— «И Элав вместе с Алистой тоже молятся черному силуэту на западе…» - невольно подумалось Тали, - «нет, Элав ничего не боится. Просто, таков их обычай. Просто, они с детства привыкли преклоняться перед неведомыми существами».
В воздухе витал запах дыма, а еще запах свежей крови. Холодок страха коснулся груди девушки. Страх сковывал мысли, заставлял тоже упасть на колени и вместе со всеми склониться перед Неведомым. Тали ощутила вдруг нестерпимое желание присоединиться к людям на площади – в горле уже рождался жалобный стон.
По телу разливалась мучительная слабость. И Тали уже не понимая, что делает, отпрянула от столба, чтобы выйти из своего укрытия. Но, в тот же момент рядом раздался чей-то насмешливый голос:
— Не правда ли, какое жалкое зрелище? Вот оно – человеческое стадо! Одно лишь слово Вея и они готовы будут вцепиться друг в друга. А почему же ты не с ними?
Резко обернувшись, Тали увидела возле себя мужчину в черной куртке. Лицо его прикрывал капюшон. Человек стоял, прислонившись к стене хижины, и тоже наблюдал за происходящим на площади.
— Кто вы? - прямо спросила Тали, уже придя в себя от наваждения.
— Я – Кейлас. Но тебе ведь ничего не говорит это имя, не так ли? – раздался вкрадчивый ответ.
— И все же, почему ты стоишь здесь, девочка?
— А вы сами? Разве вы не желаете воздать хвалу – э-э-э... Господину?
Мужчина весело расхохотался, запрокинув голову. Тяжелый капюшон упал ему на спину, и Тали увидела блестящие темно-серые глаза, правильные черты лица и черные, как смоль, длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Что-то смутно знакомое почудилось Тали в его взгляде.
Одет этот человек был намного лучше обычных поселян. Его куртка и брюки были сшиты из неизвестного Тали добротного материала, пояс украшало серебряное шитье, а из богатых ножен виднелась изогнутая рукоять ножа. Вдоволь насмеявшись, незнакомец приблизился к Тали и ответил, после краткого раздумья:
— Хозяин не нуждается в моих похвалах, девочка. Но ты, кажешься очень дерзкой. Ко мне же следует обращаться с большим почтением. Хотя откуда бы тебе знать меня… в этом обличье.
Тали невольно отшатнулась, когда незнакомец резко откинул край плаща с ее лица. Полная негодования, Тали оттолкнула его руку, но мужчина перехватил ее запястье и повелительно притянул к себе.
Целую минуту его глаза жадно изучали вспыхнувшее лицо девушки. Теперь и Тали смогла разглядеть его хорошенько. Она невольно ахнула, узнав в этом странном человеке того, чей портрет встретила в книге Кристы. Чье изображение мелькнуло на медальоне…
— Наконец –то! – довольно усмехнулся Кейлас, - наконец –то я дождался тебя, Нея... беглянка. Прошло много лет, но я все-таки тебя получу!
Услышав имя матери, Тали вздрогнула. А Кейлас медленно достал нож с пояса и осторожно приставил его к шее девушки.
— Ты, верно, решила, что сможешь навсегда спрятаться от меня, Нея. Ты решила, что сможешь избежать моего гнева, покинув пределы Долины. А я способен в одно мгновение смести с земли дюжину ваших селений, растоптать тысячи таких как ты.
- Но ведь мне нужно другое - то, что не так уж просто получить даже от таких жалких муравьев, как все вы. А ты – всего лишь ничтожное создание, ты посмела нарушить мои планы, заставила меня ждать. Теперь ты здесь… на колени!
Лицо его потемнело от гнева, из груди будто бы вырвалось рычание. В темных глазах его словно заметались языки пламени, но девушку охватило внезапное спокойствие. Она с решимостью взглянула на Кейласа и тихо проговорила:
— Я не боюсь тебя, кто бы ты ни был. Мое имя – Тали, и я пришла сюда по своей воле. Нея - моя мать, но она очень больна, и я хочу выполнить то, чего она здесь избежала, раз уж это предрешено. Если ты знаешь, как найти Господина Сумрачной Долины, то помоги мне встретиться с ним, чтобы спало проклятие с тех земель, где суждено было родиться мне. Пусть он возьмет меня взамен матери... если это неизбежно... если кто-то должен умереть.
