Широкая кровать, жарко и пряно пахнущая Асиром, белые стены, тишина… Потребовалось несколько мгновений, чтобы отметить очевидное «не сераль», вспомнить вчерашний вечер во всех деталях и подробностях и сообразить, что так и заснула в покоях митхуны. Там, где вчера они с Асиром яростно вымещали друг на друге желание трахаться.
Отлично потрахались, следовало признать — болело всё. Не так, чтобы стонать и просить обезболивающее — скорее, как после чересчур интенсивной, на грани сил, тренировки. Ну, не считая саднящей боли внутри — такого ни одна тренировка не обеспечит. Но в целом скорее приятно: боль-усталость всегда порождала у агента Линтариены какое-то очень глубинное довольство. Как говорят политики — «чувство глубокого морального удовлетворения». Лин ухмыльнулась: «Даже очень глубокого, но скорее уж аморального».
Вставать не хотелось. На столике рядом с кроватью нашлась баночка с мазью, и Лин, снова ухмыльнувшись при мысли о Ладуше, воспользовалась ею по назначению. Вчера они и правда слишком увлеклись — раньше мазь только холодила, а теперь ещё и ощутимо пощипывала. Но в остальном…
Лин потянулась, закинув руки за голову. Вчерашний раздрай сменился ясностью и спокойствием, как будто разнузданный секс основательно вправил мозги. И вот этим вправленным мозгам вдруг стало очень интересно то, о чём всё это время Лин как-то не слишком задумывалась.
Если бы раньше, дома, ей сказали, что она станет получать удовольствие от грубого соития… что будет радостно отдаваться кродаху, у которого еще три десятка анх… добровольно нацепит на себя ошейник и, мало того, вдобавок станет защищать своё право носить этот символ полной принадлежности единственному кродаху — без взаимных обязательств… Да она бы сначала расхохоталась, а потом в морду дала!
И тем не менее — именно это с ней и происходит, и она всем довольна. То есть, разумеется, не всем, но недовольна-то она только тем, что ей мало! Прежние страхи ушли. Природа анхи… нет, Лин отлично помнила, как вчера размазывала сопли и причитала о подавителях и ошибке эволюции. И на самом деле в тех вчерашних мыслях есть правда. Когда твоего кродаха нет рядом…
«Куда же делась прежняя Линтариена? И стоит ли жалеть о ней?» — Лин не знала ответов, но она хотя бы дошла до вопросов. И, кажется, самое время как следует над ними поразмышлять. Потому что прежняя Линтариена, как огня боявшаяся своей природы, была уверена, что лучше смерть, чем такое вот. И уж точно не стала бы уважать себя нынешнюю. Но нынешняя Лин совсем не думала, что недостойна собственного уважения. В конце концов, разве секс или его отсутствие делает человека человеком? Во всём остальном она осталась прежней — верно? Она считает подлостью то же, что считала раньше. Так же ценит друзей, храбрость, знания. Так же — даже, кажется, больше — уважает ум и решительность. Скучает по работе… хотя, похоже, общение с Асиром в чём-то ее заменяет. Хотя бы по части адреналина…
В дверь тихо постучали, Лин привстала, прикрывшись простыней:
— Войдите.
— Госпожа Линтариена, — сказал заглянувший клиба. — Владыка ждет вас к завтраку.
— Да… — Лин осеклась. — Постойте. Одежда. У меня здесь ничего нет. — Кровь бросилась в лицо, но не от смущения, как было бы, наверное, еще недавно, а от какой-то домашней, словно пришедшей из прошлого мысли: «Ничего себе вчера погуляли!»
— Не беспокойтесь, вас никто не увидит. Одежду принесут в покои владыки. Пойдемте.
Лин проглотила чуть не сорвавшееся с языка «многообещающе звучит», завернулась в простыню и пошлепала следом за клибой.
Оказалось, что до покоев владыки тут ровно десять шагов. Клиба распахнул перед ней двери и, низко поклонившись, исчез.
