— Почему?
— В Сожительстве проживает слишком большое разнообразие всяких тваарей с самыми разнообразными мировоззрениями. Невозможно судить их по одним и тем же законам, применяя одни и те же мерки. Для кого-то какой-то предмет является мусором, а для другого — величайшим сокровищем. Для кого-то отдавленная в толпе нога — это пустяк, а для другого — ужасное оскорбление. И их всех не переубедишь, не перевоспитаешь: все они такие, какие есть. И каждый булень кто-то кого-то оскорбит, кто-то кого-то толкнет, кто-то кому-то что-то сломает… Конфликты на конфликте. И все это нужно решать, причем решать быстро и эффективно. Поэтому наши мудрые предки, вглядевшись в корни преступлений и наказаний, увидели, что ключом всего является чувство обиды — оно у каждой тваари есть, независимо от расы. Обиду нельзя подделать и можно легко вычислить.
— И как же вы вычисляете обиду?
— У нас есть специальные неразумные тваари — обиженки. Они умеют определять, действительно ли тваарь обижается и насколько сильно.
— Интересно. И как это помогает в решении конфликтов?
— А вот так. Допустим, какой-нибудь хиприен отдавил хвост айетею. Айетей обиделся, вцепился в хиприена, чтоб не сбежал, и позвал извинюхов. Извинюхи хорошо слышат, когда их зовут, и быстро приползают, поскольку перемещаются они по сети своих каналов в потолках. Вначале они обнюхивают их и сравнивают Выслушаемость. Если у обидчика она больше, чем у обиженного, то обидчик свободен от наказаний и извинений. В противном случае извинюхи просят обиженного лизнуть обиженку. Она по слюне определяет степень обиды — легкую, умеренную, сильную или запредельную, и меняет цвет кожи в зависимости от результата.
— А потом?
— А потом извинюх назначает сумму извинения по степени обиды. Событие, повлекшее обиду, само по себе не имеет значения: извинюху плевать, отдавили там кому-то хвост или украли жбан жрыха. Главное — испытывает ли обиженный обиду, и насколько сильно.
— А если у обидчика нет с собой трынков?
— Тогда извинюх обнажает ему самое чувствительное место на теле и приставляет к нему пристава. Это такой маленький жучок, который намертво вцепляется в кожу и начинает ее периодически покусывать — не смертельно, но очень болезненно. Затем извинюх записывает обидчика, снимает с него отпечаток запаха понюшкой — еще одной занятной тваарью — и отпускает, наказав перед этим палкой. С приставом долго не пробегаешь — волей-неволей извинишься.
— А если обиженный обвинит невиновного?
— Такое легко вычисляется тем, что невиновный сам обидится на обиженного, причем степень обиды будет максимальной. Нет в мире ничего более обидного, чем обвинение в преступлении, которого не совершал. Да и вообще, обиду невозможно симулировать: обиженки легко определяют, истинна ли обида или наиграна. А если возникают спорные случаи вроде обоюдных обид, групповых обид с несколькими лицами, мутантные обиды и так далее, то извинюхи тащат всех в Суд. Собственно, именно поэтому мы здесь.
— А что спорного в нашем случае?
— Ты невыслушаемый. Ты пахнешь совсем по-другому, не так, как обычно. Из-за этого невозможно определить, находишься ли ты по иерархии выше или ниже обиженного. Выслушаемость в нашем мире крайне важна. Каждая тваарь стремится наесть как можно больше Выслушаемости, чтобы быть свободной от всех этих обид, извинений, наказаний и прочей суеты.
— Понимаю, — кивнул человек. — И что тогда со мной будет делать Суд?
— Увидишь, — улыбнулся комиссар.
Двери раскрылись, в камеру заглянул извинюх:
— Обидчик и заступник!
Щлх взял человека за руку и прошел внутрь.
Они оказались в огромном зале, под потолком которого находился большой балкон, на котором сидело существо, напоминающее ярко-алого осьминога с шестью щупальцами. Вокруг него кружились существа, похожие на маленьких птичек. Они сжимали в клювах небольшие свитки. Осьминог брал у них своими длинными щупальцами эти свитки, расставляя их на полках позади себя в идеальном порядке. Каждый свиток, высовывавшийся хотя бы на миллиметр дальше других, тщательно поправлялся.
