Но охраннику было по боку. Он протянул пятерню к пачке и взял одну штуку. Закурив, указал рукой на входную дверь. «Если все вышибалы столь тупы, то смогу без проблем добраться до их босса!» – мыслил я, шагая по узкому коридору. Наконец оказался в танцевальном зале. Из-за раннего часа – всего лишь одиннадцать вечера – было полупусто. Первые гости рассаживались за столики, заказывали кальяны и вели неспешные беседы. На сцене танцевала одна девушка в чёрном белье, но движения были далёкими от эротических.
Я прошёл в дальний конец и сел за пустой стол. У подоспевшей официантки заказал безалкогольный коктейль с грейпфрутом и начал прикидывать пути выхода на главу клуба. Появится ли он в зале? Если да, то также, как вчера, ближе к двум ночи? Могут ли вышибалы организовать нам встречу или пошлют к чёрту?
За полчаса ожиданий ситуация не изменилась: за столиками было по-прежнему пусто, а танцовщица вовсе ушла со сцены. Я решил, что самые яркие шоу здесь проводят в вечер пятницы, а в остальные дни ловить нечего. Однако удача улыбнулась: на сцене показался тот самый тип, с которым общался вчера. На нём была блестящая чёрная куртка из кожи, потёртые джинсы и военные ботинки-берцы. Смуглое лицо, растрёпанные волосы на голове и чёрные глаза, выражающие смесь ненависти и безразличия – этот человек был похож на гангстера. Он окинул взглядом зал, затем подошёл к краю и спрыгнул со сцены. Оказавшись на полу, шлёпнул по попе проходящую мимо официантку и крикнул ей, чтобы шевелилась. Девушка вздрогнула и ускорила шаг. Упустить момент я не мог. Вскочив со стула, двинулся к предполагаемому хозяину заведения.
– Салют! – махнул рукой. – Как сегодня с девочками?
Он посмотрел на меня. Во взгляде читалось презрение.
– Пока только одна, остальные подтянутся позже.
– У меня самолёт до Парижа через пару часов, хочу успеть! – я достал конверт, набитый купюрами.
– Подождёшь, пёс!
– Могу потолковать с тобой?
Тип вылупился, не скрывая отвращения.
– Ничего не попутал? Моё время – деньги!
– Как скажешь, – я протянул две пятифунтовые купюры. – Ну что, потолкуем?
Владелец выхватил банкноты и небрежно засунул в карман куртки. Окинув взглядом, произнёс:
– Со мной шутки плохи. Будешь играть – вылетишь отсюда, понял? Следуй за мной.
Он развернулся и двинулся к выходу. Мы дошли до слабо освещённой лестницы и поднялись на третий этаж. Широкие плечи, накаченная спина и бицепсы, казалось, сверкали даже через куртку хозяина заведения. «Опасный тип…» – смекнул я, когда мы остановились у двери кабинета.
– У тебя пять минут! – сказал он, пропуская меня. – Если вдруг не понравятся твои словечки – поцелуешь мой кулак!
Кабинет представлял собой маленькую комнатушку. У стены стоял чёрный металлический стол с телефоном, пепельницей и разбросанными на поверхности монетами. Рядом – мягкое зелёное кресло с ободранным сиденьем. Над столом закрепили стенд с фотографиями улыбающихся полуголых девушек, вероятно, работниц клуба, а в углу над шкафчиком повесили флаг «Юнион Джек» с изображением молнии по центру – символ британского союза фашистов.
Владелец подошёл к креслу и повесил куртку на спинку. После сел сам. Я решил остаться в дверях, поскольку толком не знал, чего ожидать от этого типа: возможность удрать могла спасти жизнь.
– Ну, валяй! – обратился хозяин, сложив руки в замок. Бицепсы и впрямь были впечатляющими.
– Меня зовут… Роберт. Единственное, за чем пришёл – узнать побольше о Мелани Элмерс.
Глаза собеседника налились кровью. Напрягая скулы, он прошипел:
– Ты коп? Детектив? Журналист?!
Я понял, что Рэнди Дэниэлса во мне не узнали. Газет этот тип явно не читал. Впрочем, не удивился бы, узнав, что читать он вовсе не умеет.
