Сколько здесь сюжетов! Если бы вы с мое поработали чистильщиком, сами бы стали сочинителем или философом. Конечно, я не повторю ошибки эхмттцов, и не буду сам лезть в искусство аборигенов…
– Про что это вы? – полюбопытствовал Эфт.
– А вы не слышали эту историю? Было это очень давно…
Ремонтно – восстановительная плавбаза «Гклю» разумных VI степени развития из звездной системы ЭХМ-031 ТТ созвездия Ключей шла курсом на Колору, планету, находящуюся на противоположном конце Галактики, в области, очень редко посещаемой представителями их цивилизации, а в последние 200 лет там не был никто из эхмттцев.
Опытным специалистам «Гклю» предстояло проверить перед началом эксплуатации впервые построенный колорянами по техдокументации Космоцентра средний звездолет класса М–2.
Эхмттцы кое-что слышали о красоте Колоры, но действительность превзошла все ожидания, богатая природа планеты, ее растительный мир открылись перед изумленными ремонтниками во всем своем великолепии. Казалось, а может, так и было на самом деле, что каждый лист, каждая веточка странных пушистых деревьев, каждая травинка и
125.
лепестки цветов имеют только свой определенный и неповторимый цвет. И все это блистало, сияло, переливалось при слабом дуновении ветра под зеленовато-желтым солнцем системы. И глазам эхмттцев, способным различать более миллиона
цветов и оттенков, (кстати, почти как у землян), становилось больно от такой непривычной насыщенности красок на каждом квадратном метре. Сказочный, неправдоподобный мир. Цветные сны детства... «Добро пожаловать на Колору, самую прекрасную планету Галактики!», – вспыхнула в воздухе разноцветная надпись на галактическом зканиэ, и к землянам, плавно подпрыгивая, заспешила группа колорян, в одеждах немыслимо живописной расцветки.
Эхмттцам сразу выдали специальные очки, позволяющие сохранить глаза, и видеть этот ослепительный мир в более блеклом, мягком изображении.
Когда основные организационные вопросы были оговорены, и завязалась легкая непринужденная беседа на отвлеченные темы, представитель управления Космоисследований, до слез растроганный искренним восхищением гостей его родной планетой, любезно предложил эхмттцам принять участие в Общепланетном конкурсе пейзажной живописи.
– Мы, к сожалению, очень давно не видели работ художников из ЭХМо, а вы, наверное, знаете, что Колора – планета художников.
Экипаж «Гклю» впервые услышавший об этом, дружно закивал в ответ, мол, а как же, давно в курсе.
– Главный приз конкурса – колье из восьми «кристаллов долголетия» – это одна из последних продвинутых и гениальных разработок ученых Колоры, – восторженно прищелкнул ушами колорянин. – Каждый кристалл при постоянном ношении продляет естественный срок жизни любого теплокровного разумного существа в три–четыре раза и сохраняет здоровье.
На следующий день в Академию художеств Колоры помчался гравитосборщик Ини, считавшийся лучшим пейзажистом Космоцентра.
Сняв защитные очки, Ини прошелся по выставочной галерее с лучшими полотнами мастеров и вручил с великим сожалением местным корифеям кисти свою гордость – 1200
– цветный набор красок, за что удостоился долгих и горячих благодарностей.
Вернулся он довольным, и сообщил, что, несмотря на многовековую школу живописи, колорне слабоваты в жанре пейзажа. То аляпистоэто у них выходит, то серо. Только одна там картина на уровне, и то написана лет двести назад. Поэтому у него шанс отличиться. Показать аборигенам, как можно смешивать краски. Слабаки они в этом.
Пользуясь предоставленной ему льготой сокращенного рабочего времени, Ини через полмесяца положил последний мазок на полотно. Глаз нельзя было оторвать от его пейзажа! Обрамленная по древнему обычаю в массивную раму картина кое в чем даже превосходила натуру, уголок природы Колоры, а Ини превзошел себя.
Отправив картину на конкурс, и естественно, не сомневаясь в победе, ремонтники принялись делить будущий приз. Один кристалл полагался Ини, но остальные нужно было как-то распределить среди 30 членами «Мклу». Крупно перессорившись друг с другом, дружный экипаж плавбазы, в конце концов, постановил решить эту проблему дома. Там определить семерых достойнейших. Здесь, в дальнем космосе, такие вопросы обсуждать просто опасно.