Кейлас медленно опустил нож и пристально посмотрел на девушку, стоящую перед собой.
— Как ты сказала твое имя? Повтори его громче!
— Я пришла из страны, где днем ярко светит Око Божье – прекрасное Солнце. Нея сюда не вернется, я пришла вместо нее. И я не боюсь смерти, я ко всему готова. Но пусть несчастья минуют мои родные края, солнечный еще пока Хортам. Мое имя - Тали! И я хочу, чтобы ты его запомнил! И передал Господину...
Тали с трудом теперь произнесла эти простые слова, губы ее дрожали, но синие глаза смело смотрели на мужчину. Тали заставила себя продолжать:
— Твое изображение я видела в одной старинной книге, И еще тогда ты звал меня к себе, я слышала это. Но вот теперь я здесь, так что же ты хочешь?
Кейлас задумчиво смотрел на запорошенные снегом людские фигуры, на белый силуэт Слуги. Небо прояснилось, и люди поднялись с колен. Странное выражение появилась на лице Кейласа.
— Да, ты действительно меня не боишься. Ты другая, ты не похожа на этих поселян. И слишком красива, чтобы так скоро умереть. Пожалуй, Господину придется какое-то время обойтись без твоей души.
Он снова усмехнулся, но в глазах его Тали успела заметить ту самую тоску, что разгадала еще на старинном портрете.
— Через три дня я приду за тобой. И ты увидишь Того, с кем так желала встретиться.
Кейлас слегка наклонил голову, словно изображая почтительный поклон, но губы его по-прежнему кривила грустная усмешка. Порыв ледяного ветра заставил девушку отвернуться. Тали закуталась в плащ, обвила руками холодный столб и долго стояла так, не в силах сделать даже шага. Постепенно она вышла из этого оцепенения и заметила, что стоит одна у чужой хижины. Потом Тали смешалась с толпой расходившихся по домам селян и направилась к жилищу Элава.
Едва Тали переступила порог, как наткнулась на суровый взгляд юноши.
— Почему ты не осталась дома, Тали?
— Невыносимо было сидеть здесь одной и гадать, что с вами… Я хотела сама все узнать…
— И что же ты узнала?
— Немного. Но ведь в отличие от вас я свободна в своих поступках, я вольна идти туда, куда зовет меня сердце. В отличие от вас я выбираю Бога, которому хочу молиться, выбираю страну, где хочу жить. Вы же всего боитесь и кормите своими страхами неведомых чудовищ, которых, верно, сами и создали. Мне еще Криста говорила, что люди на такое способны...
Тали вся дрожала, резкие слова слетали с ее губ. На секунду ей даже показалось, что за нее говорит кто-то другой, иначе за что же она могла так обидеть Элава.
— Прости меня.
Юноша отошел к стене и уперся в нее вытянутыми руками. Тали в смятении смотрела на его опущенную голову, поникшие плечи, потом перевела взгляд на притихшую в углу девочку. Как дороги ей сейчас эти люди! И в чем же она обвиняет их!?
Тали подошла к Элаву и робко коснулась его плеча. Он повернулся к ней, и Тали заметила выражение боли на его лице.
— Прости меня, Тали, – повторил Элав.
— За что ты просишь прощения? Ведь, осуждая вас, я хотела спрятать свой собственный страх. А вы? Вы приютили меня, совсем для вас чужую. Вы поделились со мной едой и одеждой, а я же веду себя словно глупый избалованный ребенок…
Все события этого дня вдруг разом всколыхнулись в ее сердце и закипели слезами.
— Я… Да что бы я делала без вас, совсем одна в этом незнакомом краю!? Но скоро мне придется уйти, и этим я избавлю ваш дом от больших бед… Совсем скоро...
Голос девушки сорвался, она уже не могла сдерживать слезы. Тали почувствовала, как Элав бережно обнял ее, да и сама она прильнула к юноше, словно ища опоры в его сильном теле. Никакой мужчина, кроме отца не обнимал ее так прежде. А Элав тихо гладил ее волосы, легонько касался губами ее горячего лба:
— Я никуда тебя не отпущу. Я сумею защитить тебя от всего плохого. Родная моя, не плачь.