Эту комнату Лин узнала сразу. Была здесь только однажды, но в память врезалось все — с невероятной четкостью, даже не фотографической, а какая бывает, когда взгляд выхватывает окружающее при вспышке молнии. Огромная кровать — тогда постель на ней была скомкана, сейчас тоже, но не так… Инкрустированный перламутровый столик — тогда на нем стояли лекарства и кувшин с вином, теперь — кофейник и две чашечки, блюдо со сладостями и еще одно — под крышкой, наверное, горячее на завтрак. Широкий подоконник — Лин прекрасно помнила, какие от него остаются синяки, если грохнуть спиной с размаху. Или удар пришелся об стену рядом? Странно, что именно это вылетело из памяти.
— О чем ты думаешь с таким лицом? — Асир, в отличие от Лин полностью одетый, развалился в роскошном белом с золотом кресле — поза расслабленная, машинально отметила Лин, но чувствуется внутреннее напряжение. Куда-то торопится? Но зачем тогда позвал ее на завтрак? Нет, с Асиром навыки агента охранки работали плохо — читать его не получалось.
Лин оглянулась — она помнила, зеркало висело перед кроватью, у двери. Пожала плечами:
— Что не так с моим лицом? — вроде бы выглядела как обычно.
— Ты будто духа песков вдруг увидела.
— Что-то вроде морских дев? — предположила Лин. — Про духов песков я еще не слышала. Расскажи при случае, что ли. И — нет, ничего такого. — Она глубоко вздохнула, подошла к Асиру и остановилась с ним рядом. Мизерная дистанция — но все же дистанция. — Просто вспомнила. Неожиданно.
— Что-то не слишком приятное? — Асир обхватил за бедра, притянул ближе. — Духи песков пророчат несчастья.
— Эту комнату. Я ведь была здесь… один раз. В бездну духов песков! — Лин тряхнула головой, закинула руки Асиру на плечи. Прижалась. — Ты меня звал, я пришла.
— Сразу. Прямо в простыне. — Тот усмехнулся. Ладони на бедрах сжались крепче, всего на секунду, и тут же исчезли. — Я оценил. Сесть сможешь?
— А надо? — кажется, гримаса у Лин получилась — примерно как у профессора Саада в его самом отвратительном настроении. Она с сожалением оторвалась от Асира, отступила. Иначе, пожалуй, они вполне могут начать с того же, на чем закончили ночью. Не то чтобы Лин была против, но… — И, кстати, не приписывай мне чужих заслуг. Просто клиба сказал, что одежду принесут уже сюда.
— Будешь завтракать стоя? Может, позвать Ладуша? Или тебя к нему отправить?
— Зачем? Я уже намазалась, — вернув Асиру усмешку, Лин оперлась коленом о свободное кресло, сняла крышку с блюда и с удовольствием вдохнула аромат горячего мяса со специями. — Будто не знаешь, как Ладуш кудахтать начнет.
Впилась зубами в мясной рулетик — горячий сок брызнул на язык. Аппетит вдруг прорезался просто зверский, хотя Лин и обычно-то завтракала вполне основательно. Сюда бы еще нормальных размеров кружку, а не этот наперсток.
Асир сосредоточенно смотрел, как она изничтожает еду, и Лин спросила, налив себе наконец кофе и выпив одним глотком:
— Не поняла — это все мне?
— Тебе. Меня ждет завтрак с владыками.
— С приправой из политики? — хмыкнула Лин. Интересно, Асир поэтому дал понять, что любовных игр не будет, или просто считает, что для нее и вчерашнего много? — Сильно торопишься?
— Да, но мне хотелось посмотреть, насколько ты готова к подвигам. Похоже, вполне готова.
— Еще нет, — Лин повертела в руках крохотную чашечку. — Нормальную дозу кофе — тогда буду готова. Но если ты о том, как я после вчерашнего — отлично. Ты зря беспокоился.
— А если я скажу, что тебе придется провести несколько занудных часов у всех на виду, сидя на подушках? — прищурился Асир.
— Подушки выдержу. Занудство тоже, не привыкать. — Лин ухватила последний рулетик, запила кофе и спросила: — Посольство? Или тот самый завтрак с владыками?
— Лалия вчера успела рассказать о своих планах?
Лин кивнула:
— Успела.
— И как? Ты готова ее заменить?
— При условии точных инструкций.