… Кончился срок командировки, и «Мклу» уже вторые сутки стремительно набирал скорость, готовясь к выходу в подпространство. А Ини, запершись в своей каюте сразу после старта, все еще не мог успокоиться. Он хмуро смотрел прибор, лежащий на столике – одно из последних, продвинутых и гениальных изобретений ученых Колоры – опытный экземпляр усилителя, позволяющего глазам жителей этой планеты (само собой и эхмттцам тоже), различать до двух десятков цветов и оттенков. Поощрительный приз
126.
общепланетного конкурса пейзажистов, торжественно врученный представителями Колоры – от рождения стопроцентными дальтониками. Но кто бы мог подумать!
Только сейчас Ини понял, что та единственная картина, которую он оценил в галерее, была написана эхмттцем.
– Бывает, – сделал вывод Эфт, – если сразу в обстановке не разберешься.
Апллю замолчал, задумавшись о чем-то своем, вопросов он не задавал, видимо, и в правду, ему было наплевать, кто такой Эфт.
– Я тут оказался в несколько сложной ситуации, – осторожно начал Счастливчик, – поэтому если вам сейчас не нужен набор космотуриста, не одолжите ли его временно мне?
– Не могу, Фи, извините, – с сожалением ответил сиец, – все свои накрученные прибамбасы я спрятал и законсервировал на тридцать лет, так что доступа к ним сейчас у меня нет. Подождите, если можете. Себе оставил лишь пищевой синтезатор.
Не сказать, что Эфт расстроился, но был немного разочарован. – Судя по тому, как вы меня быстро нашли, – зевнув, сказал Апллю, – от кого-то вы скрываетесь, наверное, от Наблюдателей, поэтому наша встреча останется только между нами.
– Что ж, пора идти, – Эфт поднялся, – а то скоро рассветет, а до Феникса далековато. Там что-нибудь придумаю.
– Да, забыл вам сказать, – оживился сиец, – Наблюдатели ушли с орбиты.
– Как?! – чуть ли не подпрыгнул Эфт. – Не может быть! По всем моим расчетам они должны еще пару лет здесь болтаться. Как вы узнали?
– Да только что. Я после вашего появления сразу дал команду Информатору выйти на всех здешних колдунов, чтоб никому про меня, и он пронюхал – двое шаманов, выйдя в
Ноосферу, получили такую информацию, они, конечно, не все поняли, кто и что, но это факт – группа Наблюдателей срочно ушла в Космос. Наверное, что-то случилось, или бросились в погоню за более крупной фигурой, чем вы. Пользуйтесь случаем, и прощайте.
Светало, когда Эфт, обскакав стороной городок Grand Canyon, выбрался на дорогу. Приняв облик индейца, в джинсах и кофте, подаренной шаманкой, он пошел в сторону
цивилизации. Сейчас, без Наблюдателей было намного проще – он мог летать самолетами. Минут через сорок он услышал звук приближающегося автомобиля. В «форде» сидели двое белых парней и, судя по тому, что скорость они не сбавляли, несмотря на отмашку Эфта, совсем не собирались подвозить весьма подозрительного индейца. Счастливчику пришлось поднапрячься и заглушить мотор.
– Что за черт! – хлопнул по рулю водитель. – Вечно в прокате подсовывают всякую рухлядь.
– Привет! – поздоровался Эфт, – не подбросите меня до ближайшего аэропорта?
Второй парень, сделав последний глоток, выбросил в окно пустую банку из под пива.
– Эди, – не обращая внимания на индейца, раздраженно сказал он, – все-таки надо было взять с собой этих чувих, они хоть бы машину толкали.
– Да ты что? Ты видел, как они выделывались? Ну и запросы у них при их-то рожах. Испортили бы нам весь отдых со своими капризами, – отозвался Эди, поворачивая ключ зажигания и давя на стартер.
– Тогда, парни, я, пожалуй, сяду, – и Счастливчик, открыв дверь, расположился на заднем сиденье. – Сейчас и поедем.
Машина сразу завелась. Парни переглянулись. Эди осторожно тронул с места.
– Так что ты говорил насчет аэропорта, – спутник водителя, обернувшись, уставился на индейца. – Зачем тебе туда? Хочешь посмотреть, как летают большие железные птицы?
