Глава 1. Беды селения Хортам
...Закат раскинулся крестом поверх долин Вершины Грез;
Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос.
Ты слал в чужие сны то сумасшедшее видение страны,
Где дни светлы от света звезд...
"Господин Горных дорог"
Сегодня отец вернулся из кузницы раньше обычного. Но Тали давно успела растопить печь и приготовить нехитрый ужин. Девушка уже привыкла одна справляться со всеми женскими обязанностями по дому, хотя раньше ей приходилось лишь помогать матери.
— Как она сегодня? Разговаривала с тобой? - хмуро спросил Арем.
— Больше молчит… Жаловалась, что замерзает, и я накрыла ее твоим полушубком поверх одеял. Еще просила закрыть ставни, сказала, что свет слепит ей глаза, но… она ведь всегда так любила солнце. А, что же будет дальше, отец?
Тали всхлипнула, и Арем обнял дочь, крепко прижимая к груди.
— Не плачь, родная, все пройдет, как дурной сон. Нея непременно поправится, я обещаю. Лекарь навещал?
— О, это было так жутко! Она почему-то испугалась его, стала кричать, рваться, пыталась куда-то бежать, я едва ее удержала. Хорм сказал, что она безумна, будто бы в нее вселился Болотный Дух и снадобья здесь бессильны. Он больше не придет! К нам, вообще, больше никто не придет, отец!
Девушка едва сдерживала слезы, хотя ей не хотелось, чтобы Арему пришлось успокаивать еще и ее. Отец очень изменился за последние месяцы, в черных волосах засеребрилась седина, глаза потухли, сильные плечи ссутулились. Тали знала, что Арем опять будет весь вечер сидеть подле больной жены, слушать бред Неи и вспоминать, как счастливы были они когда-то все вместе.
Девушка хорошо помнила эти дни. Приходя с работы, кузнец целовал любимую женщину, подхватывал на руки милую дочурку. В доме всегда звучали песни и смех. Маленькие комнаты их домика Хозяюшка искусно украшала живыми цветами, вышивками с изображением птиц и бабочек.
Солнце любило заглядывать в это жилище, ведь Нея каждое утро молилась его щедрым лучам. Даже в ненастные дни, когда солнце скрывалось за тучи, женщина выходила из дома и низко кланялась пасмурному небу. Нея верила, что Великое Светило увидит ее тоску по нему и непременно покажется на следующий день.
Никто не заметил, откуда пришла в дом беда. Может, это случилось той особенно ненастной осенью… Целые дни напролет шли холодные дожди. Небеса окутали зловещие тучи. В доме кузнеца Арема царил полумрак. Солнце, словно затаив обиду, не желало радовать землю своей улыбкой. Отец допоздна находился в кузнице, рядом с деревней проходили торговые пути и постоянно требовалось: то подковать захромавшую лошадь, то подправить расшатавшееся колесо повозки, починить обод.
Ожидая прихода отца, Нея подолгу сидела у окна, глядела на желтеющие клены, думала о чем-то своем. Теперь она реже стала рассказывать Тали сказки, которых знала великое множество, совсем перестала петь. Готовя ужин или вышивая, Нея порой замирала, словно прислушиваясь к чему-то далекому. И тогда девушка пугалась бледного лица матери, ее остановившегося взгляда. Потом Нея начала жаловаться мужу на слабость, почти перестала есть, и вскоре совсем слегла.
Но, самое страшное случилось однажды ночью, когда Тали проснулась от дикого крика. Полуоткрыв дверь в комнату родителей, девочка увидела Арема, он держал жену на руках и тихо укачивал ее, что-то напевая. Наступили черные дни, а точнее ночи. Нее стали сниться кошмары. Ей удавалось уснуть лишь на полчаса, а потом, словно повинуясь чьей-то злой воле, она с воплем вскакивала с постели. Нея звала на помощь, отбивалась от невидимых врагов, плакала и молила о пощаде.
В сильных руках Арема мать успокаивалась и рассказывала свои виденья. Ей чудился зверь с оскаленной пастью и добрыми человеческими глазами, она видела людей с копьями вместо рук, слышала странные зовущие голоса. Тали очень хотелось помочь матери, защитить от тягостных предчувствий. Но, что могла сделать девушка с демонами ночи, если даже отвары и наговоры старейших лекарей всех окрестных селений были бесполезны.
