Слова содержали исключительно хорошую информацию, но они сделали ей больно, в чём она сама мне призналась, сказав, что в её жизни мужчины только разбивали ей сердце вдребезги. Здесь важно отметить, что перед моим рассказом я этого не знала. Таким образом, эти два примера показывают, что слова причиняют боль мне, и я, в свою очередь, делаю ими то же самое по отношению к другим. Ты можешь сейчас сказать, что я тщательно отобрала примеры, которые идеально подходят к моим аргументам, но я сразу же отвечу тебе, что каждый человек пережил достаточно в соотношении со своим возрастом, чтобы описанное мною сработало на нём. Слова- страшное оружие в руках такого редко думающего о последствиях существа, как человек.
Закончив слушать её тираду, Корт ёмко вложил в один вопрос всё своё несогласие:
-Тогда не разговаривать что ли?
В ответ тишина и быстрое движение глазами куда-то вправо наверх. Друг Фей решил не впиваться в неё взглядом, а тоже отвести его по двум причинам: во-первых, неотрывный взор мешает думать; во-вторых, пока его подруга подбирала подходящие слова и выстраивала из них логичный аргумент, он мог использовать установившееся время тишины для других дел.
Юноша решил насладиться к тому времени уже занявшемся закатом. Небо цвета клубничной сахарной ваты полностью свободное от облаков казалось ему по структуре таким же, как она. Небосвод, думалось Корту Торесу, накрывал и пропитывал его своей мягкостью, заставляя его чувствовать себя немного обмякшими и растаявшими, подобно сахару, в этой клубничной вате. Он так хорошо ощущал это, что практически был убеждён, что все люди, которые тоже тогда видели заход солнца, чувствовали то же самое. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и вместе с солёными запахом моря ощутил единение со всеми людьми. Кто, если не природа, способен на такое же?
Он открыл глаза, и ему в них уже ударили тёмные оттенки розового, плавно огибающие со всех сторон белый диск. Послышался крик чайки, несколько опередивший её появление в пространстве, охватываемом взором юноши. Пролетая, она невидимой линией с востока на запад разрезала в точности воплотившуюся в реальность марuну с лучших картин. Корт ощутил блаженство, опустил глаза на купающихся в море людей, которых вечером, как и положено, было много и, применив не самый надёжный метод индукции, пришёл к, скорее, желаемому, чем объективному выводу, что внутреннее состояние тех людей точно такое же, как и его. Конечно, он понимал, что его вывод может быть ошибочным, но, как свойственно всем людям, Корт не хотел портить состояние эйфории.
Из неё Корта вытащили слова Фей. Он был безумно рад, что именно в эту минуту она решила заговорить, и тем самым не дала ему возможности зайти дальше ощущения наслаждения, то есть погрузиться в свои мысли, которые непременно бы отравили его растаявшее в счастье внутреннее состояние. Девушка сказала:
- Я хотела донести мысль о том, что, говоря, нужно думать о следствиях.
Парень вернул на неё взгляд, нахмурил брови, и его грозное лицо стало ещё суровее.
-Получается, что я не могу даже спросить, какое сегодня число у человека на улице, перед этим не подумав о возможных следствиях?-задал вопрос Корт неодобрительным тоном.
Его вопрос-замечание словно дало пощёчину её рассуждениям. Она понимала, что с точки зрения холодного разума, он прав, ведь это полный бред загонять себя в бездну молчания, каждый раз задумываясь о том, что такие слова, как « Какое сегодня число?», несут боль. Но, может быть, для того прохожего они как раз таки несут боль, потому что в этот день у него случилось что-то плохое.
Ей ужасно хотелось закончить разговор на эту тему, сказав что они -разные люди и для каждого истина-его правда, и поэтому не стоит дальше продолжать диалог, к тому же у неё разболелась голова, однако, несмотря на всё это, она предприняла новую попытку объясниться. Её намерение довести начатое до конца объяснялось твёрдым убеждением Фей, что именно дискуссия приводит к решению вопроса любой сложности, если, конечно, её участники не относятся к мнению друг друга с предубеждением, а также, если один из них не оставит предмет обсуждения. Девушка сказала:
- Если к этому вопросу подходить только со стороны логики, то ты прав, но я говорила про то, что надо на первое место ставить чувства окружающих. Мир зол, жесток и расчётлив, так как одной из причин являются слова людей. Они произносят их, преследуя исключительно свои цели и интересы, и редко задумываются о том, что задевают чувства других.
