И прямо вокруг Брюквы, вокруг лошади Венделина и других лошадей начали закручиваться снежные водовороты-воронки. Изольда даже не сразу поняла, что гул — не в ушах, а вокруг. Он нарастал с каждым мгновением, сдавливал виски, и почему-то казалось, что гудит и стонет вся Запретная гора, даже эти снежные вихри, которые вырастали прямо на глазах, тянулись вверх, распухали вширь и очень быстро закрыли от нее и Эберта с его людьми, и чудовище, и весь остальной мир.
— Ты что творишь! Хватит! Прекрати! — голос Венделина был едва слышен, его уносило ветром, растворяло в жутком гуле. А потом ее дернуло с Брюквы, опрокинуло прямо в снег, в глубокий сугроб, белыми стенами сомкнувшийся вокруг, и Венделин упал сверху, перехватывая ее руки и загораживая собой от протянувшихся от земли до неба тонких смертоносных вихрей.
А гул все длился и длился, снег забился под съехавший набок капюшон, в рукава и даже в варежки, леденил кожу, а сверху ее вжимал в снег Венделин и беспрерывно ругался, через слово поминая троллью мать, и почему-то всех “проклятущих” избранных скопом, и ее, Изольду, особенно. Для сна все это было как-то… слишком? Слишком холодно, мокро, страшно и, самое главное, если это был сон, то как раз сейчас пора было проснуться! Изольда пыталась, но ничего не менялось.
— Ущипни меня, пожалуйста, — попросила, когда тирада Венделина ненадолго прервалась: то ли он прислушивался к чему-то, то ли просто воздух закончился.
— Зачем?
— Я хочу проснуться!
Он уставился на нее прямо как вчера в метели. В ярких глазах снова плескалось бешенство, только сегодня хорошо сдобренное… тревогой?
— Ты не спишь, — процедил он сквозь зубы. — А творишь черт знает что прямо наяву! Не просто избранная. Еще и ведьма!
— С чего это я ведьма?! — обиделась Изольда.
— А кто, овца невинная? Только ведьма раздует такие смерчи из ничего! Гора тебе откликнулась! От этого тролль взбесился. Слышишь, как ревет?! Если угробит всех, обрадуешься?
— Ты что несешь?! — едва не заорала Изольда. Заорала бы, но почему-то не было сил, получился только невнятный сип. — Д-дурак! Пусти!
— Куда тебя пустить?!
— Туда! К Эберту!
— Не дергайся! Ему и без тебя не сладко. И мне вечно везет, как проклятому! Валяйся тут с тобой!
— Не валяйся! — можно подумать, ей так нравится, что даже не с ней, а вообще на ней валяется черт знает кто!
— Не могу. Там опасно. Нашими шеями рисковать можно, твоей — нет.
Изольда крепко зажмурилась. Лучше бы это оказался сон! Даже кошмар.
— Слезь с меня. Я не буду дергаться, только слезь. И объясни! Что за тролль?
____________
Дорогие друзья! Приближающийся Новый год всегда действует одинаково: хочется чего-то волшебного, приятного, обняться с чашкой кофе под одеялом, сжевать шоколадку, почитать старые сказки, посмотреть добрые фильмы. Или, может, ввести новую добрую традицию. "Снежный цветок Изольды" должен уже завтра выйти в продажу на ПМ. И мне хочется начать с него.
Итак, теперь в первые дни выхода новой книги я буду проводить между своими читателями розыгрыш промокодов. Первый состоится 30.11. в 20 часов по Москве. Будут разыграны 3 бесплатных промокода и 10 промокодов по 20 рублей. Все желающие поучаствовать могут до 18 часов 30.11. отметиться в комментах к этой записи в блоге- https://prodaman.ru/Riya-Radovskaya/blog/Tema-dlya-rozygrysha-3011
Я присвою вам номер для грядущего розыгрыша.
Троллей Изольда представляла себе только по сказкам, но такого чудища ни в одной не было! Сказочные тролли были каменными, медлительными и глупыми, жили под старыми заброшенными мостами и ели лягушек. А этот огромный, жуткий, быстрый! Кого собирался сожрать он?!
Венделин, глядя с подозрением, все-таки приподнялся, выпустил ее руки и осторожно встал на колени, выглядывая наружу.