— Подумай дважды, — предупредил Асир, — или лучше трижды. Я могу взять с собой кого угодно.
— Подумала еще вчера. — Лин поймала его взгляд — нечитаемый, как всегда, но сейчас важнее, что Асир может читать ее. — Первое: я верю Лалии. Она сказала, ей будет спокойней, если это буду я. Второе: мне нравится быть с тобой рядом. Не только в постели. И я рада быть тебе полезной. Ну и третье… Может, тогда твои гости меньше будут домогаться именно меня. Не факт, конечно, но я надеюсь.
— Верить Лалии — опасно, если не знаешь причин ее поступков. Они есть, поверь мне. Ты никогда не задумывалась, почему она выбрала именно тебя? — Асир поднялся, положил руку Лин на плечо и слегка сжал. — У всего есть причины. Далеко не всегда они лежат на поверхности. Кому это знать, как не тебе? Но Лалия редко ошибается в людях. И не предает тех, кому предана. Я не вижу повода возражать. Хочешь быть рядом — будь. Но если станет тяжело — не молчи.
— Хорошо, — Лин согласилась, твёрдо зная, что это обещание не выполнит. Потому что, как бы ни оказалось тяжело — сидеть в серале хуже.
— Она расскажет тебе основное, да и сама увидишь. Потом можешь спрашивать у меня. В любом случае представить тебя владыкам как гостью из другого мира мне придется не раньше приезда последнего, а до этого ты та, кем хочешь быть сейчас. — Асир склонился ниже, сказал, понизив голос: — Ты — моя.
— Лучший инструктаж в моей жизни. — Лин ткнулась лбом ему в плечо, вдохнула запах. Снова вспомнились утренние мысли, и захотелось обсудить их с Асиром. В конце концов, именно он заставил агента Линтариену так измениться. Но сейчас длинные разговоры явно не ко времени. — Хотя все равно не понимаю, почему бы в качестве гостя из нашего мира не обойтись Саадом.
— Я попробую. Но один случай — еще не повод для масштабного беспокойства. Больше мне предъявить некого. Сына вашего… Пузана, или как его там, я из темницы ради этого вытаскивать не буду. А другого казнил вместе с бандой Рыжего.
— А этого придержал как заложника? — понимающе хмыкнула Лин. — Но два или даже три случая — тоже не слишком весомый повод. А в мою статистику они имеют полное право не верить.
— Два лучше, чем один.
Лин подняла голову.
— Я боюсь, хоть это и позор для агента охранки. Но если ты считаешь, что так надо — ладно.
Ладонь Асира прошлась по спине, задержалась на ягодице. Лин чуть не взвыла — зачем так делать, если спешишь, если нет времени на продолжение?! Внутри все сжалась от острого, мучительного желания, и Лин уже хотела спросить внаглую, точно ли они прямо сейчас куда-то там отправляются, или все-таки Асир ее трахнет разок в качестве «доброго утра»… Но тот успел с вопросом раньше.
— Боишься чего?
— Я анха! — почти выкрикнула Лин. «И ты, бездна все забери, только что напомнил мне об этом!» — Саад — он клиба, — все-таки получилось взять себя в руки и заговорить спокойнее, объясняя так невнятно начатую мысль: — А что гений, так об этом докладывать не обязательно. Клибы у вас — мало кому интересны. А на экзотичную анху наверняка кто-нибудь клюнет. Это если понадеяться, что никто из твоих гостей не пожелает как следует разузнать о другом мире — в этом случае опасно и мне, и Сааду. Но вы не воюете, поэтому… хочется верить, таких умников все же не найдется.
— Разузнать пожелают все, это я тебе гарантирую. — Асир резко, крепко прижал к себе, устроил руку между лопаток. Теперь не провоцировал, а будто старался успокоить. Конечно, он все чуял и чувствовал. Не мог не чувствовать. — Но о чем говорить, а о чем не стоит, решать вам. В первую очередь — тебе, потому что Саада я проинструктирую лично.
Такое привычное, будто из родного мира «проинструктирую лично» окончательно помогло успокоиться. Лин подняла голову, поймала взгляд Асира — острый и внимательный.