Он ласково отвел с ее лица спутанные пряди волос и осторожно поцеловал закрытые веки девушки.
— Ты многого не знаешь, - сквозь слезы, прерывисто дыша, прошептала Тали.
— Так расскажи мне все…
Потом Тали, закутанная в теплое одеяло, сидела на своей постели и пила горячий отвар мяты, что приготовила Алиста. Элав сидел рядом, жадно ловил каждое слово девушки, не спуская с нее глаз. И Тали поведала ему о своей матери, рассказала историю Кристы. Тали не хотела скрывать ничего, даже сегодняшнюю встречу.
— Он сказал, что придет за мной через три дня. Если ты позволишь, Элав, я буду ждать его здесь.
— Я не отдам тебя ему, кто бы он не был!
В голосе юноши слышалась решимость.
— Но, зачем тебе вмешиваться в мою судьбу? Она, видно, давно уже предрешена. Подумай о сестре, кроме тебя у нее больше никого нет.
— Моя сестра уже знает, как сильно я люблю тебя, Тали.
Тали растерянно посмотрела на Алисту, и заметила на губах ее лукавую улыбку.
— Еще тогда, у реки, я понял, что люблю тебя. Я издали заметил кружащую над поляной Кросну. Чудовище опускалось все ниже, и я понял, что именно здесь оно хочет разделаться со своей жертвой. Кросна едва успела начать Танец Смерти, как моя стрела поразила ее.
А, потом я увидел тебя. Мне показалась, что сама богиня Живина лежит предо мной на снегу. Ее изображение я подсмотрел в Запретной книге, когда провожал старую виллу в Змеиные пещеры. Мне было страшно даже прикоснуться к тебе. Мне казалось, что ты исчезнешь, как только я возьму тебя на руки. Потом я принес тебя домой – ты была такой легкой, холодной, я даже не слышал твоего дыхания. Мне казалось, я тоже умру, если ты не очнешься.
Лицо Элава побледнело, глаза его блестели, голос дрожал.
— … Алиста сказала мне, что ты не богиня, а обычная девушка, только очень красивая и совсем замерзшая. А потом ты открыла глаза и позвала маму. Я увидел твои глаза – они были ясные, словно небо в первый день Прощения.
Никогда прежде я не видел таких добрых и чистых глаз. Но, ты не могла говорить, ты уснула, и твои волосы рассыпались по подушке, как солнечные лучи. Я видел изображение такого светлого Божества в Запретной книге. Сердце мое переполнилось счастьем. Я понял, что само прекрасноликое Солнце пришло в мой дом, опустилось на мою постель. И еще я понял, что меня не будет, если исчезнешь ты...
Затаив дыхание, слушала Тали его горячую речь. Раньше девушка не особенно задумывалась о том, красива ли она, и какой видят ее мужчины. Прежде она равнодушно выслушивала признания рыжего Граста Гайли и ласковые приветствия других юношей Хортама.
Слова Элава отчего-то взволновали девушку. Она украдкой бросила на него смущенный взгляд, вспомнила, как приятно было чувствовать тепло его рук на своих плечах. Но, глядя в прозрачные голубые глаза юноши, Тали поняла вдруг, что видит перед собой совсем другое лицо – изогнутые в усмешке губы, проникающий в душу холодный темный взгляд… Он сказал, что его зовут Кейлас… Она должна встретиться с Ним... кто бы Он ни был...
— Я огорчил тебя? – голос Элава вернул Тали к действительности.
— Может, в Светлом мире ты знала любовь и, потому, не хочешь принять мою? Может, ты захочешь ответить мне позже? Я подожду, сколько ты скажешь, Тали. Отныне и до конца моих дней - мне нужна будешь только ты... ты одна!
Алиста делала вид, что занята шитьем – сама же внимательно прислушивалась к разговору. В очаге с треском лопались непригодные на одежду обрывки шкур могров. Тали опустила голову, словно разглядывая узоры на покрывале.