— Ревет, скотина! — сказал со злостью. Изольда вдруг поняла, что и правда слышит жуткий рев, который можно было принять за раскаты грома или грохот камней. — Тролль как тролль, — добавил, обернувшись к ней. — Ледяной. Голодный. Тут такие ближе к вершине живут. Чего его вниз понесло — загадка. Хотя… — он прищурился. — Есть у меня одно подозрение. Теперь есть. Лучше ты говори, что за чертовщину со смерчами устроила? Чего хотела? Или опять не соображала?
— Хотела тролля убрать. — Прозвучало не просто глупо, а так, что со стыда сгореть можно. Пришлось быстро объяснить, пока совсем за блаженную или за злобную ведьму ее не принял: — Мне казалось, я сплю, а во сне ведь все можно! Если в одном сне я летала с ветром, почему в другом не захотеть, чтобы страшное чудовище занесло снегом по самую макушку? Так, чтобы и откопаться не могло!
Венделин смотрел на нее молча. И, показалось, очень долго. Его взгляд, пожалуй, выражал все, что он о ней сейчас думал. Ничего хорошего, это понятно. Потом отвернулся и снова выглянул наружу.
— Если тебе вдруг однажды снова вздумается помочь… Мне, Тессарду, Руди… Кому угодно! Просто ничего не делай. Ладно?
— Я же не знала! — чуть не плача, возразила она. — Что там?
— Твои вихри. Не стихают. Видно, тролля закапывают, а тот сопротивляется, — вздохнул он. — Да уж. Нарочно не придумаешь.
Рев, к которому, кажется, уже почти привыкли, вдруг усилился, стал истошным, надрывным и — оборвался. Тишина обрушилась так внезапно, что зазвенело в ушах. Изольда села, помотала головой. Спросила почему-то шепотом:
— Что?..
— Всё? — растерянно скорее спросил, чем ответил Венделин, высовываясь из сугроба едва ли не по пояс.
— Что — всё? — вот честное слово, была бы на самом деле ведьмой, прокляла бы за такое выразительное красноречие!
— Да твою ж… — и вдруг заорал, выскакивая наружу: — Вы рехнулись?!
Какая сила вынесла Изольду за ним следом, она и сама не поняла. И что так взбудоражило Венделина, тоже не поняла. Потому что, кажется, вот теперь можно было вздохнуть спокойно. Снежные вихри и смерчи исчезли, как по волшебству — может, просто выдохлись? Снег укрывал землю ровной нетронутой пеленой, искрился, сиял чисто и радостно. И тушу тролля укрывал тоже, как будто сбылось ее “сонное” пожелание, вот только ледяные шипы и когти все равно торчали сквозь снежный слой. И лапы… лапы судорожно подергивались, взметая снежные искры, хотя даже Изольда видела, что чудовище мертво. А люди?
Сначала сквозь выступившие от яркого света слезы она увидела неестественно громоздкую фигуру, широкую и какую-то неправильную. Протерла глаза, поморгала — и помчалась, утопая в сугробах, следом за Венделином. Потому что там Юхан тащил, придерживая за пояс, Эберта, и похоже было, что оба едва передвигают ноги! А дальше, возле самой туши, рыжела макушка Руди, он, кажется, просто сидел, и… и где тогда Лукаш?
— Вы спятили? — снова заорал Венделин, поравнявшись с Юханом и подхватывая Эберта. — Давай сюда. Сам шатаешься! Что, по-другому никак?
— Никак, — глухо отозвался Юхан. — Этот. Взбесился. Чуть всех не угробил. С дури. И проклятая метель. Откуда взялась? Чертовщина. Нападает. Только магия. — Он говорил, как неживой, как будто не оставалось сил даже на то, чтобы выдавить из себя больше двух слов сразу. Это пугало. Пугало даже больше, чем испугал ее Юхан, когда похищал!
— Лукаш живой?
— Живой. Отлеживается.
— А…
— Вен, заткнись, — тихо сказал Эберт, приоткрывая глаза. — Тащишь, так тащи.
Тут Изольда наконец добежала, подхватила Эберта с другой стороны, выдохнула:
— Помогу.
— К лошадям, — Венделин махнул рукой, указывая направление. — Там, за елками.
