Будто он высох и постарел на сотню лет за те несколько дней, что они не виделись. А еще Дорна нашла в его вещах соцветия пепельного мха. И Астор… Я кое-чего не рассказывала тебе. Кажется, зря. Это не первая странная смерть, в которой фигурирует пепельный мох. Но полицейские… они, видимо, даже не проверяли его одежду с помощью магии. Дорна говорит, не было никаких следов магического воздействия.
— Стоп! — Астор подался вперед. — Вернись немного назад и — подробнее! Не первая странная смерть?
— И даже не вторая, — тихо сказала Эрдбирен и вдруг поднялась, будто больше не могла сидеть на месте. — Про Анессу ты знаешь. Травница из портового района. Как говорила ее соседка — иссохла до неузнаваемости и умерла. — Рена передернула плечами и направилась к окну. — Но когда я выкупила права на ее лавку и мы с Дидо вошли… Там, конечно, был сущий бардак. Но пепельный мох… Это не то, что обычная травница станет рассыпать по полу. И Дидо… Ее сын, про него ты тоже знаешь. Клянется, что у Анессы его и было-то всего ничего — слишком уж дорогая трава. И именно за ней незадолго до смерти к матери приходила компания подозрительных господ.
— Чем конкретно подозрительных? — быстро уточнил Астор.
— Пришли ночью. Все в плащах с капюшонами. Мать спросонья даже одеться не успела. Дидо выставили. Он и подслушать ничего не смог, хотя очень старался, значит, использовали магию. Ушли, а наутро мать чахнуть начала. Дидо, кстати, пытался рассказать об этом полицейским. Но кто станет слушать мальчишку? Да и порт такое место, где можно подхватить любую заразу.
— Это было… — Астор быстро прикинул разницу, благо, вспомнить даты было легко: Дидо появился в доме как раз после их с Реной свадьбы. — За несколько дней до нашей свадьбы, так? А Глен две недели назад… Ты сказала “даже не вторая”, кто еще? И когда?
Он чуть было не упрекнул Эрдбирен в том, что не рассказала подробности смерти Анессы сразу. Но удержался. С чего бы ей было думать, что ее мужа интересуют портовые травницы? Откуда ей было знать о вигантийском корабле, следы магического груза которого так и не нашлись? А ведь именно пепельный мох убирает след любой магии. Кажется, он наконец-то отыскал тот самый недостающий факт, без которого не складывалась вся картина. И подумать только, где — от собственной жены услышал!
— Снова травница, — Рена остановилась, обхватив себя руками. — Помнишь, когда я уходила отсюда на север… мне нужен был лучистый травень. Брала его у знакомой знахарки неподалеку от Эйдельбурга. Как раз из Тессарда, от Леоноры, туда и пошла. Так вот Гертруда, та самая травница, тоже умерла. Я узнала об этом сколько же… — она покусала губу. — Четыре дня назад. Хотела взять у нее редких травок. А там… Та же картина, что и у Анессы. Муж говорит, даже не понял, кого в гроб положил — жену или древнюю старуху. И тоже пепельный мох нашел. Сегодня у Дорны я сама про него спросила. Уж слишком все это похоже.
— То есть важен не Кронбург, а травницы…
— Но Глен ведь не травник. Я вообще не понимаю, как он-то оказался в этом списке.
— Для того чтобы это понять, нужно расследовать обстоятельства его гибели, — мрачно отозвался Астор. — Он мог кому-то помешать, увидеть что-то лишнее. Случайный свидетель там, где свидетелей не оставляют в живых. Самое вероятное объяснение. Это все, или был кто-нибудь еще?
— Если и был, я об этом не знаю.
Что ж, дел предстояло много, и все срочные. Но на этот раз Астор не собирался соваться во все сам. Незачем. Наоборот, чем меньше в неизбежной суете и шумихе будет виден след тайной службы, тем лучше.
Первым делом он связался с Арнольдом.
— Что случилось? — брат, конечно же, сразу заметил его резко изменившееся настроение.