— Там, в мире, где правит Солнце, я любила отца и мать, а еще, наверное, Кристу. Здесь я узнала Алисту и полюбила ее, и тебя тоже я полюбила... полюбила, как брата, Элав. И это все, что я могу сказать тебе сейчас. Прости...
Утро застало в хижине беспокойные сборы. Тали сидела на низенькой скамеечке у окна и с тревогой наблюдала, как Элав укладывает вещи в кожаный короб.
—Я никуда не поеду с тобой. Слышишь? Я должна остаться здесь.
Но, даже не повернув головы, юноша отрывисто ответил:
— Я все уже решил. Алиста пока поживет у Дирга. К полуночи метель немного утихнет, и мы тронемся в путь.
— Похоже, ты и впрямь все решил, - горько усмехнулась Тали.
— Пойми же, никто еще не возвращался от Господина. Те, кто искал его по какой-то причине – пропали навсегда.
— Пойми и ты, что моей стране грозит гибель.
— Ты одна не сможешь изменить ход событий. А Господин забирает себе все, что пожелает. Лучшие люди ложатся на жертвенный стол и отдают ему свои души.
— Но зачем? Если этот Господин так всемогущ, зачем ему человеческие души?
Взгляд Элава стал серьезным, губы сурово сжались.
— А знаешь ли ты, что такое душа?! У нее нет ни веса, ни вкуса, ее нельзя увидеть и взять в руки. Ткань ее пряли священные пауки небесного сада. Они сплетали вместе первые солнечные лучи и лунные блики, голоса всех царящих над Маленьким миром и шорохи ничтожнейших его обитателей. Душа легче пера Голубой птицы, нежнее дыхания Живы.
Элав помолчал немного, словно что-то вспоминая.
— Есть старая-старая легенда. Даже в Запретной книге только краткий ее пересказ. Так вот, легенда гласит, что по мосту из человеческих душ можно перейти Огненную реку, которая преграждает дорогу к небесному саду. И если Господин откроет Золотые ворота, и сядет на Трон… какая участь ждет тогда Маленький мир?!
— Я не все понимаю в твоих словах, Элав. Ответь мне, кто же сейчас на Троне, кто защищает нас?
Казалось, юноша колеблется с ответом.
— Я не знаю... Но отшельник с Ледяной горы поведал как-то моему отцу, что Трон давно пуст, с тех пор как Жив и Живина оставили его. Отшельник сказал, что наступают времена великих перемен, что только древние законы держат силы Тьмы и Света в равновесии, но чаши весов так неспокойны в последние годы… Вот уже давным-давно Господин Сумрачной Долины копит души людей для великого моста.
Я слышал также, что лет двадцать назад он уже пытался перейти Огненную реку, но на самой середине пути цепь разорвалась. Есть ведь слабые души, которые не могут выдержать касания красных языков. В тот год Господин не получил в жертву новую душу. Та, что должна была принести ее, покинула Сумрачную долину. Скрепить прерванную цепь оказалось нечем, и Господин вынужден был вернуться.
Говорится также, что у него остался след ожога на теле – пламя успело пометить посягнувшего на Небесный Трон. Не слишком задумывайся над моими словами, Тали. Может, я передаю тебе только сказки старого отшельника.
— Покинула Сумрачную долину, - эхом повторила девушка. Но как же Слуга отбирает людей для Господина? Почему Господин не использует души людей, умерших от старости или болезней?
— Никто не знает этого, но, скорее всего, ему нужны Особенные Души. И только Слуги видят таинственные знаки, что отмечают избранных.
Юноша резко завершил разговор и, бесшумно поднявшись, подошел к двери. Казалось, он прислушивается к чему-то. И вскоре Тали тоже услышала на улице мелодичное позвякивание колокольчика. Еще Тали успела заметить, какой тревогой загорелись глаза девочки, и как насторожился ее брат. Тотчас же без стука распахнулась дверь, и в хижину вошли люди.
Первый из них, закутанный в белый плащ, был очень высок. На грудь его спускались длинные, совершенно седые волосы, хотя мужчина еще не казался старым. Его узкие желтые глаза равнодушно оглядели нехитрое убранство хижины и остановились на Элаве. Юноша медленно опустился на колени. Потом вошедший повернулся к Тали, и она заметила узкий шрам на его бледном лице.