– Ты о чём? – нахмурился я. – Просто очень жаркая девочка, мне её рекомендовали. Сказали, что снять можно только после согласования с тобой, вот и спрашиваю.
– Что ты несёшь? Ты мне не нравишься, недоумок!
– Видимо, меня обманули. Жаль, ведь так хотелось купить девчулю на всю ночь…
– Она мертва, идиот!
Я взглянул в глаза собеседнику. Его взгляд выражал ненависть. Видя, что оппонент не блещет интеллектом, понял, что смогу его одолеть.
– Так, а теперь подробнее… – достав ещё двадцать фунтов, небрежно кинул их в сторону визави. Затем вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение журналиста и визитку Главного констебля Тома Голдмана. – Откуда знаешь, что она мертва?
Владелец не обращал внимания на деньги. Лишь впился взглядом в удостоверение и визитку.
– Дьявол, ты легавый?!
– Нет, остынь. Я – журналист, но с главой полиции Манчестера знаком лично. Если вздумаешь творить глупости – прикроем твоё заведение. Позабочусь о том, чтобы каждый житель города презирал тебя, считая сутенёром, наркоманом и насильником. Но мне не хочется так поступать, правда. Просто расскажи побольше о личности мисс Элмерс, и больше мы не увидимся. Как тебя зовут?
– Райан… Район Джонс… – лицо собеседника, успевшее побагроветь от злости, вмиг побледнело. – Будь ты проклят, шантажист несчастный!
– Картонная башка! – усмехнулся я. – Где ты встречал шантажистов, которые платят своим жертвам?
Возникла пауза. Райан замер в одной позе и прерывисто дышал. Я же оглядывал комнату в поисках оружия, но, к счастью, не нашёл.
– У меня нет интереса топить тебя, Райан, – продолжал, чувствуя себя увереннее. – Просто будь честен. Я и так заплатил тебе уже тридцать фунтов ни за что. Расскажи про Мелани. Всё, что знаешь.
Тот протёр лицо руками и плюнул прямо на пол.
– Обычная шкура, что тебе ещё сказать… Подобрал её года четыре назад… Работала официанткой в ресторане. Мы провели ночь, где она призналась, что хорошо двигается. Попросил показать. Станцевала прямо у меня в спальне. Мне зашло и пригласил работать к себе. Обещал в десять раз больше денег, чем у официантки – не обманул. Девчонка быстро понравилась посетителям: была первой, кто не постеснялась раздеться до гола. Помню, ей не хватило трусиков со стразами, а выходить в домашних не захотела – так и станцевала голышом. Остальным девушкам это не понравилось, но со временем тоже перешли на стриптиз без всего… Конкуренция, понимаешь? Я тестирую каждую работницу, но на Мелани глаз не положил: шпёхал пару раз, да и только. Работала, танцевала и приносила доход. Всё.
Сержанты Хогарт с Даремом и лично Голдман уже говорили про профессию Мелани. Информация в очередной раз подтвердилась, но уже не удивляла. Вопрос вызывало лишь то, откуда Райан узнал про смерть девушки.
– Окей. Так с чего ты взял, что она мертва?
– Я не последний человек в городе… – он посмотрел в глаза. – Мои люди доложили, что у Мелани проблемы. Какой-то парень вчера вечером выпивал с ней, а потом повёз к себе. У Мелани был выходной, но всем танцовщицам наливают в баре бесплатно. Так вот, мне передали, что она уехала с неизвестным парнем. Утром на смену не явилась. Некоторые номера мы репетируем, и у Мелани как раз был прогон танца. Позвонил в центральную больницу и назвал имя пострадавшей. Мне сообщили, что она скончалась, а тело находится в морге. Я был в шоке, сам пойми. Перекурил и через полчаса набрал снова, но работник больницы сказал, что данных по фамилии Элмерс не предоставит. Думаю, копы подсуетились… Больше ничего не знаю и к смерти не причастен.
«Неизвестный парень» в словах Райана – это я. Забавно, что сейчас стоял ровно в том же ярком пиджаке и тех же брюках, но владелец клуба меня не узнавал. Ну, или делал вид.