— Я о том, что может найтись… деятель, который попытается добыть ответы силой.
— Не в моем дворце, — жестко сказал Асир. — И не в Имхаре. Я надеюсь, ты не планируешь уединяться с самыми подозрительными деятелями в покоях без стражи?
Лин рассмеялась:
— Ладно. Мы так бездна знает до чего договоримся. Я ни с кем не собираюсь уединяться и даже попытаюсь сделать вид, что забыла о покушении на тебя — удачном, если быть честными. Кстати, ты не говорил, и я не спрашивала, но в свете этих посольств мне точно не нужно знать, кто за ним стоял?
— Будь оно удачным, мы бы сейчас не разговаривали. — Асир отстранился, и стало ясно, что тема закрыта. — Если это тебя успокоит, можешь выбрать нескольких клиб для постоянного сопровождения, но тебя и так не выпускают из поля зрения. Как и остальных анх. Забудь об этой глупости.
— О какой именно? О покушении, не удавшемся только благодаря тому, что стрелок оказался криворуким косым мазилой?
— Если я стану считать всех идиотов, которые пытаются отличиться и изменить историю, мне некогда будет ни править, ни жить.
— Значит, их еще и много. — Взгляд Асира потемнел, и Лин покачала головой: — Ладно. Я вижу, что полезла туда, куда ты не хочешь меня пускать. А насчет «выбрать клиб для сопровождения» — предпочту довериться твоей охране. Они хотя бы знают — должны знать — кто чего стоит.
— Не все. Но они знают, зачем у них в руках меч. Хватит, чтобы не допустить нападения. Тебе не нравится сераль, но это самое безопасное место во дворце.
— Безопаснее твоей спальни? Знаешь, даже если и так — твоя спальня мне больше по душе.
— Даже с духами песков? — Асир снял крышку с кофейника и протянул Лин. — Такая кружка подойдет? Допивай, потому что скоро здесь будет Лалия, а вот времени на приятные вещи вроде кофе у тебя не останется.
Пить кофе из узкогорлого кофейника — почти как пиво из бутылки после дежурства, подумала Лин, запрокидывая голову на последних глотках. Хорошо.
— Кофе на бегу вызывает у меня приятные воспоминания, так что… Хотя «из горла» я его прежде не хлестала. Но неплохо.
— Заждались? — раздалось от двери. Лалия пропустила перед собой клибу, нагруженного вещами, среди которых Лин узнала часть своих, и отвесила глубокий деланный поклон в сторону Асира. — Приветствую, владыка. Как спалось? Нигде не жало? Никто не кусал?
— Тебя же рядом не было, — хмыкнул Асир. — Мне пора. Завтрак можете пропустить. Но к приезду Акиля и Латифа чтобы явились обе.
— Латифа? — переспросила Лалия. — Что-то слишком быстро старик добрался.
Асир пожал плечами.
— Они встретились по пути. Как так вышло — узнаем.
Он вышел, а Лалия дождалась, пока клиба разложит одежду и тоже уйдёт, и пояснила:
— Акиль — владыка Нилата. Союзник. Латиф — Шитанар. Консервативный старикашка, и рад бы поддержать нашего владыку, вот только новые законы ему поперёк традиций.
— Зато Имхара — основной покупатель их древесины, фруктов и мёда, — кивнула Лин. — Я Джанаха расспросила, кто есть кто.
— Смотрю, времени даром ты не теряла. Это кстати. Как прошла ночь?
— Выспалась, — доложила Лин. — А до того — отлично.
— И почему я не сомневалась? — Лалия подошла к сложенным вещам, с задумчивым видом подняла ярко-зеленую рубашку. — Кажется, в чем-то сомневался только наш драгоценный владыка. Впрочем, это ему свойственно. Иди сюда. Попробуй выбрать сама, а я посмотрю, как ты справишься.
Лин только теперь поняла, что одежды принесли слишком много.
— И с посольством тоже не сомневалась, как я вижу, — она в задумчивости поворошила груду нарядов. Вроде бы встреча посольства Баринтара была не запредельно торжественной. — Зеленое. Но не эту — это оттенок Харитии. Вот… да, вот эту, — выдернула рубашку тоном темнее, — и к ней…
Порывшись в куче, выбрала почти черные, с едва заметным зеленым отливом шаровары, расшитый пояс и такую же накидку.