Корт всегда восхищался присущей ей чертой высказывать своё мнение без всяких обиняков, да к тому же красноречиво. Вот и в тот раз он был впечатлён тем, как она прямо-таки, как гранату, бросила слова, обнажающие пороки мира, на которые, как парень считал, Фей смотрела под каким-то своим углом. Корт не привык сдавать своих позиций, поэтому ответил:
-В таком случае, это легко решить, отменив слова. Нет слов-нет боли. Чувства всех останутся не задетыми.
Ответ последовал молниеносно, как будто был заготовлен:
-Тогда люди перестанут быть Человеком разумным. Регресс-не решение проблемы. Человечество рано или поздно снова придёт к вопросу об использовании слов. Парадокс в том, что люди не могут жить без слов, но каждый человек должен понимать, что слова — это огонь. Без него не прожить, но, помимо этого, им можно обжечь или согреть.
-Может быть, всё так, как ты сказала, -задумчиво протянул Корт.
Затем выдержав небольшую паузу, тоже собираясь с мыслями, юноша добавил:
- Я в этом вопросе прагматик: слова для меня механизм, результатом работы которого является коммуникация людей. Я даже никогда не задумывался о деталях этой системы, да и, по правде говоря, мне было не интересно это, ведь я получаю итог, который меня устраивает, и мне этого хватает, даже очень.
Фей улыбнулась и ответила ласково-нежным тоном, в который она вкладывала, как всегда, казалось Корту, всё её большое доброе сердце:
-Я понимаю. Всё хорошо.
Этот ответ всегда успокаивал Корта, так как сообщал, что она не обижается и не злится на него, хоть юноша и знал, что Фей не обижается по пустякам. Он просто очень дорожил их дружбой.
Корт взял на себя инициативу прервать небольшую паузу и сказал:
-Море уже наполовину съело солнце. Не хочешь спуститься вниз, пока не стало темно?
В ответ раздался смех.
-Солнце само добровольно упало в пасть зверя, - иронически заметила Фей, а потом дала ответ на его вопрос, - Да, хочу. Отличная идея.
Они пересекали обширное плато молча, и Фей захотелось поговорить с ним. Она уже сделала вдох, который люди обычно делают, когда уже приготовились говорить, как вдруг у Корта зазвонил телефон. Он вынул его из кармана на ходу и, увидев незнакомый номер, нажал на кнопку отключения звука вызова, а затем сунул телефон обратно в карман. После этого, сделав ещё один вдох, Фей повернула голову вправо и всё-таки обратилась к Корту:
-Как дела на работе?
-Как всегда хорошо. Пока живы люди, они будут хотеть делать себе татуировки. У меня с ними отличный симбиоз: мне деньги и удовольствие от процесса, а им их заветная нательная живопись и исключительно положительные эмоции. Сказ...- речь молодого человека была прервана спотыканием Фей. -Чёрт побери! -гневно выпалил Корт, после того как предотвратил падение подруги, схватив её чуть выше локоть.
Секундная вспышка гнева так же быстро и незаметно закончилась, как и началась, и он сказал спокойным, но полным решительность помочь голосом:
- Давай помогу дойти до отеля.
Это утверждение он построил по макету вопроса, так как знал, что Фей не любит, когда кто-то командует в отношении неё, но не произнёс его с положенной интонацией для того, чтобы дать ей понять, что отнекивание и неминуемо следуемый после него спор излишни. Девушка, быстро оценив ситуацию и прийдя к выводу, что зерно разума на его стороне: без очков и без его помощи она спускалась бы оттуда очень долго, потому что последние лучи заходящего солнца, освещающие предстоящий длинный путь вниз, быстро дали ей это понять, а из этого аргумента следовало то, что ей было бы крайне сложно передвигаться в сумерках, поэтому она изрекла только одно слово «Спасибо», и они двинулись дальше.