Внизу, под балконом, вне поля зрения сидящего на нем существа, располагалось нечто вроде сцены, на которой располагались две трибуны друг напротив друга. За одной из них уже стоял Звонкий Колокольчик с весьма обиженным лицом.
Комиссар провел человека за свободную трибуну, а сам встал рядом с ним.
Извинюх, ползший за ними, крикнул:
— Уважаемый суд! Обидчик и заступник на месте, все готовы!
— Тааак… — протянул осьминог на балконе, отвернувшись от полки со свитками. — Где писулька с описанием обиды?
Одна из птичек села на его щупальце. Он взял из ее клюва свиток, развернул его и принялся вдумчиво читать.
— Судьями обычно являются представители расы шестищупов, — зашептал Тнгр на ухо Пророку. — Они любят точность и порядок, и обладают довольно развитым интеллектом, которого у извинюхов не хватает. Извинюхи являются самосудьями — это такие полусудьи для обыкновенных обид, которые можно легко и быстро рассудить по шаблону прямо на месте с помощью вынюхивания Выслушаемости и облизывания обиженки. Настоящими Судьями с большой буквы являются именно шестищупы.
Судья аккуратно положил свиток на полку, подровнял его и громко сказал:
— Судебное заседание начинается! Обиду ведет Судья Нглпф!
Все, кроме человека, склонили головы, подняли руки и дважды хлопнули ладонями над собой, крикнув «У!». К человеку быстро подполз извинюх и прошипел:
— Обидчик, ты почему не выказываешь уважения к суду?
— Он под моей защитой, — спокойно сказал комиссар и показал ему какой-то пахучий серый шарик. Извинюх понюхал его, недовольно поморщился и отполз в сторону.
— Ты, разумеется, не видишь ничего, но знай: Судья тоже, по сути, слеп, как и ты, — снова зашептал Тнгр. — Он заседает на балконе прямо над нами, но он не видит ни нас, ни Колокольчика. Так у нас повелось с далеких времен, еще когда шестищупы не были частью Сожительства: Судья не должен видеть обидчиков и обиженных, чтобы у него не было соблазна судить по внешности. Он судит вслепую, видя перед собой лишь бумажки и законы. Но он слышит нас, и может разговаривать с нами.
Человек молча кивнул.
— Слушается обида пульполя по имени Звонкий Колокольчик. — важно проговорил Нглпф. — Обиженный, вам слово.
Поэт выпрямил спину и вскинул руки вверх, к балкону:
— Почтенный Судья, вершитель судеб! Я, скромный жрец вдохновения и светильник во мраке…
— Погодите! — остановил его Судья. — В писульке указано, что вы — искусственник, а не жрец или светильник. Мне подали неверные данные?
— Что вы, что вы! — воскликнул Колокольчик. — Это просто метафора, поэтическое выражение…
— То есть, вы даете ложные показания? — нахмурился шестищуп.
— Ни в коем случае! — испуганно вздрогнул поэт. — Понимаете, мои слова несут исключительно эстетическое значение, просто ради красоты созвучия…
— Ничего не понимаю! — рявкнул Судья. — Подайте мне выписку из реестра!
Одна из птичек подлетела к извинюху и взяла у него еще один свиток, после чего вернулась на балкон. Нглпф внимательно прочитал новый документ и сказал:
— Здесь нет ничего про вашу жреческую деятельность, и у вас нет стажа работы светильником. Зачем вы вводите меня в заблуждение?
— Послушайте! — взмолился поэт. — Я не имел в виду, что я жрец в буквальном смысле этого слова! И я никакой не светильник! Я…
— Тогда я назначаю вам наказание в размере двух ударов палкой за дачу ложных показаний, — железно отчеканил Судья.
Извинюх стремительно подполз к остолбеневшему поэту и дважды ударил его по спине. Он скрючился и закричал:
— Ай! Все! Больше не буду! Почему же вы так жестоки ко мне?
— Обиженный, я долго буду вас ждать? — нахмурился Нглпф. — Излагайте обстоятельства обиды, не задерживайте суд!