– У неё были враги? Быть может, вращалась в каких-то преступных кругах?
– Не думаю, – Райан почесал щёку, покрытую густой щетиной. – Во всяком случае, не знал об этом. Не интересовался личной жизнью работниц. Они для меня – расходный материал, выкупаешь? Просто средство заработка.
Оценивать людей по внешности – неблагодарное дело. Однако Райан был очень похож на бандита: стиль в одежде и манера речи выдавали в нём гангстера. Как бы там ни было, он согласился на разговор и подробно отвечал на вопросы, вместо того, чтобы пристрелить меня на месте.
– Ты знаешь, где она жила?
Райан посмотрел на потолок. Было видно, что беседа его напрягает.
– Знаю. Собирал информацию по каждой танцовщице. Но ни разу в гостях не был ни у одной.
– Зачем же тогда собирал?
– Прикарманивали деньги. Стриптизёрша обязана отдавать половину, но некоторые придумывали свои схемы, чтобы не делиться. Я знал адрес каждой. Мог пригрозить, что приду и переворошу весь дом. До этого ни разу не доходило: меня боялись. Боятся и до сих пор! – Райан взял шариковую ручку, вырвал лист из блокнота и что-то написал. – Оксфорд-стрит, 49. Жила на втором этаже. Номер квартиры не вспомню, но эта её собственная. Имею в виду, сама заработала, ведь доходы у моих подчинённых немаленькие.
Он протянул листок.
– Вали уже, приятель… – проворчал, оскалив зубы. – Рассказал всё, что знал. Не зли меня, следопыт.
Я вынул из конверта ещё двадцать фунтов и передал в руки Райану.
– С этой секунды забудем о существовании друг друга. Пока!
Развернувшись, вышел из кабинета.
IV
Желтоватая луна светила с неба, подобно яркой лампе в хирургическом кабинете. Звёзды вторили ей. Дождя не наблюдалось, а от тишины ночного Манчестера буквально звенело в ушах. В самом начале первого я подошёл к дому под номером «49» на Оксфорд-стрит. Встав под фонарь, сверился с бумажкой Райана. Да, это именно здесь. Медленно достал записку с угрозами из кафе «Изабелла» и сравнил почерки. Разные. Я не занимался каллиграфией, но будто писали два незнакомых человека. Сложив записку вчетверо, аккуратно убрал во внутренний карман пиджака, бумажку с адресом небрежно засунул в боковой.
Подняв взгляд, оценил дом, насчитывающий четыре этажа. Постройка прошлого века: серые стены с потрескавшейся и местами обвалившейся штукатуркой, обнажающей кирпичную кладку. Двинулся вдоль и через минуту дошёл до арки. Проникнув во двор, подошёл к двери. Подъезд был всего один. Пошарив в кармане, достал и надел медицинские перчатки. Некоторые девушки предпочитали ласки пальцами только в гигиенических перчатках, и те всегда были в моём арсенале. Подобно презервативам или смазке.
Прикоснулся к ручке и потянул. Входная дверь оказалась не заперта. Войдя в тёмный подъезд, услышал зловонный запах мочи и тухлых яиц. Поморщился, но двинул дальше. Добрёл до старых бетонных ступеней и поднялся на второй этаж, помня, что Райан говорил именно про него. Шёл в буквальном смысле наощупь, ведь освещения не было. Из-за темноты и невозможности видеть обострился слух: оказавшись на втором этаже, услышал крики за одной из дверей. Мужчина кричал на женщину, а та повышала голос в ответ. Вероятно, супружеская пара что-то выясняла.
Взял паузу. Через несколько минут глаза привыкли к темноте, что позволило разглядеть очертание дверей. На этаже располагались всего две квартиры! Значит, та, за которой супруги не ругаются – квартира Мелани. К этому времени крики сменились стонами и шлепками. Догадался: у парочки БДСМ-сессия – популярное развлечение молодых в наше время. Мысленно пожелав им насладиться процессом, подошёл к противоположной двери. Не снимая перчаток, достал кусок проволоки. Предстояло то, чего не делал ни разу в жизни: отворить закрытый замок и проникнуть в чужую квартиру. Нащупал подушечкой пальца замочную щель, затаил дыхание и вставил кончик проволоки. Вошла глубоко, но дверь не поддалась. Вынул. Чертыхнулся шёпотом. Загнул кончик, сделав из него крючок, похожий на рыболовный. Повторил попытку. Неудача.
