Он понимал, что сладкая ночь с дерзкой русалочкой никогда больше не повторится. Такой подарок судьба дает лишь один раз, чтобы он запечатлелся в каждой клеточке тела, вошел в плоть и в кровь.
Туран пытался смириться с тем, что завтра Вику придется отпустить, сама она вряд ли захочет вернуться в его неказистую избушку без воды и света, в глухом лесу. Эта страстная, огненная девушка создана для роскоши, для самых изысканных вещей и развлечений, а что ей может предложить старый Тигр? Разве только мечту о море… почти несбыточную мечту… Нет, златокудрую богиню придется забыть.
* * *
На зябком рассвете Туран проснулся от ощущения надвигающейся опасности. Волевым усилием он заставил себя не смотреть на спящую рядом Вику - теплую, соблазнительно-близкую, торопливо натянул штаны и выбрался из дома. В раскидистых кронах сосен тревожно щебетали синицы. Скоро к ним присоединились и прочие мелкие птахи, живущие поблизости.
Шумно втянув ноздрями бодрящий воздух утреннего леса, Тигр вернулся к гостье с твердым намерением немедленно ее разбудить. И вовсе не поцелуями.
– Вика, надо вставать. Думаю, тебя ищут. Свои-то переживают, небось.
– А ты разве не свой... Ну, зачем одеяло тащишь? - откровенно зевала та, - спать хочу… с тобой… пойдем в кроватку, мне одной скучно.
Однако на сей раз игривая интонация зеленоглазой нимфы вызвала у него только раздражение. Какие могут быть забавы, если на его территории чужак, возможно, не один. На первое место у Турана тотчас вышел звериный инстинкт самозащиты и сохранения пары, развлекаться некогда. Да, к тому же в голосе Вики почудились надменные командирские нотки, что не могло не возмутить.
«Ишь придумала - взрослым мужиком помыкать! Я тебе не игрушка».
Туран грубо сдернул с Вики одеяло, и, стараясь быстро отвести взгляд, кинул взамен свою чистую тельняшку.
– Одень! Куртку дам еще, на дворе холодно... Чего копаешься, собирайся живо! Кому я говорю? Да, открой ты уже глаза свои бесстыжие! Виктория!
После такого яростного напора она мигом распахнула удивленные глазищи и теперь поглядывала на Турана с недоумением.
– Ты… чего? Что случилось?
– Сказал же - домой тебя отведу!
– Уже надоела? Быстро...
Он судорожно сглотнул, сердце кольнуло предчувствием скорой потери, но решение им было уже принято бесповоротно, недаром всю ночь размышлял.
– К хорошему привыкать не хочу. А тебе надо ума набраться, уезжала бы ты отсюда к родным.
– Так у меня только мама да Коротков, ну еще дочки его, но это другое... Главное, у каждого своя жизнь. И получается, я все равно одна. Даже ты гонишь. Чем я тебе не угодила? Бесстыжей назвал... Да, я такая. Не буду притворяться скромницей и тихоней. Если чего-то хочу - от всей души и до конца. А ты мне по-настоящему нравишься. И что будем делать?
И как он только выдержал ее умоляющий, виноватый взгляд заблудившегося ребенка... После короткого молчания, Туран выдавил из себя несколько тяжелых слов:
– Жизнь тебе ломать не хочу.
И вышел из дома, давая понять, что не о чем больше спорить. По лесу они потом брели, друг на друга не глядя, выдерживая расстояние в полметра, словно незнакомые люди. Туран пробовал вызвать в душе холодное безразличие и даже насмешку:
«Ишь, ты… насупилась, как мышь на крупу… Ничего, сама же потом спасибо скажешь".
А внимательные глаза дозорного примечали каждую мелочь - подзажившую ссадину на девичьей щеке, как раз возле крохотной родинки у виска, припухшие от его поцелуев губы, паутинку, приставшую к растрепанным волосам... Милая, самая родная. Любимая. Как же тебя отпустить...
Примерно через полкилометра из-за ствола высокой старой березы появился Брок. Впрочем, только для Вики мощная фигура Медведя неожиданно выросла на пути. Туран давно почуял впереди хозяина домика на окраине поселка, за которым столько дней тайком наблюдал.