В воздухе витал запах дыма, а еще запах свежей крови. Холодок страха коснулся груди девушки. Страх сковывал мысли, заставлял тоже упасть на колени и вместе со всеми склониться перед Неведомым. Тали ощутила вдруг нестерпимое желание присоединиться к людям на площади – в горле уже рождался жалобный стон.
По телу разливалась мучительная слабость. И Тали уже не понимая, что делает, отпрянула от столба, чтобы выйти из своего укрытия. Но, в тот же момент рядом раздался чей-то насмешливый голос:
— Не правда ли, какое жалкое зрелище? Вот оно – человеческое стадо! Одно лишь слово Вея и они готовы будут вцепиться друг в друга. А почему же ты не с ними?
Резко обернувшись, Тали увидела возле себя мужчину в черной куртке. Лицо его прикрывал капюшон. Человек стоял, прислонившись к стене хижины, и тоже наблюдал за происходящим на площади.
— Кто вы? - прямо спросила Тали, уже придя в себя от наваждения.
— Я – Кейлас. Но тебе ведь ничего не говорит это имя, не так ли? – раздался вкрадчивый ответ.
— И все же, почему ты стоишь здесь, девочка?
— А вы сами? Разве вы не желаете воздать хвалу – э-э-э... Господину?
Мужчина весело расхохотался, запрокинув голову. Тяжелый капюшон упал ему на спину, и Тали увидела блестящие темно-серые глаза, правильные черты лица и черные, как смоль, длинные волосы, рассыпавшиеся по плечам. Что-то смутно знакомое почудилось Тали в его взгляде.
Одет этот человек был намного лучше обычных поселян. Его куртка и брюки были сшиты из неизвестного Тали добротного материала, пояс украшало серебряное шитье, а из богатых ножен виднелась изогнутая рукоять ножа. Вдоволь насмеявшись, незнакомец приблизился к Тали и ответил, после краткого раздумья:
— Хозяин не нуждается в моих похвалах, девочка. Но ты, кажешься очень дерзкой. Ко мне же следует обращаться с большим почтением. Хотя откуда бы тебе знать меня… в этом обличье.
Тали невольно отшатнулась, когда незнакомец резко откинул край плаща с ее лица. Полная негодования, Тали оттолкнула его руку, но мужчина перехватил ее запястье и повелительно притянул к себе.
Целую минуту его глаза жадно изучали вспыхнувшее лицо девушки. Теперь и Тали смогла разглядеть его хорошенько. Она невольно ахнула, узнав в этом странном человеке того, чей портрет встретила в книге Кристы. Чье изображение мелькнуло на медальоне…
— Наконец –то! – довольно усмехнулся Кейлас, - наконец –то я дождался тебя, Нея... беглянка. Прошло много лет, но я все-таки тебя получу!
Услышав имя матери, Тали вздрогнула. А Кейлас медленно достал нож с пояса и осторожно приставил его к шее девушки.
— Ты, верно, решила, что сможешь навсегда спрятаться от меня, Нея. Ты решила, что сможешь избежать моего гнева, покинув пределы Долины. А я способен в одно мгновение смести с земли дюжину ваших селений, растоптать тысячи таких как ты.
- Но ведь мне нужно другое - то, что не так уж просто получить даже от таких жалких муравьев, как все вы. А ты – всего лишь ничтожное создание, ты посмела нарушить мои планы, заставила меня ждать. Теперь ты здесь… на колени!
Лицо его потемнело от гнева, из груди будто бы вырвалось рычание. В темных глазах его словно заметались языки пламени, но девушку охватило внезапное спокойствие. Она с решимостью взглянула на Кейласа и тихо проговорила:
— Я не боюсь тебя, кто бы ты ни был. Мое имя – Тали, и я пришла сюда по своей воле. Нея - моя мать, но она очень больна, и я хочу выполнить то, чего она здесь избежала, раз уж это предрешено. Если ты знаешь, как найти Господина Сумрачной Долины, то помоги мне встретиться с ним, чтобы спало проклятие с тех земель, где суждено было родиться мне. Пусть он возьмет меня взамен матери... если это неизбежно... если кто-то должен умереть.
