Хвост Василия особенно заинтересовал, но он никак не мог его разглядеть. Спиной к нему крокодилы не поворачивались и вообще глаз с него не спускали.
Смотрели они на него с подозрением, будто каждую секунду ожидали от него какой-то гадости. Зубастые их морды выглядели озабоченно, в немигающих жёлтых глазах с устрашающими вертикальными зрачками ясно читалось: "Только попробуй... Мы тебя живо..." Чего они его «живо» Вася не знал и не хотел не только проверять, но даже и строить на этот счёт догадки.
Машина остановилась, и бронированные конвоиры (или санитары?) извлекли Василия из транспортного средства, поставили его на ноги и, прежде чем он успел осмотреться, завели его в какое-то здание, действуя с профессиональной сноровкой.
В просторном светлом холле Василий опять увидел крокодила за стойкой, только стойка была светлая, а на крокодиле был не полупрозрачный шарф, а какая-то плотная белая повязка в области шеи. На лапах его (или её?) красовались не лишённые некоторого грубоватого изящества браслеты, и Васе даже показалось, что устрашающая зубастая пасть раздвинулась в дружелюбной улыбке.
Вася тоже попытался улыбнуться — так, на всякий случай. Теперь ему было гораздо спокойнее, потому что он был убеждён — это всего лишь сон. Сопровождавшие его крокодилы коротко буркнули — прохрипели что-то крокодилице в браслетах, и она, мотнув головой, взглянула на Васю с печальным неодобрением.
Потом она что-то спросила, но Вася, естественно, вопроса не понял, а потому и не ответил. Она задала другой вопрос — что это именно вопрос, Вася почти не сомневался — крокодилица настойчиво повторила последнюю фразу, но Василий только улыбнулся и пожал плечами. Крокодил в браслетах посмотрел на небольшой экранчик, вмонтированный в столешницу перед ним, и что-то сказал тем двоим, больше не глядя на Васю.
Стражники (или кто они такие?) повели или, скорее, поволокли Васю куда-то вглубь здания. Они не причиняли ему боли, но ему совсем не нравилось, что с ним обращаются, как с неодушевлённым предметом, хотя бы и ценным.
Перед ним промелькнули какие-то коридоры, открытые и закрытые двери, крокодилы с белыми повязками на шеях, а потом он внезапно оказался в маленькой комнатке с матовыми стенами молочного цвета, и дверь за его спиной закрылась.
Глава 3. Это не сон!
В комнатке, в которой оказался Василий, не было никакой мебели, если не считать скорчившееся в углу существо. Оно было настолько неподвижным, что Вася не сразу понял, что это такое.
Существо не шевельнулось и не взглянуло на Васю, продолжая обнимать самого себя за плечи довольно тонкими не то руками, не то лапами, покрытыми изумрудно-зелёной блестящей кожей с дорожками из бурых пятен. Тонкие пальцы существа были соединены широкими мягкими перепонками.
Вася ещё раз осмотрелся. Нигде ничего — ни окошка, ни скамейки — только гладкий пол, потолок и стены с едва-заметными тонкими очертаниями двери. "Тюрьма что ли? — подумал Вася, по примеру существа устраиваясь на полу. — Или КПЗ?" Он разглядывал своего соседа, стараясь делать это незаметно, но тому, кажется, всё было безразлично.
И когда в маленькую комнатку из внезапно открывшихся отверстий со всех сторон хлынула вода, он продолжал оставаться таким же безразличным.
Василий же, хотя и считал всё происходящее не более чем сном, встревожился не на шутку. "Что же это такое делается?!" — возмущался он, бросаясь на дверь. Дверь даже не шелохнулась, и только зелёное существо в углу комнатки взглянуло на Васю с вялым удивлением.
Вода или какая-то другая жидкость прибывала стремительно. От неё исходил слабый запах — отдалённо знакомый, но Васе было не до запаха... Он и оглянуться не успел, как вода уже доставала ему до пояса.