Корт безмолвно взял на себя обязанность смотреть в четыре глаза, как это бывало, когда они вместе оказывались на улице. Другими словами, а точнее словами Фей, он «страховал» её, то есть предупреждал Фей о приближающихся неровностях, бордюрах, спусках, ступенях-обо всём, что было на их пути для того, чтобы его плоховидящая подруга не покалечилась. В этом она не видела ничего, подрывающего её владение ситуацией, так как она сама в общих чертах различала препятствия от ровной дороги, поэтому воспринимала его действия как помощь и заботу и охотно принимала их.
Корт и Фей пересекли плато по диагонали и уже были возле старых наполовину развалившихся каменных ступеней, окрашенных заходящим солнцем во всевозможные фиолетовые цвета. Лестница была вырезана прямо в скале и выглядела как бесконечный наклон вниз. Её размеры были стандартными: на ней могли разом поместиться только два человека.
Подойдя к лестнице, Корт без всяких раздумий решил сменить сторону и уже через несколько секунд стоял справа от Фей, с той части лестницы, где она граничила с отвесной скалой. Его действие было продиктовано не только манерами джентльмена, но и вполне логично появившимся инстинктом самосохранения, который прямо кричал внутри него, что Фей не должна идти справа, если в его планы не входило в тот день упасть с высоты более 30 метров и разбиться.
Корт продолжил выполнение своих обязанностей, только взял девушку под руку из расчёта обеспечения её и своей безопасности, но не посчитал нужным сказать ей об этом, и принялся спускаться. Это было ошибкой. У Фей, конечно, не было других вариантов, как тоже начать спускаться, но у неё так же как и у всех людей, привыкших держать обстановку под своим контролем и оказавшихся в ситуации, которую они никак не регулируют, появилось ощущение беспомощности маленького ребёнка, которого за руку тащит единолично контролирующая всё происходящее и принимающая решения за них двоих мама-капитан. Это ощущение со стремительной скоростью увеличивалось, пока не превратилось в большой внутренний нарост, отдающий увеличивающейся болью при каждом новом шаге по лестнице, и, чтобы прекратить это, она предприняла срочную попытку хоть немного завладеть ситуацией. Девушка стала придерживаться левой рукой за выступы скалы, перестала слушать описание препятствий от Корта, а вместо этого прищурила глаза и впилила их в ступени, чтобы лучше видеть путь. Также Фей выкинула из головы мысль о том, что он её держит чуть выше локтя, тем самым притупив чувствительность. Наверное, лучшим вариантом было бы просто высказать своё недовольство, но она поняла это только потом, потому что сначала, по обыкновению, предприняла действия, направленные на изменение не столько ситуации, сколько её личных поступков в сложившихся условиях.
Через 10 метров её глаза стали давать ещё более нечёткую картину, чем прежде. Она стала быстро тонуть в волнении. В попытке сохранить контроль над ситуацией она, продолжая идти, начала моргать много раз подряд, надеясь поймать хорошее зрение, но всё тщетно: её глаза всё так же плохо видели. Когда волнение достигло уровня подбородка, она резко остановилась, снова стала слышать своего друга, почувствовала его руку, потянувшую её вниз, повернула голову вправо и за те доли секунды, лежавшие между их остановками и тем, когда он посмотрел на неё, она успела увидеть его тот самым «страхующий» взгляд.
-Что такое? -с беспокойством спросил парень.
-Когда ты взял меня под руку, я почувствовала себя жалкой, как будто моё передвижение зависит только от тебя, поэтому я решила вернуть чувство свободы и начала напрягать зрение, но поняла, что совсем плохо вижу…-призналась его подруга, выбиравшая во всех жизненных случаях говорить только правду.
Она не договорила, потому что её перебил Корт (он старался так не делать, потому что это не нравилось Фей, ведь, выражаясь прямой цитатой девушки, «Это-не культурно». Однако в тот раз он плевать хотел на культуру, потому что важнее было сразу всё прояснить):
-Это было исключительно ради нашей безопасности. Привычный нам в подобных ситуациях сценарий не поменялся.
-Я это уже поняла, увидев твой взгляд, с которым ты спускался.
-Просто иди вперёд. Я, как всегда, подстрахую. Моя рука тоже для подстраховки, -сказал в ответ очевидную глупость Корт.
Он сделал это сугубо из прагматических расчётов: наверняка избежать последующих внезапных остановок и скорее спуститься.