Колокольчик, сгорбившись и потирая спину, тяжко вздохнул:
— Я дал Лжепророку драгоценное яйцо сирены, обмазанное редчайшей мягкоплюйкой, а он его разбил. Вот и все.
— Что еще за Лжепророк? — недоуменно спросил шестищуп. — Кого вы называете Лжепророком?
— Обидчика, — снова вздохнул пульполь.
— Обидчика? — Нглпф снова взял свиток и развернул его. — Здесь написано «невыслушаемая тваарь». Ни о каком Лжепророке здесь речи не идет. Вы снова вводите меня в заблуждение?
— Вовсе нет! — подпрыгнул Колокольчик. — Это я сам его так назвал, потому что он выдает себя за Слепого Пророка, а на самом деле…
— Насколько мне известно, — оборвал его Судья, — Слепой Пророк — это несуществующий персонаж из ничем не подтвержденных легенд Невест. Никаких Пророков и Лжепророков у нас в реестре не зафиксировано.
— Так спросите же его самого! — взмолился поэт. — Только не бейте палкой! Я говорю чистую правду!
Шестищуп тяжело вздохнул:
— Хорошо, обиженный, если ваши показания на этом закончены, я перехожу к опросу обидчика… Обидчик, почему вы невыслушаемы?
— Я не знаю, — ответил Пророк.
— Это плохо, — констатировал Судья. — Какой вы расы?
— Человеческой.
— Какой-какой? — недоумевающе заморгал Нглпф. — У нас такой нет.
— Полагаю, что теперь есть, — улыбнулся человек.
— Т-а-а-ак, — шестищуп заворошил бумагами на столе. — Вот передо мной лежит список рас Сожительства. Человеческой тут нет. Неужели мои данные устарели?
— Полагаю, что да.
— Та-а-а-к, — задумчиво протянул Судья. — Согласно третьему закону Первородной Скрижали, встреченного представителя неизвестной расы нужно подвергнуть ритуалу Узнавания, чтобы встроить в систему Сожительства. Однако законы Первородной Скрижали не использовались в Опухоли более сорока тысяч циклов…
— Но они все еще в силе, уважаемый суд, — заметил Тнгр.
— Кто это говорит?
— Тнгр, комиссар Башни, заступник обидчика.
— Ваше замечание принято, — кивнул Судья. — К сожалению, я не могу припомнить во всех деталях последовательность действий и вопросов этого древнего ритуала. Поэтому я буду зачитывать все из свиточной копии законов Скрижали, чтобы все было строго по протоколу.
Он повернулся к полке, снял с нее самый нижний свиток и развернул его:
— О неизвестная нам тваарь! Спрячь свои когти и зубы, ибо мы обращаемся к тебе с самыми миролюбивыми намерениями!
— Я все спрятал, — ответил человек.
— Хорошо, — кивнул Судья. — Выслушай нас и не причини нам зла! Мы — служители Сожительства, Жрецы и Судьи, Видящие и Слышащие Истину! Наши закрома полны вкусного жрыха, наши воины сильны и быстры, наши норы глубоки и теплы! Присоединяйся со своим племенем к нам, если не хочешь погибнуть во тьме и голоде!
— Спасибо, но нет, — ответил Пророк.
— Как это — нет? — недоуменно захлопал глазами шестищуп. — Здесь не предусмотрено такого варианта ответа! Соблюдайте ритуал!
— Но я не хочу присоединяться к Сожительству, — возразил человек. — Мне оно не нравится.
— А как я тогда буду вас судить? Без ритуала Узнавания я не определю вашу Выслушаемость, а без Выслушаемости наши законы не работают. Вы обязаны согласиться!
— Но если я соглашусь, не соглашаясь, то я дам ложные показания, — парировал Пророк.
— Хмм, действительно… — глубоко задумался Судья. — Но тогда получается, что вы никак не охватываетесь законом… Невозможно судить судом Сожительства того, кто не является членом Сожительства.
— Уважаемый суд, позвольте мне сказать свое слово, — обратился Тнгр.
— Разрешаю, — расширил слуховые отверстия Нглпф.
— Согласно первому закону Первородной Скрижали, «все существующее охватывается мудростью Бога, выражающейся в наших законах». Следовательно, если что-то не охватывается нашими законами, значит, оно не существует.
— Ваше замечание принято! — просиял Судья. — Суд удаляется на размышление!
