Волосы первого пришельца представляли собой толстые спиральные нити, закрученные в пружины черного цвета. Второй пришелец имел схожее строение тела и цвет кожи, но его волосы были серебристые и немного длиннее.
Как выяснилось их дыхательная система была адаптирована к кислороду и некоторым инертным газам исходя из газового анализа крови.
«Их мозг работает быстрее человеческого», — отметила она по результатам ЭЭГ.( Электроэнцефалография, ЭЭГ — раздел электрофизиологии, изучающий закономерности суммарной электрической активности мозга,)
Агафья понимала: эти двое не просто чужие — они представители расы, которая давно считается угрозой для всего Союза.
Девушка стояла у медкапсул, сердце бешено колотилось, а мысли путались в хаосе. Что делать с этими двумя — она не знала. Паника медленно, но уверенно затопляла её сознание.
В голове мелькали страшные картины: если кто-то узнает, что она прячет арториан — врагов Союза — последствия будут катастрофическими. Одним штрафом тут не отделаться. Потеря станции, репутации, а может и свободы — всё это нависало над ней тяжёлым грузом. Надо от них все же избавится.
На словах и в мыслях она уже с ними разделалась и утилизировала, а в реальности заповедь «не навреди», заложенная на подкорку сознания отцом, не давала ей стать убийцей. Как бы она не любила гуманоидов безжалостно убить беззащитных в этот момент мужчин она не могла.
Её руки непроизвольно сжались в кулаки, дыхание стало прерывистым. Внутри разгорался пожар тревоги и страха, который невозможно было погасить. Каждый звук в палате казался подозрительным.
Агафья понимала: сейчас от неё зависит слишком многое. Но как поступить — не было ни малейшей ясности. В этом безмолвии и неопределённости она чувствовала себя словно потерянная космическая станция, дрейфующая в бескрайней пустоте вселенной.
Она решилась привести в чувства одного из них — мужчину, который, в отличие от парня, не находился в критическом состоянии. Агафья не знала особенностей строения тела арториан: вся информация о них была строго засекречена и недоступна простым смертным. Но то, что молодой арторианин находился в крайне тяжёлом состоянии, было очевидно и так.
Она приступила к обследованию. Сначала провела неврологический осмотр: проверила рефлексы, мышечный тонус и реакцию зрачков на свет. Зрачки у пришельцев оказались вертикальные.
Привычные манипуляции ее успокаивал, хотя она понимала большого смысла в них нет. Затем включила портативный сканер — передовую технологию, позволяющую без инвазивно исследовать ткани на клеточном уровне. Парень пережил кровоизлияние в мозг и был жив лишь чудом. Сканирование выявило очаги атрофии в области предцентральной извилины — части мозга, отвечающей за произвольные движения. Особенно поражён был кортикоспинальный тракт — главный путь передачи двигательных импульсов от коры к спинному мозгу. Также были признаки лёгкого отёка мозга и нарушения микроциркуляции, характерные для сотрясения.
По результатам обследования стало ясно: у парня произошла дегенерация нейронов двигательной зоны, что объясняло паралич конечностей и отсутствие двигательной активности…
Но пока нужно было привести в сознание мужчину, который был в относительно стабильном состоянии, чтобы выяснить, кто они такие и зачем прибыли сюда. Он страдал от сотрясения мозга и обезвоживания, что затрудняло контакт.
Агафья понимала всю хрупкость момента. Она надеялась, что её манипуляции не усугубят состояние пациента — ведь она основывалась на человеческой физиологии, а схожесть с арторианами была около 75%. Каждый её шаг был осторожен и выверен: внутривенно вводимый регидратационный раствор должен был восстановить водно-электролитный баланс без риска перегрузки; кислородная поддержка через носовой катетер — обеспечить ткани необходимым кислородом. Её руки дрожали едва заметно, но взгляд оставался сосредоточенным. Она словно шла по тонкому люду между жизнью и смертью чужого существа, опираясь на знания о человеческом теле и интуицию. Понимая важность быстрого восстановления, Агафья провела курс нейропротекторной терапии — ввела препараты для уменьшения воспаления и улучшения метаболизма нервных клеток.
Постепенно мужчина начал приходить в себя после капельницы с изотоническим раствором: глаза открылись и наполнились ясностью, а дыхание стабилизировалось.
Теперь можно было попытаться получить ответы на вопросы, которые не давали ей покоя.
ГЛАВА 5.
Тарек медленно приходил в себя. Едва разлепив глаза, он увидел перед собой землянку — девушку, чьи предки были выходцами с планеты Земля. Он точно знал, что она человек, ведь не раз видел голографические карточки у при изучении рас входящих в Совет. Земля давно вошла в состав СМГС — могущественной организации, которая была врагом Артора и его народа. Но сейчас это не имело значения.
После аварийной посадки спасательной капсулы их корвета и осознания того, что Нилан скорее мёртв, чем жив, Тареку срочно понадобилось найти медицинскую станцию. Чтобы это сделать, он воспользовался древней системой квантовой ретрансляции — устаревшей и фрагментированной сетью передачи сообщений, которая казалась архаичной по сравнению с высокими технологиями Артора. Путём нехитрых манипуляций он выяснил: на планете был всего один обитаемый материк — Зенарис — с городом Ксант, где находилась единственная медицинская станция.