Фей, уже разобравшаяся в ситуации, посчитала дальнейшие разговоры ненужными, и перед тем как снова начать спускаться, она захотела закончить начавшийся на краю мыса путь к полному наслаждению, так как там, в конце, была манящая смесь умиротворения и лёгкости, которая, как была убеждена Фей, должна была восстановить её жизненные силы для каждодневных нелёгких сражений, в чем и заключался смысл её поездки сюда. Она попросила хотя бы «минутку», чтобы воспользоваться столь редко выпадающим людям шансом полюбоваться пейзажем с этой точки в часы захода солнца. Корт согласился дать ей только «минутку».
Девушка, не тратя драгоценнейшее время впустую, сразу же повернула голову вправо и кинула быстрый взгляд на оставшийся пылающий кусочек солнца, затем перевела его на море. За цвет его глади фиолетово-розовые оттенки воевали с синими. К ранее достигнутому наслаждению прибавилась ещё одна часть, и тем самым половина блаженства уже была достигнута, но её целью было полное удовольствие, от которого её отделяла финишная прямая. Девушка так сильно хотела воплотить живущее уже год желание, что не пробежала и не пролетела эти душевные метры (бывают же квадратные метры для измерения реального расстояния, а душевные метры нужны для измерения расстояния до какого-то чувства или внутренней цели), а перепрыгнула.
Фей Лэнг вернула голову в исходное положение и стала смотреть вверх: выступ, на котором они были до этого, перекрывал собой часть неба и моря и своим краем слегка касался заходящего солнца. Нет, он не загораживал вид, а, наоборот, придавал ему целостности. Четыре стихии собрались вместе, давая одну картину под названием «мир». Наблюдение за тем, как он создаётся позволило ей достичь заветного результата. Весь процесс стал наглядным доказательством её теоремы о том, что единение с природой позволяет найти силы продолжить участвовать в «голодных играх» социума.
Корт сохранял молчание всё это время, так как внимательно смотрел на ступени и производил в уме расчёт промежутка времени, через который они теперь должны оказаться внизу, и, закончив его с неудовлетворительным результатом, так как достигла максимума вероятность того, что темнота их застанет, сказал ровно через минуту, что пора идти. Впрочем, был и позитивный момент, как это предписано всем плохим ситуациям. Фей поместила достигнутое ею наслаждение в сейф своего сердца, откуда она могла доставать кусочки удовольствия и использовать их в плохие дни.
Закончив слушать её тираду, Корт ёмко вложил в один вопрос всё своё несогласие:
-Тогда не разговаривать что ли?
В ответ тишина и быстрое движение глазами куда-то вправо наверх. Друг Фей решил не впиваться в неё взглядом, а тоже отвести его по двум причинам: во-первых, неотрывный взор мешает думать; во-вторых, пока его подруга подбирала подходящие слова и выстраивала из них логичный аргумент, он мог использовать установившееся время тишины для других дел.
Юноша решил насладиться к тому времени уже занявшемся закатом. Небо цвета клубничной сахарной ваты полностью свободное от облаков казалось ему по структуре таким же, как она. Небосвод, думалось Корту Торесу, накрывал и пропитывал его своей мягкостью, заставляя его чувствовать себя немного обмякшими и растаявшими, подобно сахару, в этой клубничной вате. Он так хорошо ощущал это, что практически был убеждён, что все люди, которые тоже тогда видели заход солнца, чувствовали то же самое. Он закрыл глаза, глубоко вдохнул и вместе с солёными запахом моря ощутил единение со всеми людьми. Кто, если не природа, способен на такое же?
Он открыл глаза, и ему в них уже ударили тёмные оттенки розового, плавно огибающие со всех сторон белый диск. Послышался крик чайки, несколько опередивший её появление в пространстве, охватываемом взором юноши. Пролетая, она невидимой линией с востока на запад разрезала в точности воплотившуюся в реальность марuну с лучших картин. Корт ощутил блаженство, опустил глаза на купающихся в море людей, которых вечером, как и положено, было много и, применив не самый надёжный метод индукции, пришёл к, скорее, желаемому, чем объективному выводу, что внутреннее состояние тех людей точно такое же, как и его. Конечно, он понимал, что его вывод может быть ошибочным, но, как свойственно всем людям, Корт не хотел портить состояние эйфории.