Они как будто все подхватили у Юхана эту рваную обрывочную речь! Почему так с другими, Изольда не знала и боялась гадать, а у нее попросту сбилось дыхание, от бега ли, от страха — какая разница? Ничего. Все живы, слава богам. Они ведь маги, они знают, что делать, и справятся, правда? Но страх не проходил, и она не выдержала.
— Эберт, пожалуйста, скажи, все ведь будет хорошо?
— Конечно, — все так же тихо ответил тот. — Все уже хорошо.
Видала бы Изольда такое “хорошо”, как говаривал в плохие минуты дедушка, в штормовом море в лодке без весел! Это же хоть балладу сочиняй — как весь боевой отряд с ней в качестве бесполезного довеска дотащился до лошадей, спасибо, что те не разбежались по всей горе, напуганные сражением и колдовской метелью, а смирно ждали в укрытом от ветра ельнике! А после куда-то ехали, причем нормально держались в седле только Венделин и Руди. Эберта шатало, того гляди свалится, Юхан вроде бы сидел ровно и уверенно, но был бледным до зелени, даже усы как-то грустно обвисли, а Лукаша и вовсе погрузили поперек, словно мешок с… с брюквой! Изольда порывалась поддержать Эберта, но Руди осаживал:
— Ты, Пироженка, так себе наездница, свалишься под копыта — поедешь таким же манером, как Лукаш.
— Что с ним? — не выдержала в конце концов Изольда. — Что с вами со всеми?! Всё ведь уже закончилось? А вид такой, что делается только хуже!
— Истощение, — невозмутимо ответил Руди. — Обычно, чтобы магу так вымотаться, надо создать как минимум прямой портал, к примеру, от срединных земель до Южного Загорья, но на Запретной горе откатом шибает за любые чары, даже самые простенькие. Если бы эту дурную вьюгу усмирял я, мы бы с тобой уже не разговаривали. Эберт и Лукаш — сильные маги, а Юхан страховал как мог. Ну и досталось жестче тем, кто больше вложился. Это пройдет. Надо отлежаться, горячего поесть, силы восстановить. Жаль только, что до Лисицыного зуба мы сегодня уже точно не доберемся. Придется ночевать прямо под елками.
“Дурную вьюгу”? То есть вот это все — не из-за чудовищного тролля, а из-за нее?!
— А тролль? — вырвалось жалобное.
— А что тролль? — удивился Руди. — Такими троллями нас не напугаешь. У каждого на счету по паре штук, наверное. Их главное вовремя обойти и отвлечь. А дальше просто: один удар пониже головного панциря. Там у них все мягкое и беззащитное.
— Понятно… — протянула Изольда. Вот почему Венделин так ей сказал: “Захочешь помочь — просто ничего не делай”. На глаза сами собой навернулись слезы, и она сердито смахнула их варежкой: еще не хватало плакать при всех и на морозе.
— Ты чего? — сочувственно спросил Руди. Неужели заметил? — Не бойся, все хорошо.
— Что ж хорошего?! — воскликнула она. — Вчера колдовская метель чуть не увела меня к пропасти, а сегодня я сама как-то вызвала эту проклятую метель, даже не знаю, как! И вы могли погибнуть из-за меня! Чего ждать завтра?! — И закончила тихо, на самом деле уже чуть не плача: — Хочу проснуться, и чтобы все это вдруг оказалось просто дурацким сном!
— Вызвала метель? — растерянно переспросил Руди.
— Она хотела помочь, — резко вмешался Венделин. — Убрать тролля, чтобы засыпало к чертям. Ну и… помогла.
_________
Книга уже вышла в продажу на ПМ https://feisovet.ru/магазин/Снежный-цветок-Изольды-Рия-Радовская
Выкладка здесь будет продолжаться до субботы.
— А я ведь говорил, — Лукаш, похоже, успел прийти в себя. Только голос его звучал необычно, не мрачно и зло, а тихо и безжизненно. — Направленная магия. Человеческая. Не дикая.
— П-простите, — всхлипнула Изольда. — Я не хотела… чтобы так…
— Надо проверить тебя на магию, — сказал Руди. — Если ты волшебница, должна хотя бы понимать, что творишь. Этому можно научить.