– Девочку отдай, - мрачно произнес Брок, пригнувшись, как для броска.
Вика нетерпеливо дернула плечом и побежала навстречу, с негодованием отвечая:
– Уже отдал!
Тело Турана само качнулось вперед, все его чувства - звериные ли, человеческие сейчас были обострены до предела. «Вернуть... защитить… моя!»
И только невероятным усилием он заставил себя остановиться и наблюдать, как Вика подходит к Броку и сухо отвечает на его безмолвный вопрос.
– Да ничего он мне не сделал! Я заблудилась, Туран помог, вывел на тропинку. Лучше у него спроси, может, претензии есть какие-нибудь… А я благодарна буду до конца дней. Хм... кино какое-то глупое! Пошли уже домой.
– Ну-ну... значит, заблудилась. Ага! Хорошо, если так.
Брок кинул Турана оценивающим взглядом, в котором проскальзывало явное намерение бросить вызов, но прежде надо было разобраться с "потеряшкой". Коротков уже весь извелся.
– Домой, так домой.
А Турану он напоследок кинул небрежное, но многообещающее:
– Увидимся.
Сердце Тигра бешено колотилось, желая разорвать грудь, ладони взмокли, сжались в кулаки. «Что же я... правильно ли поступаю...»
Будто угадав его мучительные сомнения, Вика помедлила и рывком обернулась, говоря грозно и полупрезрительно:
– Значит, так… чувствительный и щепетильный дядя Туран! Ты мне как воздух необходим. Но если в течение трех дней за мной в поселок не явишься - уеду навсегда. Одна на море уеду, запомни! Трусов - презираю. Предателей - ненавижу. Не забудь, буду ждать ровно три дня.
Эх, Вика, Вика… Что там три дня, Туран уже сейчас готов был кинуться за ней следом. Он точно не позволил бы хмурому "хозяину" увести любимую женщину, насмерть бы с ним дрался, реши тот протестовать, но… эх!
Тигр постоял еще немного, провожая невидящим взглядом удаляющуюся за деревьями тоненькую фигурку в бесформенной куртке с подвернутыми рукавами, а потом медленно побрел к себе.
Низко опустив голову, Вика шла по лесной тропе за своим грозным провожатым. Брок сначала напряженно помалкивал, а потом спросил напрямик:
– Ну, что наигралась в прятки с Тигром?
– Туран хороший, - кинулась защищать Вика, - он мне помог, только ему, наверно, другие девушки нравятся. Которые глазками хлопают и «динамят» долго, а я же так не могу. Если мне что-то хочется, если я загорелась, то мне надо все сразу - «вынь да положь»!
– И что? - заинтересованно переспросил Брок, с трудом пряча усмешку. - Долго вынимал твой дядя Туран? Или положил не так?
– Вынимал как раз не долго… хотя, как сказать. Ладно, хватит смеяться, - она вспылила, угадав его ехидный настрой, - и так хреново, да ты еще лезешь со своими приколами!
– За словами следи, козявка мелкая! - загремел Медведь. - И голос на меня не повышай, ишь «фифа» нашлась! Расскажу Короткову, где я тебя встретил, всыплет по первое число.
– Пытался уже один всыпать, ничего не вышло... - буркнула Вика, и не на шутку рассердилась.
– Что вы ко мне все относитесь, как к ребенку? Как к трясогузке какой-то… Я вам что - соплячка малолетняя? Мне скоро будет двадцать пять. И все готовы мораль читать, хлебом не корми, и все учат как жить. И вечно недовольны… даже этот псих лесной. Нет, чтобы нормально встретиться и поговорить, сидит в своем доме, ничего больше не интересно.
– Понравился тебе псих? Вот ведь засада! - осклабился Брок. - Не знаешь, кому и посочувствовать при таком раскладе.
Он потянул воздух ноздрями и пристально посмотрел на Тори, остановившись. Глаза его сузились под густыми бровями:
– Была с ним?
– Была! - с вызовом ответила она, гордо вздернув подбородок. - И в полном восторге. И хочу еще. И если он за мной не придет… Ты что, думаешь, уеду, как обещала? Фигушки вам, моралистам! Да ничего подобного! Сама пойду к нему в лес, и пусть только попробует не пустить. Останусь жить с ним в чаще, никуда не денется.