Из неё Корта вытащили слова Фей. Он был безумно рад, что именно в эту минуту она решила заговорить, и тем самым не дала ему возможности зайти дальше ощущения наслаждения, то есть погрузиться в свои мысли, которые непременно бы отравили его растаявшее в счастье внутреннее состояние. Девушка сказала:
- Я хотела донести мысль о том, что, говоря, нужно думать о следствиях.
Парень вернул на неё взгляд, нахмурил брови, и его грозное лицо стало ещё суровее.
-Получается, что я не могу даже спросить, какое сегодня число у человека на улице, перед этим не подумав о возможных следствиях?-задал вопрос Корт неодобрительным тоном.
Его вопрос-замечание словно дало пощёчину её рассуждениям. Она понимала, что с точки зрения холодного разума, он прав, ведь это полный бред загонять себя в бездну молчания, каждый раз задумываясь о том, что такие слова, как « Какое сегодня число?», несут боль. Но, может быть, для того прохожего они как раз таки несут боль, потому что в этот день у него случилось что-то плохое.
Ей ужасно хотелось закончить разговор на эту тему, сказав что они -разные люди и для каждого истина-его правда, и поэтому не стоит дальше продолжать диалог, к тому же у неё разболелась голова, однако, несмотря на всё это, она предприняла новую попытку объясниться. Её намерение довести начатое до конца объяснялось твёрдым убеждением Фей, что именно дискуссия приводит к решению вопроса любой сложности, если, конечно, её участники не относятся к мнению друг друга с предубеждением, а также, если один из них не оставит предмет обсуждения. Девушка сказала:
- Если к этому вопросу подходить только со стороны логики, то ты прав, но я говорила про то, что надо на первое место ставить чувства окружающих. Мир зол, жесток и расчётлив, так как одной из причин являются слова людей. Они произносят их, преследуя исключительно свои цели и интересы, и редко задумываются о том, что задевают чувства других.
Глава 5
Корт всегда восхищался присущей ей чертой высказывать своё мнение без всяких обиняков, да к тому же красноречиво. Вот и в тот раз он был впечатлён тем, как она прямо-таки, как гранату, бросила слова, обнажающие пороки мира, на которые, как парень считал, Фей смотрела под каким-то своим углом. Корт не привык сдавать своих позиций, поэтому ответил:
-В таком случае, это легко решить, отменив слова. Нет слов-нет боли. Чувства всех останутся не задетыми.
Ответ последовал молниеносно, как будто был заготовлен:
-Тогда люди перестанут быть Человеком разумным. Регресс-не решение проблемы. Человечество рано или поздно снова придёт к вопросу об использовании слов. Парадокс в том, что люди не могут жить без слов, но каждый человек должен понимать, что слова — это огонь. Без него не прожить, но, помимо этого, им можно обжечь или согреть.
-Может быть, всё так, как ты сказала, -задумчиво протянул Корт.
Затем выдержав небольшую паузу, тоже собираясь с мыслями, юноша добавил:
- Я в этом вопросе прагматик: слова для меня механизм, результатом работы которого является коммуникация людей. Я даже никогда не задумывался о деталях этой системы, да и, по правде говоря, мне было не интересно это, ведь я получаю итог, который меня устраивает, и мне этого хватает, даже очень.
Фей улыбнулась и ответила ласково-нежным тоном, в который она вкладывала, как всегда, казалось Корту, всё её большое доброе сердце:
-Я понимаю. Всё хорошо.
Этот ответ всегда успокаивал Корта, так как сообщал, что она не обижается и не злится на него, хоть юноша и знал, что Фей не обижается по пустякам. Он просто очень дорожил их дружбой.
Корт взял на себя инициативу прервать небольшую паузу и сказал:
-Море уже наполовину съело солнце. Не хочешь спуститься вниз, пока не стало темно?
В ответ раздался смех.
-Солнце само добровольно упало в пасть зверя, - иронически заметила Фей, а потом дала ответ на его вопрос, - Да, хочу. Отличная идея.