— Ты мне нужен как король, — фыркнул Астор. — Точнее, мне нужен твой показательный королевский гнев.
— Уже интересно. Говори.
— Глен Офрих, младший сын барона Офриха. Умер две недели назад при очень странных обстоятельствах. Насколько знает невеста, смерть не расследовали, саму невесту перестали принимать в доме Мольенов, когда она попыталась получить там содействие. Эта информация только для тебя. А вот о чем ты должен по-королевски громко гневаться: его собрались похоронить в общей могиле. Возможно, уже похоронили. Родителям не сообщили. С ними связалась невеста, и они, очевидно, уже никак не успеют к похоронам. Оставим в стороне тот факт, что у них наверняка нет денег ни на что, кроме общей могилы. Это, в конце концов, твоя разлюбезная старая аристократия, так заступись за поруганную честь, гордость и чем там еще они любят к месту и не к месту трясти.
— Я тебя понял. Расследование и приличные похороны по воле короля.
— Именно. И мое имя ни в коем случае не должно всплыть. Будем считать, что безутешная невеста упала к твоим ногам и ты сжалился над несчастной девушкой.
— Хоть имя ее скажи, — напомнил Арнольд.
Астор вопросительно взглянул на Рену.
— Дорна Гебер, — подсказала та, подходя ближе. — Приветствую, ваше величество.
— Бывшая сокурсница Эрдбирен, — пояснил Астор, — это к вопросу, как вся история дошла до меня.
— Хорошо. Я займусь этим немедленно. Но после жду подробностей — тех, что не для лишних ушей.
— О, их будет более чем достаточно! — уверил Астор. — А ты держи меня в курсе дела с Офрихом и похоронами. Мне нужно, чтобы тело обследовали лучшие маги. Все, что они сумеют выяснить.
— А Мольен? Им тоже заняться мне?
— Нет, — резко ответил Астор. — Там своя странность. Если мои подозрения подтвердятся, это будет дело для королевского палача, а не для короля.
Арнольд покачал головой.
— Расскажешь мне все, как только выкроишь время.
И отключился.
— Думаешь, с Мольенами все настолько серьезно? — осторожно спросила Эрдбирен. — То есть, конечно, понятно, что если после просьбы перед тобой так показательно захлопывают двери, значит, именно эта просьба пришлась категорически не по душе и за этим что-то кроется. Но палач… Это же заговор или предательство короны?
— Ты ведь знаешь самое интересное свойство пепельного мха? — Астор спросил, не сомневаясь в ответе. Конечно же, любой растительный маг знает. Но он хотел не просто ответить, а выстроить для Рены логическую цепочку с самого начала. Возможно, она, как растительный маг, заметит что-то, что упустил он. А если и нет, то в любом случае поймет ситуацию достаточно глубоко и сможет учитывать ее. Мало ли, какая еще сокурсница и для чего захочет увидеться с герцогиней Гросс.
— Устраняет любые следы магического воздействия. Это очень полезно во время опытов. Им многие пользуются, и я тоже. Да любой, кто работает с чистыми веществами.
— Как раз в тот день, когда я с тобой познакомился, вся моя служба стояла на ушах. В Кронбург пришел вигантийский корабль, на котором еще в Дортбурге заметили подозрительную магию. Что там было, так и осталось неизвестным, когда корабль досматривали, он был чист. Абсолютно чист от любой магии, даже той, которую логично использовать на корабле.
Теперь и Астору стало невмоготу сидеть, но и метаться по кабинету казалось неправильным. Он встал, подошел к окну. Там, за окном, уже вовсю буйствовала осень. Порывы ветра гнули ветви, срывали с них пожелтевшие листья. Свинцово-серое небо обещало скорый дождь. А, казалось бы, не так много времени прошло с того самого дня. Но тогда, вопреки календарю, в столице все еще было лето… Он усмехнулся:
— Я как раз пришел к Арнольду с этим случаем, а он, выслушав, ошарашил меня новостью о женитьбе. — Он подошел к Рене, взял за руку, поднес ладонь к губам. — Да, если бы я мог представить, что за сокровище нашел для меня Арнольд! Но мне было не до того. Вся столичная полиция, все маги, которых я смог отрядить на это дело, чуть ли не наизнанку вывернули Кронбург и ничего не нашли! Никаких следов. Ничего!