Он ушел с балкона вглубь стены. Зал Суда укутало молчание.
— И что это значит? — подал голос Колокольчик. — Я что-то ничего не понял.
Извинюх мгновенно прополз к его трибуне и ударил его палкой:
— Тишина во время размышления!
Поэт сник. Через некоторое время Нглпф вернулся и занял свое место:
— Суд оглашает приговор!
Все, кроме человека, снова склонили головы, подняли руки и дважды хлопнули ладонями над собой, крикнув «У!».
— Суд Сожительства постановил: признать обиду пульполя по имени Звонкий Колокольчик несущественной по причине отсутствия обидчика. В удовлетворении обиды — отказать. Заседание окончено.
— В смысле — «отсутствия обидчика»? — возмутился поэт. — Вот же он, прямо передо мной! Вы что, издеваетесь?
— Обиженный, прекратите шуметь! — грозно прикрикнул Судья. — Все претензии предъявлять в канцелярию Суда в письменном виде, срок ожидания ответа — от двух до сорока бульней.
— И предъявлю! Что это за абсурд?! — продолжал звенеть Колокольчик. — Не подходите ко мне!
Два извинюха скрутили его и вывели из зала суда. Тнгр дважды хлопнул ладонями, сказал «У!», взял человека за руку и вышел с ним наружу.
Снаружи их ждал еще один щлх. Он молча протянул Тнгру какой-то небольшой свиток и ушел, смешавшись с толпой.
Комиссар развернул свиток, пробежался по нему глазами и вздохнул:
— Эх, не успели… Жаль.
— Что не успели? — спросил Пророк.
— Не успел я познакомить тебя со всеми обитателями нашего мира, — ответил Тнгр. — Хозяйка проснулась, и зовет тебя к себе. Я не имею права ей отказать.
— Кто это?
— Это — Невеста жроомов. Невесты, за исключением Дамы Червей, большую часть времени находятся в спячке, ожидая своего Жениха. Время от времени они просыпаются и первым делом спрашивают: «Не пришел ли Истинный Жених?». При отрицательном ответе они готовят Ложную Свадьбу, а при положительном — Истинную.
— Что такое Ложная Свадьба?
— Это то же самое, о чем говорила тебе Дама Червей. Невеста выбирает самого достойного Ложного Жениха из представителей своей избранной расы и спаривается с ним, чтобы продолжить род. После спаривания она ритуально убивает его: никто не должен знать, каково это — переспать с Невестой. Затем она впадает в Брачную Спячку, в ходе которой она вынашивает у себя внутри потомство. Когда оно созреет, она просыпается, рожает, а затем снова впадает в спячку, чтобы восстановить силы. И круг повторяется.
— Интересно… — протянул Пророк. — А Истинного Жениха тоже убивают?
— Никто не знает, — развел руками Тнгр. — Прецедентов не было. Согласно Пророчеству, выбранная тобой Невеста родит от тебя Бога. Думаю, что все остальное на этом фоне теряет всякое значение, и в твоей смерти нет особой необходимости. Впрочем, в жизни тоже.
— Но я ведь не Жених.
— Вот и увидим, — сказал комиссар, беря Пророка за руку. — Невестам виднее, Жених ты или нет. Главное, помни: ты вовсе не обязан давать ответ сразу, и уж тем более ты не обязан жениться сразу после свидания. Они, скорее всего, будут всячески уговаривать тебя и соблазнять, но не поддавайся их чарам: такие серьезные решения нужно принимать на трезвую, чистую, незамутненную голову. Впрочем, не мне тебя учить… Думаю, тебе хватит мудрости поступить правильно.
Пророк молча кивнул.
— Мы идем в Виноградник. Именно там живет Хозяйка.
— В вашем мире растет виноград? — удивился Пророк.
— Да, — кивнул Тнгр. — Не знаю, как в твоем мире, а у нас это — священное растение, которое плодоносит только тогда, когда Хозяйка просыпается ото сна. Оно растет только у нее в саду. Одна виноградинка стоит целое состояние.
— Интересно… — задумчиво сказал Пророк. — У нас виноград обычно стоит очень дешево. Каждый бедняк может позволить себе купить пару гроздей.