Эта станция была настоящим технологическим оазисом среди стекла бетона и метала: здесь оказывали помощь всем видам гуманоидов за межгалактические кредиты. Станцией «Луминар» руководила женщина по имени Агафья Карельская.
Как Тарек оплатит лечение — он ещё не знал. Но одно было ясно, спасти Нилана нужно любой ценой.
Взломав систему контроля доступа, он проник внутрь. Станция оказалась прекрасно оборудованной и надёжно защищённой, он это понял, когда силовое поле обездвижило и точки лазерных прицелов появились на его скафандре.
Тарек ощутил одновременно тревогу и надежду: здесь у него был шанс спасти Нилана.
После удара головой нейроинтерфейс арторианина работал со сбоями —привычные сигналы лингвопереводчика превратились в хаотичный набор непонятных звуков. Его мозг не мог понять ни одного слова, что исходили изо рта девушки. Но он чувствовал, что эти звуки были обращены именно к нему. Её взгляд, полный настойчивости и тревоги, неотрывно следил за ним.
Рядом с ней маячил робот — его металлическое тело слегка покачивалось, словно готовясь к прыжку. Огни возле окуляра камеры вспыхивали резкими красными вспышками. Щупальца робота извивались в воздухе, совершая быстрые и точные движения, каждая из которых была наполнена скрытой угрозой.
В этой странной сцене — девушка с непонятной речью и гневный робот — Тарек ощущал одновременно напряжение и любопытство. Он пытался сосредоточиться, чтобы понять хоть что-то из этого потока чужих сигналов, но сбои нейроинтерфейса мешали ему уловить смысл. Все вокруг казалось одновременно близким и недосягаемым — как будто он оказался на грани двух миров, где слова теряли свою силу, а эмоции говорили громче любых слов.
- Внимание: обнаружен критический сбой в системе арторианского восприятия. Решение: перезагрузка не поможет. Требуется полная замена модели на более современную, – выдал Малус, издавая звук, похожий на работу старого кассового аппарата.
- Малус, сейчас не время для шуток, – произнесла Агафья, пытаясь скрыть растущую тревогу. Её пальцы запорхали над сенсорной панелью, пытаясь установить соединение с нейроинтерфейсом арторианина.
Но экран мигнул непонятным кодом ошибки - сигналом несовместимости. Их технологии казались словно из разных эпох: её продвинутый интерфейс, созданный для мгновенного обмена данными с тонкими настройками, не мог найти общий язык с интерфейсом мужчины.
В воздухе повисла тишина — словно сама техника отказывалась подчиняться, упрямо храня тайны чужого мира. Агафья взглянула на Малуса с тревогой: чтобы понять и избавится от незваных гостей, им придётся преодолеть пропасть между двумя цивилизациями, где даже самые совершенные приборы бессильны перед неизвестным.
Агафья всегда гордилась своей станцией, считая её оснащённой по последнему слову техники. Но теперь, столкнувшись с технологиями Артора, она поняла, насколько далеко ушли разработки арториан — их достижения казались почти недосягаемыми. Желание избавиться от угрозы в лице мужчин стало для неё главным приоритетом, но где-то на задворках сознания зарождалось понимание: их появление неизбежно повлечёт за собой глобальные перемены в её привычной жизни.
Не стала ли её помощь пришельцам роковой ошибкой? Как скоро они покинут её медицинскую станцию? Не возникнут ли из-за них проблемы с местным населением и законом? Эти мысли не давали ей покоя, крутясь в голове, пока она безуспешно пыталась установить контакт с арторианином. Каждая попытка казалась всё более тщетной, и с каждым мигом волнение росло — ведь неизвестность всегда порождает страх.
Тарек жестами попросил у девушки планшет. Она с осторожностью протянула устройство — в её взгляде читалась смесь недоверия и любопытства. Мужчина быстро погрузился в работу, его пальцы ловко скользили по голографическому экрану, кодируя и перенастраивая. Его лоб хмурился, глаза сужались, отражая напряжённую концентрацию. Вокруг планшета вспыхивали разноцветные огни — индикаторы обработки данных, которые то ускорялись, то замедлялись в такт его действиям.
Наконец, Тарек закончил и написал сообщение:
«Спасибо за помощь, мы в неоплатном долгу. Помоги моему спутнику — он тяжело ранен, и мы уйдём с миром. Я понял, что ты знаешь, кто мы. Если поможешь — у тебя не возникнет проблем. Я потом отплачу. Мне надо вернуться на Артор. Если поможешь и с этим — можешь просить всё.»
Он отдал планшет Агафье. Девушка прочитала послание и невольно поморщилась — её рот выдал набор непонятных звуков, словно протестуя против услышанного. Рядом робот весело издал короткий сигнал — что-то вроде электронного смеха или одобрения.