Существо распрямилось или, вернее, как бы позволило жидкости поднять себя, и теперь лениво покачивалось в углу, похожее на нелепую резиновую игрушку. Было невозможно понять — смирилось ли оно с неминуемой гибелью или же не видит в происходящем ничего необычного, а тем более угрожающего.
Однако в любом случае Василий не мог разделить его настроение. Когда вода достигла его груди, даже убеждённость в том, что он спит, перестала быть достаточно утешительной. Существо, оказавшееся примерно одного роста с Василием, по-прежнему флегматично покачивалось на волнах в небольших пенных бурунчиках, взбиваемых тугими струями.
Впрочем, взгляд его выпуклых жёлтых глаз заметно оживился, но причиной этого оживления являлась бурная активность Василия, который не терял надежды на пробуждение или, хотя бы, на изменения в ходе сна.
Вскоре он позабыл и о сне, и о надежде — остался только слепой ужас и изо всех сил цепляющийся за жизнь инстинкт самосохранения. Василий, до этого что-то выкрикивавший, теперь уже молча болтался под низким потолком, ухватывая последние глотки воздуха.
Существо, позволившее воде накрыть себя с головой, по-видимому, чувствовало себя ничуть не хуже, чем на воздухе, а может быть даже лучше. Вместе с тем, удивление, с которым оно наблюдало за своим соседом по "аквариуму", постепенно переросло в тревогу и, выпучив жёлтые глаза, существо, наконец, бросилось к одной из стен.
Оно мгновенно достигло её одним совершенно лягушачьим движением и, шлёпнув по стене перепончатыми лапами, что-то гневно забулькало.
То ли дело было в том, что существо точно знало, где именно надо булькать, то ли потому, что оно булькало правильно, а Василий — нет, но вода немедленно начала убывать с ещё большей скоростью, чем до того прибывала. Захлебнуться Василий не успел, но почувствовав, что опасность, кажется, миновала, а также ощутив поддерживающие его лапы существа, Вася обмяк, позволив уложить себя на пол.
Однако, когда дверь раскрылась, и к нему снова приблизилась парочка крокодилов с явным намерением опять его куда-то, тем или иным образом, переместить, он оживился необыкновенно. Трясясь всем телом, не то от ярости, не то от страха, он прижался спиной к стене и так заорал, называя их "тварями зубастыми" и какими-то другими, ещё менее деликатными именами, что они вздрогнули и попятились.
Справедливости ради надо заметить — поступил он так не от того, что был храбрецом, но внезапно пробудившаяся проницательность, которой он прежде никогда у себя не обнаруживал даже при самых тщательных поисках, подсказала, что сейчас ему всё сойдёт с рук.
Эти крокодилы имели вид не вполне решительный и несколько виноватый, так что Василий хоть и не успел ничего обдумать, но чисто инстинктивно принял решение закрепить успех и дать понять этим "тварям зубастым", что он "не позволит так с собой обращаться" и прочее в том же духе.
Кроме того, он действительно боялся куда бы то ни было с ними идти — ещё неизвестно, куда его засунут в следующий раз. Похоже, что топить его не собирались, иначе довели бы дело до конца, благо уже недолго осталось. Значит, они ошиблись. Могут ведь и опять ошибиться. Раз они решили, что он может дышать под водой, что мешает им предположить, что он огнеупорный или умеет летать?
Его зелёный спаситель, судя по всему, был в полном восторге от Васиного выступления. Широкий рот, без преувеличения, растянулся почти до маленьких круглых ушей, одной перепончатой лапой он обнимал и поддерживал Васю, а другой шлёпал по полу, пребывая в экстазе, пучок рыжеватых волос на его макушке мотался во все стороны.
Вася подумал, что он, должно быть, немало натерпелся от крокодилов, хотя, с другой стороны, он их совсем не боится. Странно...
Да, всё очень странно, но хуже всего то, что Вася больше не верил, что это сон.