— Потому что эти следы намеренно скрыли, — кивнула Эрдбирен, перехватывая его руку и переплетая пальцы. То ли в жесте молчаливой поддержки, то ли давая понять, что его сокровище — вот оно, никуда не делось, а груз и маги с корабля очень даже делись, а значит, требовали его немедленного внимания и всесторонней вовлеченности.
— И вот я узнаю, что примерно в то же время умирает травница, и по полу ее лавки рассыпан пепельный мох. Совпадение? Может быть. Но полиция обязана докладывать в мою службу обо всех странных случаях, где может быть магический след. Докладов не было. Все, что ты рассказала, я услышал впервые сейчас, от тебя. Безалаберность и пренебрежение служебным долгом у нижних чинов? Возможно. А то, что отец девицы Мольен, которую попросили о помощи, служит на границе с Вигантом и как раз в те дни тоже оказывается в Кронбурге, может быть чистейшей случайностью. Он, в конце концов, имеет право навестить семью. — Астор сердито фыркнул. — Не многовато ли случайностей и совпадений? Да и без них к начальнику полиции возникают вопросы, хотя бы по поводу жалобы твоей геры Гебер.
— Кто-то очень не хотел огласки этой смерти, — задумчиво сказала Рена. — Он ведь все-таки не безродный пьянчужка с окраин. Как можно было не сообщить родне? Но если так хотели скрыть… почему не похоронили сразу? Мало ли что можно написать в отчетах!
— Возможно, только потому, — пожал плечами Астор, — что работники мертвецкой больше боятся меня, чем начальника полиции, и свято следуют инструкциям. Они не подчиняются Мольену напрямую, — пояснил. И тут же поймал за хвост еще одну мысль: — А вот выявлять странности и подозрительные обстоятельства они не обязаны. Как и сообщать родственникам, это дело полиции. Так что наш пока неизвестный, но уже вполне вероятный заговорщик вполне мог рассчитывать на то, что труп тихо пролежит положенное время до похорон и будет так же тихо и незаметно погребен.
— То есть, если бы не Дорна, никто бы ничего не узнал? До тех пор, пока не спохватились бы родители? — Рена покачала головой. — Боюсь, Дорна даже не подозревает, какая опасность ей могла грозить, если все действительно настолько серьезно. Но Мольены просто отмахнулись от нее. Что это? Самоуверенность тех, кто привык решать все именем и деньгами? Или они сочли, что она нигде ничего не добьется? Думать о втором варианте особенно неприятно.
— Вот об этом не возьмусь гадать, — ответил Астор, — да и не нужно. На допросе выяснится.
— В самом деле, — согласилась Эрдбирен, хмурясь. — Знаешь, а ведь в Стормберге не так уж много травниц, которым разрешено торговать редкими или даже опасными травами. Для этого нужно разрешение от гильдии. И все такие разрешения, как и сами травницы, должны быть в реестре учета. У Анессы и Гертруды было разрешение. Я, собственно, так их и нашла. Мне часто требовались редкие растения. Конечно, твои заговорщики могли и сами найти хоть этих травниц, хоть тех, кто обходит закон и торгует нелегально, но раз они все-таки добрались именно до них, значит…
— Именно поэтому мы сейчас попробуем поймать для разговора баронессу Орцвиг, — кивнул Астор. — Надеюсь, ради меня она согласится выбраться из своих теплиц.
Он и так собирался сразу после Арнольда вызвать старуху Орцвиг. Кто, как не глава гильдии растительных магов, может рассказать все о травницах Стормберга? Но то, что эти же выводы сделала и Рена, а главное, как она их сделала… Определенно, форма тайной службы пошла бы ей во всех смыслах!
Орцвиг на вызов не откликнулась. Астор ждал, и наконец отозвался ее дворецкий.