— В Сожительстве проживает слишком большое разнообразие всяких тваарей с самыми разнообразными мировоззрениями. Невозможно судить их по одним и тем же законам, применяя одни и те же мерки. Для кого-то какой-то предмет является мусором, а для другого — величайшим сокровищем. Для кого-то отдавленная в толпе нога — это пустяк, а для другого — ужасное оскорбление. И их всех не переубедишь, не перевоспитаешь: все они такие, какие есть. И каждый булень кто-то кого-то оскорбит, кто-то кого-то толкнет, кто-то кому-то что-то сломает… Конфликты на конфликте. И все это нужно решать, причем решать быстро и эффективно. Поэтому наши мудрые предки, вглядевшись в корни преступлений и наказаний, увидели, что ключом всего является чувство обиды — оно у каждой тваари есть, независимо от расы. Обиду нельзя подделать и можно легко вычислить.
— И как же вы вычисляете обиду?
— У нас есть специальные неразумные тваари — обиженки. Они умеют определять, действительно ли тваарь обижается и насколько сильно.
— Интересно. И как это помогает в решении конфликтов?
— А вот так. Допустим, какой-нибудь хиприен отдавил хвост айетею. Айетей обиделся, вцепился в хиприена, чтоб не сбежал, и позвал извинюхов. Извинюхи хорошо слышат, когда их зовут, и быстро приползают, поскольку перемещаются они по сети своих каналов в потолках. Вначале они обнюхивают их и сравнивают Выслушаемость. Если у обидчика она больше, чем у обиженного, то обидчик свободен от наказаний и извинений. В противном случае извинюхи просят обиженного лизнуть обиженку. Она по слюне определяет степень обиды — легкую, умеренную, сильную или запредельную, и меняет цвет кожи в зависимости от результата.
— А потом?
— А потом извинюх назначает сумму извинения по степени обиды. Событие, повлекшее обиду, само по себе не имеет значения: извинюху плевать, отдавили там кому-то хвост или украли жбан жрыха. Главное — испытывает ли обиженный обиду, и насколько сильно.
— А если у обидчика нет с собой трынков?
— Тогда извинюх обнажает ему самое чувствительное место на теле и приставляет к нему пристава. Это такой маленький жучок, который намертво вцепляется в кожу и начинает ее периодически покусывать — не смертельно, но очень болезненно. Затем извинюх записывает обидчика, снимает с него отпечаток запаха понюшкой — еще одной занятной тваарью — и отпускает, наказав перед этим палкой. С приставом долго не пробегаешь — волей-неволей извинишься.
— А если обиженный обвинит невиновного?
— Такое легко вычисляется тем, что невиновный сам обидится на обиженного, причем степень обиды будет максимальной. Нет в мире ничего более обидного, чем обвинение в преступлении, которого не совершал. Да и вообще, обиду невозможно симулировать: обиженки легко определяют, истинна ли обида или наиграна. А если возникают спорные случаи вроде обоюдных обид, групповых обид с несколькими лицами, мутантные обиды и так далее, то извинюхи тащат всех в Суд. Собственно, именно поэтому мы здесь.
— А что спорного в нашем случае?
— Ты невыслушаемый. Ты пахнешь совсем по-другому, не так, как обычно. Из-за этого невозможно определить, находишься ли ты по иерархии выше или ниже обиженного. Выслушаемость в нашем мире крайне важна. Каждая тваарь стремится наесть как можно больше Выслушаемости, чтобы быть свободной от всех этих обид, извинений, наказаний и прочей суеты.
— Понимаю, — кивнул человек. — И что тогда со мной будет делать Суд?
— Увидишь, — улыбнулся комиссар.
Двери раскрылись, в камеру заглянул извинюх:
— Обидчик и заступник!
Щлх взял человека за руку и прошел внутрь.
Они оказались в огромном зале, под потолком которого находился большой балкон, на котором сидело существо, напоминающее ярко-алого осьминога с шестью щупальцами. Вокруг него кружились существа, похожие на маленьких птичек. Они сжимали в клювах небольшие свитки. Осьминог брал у них своими длинными щупальцами эти свитки, расставляя их на полках позади себя в идеальном порядке. Каждый свиток, высовывавшийся хотя бы на миллиметр дальше других, тщательно поправлялся.