Кейлас медленно опустил нож и пристально посмотрел на девушку, стоящую перед собой.
— Как ты сказала твое имя? Повтори его громче!
— Я пришла из страны, где днем ярко светит Око Божье – прекрасное Солнце. Нея сюда не вернется, я пришла вместо нее. И я не боюсь смерти, я ко всему готова. Но пусть несчастья минуют мои родные края, солнечный еще пока Хортам. Мое имя - Тали! И я хочу, чтобы ты его запомнил! И передал Господину...
Тали с трудом теперь произнесла эти простые слова, губы ее дрожали, но синие глаза смело смотрели на мужчину. Тали заставила себя продолжать:
— Твое изображение я видела в одной старинной книге, И еще тогда ты звал меня к себе, я слышала это. Но вот теперь я здесь, так что же ты хочешь?
Кейлас задумчиво смотрел на запорошенные снегом людские фигуры, на белый силуэт Слуги. Небо прояснилось, и люди поднялись с колен. Странное выражение появилась на лице Кейласа.
— Да, ты действительно меня не боишься. Ты другая, ты не похожа на этих поселян. И слишком красива, чтобы так скоро умереть. Пожалуй, Господину придется какое-то время обойтись без твоей души.
Он снова усмехнулся, но в глазах его Тали успела заметить ту самую тоску, что разгадала еще на старинном портрете.
— Через три дня я приду за тобой. И ты увидишь Того, с кем так желала встретиться.
Кейлас слегка наклонил голову, словно изображая почтительный поклон, но губы его по-прежнему кривила грустная усмешка. Порыв ледяного ветра заставил девушку отвернуться. Тали закуталась в плащ, обвила руками холодный столб и долго стояла так, не в силах сделать даже шага. Постепенно она вышла из этого оцепенения и заметила, что стоит одна у чужой хижины. Потом Тали смешалась с толпой расходившихся по домам селян и направилась к жилищу Элава.
Едва Тали переступила порог, как наткнулась на суровый взгляд юноши.
— Почему ты не осталась дома, Тали?
— Невыносимо было сидеть здесь одной и гадать, что с вами… Я хотела сама все узнать…
— И что же ты узнала?
— Немного. Но ведь в отличие от вас я свободна в своих поступках, я вольна идти туда, куда зовет меня сердце. В отличие от вас я выбираю Бога, которому хочу молиться, выбираю страну, где хочу жить. Вы же всего боитесь и кормите своими страхами неведомых чудовищ, которых, верно, сами и создали. Мне еще Криста говорила, что люди на такое способны...
Тали вся дрожала, резкие слова слетали с ее губ. На секунду ей даже показалось, что за нее говорит кто-то другой, иначе за что же она могла так обидеть Элава.
— Прости меня.
Юноша отошел к стене и уперся в нее вытянутыми руками. Тали в смятении смотрела на его опущенную голову, поникшие плечи, потом перевела взгляд на притихшую в углу девочку. Как дороги ей сейчас эти люди! И в чем же она обвиняет их!?
Тали подошла к Элаву и робко коснулась его плеча. Он повернулся к ней, и Тали заметила выражение боли на его лице.
— Прости меня, Тали, – повторил Элав.
— За что ты просишь прощения? Ведь, осуждая вас, я хотела спрятать свой собственный страх. А вы? Вы приютили меня, совсем для вас чужую. Вы поделились со мной едой и одеждой, а я же веду себя словно глупый избалованный ребенок…
Все события этого дня вдруг разом всколыхнулись в ее сердце и закипели слезами.
— Я… Да что бы я делала без вас, совсем одна в этом незнакомом краю!? Но скоро мне придется уйти, и этим я избавлю ваш дом от больших бед… Совсем скоро...
Голос девушки сорвался, она уже не могла сдерживать слезы. Тали почувствовала, как Элав бережно обнял ее, да и сама она прильнула к юноше, словно ища опоры в его сильном теле. Никакой мужчина, кроме отца не обнимал ее так прежде. А Элав тихо гладил ее волосы, легонько касался губами ее горячего лба:
— Я никуда тебя не отпущу. Я сумею защитить тебя от всего плохого. Родная моя, не плачь.