— Значит, гора дает ей источник, — медленно произнес Эберт. — Это мы здесь чужие. А она своя. Избранная. Да если еще и волшебница… Но это слишком много силы. Не для новичка. Не справишься и не разберешься, когда ни контроля, ни умения.
— Источник? — переспросила Изольда.
— Откуда можно черпать без отката, — пояснил Эберт. — Свое не тратишь, берешь чужое.
Не слишком понятно, но она поняла. Наверное. Вот только…
Он прав, какой толк от дармовой силы, когда нет ни контроля, ни умения, ни даже понимания, что творишь?
— А можно просто не брать? — спросила почти безнадежно.
— Можно, — ответил Лукаш. — Но ты не сможешь. Уже не смогла.
— Маг не может не колдовать, особенно если силу подсовывают даром, — согласился Руди.
— Но я ведь даже не знала, что колдую!
— Я тоже не знал, когда захотел себе кобылу нашего мельника, — вдруг вмешался Юхан.
— Прекрасную белокурую кобылку? — хмыкнул Венделин.
— Дурень! Настоящую. Пегую! Так она прямо по небу ко мне прилетела. Как была. С телегой, мешками с зерном и самим мельником поверх мешков. Как же они орали! Все! И кобыла, и мельник, и бабы наши деревенские! А сколько потом разговоров было! По всей округе. Конец света! Кобыла в небе!
Изольда невольно рассмеялась. Еще раз вытерла слезы, теперь уже, она надеялась, окончательно. И сказала решительно (правда, решительности сильно мешал дрожащий голос):
— Значит, надо учиться. Не могу же я вот так! Будто дикая!
— “Вот так” больше точно не надо, — грустно улыбнулся Руди. — Но сначала посмотрим, сколько в тебе самой магии. Без горы. Там видно будет.
А Эберт вдруг сказал, словно подводя отчетливую черту под разговором:
— Приехали.
Изольда растерянно огляделась. Куда приехали? Такой же лес, как был до этого, разве что густые высоченные ели немного расходятся в стороны, образуя даже не поляну, а длинную прогалину. Но не поняла, похоже, только она: остальные спешились и стали разгружать вьюки и сумки. Правда, Лукаша и Эберта почти сразу же усадили на меховые свертки отдыхать. Руди занялся костром, а Изольда, в которой вдруг проснулась странная после стольких треволнений жажда деятельности, сначала собирала сухие ветки, а после Руди вручил ей котелок:
— Натопи снега, Пироженка, если не знаешь, чем заняться. Вода нужна.
А сам ушел к Юхану и Венделину — те ставили в ряд небольшие парусиновые палатки.
Изольда скептически измерила котелок взглядом — здесь и хватит-то разве что на пару кружек чая! Но тут же сообразила: ведь срочно как раз и нужна та самая пара кружек: согреть Эберта с Лукашем.
И взялась за дело, жалея только, что никак нельзя его ускорить. Вот если бы она уже умела колдовать!
— Не вздумай, — сказал Эберт.
— Что? — Изольда с некоторым трудом вынырнула из приятной мысленной картинки, в которой она одним мановением руки — примерно как Гантрам тогда на балу — превращает полное ведро снега в кипяток.
— То, о чем ты задумалась, — серьезно ответил Эберт.
— Ты тоже читаешь мысли?
— Нет. Я помню, как на твоем лице отражаются сумасбродные идеи.
Изольда вспыхнула и добавила в котелок еще пригоршню снега. Так он долго будет кипятиться!
Чтобы отвлечься, спросила:
— Палатки из парусины? Разве в них не холодно? Прямо на снегу!
— Холодно. Но теплее, чем снаружи. А если завернуться в мех и сверху укрыться общим одеялом, можно даже выспаться.
— Мы здесь останемся до утра?!
Перспектива ночевать в тонких, наверняка продуваемых всеми ветрами палатках не радовала. К тому же тканевые стены — сомнительная защита от хищников!
— Придется. Надо восстановиться. Здесь относительно безопасно.
— А дальше?
— Дальше… всякое.