Внизу, под балконом, вне поля зрения сидящего на нем существа, располагалось нечто вроде сцены, на которой располагались две трибуны друг напротив друга. За одной из них уже стоял Звонкий Колокольчик с весьма обиженным лицом.
Комиссар провел человека за свободную трибуну, а сам встал рядом с ним.
Извинюх, ползший за ними, крикнул:
— Уважаемый суд! Обидчик и заступник на месте, все готовы!
— Тааак… — протянул осьминог на балконе, отвернувшись от полки со свитками. — Где писулька с описанием обиды?
Одна из птичек села на его щупальце. Он взял из ее клюва свиток, развернул его и принялся вдумчиво читать.
— Судьями обычно являются представители расы шестищупов, — зашептал Тнгр на ухо Пророку. — Они любят точность и порядок, и обладают довольно развитым интеллектом, которого у извинюхов не хватает. Извинюхи являются самосудьями — это такие полусудьи для обыкновенных обид, которые можно легко и быстро рассудить по шаблону прямо на месте с помощью вынюхивания Выслушаемости и облизывания обиженки. Настоящими Судьями с большой буквы являются именно шестищупы.
Судья аккуратно положил свиток на полку, подровнял его и громко сказал:
— Судебное заседание начинается! Обиду ведет Судья Нглпф!
Все, кроме человека, склонили головы, подняли руки и дважды хлопнули ладонями над собой, крикнув «У!». К человеку быстро подполз извинюх и прошипел:
— Обидчик, ты почему не выказываешь уважения к суду?
— Он под моей защитой, — спокойно сказал комиссар и показал ему какой-то пахучий серый шарик. Извинюх понюхал его, недовольно поморщился и отполз в сторону.
— Ты, разумеется, не видишь ничего, но знай: Судья тоже, по сути, слеп, как и ты, — снова зашептал Тнгр. — Он заседает на балконе прямо над нами, но он не видит ни нас, ни Колокольчика. Так у нас повелось с далеких времен, еще когда шестищупы не были частью Сожительства: Судья не должен видеть обидчиков и обиженных, чтобы у него не было соблазна судить по внешности. Он судит вслепую, видя перед собой лишь бумажки и законы. Но он слышит нас, и может разговаривать с нами.
Человек молча кивнул.
— Слушается обида пульполя по имени Звонкий Колокольчик. — важно проговорил Нглпф. — Обиженный, вам слово.
Поэт выпрямил спину и вскинул руки вверх, к балкону:
— Почтенный Судья, вершитель судеб! Я, скромный жрец вдохновения и светильник во мраке…
— Погодите! — остановил его Судья. — В писульке указано, что вы — искусственник, а не жрец или светильник. Мне подали неверные данные?
— Что вы, что вы! — воскликнул Колокольчик. — Это просто метафора, поэтическое выражение…
— То есть, вы даете ложные показания? — нахмурился шестищуп.
— Ни в коем случае! — испуганно вздрогнул поэт. — Понимаете, мои слова несут исключительно эстетическое значение, просто ради красоты созвучия…
— Ничего не понимаю! — рявкнул Судья. — Подайте мне выписку из реестра!
Одна из птичек подлетела к извинюху и взяла у него еще один свиток, после чего вернулась на балкон. Нглпф внимательно прочитал новый документ и сказал:
— Здесь нет ничего про вашу жреческую деятельность, и у вас нет стажа работы светильником. Зачем вы вводите меня в заблуждение?
— Послушайте! — взмолился поэт. — Я не имел в виду, что я жрец в буквальном смысле этого слова! И я никакой не светильник! Я…
— Тогда я назначаю вам наказание в размере двух ударов палкой за дачу ложных показаний, — железно отчеканил Судья.
Извинюх стремительно подполз к остолбеневшему поэту и дважды ударил его по спине. Он скрючился и закричал:
— Ай! Все! Больше не буду! Почему же вы так жестоки ко мне?
— Обиженный, я долго буду вас ждать? — нахмурился Нглпф. — Излагайте обстоятельства обиды, не задерживайте суд!
Колокольчик, сгорбившись и потирая спину, тяжко вздохнул:
— Я дал Лжепророку драгоценное яйцо сирены, обмазанное редчайшей мягкоплюйкой, а он его разбил. Вот и все.