Они пересекали обширное плато молча, и Фей захотелось поговорить с ним. Она уже сделала вдох, который люди обычно делают, когда уже приготовились говорить, как вдруг у Корта зазвонил телефон. Он вынул его из кармана на ходу и, увидев незнакомый номер, нажал на кнопку отключения звука вызова, а затем сунул телефон обратно в карман. После этого, сделав ещё один вдох, Фей повернула голову вправо и всё-таки обратилась к Корту:
-Как дела на работе?
-Как всегда хорошо. Пока живы люди, они будут хотеть делать себе татуировки. У меня с ними отличный симбиоз: мне деньги и удовольствие от процесса, а им их заветная нательная живопись и исключительно положительные эмоции. Сказ...- речь молодого человека была прервана спотыканием Фей. -Чёрт побери! -гневно выпалил Корт, после того как предотвратил падение подруги, схватив её чуть выше локоть.
Секундная вспышка гнева так же быстро и незаметно закончилась, как и началась, и он сказал спокойным, но полным решительность помочь голосом:
- Давай помогу дойти до отеля.
Это утверждение он построил по макету вопроса, так как знал, что Фей не любит, когда кто-то командует в отношении неё, но не произнёс его с положенной интонацией для того, чтобы дать ей понять, что отнекивание и неминуемо следуемый после него спор излишни. Девушка, быстро оценив ситуацию и прийдя к выводу, что зерно разума на его стороне: без очков и без его помощи она спускалась бы оттуда очень долго, потому что последние лучи заходящего солнца, освещающие предстоящий длинный путь вниз, быстро дали ей это понять, а из этого аргумента следовало то, что ей было бы крайне сложно передвигаться в сумерках, поэтому она изрекла только одно слово «Спасибо», и они двинулись дальше.
Корт безмолвно взял на себя обязанность смотреть в четыре глаза, как это бывало, когда они вместе оказывались на улице. Другими словами, а точнее словами Фей, он «страховал» её, то есть предупреждал Фей о приближающихся неровностях, бордюрах, спусках, ступенях-обо всём, что было на их пути для того, чтобы его плоховидящая подруга не покалечилась. В этом она не видела ничего, подрывающего её владение ситуацией, так как она сама в общих чертах различала препятствия от ровной дороги, поэтому воспринимала его действия как помощь и заботу и охотно принимала их.
Глава 6
Корт и Фей пересекли плато по диагонали и уже были возле старых наполовину развалившихся каменных ступеней, окрашенных заходящим солнцем во всевозможные фиолетовые цвета. Лестница была вырезана прямо в скале и выглядела как бесконечный наклон вниз. Её размеры были стандартными: на ней могли разом поместиться только два человека.
Подойдя к лестнице, Корт без всяких раздумий решил сменить сторону и уже через несколько секунд стоял справа от Фей, с той части лестницы, где она граничила с отвесной скалой. Его действие было продиктовано не только манерами джентльмена, но и вполне логично появившимся инстинктом самосохранения, который прямо кричал внутри него, что Фей не должна идти справа, если в его планы не входило в тот день упасть с высоты более 30 метров и разбиться.
Корт продолжил выполнение своих обязанностей, только взял девушку под руку из расчёта обеспечения её и своей безопасности, но не посчитал нужным сказать ей об этом, и принялся спускаться. Это было ошибкой. У Фей, конечно, не было других вариантов, как тоже начать спускаться, но у неё так же как и у всех людей, привыкших держать обстановку под своим контролем и оказавшихся в ситуации, которую они никак не регулируют, появилось ощущение беспомощности маленького ребёнка, которого за руку тащит единолично контролирующая всё происходящее и принимающая решения за них двоих мама-капитан. Это ощущение со стремительной скоростью увеличивалось, пока не превратилось в большой внутренний нарост, отдающий увеличивающейся болью при каждом новом шаге по лестнице, и, чтобы прекратить это, она предприняла срочную попытку хоть немного завладеть ситуацией. Девушка стала придерживаться левой рукой за выступы скалы, перестала слушать описание препятствий от Корта, а вместо этого прищурила глаза и впилила их в ступени, чтобы лучше видеть путь. Также Фей выкинула из головы мысль о том, что он её держит чуть выше локтя, тем самым притупив чувствительность. Наверное, лучшим вариантом было бы просто высказать своё недовольство, но она поняла это только потом, потому что сначала, по обыкновению, предприняла действия, направленные на изменение не столько ситуации, сколько её личных поступков в сложившихся условиях.