— Господин герцог… Госпожа в теплице. Я позову ее.
— Пусть свяжется со мной, — сказал Астор. Пока старая магесса будет шаркать из теплицы в кабинет, он как раз успеет договориться о встрече с Тересом — следующим номером в стремительно разраставшемся мысленном списке. Астор хотел поговорить с ним как с советником по иностранным делам, но так, чтобы не насторожить возможных шпионов и наблюдателей. Встреча двух родственников и, что важнее, хороших друзей, никаких государственных дел, тем более что с того самого бала, где Астор представил Тереса жене, они так и не виделись.
Терес приглашению обрадовался, пообещал заехать вечером вместе с Пенелопой, чтобы уж совсем по-семейному.
— Надо сказать гере Шлегге, что будут гости, пусть приготовит что-нибудь особенное по случаю, — улыбнулась Рена. — Она обрадуется.
И в этот момент связной артефакт снова ожил, явив потрясенное лицо дворецкого баронессы Орцвиг.
— Г-господин герцог… ваше сиятельство, беда! Хозяйка… Приходите! Скорее, может быть, вы еще успеете!
— Что с ней? — оборвал Астор.
— Не знаю! Удар, сердце… она велела сначала звать вас, а уж потом доктора. Скорее, умоляю!
— Понял, сейчас буду.
Еще одна странная смерть? Или — банально — старость? Для своего возраста Бенида Орцвиг была вполне бодрой, а в совпадение Астор не верил. Какие уж тут совпадения!
Он перехватил понимающий взгляд Рены. Она тоже не верила в такие совпадения.
— Я была у нее на прошлой неделе. Она выглядела вполне здоровой и довольной жизнью. Даже с удовольствием составляла мне компанию в дегустации своих домашних настоек.
— Хочешь со мной? Травы и травницы по твоей части, убийства по моей, возможно, от нас двоих будет больше толку, чем от меня одного.
— Конечно, хочу. Идем.
Дворецкий ждал в портальной.
— Ваше… Ваши сиятельства, — быстро исправился, увидев, что Астор не один.
— Здравствуйте, гер Сентон, — кивнула Рена. — Как она?
— Где? — спросил более срочное Астор.
— В холодной теплице, я не рискнул переносить до осмотра доктора. Это…
— Я знаю, где это, — мягко сказала Рена. — Ждите целителя, гер Сентон, я отведу.
Выглядела баронесса Орцвиг откровенно плохо. Полулежа в широком мягком кресле среди своих любимых бегоний и боги знают чего еще, она судорожно хватала ртом воздух, напряженно глядя в одну точку, будто изо всех сил старалась вдохнуть и одновременно удержать себя в сознании.
Рена нахмурилась:
— Ладно, с места трогать не рискнул, но воздуха дать!
Она торопливо ослабила шнуровку старушечьего черного платья, и Астор почти сразу ощутил резкую, освежающую прохладу и характерный запах. Будто в теплице только что отгремела гроза и отшумел ливень. Секунда — и Астор снова почувствовал, как всколыхнулось пространство. Магия Эрдбирен была настойчивой, мощной, сейчас он воспринимал ее совсем иначе, чем в первый день их знакомства, ярче, сильнее. Она касалась его мягкой приливной волной и тут же откатывалась, словно сочтя своим, безопасным. Кажется, еще немного, и он сможет отличить ее даже в толпе. Странная, теплая сила, на которую звучно откликалось что-то в нем, в его собственной магии.
— Нет, мха здесь нет, — быстро сказала Рена, взглянув на него, и тут же отчетливо произнесла, склонившись к бледному до синевы напряженному лицу: — Баронесса! Целитель скоро будет.
— Девочка… — Бенита встрепенулась, попыталась взять ее за руку, но пальцы едва шевельнулись. Рена успокаивающе прикоснулась к ее ладони. Взгляд баронессы прояснился, стал осмысленным. — Астор… ты… Хоро…шо.
И тут вбежал целитель. Воскликнул первым делом:
— Отойдите от больной! Зачем вы столпились, ей нужен воздух. И дайте же мне подойти!