Отлично потрахались, следовало признать — болело всё. Не так, чтобы стонать и просить обезболивающее — скорее, как после чересчур интенсивной, на грани сил, тренировки. Ну, не считая саднящей боли внутри — такого ни одна тренировка не обеспечит. Но в целом скорее приятно: боль-усталость всегда порождала у агента Линтариены какое-то очень глубинное довольство. Как говорят политики — «чувство глубокого морального удовлетворения». Лин ухмыльнулась: «Даже очень глубокого, но скорее уж аморального».
Вставать не хотелось. На столике рядом с кроватью нашлась баночка с мазью, и Лин, снова ухмыльнувшись при мысли о Ладуше, воспользовалась ею по назначению. Вчера они и правда слишком увлеклись — раньше мазь только холодила, а теперь ещё и ощутимо пощипывала. Но в остальном…
Лин потянулась, закинув руки за голову. Вчерашний раздрай сменился ясностью и спокойствием, как будто разнузданный секс основательно вправил мозги. И вот этим вправленным мозгам вдруг стало очень интересно то, о чём всё это время Лин как-то не слишком задумывалась.
Если бы раньше, дома, ей сказали, что она станет получать удовольствие от грубого соития… что будет радостно отдаваться кродаху, у которого еще три десятка анх… добровольно нацепит на себя ошейник и, мало того, вдобавок станет защищать своё право носить этот символ полной принадлежности единственному кродаху — без взаимных обязательств… Да она бы сначала расхохоталась, а потом в морду дала!
И тем не менее — именно это с ней и происходит, и она всем довольна. То есть, разумеется, не всем, но недовольна-то она только тем, что ей мало! Прежние страхи ушли. Природа анхи… нет, Лин отлично помнила, как вчера размазывала сопли и причитала о подавителях и ошибке эволюции. И на самом деле в тех вчерашних мыслях есть правда. Когда твоего кродаха нет рядом…
«Куда же делась прежняя Линтариена? И стоит ли жалеть о ней?» — Лин не знала ответов, но она хотя бы дошла до вопросов. И, кажется, самое время как следует над ними поразмышлять. Потому что прежняя Линтариена, как огня боявшаяся своей природы, была уверена, что лучше смерть, чем такое вот. И уж точно не стала бы уважать себя нынешнюю. Но нынешняя Лин совсем не думала, что недостойна собственного уважения. В конце концов, разве секс или его отсутствие делает человека человеком? Во всём остальном она осталась прежней — верно? Она считает подлостью то же, что считала раньше. Так же ценит друзей, храбрость, знания. Так же — даже, кажется, больше — уважает ум и решительность. Скучает по работе… хотя, похоже, общение с Асиром в чём-то ее заменяет. Хотя бы по части адреналина…
В дверь тихо постучали, Лин привстала, прикрывшись простыней:
— Войдите.
— Госпожа Линтариена, — сказал заглянувший клиба. — Владыка ждет вас к завтраку.
— Да… — Лин осеклась. — Постойте. Одежда. У меня здесь ничего нет. — Кровь бросилась в лицо, но не от смущения, как было бы, наверное, еще недавно, а от какой-то домашней, словно пришедшей из прошлого мысли: «Ничего себе вчера погуляли!»
— Не беспокойтесь, вас никто не увидит. Одежду принесут в покои владыки. Пойдемте.
Лин проглотила чуть не сорвавшееся с языка «многообещающе звучит», завернулась в простыню и пошлепала следом за клибой.
Оказалось, что до покоев владыки тут ровно десять шагов. Клиба распахнул перед ней двери и, низко поклонившись, исчез.
Эту комнату Лин узнала сразу. Была здесь только однажды, но в память врезалось все — с невероятной четкостью, даже не фотографической, а какая бывает, когда взгляд выхватывает окружающее при вспышке молнии. Огромная кровать — тогда постель на ней была скомкана, сейчас тоже, но не так… Инкрустированный перламутровый столик — тогда на нем стояли лекарства и кувшин с вином, теперь — кофейник и две чашечки, блюдо со сладостями и еще одно — под крышкой, наверное, горячее на завтрак. Широкий подоконник — Лин прекрасно помнила, какие от него остаются синяки, если грохнуть спиной с размаху. Или удар пришелся об стену рядом? Странно, что именно это вылетело из памяти.