Глава 4. Как всё начиналось
Крокодилы ушли, а Вася остался со своим новым приятелем, который, вопреки первому впечатлению, оказался весьма активным и общительным. Общение, правда, шло тяжело — Вася ничего не понимал, но существо не теряло надежды быть понятым, выдавая серии булькающих, квакающих и курлычущих звуков, а затем выжидательно глядя на "собеседника".
В комнатке было тепло, но насквозь промокшая одежда заставила Василия дрожать от холода. Он стянул свитер, снял раскисшие ботинки. Зелёное существо замолчало, удивлённо наблюдая за его действиями, а потом осторожно похлопало по свитеру. Выступившая при этом вода в сочетании с хлюпающими звуками не уменьшила его удивление, но заставила снова постучать по стене, по-видимому, привлекая внимание скрытых наблюдателей.
Василий рассеянно отметил, что одежда существа казалась сухой, несмотря на недавнее купание, однако, сейчас его больше занимало другое.
Он, кажется, вспомнил или почти вспомнил, что произошло там — где-то там, в мокнущей под осенним дождём деревне, на Витькином дне рождения.
Нет, никакими грибами они отравиться не могли, потому что не ели они грибов. И вообще ничего не ели. И не пили.
Витька сказал, что хочет показать им местную достопримечательность — какую-то пещеру, в которой только в этом году исчезли две козы, одна корова и несколько куриц. Ну чего ещё от него можно было ждать? Да он, Василий, и не ждал ничего... хорошего. И правильно делал. Но смотреть пещеру, где бесследно исчезают козы и курицы, всё-таки пошёл.
Нельзя даже сказать, что на него было оказано давление — то самое, которому он не умел противостоять. Просто Витька сумел его заинтересовать. Ведь надо же?! И откуда что взялось? Всегда молчит, а тут — огонь в глазах и как-то так увлекательно рассказывал, что Василий сам за ним пошёл... как петух за поваром.
Иван, кстати, тоже пошёл, но с ним-то, наверное, ничего не случилось. С ним никогда ничего не случается.
Василию хотелось всё объяснить именно этим и совершенно не хотелось вспоминать, что он сам, как дурак, полез в ту тёмную дырку, где, по словам Лосева, всё исчезает, неизвестно куда. Витька даже пытался его остановить, Иван — тоже, но тогда это показалось Василию очень забавным и, глядя на серьёзное лицо Ивана и испуганное — Витьки, он шагнул в тот совершенно тёмный туннель, ответвлявшийся от серого низкого "помещения пещерного типа", слабо освещённого тусклым дневным светом, проникавшим через дыру входа, и узкими лучами фонариков.
Витька предложил сходить туда, пока не стемнело. Дома их ждал вкусный обед, приготовленный Витькиной мамой. И грибы там, кажется, тоже были. Дались ему эти грибы!
Теперь Вася отчётливо помнил, как Виктор подвёл их с Иваном к той самой тёмной дыре. Высотой она была примерно в человеческий рост, может, чуть больше, шириной — метр с небольшим, и выглядела — нереально. Такой провал в абсолютную темноту и пустоту — в ничто. Туда не проникал свет фонариков — вообще не проникал, совсем...
Он прекращался у входа в этот туннель, будто его чем обрезало. В этом и заключалось интересное, которое Витька так хотел им продемонстрировать.
— Я называю это — Конец Света, — гордо сообщил он. — Говорят, там есть и пол, и стены, но если бросить туда камешек, он исчезает.
— Как это вы узнали, что он исчезает, если никто туда не ходит? — скептически усмехнулся Вася.
— Да ребятишки некоторые руки туда засовывали, хотя их родители и гоняют. Завтра как раз собрались вход в эту пещеру заложить, чтобы не вышло чего. Говорят, если положить туда камень и отпустить — он тут же пропадает.
Василий подобрал какой-то осколок и швырнул его в молчащую дыру. В ответ — тишина.
— Исчез, — констатировал Лосев.
Иван недоуменно пожал плечами.
— Надо бы учёных сюда пригласить.