– Ух, грозная какая! - невольно залюбовался Брок ее зелеными глазами, потемневшими от страсти. Потом подумал про себя:
«Маша - жаркое красное лето, Лиза - белая морозная зима, Катя - щедрая теплая осень. А ты как весна, Вика, как бурное половодье… ледоход на реке… майская гроза… душная соловьиная ночь, когда сердце трепещет в нетерпении, а горячая кровь заставляет бежать из берлоги на поиски пары, сметая все и всех на своем пути. Старому Тигру повезло. И даже веснушки твои золотые, словно первые одуванчики на песчаном пригорке...»
А вслух он так объяснил Вике свое появление в лесу неподалеку от избушки Турана:
– Коротков еще вчера вечером от Дамира сообщение получил: в километре от нашей дороги лесной хищник двух парней покалечил, там еще третий был, он до поста добрался и сообщил о нападении. Про девушку, кажется, что-то говорил, а потом в лесу женскую одежду нашли - разорванную рубашку и курточку… светлую. Коротков тебе дозвониться не мог… очень переживал, с самого утра они уехали с Владом опознавать вещи.
– Телефон! - забеспокоилась Вика, - я никаких звонков не слышала. Надо в рюкзаке посмотреть.
Порывшись в сумке, которую на прощанье передал Туран, она выудила на свет мобильник - задняя панель немного отошла, батарея торчала наружу, потому аппарат и был отключен.
– Надо скорее вернуться в поселок и позвонить дяде Леше! Представляю, как он волнуется за меня, больше не выпустит из дома или… - Вика даже замерла от ужаса при такой мысли, - или вообще в город отправит. А я больше в город не хочу, мне и тут неплохо живется. Я города боюсь.
Она всхлипнула и плотнее запахнулась в куртку.
– Игнат, как думаешь, он все-таки придет за мной из леса? А?
Медведь бросил мимолетный взгляд на расстроенное личико девушки.
– Слушай, Вика… тебе надо кое-что знать о новом приятеле. Наверно, это лучше всего Маша расскажет. Пойдем сейчас к нам, там и поговорите. Очень серьезная информация. Считаю, ты должна быть в курсе.
– Ну, тогда пошли быстрее… Мыться хочу и одежду другую! Как чучело второй день хожу, натуральное пугало, самой противно.
Последние слова ее прозвучали весьма искренне и эмоционально. Но когда Брок отвернулся и пошел вперед, Вика тайком прижала к лицу рукав куртки Турана.
Еле сдерживая слезы, она попыталась уловить знакомый запах сурового мужчины, с которым провела, пожалуй, самую незабываемую ночь в своей жизни. «Как же ты там один остался… »
До Машиного дома добирались утомительно долго, и лишь теперь Вика с досадой представила себе, какой длинный путь проделал Туран, чтобы выбраться на «федералку» к условленному месту встречи на автобусной остановке. К тому же вчера шел дождь. Вика-то ехала в машине с Белоноговым, а вот Турану из-за ее проблем пришлось бежать по мокрому лесу.
Ее охватило невыносимое чувство вины. «Как он круто с «черепками» разобрался, я даже ничего не поняла, ревела как белуга, а потом смотрю - все гады лежат… А в гостях у него я ныла, да еще приставала к нему, как озабоченная идиотка. Хотела снять стресс. Думала только о себе.
И тут Вика похолодела от внезапной догадки.
«А если ему было нельзя заниматься сексом, вдруг он какой-то особенный обет дал по примеру монахов? Может, он в отшельники подался от соблазнов мирских, а тут я «нарисовалась» и в искушение его ввела - невинного агнца».
Она быстренько припомнила сюжет повести Льва Толстого «Отец Сергий» о русском князе Степане Касатском, служившем при царе Николае I. Узнав, что невеста его была прежде любовницей государя, князь постригся в монахи, и стал жить аскетом в дремучем лесу, «алкая пищи духовной».
А потом одна разбитная бабенка, поспорив с подвыпившими друзьями, что совратит «святошу», напросилась в гости к одинокому монаху. «Замерзла, мол, в лесу, пустите погреться, да и переночевать заодно в тихой вашей обители».