— О чем ты думаешь с таким лицом? — Асир, в отличие от Лин полностью одетый, развалился в роскошном белом с золотом кресле — поза расслабленная, машинально отметила Лин, но чувствуется внутреннее напряжение. Куда-то торопится? Но зачем тогда позвал ее на завтрак? Нет, с Асиром навыки агента охранки работали плохо — читать его не получалось.
Лин оглянулась — она помнила, зеркало висело перед кроватью, у двери. Пожала плечами:
— Что не так с моим лицом? — вроде бы выглядела как обычно.
— Ты будто духа песков вдруг увидела.
— Что-то вроде морских дев? — предположила Лин. — Про духов песков я еще не слышала. Расскажи при случае, что ли. И — нет, ничего такого. — Она глубоко вздохнула, подошла к Асиру и остановилась с ним рядом. Мизерная дистанция — но все же дистанция. — Просто вспомнила. Неожиданно.
— Что-то не слишком приятное? — Асир обхватил за бедра, притянул ближе. — Духи песков пророчат несчастья.
— Эту комнату. Я ведь была здесь… один раз. В бездну духов песков! — Лин тряхнула головой, закинула руки Асиру на плечи. Прижалась. — Ты меня звал, я пришла.
— Сразу. Прямо в простыне. — Тот усмехнулся. Ладони на бедрах сжались крепче, всего на секунду, и тут же исчезли. — Я оценил. Сесть сможешь?
— А надо? — кажется, гримаса у Лин получилась — примерно как у профессора Саада в его самом отвратительном настроении. Она с сожалением оторвалась от Асира, отступила. Иначе, пожалуй, они вполне могут начать с того же, на чем закончили ночью. Не то чтобы Лин была против, но… — И, кстати, не приписывай мне чужих заслуг. Просто клиба сказал, что одежду принесут уже сюда.
— Будешь завтракать стоя? Может, позвать Ладуша? Или тебя к нему отправить?
— Зачем? Я уже намазалась, — вернув Асиру усмешку, Лин оперлась коленом о свободное кресло, сняла крышку с блюда и с удовольствием вдохнула аромат горячего мяса со специями. — Будто не знаешь, как Ладуш кудахтать начнет.
Впилась зубами в мясной рулетик — горячий сок брызнул на язык. Аппетит вдруг прорезался просто зверский, хотя Лин и обычно-то завтракала вполне основательно. Сюда бы еще нормальных размеров кружку, а не этот наперсток.
Асир сосредоточенно смотрел, как она изничтожает еду, и Лин спросила, налив себе наконец кофе и выпив одним глотком:
— Не поняла — это все мне?
— Тебе. Меня ждет завтрак с владыками.
— С приправой из политики? — хмыкнула Лин. Интересно, Асир поэтому дал понять, что любовных игр не будет, или просто считает, что для нее и вчерашнего много? — Сильно торопишься?
— Да, но мне хотелось посмотреть, насколько ты готова к подвигам. Похоже, вполне готова.
— Еще нет, — Лин повертела в руках крохотную чашечку. — Нормальную дозу кофе — тогда буду готова. Но если ты о том, как я после вчерашнего — отлично. Ты зря беспокоился.
— А если я скажу, что тебе придется провести несколько занудных часов у всех на виду, сидя на подушках? — прищурился Асир.
— Подушки выдержу. Занудство тоже, не привыкать. — Лин ухватила последний рулетик, запила кофе и спросила: — Посольство? Или тот самый завтрак с владыками?
— Лалия вчера успела рассказать о своих планах?
Лин кивнула:
— Успела.
— И как? Ты готова ее заменить?
— При условии точных инструкций.
— Подумай дважды, — предупредил Асир, — или лучше трижды. Я могу взять с собой кого угодно.
