— Вяся? — спросило существо, когда он почти потерял надежду на взаимопонимание.
— Вяся! — согласился он с энтузиазмом.
Но зелёный собеседник его энтузиазм почему-то не разделял. Он заговорил быстро и, как показалось Васе, возмущённо. Тогда Вася тоже возмутился.
— Ты что, считаешь, что я обязан знать ваш язык?! Понимать вот это ваше бульканье и курлёж?!
— Конечно, обязан! А что такое курлёж?
— Не знаю... — ответил Вася растерянно. — То есть это... такие...
— Ты меня понимаешь, — твёрдо заявило существо. — Ты можешь меня понимать, так же, как и я тебя. Квекс — это раса. А Ляух — имя. А что такое Вяся?
— Имя, — ошеломлённо отозвался "Вяся". С одной стороны, он по-прежнему слышал тот самый "курлёж", а с другой... он каким-то образом стал ему понятен. — Но как же так?! Наверное, это всё-таки сон.
— Сон? — удивлённо откликнулся Ляух.
— Ты мне снишься, — категорично заявил Вася. — Мне всё это снится.
Ляух ухмыльнулся.
— Снюсь, значит? Хорошо... — он задумался. — Я когда-то о таком слышал... Для некоторых переход становится потрясением, после которого они долго не могут прийти в себя.
— Какой ещё переход?
Но квекс продолжал, не обращая внимания на вопрос:
— Но ведь новичков обязательно сопровождают. Да и вообще, должна быть делегация... Где остальные члены твоей делегации?
— Дома остались, — буркнул Вася, вспомнив про Витьку с Иваном. — Грибы, небось, трескают.
Круглые и слегка выпученные глаза Ляуха округлились и выпучились ещё больше.
— Слушай, ты мне нравишься! Натуральный квекс! Говоришь — ничего не понять! Какие грибы? Как — трескают?
— Да это неважно. Ты скажи, что за переход такой? Куда переход?
— Вот это да! — поразился Ляух. — Никогда бы не поверил, что кто-нибудь, кроме квекса, может угодить в Переход, даже не зная, что это такое! Ты попал в Центр — хватаешь?
— Куда?!
— Центральный Мир, он же — Точка Перехода.
— Отлично. Просто замечательно, — мрачно обрадовался Вася. — Точка имени меня. — И не дожидаясь новых вопросов Ляуха, пояснил: — У меня фамилия такая — Переход.
— А что такое фамилия?
— Фамилия — это часть имени. Меня зовут Василий Петрович Переход. Коротко — Вася.
— Полосато! — выдохнул Ляух.
— Чего?
— Полосато... — он закатил глаза и закачался от восторга. — И ты, с таким именем, ничего не знал про Переход?
— Не знал. Да я и сейчас про него ничего не знаю. И никто у нас не знает.
Ляух взлохматил пучок жёстких рыжеватых волос у себя на макушке.
— Знаю, бывают такие... скрывают от всех. Говорят, что народ ещё не готов. Ну а правители там или учёные — пользуются. Переход — это мост между мирами. Один шаг — и ты уже здесь. Переходы связывают разные миры с этим, поэтому он называется Центральным или просто — Центр. Теперь хватаешь?
— То есть... разные планеты, разные разумные существа... и все они... без всяких там космических кораблей...
— Корабли тоже есть, — квекс пренебрежительно взмахнул перепончатой лапой. — Они, конечно, нужны, но не нам — жителям Центра. Центр не может пропустить всех желающих. Кроме того, он связывает не все миры, — этот факт Ляух признал крайне неохотно.
— "Миры этого сектора Галактики, достигшие приемлемого уровня развития, соединяются с Центром Внепространственными Туннелями", — процитировал Ляух скучным тоном, — то есть Переходами, — прибавил он от себя.
— А как же мы с тобой понимаем друг друга?
— Это же Центр, — самодовольно напомнил Ляух. — Здесь все друг друга понимают. Или почти понимают. Бывают, конечно, трудности, различия в понятиях, представлениях...
— Почему же я ничего не понимал?