Чтобы не впасть в грех с нахальной молодой вдовушкой, отец Сергий взял топорик и отрубил себе палец на левой руке. От этого геройского поступка гостья его ночная сильно расчувствовалась и тоже в монастырь ушла… в женский, естественно.
Вика расстроилась окончательно.
– А если Туран тоже себе… Нет, нет, не должен… теперь-то уж поздно чего-то рубить, мы уже согрешили. Впрочем, я бы его и без пальца любила, лишь бы все остальное оставалось на нужном месте.
Неожиданно в памяти ее мелькнул дикий сюжет, виденный когда-то по ТВ про секту скопцов. «Не-ет, такой хоккей нам не нужен!»
«Вдруг он теперь раскаивается в содеянном? Есть нормально перестанет, физическими упражнениями себя замучает, похудеет... И все из-за моей несдержанности и настойчивости. Довела порядочного человека до ручки. Отблагодарила!»
Вике стало искренне стыдно. К тому же она устала от ходьбы по лесистой местности, еле ноги волочила, а ведь пытаясь еще о чем-то рассуждать здраво:
«Подумать только… Два месяца всего побыла одна и в лесу на малознакомого мужика накинулась. Оба-а-алдеть! Правильно, что он меня девкой бесстыжей обозвал! Ему, конечно, подружка скромная нужна, хозяйственная, домовитая, как Катя - «зайчиха» или Машенька - «милашенька».
Ну, Лиза, пожалуй, не подошла бы - умничает много и на глобальные темы любит поговорить. Она бы стала с ним спорить, доказывать что-то свое, воспитывать и поучать, а Туран - он же не такой, как Белобрысый молчун, он не будет кивать и улыбаться кривенько. Туран, если что не так, сразу скажет:
«Ша, детка! В койку марш, там твое место, женщина!»
Нет, Лиза такое точно не потерпит, а вот я… Ух, мне бы порой хотелось, чтобы на меня прикрикнули построже, ну, как бы в шутку, перед тем как… а, как он шлепнул меня… жаль, разочек всего… маловато поиграли».
– Ты чего мычишь? Худо тебе? Жара нет? - забеспокоился Брок, обернувшись к раскрасневшейся девушке. – Устала? На спину ко мне садись, дотащу. Куда тебя девать, куклу рыжую...
– Ага! Я не против на шею залезть и ножки свесить, да Машенька твоя меня потом измором возьмет. Тут у вас барышни нежные и деликатные на вид, а за своего парня - волосы рвать готовы.
– Разберемся... - загоготал Брок, отчего-то очень довольный.
После редких вспышек Машиной ревности примирение у них выходило особенно бурным и сладким.
Остаток нелегкого пути до «Северного» Вика дремала на могучей спине Медведя. Правда, немного не доходя до дома, Брок ношу-то свою аппетитную все же разбудил и со своей спины стащил. А то, и правда, не хватало еще с супругой ненаглядной ссорится из-за рыжей пигалицы с округлыми формами.
«Пусть лучше Турану достается, здесь еще разобраться надо кого от кого потом пришлось бы спасать… Странно, что-то уж слишком просто ее Тигр отпустил, заездила, что ли, мужика напрочь… то-то он весь бледный стоял, еле на ногах держался. Тоже мне Тигр - только на одну ночь и хватило! Смех тогда, а не тигр. Хм... это же Тори, черт ее знает. Горячая девчонка!» - не то с осуждением, не то уважительно отметил про себя Брок.
Дома он передал Вику на руки Маше и занялся своими делами, предварительно попросив супругу осторожненько ввести гостью в курс дела по поводу далекого прошлого Турана.
– Ты ей как-то попроще расскажи, чтобы не испугалась, а то еще чего натворит. Она и так дерганая... Или, напротив, в лес к нему помчится опять - отношения выяснять. Ночь они вместе провели, понимаешь?
– Может, он ей уже все объяснил про себя? - предположила Маша.
– Не похоже… уж очень она к нему хотела вернуться. И ждать собралась, ультиматум выдвинула - «через три дня не явишься ко мне - уеду, поминай как звали. Только это все - дудки! Тори теперь отсюда палкой не выгнать. Зацепил ее чем-то Тигр… Мутный он мужик, конечно. И ведь красавцем не назовешь… Чем только приглянулся?
