Часть I
Если тебе «посчастливилось» родиться в одном из беднейших кварталов Оклахома-Сити, то уж лучше было бы появиться на свет альфой. Микаэль был твёрдо убеждён в этом. Альфы имели значительные преимущества в сравнении с омегами — они могли свободно передвигаться по улицам даже поздним вечером, им было проще устроиться на работу, не опасаясь приставаний со стороны начальства. Для омег же прогулка по вечернему району запросто могла обернуться изнасилованием, и нередко, под угрозой увольнения, им приходилось отдаваться хозяевам прямо на столах в их роскошных кабинетах.
Отец видел, что внешность его омеги уже привлекает к себе внимание. И в самом деле, на высокого темноволосого мальчишку с глазами цвета мятной карамели, хотя излишне бледного и худенького, постоянно засматривались альфы. Оттого отец и не разрешал ему ходить одному — это было действительно небезопасно. Сколько все знали случаев, когда таких вот мальчишек заталкивали в машины и увозили в неизвестном направлении чуть ли не среди бела дня. И никто и никогда больше не видел их. Поэтому из школы Микаэль выходил в компании друзей и торопился в дешёвое кафе на углу их улицы, где, чтобы хоть как-то помогать родителям, он подрабатывал посудомойкой, а вечером отец встречал его. Омега не особенно расстраивался из-за этого. Гулять ему все равно было некогда, да и негде — в их квартале не было ни парка, ни сквера, даже обычные деревья были скорее редкостью, кругом нависали скучные стены однообразных бетонных домов, исписанные граффити, а ветер расшвыривал по улицам обрывки газет и прочий мусор. Мальчик безропотно мирился со своей полной ограничений и забот жизнью, но однажды изменил своё убеждение относительно альф и омег.
***
Микаэлю исполнилось шестнадцать, когда он встретил свою любовь. Забирая грязную посуду из подвезённой к дверям кухни тележки, мальчишка посмотрел на маленькую сцену в центре зала и увидел Его. Молодого альфу с гитарой в руках. Микаэль замер на месте, засмотревшись и заслушавшись, и так стоял с тарелками в руках, пока его не пихнул в бок официант:
— Чего застыл, болван? Вали на кухню!
Теперь жизнь омеги приобрела новый смысл. Каждый день он украдкой выглядывал в зал в надежде увидеть Йена — так звали предмет его тайного романтического обожания. Длинные волосы, красивые губы, тёмные глаза, прекрасный голос очаровали Микаэля и притягивали как магнит. Несколько дней спустя его кумир, который не мог не заметить мальчишку, заворожено глядящего на него, улыбнулся ему и сделал рукой приветственный жест. Сердце омеги дрогнуло, и он, покраснев, шмыгнул на кухню. Боже всемилостивый! Этот альфа заметил его! Даже помахал рукой! Смущённый и одновременно обрадованный Микаэль так разволновался, что разбил несколько тарелок.
— Вычту с твоей получки, бестолочь ты косорукая! — недовольно бросил ему старший по кухне.
Но ничто не могло омрачить радости, переполнявшей омегу. Вместо горы грязной посуды он видел перед собой приветливую улыбку альфы и сам невольно улыбался. После работы Микаэль, как всегда, дожидался отца, и вдруг услышал мягкий голос:
— Привет, малыш! Работаешь тут?
Заикаясь и краснея, мальчишка смог давать только односложные ответы, тем не менее, Йен сумел узнать его имя и другие интересующие его вещи, после чего немного рассказал о себе. Оказалось, что он работает на станкостроительном заводе, а между сменами подрабатывает по кафе и ресторанчикам. Юноша дождался прихода отца омеги и познакомился с ним.
— Если вы не возражаете, я мог бы вместе с вами провожать Микаэля по вечерам, — предложил он в конце беседы.
Альфа присмотрелся к нему, и Йен показался ему вполне порядочным. «А если женится, то одним ртом за нашим столом будет меньше», — омега был старшим из их четверых детей, к тому же с ними жили родители мужа, которых тоже надо было кормить. Он дал согласие.