— Что еще за Лжепророк? — недоуменно спросил шестищуп. — Кого вы называете Лжепророком?
— Обидчика, — снова вздохнул пульполь.
— Обидчика? — Нглпф снова взял свиток и развернул его. — Здесь написано «невыслушаемая тваарь». Ни о каком Лжепророке здесь речи не идет. Вы снова вводите меня в заблуждение?
— Вовсе нет! — подпрыгнул Колокольчик. — Это я сам его так назвал, потому что он выдает себя за Слепого Пророка, а на самом деле…
— Насколько мне известно, — оборвал его Судья, — Слепой Пророк — это несуществующий персонаж из ничем не подтвержденных легенд Невест. Никаких Пророков и Лжепророков у нас в реестре не зафиксировано.
— Так спросите же его самого! — взмолился поэт. — Только не бейте палкой! Я говорю чистую правду!
Шестищуп тяжело вздохнул:
— Хорошо, обиженный, если ваши показания на этом закончены, я перехожу к опросу обидчика… Обидчик, почему вы невыслушаемы?
— Я не знаю, — ответил Пророк.
— Это плохо, — констатировал Судья. — Какой вы расы?
— Человеческой.
— Какой-какой? — недоумевающе заморгал Нглпф. — У нас такой нет.
— Полагаю, что теперь есть, — улыбнулся человек.
— Т-а-а-ак, — шестищуп заворошил бумагами на столе. — Вот передо мной лежит список рас Сожительства. Человеческой тут нет. Неужели мои данные устарели?
— Полагаю, что да.
— Та-а-а-к, — задумчиво протянул Судья. — Согласно третьему закону Первородной Скрижали, встреченного представителя неизвестной расы нужно подвергнуть ритуалу Узнавания, чтобы встроить в систему Сожительства. Однако законы Первородной Скрижали не использовались в Опухоли более сорока тысяч циклов…
— Но они все еще в силе, уважаемый суд, — заметил Тнгр.
— Кто это говорит?
— Тнгр, комиссар Башни, заступник обидчика.
— Ваше замечание принято, — кивнул Судья. — К сожалению, я не могу припомнить во всех деталях последовательность действий и вопросов этого древнего ритуала. Поэтому я буду зачитывать все из свиточной копии законов Скрижали, чтобы все было строго по протоколу.
Он повернулся к полке, снял с нее самый нижний свиток и развернул его:
— О неизвестная нам тваарь! Спрячь свои когти и зубы, ибо мы обращаемся к тебе с самыми миролюбивыми намерениями!
— Я все спрятал, — ответил человек.
— Хорошо, — кивнул Судья. — Выслушай нас и не причини нам зла! Мы — служители Сожительства, Жрецы и Судьи, Видящие и Слышащие Истину! Наши закрома полны вкусного жрыха, наши воины сильны и быстры, наши норы глубоки и теплы! Присоединяйся со своим племенем к нам, если не хочешь погибнуть во тьме и голоде!
— Спасибо, но нет, — ответил Пророк.
— Как это — нет? — недоуменно захлопал глазами шестищуп. — Здесь не предусмотрено такого варианта ответа! Соблюдайте ритуал!
— Но я не хочу присоединяться к Сожительству, — возразил человек. — Мне оно не нравится.
— А как я тогда буду вас судить? Без ритуала Узнавания я не определю вашу Выслушаемость, а без Выслушаемости наши законы не работают. Вы обязаны согласиться!
— Но если я соглашусь, не соглашаясь, то я дам ложные показания, — парировал Пророк.
— Хмм, действительно… — глубоко задумался Судья. — Но тогда получается, что вы никак не охватываетесь законом… Невозможно судить судом Сожительства того, кто не является членом Сожительства.
— Уважаемый суд, позвольте мне сказать свое слово, — обратился Тнгр.
— Разрешаю, — расширил слуховые отверстия Нглпф.
— Согласно первому закону Первородной Скрижали, «все существующее охватывается мудростью Бога, выражающейся в наших законах». Следовательно, если что-то не охватывается нашими законами, значит, оно не существует.
— Ваше замечание принято! — просиял Судья. — Суд удаляется на размышление!
