньгами – она не нужна. Значит ее удел состоятельный не очень привлекательный мужчина в возрасте. Обычно такие мужчины на балах не танцуют, так что на бал тетя везла племянницу только для того, чтобы та насладилась последними яркими беззаботными мгновениями жизни, прежде, чем ее поглотит унылая реальность.
Тетушка Мелеция, строго говоря, была вовсе не тетушкой Делле, вернее не кровной тетушкой. У Мелеции был муж (который давно умер, оставив ее совсем молодой вдовой), у этого мужа была сестра (золовка Мелеции), у сестры был муж, у которого, в свою очередь, была сестра, она-то и являлась матерью Деллы. Простыми словами это родство можно было описать, как седьмая вода на киселе, и, тем не менее, тетя Мелеция очень любила Деллу, заботилась о ней и даже старалась немного отложить со своего небольшого дохода Делле на приданное. Ей очень жаль было эту девочку, у которой еще десять лет назад было столько родных, а теперь кроме Мелеции, никого не осталось. Мелеция хотела Делле только добра, поэтому день и ночь повторяла:
- Твоим главным украшением является скромность и добросердечие, о целомудренности я не говорю, это само собой разумеется. Пойми серьезный, умный, достойный мужчина никогда не возьмет в жены легкомысленную, вертлявую кокетку, а вот искренняя, умная девушка, вполне возможно привлечет его внимание. Ты понимаешь, о чем я тебе говорю? – подозрительно взглянула Мелеция на племянницу.
- Понимаю, - со вздохом ответила Делла. – Никаких шуток, никакого кокетства, только доброжелательная улыбка.
- Умница, - заулыбалась Мелеция, и тут же тяжело вздохнула: - Думаешь, я не понимаю, насколько тебе хочется, чтобы твой муж был блестящим красавцем, богатый, с прекрасной карьерой и положением в обществе? Думаешь я не знаю, как тебе хочется, чтобы такой прекрасный во всех отношениях мужчина любил тебя без памяти? Знаю, еще как знаю, потому что и я мечтала об этом. Но, увы, так бывает только в сказках. Лучше, если ты не будешь питать несбыточных надежд, не так будет больно… потом, - тихо добавила Мелеция. Эти разговоры не могли не запасть Делле в душу. Она была умна, обладала спокойным не злым и не мстительным характером и мечтала жить тихой семейной жизнью, а для этого надо было выйти замуж.
Делла пошла в свою комнату с неудовольствием раздумывая, что ее план по использованию артефакта незаметности входит в противоречие с главное ее задачей – найти себе достойного мужа. Если она использует артефакт, на нее вообще никто не обратит внимание. Но Делла знала себя, эти две темные бусины обещающие несчастную жизнь после свадьбы были намного страшнее того обстоятельства, что никто не обратит на нее своего внимания. Не обратит сегодня – обратит завтра. Ей восемнадцать лет исполнится через два месяца и только при наступлении этого возраста ее постепенно начнут теснить в сторону старых дев, так что полгода свободной жизни у нее есть. Что же делать? Она едва не хлопнула себя ладонью о лоб. Это же так просто. Она дождется своего первого танца, потанцует, а потом сразу же активирует артефакт. Успокоив свои сомнения, Делла переключила все свое внимание на подготовку к балу, а это была нелегкая работа.
…В другом роскошном доме этого же города.
- Эдор! – с истеричными нотками в голосе кричала красивая холеная женщина. – Ты обязан поехать на этот бал и присмотреть за Конаром.
- Ничего я не обязан! – жестко отвечал ей молодой мужчина, мысленно костыляя себя на чем свет стоит за свое неосторожное посещение дома родителей. – Конар уже взрослый и вполне может отвечать сам за свои поступки.
- У Конара разбито сердце! Эта дрянь опозорила Конара на глазах у всех, он теперь не может найти себе места, мучается и страдает!
- Ему полезно, - тихо буркнул мужчина себе под нос, но так, чтобы его матушка этого не услышала. – Кто его заставлял влюбляться в дрянь, - еще тише добавил он, - нужно было влюбляться в милую и добрую девушку…
- Что ты там говоришь? – подозрительно спросила Этель Фаррэт своего старшего сына.
- Ничего, матушка, - скрипнув зубами, ответил он, в который раз обозвав себя идиотом за то что приехал сюда, да еще и перед балом.
- Эдор, - повысила голос леди Фаррэт, - я не шучу! Конар сейчас в таком состоянии, что может совершить любую глупость. Тебе же и придется потом все расхлебывать. Тебе не кажется, что будет гораздо лучше предотвратить скандал, чем потом исправлять его последствия?
- Почему ты решила, что Конар поедет на бал? – не сдавался Эдор.
- Да потому что эта девица там точно будет и Конар обязательно захочет… ей отплатить за свой позор. – Эдор тяжело вздохнул. Младший брат – это просто какое-то его проклятие. Мало того, что он все детство присматривал за ним, так и теперь его заставляют следить за младшим братом.
- Хорошо, - сдаваясь, сказал он. – Сейчас съезжу домой, переоденусь.