Агафья быстро набрала ответ и резко вернула планшет:
«Долг вполне оплатный — 50 тысяч кредитов уже за проведённые манипуляции. Потом я выставлю счёт за твоего друга — не знаю, выживет он или нет, но ты будешь мне должен при любом раскладе. Что касается попадания на Артор — это не в моей компетенции.»
Экран планшета мигнул, показывая чёткие цифры, медицинские отчёты и юридические предупреждения, встроенные в ответ как невидимые барьеры между двумя мирами.
В этот момент Агафья почувствовала тяжесть ответственности: технологии их цивилизаций были настолько несовместимы, что даже простая просьба о помощи превращалась в сложный обмен условиями и рисками. Между строками сообщений прятались не только цифры и команды, но и целый мир взаимных недоверий и надежд на понимание.
ГЛАВА 6.
Тарек кивнул и медленно приподнялся с ложа капсулы, стараясь не делать резких движений — он не хотел, чтобы Агафья подумала, что он собирается напасть, и активировала своего робота. Несмотря на устаревшую, на взгляд мужчины, модель, робот оставался опасным противником. Агафья пристально следила за арторианином, готовая в любой момент вмешаться.
Неспеша преодолев несколько шагов до соседней капсулы, Тарек увидел Нилана. Тот лежал неподвижно, погружённый в прозрачный гель — густую субстанцию с лёгким голубоватым свечением. Из капсулы выходило несколько тонких трубок: одна подавала кислород и питательные вещества, другая контролировала температуру тела и поддерживала оптимальный уровень гидратации, третья — вводила лекарства и регенерирующие препараты. В отличие от Тарека, Нилан был полностью обнажён — кожа бледная и влажная от геля.
Тарек протянул планшет с вопросом: «Что с ним?» Агафья закатила глаза и сбросила на устройство подробный отчёт по состоянию пациента. Большая часть медицинских терминов была для Тарека непонятна — но он уловил главное: Нилан в критическом состоянии, не может двигаться и прийти в сознание. Он снова протянул планшет с новым вопросом: «У тебя есть возможность поставить его на ноги?»
Агафья поморщилась. Всё происходящее вызывало у неё внутреннее отторжение — хотя она никогда не была расисткой и лечила самых разных гуманоидов: рептилоидов с их чешуйчатой кожей и даже представителей инсектоидов. Но именно этот арторианен пробуждал в ней глубокое чувство брезгливости.
Она хотела написать отказ, но тут вспомнила о своей личной разработке — экспериментальном экзоскелете. Это была сложная система из лёгких титановых сплавов и гибких полимеров, покрытых сетью микроэлектродов. Экзоскелет был способен подавать микроэлектрические импульсы напрямую к нервным окончаниям пациента, стимулируя мышцы к сокращению и восстанавливая утраченные двигательные функции. На животных устройство показало впечатляющие результаты: полностью парализованные подопытные вновь начинали двигаться.
Однако из-за жестокости процедур и сложности манипуляций ей отказали в проведении дальнейших исследований на гуманоидных существах. Это была официальная причина отказа, Агафья понимала, что на самом деле ей не дают дальше работать из-за большого спроса на аугментации, и огромных денег, крутящихся вокруг их производства. К тому же патент ей не выдадут, потому что это станет прорывом в медицине и все кредиты будут стекаться к Агафье, отдавая небольшую часть в казну Союза. руководство всегда думало только о пополнении бюджета за счет граждан. И было непонятно, то ли им самим не хватает, то ли действительно были проблемы с финансами в масштабе Союза.
Теперь же перед ней лежал живой подопытный — шанс воплотить свою разработку в жизнь. Она кивнула, потирая мысленно руки, эта технология могла стать прорывом, пусть о ней и не узнают в ближайшее время.
В её голове уже рисовались схемы подключения экзоскелета к нервной системе Нилана, алгоритмы адаптации импульсов под физиологию арторианина. Она знала — если всё получится, это изменит многое. И хотя внутри всё ещё бурлило от противоречий и сомнений, желание научно- исследовательской деятельности взяло верх над прагматичностью.
На визор Агафьи поступило сообщение:
«Прибытие пациента на профилактический осмотр аугментаций».
Несмотря на её профессионализм и уверенность, внезапное появление арториан вызвало у неё внутреннюю тревогу и нервозность из-за непредсказуемости ситуации и опасений, связанных с возможными последствиями.
***
Когда Агафья вышла из палаты, где находились пришельцы, она заблокировала двери для собственного успокоения.
-Если они захотят сбежать, это не поможет- как бы между делом сказал Малус. Он практически бесшумно летел чуть поодаль от девушки.
-Я знаю- зло буркнула Агафья — это просто… Не важно, там Диего ждет. Робот издал странный звук и продолжил путь.
В приемном покое сидел мужчина внушительного телосложения — мощный, с широкими мускулистыми плечами, словно выточенный из камня. Его лысая голова блестела под холодным светом ламп, отражая каждый отблеск. На нём был яркий, облегающий комбинезон из гладкой синтетической ткани, который вторя его движениям, переливался и играл оттенками. Геометрические узоры на ткани переплетались с тонкими светодиодными вставками, мягко мерцающими и пульсирующими в такт его дыханию и шагам — словно живой организм.