Вскоре Нея и наяву стала видеть дурные сны. Однажды она оттолкнула мужа, назвав его чужим именем. Прошло немного времени, и мать перестала узнавать родную дочь. В деревне уже никто не сомневался, что красавица Нея, жена кузнеца Арема, - безумна. Их прежде гостеприимный дом стали обходить стороной, а Тали постепенно лишилась подруг. Ей даже стало казаться, что юноши, искавшие прежде ее внимания, стали вдруг опускать глаза при встрече и, вздыхая, отворачиваться от нее.
— Твоя мать знается с Водяным! Он хочет вернуть ее обратно, она же русалка! Недаром твой отец когда-то нашел ее у реки, - кричали мальчишки, стоило девушке показаться на улице.
Могучий Арем, прежде весельчак и балагур, стало очень молчалив и угрюм. Но кузницу его сельчане не забывали, поэтому в доме всегда было вдоволь еды и хватало денег на новых знахарей и новые амулеты от злых духов.
Тали вытерла слезы и начала убирать со стола, отец сегодня едва притронулся к ужину. Мельком глянув в окно, девушка вдруг заметила, что к их дому приближаются люди — несколько самых почтенных жителей деревни. И одни лишь мужчины.
— Отец! - испуганно позвала Тали, прижав к груди руки, - отец, они идут…
Арем бесшумно вышел из комнаты, где, наконец-то, смогла задремать его измученная жена.
— Сначала им придется убить меня. Но, это будет не так-то просто, девочка. Иди к матери и ничего не бойся, - с мрачной усмешкой приказал кузнец.
— Я останусь с тобой, они ничего мне не сделают! Там же Гайли, он просил у вас моей руки для своего сына, и хоть Граст мне вовсе не нравится, но… может, может… они не причинит нам зла. Может, они пришли просто поговорить, отец!
Арем распахнул дверь и встал у порога, держа в руках огромный молот.
— Уже поздно, и гостей мы не ждали!
Горм Гайли - старейшина, уверенно вышел вперед, остальные пятеро мужчин замерли в шаге от него.
— Мир твоему дому кузнец! Да, только услышат ли мои слова Светлые Боги, вот в чем вопрос! Хорм - мудрый человек и мы все доверяем ему. Он поведал мне, что с твоей женой случилось великое несчастье. Боги отняли у нее разум, а, может быть, и не только…
И что дали взамен? Вот уже полгода мы терпим всяческие невзгоды, урожай был беден, дожди сгубили половину посевов, купцы словно забыли наши края, мы не можем обменять шкуры и полотно на еду, наши дети голодают… Сейчас весна, но Солнце не желает просыпаться от зимней дремы, чтобы обогреть новые посевы.
Даже старики не помнят столь суровой зимы, что мы пережили, земля до сих пор холодна. Что нас ожидает, Арем? Судьба родного края твоей несчастной суженой? Ты же и сам все знаешь, кузнец! Ты взял в свой дом отродье проклятой Долины! И теперь мы все должны расплачиваться за это? Ответь...
— Нея не виновата в наших бедах! - едва не прорычал Арем, сильнее стискивая молот в руках, - худые годы бывали и прежде, но за ними шла пора изобилия и достатка. Двадцать лет я знаю свою жену, она родила мне дочь, она была приветлива со всеми жителями, учила женщин вышивать и красиво заплетать волосы, она всегда помогала украшать невест и пела на свадьбах. Она лечила ваших детей светом из своих рук! На земле нет существа добрее и ласковей Неи, а теперь она просто больна и требуется время…
— Время ее не излечит, а лишь погубит, вместе со всеми нами! Ее настигло проклятие страны, где погасло солнце, ее нужно вернуть туда, где она родилась!
— Тебе известно, Горм, что реки не текут вспять, - невесело усмехнулся кузнец, - да, и от той лодки, что двадцать лет назад принесла Нею к нашему берегу и щепочки не найти...