– Прекрати, Дэн, – поморщился Эди, – может, этот парень приносит удачу. Видишь, пока с этой колымагой все в порядке.
127.
– Так и дальше будет, – пообещал Счастливчик.
Дэн присосался к очередному пиву и хотел что-то сказать, но Эфт не дал это сделать, потребовав предъявить документы.
– Сейчас, сейчас, офицер, – и парни достали паспорта.
– Канадцы? – утвердительно спросил Эфт, просматривая документы.
– Да, сэр, – ответил Эди, – я из Эдмонтона, а вот он из Калгари. Решили немного развеяться.
То, что надо! В паспорта были вложены авиабилеты на обратный рейс. В принципе, Счастливчик–Эфт мог предъявить на любом контроле и клочок газеты и его без колебаний примут за любой документ, который он бы назвал, но если кто-нибудь, из находящихся рядом, это заметит, то проявит нездоровое любопытство (а может, и здоровое). Всех окружающих внушением не объять. И еще, присутствует вероятность – камеры наблюдения зафиксируют такой фокус. Есть и среди землян люди, обладающие подобными способностями, конечно, в значительно меньшей мере, и им для это-
го надо сильно напрягаться. Поэтому, зачем ему светиться? Просто нужен любой паспорт и любой авиабилет, и везде они, по отношению к Эфту, будут приниматься за настоящие, какое бы лицо он себе не сделал. А в любую компьютерную базу Информатор без труда
пролезет и соответственно изменит то, что надо. Проблем нет. Все эти простенькие системы безопасности, контроля, регистрации для аборигенов-землян. А он немножко не отсюда.
Канадцы домчали «полицейского» до Лас–Вегаса, а из этого знаменитого центра заманухи и обдираловки пути ведут во все страны света. Остановившись у гипермаркета, Счастливчик приоделся более цивильно, рассчитавшись с продавцами штрафными квитанциями за парковку в неположенном месте, взятыми у Эди. Тот их поднакопил немало.
Вернувшись к покорно ожидающим парням, Эфт объяснил Дэну:
– Твой паспорт я тебе обязательно верну, вышлю с денежной компенсацией за неудобства домой или в гостиницу. Говори адрес. Я запомнил. Что ж, гуд бай, мальчики. Чао, бамбины!
– До свидания, сэр, – в один голос произнесли туристы и остолбенели (сидя!)… Из их «форда» вместо рыжеватого с залысинами офицера полиции вылезал плотно сбитый кудрявый негр или афроамериканец, в малиновом пиджаке, прощально махая им ручкой.
Из аэропорта Эфт сделал короткий звонок Марине, а вот с Мистером говорил долго, точнее, больше слушал.
Мистер за прошедшие двое суток не сидел, сложа руки – реабилитировать себя в глазах братвы было первой необходимостью. Его люди узнали, что Длинный кого-то искал в райцентре Мухино и несколько человек приезжали оттуда к нему в город. Криницын отправил в Мухино двух надежных ребят – Чифа и Штифта, они перетерли по отдельности с каждым встречавшимся с помощником Паши Кузнецкого, мол, не видели ли, не слышали ли чего об исчезнувших машинах, вы ведь в городе как раз тогда были? Ох, и темнили эти сявки, чувствовался некоторый разнобой в их гладком поначалу пении, и главное – испуг проявлялся, как ни скрывали. С чего бы это?
Авторитет дал задание: незаметно изолировать самого трусоватого из них и сначала вежливое, убедительное толковище с ним провести, чтоб проникся. В случае упертости допросить по полной. Блин, а что делать, времени совсем нет! Если фраерок ни при чем, крепко забашлять за некорректные способы подачи вопросов, и закроется деревня перед другими наглухо. Тысячные купюры себе на синяки наклеит, это очень помогает.
Парнишку Штифт и Чиф прижали поздно вечером, когда он в меру бухой подходил к своему дому. Быстро запихнули в машину и погнали за поселок. С шоссе, перешли на
128.
гравийку, потом на проселочную, и углубились в лес. В таких делах люди Мистера были неплохими психологами, Дерганый, и в правду, характером оказался слабее, чем его подельники по угону.
– Да вы че, пацаны, – ныл он, посаженный связанным у дерева. – Я же свой. Да вы че, в натуре. Знать ничего не знаю, мамой клянусь. Век свободы не видать. Зуб даю.