Туран пытался смириться с тем, что завтра Вику придется отпустить, сама она вряд ли захочет вернуться в его неказистую избушку без воды и света, в глухом лесу. Эта страстная, огненная девушка создана для роскоши, для самых изысканных вещей и развлечений, а что ей может предложить старый Тигр? Разве только мечту о море… почти несбыточную мечту… Нет, златокудрую богиню придется забыть.
* * *
На зябком рассвете Туран проснулся от ощущения надвигающейся опасности. Волевым усилием он заставил себя не смотреть на спящую рядом Вику - теплую, соблазнительно-близкую, торопливо натянул штаны и выбрался из дома. В раскидистых кронах сосен тревожно щебетали синицы. Скоро к ним присоединились и прочие мелкие птахи, живущие поблизости.
Шумно втянув ноздрями бодрящий воздух утреннего леса, Тигр вернулся к гостье с твердым намерением немедленно ее разбудить. И вовсе не поцелуями.
– Вика, надо вставать. Думаю, тебя ищут. Свои-то переживают, небось.
– А ты разве не свой... Ну, зачем одеяло тащишь? - откровенно зевала та, - спать хочу… с тобой… пойдем в кроватку, мне одной скучно.
Однако на сей раз игривая интонация зеленоглазой нимфы вызвала у него только раздражение. Какие могут быть забавы, если на его территории чужак, возможно, не один. На первое место у Турана тотчас вышел звериный инстинкт самозащиты и сохранения пары, развлекаться некогда. Да, к тому же в голосе Вики почудились надменные командирские нотки, что не могло не возмутить.
«Ишь придумала - взрослым мужиком помыкать! Я тебе не игрушка».
Туран грубо сдернул с Вики одеяло, и, стараясь быстро отвести взгляд, кинул взамен свою чистую тельняшку.
– Одень! Куртку дам еще, на дворе холодно... Чего копаешься, собирайся живо! Кому я говорю? Да, открой ты уже глаза свои бесстыжие! Виктория!
После такого яростного напора она мигом распахнула удивленные глазищи и теперь поглядывала на Турана с недоумением.
– Ты… чего? Что случилось?
– Сказал же - домой тебя отведу!
– Уже надоела? Быстро...
Он судорожно сглотнул, сердце кольнуло предчувствием скорой потери, но решение им было уже принято бесповоротно, недаром всю ночь размышлял.
– К хорошему привыкать не хочу. А тебе надо ума набраться, уезжала бы ты отсюда к родным.
– Так у меня только мама да Коротков, ну еще дочки его, но это другое... Главное, у каждого своя жизнь. И получается, я все равно одна. Даже ты гонишь. Чем я тебе не угодила? Бесстыжей назвал... Да, я такая. Не буду притворяться скромницей и тихоней. Если чего-то хочу - от всей души и до конца. А ты мне по-настоящему нравишься. И что будем делать?
И как он только выдержал ее умоляющий, виноватый взгляд заблудившегося ребенка... После короткого молчания, Туран выдавил из себя несколько тяжелых слов:
– Жизнь тебе ломать не хочу.
И вышел из дома, давая понять, что не о чем больше спорить. По лесу они потом брели, друг на друга не глядя, выдерживая расстояние в полметра, словно незнакомые люди. Туран пробовал вызвать в душе холодное безразличие и даже насмешку:
«Ишь, ты… насупилась, как мышь на крупу… Ничего, сама же потом спасибо скажешь".
А внимательные глаза дозорного примечали каждую мелочь - подзажившую ссадину на девичьей щеке, как раз возле крохотной родинки у виска, припухшие от его поцелуев губы, паутинку, приставшую к растрепанным волосам... Милая, самая родная. Любимая. Как же тебя отпустить...
Примерно через полкилометра из-за ствола высокой старой березы появился Брок. Впрочем, только для Вики мощная фигура Медведя неожиданно выросла на пути. Туран давно почуял впереди хозяина домика на окраине поселка, за которым столько дней тайком наблюдал.
– Девочку отдай, - мрачно произнес Брок, пригнувшись, как для броска.