«Эту старую дверь взломает даже пятиклассник! – злился, не желая сдаваться. – Ну же, проклятая железяка, отворись!».
Лицо покрыла испарина, а сердце стучало так, словно хотело вырваться из груди. Каждый шорох – будь то шелест листвы на деревьях или шлепок по голой попе за соседней дверью – заставляли вздрагивать и останавливаться. Собирая волю в кулак, продолжал старания. Пальцы утомились и затекли, а внутри нарастала злость. Хотел одолеть эту чёртову дверь во чтобы то ни стало. Раздался щелчок. Еле заметный. Такой, что даже не обратил внимания, продолжая тыкать проволокой в замочную скважину. Однако дверь уже ничто не держало. «Срань господня! Да я тот ещё грабитель!» – ликование не знало предела.
Схватившись за ручку, потянул на себя. Дверь предательски скрипнула. «Будет весело, если просто взломал левую квартиру, за которой спит ни о чём не подозревающая семья! – я замер, прислушиваясь. – Вряд ли удастся объяснить сэру Голдману, что таким образом помогаю следствию…». Гробовая тишина. Вот только игрища соседей уже перешли в близость: слышались хлопки тел, стоны женщины и мужское кряхтение.
Я вошёл внутрь и прикрыл дверь. Достал фонарик, но долго не мог заставить себя нажать на кнопку включения. Справившись, осветил помещение. Однокомнатная квартира с бежевыми обоями. Дошёл до кухни: старая газовая плита, на ней – чайник. Рядом стоял маленький обеденный стол с одной табуреткой. В ванной комнате было чисто. Во всяком случае, запахов, схожих с теми, что услышал в подъезде, не чувствовал. Желая убедиться, что попал куда надо, открыл подвесной шкафчик и увидел несколько флаконов шампуня, пузырёк с духами, зубную щётку и тюбик с пастой. Этого было недостаточно. Открыв ящик для грязного белья, посветил фонариком: пара маек-топиков и несколько женских трусов с белёсыми следами на внутренней стороне, что характерно для девушек. Всё ещё сомневаясь, прошёл в комнату. Окна закрывали зелёные шторы, подвешенные за чёрный карниз. Рядом стояла заправленная серым покрывалом кровать, возле неё – тумбочка с мягкой игрушкой сверху. У соседней стены находился шкаф, одна из дверей которого представляла собой зеркало.
«Чёртов Райан… Могу ли доверять этому засранцу? Сказал правду или пустил по ложному следу? Если второе, то здесь меня ждут неприятности… Дьявол, надо было купить у барыг пистолет!». Сердце вновь забилось, а страх окутал сознание. Успокаивало лишь то, что за пару минут на меня никто не напал, а если киллер был бы здесь – вероятно, дал бы знать раньше.
Я подошёл к шкафу и схватился за ручку. «На кухне пусто, в ванной – тоже. Если кто-то и прячется здесь, то только в шкафу. Дьявол, это будет самая глупая смерть в истории журналистики…». Резким движением открыл дверцу. Внутри были развешены вечерние платья, брюки, джинсы и боди. Никого живого там не встретил. «Так, хватит паниковать, старина! – подбадривал сам себя. – Ты здесь один, никто не следит…». Шарить по шмоткам не хотел и, развернувшись, подошёл к прикроватной тумбочке. Взял плюшевого медведя, сжимающего в лапах сердечко, надпись на котором дала ясность: позолоченные буквы гласили «Дорогуша Мелани». Похоже, я действительно в квартире убитой красотки. Может, зря наговаривал на Райана: пусть он не главный добряк мира, но, узнав про убийство подчинённой, решил, что с полицией и криминалистами связываться не будет. Приняв меня за полицейского журналиста, сказал правду.