— Астор, — настойчивым шепотом повторила старуха. — Регина… знает. Рас…кажет. Спе…ши…
— Стоп! — Астор подался вперед. — Вернись немного назад и — подробнее! Не первая странная смерть?
— И даже не вторая, — тихо сказала Эрдбирен и вдруг поднялась, будто больше не могла сидеть на месте. — Про Анессу ты знаешь. Травница из портового района. Как говорила ее соседка — иссохла до неузнаваемости и умерла. — Рена передернула плечами и направилась к окну. — Но когда я выкупила права на ее лавку и мы с Дидо вошли… Там, конечно, был сущий бардак. Но пепельный мох… Это не то, что обычная травница станет рассыпать по полу. И Дидо… Ее сын, про него ты тоже знаешь. Клянется, что у Анессы его и было-то всего ничего — слишком уж дорогая трава. И именно за ней незадолго до смерти к матери приходила компания подозрительных господ.
— Чем конкретно подозрительных? — быстро уточнил Астор.
— Пришли ночью. Все в плащах с капюшонами. Мать спросонья даже одеться не успела. Дидо выставили. Он и подслушать ничего не смог, хотя очень старался, значит, использовали магию. Ушли, а наутро мать чахнуть начала. Дидо, кстати, пытался рассказать об этом полицейским. Но кто станет слушать мальчишку? Да и порт такое место, где можно подхватить любую заразу.
Прода от 21.10.2024, 09:04
— Это было… — Астор быстро прикинул разницу, благо, вспомнить даты было легко: Дидо появился в доме как раз после их с Реной свадьбы. — За несколько дней до нашей свадьбы, так? А Глен две недели назад… Ты сказала “даже не вторая”, кто еще? И когда?
Он чуть было не упрекнул Эрдбирен в том, что не рассказала подробности смерти Анессы сразу. Но удержался. С чего бы ей было думать, что ее мужа интересуют портовые травницы? Откуда ей было знать о вигантийском корабле, следы магического груза которого так и не нашлись? А ведь именно пепельный мох убирает след любой магии. Кажется, он наконец-то отыскал тот самый недостающий факт, без которого не складывалась вся картина. И подумать только, где — от собственной жены услышал!
— Снова травница, — Рена остановилась, обхватив себя руками. — Помнишь, когда я уходила отсюда на север… мне нужен был лучистый травень. Брала его у знакомой знахарки неподалеку от Эйдельбурга. Как раз из Тессарда, от Леоноры, туда и пошла. Так вот Гертруда, та самая травница, тоже умерла. Я узнала об этом сколько же… — она покусала губу. — Четыре дня назад. Хотела взять у нее редких травок. А там… Та же картина, что и у Анессы. Муж говорит, даже не понял, кого в гроб положил — жену или древнюю старуху. И тоже пепельный мох нашел. Сегодня у Дорны я сама про него спросила. Уж слишком все это похоже.
— То есть важен не Кронбург, а травницы…
— Но Глен ведь не травник. Я вообще не понимаю, как он-то оказался в этом списке.
— Для того чтобы это понять, нужно расследовать обстоятельства его гибели, — мрачно отозвался Астор. — Он мог кому-то помешать, увидеть что-то лишнее. Случайный свидетель там, где свидетелей не оставляют в живых. Самое вероятное объяснение. Это все, или был кто-нибудь еще?
— Если и был, я об этом не знаю.
Что ж, дел предстояло много, и все срочные. Но на этот раз Астор не собирался соваться во все сам. Незачем. Наоборот, чем меньше в неизбежной суете и шумихе будет виден след тайной службы, тем лучше.
Первым делом он связался с Арнольдом.
— Что случилось? — брат, конечно же, сразу заметил его резко изменившееся настроение.
— Ты мне нужен как король, — фыркнул Астор. — Точнее, мне нужен твой показательный королевский гнев.
— Уже интересно. Говори.
