В ответ Катя едва не утопила его крыльями.
- Ты лучше за муженьком следи! – вынырнул Изис, показывая в правую сторону. – Вот наставит он тебе рога с грудастой красоткой, будешь знать!
Вместе с Димой Катя лениво повернулась в указанную Изисом сторону. Эфо действительно стоял и разговаривал с уже знакомой Диме чёрной хранительницей.
- Знаешь, в чем состоит неприятная особенность объединения? – поставила подборок на руку Катя. – Я знаю обо всех его бывших любовницах. С кем, когда, почему, где, и даже в каких позах. У него в каждом лесу по одной такой грудастой красотке.
- И ты так спокойно об этом говоришь? – опешил Изис.
- Еще одна неприятная особенность объединения, которая всех вас так сильно пугает: стёртые границы. Представь, что в твоих мозгах сидит еще один разум и думает, фантазирует параллельно с тобой. Тебе доступны не только мысли, но и все воспоминания, образы и желания.
- И как это связано?..
- А ты что думаешь, он с ней разговаривает, а я помалкиваю в тряпочку?
- Хочешь сказать, твое присутствие у него желание отбивает?
- Третья особенность объединения: она не вызывает у него желания. С уже одной дебилкой проходили. Та к нему голая ночью приходила, а фигурку у неё была не хуже, чем у этой красавицы, так он её на улицу вынес и бросил в лужу голой задницей. Мелочь, а приятно.
- Я правильно понимаю, аналогичная ситуация и с тобой?
- Ага, правильно, самая симпатичная попка у моего мужа. Так и хочется укусить.
На её слова Эфо на минуту развернулся корпусом и с поднятой бровью посмотрел на супругу. Между ними было приличное расстояние, но то, что она сказала, явно не осталось им незамеченным.
- Катя, – заговорил Дима, – она же хранитель, разве не видит, что он в объединении?
- Видит, они все видят, но цепляются за старые чувства и отношения. Не хочет отпускать и признавать, что её такую сногсшибательную променяли на плоскодонку с грудью и ж…пой с кулачок, – она грустно коснулась водной глади раскрытой ладонью. – Шутки шутками, но я очень хорошо их понимаю. Очень больно видеть его с другими женщинами, когда ты любишь, а он нет. Не раз и не два было желание всё бросить, плюнуть и вернуться домой. Мне бы хватило знаний и умений, чтобы прыгнуть куда надо…
- Что остановило? – спросил Изис.
Вместо ответа она достала синий кристалл и коснулась маленькой лужи на камне. В отражении Катя пряталась в кустах и осторожно смотрела в местный аналог бинокля, следя за толпой хранителей. Эфо стоял на каком-то собрании рядом с Дахотом и Дахиром, положив руку на плечо второго.
В отражении промелькнуло еще пару воспоминаний Кати, где Эфо касался своим лбом лба Дахота или обнимал как сына Дахира.
- Все триста лет они были с ним, – Катя вытерла слёзу в уголку глаза, убирая кристалл. – И я боялась… что больше не увижу их. Даже забыв прошлое,беспокойство за них не покидало меня, приходило в видениях и во снах. Триста лет – очень долгий срок, особенно для бывшего человека как я. Да, Эфо превратился в жестокого зверя, но… мои дети прожили так долго благодаря его действиям. Иногда я ненавижу Бахо за то, что он заставил меня всё это пережить… но видеть будущее – отвратительная способность… ты знаешь слишком многое…
Они не заметили, как к ним подошёл Эфо и без единого слова вытащил Катю из воды, унося её на руках подальше ото всех. Чёрная хранительница провожала его взглядом, в котором отражался целый калейдоскоп чувств и эмоций.
- Если уж объединяться, то лучше сразу… – сказал вслух Дима, наблюдая за брошенной хранительницей.
- Только не говори, что тебе её жалко, – погрузился по шею в воду Изис. – Она утрется и нового найдет, если, конечно, у неё уже сейчас нет запасного аэродрома.
- Ты циник.
- А ты идеалист. Всегда есть победители и проигравшие. Тебе ли об этом не знать? Может, нам еще и Махарат пожалеть надо?