— Подумала еще вчера. — Лин поймала его взгляд — нечитаемый, как всегда, но сейчас важнее, что Асир может читать ее. — Первое: я верю Лалии. Она сказала, ей будет спокойней, если это буду я. Второе: мне нравится быть с тобой рядом. Не только в постели. И я рада быть тебе полезной. Ну и третье… Может, тогда твои гости меньше будут домогаться именно меня. Не факт, конечно, но я надеюсь.
— Верить Лалии — опасно, если не знаешь причин ее поступков. Они есть, поверь мне. Ты никогда не задумывалась, почему она выбрала именно тебя? — Асир поднялся, положил руку Лин на плечо и слегка сжал. — У всего есть причины. Далеко не всегда они лежат на поверхности. Кому это знать, как не тебе? Но Лалия редко ошибается в людях. И не предает тех, кому предана. Я не вижу повода возражать. Хочешь быть рядом — будь. Но если станет тяжело — не молчи.
— Хорошо, — Лин согласилась, твёрдо зная, что это обещание не выполнит. Потому что, как бы ни оказалось тяжело — сидеть в серале хуже.
— Она расскажет тебе основное, да и сама увидишь. Потом можешь спрашивать у меня. В любом случае представить тебя владыкам как гостью из другого мира мне придется не раньше приезда последнего, а до этого ты та, кем хочешь быть сейчас. — Асир склонился ниже, сказал, понизив голос: — Ты — моя.
— Лучший инструктаж в моей жизни. — Лин ткнулась лбом ему в плечо, вдохнула запах. Снова вспомнились утренние мысли, и захотелось обсудить их с Асиром. В конце концов, именно он заставил агента Линтариену так измениться. Но сейчас длинные разговоры явно не ко времени. — Хотя все равно не понимаю, почему бы в качестве гостя из нашего мира не обойтись Саадом.
— Я попробую. Но один случай — еще не повод для масштабного беспокойства. Больше мне предъявить некого. Сына вашего… Пузана, или как его там, я из темницы ради этого вытаскивать не буду. А другого казнил вместе с бандой Рыжего.
— А этого придержал как заложника? — понимающе хмыкнула Лин. — Но два или даже три случая — тоже не слишком весомый повод. А в мою статистику они имеют полное право не верить.
— Два лучше, чем один.
Лин подняла голову.
— Я боюсь, хоть это и позор для агента охранки. Но если ты считаешь, что так надо — ладно.
Ладонь Асира прошлась по спине, задержалась на ягодице. Лин чуть не взвыла — зачем так делать, если спешишь, если нет времени на продолжение?! Внутри все сжалась от острого, мучительного желания, и Лин уже хотела спросить внаглую, точно ли они прямо сейчас куда-то там отправляются, или все-таки Асир ее трахнет разок в качестве «доброго утра»… Но тот успел с вопросом раньше.
— Боишься чего?
— Я анха! — почти выкрикнула Лин. «И ты, бездна все забери, только что напомнил мне об этом!» — Саад — он клиба, — все-таки получилось взять себя в руки и заговорить спокойнее, объясняя так невнятно начатую мысль: — А что гений, так об этом докладывать не обязательно. Клибы у вас — мало кому интересны. А на экзотичную анху наверняка кто-нибудь клюнет. Это если понадеяться, что никто из твоих гостей не пожелает как следует разузнать о другом мире — в этом случае опасно и мне, и Сааду. Но вы не воюете, поэтому… хочется верить, таких умников все же не найдется.
— Разузнать пожелают все, это я тебе гарантирую. — Асир резко, крепко прижал к себе, устроил руку между лопаток. Теперь не провоцировал, а будто старался успокоить. Конечно, он все чуял и чувствовал. Не мог не чувствовать. — Но о чем говорить, а о чем не стоит, решать вам. В первую очередь — тебе, потому что Саада я проинструктирую лично.
Такое привычное, будто из родного мира «проинструктирую лично» окончательно помогло успокоиться. Лин подняла голову, поймала взгляд Асира — острый и внимательный.
— Я о том, что может найтись… деятель, который попытается добыть ответы силой.
— Не в моем дворце, — жестко сказал Асир. — И не в Имхаре. Я надеюсь, ты не планируешь уединяться с самыми подозрительными деятелями в покоях без стражи?