- Никуда ехать не надо, - жестко возразила мать (подозревая, что старший сын вполне способен не поехать на бал, придумав какой-нибудь предлог), в своих комнатах примешь ванну, потом подберешь себе что-нибудь из вещей Конара… и не смотри так на меня! – попеняла она сына. – Ты же знаешь насколько Конар ранимый. Ты же знаешь, какая у него тонкая натура… - Эдор знал, поэтому скрипнул зубами еще громче. Ранимой натурой мама считала постоянное нытье и жалобы Конара, а утонченной натурой – его сочинительство примитивных стихов и баллад. Но делать было нечего. Эдор пообещал поехать на бал, значит, он поедет.
…Делла всего три раза была на балах, да и то не на таких роскошных. В этот раз Делле нравилось все. Нравилось ее платье и туфли, и веер, и прическа. Нравилась карета, в которой они ехали (карету, также как и лошадей, взяли в аренду), нравился особняк, в который их пригласили. Нравилась лестница, зал, нравилась музыка, шум голосов, нравилась пестрота роскошных нарядов дам. Делла вдыхала воздух полной грудью и старалась запомнить каждую мелочь, справедливо считая, что такие праздники в ее жизни будут не часто.
Матери, отцы, тетушки и дядюшки остались в комнате со множеством стульев, диванов, кресел, а все те, которые желали принять участие в танцевальном вечере перешли в огромный бальный зал. Молодые девушки стали выстраиваться по периметру, Делла же, помня, что на первый танец ее никто не пригласит и, считая, что остаться в ряду одной неприглашенной это унизительно, постаралась найти себе местечко у колонны. Она была не одна такая, рядом с ней встала девушка, при одном взгляде на которую у Деллы завистливо заныло сердце. Девушка была немыслимой красавицей. Темные каштановые волосы, глаза насыщенного синего цвета, правильные черты лица, но не это было главным. Внутри девушки кипел огонь страсти, огонь жизни и это ощущалось при первом же взгляде. Такая девушка могла стоять где угодно, ее невозможно было не заметить, а вот тем, кто стоял рядом с ней – явно не везло. На фоне этой красоты любая другая казалась блеклой и невзрачной.
Заиграла музыка, и мужчины двинулись в сторону дам, выбирая себе партнершу.
Глава 2
Делла не скрывая интереса, наблюдала за мужчинами. В любой другой ситуации такой интерес был бы недопустим, но Делла выбрала очень удачную позицию, и могла спокойно наблюдать за разворачивающимися событиями, не привлекая ничьего внимания, и вот тут-то и появился ОН. Делла едва увидев его не смогла сдержать восхищенного вздоха. Мужчина из ее грез. Мужчина – каким она представляла свой идеал и свое счастье. Высокий, отлично сложенный. А глаза! Как штормовое море, грозные и прекрасные одновременно. Но больше всего Деллу потрясли его губы. Надо сказать, что за свою коротенькую жизнь, перебывав во многих семьях, где ее перебрасывали из одной семьи в другую, словно мячик, к тому же сменив пять пансионов для благородных девиц, от самых дешевых до достаточно приличных (последний самый дорогой ей удалось закончить только благодаря тете Мелеции), у Деллы выработалась непререкаемая убежденность, что у всех хороших людей уголки губ загнуты вверх, а у всех злых и жестоких уголки губ обязательно опущены вниз. Так вот у мужчины, что поразил ее воображение, уголки его четко очерченных, прекрасно изогнутых губ были направлены вверх.
В состоянии полного восторга Делла стиснула кулачки и с жадной пристальностью стала изучать этого невероятного мужчину. Она могла не бояться, что он заметит ее взгляд, она могла не бояться, что мужчина превратно истолкует ее внимание, поскольку он не замечал ничего. Его взгляд буквально прикипел к одной единственной точке в этом бальном заде, и такой точкой была соседка Деллы, та самая невероятно красивая девушка, на которую Делла уже обращала внимание.
Четко печатая шаг, спокойно и уверенно, мужчина шел к этой девушке. Он не сводил с нее глаз, не было ни малейшего сомнения куда и к кому он идет. Делле даже показалось, что шум в зале стал тише (потом выясниться, что ей это не показалось, необычное поведение привлекло внимание. Все в этот момент все находящиеся в зале, ждали что же сейчас произойдет). Девушка немного подобралась (Делла стоявшая рядом с ней совсем близко, почувствовала, как та сосредоточилась, готовясь присесть в поклоне, в обмен на приглашение на танец). Мужчина остановился в одном шаге от девушки, несколько мгновений рассматривал ее, при этом презрительная брезгливость, вполне отчетливо проступила на его лице, а потом, резко развернувшись вправо, сделал шаг в сторону соседки девушки и громко произнес:
- Я могу пригласить вас на танец? – Этой соседкой оказалась Делла, которая от неожиданности остолбенела, заледенела, окаменела, и только на остаточных рефлексах, что вбивали в нее десять лет, присела в каком-то неуклюжем, неграциозном реверансе и протянула ему негнущуюся руку.
Они неспешно двинулись по залу, вплетаясь в череду других пар этого спокойного торжественного танца.
- Я могу спросить, как зовут мою прекрасную партнершу? – учтивым голосом произнес мужчина. Этот первый танец был предназначен для бесед, любовники обычно использовали его, чтобы договориться о свидании.
- Э-э-э-э, мэ-э-э-э, Дэ-э-э…лла, - с трудом ответила Делла. К ее огромному счастью эти несколько секунд напрочь покинули ее сознание, иначе она бы умерла от стыда, вспоминая свое позорное блеяние. Но мужчина, казалось, ничего не замечал.