Для Микаэля началась совсем другая жизнь, наполненная радостным ожиданием волнующих встреч. Отец поначалу с некоторым недоверием относился к Йену, но поведение юноши было безупречным, и постепенно его стали принимать в их тесной съёмной квартирке, как члена семьи. Альфа был старше Микаэля на три года, уже пять лет трудился на заводе, однако был так же беден, как и все простые рабочие. Поэтому, наверное, и разговоров о свадьбе не заводил. Омега же купался в сладких и наивных романтических мечтах и терпеливо ждал, когда его любимый заработает достаточно денег и сможет сделать ему предложение.
Микаэль никогда не забудет тот день, в который Йен впервые поцеловал его. От смущения мальчишка весь покраснел и не знал, куда девать себя, но альфа не отпускал его, прижимая к себе гибкое худенькое тело:
— Ты так вкусно пахнешь, Микаэль, — шептал он в покрасневшее мягкое ушко, — и твои губы такие нежные… Я люблю тебя, маленький мой.
С тех пор омега жил в своём счастливом крохотном мире, не замечая ничего вокруг. Наверное, из-за этого он и не обращал внимания на роскошный дорогой автомобиль, который, однажды появившись в их квартале, затем стал почти каждый день останавливаться напротив их дома. Когда он бесшумно въезжал на их улицу, изо всех окон вслед ему устремлялись заинтересованные и завистливые взгляды. Мимо машины отцы медленно прогуливали своих сыновей-омег, желая привлечь к ним внимание владельца. Но взгляд альфы, сидящего за рулём, не задерживаясь, проскальзывал по их хрупким фигуркам и направлялся к заветному дому.
***
Микаэль же с нетерпением ждал того дня, когда ему исполнится восемнадцать и уже в красках представлял себе, как Йен просит у отца его руки. Но абсолютно неожиданно день его совершеннолетия обернулся для мальчишки настоящим кошмаром. Юноша, как и всегда, проводил его с работы и поцеловал на прощание. Омега помчался к зеркалу, чтобы посмотреть, как выглядят на нём подаренные ему Йеном серёжки, и задумался, глядя на своё счастливое лицо, сколько же будет стоить проколоть уши — до этого дня он никогда не носил украшений. В это время к нему подошёл отец:
— Идём, я познакомлю тебя с нашим гостем.
Навстречу омеге со стула поднялся средних лет светловолосый альфа в безупречно сидящем на нём явно очень дорогом костюме:
— Нейс, — представился он и протянул мальчику руку.
Прикоснувшись к предложенной ему широкой и крепкой ладони, Микаэль и представить себе не мог, что совсем скоро эти пальцы будут касаться его обнажённой кожи, ощупывать в самых сокровенных местах и растягивать его девственное тело перед проникновением.
— Мистер Нейс просил твоей руки, Микаэль, — произнёс отец. — И я дал согласие. Мистер Нейс очень уважаемый и состоятельный альфа. Тебе будет с ним надёжно и спокойно.
Мальчишка никак не мог понять, что происходит, и только лишь, обомлев от неожиданности, смотрел на отца. Потом в его сознание с трудом проник смысл сказанных слов. Взгляд Микаэля заметался с лица одного альфы на другое. Ничего не говоря, омега шарахнулся прочь из комнаты.
«Ни за что! — с отчаянием кричала каждая клеточка его тела. — Я не хочу! У меня же есть Йен!»
Первым его порывом было немедленно побежать к любимому и поделиться с ним этой ужасной новостью, но отец, очевидно, предвидел такой поворот событий, поэтому перехватил его перед входной дверью. Сжав в руках узкие дрожащие плечи сына, он быстро и тихо заговорил:
— Не глупи, Микаэль! Такой шанс выпадает раз в жизни! Посмотри, это же настоящий богач, у него есть собственное дело. Ты будешь жить в большом красивом особняке, и тебе не надо будет ходить на работу! Понимаешь ты меня? — для убедительности он встряхнул готового расплакаться омегу.
— Нет! — нисколько не заботясь о том, что мистер Нейс их услышит, наконец, смог проговорить Микаэль. Начав, он уже не мог остановиться и, что было сил, закричал. — Я люблю Йена! И я выйду замуж только за него!
— Тихо ты, бестолковый! — быстро зажимая ему рот, испуганно зашептал отец. — Ну что такое этот твой Йен? Обычный голодранец-работяга! Будешь всю жизнь, как и мы, ютиться по съёмным комнатушкам, считать каждый цент и трястись в постоянном страхе перед увольнением, которое означает улицу и голод!
Нет, Микаэль ничего не хотел слышать — ему даже такая жизнь с Йеном казалась самой прекрасной и желанной. Мальчишка начал вырываться из рук отца, по щекам его расплескались слёзы, но в результате он оказался запертым в тёмной душной кладовке.
Отец виновато развёл руками перед мистером Нейсом, который, конечно же, всё слышал.
— Вы не говорили мне, что у вашего сына кто-то есть, — озабоченно произнёс альфа.
— О, уверяю вас, это всё мальчишеские глупости. Ничего серьёзного, поверьте. Тот юноша всего лишь провожает Микаэля домой. Я не допустил бы большего.
Нейс ещё немного поразмыслил:
— В таком случае, я не вижу смысла откладывать наше бракосочетание. Подготовлю всё и заеду к вам через пару дней. Расходы, разумеется, я беру на себя.
— Благодарю вас, мистер Нейс. Я образумлю его — не сомневайтесь, — облегчённо выдохнув, заверил альфа жениха.
***
Микаэль с самым несчастным и мрачным видом стоял перед отцом. Он никак не желал образумиться. И наотрез отказывался соглашаться с доводами в пользу этого брака, несмотря на то, что отец засыпал его всевозможными аргументами, умолчав только о весьма внушительной круглой сумме, полученной им от мистера Нейса авансом.
Мальчик с нетерпением ждал возвращения с работы папы, который, он был уверен в этом, поймёт его чувства и сумеет уговорить мужа отказаться от этого кошмарного брака. Альфа также ждал младшего супруга, но с прямо противоположными целями — он надеялся, что муж примет его сторону и повлияет на их неразумного сына, убедив его не делать глупостей, успокоиться и выйти за мистера Нейса. Вернувшийся домой омега устало опустился на стул — отстоявшему смену на заводе, ему предстояло теперь приготовить ужин на их большую семью. Он терпеливо выслушал мужа и сына, после чего посмотрел на свои огрубевшие за годы тяжёлого труда руки и вздохнул:
— Мальчик мой, поверь, мы с отцом желаем тебе только счастья. Мы не хотим, чтобы твоя жизнь была полна страха перед будущим, чтобы ты стоял у станка, валясь с ног от усталости, и чтобы ты беспомощно смотрел в глаза своего заболевшего малыша, зная, что денег на лекарства у тебя нет. Поверь, Микаэль, рано или поздно ты привыкнешь к мистеру Нейсу. Он будет заботиться о тебе, а вашим с ним детям откроется прекрасное будущее. Ради себя самого и ради них, думаю, тебе стоит согласиться на этот брак.
Совершенно убитый, мальчишка в отчаянии расплакался от страха и обиды. Выходит, его родители увидели в этом шанс выбраться из нищеты? Но как же Йен? Как же их любовь?
Вспомнив о любимом, Микаэль окончательно взбунтовался. Он, не переставая, умолял пощадить его, рыдал, стоя на коленях перед родителями, обещал сбежать из дома, угрожал самоубийством, и в результате оказался снова запертым в тесной кладовой, в которой не было даже оконца. Омега ещё не знал, что до самой свадьбы ему не позволят выходить из дома, что он уже не увидится с Йеном, и мучился вопросами, часто ли будет приходить любимый к ним в дни его заточения, забеспокоится ли о том, что он не появляется на работе, и что ответят Йену на его вопросы родители. Микаэль злился на себя за то, что не смог сдержать эмоций и теперь был под жёстким надзором. Гораздо умнее ведь было сделать вид, что он смирился, незаметно ускользнуть из дома и встретиться с юношей, а уж он бы обязательно что-нибудь придумал. Но глаз с него уже не спускали, поэтому, отчаявшись, он решился на крайнюю меру и объявил голодовку. Сидя в своей крошечной тюрьме, мальчик не знал и того, что папа тайком утирает слёзы, суетясь по дому, и что он часто с немым вопросом заглядывает в глаза мужа, сомневаясь в правильности принятого ими решения.
***
Как и было обещано, через два дня к ним приехал мистер Нейс. Жених сам купил омеге и даже его родителям костюмы для церемонии и пребывал в самом прекрасном расположении духа до тех пор, пока не увидел осунувшееся хмурое личико Микаэля с залегшими под глазами глубокими тенями и явными следами слёз.
— Думаю, нам не помешает сначала заехать к стилисту. Не очень-то ты похож на счастливого новобрачного. — Расстроенно заметил альфа.
Мальчишку заставили облачиться в свадебный костюм, а затем усадили в тот самый роскошный автомобиль. Родители устроились по обе стороны от него на заднем сиденье, и Микаэль горестно усмехнулся, подумав, что даже сейчас они опасаются его бегства.
Мистер Нейс привёз его в салон и передал в руки стилистов, которые принялись замаскировывать следы переживаний, слёз и голодовки на его мрачном измученном лице. Ожидая, альфа не покидал зала, тогда Микаэль догадался, что ему уже известно о его попытке побега. Жениха мальчик побаивался, но всё же, оставшись с ним наедине, осмелился просить его отказаться от свадьбы, на что мистер Нейс только беззаботно посмеялся, — «это всё предсвадебное волнение, солнышко, успокойся».
Поняв, что его никто не станет слушать, Микаэль обречённо опустил голову. Пока они ехали в мэрию, омега старался отрешиться от происходящего, представляя, как прямо со свадьбы его похищает Йен и увозит далеко-далеко. Он поставил свою подпись в какой-то толстой книге, выслушал поздравления от незнакомого, румяного и лысого альфы, который объявил их супругами и предложил обменяться кольцами. Микаэль не стал даже смотреть на своё кольцо, которое представлялось ему символом конца его надеждам на счастье с Йеном. Так же, не поднимая головы, безразлично и покорно он сидел за столиком элитного ресторана, не пытаясь разглядеть присутствующих гостей и, несмотря на трёхдневную голодовку, даже не поковырявшись вилкой в деликатесах, которые ставили перед ним услужливые официанты. Мальчишка думал о том, к кому сейчас безудержно и безнадёжно рвалось его сердце — о своём Йене. «Интересно, знает ли он, что его омегу отдали другому? А если знает, то что чувствует сейчас? Увижу ли я его когда-нибудь?». От мыслей о любимом у Микаэля нестерпимо защипало глаза, и он расплакался за праздничным столом у всех на виду.
Мистер Нейс с улыбкой начал извиняться перед гостями:
— Малыш так переволновался! Прошу простить нас!
Но неожиданная мысль, мелькнувшая в голове, заставила Микаэля успокоиться. Он даже воспрял духом — да, родители не дали ему ни единого шанса ускользнуть, но кто помешает ему сбежать из особняка этого Нейса? У мальчишки немного потеплело на душе, когда он представил, что снова увидит Йена. Он всё расскажет любимому и тот непременно простит его. Иначе и быть не может. И Микаэль погрузился в мечты о дне их будущей встречи.
***
Но вернуться к действительности всё же пришлось — когда муж привёз его в свой особняк, провёл по этажам, показывая ему комнаты, в том числе спальню с огромной кроватью, вид которой заставил сердце омеги тоскливо сжаться, а после велел пойти принять ванну. Послушно вымывшись, Микаэль завернулся в новый махровый халат и обречённо посмотрел на своё отражение в зеркале. Омега понимал, что сейчас произойдёт, и был не в силах заставить себя выйти к мужу. Он тянул время, сколько мог, пока настойчивый стук в дверь не заставил его наконец открыть.