Лин рассмеялась:
— Ладно. Мы так бездна знает до чего договоримся. Я ни с кем не собираюсь уединяться и даже попытаюсь сделать вид, что забыла о покушении на тебя — удачном, если быть честными. Кстати, ты не говорил, и я не спрашивала, но в свете этих посольств мне точно не нужно знать, кто за ним стоял?
— Будь оно удачным, мы бы сейчас не разговаривали. — Асир отстранился, и стало ясно, что тема закрыта. — Если это тебя успокоит, можешь выбрать нескольких клиб для постоянного сопровождения, но тебя и так не выпускают из поля зрения. Как и остальных анх. Забудь об этой глупости.
— О какой именно? О покушении, не удавшемся только благодаря тому, что стрелок оказался криворуким косым мазилой?
— Если я стану считать всех идиотов, которые пытаются отличиться и изменить историю, мне некогда будет ни править, ни жить.
— Значит, их еще и много. — Взгляд Асира потемнел, и Лин покачала головой: — Ладно. Я вижу, что полезла туда, куда ты не хочешь меня пускать. А насчет «выбрать клиб для сопровождения» — предпочту довериться твоей охране. Они хотя бы знают — должны знать — кто чего стоит.
— Не все. Но они знают, зачем у них в руках меч. Хватит, чтобы не допустить нападения. Тебе не нравится сераль, но это самое безопасное место во дворце.
— Безопаснее твоей спальни? Знаешь, даже если и так — твоя спальня мне больше по душе.
— Даже с духами песков? — Асир снял крышку с кофейника и протянул Лин. — Такая кружка подойдет? Допивай, потому что скоро здесь будет Лалия, а вот времени на приятные вещи вроде кофе у тебя не останется.
ГЛАВА 5
Пить кофе из узкогорлого кофейника — почти как пиво из бутылки после дежурства, подумала Лин, запрокидывая голову на последних глотках. Хорошо.
— Кофе на бегу вызывает у меня приятные воспоминания, так что… Хотя «из горла» я его прежде не хлестала. Но неплохо.
— Заждались? — раздалось от двери. Лалия пропустила перед собой клибу, нагруженного вещами, среди которых Лин узнала часть своих, и отвесила глубокий деланный поклон в сторону Асира. — Приветствую, владыка. Как спалось? Нигде не жало? Никто не кусал?
— Тебя же рядом не было, — хмыкнул Асир. — Мне пора. Завтрак можете пропустить. Но к приезду Акиля и Латифа чтобы явились обе.
— Латифа? — переспросила Лалия. — Что-то слишком быстро старик добрался.
Асир пожал плечами.
— Они встретились по пути. Как так вышло — узнаем.
Он вышел, а Лалия дождалась, пока клиба разложит одежду и тоже уйдёт, и пояснила:
— Акиль — владыка Нилата. Союзник. Латиф — Шитанар. Консервативный старикашка, и рад бы поддержать нашего владыку, вот только новые законы ему поперёк традиций.
— Зато Имхара — основной покупатель их древесины, фруктов и мёда, — кивнула Лин. — Я Джанаха расспросила, кто есть кто.
— Смотрю, времени даром ты не теряла. Это кстати. Как прошла ночь?
— Выспалась, — доложила Лин. — А до того — отлично.
— И почему я не сомневалась? — Лалия подошла к сложенным вещам, с задумчивым видом подняла ярко-зеленую рубашку. — Кажется, в чем-то сомневался только наш драгоценный владыка. Впрочем, это ему свойственно. Иди сюда. Попробуй выбрать сама, а я посмотрю, как ты справишься.
Лин только теперь поняла, что одежды принесли слишком много.
— И с посольством тоже не сомневалась, как я вижу, — она в задумчивости поворошила груду нарядов. Вроде бы встреча посольства Баринтара была не запредельно торжественной. — Зеленое. Но не эту — это оттенок Харитии. Вот… да, вот эту, — выдернула рубашку тоном темнее, — и к ней…
Порывшись в куче, выбрала почти черные, с едва заметным зеленым отливом шаровары, расшитый пояс и такую же накидку.