Он ласково отвел с ее лица спутанные пряди волос и осторожно поцеловал закрытые веки девушки.
— Ты многого не знаешь, - сквозь слезы, прерывисто дыша, прошептала Тали.
— Так расскажи мне все…
Потом Тали, закутанная в теплое одеяло, сидела на своей постели и пила горячий отвар мяты, что приготовила Алиста. Элав сидел рядом, жадно ловил каждое слово девушки, не спуская с нее глаз. И Тали поведала ему о своей матери, рассказала историю Кристы. Тали не хотела скрывать ничего, даже сегодняшнюю встречу.
— Он сказал, что придет за мной через три дня. Если ты позволишь, Элав, я буду ждать его здесь.
— Я не отдам тебя ему, кто бы он не был!
В голосе юноши слышалась решимость.
— Но, зачем тебе вмешиваться в мою судьбу? Она, видно, давно уже предрешена. Подумай о сестре, кроме тебя у нее больше никого нет.
— Моя сестра уже знает, как сильно я люблю тебя, Тали.
Тали растерянно посмотрела на Алисту, и заметила на губах ее лукавую улыбку.
— Еще тогда, у реки, я понял, что люблю тебя. Я издали заметил кружащую над поляной Кросну. Чудовище опускалось все ниже, и я понял, что именно здесь оно хочет разделаться со своей жертвой. Кросна едва успела начать Танец Смерти, как моя стрела поразила ее.
А, потом я увидел тебя. Мне показалась, что сама богиня Живина лежит предо мной на снегу. Ее изображение я подсмотрел в Запретной книге, когда провожал старую виллу в Змеиные пещеры. Мне было страшно даже прикоснуться к тебе. Мне казалось, что ты исчезнешь, как только я возьму тебя на руки. Потом я принес тебя домой – ты была такой легкой, холодной, я даже не слышал твоего дыхания. Мне казалось, я тоже умру, если ты не очнешься.
Лицо Элава побледнело, глаза его блестели, голос дрожал.
— … Алиста сказала мне, что ты не богиня, а обычная девушка, только очень красивая и совсем замерзшая. А потом ты открыла глаза и позвала маму. Я увидел твои глаза – они были ясные, словно небо в первый день Прощения.
Никогда прежде я не видел таких добрых и чистых глаз. Но, ты не могла говорить, ты уснула, и твои волосы рассыпались по подушке, как солнечные лучи. Я видел изображение такого светлого Божества в Запретной книге. Сердце мое переполнилось счастьем. Я понял, что само прекрасноликое Солнце пришло в мой дом, опустилось на мою постель. И еще я понял, что меня не будет, если исчезнешь ты...
Затаив дыхание, слушала Тали его горячую речь. Раньше девушка не особенно задумывалась о том, красива ли она, и какой видят ее мужчины. Прежде она равнодушно выслушивала признания рыжего Граста Гайли и ласковые приветствия других юношей Хортама.
Слова Элава отчего-то взволновали девушку. Она украдкой бросила на него смущенный взгляд, вспомнила, как приятно было чувствовать тепло его рук на своих плечах. Но, глядя в прозрачные голубые глаза юноши, Тали поняла вдруг, что видит перед собой совсем другое лицо – изогнутые в усмешке губы, проникающий в душу холодный темный взгляд… Он сказал, что его зовут Кейлас… Она должна встретиться с Ним... кто бы Он ни был...
— Я огорчил тебя? – голос Элава вернул Тали к действительности.
— Может, в Светлом мире ты знала любовь и, потому, не хочешь принять мою? Может, ты захочешь ответить мне позже? Я подожду, сколько ты скажешь, Тали. Отныне и до конца моих дней - мне нужна будешь только ты... ты одна!
Алиста делала вид, что занята шитьем – сама же внимательно прислушивалась к разговору. В очаге с треском лопались непригодные на одежду обрывки шкур могров. Тали опустила голову, словно разглядывая узоры на покрывале.
— Там, в мире, где правит Солнце, я любила отца и мать, а еще, наверное, Кристу. Здесь я узнала Алисту и полюбила ее, и тебя тоже я полюбила... полюбила, как брата, Элав. И это все, что я могу сказать тебе сейчас. Прости...