Кинув медведя на диван, продолжил изучать тумбочку. В верхнем ящике хранилось бельё. Причём не повседневное: кружевные стринги, миниатюрные трусики, пеньюары, портупея и чулки в сеточку.
Я прошёл в дальний конец и сел за пустой стол. У подоспевшей официантки заказал безалкогольный коктейль с грейпфрутом и начал прикидывать пути выхода на главу клуба. Появится ли он в зале? Если да, то также, как вчера, ближе к двум ночи? Могут ли вышибалы организовать нам встречу или пошлют к чёрту?
За полчаса ожиданий ситуация не изменилась: за столиками было по-прежнему пусто, а танцовщица вовсе ушла со сцены. Я решил, что самые яркие шоу здесь проводят в вечер пятницы, а в остальные дни ловить нечего. Однако удача улыбнулась: на сцене показался тот самый тип, с которым общался вчера. На нём была блестящая чёрная куртка из кожи, потёртые джинсы и военные ботинки-берцы. Смуглое лицо, растрёпанные волосы на голове и чёрные глаза, выражающие смесь ненависти и безразличия – этот человек был похож на гангстера. Он окинул взглядом зал, затем подошёл к краю и спрыгнул со сцены. Оказавшись на полу, шлёпнул по попе проходящую мимо официантку и крикнул ей, чтобы шевелилась. Девушка вздрогнула и ускорила шаг. Упустить момент я не мог. Вскочив со стула, двинулся к предполагаемому хозяину заведения.
– Салют! – махнул рукой. – Как сегодня с девочками?
Он посмотрел на меня. Во взгляде читалось презрение.
– Пока только одна, остальные подтянутся позже.
– У меня самолёт до Парижа через пару часов, хочу успеть! – я достал конверт, набитый купюрами.
– Подождёшь, пёс!
– Могу потолковать с тобой?
Тип вылупился, не скрывая отвращения.
– Ничего не попутал? Моё время – деньги!
– Как скажешь, – я протянул две пятифунтовые купюры. – Ну что, потолкуем?
Владелец выхватил банкноты и небрежно засунул в карман куртки. Окинув взглядом, произнёс:
– Со мной шутки плохи. Будешь играть – вылетишь отсюда, понял? Следуй за мной.
Он развернулся и двинулся к выходу. Мы дошли до слабо освещённой лестницы и поднялись на третий этаж. Широкие плечи, накаченная спина и бицепсы, казалось, сверкали даже через куртку хозяина заведения. «Опасный тип…» – смекнул я, когда мы остановились у двери кабинета.
– У тебя пять минут! – сказал он, пропуская меня. – Если вдруг не понравятся твои словечки – поцелуешь мой кулак!
Кабинет представлял собой маленькую комнатушку. У стены стоял чёрный металлический стол с телефоном, пепельницей и разбросанными на поверхности монетами. Рядом – мягкое зелёное кресло с ободранным сиденьем. Над столом закрепили стенд с фотографиями улыбающихся полуголых девушек, вероятно, работниц клуба, а в углу над шкафчиком повесили флаг «Юнион Джек» с изображением молнии по центру – символ британского союза фашистов.
Владелец подошёл к креслу и повесил куртку на спинку. После сел сам. Я решил остаться в дверях, поскольку толком не знал, чего ожидать от этого типа: возможность удрать могла спасти жизнь.
– Ну, валяй! – обратился хозяин, сложив руки в замок. Бицепсы и впрямь были впечатляющими.
– Меня зовут… Роберт. Единственное, за чем пришёл – узнать побольше о Мелани Элмерс.
Глаза собеседника налились кровью. Напрягая скулы, он прошипел:
– Ты коп? Детектив? Журналист?!
Я понял, что Рэнди Дэниэлса во мне не узнали. Газет этот тип явно не читал. Впрочем, не удивился бы, узнав, что читать он вовсе не умеет.
– Ты о чём? – нахмурился я. – Просто очень жаркая девочка, мне её рекомендовали. Сказали, что снять можно только после согласования с тобой, вот и спрашиваю.