Он ушел с балкона вглубь стены. Зал Суда укутало молчание.
— И что это значит? — подал голос Колокольчик. — Я что-то ничего не понял.
Извинюх мгновенно прополз к его трибуне и ударил его палкой:
— Тишина во время размышления!
Поэт сник. Через некоторое время Нглпф вернулся и занял свое место:
— Суд оглашает приговор!
Все, кроме человека, снова склонили головы, подняли руки и дважды хлопнули ладонями над собой, крикнув «У!».
— Суд Сожительства постановил: признать обиду пульполя по имени Звонкий Колокольчик несущественной по причине отсутствия обидчика. В удовлетворении обиды — отказать. Заседание окончено.
— В смысле — «отсутствия обидчика»? — возмутился поэт. — Вот же он, прямо передо мной! Вы что, издеваетесь?
— Обиженный, прекратите шуметь! — грозно прикрикнул Судья. — Все претензии предъявлять в канцелярию Суда в письменном виде, срок ожидания ответа — от двух до сорока бульней.
— И предъявлю! Что это за абсурд?! — продолжал звенеть Колокольчик. — Не подходите ко мне!
Два извинюха скрутили его и вывели из зала суда. Тнгр дважды хлопнул ладонями, сказал «У!», взял человека за руку и вышел с ним наружу.
Глава 12. Хозяйка
Снаружи их ждал еще один щлх. Он молча протянул Тнгру какой-то небольшой свиток и ушел, смешавшись с толпой.
Комиссар развернул свиток, пробежался по нему глазами и вздохнул:
— Эх, не успели… Жаль.
— Что не успели? — спросил Пророк.
— Не успел я познакомить тебя со всеми обитателями нашего мира, — ответил Тнгр. — Хозяйка проснулась, и зовет тебя к себе. Я не имею права ей отказать.
— Кто это?
— Это — Невеста жроомов. Невесты, за исключением Дамы Червей, большую часть времени находятся в спячке, ожидая своего Жениха. Время от времени они просыпаются и первым делом спрашивают: «Не пришел ли Истинный Жених?». При отрицательном ответе они готовят Ложную Свадьбу, а при положительном — Истинную.
— Что такое Ложная Свадьба?
— Это то же самое, о чем говорила тебе Дама Червей. Невеста выбирает самого достойного Ложного Жениха из представителей своей избранной расы и спаривается с ним, чтобы продолжить род. После спаривания она ритуально убивает его: никто не должен знать, каково это — переспать с Невестой. Затем она впадает в Брачную Спячку, в ходе которой она вынашивает у себя внутри потомство. Когда оно созреет, она просыпается, рожает, а затем снова впадает в спячку, чтобы восстановить силы. И круг повторяется.
— Интересно… — протянул Пророк. — А Истинного Жениха тоже убивают?
— Никто не знает, — развел руками Тнгр. — Прецедентов не было. Согласно Пророчеству, выбранная тобой Невеста родит от тебя Бога. Думаю, что все остальное на этом фоне теряет всякое значение, и в твоей смерти нет особой необходимости. Впрочем, в жизни тоже.
— Но я ведь не Жених.
— Вот и увидим, — сказал комиссар, беря Пророка за руку. — Невестам виднее, Жених ты или нет. Главное, помни: ты вовсе не обязан давать ответ сразу, и уж тем более ты не обязан жениться сразу после свидания. Они, скорее всего, будут всячески уговаривать тебя и соблазнять, но не поддавайся их чарам: такие серьезные решения нужно принимать на трезвую, чистую, незамутненную голову. Впрочем, не мне тебя учить… Думаю, тебе хватит мудрости поступить правильно.
Пророк молча кивнул.
— Мы идем в Виноградник. Именно там живет Хозяйка.
— В вашем мире растет виноград? — удивился Пророк.
— Да, — кивнул Тнгр. — Не знаю, как в твоем мире, а у нас это — священное растение, которое плодоносит только тогда, когда Хозяйка просыпается ото сна. Оно растет только у нее в саду. Одна виноградинка стоит целое состояние.
— Интересно… — задумчиво сказал Пророк. — У нас виноград обычно стоит очень дешево. Каждый бедняк может позволить себе купить пару гроздей.