Через 10 метров её глаза стали давать ещё более нечёткую картину, чем прежде. Она стала быстро тонуть в волнении. В попытке сохранить контроль над ситуацией она, продолжая идти, начала моргать много раз подряд, надеясь поймать хорошее зрение, но всё тщетно: её глаза всё так же плохо видели. Когда волнение достигло уровня подбородка, она резко остановилась, снова стала слышать своего друга, почувствовала его руку, потянувшую её вниз, повернула голову вправо и за те доли секунды, лежавшие между их остановками и тем, когда он посмотрел на неё, она успела увидеть его тот самым «страхующий» взгляд.
-Что такое? -с беспокойством спросил парень.
-Когда ты взял меня под руку, я почувствовала себя жалкой, как будто моё передвижение зависит только от тебя, поэтому я решила вернуть чувство свободы и начала напрягать зрение, но поняла, что совсем плохо вижу…-призналась его подруга, выбиравшая во всех жизненных случаях говорить только правду.
Она не договорила, потому что её перебил Корт (он старался так не делать, потому что это не нравилось Фей, ведь, выражаясь прямой цитатой девушки, «Это-не культурно». Однако в тот раз он плевать хотел на культуру, потому что важнее было сразу всё прояснить):
-Это было исключительно ради нашей безопасности. Привычный нам в подобных ситуациях сценарий не поменялся.
-Я это уже поняла, увидев твой взгляд, с которым ты спускался.
-Просто иди вперёд. Я, как всегда, подстрахую. Моя рука тоже для подстраховки, -сказал в ответ очевидную глупость Корт.
Он сделал это сугубо из прагматических расчётов: наверняка избежать последующих внезапных остановок и скорее спуститься.
Фей, уже разобравшаяся в ситуации, посчитала дальнейшие разговоры ненужными, и перед тем как снова начать спускаться, она захотела закончить начавшийся на краю мыса путь к полному наслаждению, так как там, в конце, была манящая смесь умиротворения и лёгкости, которая, как была убеждена Фей, должна была восстановить её жизненные силы для каждодневных нелёгких сражений, в чем и заключался смысл её поездки сюда. Она попросила хотя бы «минутку», чтобы воспользоваться столь редко выпадающим людям шансом полюбоваться пейзажем с этой точки в часы захода солнца. Корт согласился дать ей только «минутку».
Девушка, не тратя драгоценнейшее время впустую, сразу же повернула голову вправо и кинула быстрый взгляд на оставшийся пылающий кусочек солнца, затем перевела его на море. За цвет его глади фиолетово-розовые оттенки воевали с синими. К ранее достигнутому наслаждению прибавилась ещё одна часть, и тем самым половина блаженства уже была достигнута, но её целью было полное удовольствие, от которого её отделяла финишная прямая. Девушка так сильно хотела воплотить живущее уже год желание, что не пробежала и не пролетела эти душевные метры (бывают же квадратные метры для измерения реального расстояния, а душевные метры нужны для измерения расстояния до какого-то чувства или внутренней цели), а перепрыгнула.
Фей Лэнг вернула голову в исходное положение и стала смотреть вверх: выступ, на котором они были до этого, перекрывал собой часть неба и моря и своим краем слегка касался заходящего солнца. Нет, он не загораживал вид, а, наоборот, придавал ему целостности. Четыре стихии собрались вместе, давая одну картину под названием «мир». Наблюдение за тем, как он создаётся позволило ей достичь заветного результата. Весь процесс стал наглядным доказательством её теоремы о том, что единение с природой позволяет найти силы продолжить участвовать в «голодных играх» социума.
Глава 7
Корт сохранял молчание всё это время, так как внимательно смотрел на ступени и производил в уме расчёт промежутка времени, через который они теперь должны оказаться внизу, и, закончив его с неудовлетворительным результатом, так как достигла максимума вероятность того, что темнота их застанет, сказал ровно через минуту, что пора идти. Впрочем, был и позитивный момент, как это предписано всем плохим ситуациям. Фей поместила достигнутое ею наслаждение в сейф своего сердца, откуда она могла доставать кусочки удовольствия и использовать их в плохие дни.