– Что ты несёшь? Ты мне не нравишься, недоумок!
– Видимо, меня обманули. Жаль, ведь так хотелось купить девчулю на всю ночь…
– Она мертва, идиот!
Я взглянул в глаза собеседнику. Его взгляд выражал ненависть. Видя, что оппонент не блещет интеллектом, понял, что смогу его одолеть.
– Так, а теперь подробнее… – достав ещё двадцать фунтов, небрежно кинул их в сторону визави. Затем вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение журналиста и визитку Главного констебля Тома Голдмана. – Откуда знаешь, что она мертва?
Владелец не обращал внимания на деньги. Лишь впился взглядом в удостоверение и визитку.
– Дьявол, ты легавый?!
– Нет, остынь. Я – журналист, но с главой полиции Манчестера знаком лично. Если вздумаешь творить глупости – прикроем твоё заведение. Позабочусь о том, чтобы каждый житель города презирал тебя, считая сутенёром, наркоманом и насильником. Но мне не хочется так поступать, правда. Просто расскажи побольше о личности мисс Элмерс, и больше мы не увидимся. Как тебя зовут?
– Райан… Район Джонс… – лицо собеседника, успевшее побагроветь от злости, вмиг побледнело. – Будь ты проклят, шантажист несчастный!
– Картонная башка! – усмехнулся я. – Где ты встречал шантажистов, которые платят своим жертвам?
Возникла пауза. Райан замер в одной позе и прерывисто дышал. Я же оглядывал комнату в поисках оружия, но, к счастью, не нашёл.
– У меня нет интереса топить тебя, Райан, – продолжал, чувствуя себя увереннее. – Просто будь честен. Я и так заплатил тебе уже тридцать фунтов ни за что. Расскажи про Мелани. Всё, что знаешь.
Тот протёр лицо руками и плюнул прямо на пол.
– Обычная шкура, что тебе ещё сказать… Подобрал её года четыре назад… Работала официанткой в ресторане. Мы провели ночь, где она призналась, что хорошо двигается. Попросил показать. Станцевала прямо у меня в спальне. Мне зашло и пригласил работать к себе. Обещал в десять раз больше денег, чем у официантки – не обманул. Девчонка быстро понравилась посетителям: была первой, кто не постеснялась раздеться до гола. Помню, ей не хватило трусиков со стразами, а выходить в домашних не захотела – так и станцевала голышом. Остальным девушкам это не понравилось, но со временем тоже перешли на стриптиз без всего… Конкуренция, понимаешь? Я тестирую каждую работницу, но на Мелани глаз не положил: шпёхал пару раз, да и только. Работала, танцевала и приносила доход. Всё.
Сержанты Хогарт с Даремом и лично Голдман уже говорили про профессию Мелани. Информация в очередной раз подтвердилась, но уже не удивляла. Вопрос вызывало лишь то, откуда Райан узнал про смерть девушки.
– Окей. Так с чего ты взял, что она мертва?
– Я не последний человек в городе… – он посмотрел в глаза. – Мои люди доложили, что у Мелани проблемы. Какой-то парень вчера вечером выпивал с ней, а потом повёз к себе. У Мелани был выходной, но всем танцовщицам наливают в баре бесплатно. Так вот, мне передали, что она уехала с неизвестным парнем. Утром на смену не явилась. Некоторые номера мы репетируем, и у Мелани как раз был прогон танца. Позвонил в центральную больницу и назвал имя пострадавшей. Мне сообщили, что она скончалась, а тело находится в морге. Я был в шоке, сам пойми. Перекурил и через полчаса набрал снова, но работник больницы сказал, что данных по фамилии Элмерс не предоставит. Думаю, копы подсуетились… Больше ничего не знаю и к смерти не причастен.
«Неизвестный парень» в словах Райана – это я. Забавно, что сейчас стоял ровно в том же ярком пиджаке и тех же брюках, но владелец клуба меня не узнавал. Ну, или делал вид.
– У неё были враги? Быть может, вращалась в каких-то преступных кругах?