— Глен Офрих, младший сын барона Офриха. Умер две недели назад при очень странных обстоятельствах. Насколько знает невеста, смерть не расследовали, саму невесту перестали принимать в доме Мольенов, когда она попыталась получить там содействие. Эта информация только для тебя. А вот о чем ты должен по-королевски громко гневаться: его собрались похоронить в общей могиле. Возможно, уже похоронили. Родителям не сообщили. С ними связалась невеста, и они, очевидно, уже никак не успеют к похоронам. Оставим в стороне тот факт, что у них наверняка нет денег ни на что, кроме общей могилы. Это, в конце концов, твоя разлюбезная старая аристократия, так заступись за поруганную честь, гордость и чем там еще они любят к месту и не к месту трясти.
— Я тебя понял. Расследование и приличные похороны по воле короля.
— Именно. И мое имя ни в коем случае не должно всплыть. Будем считать, что безутешная невеста упала к твоим ногам и ты сжалился над несчастной девушкой.
— Хоть имя ее скажи, — напомнил Арнольд.
Астор вопросительно взглянул на Рену.
— Дорна Гебер, — подсказала та, подходя ближе. — Приветствую, ваше величество.
— Бывшая сокурсница Эрдбирен, — пояснил Астор, — это к вопросу, как вся история дошла до меня.
Прода от 24.10.2024, 08:55
— Хорошо. Я займусь этим немедленно. Но после жду подробностей — тех, что не для лишних ушей.
— О, их будет более чем достаточно! — уверил Астор. — А ты держи меня в курсе дела с Офрихом и похоронами. Мне нужно, чтобы тело обследовали лучшие маги. Все, что они сумеют выяснить.
— А Мольен? Им тоже заняться мне?
— Нет, — резко ответил Астор. — Там своя странность. Если мои подозрения подтвердятся, это будет дело для королевского палача, а не для короля.
Арнольд покачал головой.
— Расскажешь мне все, как только выкроишь время.
И отключился.
— Думаешь, с Мольенами все настолько серьезно? — осторожно спросила Эрдбирен. — То есть, конечно, понятно, что если после просьбы перед тобой так показательно захлопывают двери, значит, именно эта просьба пришлась категорически не по душе и за этим что-то кроется. Но палач… Это же заговор или предательство короны?
— Ты ведь знаешь самое интересное свойство пепельного мха? — Астор спросил, не сомневаясь в ответе. Конечно же, любой растительный маг знает. Но он хотел не просто ответить, а выстроить для Рены логическую цепочку с самого начала. Возможно, она, как растительный маг, заметит что-то, что упустил он. А если и нет, то в любом случае поймет ситуацию достаточно глубоко и сможет учитывать ее. Мало ли, какая еще сокурсница и для чего захочет увидеться с герцогиней Гросс.
— Устраняет любые следы магического воздействия. Это очень полезно во время опытов. Им многие пользуются, и я тоже. Да любой, кто работает с чистыми веществами.
— Как раз в тот день, когда я с тобой познакомился, вся моя служба стояла на ушах. В Кронбург пришел вигантийский корабль, на котором еще в Дортбурге заметили подозрительную магию. Что там было, так и осталось неизвестным, когда корабль досматривали, он был чист. Абсолютно чист от любой магии, даже той, которую логично использовать на корабле.
Теперь и Астору стало невмоготу сидеть, но и метаться по кабинету казалось неправильным. Он встал, подошел к окну. Там, за окном, уже вовсю буйствовала осень. Порывы ветра гнули ветви, срывали с них пожелтевшие листья. Свинцово-серое небо обещало скорый дождь. А, казалось бы, не так много времени прошло с того самого дня. Но тогда, вопреки календарю, в столице все еще было лето… Он усмехнулся:
— Я как раз пришел к Арнольду с этим случаем, а он, выслушав, ошарашил меня новостью о женитьбе. — Он подошел к Рене, взял за руку, поднес ладонь к губам. — Да, если бы я мог представить, что за сокровище нашел для меня Арнольд! Но мне было не до того. Вся столичная полиция, все маги, которых я смог отрядить на это дело, чуть ли не наизнанку вывернули Кронбург и ничего не нашли! Никаких следов. Ничего!