Утро застало в хижине беспокойные сборы. Тали сидела на низенькой скамеечке у окна и с тревогой наблюдала, как Элав укладывает вещи в кожаный короб.
—Я никуда не поеду с тобой. Слышишь? Я должна остаться здесь.
Но, даже не повернув головы, юноша отрывисто ответил:
— Я все уже решил. Алиста пока поживет у Дирга. К полуночи метель немного утихнет, и мы тронемся в путь.
— Похоже, ты и впрямь все решил, - горько усмехнулась Тали.
— Пойми же, никто еще не возвращался от Господина. Те, кто искал его по какой-то причине – пропали навсегда.
— Пойми и ты, что моей стране грозит гибель.
— Ты одна не сможешь изменить ход событий. А Господин забирает себе все, что пожелает. Лучшие люди ложатся на жертвенный стол и отдают ему свои души.
— Но зачем? Если этот Господин так всемогущ, зачем ему человеческие души?
Взгляд Элава стал серьезным, губы сурово сжались.
— А знаешь ли ты, что такое душа?! У нее нет ни веса, ни вкуса, ее нельзя увидеть и взять в руки. Ткань ее пряли священные пауки небесного сада. Они сплетали вместе первые солнечные лучи и лунные блики, голоса всех царящих над Маленьким миром и шорохи ничтожнейших его обитателей. Душа легче пера Голубой птицы, нежнее дыхания Живы.
Элав помолчал немного, словно что-то вспоминая.
— Есть старая-старая легенда. Даже в Запретной книге только краткий ее пересказ. Так вот, легенда гласит, что по мосту из человеческих душ можно перейти Огненную реку, которая преграждает дорогу к небесному саду. И если Господин откроет Золотые ворота, и сядет на Трон… какая участь ждет тогда Маленький мир?!
— Я не все понимаю в твоих словах, Элав. Ответь мне, кто же сейчас на Троне, кто защищает нас?
Казалось, юноша колеблется с ответом.
— Я не знаю... Но отшельник с Ледяной горы поведал как-то моему отцу, что Трон давно пуст, с тех пор как Жив и Живина оставили его. Отшельник сказал, что наступают времена великих перемен, что только древние законы держат силы Тьмы и Света в равновесии, но чаши весов так неспокойны в последние годы… Вот уже давным-давно Господин Сумрачной Долины копит души людей для великого моста.
Я слышал также, что лет двадцать назад он уже пытался перейти Огненную реку, но на самой середине пути цепь разорвалась. Есть ведь слабые души, которые не могут выдержать касания красных языков. В тот год Господин не получил в жертву новую душу. Та, что должна была принести ее, покинула Сумрачную долину. Скрепить прерванную цепь оказалось нечем, и Господин вынужден был вернуться.
Говорится также, что у него остался след ожога на теле – пламя успело пометить посягнувшего на Небесный Трон. Не слишком задумывайся над моими словами, Тали. Может, я передаю тебе только сказки старого отшельника.
— Покинула Сумрачную долину, - эхом повторила девушка. Но как же Слуга отбирает людей для Господина? Почему Господин не использует души людей, умерших от старости или болезней?
— Никто не знает этого, но, скорее всего, ему нужны Особенные Души. И только Слуги видят таинственные знаки, что отмечают избранных.
Юноша резко завершил разговор и, бесшумно поднявшись, подошел к двери. Казалось, он прислушивается к чему-то. И вскоре Тали тоже услышала на улице мелодичное позвякивание колокольчика. Еще Тали успела заметить, какой тревогой загорелись глаза девочки, и как насторожился ее брат. Тотчас же без стука распахнулась дверь, и в хижину вошли люди.
Первый из них, закутанный в белый плащ, был очень высок. На грудь его спускались длинные, совершенно седые волосы, хотя мужчина еще не казался старым. Его узкие желтые глаза равнодушно оглядели нехитрое убранство хижины и остановились на Элаве. Юноша медленно опустился на колени. Потом вошедший повернулся к Тали, и она заметила узкий шрам на его бледном лице.