– Не думаю, – Райан почесал щёку, покрытую густой щетиной. – Во всяком случае, не знал об этом. Не интересовался личной жизнью работниц. Они для меня – расходный материал, выкупаешь? Просто средство заработка.
Оценивать людей по внешности – неблагодарное дело. Однако Райан был очень похож на бандита: стиль в одежде и манера речи выдавали в нём гангстера. Как бы там ни было, он согласился на разговор и подробно отвечал на вопросы, вместо того, чтобы пристрелить меня на месте.
– Ты знаешь, где она жила?
Райан посмотрел на потолок. Было видно, что беседа его напрягает.
– Знаю. Собирал информацию по каждой танцовщице. Но ни разу в гостях не был ни у одной.
– Зачем же тогда собирал?
– Прикарманивали деньги. Стриптизёрша обязана отдавать половину, но некоторые придумывали свои схемы, чтобы не делиться. Я знал адрес каждой. Мог пригрозить, что приду и переворошу весь дом. До этого ни разу не доходило: меня боялись. Боятся и до сих пор! – Райан взял шариковую ручку, вырвал лист из блокнота и что-то написал. – Оксфорд-стрит, 49. Жила на втором этаже. Номер квартиры не вспомню, но эта её собственная. Имею в виду, сама заработала, ведь доходы у моих подчинённых немаленькие.
Он протянул листок.
– Вали уже, приятель… – проворчал, оскалив зубы. – Рассказал всё, что знал. Не зли меня, следопыт.
Я вынул из конверта ещё двадцать фунтов и передал в руки Райану.
– С этой секунды забудем о существовании друг друга. Пока!
Развернувшись, вышел из кабинета.
IV
Желтоватая луна светила с неба, подобно яркой лампе в хирургическом кабинете. Звёзды вторили ей. Дождя не наблюдалось, а от тишины ночного Манчестера буквально звенело в ушах. В самом начале первого я подошёл к дому под номером «49» на Оксфорд-стрит. Встав под фонарь, сверился с бумажкой Райана. Да, это именно здесь. Медленно достал записку с угрозами из кафе «Изабелла» и сравнил почерки. Разные. Я не занимался каллиграфией, но будто писали два незнакомых человека. Сложив записку вчетверо, аккуратно убрал во внутренний карман пиджака, бумажку с адресом небрежно засунул в боковой.
Подняв взгляд, оценил дом, насчитывающий четыре этажа. Постройка прошлого века: серые стены с потрескавшейся и местами обвалившейся штукатуркой, обнажающей кирпичную кладку. Двинулся вдоль и через минуту дошёл до арки. Проникнув во двор, подошёл к двери. Подъезд был всего один. Пошарив в кармане, достал и надел медицинские перчатки. Некоторые девушки предпочитали ласки пальцами только в гигиенических перчатках, и те всегда были в моём арсенале. Подобно презервативам или смазке.
Прикоснулся к ручке и потянул. Входная дверь оказалась не заперта. Войдя в тёмный подъезд, услышал зловонный запах мочи и тухлых яиц. Поморщился, но двинул дальше. Добрёл до старых бетонных ступеней и поднялся на второй этаж, помня, что Райан говорил именно про него. Шёл в буквальном смысле наощупь, ведь освещения не было. Из-за темноты и невозможности видеть обострился слух: оказавшись на втором этаже, услышал крики за одной из дверей. Мужчина кричал на женщину, а та повышала голос в ответ. Вероятно, супружеская пара что-то выясняла.
Взял паузу. Через несколько минут глаза привыкли к темноте, что позволило разглядеть очертание дверей. На этаже располагались всего две квартиры! Значит, та, за которой супруги не ругаются – квартира Мелани. К этому времени крики сменились стонами и шлепками. Догадался: у парочки БДСМ-сессия – популярное развлечение молодых в наше время. Мысленно пожелав им насладиться процессом, подошёл к противоположной двери. Не снимая перчаток, достал кусок проволоки. Предстояло то, чего не делал ни разу в жизни: отворить закрытый замок и проникнуть в чужую квартиру. Нащупал подушечкой пальца замочную щель, затаил дыхание и вставил кончик проволоки. Вошла глубоко, но дверь не поддалась. Вынул. Чертыхнулся шёпотом. Загнул кончик, сделав из него крючок, похожий на рыболовный. Повторил попытку. Неудача.