— Потому что эти следы намеренно скрыли, — кивнула Эрдбирен, перехватывая его руку и переплетая пальцы. То ли в жесте молчаливой поддержки, то ли давая понять, что его сокровище — вот оно, никуда не делось, а груз и маги с корабля очень даже делись, а значит, требовали его немедленного внимания и всесторонней вовлеченности.
— И вот я узнаю, что примерно в то же время умирает травница, и по полу ее лавки рассыпан пепельный мох. Совпадение? Может быть. Но полиция обязана докладывать в мою службу обо всех странных случаях, где может быть магический след. Докладов не было. Все, что ты рассказала, я услышал впервые сейчас, от тебя. Безалаберность и пренебрежение служебным долгом у нижних чинов? Возможно. А то, что отец девицы Мольен, которую попросили о помощи, служит на границе с Вигантом и как раз в те дни тоже оказывается в Кронбурге, может быть чистейшей случайностью. Он, в конце концов, имеет право навестить семью. — Астор сердито фыркнул. — Не многовато ли случайностей и совпадений? Да и без них к начальнику полиции возникают вопросы, хотя бы по поводу жалобы твоей геры Гебер.
— Кто-то очень не хотел огласки этой смерти, — задумчиво сказала Рена. — Он ведь все-таки не безродный пьянчужка с окраин. Как можно было не сообщить родне? Но если так хотели скрыть… почему не похоронили сразу? Мало ли что можно написать в отчетах!
— Возможно, только потому, — пожал плечами Астор, — что работники мертвецкой больше боятся меня, чем начальника полиции, и свято следуют инструкциям. Они не подчиняются Мольену напрямую, — пояснил. И тут же поймал за хвост еще одну мысль: — А вот выявлять странности и подозрительные обстоятельства они не обязаны. Как и сообщать родственникам, это дело полиции. Так что наш пока неизвестный, но уже вполне вероятный заговорщик вполне мог рассчитывать на то, что труп тихо пролежит положенное время до похорон и будет так же тихо и незаметно погребен.
Прода от 28.10.2024, 10:19
— То есть, если бы не Дорна, никто бы ничего не узнал? До тех пор, пока не спохватились бы родители? — Рена покачала головой. — Боюсь, Дорна даже не подозревает, какая опасность ей могла грозить, если все действительно настолько серьезно. Но Мольены просто отмахнулись от нее. Что это? Самоуверенность тех, кто привык решать все именем и деньгами? Или они сочли, что она нигде ничего не добьется? Думать о втором варианте особенно неприятно.
— Вот об этом не возьмусь гадать, — ответил Астор, — да и не нужно. На допросе выяснится.
— В самом деле, — согласилась Эрдбирен, хмурясь. — Знаешь, а ведь в Стормберге не так уж много травниц, которым разрешено торговать редкими или даже опасными травами. Для этого нужно разрешение от гильдии. И все такие разрешения, как и сами травницы, должны быть в реестре учета. У Анессы и Гертруды было разрешение. Я, собственно, так их и нашла. Мне часто требовались редкие растения. Конечно, твои заговорщики могли и сами найти хоть этих травниц, хоть тех, кто обходит закон и торгует нелегально, но раз они все-таки добрались именно до них, значит…
— Именно поэтому мы сейчас попробуем поймать для разговора баронессу Орцвиг, — кивнул Астор. — Надеюсь, ради меня она согласится выбраться из своих теплиц.
Он и так собирался сразу после Арнольда вызвать старуху Орцвиг. Кто, как не глава гильдии растительных магов, может рассказать все о травницах Стормберга? Но то, что эти же выводы сделала и Рена, а главное, как она их сделала… Определенно, форма тайной службы пошла бы ей во всех смыслах!
Орцвиг на вызов не откликнулась. Астор ждал, и наконец отозвался ее дворецкий.
— Господин герцог… Госпожа в теплице. Я позову ее.