– Все перечислил? – спросил Штифт, доставая из багажника лопату. – Красиво базар правишь. За километр видно, крутой. Где чалился-то?
– На малолетке два года, – неохотно пробурчал Дерганый. – Да че вам надо! – заорал он. – Оборзели совсем, что ли?!
– Потише, ты, блатной с детства, а то ветошью рот заткнем, – Штифт легонько пнул связанного.
– Вот здесь пойдет, – Чиф воткнул лопату посередине лесной дороги. – Наверное, глубже метра копать не будем, и так ему хватит.
– Конечно, хватит, – с готовностью подтвердил напарник. – А ты это здорово придумал, под дорогой его зарыть. Взад – вперед машиной утрамбуем, дождичек пройдет, и никто никогда…
Дерганый стал быстро трезветь и страх, холодной волной разливаясь в груди, пошел вниз.
– Пацаны, ради Бога, в чем дело? Какая мне предъява? Давайте, бабазарим по делу, – заерзал он на месте, глядя, как при свете фар Чиф азартно роет ему могилу.
– Лады, давай, – Штифт рядом присел на корточки. – Понимаешь, Дерганый, влетел ты с дружками крепко по этим машинам. Западло у своих воровать. Заткнись, слушай. Но с дружками будет отдельный разговор, а с тобой отдельный. Использовали вас в темную и подставили – хуже не придумаешь. Штифт говорил негромко, проникновенно, от чего у Дерганого вдруг заболел живот.
– Ты пацан, мы знаем, крепкий, волевой, и будешь играть в молчанку до последнего, – почти ласково объяснял Штифт, – но и мы не из детсада, поэтому правду из тебя все равно
вытащим, только после этого ты останешься полудохлым калекой. Как тебя звать- то? – неожиданно спросил он.
– Валентин, – непослушными от ужаса губами, прошептал Дерганый.
– Сам посуди, Валек, потом мы тебя такого уже нигде оставить не сможем. Особенно, в Мухино. Зачем нам такие хлопоты? Вот такой расклад получается. Все словах Штифта было просто, логично и убедительно, и от такой простоты Дерганый жидко обделался прямо в штаны (а может, пиво попалось не свежее?).
Хорошо, что в этот момент Штифт встал, и повернулся к напарнику:
– Про что это вы? – полюбопытствовал Эфт.
– А вы не слышали эту историю? Было это очень давно…
Ремонтно – восстановительная плавбаза «Гклю» разумных VI степени развития из звездной системы ЭХМ-031 ТТ созвездия Ключей шла курсом на Колору, планету, находящуюся на противоположном конце Галактики, в области, очень редко посещаемой представителями их цивилизации, а в последние 200 лет там не был никто из эхмттцев.
Опытным специалистам «Гклю» предстояло проверить перед началом эксплуатации впервые построенный колорянами по техдокументации Космоцентра средний звездолет класса М–2.
Эхмттцы кое-что слышали о красоте Колоры, но действительность превзошла все ожидания, богатая природа планеты, ее растительный мир открылись перед изумленными ремонтниками во всем своем великолепии. Казалось, а может, так и было на самом деле, что каждый лист, каждая веточка странных пушистых деревьев, каждая травинка и
125.
лепестки цветов имеют только свой определенный и неповторимый цвет. И все это блистало, сияло, переливалось при слабом дуновении ветра под зеленовато-желтым солнцем системы. И глазам эхмттцев, способным различать более миллиона
цветов и оттенков, (кстати, почти как у землян), становилось больно от такой непривычной насыщенности красок на каждом квадратном метре. Сказочный, неправдоподобный мир. Цветные сны детства... «Добро пожаловать на Колору, самую прекрасную планету Галактики!», – вспыхнула в воздухе разноцветная надпись на галактическом зканиэ, и к землянам, плавно подпрыгивая, заспешила группа колорян, в одеждах немыслимо живописной расцветки.
Эхмттцам сразу выдали специальные очки, позволяющие сохранить глаза, и видеть этот ослепительный мир в более блеклом, мягком изображении.
Когда основные организационные вопросы были оговорены, и завязалась легкая непринужденная беседа на отвлеченные темы, представитель управления Космоисследований, до слез растроганный искренним восхищением гостей его родной планетой, любезно предложил эхмттцам принять участие в Общепланетном конкурсе пейзажной живописи.