От того, каким голосом Эберт сказал это “всякое”, стало не по себе. Изольда подкинула в костер сухих прутиков, заглянула в котелок. Снег просел, а воды… воды из него так мало! Придется добавлять еще. Немудрено, что в пещере дежурные едва натопили до утра столько, чтобы хватило и завтрак приготовить, и умыться, и наполнить фляги.
— Ты что творишь! Хватит! Прекрати! — голос Венделина был едва слышен, его уносило ветром, растворяло в жутком гуле. А потом ее дернуло с Брюквы, опрокинуло прямо в снег, в глубокий сугроб, белыми стенами сомкнувшийся вокруг, и Венделин упал сверху, перехватывая ее руки и загораживая собой от протянувшихся от земли до неба тонких смертоносных вихрей.
А гул все длился и длился, снег забился под съехавший набок капюшон, в рукава и даже в варежки, леденил кожу, а сверху ее вжимал в снег Венделин и беспрерывно ругался, через слово поминая троллью мать, и почему-то всех “проклятущих” избранных скопом, и ее, Изольду, особенно. Для сна все это было как-то… слишком? Слишком холодно, мокро, страшно и, самое главное, если это был сон, то как раз сейчас пора было проснуться! Изольда пыталась, но ничего не менялось.
— Ущипни меня, пожалуйста, — попросила, когда тирада Венделина ненадолго прервалась: то ли он прислушивался к чему-то, то ли просто воздух закончился.
— Зачем?
— Я хочу проснуться!
Он уставился на нее прямо как вчера в метели. В ярких глазах снова плескалось бешенство, только сегодня хорошо сдобренное… тревогой?
— Ты не спишь, — процедил он сквозь зубы. — А творишь черт знает что прямо наяву! Не просто избранная. Еще и ведьма!
— С чего это я ведьма?! — обиделась Изольда.
— А кто, овца невинная? Только ведьма раздует такие смерчи из ничего! Гора тебе откликнулась! От этого тролль взбесился. Слышишь, как ревет?! Если угробит всех, обрадуешься?
— Ты что несешь?! — едва не заорала Изольда. Заорала бы, но почему-то не было сил, получился только невнятный сип. — Д-дурак! Пусти!
— Куда тебя пустить?!
— Туда! К Эберту!
— Не дергайся! Ему и без тебя не сладко. И мне вечно везет, как проклятому! Валяйся тут с тобой!
— Не валяйся! — можно подумать, ей так нравится, что даже не с ней, а вообще на ней валяется черт знает кто!
— Не могу. Там опасно. Нашими шеями рисковать можно, твоей — нет.
Изольда крепко зажмурилась. Лучше бы это оказался сон! Даже кошмар.
— Слезь с меня. Я не буду дергаться, только слезь. И объясни! Что за тролль?
____________
Дорогие друзья! Приближающийся Новый год всегда действует одинаково: хочется чего-то волшебного, приятного, обняться с чашкой кофе под одеялом, сжевать шоколадку, почитать старые сказки, посмотреть добрые фильмы. Или, может, ввести новую добрую традицию. "Снежный цветок Изольды" должен уже завтра выйти в продажу на ПМ. И мне хочется начать с него.
Итак, теперь в первые дни выхода новой книги я буду проводить между своими читателями розыгрыш промокодов. Первый состоится 30.11. в 20 часов по Москве. Будут разыграны 3 бесплатных промокода и 10 промокодов по 20 рублей. Все желающие поучаствовать могут до 18 часов 30.11. отметиться в комментах к этой записи в блоге- https://prodaman.ru/Riya-Radovskaya/blog/Tema-dlya-rozygrysha-3011
Я присвою вам номер для грядущего розыгрыша.
Прода от 30.11.2022, 10:46
Троллей Изольда представляла себе только по сказкам, но такого чудища ни в одной не было! Сказочные тролли были каменными, медлительными и глупыми, жили под старыми заброшенными мостами и ели лягушек. А этот огромный, жуткий, быстрый! Кого собирался сожрать он?!
Венделин, глядя с подозрением, все-таки приподнялся, выпустил ее руки и осторожно встал на колени, выглядывая наружу.