Дима промолчал. Он с трудом подбирал объяснения своим ощущения, но знал точно, Махарат была другой, словно бездушная жестокая машина, которую наделили интеллектом. Почти такой же… как папа.
Не отвечая брату и подчиняясь внезапному порыву, Дима взял кристалл памяти и коснулся обеими руками водной глади, вызывая картину настолько далекого прошлого, что Изис выругался матом и выпрыгнул из водоема.
Память отца запечатлела последнее сражение Цахиры и Тариса. Отец был на тот момент одним из мелких полководцев среди тысяч других. Но в отличие от других, которые бездумно подчинялись приказам визжащей ястребом связанной магией Махарат, отец не шевелился и наблюдал.
Цахира практически уничтожила Тариса… когда хитрый и скрытный Иро подкрался к ней со спины в обход более глупых собратьев, погибших еще в первые мгновения сражения. Иро воткнул в крылатую спину Цахиры чёрный кристалл. Она закричала и упала на полумертвую тушу Тариса лицом к убийце. Её оружие воткнулось недалеко от сердца леса, напоминавшего тогда мерзкую булькающую опухоль.
- Убей её! – на очень старом языке визжала Махарат. Во все стороны метались мертвые тела, которые она использовала вместо отсутствующей глотки.
Иро мешкал. Он смотрел на лицо перепуганной девчонки, истекающей кровью. Из её больших голубых глаз текли крупные капли слёз, пока она безуспешно пыталась вырвать кристалл из спины.
- Убей её!!! Я приказываю тебе убить её!!!
Но Иро наклонился к девушке и коснулся страшными руками с длинными тонкими когтистыми пальцами её плачущего израненного лица. Его кожа задымилась, как если бы он коснулся раскаленного металла.
Под оглушительный визг Махарат, он взял Цахиру за крыло и сбросил в сердце леса. Затем он так же поступил с полумёртвым Тарисом.
- Ты!!!
Иро повернулся к Махарат, но мать леса никак не могла вырваться из едва видимого рисунка. Осторожно молчаливый Иро прошёл мимо неё.
- Хочешь отобрать у меня власть, мелкий сорняк?!
Иро продолжал тихонько отступать от места сражения. Он аккуратно огибал неподвижные фигуры сородичей.
- Убить его! – заорала Махарат.
Но никто из дэгруа не пошевелился, словно все разом лишились воли и разума, а затем и вовсе все они попадали замертво. Стоять остался только Иро.
- Нет!!! – завизжала Махарат. – Ты заплатишь мне за предательство, мелкий сорняк!!! Вернись и освободи меня!!!
Иро не остановился.
- Эта печать не будет сдерживать меня вечно! Однажды я выберусь и доберусь до тебя, в какой норе ты бы не прятался!
Он не слушал, уходя в один из порталов. В тёмной версии своего леса Иро проходил мимо неподвижных дэгруа, замерших как безвольные куклы. Он всё ближе приближался к колыбели жизни с очертаниями женского тела, внешне очень напоминавшего Цахиру только более зрелую её версию.
Падая на землю, Иро дрожащей рукой опустил в колыбель жизни белоснежное перо, испачканное в крови.
Когда перо коснулось лба спящей, женщина открыла глаза и выбралась из колыбели жизни. С брезгливостью она посмотрела на него и на других неподвижных дэгруа. Новорожденная хранительница казалась растерянной, долго вертелась на месте. Делала руками какие-то непонятные пасы, но ничего не происходило.
- Вставай! – приказала она Иро с яростью.
Он поднялся, но следом за ним поднялись и другие дэгруа…
- Что ты наделал?!
Иро молчал и смотрел на неё.
- Это не мое тело… зачем ты запер меня здесь?! Я не смогу выполнить свою миссию в таком жалком теле! Чего ты хочешь от меня?!
Он продолжал молчать. Через мгновение один за другим дэгруа опускались на землю и превращались в цветки, так же произошло и с Иро под возмущенный взгляд Цахиры.