– Мы, к сожалению, очень давно не видели работ художников из ЭХМо, а вы, наверное, знаете, что Колора – планета художников.
Экипаж «Гклю» впервые услышавший об этом, дружно закивал в ответ, мол, а как же, давно в курсе.
– Главный приз конкурса – колье из восьми «кристаллов долголетия» – это одна из последних продвинутых и гениальных разработок ученых Колоры, – восторженно прищелкнул ушами колорянин. – Каждый кристалл при постоянном ношении продляет естественный срок жизни любого теплокровного разумного существа в три–четыре раза и сохраняет здоровье.
На следующий день в Академию художеств Колоры помчался гравитосборщик Ини, считавшийся лучшим пейзажистом Космоцентра.
Сняв защитные очки, Ини прошелся по выставочной галерее с лучшими полотнами мастеров и вручил с великим сожалением местным корифеям кисти свою гордость – 1200
– цветный набор красок, за что удостоился долгих и горячих благодарностей.
Вернулся он довольным, и сообщил, что, несмотря на многовековую школу живописи, колорне слабоваты в жанре пейзажа. То аляпистоэто у них выходит, то серо. Только одна там картина на уровне, и то написана лет двести назад. Поэтому у него шанс отличиться. Показать аборигенам, как можно смешивать краски. Слабаки они в этом.
Пользуясь предоставленной ему льготой сокращенного рабочего времени, Ини через полмесяца положил последний мазок на полотно. Глаз нельзя было оторвать от его пейзажа! Обрамленная по древнему обычаю в массивную раму картина кое в чем даже превосходила натуру, уголок природы Колоры, а Ини превзошел себя.
Отправив картину на конкурс, и естественно, не сомневаясь в победе, ремонтники принялись делить будущий приз. Один кристалл полагался Ини, но остальные нужно было как-то распределить среди 30 членами «Мклу». Крупно перессорившись друг с другом, дружный экипаж плавбазы, в конце концов, постановил решить эту проблему дома. Там определить семерых достойнейших. Здесь, в дальнем космосе, такие вопросы обсуждать просто опасно.
… Кончился срок командировки, и «Мклу» уже вторые сутки стремительно набирал скорость, готовясь к выходу в подпространство. А Ини, запершись в своей каюте сразу после старта, все еще не мог успокоиться. Он хмуро смотрел прибор, лежащий на столике – одно из последних, продвинутых и гениальных изобретений ученых Колоры – опытный экземпляр усилителя, позволяющего глазам жителей этой планеты (само собой и эхмттцам тоже), различать до двух десятков цветов и оттенков. Поощрительный приз
126.
общепланетного конкурса пейзажистов, торжественно врученный представителями Колоры – от рождения стопроцентными дальтониками. Но кто бы мог подумать!
Только сейчас Ини понял, что та единственная картина, которую он оценил в галерее, была написана эхмттцем.
– Бывает, – сделал вывод Эфт, – если сразу в обстановке не разберешься.
Апллю замолчал, задумавшись о чем-то своем, вопросов он не задавал, видимо, и в правду, ему было наплевать, кто такой Эфт.
– Я тут оказался в несколько сложной ситуации, – осторожно начал Счастливчик, – поэтому если вам сейчас не нужен набор космотуриста, не одолжите ли его временно мне?
– Не могу, Фи, извините, – с сожалением ответил сиец, – все свои накрученные прибамбасы я спрятал и законсервировал на тридцать лет, так что доступа к ним сейчас у меня нет. Подождите, если можете. Себе оставил лишь пищевой синтезатор.
Не сказать, что Эфт расстроился, но был немного разочарован. – Судя по тому, как вы меня быстро нашли, – зевнув, сказал Апллю, – от кого-то вы скрываетесь, наверное, от Наблюдателей, поэтому наша встреча останется только между нами.
– Что ж, пора идти, – Эфт поднялся, – а то скоро рассветет, а до Феникса далековато. Там что-нибудь придумаю.
– Да, забыл вам сказать, – оживился сиец, – Наблюдатели ушли с орбиты.
– Как?! – чуть ли не подпрыгнул Эфт. – Не может быть! По всем моим расчетам они должны еще пару лет здесь болтаться. Как вы узнали?