—Не надо, — внезапно посерьёзнев, Виктор смотрел на тёмный провал в стене пещеры. — Лучше не надо... Сейчас куры да козы, а тогда и люди пропадать начнут. Да и вообще... не надо.
— Да что вы, в самом деле?! — неизвестно почему возмутился Вася.
— Куры... козы... Что им тут делать-то? Зачем они сюда попрутся?! Съел их кто-то давно, а вам лапшу на уши вешает, да смеётся... Камень у них не стукнул, а они уж... — он махнул рукой. — Там мох какой-нибудь... — Василий сунул в темноту руку и ногу.
Под ногой немедленно обнаружилась вполне твёрдая и устойчивая поверхность. Он повернулся к своим приоткрывшим рты приятелям и победоносно улыбнулся.
— Ребятишки... руки совали... Делов-то... — Василий шагнул в тёмный туннель и сразу перестал что-либо видеть. И слышать, кажется, тоже, потому что голоса Ивана и Витьки, что-то ему кричавших, как ножом отрезало.
Кто-то из них схватил его за руку, но Василий руку вырвал и, кажется, был в тот момент очень доволен собой. Мол, как решил, так и сделал.
Правильно: самостоятельность и настойчивость он проявлял всегда не вовремя, удивительно точно выбирая самые неподходящие моменты и ситуации.
Так что хорошо ему было ровно одну секунду, а потом весь мир перевернулся вокруг него и куда-то исчез. И Василий тоже исчез, а когда появился снова, то не сразу пришёл в себя. Какой-то инстинкт заставил его передвигать ноги, двигаясь по коридору, в который выходило множество закрытых дверей.
Потом он попал в круглый зал и через несколько секунд, когда его оглушённость отступила, снова обрёл способность видеть и слышать. Там был крокодил за стойкой в голубом шарфе...
Не было никаких грибов. И "скорой помощи" тоже не было. Вот так.
Глава 5. Знакомство
Пока Василий предавался невесёлым размышлениям, зелёное существо успело добиться того, чтобы ему принесли сухую одежду, и теперь, при помощи жестов пыталось объяснить Василию, что он должен снять мокрые штаны и отдать их покорному, смирившемуся со своей участью, крокодилу, который уже подобрал с пола мокрый свитер и ботинки и теперь держал их в вытянутых лапах.
Невозможно было понять, восхищался ли он этими вещами, проявившими достойную удивления способность впитывать влагу, или испытывал по отношению к ним сильное отвращение. Ясно было только одно: ничего подобного он в своей жизни не видел.
Василий снял джинсы, перекинул их через вытянутую лапу крокодила, от чего тот содрогнулся всем телом (наверное, всё-таки отвращение) и надел сухую одежду — точно такую же, как у его нового знакомого — зелёную тунику и штаны с бурыми пятнами. Видимо расцветка собственной кожи настолько нравилась этим существам, что они предпочитали носить одежду тех же тонов и рисунка.
Обувь он осмотрел, но надевать пока не стал. Это были точь в точь ласты, только значительно короче. Видимо, форма ступней и кистей рук не имела у этих существ значительных отличий.
Василий и сам не заметил, когда начал мысленно называть руками и ногами то, что совсем недавно было для него лапами.
Если это не сон, значит... Значит, надо как-то... приспосабливаться. Впервые Василий взглянул на зелёное существо с полным вниманием. В конце концов, оно уже спасло ему жизнь и продолжает проявлять заботу и желание вступить в контакт. Надо попытаться.
Василий приложил руку к груди.
— Вася, — сказал он отчётливо.
Существо молча смотрело на него. То ли ожидало продолжения, то ли обдумывало услышанное.
— Вася! — на этот раз он ткнул пальцем себе в грудь, потом наставил тот же палец на "собеседника".
— Квекс, — сказал собеседник, — Ляух.
— Квекс Ляух? — уточнил Вася.
Существо смотрело на него с сомнением, и подтверждать не торопилось.
"Может, ему моё произношение не нравится?" — подумал Вася. Произношение, конечно, хромало на обе ноги, но что-то подсказывало Васе, что дело не в этом.