Воспоминание прервалось, а из воды вынырнула женская фигура похожая на ту, что была в видении. Старше, с черными линиями по коже и болезненным видом. Из четырех крыльев повылезало часть перьев, а голубые глаза поблекли.
Испуганно закричал Изис, в ужасе отползая подальше от водоема.
Цахира не обращала на кричавшего подростка внимания и приблизилась к Диме, осторожно касаясь вначале его рук, а затем лица, словно боялась причинить ему боль своими действиями.
- Получилось… - тяжело выдохнула она, выдавив слабую улыбку.
- Мама! – в воду прыгнул Шоро.
- Не приближайся! – остановила его Цахира. – Тебе нельзя меня касаться!
- Мама… мы думали, ты мертва…
- Мама?! – переспросил Изис, словно не верил в саму возможность того, что у такого существа как Цахира могли быть дети, да еще и среди хранителей.
- У меня много к вам вопросов, дамочка! – заорал Мак, роняя трубку в воду и падая на четвереньки у берега.
- Я немногое сейчас могу, – вновь заговорила Цахира, игнорируя биомага. – Но силы хватит его спрятать от неё.
Она подняла руку, а от её ладони вверх устремился луч света, который словно волна закрыл весь лес Шоро колпаком. Едва она это сделала, как в небе появилось множество точек, которые врезались с неприятным звуком в созданный Цахирой барьер.
- Всё-таки атаковала ридла, плевать она хотела на всех своих союзников, – проворчал Мак, поднимая голову к небу, а затем переводя взгляд на устало опустившую руку Цахиру.
- Мама…
- Собери всех кого сможешь, кто услышит тебя и поверит, – шептала она, постепенно исчезая и становясь прозрачной. – Моя битва почти проиграна, но ваша еще нет. Прорвись через её лес и освободи отца.
- Эй-эй, куда?! – Мак всё-таки свалился в воду. – Мы еще не закончили!
Но Цахира исчезла, оставив испачканное кровью перо на ладонях Димы. Мак с досадой ударил кулаком по воде.
- Ну, и что с этим делать?! – биомаг хотел забрать у подростка перо, но отдернул руку с криком боли – его обожгло до локтя.
- Помогите ему, – приказал Шоро, а сам не повторил ошибки Мака, лишь вскользь взглянув на перо. – Кто на нас напал? – обратился он к возникшему из тумана чёрному хранителю.
- Наши… - запнулся лесной, но все-таки произнес: – наши прародители.
- Значит, мы еще недостаточно её разозлили, чтобы она рогатых прислала, – проворчал Мак, когда ему обработали руку. – Решила резерв своих зверушек использовать против нас.
Сильно не в духе биомаг развернулся к подростку.
- Слушай сюда…
Окончания фразы Дима не услышал, так как в одних плавках уже находился не в воде, а посреди ночного грозового леса и судя по окружающей его растительности не шоровского.
- Да вы издеваетесь?! – воскликнул он под разряд молнии и последовавший за ней грохот грома.
Кроме плавок и пера у Димы с собой ничего не оказалось, хотя… поблизости приземлилась злосчастная сумка, которую ему собирал отец, а поверх неё упал лук со стрелами.
- Вдвойне издеваетесь, – проворчал Дима, без удовольствия вытащив из сумки «сувенир» в виде чугунной сковородки, но с другой надписью: «личное оружие Екатерины».
Карты, разумеется, в сумке не оказалось, но зато снова лежало устройство, которое откатывало Эфо вместе с ним и запасной комплект одежды. Правда, штаны пришлось подрезать под хвост. Не было только браслета, а значит, он не мог полностью скрыть свою сущность. Стало понятно, что в этот раз его намеренно забросили в какой-то из прошлых откатов. Но с какой целью? Спасти? Или же он что-то должен сделать?
Послышала барабанная музыка, а сквозь деревья проглядывали огоньки горящих факелов. Дима вооружился луком, забрал сумку и осторожно, чтобы не шуметь пошел к огонькам.
Факелы принадлежали испуганной группе сельских жителей, которая вела связанных девушек в белых одеяниях и с цветами в волосах.
- Втройне издеваетесь, – тихо проворчал Дима, заметив знакомую рыжую макушку.
С учетом того, что у него не было карты, а возвращаться как-то следовало, Дима тихонько последовал за людьми, стараясь держаться лесной тени и перемещаться в незримой форме.
Тем временем девушек привязывали к жертвенным деревьям. Когда перепуганные люди поспешно удалились, Дима быстро приблизился к одурманенной Кате и коснулся её плеч.
- Катя? – позвал он, встряхнув девушку.
Она медленно открыла глаза и снова их закрыла, повиснув на веревках.
- Это не твоя жертва, отойди.
Подросток развернулся и столкнулся взглядом с чёрноглазым Эфо…
- Не подходи! – закрыл Катю крыльями Дима.
В момент стресса, наконец, проявилось то, чем отличался преемник от обычного хранителя. Преемник мог контролировать лес, как живое существо. Поэтому Эфо не дали приблизиться еще и растения вокруг.
Но имелась проблема посерьезней: у леса уже был хозяин…
При появлении Иро все растения замерли, словно нашкодившие псы перед вожаком.
- Ты не имеешь права вмешиваться, – холодно сказал отец, обращаясь к Диме. – Она принесена ему в жертву. Не тебе решать миловать её или казнить.
- Она – моя сестра! – заорал Дима.
- Она – человек. И люди отдали её Эфо. Её сердце его добыча.
- Ты не мой отец! – прошипел Дима. – Папа никогда бы не позволил убить Катю! И её жизнь всегда была нашей, а не кучки тупорылых людей! И лес мне свидетель, если кто и будет здесь решать жить ей или умереть, то точно не ты, а мой папа!
Эфо удивленно перевел взгляд на Иро, особенно когда лес отозвался на слова Димы и закрыл Катю ветками и листьями, создав живой щит. Однако Иро остался бесстрастен и если слова Димы его и задели, то он никак этого не показал.
- Иро? – обратился к отцу леса Эфо.
- Пускай живет, – ответил отец. – За неё заступился лес.
- Но…
Иро хватило взгляда, чтобы оборвать возражения Эфо.
- А ты, – обратился отец к Диме. – Раз хочешь её защищать, то защищай в одиночестве. Своим преемником тебя я не признаю, а значит, ни один хранитель тебе не подчинится и не поможет. И если твоя девчонка снова окажется в лесу… она умрёт.
«Похоже, что меня разжаловали», - без удовольствия подумал Дима, глядя на холодное лицо Иро.
- У тебя есть час, чтобы убраться вместе с ней.
Дима развязал Катю и взял её на руки под недобрый взгляд Эфо. С Катей на руках и, не оборачиваясь, он направился к выходу из леса.
Дождь не прекращался, и ему пришлось вместе с родственницей прятаться под дырявой крышей полуразрушенного здания, выбрав более менее сухой угол. С большим трудом у него получилось разжечь костер с помощью походного кресала из сумки.
Из ближайших проблем у них не было еды, тепла и крыши над головой. К тому же каждый мог видеть, что он – хранитель. В лес дорога закрыта, а как он уже успел убедиться без поддержки сородичей выжить в чужом мире довольно проблематично. И неизвестно, когда его заберут и заберут ли вообще…
- Вот же задница, – проворчал Дима, обнимая Катю, чтобы и самому согреться и ей не дать замёрзнуть.
Укрывшись крыльями, он уснул, а утром проснулся от того, что его кто-то похлопывал по щекам.
- Эй, просыпайся.
- Еще пять минуточек, – прошептал Дима.
Ему отвесили мощную пощечину.
- А? – резко поднялся он.
Напротив него сидела Катя и удивленно его разглядывала.
- Дима, это ты?
- Я…
- Я тебя не узнала сразу со всем этим гримом. Слушай, я не помню, чтобы пила, но голова трещит как с бодуна. Где мы находимся? Здесь как-то не очень уютно…
- А что последнее ты помнишь? – осторожно уточнил Дима.
- Клуб, машину твоего старшего брата…- болезненно поморщилась она. – Неужели Мир мне что-то подмешал?... Или в клубе подмешали… мысли путаются… вообще ничего не помню…