— Значит, нужно вернуть назад ее душу или то, что от нее еще осталось! И в этом может помочь Огонь! - громко провозгласил Горм, а мужчины позади него одобрительно зашумели.
— Так думают все? - тихо спросил Арем, и у Тали сжалось сердце от страха, - так вот, что я вам скажу… Мы уйдем на окраину села, к озеру, и поселимся там. Считайте, что изгнали нас, что мы отныне чужие и сами по себе. Если кто-то задумает причинить нам вред, я убью его, даже не помня былой дружбы, даже один против всех, я уложу дюжину, прежде чем перестану дышать.
Мне терять уже нечего, а вам жизнь дорога, подумайте хорошенько, прежде чем нападать. Мы проживем так до лета, а когда двинутся обозы, мы уйдем с каким-нибудь торговцем в город, может, хоть там найдутся знахари, способные помочь Нее. Я сказал все, что хотел. Теперь говори ты, Горм Гайли!
Предложение Арема понравилось старейшине, и он лишь для вида задумчиво морщил лоб, словно пребывая в глубоких раздумьях.
— Да будет так! Мы позволим вам жить в пределах поселения до первых обозов, а, может, и до вторых… Мы никогда не были врагами, ты прав. И твои умелые руки, твое мастерство нам крайне необходимы. Но, если к сбору нового урожая Нея не станет прежней или не исчезнет отсюда, нам придется принять очень непростое решение. И мы его примем для общего блага, Арем! И ты никак не сможешь нам помешать.
А пока же - мир твоему дому и... береги дочь. Она у тебя красавица и могла бы стать супругой достойного человека. Хотя теперь, кто же возьмет в жены дитя женщины, потерявшей рассудок? Может, проклятие лежит и на девушке тоже? Может, эта зараза скоро охватит весь ваш дом? Я очень рад, что год назад вы не поторопились принять мое предложение, и я не выдал вашу дочь за своего Граста.
А теперь, разве что лишь в городе сможешь сыскать для Тали жениха… если очень повезет. Если не донесутся слухи… Довольно, не злись, мы уже уходим. И не дай нам повода вернуться снова, Арем!
Проводив делегацию сельчан тяжелым взглядом, кузнец вошел в дом и закрыл за собой кованые железом двери. Мужчина аккуратно положил молот в угол и сел за стол, вытянув свои большие руки поверх потемневшей, выщербленной от времени столешницы.
— Я все слышала, отец, нам нужно уйти на берег, но, ведь и там можно жить, - прошептала Тали, робко погладив сгорбленные плечи отца, - не грусти, мы обязательно найдем какой-нибудь средство, и мама исцелится.
— Они правы, - глухо проговорил Арем. - Демон Долины вспомнил о ней и зовет обратно. Я должен пойти и сразиться с ним. Но, как оставить вас здесь одних? И что будет с вами, если я не вернусь?
Арем застонал, опуская голову на руки, как вдруг тишину дома прорезал дикий вопль из комнаты, где спала Нея, а следом раздался зловещий хохот.
— Ты ее не получишь, не получишь, чудовище! Лучше забери меня, я была избрана и должна занять свое место, я вернусь к тебе!
Тали опрометью кинулась к матери, а та сидела на полу, разметав по плечам некогда прекрасные волосы и выла, раскачиваясь всем телом. Тали обняла ее, но Нея вдруг стала целовать ее руки и тихо скулить, странно тоненьким голоском, обращаясь к дочери:
— Не хочу умирать, я даже не видела жизни, здесь нет жизни, один лишь страх, мамочка, давай убежим вместе, говорят, там за холмами тоже есть люди и другое светлое небо. А, значит, той землей правят Добрые Боги, мы будем молиться им и они укажут дорогу. Они выведут нас из мрака, только бы знать, как обратиться к ним, чтобы Они услышали, мамочка. Что это за шум? Уже идут… Ты слышишь, неужели это уже за мной? Не отдавай меня им, про-шу те-бя! Я не хо-чу-у!
Нея вырвалась из объятий дочери и кинулась к дверям, но ее остановил Арем.