— Ревет, скотина! — сказал со злостью. Изольда вдруг поняла, что и правда слышит жуткий рев, который можно было принять за раскаты грома или грохот камней. — Тролль как тролль, — добавил, обернувшись к ней. — Ледяной. Голодный. Тут такие ближе к вершине живут. Чего его вниз понесло — загадка. Хотя… — он прищурился. — Есть у меня одно подозрение. Теперь есть. Лучше ты говори, что за чертовщину со смерчами устроила? Чего хотела? Или опять не соображала?
— Хотела тролля убрать. — Прозвучало не просто глупо, а так, что со стыда сгореть можно. Пришлось быстро объяснить, пока совсем за блаженную или за злобную ведьму ее не принял: — Мне казалось, я сплю, а во сне ведь все можно! Если в одном сне я летала с ветром, почему в другом не захотеть, чтобы страшное чудовище занесло снегом по самую макушку? Так, чтобы и откопаться не могло!
Венделин смотрел на нее молча. И, показалось, очень долго. Его взгляд, пожалуй, выражал все, что он о ней сейчас думал. Ничего хорошего, это понятно. Потом отвернулся и снова выглянул наружу.
— Если тебе вдруг однажды снова вздумается помочь… Мне, Тессарду, Руди… Кому угодно! Просто ничего не делай. Ладно?
— Я же не знала! — чуть не плача, возразила она. — Что там?
— Твои вихри. Не стихают. Видно, тролля закапывают, а тот сопротивляется, — вздохнул он. — Да уж. Нарочно не придумаешь.
Рев, к которому, кажется, уже почти привыкли, вдруг усилился, стал истошным, надрывным и — оборвался. Тишина обрушилась так внезапно, что зазвенело в ушах. Изольда села, помотала головой. Спросила почему-то шепотом:
— Что?..
— Всё? — растерянно скорее спросил, чем ответил Венделин, высовываясь из сугроба едва ли не по пояс.
— Что — всё? — вот честное слово, была бы на самом деле ведьмой, прокляла бы за такое выразительное красноречие!
— Да твою ж… — и вдруг заорал, выскакивая наружу: — Вы рехнулись?!
Какая сила вынесла Изольду за ним следом, она и сама не поняла. И что так взбудоражило Венделина, тоже не поняла. Потому что, кажется, вот теперь можно было вздохнуть спокойно. Снежные вихри и смерчи исчезли, как по волшебству — может, просто выдохлись? Снег укрывал землю ровной нетронутой пеленой, искрился, сиял чисто и радостно. И тушу тролля укрывал тоже, как будто сбылось ее “сонное” пожелание, вот только ледяные шипы и когти все равно торчали сквозь снежный слой. И лапы… лапы судорожно подергивались, взметая снежные искры, хотя даже Изольда видела, что чудовище мертво. А люди?
Сначала сквозь выступившие от яркого света слезы она увидела неестественно громоздкую фигуру, широкую и какую-то неправильную. Протерла глаза, поморгала — и помчалась, утопая в сугробах, следом за Венделином. Потому что там Юхан тащил, придерживая за пояс, Эберта, и похоже было, что оба едва передвигают ноги! А дальше, возле самой туши, рыжела макушка Руди, он, кажется, просто сидел, и… и где тогда Лукаш?
— Вы спятили? — снова заорал Венделин, поравнявшись с Юханом и подхватывая Эберта. — Давай сюда. Сам шатаешься! Что, по-другому никак?
— Никак, — глухо отозвался Юхан. — Этот. Взбесился. Чуть всех не угробил. С дури. И проклятая метель. Откуда взялась? Чертовщина. Нападает. Только магия. — Он говорил, как неживой, как будто не оставалось сил даже на то, чтобы выдавить из себя больше двух слов сразу. Это пугало. Пугало даже больше, чем испугал ее Юхан, когда похищал!
— Лукаш живой?
— Живой. Отлеживается.
— А…
— Вен, заткнись, — тихо сказал Эберт, приоткрывая глаза. — Тащишь, так тащи.
Тут Изольда наконец добежала, подхватила Эберта с другой стороны, выдохнула:
— Помогу.
— К лошадям, — Венделин махнул рукой, указывая направление. — Там, за елками.
Они как будто все подхватили у Юхана эту рваную обрывочную речь! Почему так с другими, Изольда не знала и боялась гадать, а у нее попросту сбилось дыхание, от бега ли, от страха — какая разница? Ничего. Все живы, слава богам. Они ведь маги, они знают, что делать, и справятся, правда? Но страх не проходил, и она не выдержала.