— Наверное, потому, что был уверен, что это невозможно. А эти-то! — он замотал головой, звонко шлёпнув лапами по полу, — ходячие подставки для зубов — перепутали тебя с квексом! Они решили, что ты квекс — хватаешь?
— Но я же кричал! Я чуть не захлебнулся! — запоздало возмутился Вася.
— Ну и что? — удивился Ляух. — Когда меня засунули сюда в прошлый раз, я тоже кричал.
— А зачем? То есть, зачем они засовывают сюда квексов? И кто они вообще такие?
— Это же хррги. Обыкновенные глупые хррги. Надо же — перепутать тебя с квексом!
— У меня же... кожа совсем другого цвета, — поддержал его Вася.
Ляух покосился на Васину кожу с неодобрением.
— Да-а... не повезло... Не знаю, о чём они думают, куда смотрят?! Надо выразить недовольство! Нет, что там недовольство — тут хватит на целый протест! Настоящий протест — с таким протестом можно до короля дойти! Я тебя научу, как это делается, не волнуйся. В этом деле мне нет равных. А пока я покажу... нет, познакомлю тебя с моими друзьями. Надо же?! Перепутать тебя с квексом! У тебя ведь, кажется, нет ни одной полоски? — в его тоне слышалось искреннее сочувствие.
— А у тебя разве есть? — спросил Вася и тут же пожалел об этом. На несколько секунд Ляух даже лишился дара речи — так он был оскорблён.
— Я не хотел тебя обидеть.
— Тем хуже. Это означает, что ты действительно... — он надувался, надувался и вдруг сдулся в один миг и спросил почти весело:
— Может, ты не различаешь цветов? — Ляух не умел долго сердиться, и был слишком общителен для обид.
— Вообще-то, не то чтобы...
— Вот, видишь? — Ляух провёл одной рукой вдоль другой, потом показал на ногу, приподняв штанину. Там были пятна, но они действительно располагались полосами. — Это полоски. Очень красиво, правда?
— Да, — от души согласился Вася. — Я просто ещё не успел прийти в себя.
— Понимаю, — сочувственно отозвался квекс. — Это всё хррги. Ничего им доверить нельзя. А туда же — учить, лечить, управлять...
— Это... их мир? — осторожно спросил Вася.
Ляух громко фыркнул.
— Это Центр — он ничей. Он принадлежит этому сектору Галактики, а живут здесь в основном квексы и... хррги.
Глава 6. Есть ли жизнь после разделения
— Ясно, — помолчав немного, отозвался Василий. — Ты так и не сказал, зачем они засовывают сюда квексов.
— А... это... — Ляух посмотрел в сторону с отсутствующим видом. — Лечат. Это такое место, где лечат больных и здоровых тоже, чтобы они не разделились. Ну и разделённых тоже тут содержат.
— А ты — ты разве больной? — о непонятных разделённых Вася решил пока не спрашивать.
— Я-то здоровый, но они боятся, что я тоже захочу разделиться. А тебя-то почему сюда притащили?
Вася коротко рассказал о том, что с ним случилось. Квекс отреагировал странно — он затрясся всем телом и, звонко хлопая то себя, то Васю по бёдрам и плечам, долго булькал на разные лады.
— Полосато, парень! — объявил он, немного отдышавшись. — Ничего полосатее я в жизни своей не слышал! Наверное, у тебя всё-таки есть полоски, только... незаметные.
— Может быть, — осторожно согласился Вася, понимая, что от такого не отказываются. — А что тут такого... полосатого?
— Ну как же?! Прыгнуть во Вне, чтобы... — он всхлипнул и вытер глаза, — чтобы проснуться! Конечно, эти хррги подумали, что ты хочешь разделиться. Даже не пытайся им рассказывать, как всё было на самом деле. Они всё равно не поймут. У них же нет фантазии. Им и сны-то, наверное, не снятся. До такого мог додуматься только настоящий квекс, парень! Да и то — далеко не каждый!
Василию этот комплимент показался довольно сомнительным, но свои сомнения он оставил при себе.
— Вообще-то, — нехотя признал Ляух, неожиданно ставший серьёзным, — если бы хррги не подвесили там силовую сетку, после такого прыжка тебе больше никогда не удалось бы ни заснуть, ни проснуться. Скорее всего.