– Да только что. Я после вашего появления сразу дал команду Информатору выйти на всех здешних колдунов, чтоб никому про меня, и он пронюхал – двое шаманов, выйдя в
Ноосферу, получили такую информацию, они, конечно, не все поняли, кто и что, но это факт – группа Наблюдателей срочно ушла в Космос. Наверное, что-то случилось, или бросились в погоню за более крупной фигурой, чем вы. Пользуйтесь случаем, и прощайте.
Светало, когда Эфт, обскакав стороной городок Grand Canyon, выбрался на дорогу. Приняв облик индейца, в джинсах и кофте, подаренной шаманкой, он пошел в сторону
цивилизации. Сейчас, без Наблюдателей было намного проще – он мог летать самолетами. Минут через сорок он услышал звук приближающегося автомобиля. В «форде» сидели двое белых парней и, судя по тому, что скорость они не сбавляли, несмотря на отмашку Эфта, совсем не собирались подвозить весьма подозрительного индейца. Счастливчику пришлось поднапрячься и заглушить мотор.
– Что за черт! – хлопнул по рулю водитель. – Вечно в прокате подсовывают всякую рухлядь.
– Привет! – поздоровался Эфт, – не подбросите меня до ближайшего аэропорта?
Второй парень, сделав последний глоток, выбросил в окно пустую банку из под пива.
– Эди, – не обращая внимания на индейца, раздраженно сказал он, – все-таки надо было взять с собой этих чувих, они хоть бы машину толкали.
– Да ты что? Ты видел, как они выделывались? Ну и запросы у них при их-то рожах. Испортили бы нам весь отдых со своими капризами, – отозвался Эди, поворачивая ключ зажигания и давя на стартер.
– Тогда, парни, я, пожалуй, сяду, – и Счастливчик, открыв дверь, расположился на заднем сиденье. – Сейчас и поедем.
Машина сразу завелась. Парни переглянулись. Эди осторожно тронул с места.
– Так что ты говорил насчет аэропорта, – спутник водителя, обернувшись, уставился на индейца. – Зачем тебе туда? Хочешь посмотреть, как летают большие железные птицы?
– Прекрати, Дэн, – поморщился Эди, – может, этот парень приносит удачу. Видишь, пока с этой колымагой все в порядке.
127.
– Так и дальше будет, – пообещал Счастливчик.
Дэн присосался к очередному пиву и хотел что-то сказать, но Эфт не дал это сделать, потребовав предъявить документы.
– Сейчас, сейчас, офицер, – и парни достали паспорта.
– Канадцы? – утвердительно спросил Эфт, просматривая документы.
– Да, сэр, – ответил Эди, – я из Эдмонтона, а вот он из Калгари. Решили немного развеяться.
То, что надо! В паспорта были вложены авиабилеты на обратный рейс. В принципе, Счастливчик–Эфт мог предъявить на любом контроле и клочок газеты и его без колебаний примут за любой документ, который он бы назвал, но если кто-нибудь, из находящихся рядом, это заметит, то проявит нездоровое любопытство (а может, и здоровое). Всех окружающих внушением не объять. И еще, присутствует вероятность – камеры наблюдения зафиксируют такой фокус. Есть и среди землян люди, обладающие подобными способностями, конечно, в значительно меньшей мере, и им для это-
го надо сильно напрягаться. Поэтому, зачем ему светиться? Просто нужен любой паспорт и любой авиабилет, и везде они, по отношению к Эфту, будут приниматься за настоящие, какое бы лицо он себе не сделал. А в любую компьютерную базу Информатор без труда
пролезет и соответственно изменит то, что надо. Проблем нет. Все эти простенькие системы безопасности, контроля, регистрации для аборигенов-землян. А он немножко не отсюда.
Канадцы домчали «полицейского» до Лас–Вегаса, а из этого знаменитого центра заманухи и обдираловки пути ведут во все страны света. Остановившись у гипермаркета, Счастливчик приоделся более цивильно, рассчитавшись с продавцами штрафными квитанциями за парковку в неположенном месте, взятыми у Эди. Тот их поднакопил немало.
Вернувшись к покорно ожидающим парням, Эфт объяснил Дэну:
– Твой паспорт я тебе обязательно верну, вышлю с денежной компенсацией за неудобства домой или в гостиницу. Говори адрес. Я запомнил. Что ж, гуд бай, мальчики. Чао, бамбины!