— Пусть свяжется со мной, — сказал Астор. Пока старая магесса будет шаркать из теплицы в кабинет, он как раз успеет договориться о встрече с Тересом — следующим номером в стремительно разраставшемся мысленном списке. Астор хотел поговорить с ним как с советником по иностранным делам, но так, чтобы не насторожить возможных шпионов и наблюдателей. Встреча двух родственников и, что важнее, хороших друзей, никаких государственных дел, тем более что с того самого бала, где Астор представил Тереса жене, они так и не виделись.
Терес приглашению обрадовался, пообещал заехать вечером вместе с Пенелопой, чтобы уж совсем по-семейному.
— Надо сказать гере Шлегге, что будут гости, пусть приготовит что-нибудь особенное по случаю, — улыбнулась Рена. — Она обрадуется.
И в этот момент связной артефакт снова ожил, явив потрясенное лицо дворецкого баронессы Орцвиг.
— Г-господин герцог… ваше сиятельство, беда! Хозяйка… Приходите! Скорее, может быть, вы еще успеете!
— Что с ней? — оборвал Астор.
— Не знаю! Удар, сердце… она велела сначала звать вас, а уж потом доктора. Скорее, умоляю!
— Понял, сейчас буду.
Еще одна странная смерть? Или — банально — старость? Для своего возраста Бенида Орцвиг была вполне бодрой, а в совпадение Астор не верил. Какие уж тут совпадения!
Он перехватил понимающий взгляд Рены. Она тоже не верила в такие совпадения.
— Я была у нее на прошлой неделе. Она выглядела вполне здоровой и довольной жизнью. Даже с удовольствием составляла мне компанию в дегустации своих домашних настоек.
— Хочешь со мной? Травы и травницы по твоей части, убийства по моей, возможно, от нас двоих будет больше толку, чем от меня одного.
— Конечно, хочу. Идем.
Прода от 05.11.2024, 11:18
Дворецкий ждал в портальной.
— Ваше… Ваши сиятельства, — быстро исправился, увидев, что Астор не один.
— Здравствуйте, гер Сентон, — кивнула Рена. — Как она?
— Где? — спросил более срочное Астор.
— В холодной теплице, я не рискнул переносить до осмотра доктора. Это…
— Я знаю, где это, — мягко сказала Рена. — Ждите целителя, гер Сентон, я отведу.
Выглядела баронесса Орцвиг откровенно плохо. Полулежа в широком мягком кресле среди своих любимых бегоний и боги знают чего еще, она судорожно хватала ртом воздух, напряженно глядя в одну точку, будто изо всех сил старалась вдохнуть и одновременно удержать себя в сознании.
Рена нахмурилась:
— Ладно, с места трогать не рискнул, но воздуха дать!
Она торопливо ослабила шнуровку старушечьего черного платья, и Астор почти сразу ощутил резкую, освежающую прохладу и характерный запах. Будто в теплице только что отгремела гроза и отшумел ливень. Секунда — и Астор снова почувствовал, как всколыхнулось пространство. Магия Эрдбирен была настойчивой, мощной, сейчас он воспринимал ее совсем иначе, чем в первый день их знакомства, ярче, сильнее. Она касалась его мягкой приливной волной и тут же откатывалась, словно сочтя своим, безопасным. Кажется, еще немного, и он сможет отличить ее даже в толпе. Странная, теплая сила, на которую звучно откликалось что-то в нем, в его собственной магии.
— Нет, мха здесь нет, — быстро сказала Рена, взглянув на него, и тут же отчетливо произнесла, склонившись к бледному до синевы напряженному лицу: — Баронесса! Целитель скоро будет.
— Девочка… — Бенита встрепенулась, попыталась взять ее за руку, но пальцы едва шевельнулись. Рена успокаивающе прикоснулась к ее ладони. Взгляд баронессы прояснился, стал осмысленным. — Астор… ты… Хоро…шо.
И тут вбежал целитель. Воскликнул первым делом:
— Отойдите от больной! Зачем вы столпились, ей нужен воздух. И дайте же мне подойти!
— Астор, — настойчивым шепотом повторила старуха. — Регина… знает. Рас…кажет. Спе…ши…