— Эберт, пожалуйста, скажи, все ведь будет хорошо?
— Конечно, — все так же тихо ответил тот. — Все уже хорошо.
Прода от 01.12.2022, 10:49
ГЛАВА 10
Видала бы Изольда такое “хорошо”, как говаривал в плохие минуты дедушка, в штормовом море в лодке без весел! Это же хоть балладу сочиняй — как весь боевой отряд с ней в качестве бесполезного довеска дотащился до лошадей, спасибо, что те не разбежались по всей горе, напуганные сражением и колдовской метелью, а смирно ждали в укрытом от ветра ельнике! А после куда-то ехали, причем нормально держались в седле только Венделин и Руди. Эберта шатало, того гляди свалится, Юхан вроде бы сидел ровно и уверенно, но был бледным до зелени, даже усы как-то грустно обвисли, а Лукаша и вовсе погрузили поперек, словно мешок с… с брюквой! Изольда порывалась поддержать Эберта, но Руди осаживал:
— Ты, Пироженка, так себе наездница, свалишься под копыта — поедешь таким же манером, как Лукаш.
— Что с ним? — не выдержала в конце концов Изольда. — Что с вами со всеми?! Всё ведь уже закончилось? А вид такой, что делается только хуже!
— Истощение, — невозмутимо ответил Руди. — Обычно, чтобы магу так вымотаться, надо создать как минимум прямой портал, к примеру, от срединных земель до Южного Загорья, но на Запретной горе откатом шибает за любые чары, даже самые простенькие. Если бы эту дурную вьюгу усмирял я, мы бы с тобой уже не разговаривали. Эберт и Лукаш — сильные маги, а Юхан страховал как мог. Ну и досталось жестче тем, кто больше вложился. Это пройдет. Надо отлежаться, горячего поесть, силы восстановить. Жаль только, что до Лисицыного зуба мы сегодня уже точно не доберемся. Придется ночевать прямо под елками.
“Дурную вьюгу”? То есть вот это все — не из-за чудовищного тролля, а из-за нее?!
— А тролль? — вырвалось жалобное.
— А что тролль? — удивился Руди. — Такими троллями нас не напугаешь. У каждого на счету по паре штук, наверное. Их главное вовремя обойти и отвлечь. А дальше просто: один удар пониже головного панциря. Там у них все мягкое и беззащитное.
— Понятно… — протянула Изольда. Вот почему Венделин так ей сказал: “Захочешь помочь — просто ничего не делай”. На глаза сами собой навернулись слезы, и она сердито смахнула их варежкой: еще не хватало плакать при всех и на морозе.
— Ты чего? — сочувственно спросил Руди. Неужели заметил? — Не бойся, все хорошо.
— Что ж хорошего?! — воскликнула она. — Вчера колдовская метель чуть не увела меня к пропасти, а сегодня я сама как-то вызвала эту проклятую метель, даже не знаю, как! И вы могли погибнуть из-за меня! Чего ждать завтра?! — И закончила тихо, на самом деле уже чуть не плача: — Хочу проснуться, и чтобы все это вдруг оказалось просто дурацким сном!
— Вызвала метель? — растерянно переспросил Руди.
— Она хотела помочь, — резко вмешался Венделин. — Убрать тролля, чтобы засыпало к чертям. Ну и… помогла.
_________
Книга уже вышла в продажу на ПМ https://feisovet.ru/магазин/Снежный-цветок-Изольды-Рия-Радовская
Выкладка здесь будет продолжаться до субботы.
Прода от 02.12.2022, 11:06
— А я ведь говорил, — Лукаш, похоже, успел прийти в себя. Только голос его звучал необычно, не мрачно и зло, а тихо и безжизненно. — Направленная магия. Человеческая. Не дикая.
— П-простите, — всхлипнула Изольда. — Я не хотела… чтобы так…
— Надо проверить тебя на магию, — сказал Руди. — Если ты волшебница, должна хотя бы понимать, что творишь. Этому можно научить.
— Значит, гора дает ей источник, — медленно произнес Эберт. — Это мы здесь чужие. А она своя. Избранная. Да если еще и волшебница… Но это слишком много силы. Не для новичка. Не справишься и не разберешься, когда ни контроля, ни умения.