– До свидания, сэр, – в один голос произнесли туристы и остолбенели (сидя!)… Из их «форда» вместо рыжеватого с залысинами офицера полиции вылезал плотно сбитый кудрявый негр или афроамериканец, в малиновом пиджаке, прощально махая им ручкой.
Из аэропорта Эфт сделал короткий звонок Марине, а вот с Мистером говорил долго, точнее, больше слушал.
Мистер за прошедшие двое суток не сидел, сложа руки – реабилитировать себя в глазах братвы было первой необходимостью. Его люди узнали, что Длинный кого-то искал в райцентре Мухино и несколько человек приезжали оттуда к нему в город. Криницын отправил в Мухино двух надежных ребят – Чифа и Штифта, они перетерли по отдельности с каждым встречавшимся с помощником Паши Кузнецкого, мол, не видели ли, не слышали ли чего об исчезнувших машинах, вы ведь в городе как раз тогда были? Ох, и темнили эти сявки, чувствовался некоторый разнобой в их гладком поначалу пении, и главное – испуг проявлялся, как ни скрывали. С чего бы это?
Авторитет дал задание: незаметно изолировать самого трусоватого из них и сначала вежливое, убедительное толковище с ним провести, чтоб проникся. В случае упертости допросить по полной. Блин, а что делать, времени совсем нет! Если фраерок ни при чем, крепко забашлять за некорректные способы подачи вопросов, и закроется деревня перед другими наглухо. Тысячные купюры себе на синяки наклеит, это очень помогает.
Парнишку Штифт и Чиф прижали поздно вечером, когда он в меру бухой подходил к своему дому. Быстро запихнули в машину и погнали за поселок. С шоссе, перешли на
128.
гравийку, потом на проселочную, и углубились в лес. В таких делах люди Мистера были неплохими психологами, Дерганый, и в правду, характером оказался слабее, чем его подельники по угону.
– Да вы че, пацаны, – ныл он, посаженный связанным у дерева. – Я же свой. Да вы че, в натуре. Знать ничего не знаю, мамой клянусь. Век свободы не видать. Зуб даю.
– Все перечислил? – спросил Штифт, доставая из багажника лопату. – Красиво базар правишь. За километр видно, крутой. Где чалился-то?
– На малолетке два года, – неохотно пробурчал Дерганый. – Да че вам надо! – заорал он. – Оборзели совсем, что ли?!
– Потише, ты, блатной с детства, а то ветошью рот заткнем, – Штифт легонько пнул связанного.
– Вот здесь пойдет, – Чиф воткнул лопату посередине лесной дороги. – Наверное, глубже метра копать не будем, и так ему хватит.
– Конечно, хватит, – с готовностью подтвердил напарник. – А ты это здорово придумал, под дорогой его зарыть. Взад – вперед машиной утрамбуем, дождичек пройдет, и никто никогда…
Дерганый стал быстро трезветь и страх, холодной волной разливаясь в груди, пошел вниз.
– Пацаны, ради Бога, в чем дело? Какая мне предъява? Давайте, бабазарим по делу, – заерзал он на месте, глядя, как при свете фар Чиф азартно роет ему могилу.
– Лады, давай, – Штифт рядом присел на корточки. – Понимаешь, Дерганый, влетел ты с дружками крепко по этим машинам. Западло у своих воровать. Заткнись, слушай. Но с дружками будет отдельный разговор, а с тобой отдельный. Использовали вас в темную и подставили – хуже не придумаешь. Штифт говорил негромко, проникновенно, от чего у Дерганого вдруг заболел живот.
– Ты пацан, мы знаем, крепкий, волевой, и будешь играть в молчанку до последнего, – почти ласково объяснял Штифт, – но и мы не из детсада, поэтому правду из тебя все равно
вытащим, только после этого ты останешься полудохлым калекой. Как тебя звать- то? – неожиданно спросил он.
– Валентин, – непослушными от ужаса губами, прошептал Дерганый.
– Сам посуди, Валек, потом мы тебя такого уже нигде оставить не сможем. Особенно, в Мухино. Зачем нам такие хлопоты? Вот такой расклад получается. Все словах Штифта было просто, логично и убедительно, и от такой простоты Дерганый жидко обделался прямо в штаны (а может, пиво попалось не свежее?).
Хорошо, что в этот момент Штифт встал, и повернулся к напарнику:
