Через мгновение Жахо протянул ей кольцо с алым камнем.
– Следи за луной на камне, как только она исчезнет, ты превратишься обратно в женщину. Один оборот ты будешь мужчиной и одну лунную фазу – женщиной, – сказал и растаял дымкой.
Вертя в руке кольцо, Таня вернулась домой. Синий дух встречал её вместе с Пашей, как ни в чем не бывало.
– Мама! Мы проводили ребят в другой город! – поделился сын. – Жахо сказал, что как только мы соберем вещи, он отведет нас к харурам!
– Так чего мы ждем? Пошли, соберемся!
Но собираться было грустно и больно. За семь лет Таня привыкла к маленькому домику в лесу. Пусть они жили небогато и во многом себе отказывали, но это был их дом, а теперь им предстояло его оставить и идти в неизвестность.
Они собрали немногочисленные пожитки и сгрузили на телегу. Белокрылая Лафо впрягла незнакомое Тане ящероподобное животное мордой напоминающей динозавра, а телом – буйвола.
– Я поеду с вами, – улыбнулась белыми губами Лафо, расположившись на верхушке связанных вещей, словно белоснежный ангел–хранитель.
В дороге их застал дождь. Используя крупный лист вместо зонтика, мать и сын жались друг к другу, чтобы сохранить тепло. Лафо дождь совсем не мешал – она дремала, обняв себя крыльями.
– Мам, мы же ведь можем перенестись с помощью магии к харурам, а не ехать… и мокнуть под дождем…
– Не советую, – мягко заговорила Лафо, приоткрыв белые глаза. – Это может быть опасно. Вы не знаете территории.
– Ничего, Паш, небольшая прогулка пойдет нам на пользу, – попыталась утешить сына Таня. – Лес посмотрим.
Но лес был таким огромным, а дорога длинной, что казалось их путешествие никогда не закончиться. Поездка затянулась на месяц. Таня с сожалением вспоминала поезда и самолеты родного мира, когда даже самая длинная дорога не занимала больше нескольких суток.
– О небо, он больше тайги, – прошептала Таня на русском, когда, наконец, увидела выход из леса.
– Что такое тайга? – поинтересовался Паша тоже на русском.
– Тайга – один из самых больших лесов моего мира.
– В нем тоже живут духи?
– Если и живут, то мы их никогда не видели, – Таня повернулась к белокрылой хранительнице. – Лафо, там вдали… другой лес.
– Да, это не волшебный лес, – открыла глаза хранительница. – Я проведу вас через него к городу.
Таня едва не застонала от перспективы провести в дороге еще месяц, но вслух ничего не сказала, чтобы не расстраивать сына. Еще насторожило поведение Лафо. Она больше не дремала и напоминала готовящегося к нападению ястреба.
– Есть повод для беспокойства? – уточнила Таня.
Лафо не ответила, но создала щит, отразивший чью-то атаку.
– Езжай, не останавливайся, – приказала хранительница.
– Кто это?!
– Тэй хала из Такиры.
Всю дорогу до соседнего леса, Таня боялась, что щит Лафо не выдержит под беспрерывной атакой, но хранительница сохраняла хладнокровие. Такирцы перестали нападать, как только путники скрылись под сенью леса, но щит Лафо не спешила убирать.
Отличия другого леса были заметны сразу, словно Таня попала из хвойного в тропический лес, с той же склонностью к гигантизму.
– Почему они атаковали? – спросил Паша. – Разве люди не бояться духов?
– Такирцы не бояться, они на нас охотятся, – пояснила хранительница. – Они научились видеть нас, даже когда мы невидимы.
– Почему лес не отомстит?
– Потому что Такирцы засели в горах под защитой холодных камней. Они ведут войну как трусливые кхтулы, берут числом.
– Холодные камни… тоже злые?
– Нет, но их варварская вера фанатична и безумна. Легче договориться с небом о дожде, чем с холодным камнем о мире.
На телеге появился незнакомый зеленый дух. Он некоторое время бессловесно изучал лица Тани и Паши.
– Я – Ихо. Мать леса Юфа берет вас под свое крыло, друзья, – сообщил он, исчезая.
Про какую-то мать леса Таня услышала впервые и не знала, что у духов существовала иерархия.
– Лафо, а почему я никогда не слышал о матери вашего леса? – поинтересовался Паша.
– У нас мать Цахира и отец Тарис, – снова расслабилась Лафо.
– Почему их называют родителями леса?
– Когда-то на месте нашего леса была голая равнина, пока не пришла Цахира и не посадила семечко. Она охраняла его, пока оно росло и крепло, становясь первым деревом. Лес разрастался, в нем появились новые животные и растения, а затем пришли молодые хранители из других лесов.
– И сколько лет занял этот процесс? – задала вопрос Таня.
– Человек столько не живет, – улыбнулась Лафо.
– Лафо, а сколько у вас лесов? – снова задал вопрос Паша.
– Девяноста четыре, из них семь крупных, но сейчас труднее посадить новое семечко и выжить маленькому лесу, – посетовала она. – Чтобы выжить в наше время войны за территорию между людьми и злым камнем, нужен кто-то… очень сильный, как Тарис. Ведь он был не только отцом леса, но и тэй хала, а такое совпадение случается нечасто, – и почему-то посмотрела на Таню.
– Лафо, а чем отличаются обычные хранители от родителей леса?
– У родителей есть хвост, – перешла на заговорщицкий шепот Лафо.
– Вау!
– Почему вы не посадите семечко в такой местности, как пустошь? – спросила Таня. – Людям и злым камням мертвая территория не представляет ценности.
Лафо очень странно на неё посмотрела.
– Тарис мечтал заселить мертвые территории, но пустоши очень опасны. Только семеро из нас могут туда ходить, не страшась смерти. Тарис, Цахира – супруга Тариса, хранители – Иро и Эфо, Шоро – отец северного леса Дехо, Махо – мать восточного леса Ниа, и Сохо – отец морского леса Эмифа.
– О, есть еще и морской лес!
– Да, – улыбнулась Лафо Паше. – Воду заселять труднее всего.
– Лафо, а Иро и Эфо тоже отцы леса? – допытывался Паша. – Почему они не посадят семечко в пустоши?
– Они унаследовали только силу тэй хала, как сын Тариса и Цахиры – Тахирис – только силу отца леса.
– Рецессивный ген, – тихо прошептала Таня на русском, чем заслужила еще один странный взгляд от Лафо, словно хранительница поняла, что именно сказала человеческая женщина.
Вопреки невеселым ожиданиям, вскоре показался город. Даже Таня открыла рот, рассматривая издали открывшийся перед ней вид.
– Их здания похожи на водоросли! – крикнул Паша. – А как они сумели построить такие высокие здания?
– С помощью магии, – ответила Лафо. – В столицу харуров стекаются волшебники со всех концов страны, в том числе из Эфера, где признают только магию исцеления. Самая престижная школа магия находится здесь.
– То есть нас могут не взять в школу волшебства? – сразу о плохом подумала Таня.
– К сожалению… да. Надень кольцо, с этого дня ты – тэй хала мужского пола.
Таня поспешила надеть кольцо, сразу пропавшее на её пальце. В тот же миг с ней произошли изменения. Теперь на козлах сидел жилистый мужчина в потрепанных штанах, рубашке и лаптях. Осталась прежней только длина волос.
– Я поправила твой браслет, – произнесла Лафо, – в мужском облике будет сразу видно в тебе тэй хала. И немедленно сними косынку, пускай все видят цвет волос.
– Мне теперь маму называть папой? – спросил Паша.
– Нет, ты должен называть её дядя, потому что у человеческих мужчин не бывает сыновей-камней, только дочери. Таня, выбери имя из твоего мира.
– Может, лучше местное?
– Нет, здесь сразу поймут, откуда ты, и обман раскроют. Я не советую тебе много лгать, забудь, о чем тебе говорил Дахот. Ты – мужчина, а значит, можешь не бояться демонстрировать свои знания. Ты должна доказать, что ты не обычная деревенщина и к тебе должны относиться с уважением.
– Тогда буду Алексеем. Алексей – хорошее имя.
– Дядя Алексей! – поддержал Паша.
– Нет, дядя Лёша, – поправила сына Таня.
– А почему? Это ж разные имена.
– Паша, Павел. Помнишь, я тебе рассказывала… рассказывал.
– Да, помню, дядя Лёша!
– Я вас покидаю, – улыбнулась Лафо и превратилась в туман.
Таня проводила её взглядом и сделала глубокий вздох, чтобы справиться с волнением.
– Мам… то есть, дядя Лёша, все будет хорошо!
– Ну, с Богом, – кивнула Таня, спрыгнула и повела ящера за веревку.
Вскоре они присоединились к очереди в город. Смуглые, светловолосые и кареглазые харурцы косились на единственного светлокожего брюнета с зелеными глазами.
– Откуда он?... Он – дух?... – доносились обрывки фраз.
Таня старалась не обращать внимания на пересуды и на беспардонные взгляды в её сторону. Но как она не старалась незаметнее стать не получалось. Ей было некомфортно находиться в центре внимания.
– Месье? – коснулись её плеча.
Татьяна удивленно повернулась на голос и встретилась взглядом с голубоглазым блондином, за спиной которого расположился высокий бородатый викинг с серо–зелеными глазами. Не в пример местным мужчины были облачены в дорогие из синей ткани одежды, похожие на форму военных.
Блондин нечто с надеждой спросил её, но увидев, что чужак не понял, на его лице промелькнуло разочарование. После блондина спросил рослый мужчина, похожий на викинга. Но Таня снова ничего не поняла.
– А по-русски можно? – возмутился Паша, подражая маме, когда она чего-то не понимала.
Блондин пришел в полный восторг:
– Русский! – повторил он с уклоном на букву «р», а затем перешел на местный язык с тем же уклоном на «р»: – Матерь божья, еще один наш человек! – он дернул Таню за чёрную косу. – Эти отсталые singes обезьяны сразу нам доложили о тебе. Говорят… ахаха… ты только представь, какой смех! Что ты – чёрный дух! Молят нас с тобой разобраться! Мы-то думали, и вправду дух подошел к воротам, готовились его ликвидировать, а тут всего лишь русский!
– Дядя Лёша, а кто это? – спросил Паша, не привыкший к панибратству от незнакомых людей.
– Паша, они из моего мира, – ответила Таня.
– Твой? – подозрительно спросил викинг, с самого начала внимательно разглядывая мальчика.
– Да, мой племянник.
– Где же прекрасная мадмуазель? – спросил блондин, прежде чем поймал предостерегающий взгляд более догадливого викинга, который не только о сестре все понял, но отсутствие полосок у мальчика заметил. – Оу, соболезную.
– Тут не поощряется связь с духами, – добавил викинг.
– Трудно разобрать кто друг, а кто враг после знакомства со злыми камнями, – произнесла Таня. – Лес предложил помощь, я её принял.
Викинг разорвал её рубашку и уставился на красный камень с зелеными прожилками. Таня едва подавила рефлекторное движение прикрыть обнаженную грудь.
– И сколько тебе осталось?
Таня умоляюще перевела взгляд на Пашу, увлекшегося большой синей бабочкой.
– Тебе надо было его убить при рождении! – тихо прошипел викинг Тане, чтобы не слышал ребёнок. – Теперь уже поздно! Теперь его смерть повлечет за собой твою смерть!
– Он – мой племянник!
– Он – сын злого камня, глупый русский.
– Эй-эй, парни, не видите себя как singes, – вмешался француз. – Духи завлекают людей обещаниями не хуже секты, а какие у них прелестные женщины…
– Заткнись, – поморщился норвежец и обратился к Тане: – Идем с нами, русский, мы проводим тебя к совету.
– Мы забыли представиться. Эту громадину зовут Ингварр, а меня – Арно.
– Алексей, но можно Лёша или Лёха.
– Лёха, – попробовал француз повторить, – не Алекс?
– Нет, – упрямо сказала Таня.
– Лёха, – кивнул француз, – мне нравится русский человек. Вы такие смешные.
Ведя ящера через толпу, Таня заметила, что к французу и норвежцу было совсем иное отношение. Люди провожали их восхищенными взглядами, кто-то попытался дотронуться до их одежды, словно это действие могло принести удачу. Никто не роптал, что мужчины игнорировали очередь.
– Эти с нами, – показал норвежец на Таню и Пашу страже возле ворот.
– Вы уверены? – подозрительно уставился на цвет волос чужака стражник.
– Он – тэй хала, – похлопал по плечу Тани француз.
После этого всякая подозрительность стражи и других людей пропала. Теперь уже до одежды Тани старались дотронуться, а то и урвать кусочек старой рубашки.
– Глупые singes, считают нас святыми, поцелованными богами, – пояснил француз, когда Татьяна досадливо посмотрела на оторванный рукав.
– Дядя Лёша, я тоже хочу волосы на лице как у него! – воскликнул Паша, указывая на норвежца.
Француз захохотал.
– Это борода, юноша! Вот стукнет вам двадцать, и начнут у вас расти куцые кустики на лице!
– Я не хочу кустики! – возмутился Паша. – Я хочу заросли, как у него!
Норвежец что-то промычал неодобрительное. Таня сообразила, что он старался не относиться к Паше как к обычному ребёнку из-за его не совсем хорошей сущности. Но французу было на все плевать, он весело отвечал на наивные вопросы Паши и уселся рядом с ним, активно жестикулируя руками.
«Добро пожаловать в мир людей, Таня» – разглядывала она вымощенные камнем улицы. И пахло вполне приятно: сдобой, маслом, пряностями, духами и солью.
Таня остановилась, когда услышала шум воды под землей.
– Канализация, – пояснил француз на замешательство Тани. – Цивилизация не то, что там у некоторых! Был я как-то у ланорцев! Там мне в голову едва не прилетели помои! Это ж надо! В окно опорожнять ночной горшок! Какое варварство! Пахнет там как в туалете!
– Не большее варварство, чем есть frog, – съехидничал норвежец.
– Как ты смеешь?! Frog деликатес!
Таня заметила, что мужчины иногда употребляли французские и английские слова не потому что не знали аналога, а просто так. Особенно часто на французский переходил Арно, словно специально подчеркивая свое происхождение. «Смотрите, я – чужак! Я – Француз и горжусь этим!» говорил весь его вид и каждая фраза.
– Привязывай скотину, – остановился возле здания с красивой вывеской норвежец, – ребёнка оставь. Разговор будет не для детских ушей.
В здании проходившие мимо мужчины в похожей синей униформе брезгливо косились на лохмотья Тани.
– И эта деревенщина – тэй хала хасэж?
– Еще одному кретину повезло…
Таня поравнялась с французом.
– Арно, а что такое хасэж?
– Это обозначение высшего тэй хала, – пояснил француз, задрав подбородок. – Почему ты спрашиваешь?
– Мне показалось, что меня назвали хасэж.
– Ты не знал?! – удивился француз.
– Нет. «Хасэж» я слышу впервые.
– Где ты жил, прежде чем приехать к нам?
– Вблизи Сане города саласцев.
Француз понятливо кивнул.
– У саласцев дрянные школы магии.
Представлять Алексея не пришлось, магистры оказались в курсе его приезда. И один едва не накинулся на него с кулаками.
– Где ваша сестра?! Я заплачу большие деньги за неё!
Таня сама не заметила, как от ярости у неё произошел всплеск магии. Но поняла это только, когда норвежец и француз повалили её и скрутили на полу. Вдобавок больно ударили лицом о кафель и выкрутили назад руки, начавшие покрываться огоньками.
– Я прошу прощения у магистров за несдержанность этого человека, – заговорил норвежец, удерживая Таню на полу. – Он – наш земляк, а как вы уже знаете от нас, на нашей родине давно нет рабства и женщины не покупаются. Своим вопросом вы оскорбили его, чем вызвали эту вопиющую вспышку гнева. Я понимаю, вы не хотели этого и вели себя как гражданин своей страны, но я прошу быть снисходительным к этому невежественному человеку.
– Поставьте его на ноги, – попросил другой магистр. – Позвольте мне его осмотреть. Мы должны удостовериться, что он не посланник врагов.
– Успокойся, парень, месье всего лишь осмотрят твою голую cul, – прошептал на ухо Тане француз.
С Тани сорвали остатки одежды и оставили стоять, в чем мать родила. Она попыталась прикрыть хозяйство, но именно его внимательнейшим образом осмотрели в первую очередь.
– Следи за луной на камне, как только она исчезнет, ты превратишься обратно в женщину. Один оборот ты будешь мужчиной и одну лунную фазу – женщиной, – сказал и растаял дымкой.
Вертя в руке кольцо, Таня вернулась домой. Синий дух встречал её вместе с Пашей, как ни в чем не бывало.
– Мама! Мы проводили ребят в другой город! – поделился сын. – Жахо сказал, что как только мы соберем вещи, он отведет нас к харурам!
– Так чего мы ждем? Пошли, соберемся!
Но собираться было грустно и больно. За семь лет Таня привыкла к маленькому домику в лесу. Пусть они жили небогато и во многом себе отказывали, но это был их дом, а теперь им предстояло его оставить и идти в неизвестность.
Они собрали немногочисленные пожитки и сгрузили на телегу. Белокрылая Лафо впрягла незнакомое Тане ящероподобное животное мордой напоминающей динозавра, а телом – буйвола.
– Я поеду с вами, – улыбнулась белыми губами Лафо, расположившись на верхушке связанных вещей, словно белоснежный ангел–хранитель.
В дороге их застал дождь. Используя крупный лист вместо зонтика, мать и сын жались друг к другу, чтобы сохранить тепло. Лафо дождь совсем не мешал – она дремала, обняв себя крыльями.
– Мам, мы же ведь можем перенестись с помощью магии к харурам, а не ехать… и мокнуть под дождем…
– Не советую, – мягко заговорила Лафо, приоткрыв белые глаза. – Это может быть опасно. Вы не знаете территории.
– Ничего, Паш, небольшая прогулка пойдет нам на пользу, – попыталась утешить сына Таня. – Лес посмотрим.
Но лес был таким огромным, а дорога длинной, что казалось их путешествие никогда не закончиться. Поездка затянулась на месяц. Таня с сожалением вспоминала поезда и самолеты родного мира, когда даже самая длинная дорога не занимала больше нескольких суток.
– О небо, он больше тайги, – прошептала Таня на русском, когда, наконец, увидела выход из леса.
– Что такое тайга? – поинтересовался Паша тоже на русском.
– Тайга – один из самых больших лесов моего мира.
– В нем тоже живут духи?
– Если и живут, то мы их никогда не видели, – Таня повернулась к белокрылой хранительнице. – Лафо, там вдали… другой лес.
– Да, это не волшебный лес, – открыла глаза хранительница. – Я проведу вас через него к городу.
Таня едва не застонала от перспективы провести в дороге еще месяц, но вслух ничего не сказала, чтобы не расстраивать сына. Еще насторожило поведение Лафо. Она больше не дремала и напоминала готовящегося к нападению ястреба.
– Есть повод для беспокойства? – уточнила Таня.
Лафо не ответила, но создала щит, отразивший чью-то атаку.
– Езжай, не останавливайся, – приказала хранительница.
– Кто это?!
– Тэй хала из Такиры.
Всю дорогу до соседнего леса, Таня боялась, что щит Лафо не выдержит под беспрерывной атакой, но хранительница сохраняла хладнокровие. Такирцы перестали нападать, как только путники скрылись под сенью леса, но щит Лафо не спешила убирать.
Отличия другого леса были заметны сразу, словно Таня попала из хвойного в тропический лес, с той же склонностью к гигантизму.
– Почему они атаковали? – спросил Паша. – Разве люди не бояться духов?
– Такирцы не бояться, они на нас охотятся, – пояснила хранительница. – Они научились видеть нас, даже когда мы невидимы.
– Почему лес не отомстит?
– Потому что Такирцы засели в горах под защитой холодных камней. Они ведут войну как трусливые кхтулы, берут числом.
– Холодные камни… тоже злые?
– Нет, но их варварская вера фанатична и безумна. Легче договориться с небом о дожде, чем с холодным камнем о мире.
На телеге появился незнакомый зеленый дух. Он некоторое время бессловесно изучал лица Тани и Паши.
– Я – Ихо. Мать леса Юфа берет вас под свое крыло, друзья, – сообщил он, исчезая.
Про какую-то мать леса Таня услышала впервые и не знала, что у духов существовала иерархия.
– Лафо, а почему я никогда не слышал о матери вашего леса? – поинтересовался Паша.
– У нас мать Цахира и отец Тарис, – снова расслабилась Лафо.
– Почему их называют родителями леса?
– Когда-то на месте нашего леса была голая равнина, пока не пришла Цахира и не посадила семечко. Она охраняла его, пока оно росло и крепло, становясь первым деревом. Лес разрастался, в нем появились новые животные и растения, а затем пришли молодые хранители из других лесов.
– И сколько лет занял этот процесс? – задала вопрос Таня.
– Человек столько не живет, – улыбнулась Лафо.
– Лафо, а сколько у вас лесов? – снова задал вопрос Паша.
– Девяноста четыре, из них семь крупных, но сейчас труднее посадить новое семечко и выжить маленькому лесу, – посетовала она. – Чтобы выжить в наше время войны за территорию между людьми и злым камнем, нужен кто-то… очень сильный, как Тарис. Ведь он был не только отцом леса, но и тэй хала, а такое совпадение случается нечасто, – и почему-то посмотрела на Таню.
– Лафо, а чем отличаются обычные хранители от родителей леса?
– У родителей есть хвост, – перешла на заговорщицкий шепот Лафо.
– Вау!
– Почему вы не посадите семечко в такой местности, как пустошь? – спросила Таня. – Людям и злым камням мертвая территория не представляет ценности.
Лафо очень странно на неё посмотрела.
– Тарис мечтал заселить мертвые территории, но пустоши очень опасны. Только семеро из нас могут туда ходить, не страшась смерти. Тарис, Цахира – супруга Тариса, хранители – Иро и Эфо, Шоро – отец северного леса Дехо, Махо – мать восточного леса Ниа, и Сохо – отец морского леса Эмифа.
– О, есть еще и морской лес!
– Да, – улыбнулась Лафо Паше. – Воду заселять труднее всего.
– Лафо, а Иро и Эфо тоже отцы леса? – допытывался Паша. – Почему они не посадят семечко в пустоши?
– Они унаследовали только силу тэй хала, как сын Тариса и Цахиры – Тахирис – только силу отца леса.
– Рецессивный ген, – тихо прошептала Таня на русском, чем заслужила еще один странный взгляд от Лафо, словно хранительница поняла, что именно сказала человеческая женщина.
Вопреки невеселым ожиданиям, вскоре показался город. Даже Таня открыла рот, рассматривая издали открывшийся перед ней вид.
– Их здания похожи на водоросли! – крикнул Паша. – А как они сумели построить такие высокие здания?
– С помощью магии, – ответила Лафо. – В столицу харуров стекаются волшебники со всех концов страны, в том числе из Эфера, где признают только магию исцеления. Самая престижная школа магия находится здесь.
– То есть нас могут не взять в школу волшебства? – сразу о плохом подумала Таня.
– К сожалению… да. Надень кольцо, с этого дня ты – тэй хала мужского пола.
Таня поспешила надеть кольцо, сразу пропавшее на её пальце. В тот же миг с ней произошли изменения. Теперь на козлах сидел жилистый мужчина в потрепанных штанах, рубашке и лаптях. Осталась прежней только длина волос.
– Я поправила твой браслет, – произнесла Лафо, – в мужском облике будет сразу видно в тебе тэй хала. И немедленно сними косынку, пускай все видят цвет волос.
– Мне теперь маму называть папой? – спросил Паша.
– Нет, ты должен называть её дядя, потому что у человеческих мужчин не бывает сыновей-камней, только дочери. Таня, выбери имя из твоего мира.
– Может, лучше местное?
– Нет, здесь сразу поймут, откуда ты, и обман раскроют. Я не советую тебе много лгать, забудь, о чем тебе говорил Дахот. Ты – мужчина, а значит, можешь не бояться демонстрировать свои знания. Ты должна доказать, что ты не обычная деревенщина и к тебе должны относиться с уважением.
– Тогда буду Алексеем. Алексей – хорошее имя.
– Дядя Алексей! – поддержал Паша.
– Нет, дядя Лёша, – поправила сына Таня.
– А почему? Это ж разные имена.
– Паша, Павел. Помнишь, я тебе рассказывала… рассказывал.
– Да, помню, дядя Лёша!
– Я вас покидаю, – улыбнулась Лафо и превратилась в туман.
Таня проводила её взглядом и сделала глубокий вздох, чтобы справиться с волнением.
– Мам… то есть, дядя Лёша, все будет хорошо!
– Ну, с Богом, – кивнула Таня, спрыгнула и повела ящера за веревку.
Вскоре они присоединились к очереди в город. Смуглые, светловолосые и кареглазые харурцы косились на единственного светлокожего брюнета с зелеными глазами.
– Откуда он?... Он – дух?... – доносились обрывки фраз.
Таня старалась не обращать внимания на пересуды и на беспардонные взгляды в её сторону. Но как она не старалась незаметнее стать не получалось. Ей было некомфортно находиться в центре внимания.
– Месье? – коснулись её плеча.
Татьяна удивленно повернулась на голос и встретилась взглядом с голубоглазым блондином, за спиной которого расположился высокий бородатый викинг с серо–зелеными глазами. Не в пример местным мужчины были облачены в дорогие из синей ткани одежды, похожие на форму военных.
Блондин нечто с надеждой спросил её, но увидев, что чужак не понял, на его лице промелькнуло разочарование. После блондина спросил рослый мужчина, похожий на викинга. Но Таня снова ничего не поняла.
– А по-русски можно? – возмутился Паша, подражая маме, когда она чего-то не понимала.
Блондин пришел в полный восторг:
– Русский! – повторил он с уклоном на букву «р», а затем перешел на местный язык с тем же уклоном на «р»: – Матерь божья, еще один наш человек! – он дернул Таню за чёрную косу. – Эти отсталые singes обезьяны сразу нам доложили о тебе. Говорят… ахаха… ты только представь, какой смех! Что ты – чёрный дух! Молят нас с тобой разобраться! Мы-то думали, и вправду дух подошел к воротам, готовились его ликвидировать, а тут всего лишь русский!
– Дядя Лёша, а кто это? – спросил Паша, не привыкший к панибратству от незнакомых людей.
– Паша, они из моего мира, – ответила Таня.
– Твой? – подозрительно спросил викинг, с самого начала внимательно разглядывая мальчика.
– Да, мой племянник.
– Где же прекрасная мадмуазель? – спросил блондин, прежде чем поймал предостерегающий взгляд более догадливого викинга, который не только о сестре все понял, но отсутствие полосок у мальчика заметил. – Оу, соболезную.
– Тут не поощряется связь с духами, – добавил викинг.
– Трудно разобрать кто друг, а кто враг после знакомства со злыми камнями, – произнесла Таня. – Лес предложил помощь, я её принял.
Викинг разорвал её рубашку и уставился на красный камень с зелеными прожилками. Таня едва подавила рефлекторное движение прикрыть обнаженную грудь.
– И сколько тебе осталось?
Таня умоляюще перевела взгляд на Пашу, увлекшегося большой синей бабочкой.
– Тебе надо было его убить при рождении! – тихо прошипел викинг Тане, чтобы не слышал ребёнок. – Теперь уже поздно! Теперь его смерть повлечет за собой твою смерть!
– Он – мой племянник!
– Он – сын злого камня, глупый русский.
– Эй-эй, парни, не видите себя как singes, – вмешался француз. – Духи завлекают людей обещаниями не хуже секты, а какие у них прелестные женщины…
– Заткнись, – поморщился норвежец и обратился к Тане: – Идем с нами, русский, мы проводим тебя к совету.
– Мы забыли представиться. Эту громадину зовут Ингварр, а меня – Арно.
– Алексей, но можно Лёша или Лёха.
– Лёха, – попробовал француз повторить, – не Алекс?
– Нет, – упрямо сказала Таня.
– Лёха, – кивнул француз, – мне нравится русский человек. Вы такие смешные.
Ведя ящера через толпу, Таня заметила, что к французу и норвежцу было совсем иное отношение. Люди провожали их восхищенными взглядами, кто-то попытался дотронуться до их одежды, словно это действие могло принести удачу. Никто не роптал, что мужчины игнорировали очередь.
– Эти с нами, – показал норвежец на Таню и Пашу страже возле ворот.
– Вы уверены? – подозрительно уставился на цвет волос чужака стражник.
– Он – тэй хала, – похлопал по плечу Тани француз.
После этого всякая подозрительность стражи и других людей пропала. Теперь уже до одежды Тани старались дотронуться, а то и урвать кусочек старой рубашки.
– Глупые singes, считают нас святыми, поцелованными богами, – пояснил француз, когда Татьяна досадливо посмотрела на оторванный рукав.
– Дядя Лёша, я тоже хочу волосы на лице как у него! – воскликнул Паша, указывая на норвежца.
Француз захохотал.
– Это борода, юноша! Вот стукнет вам двадцать, и начнут у вас расти куцые кустики на лице!
– Я не хочу кустики! – возмутился Паша. – Я хочу заросли, как у него!
Норвежец что-то промычал неодобрительное. Таня сообразила, что он старался не относиться к Паше как к обычному ребёнку из-за его не совсем хорошей сущности. Но французу было на все плевать, он весело отвечал на наивные вопросы Паши и уселся рядом с ним, активно жестикулируя руками.
«Добро пожаловать в мир людей, Таня» – разглядывала она вымощенные камнем улицы. И пахло вполне приятно: сдобой, маслом, пряностями, духами и солью.
Таня остановилась, когда услышала шум воды под землей.
– Канализация, – пояснил француз на замешательство Тани. – Цивилизация не то, что там у некоторых! Был я как-то у ланорцев! Там мне в голову едва не прилетели помои! Это ж надо! В окно опорожнять ночной горшок! Какое варварство! Пахнет там как в туалете!
– Не большее варварство, чем есть frog, – съехидничал норвежец.
– Как ты смеешь?! Frog деликатес!
Таня заметила, что мужчины иногда употребляли французские и английские слова не потому что не знали аналога, а просто так. Особенно часто на французский переходил Арно, словно специально подчеркивая свое происхождение. «Смотрите, я – чужак! Я – Француз и горжусь этим!» говорил весь его вид и каждая фраза.
– Привязывай скотину, – остановился возле здания с красивой вывеской норвежец, – ребёнка оставь. Разговор будет не для детских ушей.
В здании проходившие мимо мужчины в похожей синей униформе брезгливо косились на лохмотья Тани.
– И эта деревенщина – тэй хала хасэж?
– Еще одному кретину повезло…
Таня поравнялась с французом.
– Арно, а что такое хасэж?
– Это обозначение высшего тэй хала, – пояснил француз, задрав подбородок. – Почему ты спрашиваешь?
– Мне показалось, что меня назвали хасэж.
– Ты не знал?! – удивился француз.
– Нет. «Хасэж» я слышу впервые.
– Где ты жил, прежде чем приехать к нам?
– Вблизи Сане города саласцев.
Француз понятливо кивнул.
– У саласцев дрянные школы магии.
Представлять Алексея не пришлось, магистры оказались в курсе его приезда. И один едва не накинулся на него с кулаками.
– Где ваша сестра?! Я заплачу большие деньги за неё!
Таня сама не заметила, как от ярости у неё произошел всплеск магии. Но поняла это только, когда норвежец и француз повалили её и скрутили на полу. Вдобавок больно ударили лицом о кафель и выкрутили назад руки, начавшие покрываться огоньками.
– Я прошу прощения у магистров за несдержанность этого человека, – заговорил норвежец, удерживая Таню на полу. – Он – наш земляк, а как вы уже знаете от нас, на нашей родине давно нет рабства и женщины не покупаются. Своим вопросом вы оскорбили его, чем вызвали эту вопиющую вспышку гнева. Я понимаю, вы не хотели этого и вели себя как гражданин своей страны, но я прошу быть снисходительным к этому невежественному человеку.
– Поставьте его на ноги, – попросил другой магистр. – Позвольте мне его осмотреть. Мы должны удостовериться, что он не посланник врагов.
– Успокойся, парень, месье всего лишь осмотрят твою голую cul, – прошептал на ухо Тане француз.
С Тани сорвали остатки одежды и оставили стоять, в чем мать родила. Она попыталась прикрыть хозяйство, но именно его внимательнейшим образом осмотрели в первую очередь.