— Источник? — переспросила Изольда.
— Откуда можно черпать без отката, — пояснил Эберт. — Свое не тратишь, берешь чужое.
Не слишком понятно, но она поняла. Наверное. Вот только…
Он прав, какой толк от дармовой силы, когда нет ни контроля, ни умения, ни даже понимания, что творишь?
— А можно просто не брать? — спросила почти безнадежно.
— Можно, — ответил Лукаш. — Но ты не сможешь. Уже не смогла.
— Маг не может не колдовать, особенно если силу подсовывают даром, — согласился Руди.
— Но я ведь даже не знала, что колдую!
— Я тоже не знал, когда захотел себе кобылу нашего мельника, — вдруг вмешался Юхан.
— Прекрасную белокурую кобылку? — хмыкнул Венделин.
— Дурень! Настоящую. Пегую! Так она прямо по небу ко мне прилетела. Как была. С телегой, мешками с зерном и самим мельником поверх мешков. Как же они орали! Все! И кобыла, и мельник, и бабы наши деревенские! А сколько потом разговоров было! По всей округе. Конец света! Кобыла в небе!
Изольда невольно рассмеялась. Еще раз вытерла слезы, теперь уже, она надеялась, окончательно. И сказала решительно (правда, решительности сильно мешал дрожащий голос):
— Значит, надо учиться. Не могу же я вот так! Будто дикая!
— “Вот так” больше точно не надо, — грустно улыбнулся Руди. — Но сначала посмотрим, сколько в тебе самой магии. Без горы. Там видно будет.
А Эберт вдруг сказал, словно подводя отчетливую черту под разговором:
— Приехали.
Изольда растерянно огляделась. Куда приехали? Такой же лес, как был до этого, разве что густые высоченные ели немного расходятся в стороны, образуя даже не поляну, а длинную прогалину. Но не поняла, похоже, только она: остальные спешились и стали разгружать вьюки и сумки. Правда, Лукаша и Эберта почти сразу же усадили на меховые свертки отдыхать. Руди занялся костром, а Изольда, в которой вдруг проснулась странная после стольких треволнений жажда деятельности, сначала собирала сухие ветки, а после Руди вручил ей котелок:
— Натопи снега, Пироженка, если не знаешь, чем заняться. Вода нужна.
А сам ушел к Юхану и Венделину — те ставили в ряд небольшие парусиновые палатки.
Изольда скептически измерила котелок взглядом — здесь и хватит-то разве что на пару кружек чая! Но тут же сообразила: ведь срочно как раз и нужна та самая пара кружек: согреть Эберта с Лукашем.
И взялась за дело, жалея только, что никак нельзя его ускорить. Вот если бы она уже умела колдовать!
— Не вздумай, — сказал Эберт.
— Что? — Изольда с некоторым трудом вынырнула из приятной мысленной картинки, в которой она одним мановением руки — примерно как Гантрам тогда на балу — превращает полное ведро снега в кипяток.
— То, о чем ты задумалась, — серьезно ответил Эберт.
— Ты тоже читаешь мысли?
— Нет. Я помню, как на твоем лице отражаются сумасбродные идеи.
Изольда вспыхнула и добавила в котелок еще пригоршню снега. Так он долго будет кипятиться!
Чтобы отвлечься, спросила:
— Палатки из парусины? Разве в них не холодно? Прямо на снегу!
— Холодно. Но теплее, чем снаружи. А если завернуться в мех и сверху укрыться общим одеялом, можно даже выспаться.
— Мы здесь останемся до утра?!
Перспектива ночевать в тонких, наверняка продуваемых всеми ветрами палатках не радовала. К тому же тканевые стены — сомнительная защита от хищников!
— Придется. Надо восстановиться. Здесь относительно безопасно.
— А дальше?
— Дальше… всякое.
От того, каким голосом Эберт сказал это “всякое”, стало не по себе. Изольда подкинула в костер сухих прутиков, заглянула в котелок. Снег просел, а воды… воды из него так мало! Придется добавлять еще. Немудрено, что в пещере дежурные едва натопили до утра столько, чтобы хватило и завтрак приготовить, и умыться, и наполнить фляги.