«Эту старую дверь взломает даже пятиклассник! – злился, не желая сдаваться. – Ну же, проклятая железяка, отворись!».
Лицо покрыла испарина, а сердце стучало так, словно хотело вырваться из груди. Каждый шорох – будь то шелест листвы на деревьях или шлепок по голой попе за соседней дверью – заставляли вздрагивать и останавливаться. Собирая волю в кулак, продолжал старания. Пальцы утомились и затекли, а внутри нарастала злость. Хотел одолеть эту чёртову дверь во чтобы то ни стало. Раздался щелчок. Еле заметный. Такой, что даже не обратил внимания, продолжая тыкать проволокой в замочную скважину. Однако дверь уже ничто не держало. «Срань господня! Да я тот ещё грабитель!» – ликование не знало предела.
Схватившись за ручку, потянул на себя. Дверь предательски скрипнула. «Будет весело, если просто взломал левую квартиру, за которой спит ни о чём не подозревающая семья! – я замер, прислушиваясь. – Вряд ли удастся объяснить сэру Голдману, что таким образом помогаю следствию…». Гробовая тишина. Вот только игрища соседей уже перешли в близость: слышались хлопки тел, стоны женщины и мужское кряхтение.
Я вошёл внутрь и прикрыл дверь. Достал фонарик, но долго не мог заставить себя нажать на кнопку включения. Справившись, осветил помещение. Однокомнатная квартира с бежевыми обоями. Дошёл до кухни: старая газовая плита, на ней – чайник. Рядом стоял маленький обеденный стол с одной табуреткой. В ванной комнате было чисто. Во всяком случае, запахов, схожих с теми, что услышал в подъезде, не чувствовал. Желая убедиться, что попал куда надо, открыл подвесной шкафчик и увидел несколько флаконов шампуня, пузырёк с духами, зубную щётку и тюбик с пастой. Этого было недостаточно. Открыв ящик для грязного белья, посветил фонариком: пара маек-топиков и несколько женских трусов с белёсыми следами на внутренней стороне, что характерно для девушек. Всё ещё сомневаясь, прошёл в комнату. Окна закрывали зелёные шторы, подвешенные за чёрный карниз. Рядом стояла заправленная серым покрывалом кровать, возле неё – тумбочка с мягкой игрушкой сверху. У соседней стены находился шкаф, одна из дверей которого представляла собой зеркало.
«Чёртов Райан… Могу ли доверять этому засранцу? Сказал правду или пустил по ложному следу? Если второе, то здесь меня ждут неприятности… Дьявол, надо было купить у барыг пистолет!». Сердце вновь забилось, а страх окутал сознание. Успокаивало лишь то, что за пару минут на меня никто не напал, а если киллер был бы здесь – вероятно, дал бы знать раньше.
Я подошёл к шкафу и схватился за ручку. «На кухне пусто, в ванной – тоже. Если кто-то и прячется здесь, то только в шкафу. Дьявол, это будет самая глупая смерть в истории журналистики…». Резким движением открыл дверцу. Внутри были развешены вечерние платья, брюки, джинсы и боди. Никого живого там не встретил. «Так, хватит паниковать, старина! – подбадривал сам себя. – Ты здесь один, никто не следит…». Шарить по шмоткам не хотел и, развернувшись, подошёл к прикроватной тумбочке. Взял плюшевого медведя, сжимающего в лапах сердечко, надпись на котором дала ясность: позолоченные буквы гласили «Дорогуша Мелани». Похоже, я действительно в квартире убитой красотки. Может, зря наговаривал на Райана: пусть он не главный добряк мира, но, узнав про убийство подчинённой, решил, что с полицией и криминалистами связываться не будет. Приняв меня за полицейского журналиста, сказал правду.
Кинув медведя на диван, продолжил изучать тумбочку. В верхнем ящике хранилось бельё. Причём не повседневное: кружевные стринги, миниатюрные трусики, пеньюары, портупея и чулки в сеточку.