— Ты хочешь сказать... это смертельно?
— Если тело не выловят вовремя — смертельно, но их всегда ловят и почти всегда — вовремя, — Ляух замолчал.
— И тогда... — подтолкнул его Вася.
— Тогда и получаются разделённые. Тела их лежат здесь, а всё остальное... болтается неизвестно где.
— Душа?
— Все называют по-разному: сознание, душа, дух, бессмертная сущность или просто — сущность.
— Ты сказал — они боятся, что ты захочешь разделиться. Но почему?
Ляух издал неопределённый звук, который, наверное, можно было бы назвать хмыканьем.
— Вот позови их и спроси! Они наговорят тебе много всяких глупостей, но на вопрос всё равно не ответят. Я прекрасно себя чувствую, во всяком случае, до тех пор, пока они не начинают ко мне приставать: со своими дурацкими вопросами, дурацкими предложениями и дурацким лечением.
"Почему ты ничему не учишься? — передразнил Ляух, и даже голос его зазвучал хрипло.
— Почему ты ничем не занимаешься? Разве тебе не скучно? Разве тебе не хочется приносить пользу? Ты никогда не думал о разделении?" — Ляух возмущённо-презрительно квакнул. — Думал! Я думал, что после разделения они не смогли бы приставать ко мне! Я думал о том, чтобы сделать это после их, так называемого, лечения, чтобы посмотреть на их деревянные морды и послушать, как начальство будет их распекать.
— Но разве тогда ты мог бы...
— Конечно! Эти разделённые могут бывать, где хотят, и никто не может ни управлять ими, ни читать нотации, ни лечить. Иногда я им даже завидую...
— Но это же... самоубийство?
— Что? Нет, тогда они назывались бы мёртвыми, а не разделёнными. Ты не схватил главное — разделённые могут снова соединиться.
— Со своим телом?
— С чем же ещё? Но это не так просто. Однако надежда всё-таки есть, поэтому некоторые специально прибывают в Центр, чтобы разделиться. Иногда это делают учёные. Они ведь терпеть не могут, если что-то происходит без их ведома и контроля, а разделение, как ни крути, всё-таки похоже на смерть.
Иногда — какие-нибудь бедолаги, уставшие от жизни, слишком насыщенной или, напротив, слишком спокойной. Хотят отдохнуть и побродить здесь без всяких забот или пережить незабываемое приключение, пока их тела лежат под присмотром...
И даже теперь, после установки сеток, у многих получается. Надо только оттолкнуться как следует и прыгнуть подальше. У меня бы точно получилось. Да и ты, наверное, смог бы, если бы знал про сетку. Да что там! — Ляух взмахнул лапой. — На днях один фоому разделился! Вот уж не думал, что эти толстяки могут прыгать. А может, у него было какое-нибудь приспособление...
— Ну и пусть бы себе разделялись, если им так хочется.
Поскучневший Ляух снова оживился.
— Пусть, конечно, но ведь содержать их тела недёшево, — он хохотнул, по-видимому, находя это очень забавным. — Пока они шляются где-то, хррги заботятся об их телах — кормят через трубочки, обеспечивают дыхание, делают массаж, обмывают — хватаешь?
— Да-а... — протянул Вася, — дороговато обходится...
— Ещё как дороговато! Хорошо, если объявятся родственники и решат оплачивать содержание тела, но такое нечасто случается. Заставить родственников забрать его тоже нельзя, потому что соединение возможно только здесь, и пока есть надежда, оно должно оставаться в Центре.
— А если это один из местных?
— Тогда и говорить не о чем. Им придётся возиться с моим (к примеру) телом, до скончания времён, иначе не избежать волнений. Пришельцев, по крайней мере, можно вернуть на родину, когда надежды на соединение больше нет. Пусть тогда сами решают, что с ним делать. Глядишь, может, и сущность вслед за телом уберётся, а то набирается их тут...
— Может, она давно убралась...
— Как бы не так! Это только глупые пришельцы думают, что смогут побывать, где только захотят.
— Но ты же сам только что говорил...