Вика нетерпеливо дернула плечом и побежала навстречу, с негодованием отвечая:
– Уже отдал!
Тело Турана само качнулось вперед, все его чувства - звериные ли, человеческие сейчас были обострены до предела. «Вернуть... защитить… моя!»
И только невероятным усилием он заставил себя остановиться и наблюдать, как Вика подходит к Броку и сухо отвечает на его безмолвный вопрос.
– Да ничего он мне не сделал! Я заблудилась, Туран помог, вывел на тропинку. Лучше у него спроси, может, претензии есть какие-нибудь… А я благодарна буду до конца дней. Хм... кино какое-то глупое! Пошли уже домой.
– Ну-ну... значит, заблудилась. Ага! Хорошо, если так.
Брок кинул Турана оценивающим взглядом, в котором проскальзывало явное намерение бросить вызов, но прежде надо было разобраться с "потеряшкой". Коротков уже весь извелся.
– Домой, так домой.
А Турану он напоследок кинул небрежное, но многообещающее:
– Увидимся.
Сердце Тигра бешено колотилось, желая разорвать грудь, ладони взмокли, сжались в кулаки. «Что же я... правильно ли поступаю...»
Будто угадав его мучительные сомнения, Вика помедлила и рывком обернулась, говоря грозно и полупрезрительно:
– Значит, так… чувствительный и щепетильный дядя Туран! Ты мне как воздух необходим. Но если в течение трех дней за мной в поселок не явишься - уеду навсегда. Одна на море уеду, запомни! Трусов - презираю. Предателей - ненавижу. Не забудь, буду ждать ровно три дня.
Эх, Вика, Вика… Что там три дня, Туран уже сейчас готов был кинуться за ней следом. Он точно не позволил бы хмурому "хозяину" увести любимую женщину, насмерть бы с ним дрался, реши тот протестовать, но… эх!
Тигр постоял еще немного, провожая невидящим взглядом удаляющуюся за деревьями тоненькую фигурку в бесформенной куртке с подвернутыми рукавами, а потом медленно побрел к себе.
Глава 8. Время подумать
Низко опустив голову, Вика шла по лесной тропе за своим грозным провожатым. Брок сначала напряженно помалкивал, а потом спросил напрямик:
– Ну, что наигралась в прятки с Тигром?
– Туран хороший, - кинулась защищать Вика, - он мне помог, только ему, наверно, другие девушки нравятся. Которые глазками хлопают и «динамят» долго, а я же так не могу. Если мне что-то хочется, если я загорелась, то мне надо все сразу - «вынь да положь»!
– И что? - заинтересованно переспросил Брок, с трудом пряча усмешку. - Долго вынимал твой дядя Туран? Или положил не так?
– Вынимал как раз не долго… хотя, как сказать. Ладно, хватит смеяться, - она вспылила, угадав его ехидный настрой, - и так хреново, да ты еще лезешь со своими приколами!
– За словами следи, козявка мелкая! - загремел Медведь. - И голос на меня не повышай, ишь «фифа» нашлась! Расскажу Короткову, где я тебя встретил, всыплет по первое число.
– Пытался уже один всыпать, ничего не вышло... - буркнула Вика, и не на шутку рассердилась.
– Что вы ко мне все относитесь, как к ребенку? Как к трясогузке какой-то… Я вам что - соплячка малолетняя? Мне скоро будет двадцать пять. И все готовы мораль читать, хлебом не корми, и все учат как жить. И вечно недовольны… даже этот псих лесной. Нет, чтобы нормально встретиться и поговорить, сидит в своем доме, ничего больше не интересно.
– Понравился тебе псих? Вот ведь засада! - осклабился Брок. - Не знаешь, кому и посочувствовать при таком раскладе.
Он потянул воздух ноздрями и пристально посмотрел на Тори, остановившись. Глаза его сузились под густыми бровями:
– Была с ним?
– Была! - с вызовом ответила она, гордо вздернув подбородок. - И в полном восторге. И хочу еще. И если он за мной не придет… Ты что, думаешь, уеду, как обещала? Фигушки вам, моралистам! Да ничего подобного! Сама пойду к нему в лес, и пусть только попробует не пустить. Останусь жить с ним в чаще, никуда не денется.