— Тише, тише, любимая, успокойся. Здесь лишь я и Тали, никто не причинит тебе вред. Я всегда сумею вас защитить. Вы все, что есть у меня, все, чем я богат. Помнишь, как я впервые взял тебя на руки, ты боялась даже глаз на меня поднять.
Я построил для тебя дом, назвал тебя своей женой, и я люблю тебя больше жизни. Скажи, что мне сделать, как мне тебе помочь? Я пройду горы и долины, одолею всех врагов, только не оставляй меня, сердце мое! Как же я буду без тебя один...
— Кто ты? - неожиданно спросила Нея, осторожно касаясь кончиками высохших пальцев впалых щек мужа, - разве я видела тебя прежде? Ты поможешь убежать от них? Ты меня спрячешь?
В дрожащем голосе жены звучали страх и надежда, по осунувшемуся лицу Арема покатились слезы.
— Иди к себе, - велел он притихшей Тали, - отдохни, я разбужу тебя под утро, завтра у нас долгий день. Предстоит найти себе новое жилище, где Боги будут более благосклонны к нам и ко всему поселению, чьи люди так испугались несчастную женщину.
К вечеру следующего дня под сочувственные вздохи некоторых добросердечных соседей Арем перевез семью на берег зарастающего озера Хоро, дальше самых бедных домов поселения Хортам. В одной из таких заброшенных хижин неподалеку Арем оборудовал и кузницу.
Люди уже не навещали домишко, где обитала безумная Нея. Только благодаря умелым рукам Арема в дом по-прежнему попадала еда и одежда. В поселке не нашлось больше столь искусного кузнеца, и это спасало семью от голода и полного уединения. Постепенно Тали привыкла к новому жилищу в зарослях ивняка на берегу. Но, мысли о том, как помочь страдающей матери, не оставляли девушку ни на минуту.
Прошла неделя. Как-то после полудня Тали собирала хворост в лесу неподалеку от озера. Из-за ствола дерева неожиданно показался Граст - невысокий коренастый юноша, с такими же рыжими волосами, как у всех в роду Гайли.
— Мир тебе! Давненько не виделись.
— И тебе жить в мире! Прости, не могу сказать, что скучала.
Своей утонченной красотой девушка пошла в мать, но характер ей уж точно передался отцовский. Тали никому не позволяла себя обижать и, в отличие от скромной, тихой Неи, всегда ходила по селению с высоко поднятой головой. Еще с детства Тали поняла, что ее мать недолюбливают, а может быть, даже побаиваются.
Местные молодушки завидовали чужеземке, что приплыла откуда-то из дальних краев на утлой лодчонке и вскоре похитила сердце самого завидного жениха в округе - кузнеца Арема. Именно он первым заметил Нею, лежащую без памяти на шкуре невиданного зверя, что устилала дно деревянного суденышка.
Арем на руках отнес девушку в свой дом и через месяц назвал своей женой. Видно, этого-то и не могли ей простить женщины Хортама. Доставалось, конечно, пересудов и на долю Арема. Создать семью с девушкой неизвестного рода, не способной принести в дом жениха никакого приданого считалось крайне опрометчивым поступком. Но, кузнец к тому времени уже схоронил родителей, а всякие прочие родственники были ему не указ. Он с молодости крепко стоял на собственных ногах и легко мог постоять за себя. Чему и любимую дочь учил с малолетства.
Еще девочкой Тали вдоволь хлебнула обид от местной ребятни, но никогда не жаловалась дома. Особенно усердно дразнил ее как раз рыжий веснушчатый Граст - младший сын старейшины. Он постоянно преследовал Тали, то норовил толкнуть в грязную весеннюю лужу или дернуть за длинные золотистые косы, просто так, чтобы досадить девчушке. Но когда Граст вырос, его интерес стал ограничиваться лишь долгими пристальными взглядами.
Вот и сейчас он внимательно разглядывал девушку, прежде чем заговорить:
— Я слышал о вашем несчастье. Хорм сказал, ей ничто не поможет. Как жаль… а ведь все считали твою мать целительницей, да ты и сама многое умеешь. Я помню, как в детстве ты заговорила мне рану и кровь перестала течь. С того дня я не мог забыть, какие у тебя нежные руки…