— Ты не то схватил, приятель! Я говорил о Центре и только о нём! Можно, конечно, забраться невесть куда... Наверное, можно... Но никто из этих путешественников не вернулся потом в своё тело. Возвращались только те, кто оставался здесь, в Центре. Они потом говорили, что поняли — если улетучатся куда-нибудь подальше, то уже не найдут дороги назад. Всё это не так просто. Очень легко заблудиться. Потеряешь сначала своё тело, потом память, а потом просто будешь болтаться, как безмозглый и никому не нужный клочок неизвестно чего, пока твоё тело окончательно не отдаст концы.
— И что тогда?
— Это уж — кто во что верит. Все говорят разное, но в одном сходятся: тогда за разделение не похвалят. Те, кому удалось снова соединиться, говорят, что в этом нет ничего хорошего. Разделившись, они почти сразу начинают мечтать о соединении — вот и всё удовольствие. Меня смущает только одно — то, что хррги говорят то же самое. Не могут же они быть правы, как ты думаешь? — Ляух с полной серьёзностью ждал ответа.
Василий молчал, ощущая себя пойманным в ловушку.
— Знаешь, всегда бывают исключения из правил, — сказал он наконец, — и если хррги всегда ошибаются, то один раз они всё-таки могут и не ошибиться.
— Полосато! — восхитился Ляух. — Один раз, пожалуй, могут. — Великодушие было не чуждо его натуре.
— Ты так и не сказал, что это за лечение такое?
Ляух сразу поскучнел. Кажется, он совсем не умел врать, то есть не то чтобы не умел, а просто не рассматривал саму возможность вранья. Отказать новому знакомому в ответе он тоже не мог, а потому пробормотал тоскливо:
— Ну, они заливают сюда ароматизированную жидкость, включают музыку, картинки всякие по стенам... Вообще-то... довольно приятно... — выдавил он совсем уж через силу. — "Улучшает настроение и возвращает вкус к жизни", — это они говорят.
— Да уж! — хохотнул Василий. — Не знаю, как ты, а я после этой процедуры почувствовал ТАКОЙ вкус к жизни! Поможешь мне выбраться отсюда? Ты ведь здесь всё знаешь...
— Конечно! Познакомишься с моими приятелями — они все отличные квексы.
— Вообще-то... вообще-то я имел ввиду...
— А-а... ты про это... чтобы вообще домой вернуться... Да куда тебе торопиться? Не каждый день бывают такие прогулки!
— Тут ты прав. Но всё-таки... ребята там переполох поднимут, на помощь ещё кого-нибудь позовут. Что там начнётся... Лучше уж вернуться поскорей.
— Значит, этот вход никто не охранял? — задумчиво спросил Ляух.
— Я ж тебе говорю — никто про него не знал.
— Бывает несколько входов. Возможно, что про этот действительно никто не знал, хотя это и странно... Тем более, пользуйся случаем. Если повезёт, ты вернёшься сразу, сколько бы времени здесь ни провёл. Но если они там всё-таки успеют поднять тревогу, другого случая может и не представиться, хватаешь?
— Ладно, во всяком случае, здесь мне делать нечего.
— Тогда пошли отсюда, — квекс поднялся, жестом предлагая Василию обуться, но тому не хотелось надевать принесённые хрргом "ласты". Ляух требовательно хлопнул по двери. Она открылась почти сразу, за порогом стоял хррг, державший тщательно высушенную и приведённую в порядок Васину одежду. Даже кроссовки были как новые.
Василий с радостью переоделся и, вместе со своим новым приятелем, беспрепятственно покинул стены лечебного заведения для утративших вкус к жизни квексов, фоому и прочих жителей данного сектора Галактики.
Глава 7. Печальные размышления
— Как же они тебя отпустили? — спросил Вася, ощутивший себя в относительной безопасности, когда кремовые стены лечебницы остались позади.
— Теперь у меня есть занятие, — беззаботно отозвался квекс. — Я нашёл нового друга и, конечно же, захочу показать ему Центр, познакомить с другими квексами, просто погулять...
— А чем ты вообще занимаешься? — Василий сразу же понял, что не нужно было задавать этот вопрос, но было поздно.