– Ух, грозная какая! - невольно залюбовался Брок ее зелеными глазами, потемневшими от страсти. Потом подумал про себя:
«Маша - жаркое красное лето, Лиза - белая морозная зима, Катя - щедрая теплая осень. А ты как весна, Вика, как бурное половодье… ледоход на реке… майская гроза… душная соловьиная ночь, когда сердце трепещет в нетерпении, а горячая кровь заставляет бежать из берлоги на поиски пары, сметая все и всех на своем пути. Старому Тигру повезло. И даже веснушки твои золотые, словно первые одуванчики на песчаном пригорке...»
А вслух он так объяснил Вике свое появление в лесу неподалеку от избушки Турана:
– Коротков еще вчера вечером от Дамира сообщение получил: в километре от нашей дороги лесной хищник двух парней покалечил, там еще третий был, он до поста добрался и сообщил о нападении. Про девушку, кажется, что-то говорил, а потом в лесу женскую одежду нашли - разорванную рубашку и курточку… светлую. Коротков тебе дозвониться не мог… очень переживал, с самого утра они уехали с Владом опознавать вещи.
– Телефон! - забеспокоилась Вика, - я никаких звонков не слышала. Надо в рюкзаке посмотреть.
Порывшись в сумке, которую на прощанье передал Туран, она выудила на свет мобильник - задняя панель немного отошла, батарея торчала наружу, потому аппарат и был отключен.
– Надо скорее вернуться в поселок и позвонить дяде Леше! Представляю, как он волнуется за меня, больше не выпустит из дома или… - Вика даже замерла от ужаса при такой мысли, - или вообще в город отправит. А я больше в город не хочу, мне и тут неплохо живется. Я города боюсь.
Она всхлипнула и плотнее запахнулась в куртку.
– Игнат, как думаешь, он все-таки придет за мной из леса? А?
Медведь бросил мимолетный взгляд на расстроенное личико девушки.
– Слушай, Вика… тебе надо кое-что знать о новом приятеле. Наверно, это лучше всего Маша расскажет. Пойдем сейчас к нам, там и поговорите. Очень серьезная информация. Считаю, ты должна быть в курсе.
– Ну, тогда пошли быстрее… Мыться хочу и одежду другую! Как чучело второй день хожу, натуральное пугало, самой противно.
Последние слова ее прозвучали весьма искренне и эмоционально. Но когда Брок отвернулся и пошел вперед, Вика тайком прижала к лицу рукав куртки Турана.
Еле сдерживая слезы, она попыталась уловить знакомый запах сурового мужчины, с которым провела, пожалуй, самую незабываемую ночь в своей жизни. «Как же ты там один остался… »
До Машиного дома добирались утомительно долго, и лишь теперь Вика с досадой представила себе, какой длинный путь проделал Туран, чтобы выбраться на «федералку» к условленному месту встречи на автобусной остановке. К тому же вчера шел дождь. Вика-то ехала в машине с Белоноговым, а вот Турану из-за ее проблем пришлось бежать по мокрому лесу.
Ее охватило невыносимое чувство вины. «Как он круто с «черепками» разобрался, я даже ничего не поняла, ревела как белуга, а потом смотрю - все гады лежат… А в гостях у него я ныла, да еще приставала к нему, как озабоченная идиотка. Хотела снять стресс. Думала только о себе.
И тут Вика похолодела от внезапной догадки.
«А если ему было нельзя заниматься сексом, вдруг он какой-то особенный обет дал по примеру монахов? Может, он в отшельники подался от соблазнов мирских, а тут я «нарисовалась» и в искушение его ввела - невинного агнца».
Она быстренько припомнила сюжет повести Льва Толстого «Отец Сергий» о русском князе Степане Касатском, служившем при царе Николае I. Узнав, что невеста его была прежде любовницей государя, князь постригся в монахи, и стал жить аскетом в дремучем лесу, «алкая пищи духовной».
А потом одна разбитная бабенка, поспорив с подвыпившими друзьями, что совратит «святошу», напросилась в гости к одинокому монаху. «Замерзла, мол, в лесу, пустите погреться, да и переночевать заодно в тихой вашей обители».
Чтобы не впасть в грех с нахальной молодой вдовушкой, отец Сергий взял топорик и отрубил себе палец на левой руке. От этого геройского поступка гостья его ночная сильно расчувствовалась и тоже в монастырь ушла… в женский, естественно.
Вика расстроилась окончательно.
– А если Туран тоже себе… Нет, нет, не должен… теперь-то уж поздно чего-то рубить, мы уже согрешили. Впрочем, я бы его и без пальца любила, лишь бы все остальное оставалось на нужном месте.
Неожиданно в памяти ее мелькнул дикий сюжет, виденный когда-то по ТВ про секту скопцов. «Не-ет, такой хоккей нам не нужен!»
«Вдруг он теперь раскаивается в содеянном? Есть нормально перестанет, физическими упражнениями себя замучает, похудеет... И все из-за моей несдержанности и настойчивости. Довела порядочного человека до ручки. Отблагодарила!»
Вике стало искренне стыдно. К тому же она устала от ходьбы по лесистой местности, еле ноги волочила, а ведь пытаясь еще о чем-то рассуждать здраво:
«Подумать только… Два месяца всего побыла одна и в лесу на малознакомого мужика накинулась. Оба-а-алдеть! Правильно, что он меня девкой бесстыжей обозвал! Ему, конечно, подружка скромная нужна, хозяйственная, домовитая, как Катя - «зайчиха» или Машенька - «милашенька».
Ну, Лиза, пожалуй, не подошла бы - умничает много и на глобальные темы любит поговорить. Она бы стала с ним спорить, доказывать что-то свое, воспитывать и поучать, а Туран - он же не такой, как Белобрысый молчун, он не будет кивать и улыбаться кривенько. Туран, если что не так, сразу скажет:
«Ша, детка! В койку марш, там твое место, женщина!»
Нет, Лиза такое точно не потерпит, а вот я… Ух, мне бы порой хотелось, чтобы на меня прикрикнули построже, ну, как бы в шутку, перед тем как… а, как он шлепнул меня… жаль, разочек всего… маловато поиграли».
– Ты чего мычишь? Худо тебе? Жара нет? - забеспокоился Брок, обернувшись к раскрасневшейся девушке. – Устала? На спину ко мне садись, дотащу. Куда тебя девать, куклу рыжую...
– Ага! Я не против на шею залезть и ножки свесить, да Машенька твоя меня потом измором возьмет. Тут у вас барышни нежные и деликатные на вид, а за своего парня - волосы рвать готовы.
– Разберемся... - загоготал Брок, отчего-то очень довольный.
После редких вспышек Машиной ревности примирение у них выходило особенно бурным и сладким.
Остаток нелегкого пути до «Северного» Вика дремала на могучей спине Медведя. Правда, немного не доходя до дома, Брок ношу-то свою аппетитную все же разбудил и со своей спины стащил. А то, и правда, не хватало еще с супругой ненаглядной ссорится из-за рыжей пигалицы с округлыми формами.
«Пусть лучше Турану достается, здесь еще разобраться надо кого от кого потом пришлось бы спасать… Странно, что-то уж слишком просто ее Тигр отпустил, заездила, что ли, мужика напрочь… то-то он весь бледный стоял, еле на ногах держался. Тоже мне Тигр - только на одну ночь и хватило! Смех тогда, а не тигр. Хм... это же Тори, черт ее знает. Горячая девчонка!» - не то с осуждением, не то уважительно отметил про себя Брок.
Дома он передал Вику на руки Маше и занялся своими делами, предварительно попросив супругу осторожненько ввести гостью в курс дела по поводу далекого прошлого Турана.
– Ты ей как-то попроще расскажи, чтобы не испугалась, а то еще чего натворит. Она и так дерганая... Или, напротив, в лес к нему помчится опять - отношения выяснять. Ночь они вместе провели, понимаешь?
– Может, он ей уже все объяснил про себя? - предположила Маша.
– Не похоже… уж очень она к нему хотела вернуться. И ждать собралась, ультиматум выдвинула - «через три дня не явишься ко мне - уеду, поминай как звали. Только это все - дудки! Тори теперь отсюда палкой не выгнать. Зацепил ее чем-то Тигр… Мутный он мужик, конечно. И ведь красавцем не назовешь… Чем только приглянулся?
