За ней похрапывали Пастух и Оюн, Баяр ушел в шалаш.
Расправив импровизированные стены из шкур вокруг моей «комнаты», Этан улыбнулся:
— Если что, я здесь, рядом. Хорошо?
Он выглядел таким довольным, а ведь его отец, братья…
— Этан! — Я всхлипнула. — Ада, мастер Бруно, твой отец, Юл…
Слезы побежали по щекам, мне стало страшно: ведь то, что случилось с близкими, просто ужасно!
Этан обнял меня, ласково зашептал:
— Ну? Ну, что случилось? Солнышко, тихо, успокойся.
— Солнышко? — Я улыбнулась: как же соскучилась по этому прозвищу!
Чего раскисла?
Этан рядом, такой родной, и он только что снова назвал меня «Солнышком». Он совсем не изменился.
Я мотнула головой, прогоняя мысли о том, что, может быть, не зря надеялась все эти годы.
Собравшись с духом, выпалила:
— Этан, Аду, Феба, Юла, всех жителей Киафа превратили… — замолчала, подбирая нужное слово, — …в кукол… марионеток...
— В кого? — Парень отодвинулся, внимательно посмотрел на меня. — Ссадина… — Осторожно коснулся пальцами моего виска. — Сильно головой ударилась?
— Да, то есть нет! — Я сердито глянула в голубые с серебром глаза.
Почему он не верит?
Потому что мне самой было сложно поверить в такое!
— Да, я ударилась головой. Нет, мне не показалось. Сегодня к нам приезжал посол императрицы. Твой отец выставил князя Тэра… посла, из города, и тот их заколдовал! Кулоном! Странным таким, словно большая слеза. Из него появился туман… ты мне не веришь?
— Посол-колдун, не скрывающий свои способности, кулон… Как ни странно, верю. — Этан потер ладонью лоб. — Хотя все это напоминает россказни полупьяных купцов. Если всех заколдовали, почему тебя не тронули?
Мне тоже очень хотелось это знать. Ведь серебристый туман доставал и до меня, но я по какой-то причине не стала «куклой» посла.
— Я не знаю… может, не заметили? Может, посол отдал приказ туману захватить людей в городе и на городском мосту? А я была под мостом, меня туда выманил Юл, то есть огненный пес притворился Юлом и выманил меня из дома родителей.
— Еще и огненный пес… Давай так, завтра с утра ты мне все подробно расскажешь, хорошо? Потом вернемся домой и проверим. — Этан положил ладони мне на плечи и поцеловал в макушку, словно ребенка. — Хорошо?
— Хорошо, — вздохнула я.
Опять он ведет себя как заботливый брат!
— Колдун, пес, мост — это понятно. Но почему ты здесь?
— Я же говорю, на празднике Сауки разлила масло, я упала, когда танцевала. А потом они зацепили мое платье за статую, я оказалась почти голой… — Я всхлипнула от обиды. — Я опозорилась! Мне было так плохо! Я убежала домой… потом меня заманил к мосту пес… потом посол со спутницами уехали. Ворота закрылись, я хотела пойти к мастеру Северину и заблудилась.
— Ясно. Что со спиной?
Судя по закаменевшему лицу парня, он заметил, что я старательно берегу спину, боюсь согнуться или лишний раз шевельнуть рукой, потому что больно.
Попыталась немного сгорбиться, чтоб не выглядеть как солдат на параде. Но ткань платья тут же отговорила от опрометчивого поступка: шерсть коснулась воспаленной кожи, и я с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться.
Ну почему мне приспичило трогать семейную реликвию?!
— Да так, ничего, об ветки поцарапалась, когда от орфов убегала, — соврала я.
— Еще и орфы… Дай посмотрю. — Этан задернул плащ, отгородив нас от клетки с демоном
— Ничего страшного, пара царапин…
Распутывая шнуровку, я судорожно вспоминала, с какой стороны спине досталось меньше.
Да что же это за невезение!
Придерживая платье у груди, вытащила руки.
— Царапины? — Лицо Этана побледнело, пальцы стянули платье с моей спины. — У твоих кустов в руках был кнут? Отец… Я его убью!
— Этан! — Я вывернулась из его рук. — Я сама виновата! Я… я… взяла меч твоего отца! Посол сказал, что этот закон отменили, но я ведь вела себя непочтительно!
Зажмурилась.
Ну, пожалуйста! Пусть в Этане проснется хоть частичка убеждений жителей Киафа!
— Непочтительно?.. Он просто свинья! — выдохнул парень. — За всю жизнь ты ни разу не нарушила запреты. Это мы с Юлом постоянно обнимали столб на площади. Он мог… он просто надутый… старый павиан!
Больше Этан не проронил ни слова.
Промыл раны на моей спине и царапину на лице, намазал их какой-то мазью, помог натянуть рукава платья. Ни разу его пальцы не задержались дольше, чем требовалось… так вежливо, по-братски. Пожелав спокойной ночи, Этан вышел из «комнаты».
Лежа на шкурах, я смотрела на подсвеченный огнем очага силуэт парня на плаще.
Как же мне его не хватало!
Три года растерянности, пустоты…
Три года попыток доказать себе и всем вокруг, что Этан ошибся, что я достойна его!
Три года надежды, пустой надежды… теперь я была в этом уверена.
Я зажмурилась, с трудом сдерживая рыдание.
«Мира, прости. Солнышко, мы были слишком молоды… Я был слишком неопытен. Я не понимал, в чем разница между братской любовью и любовью к женщине. Видит Небо, как ты мне дорога, но это не та любовь. Ты мне дорога как сестра. Я ошибся. Не плачь, может, и ты ошиблась? Ведь ты тоже никого раньше не любила», — каждое слово намертво врезалось в мою душу.
— Может быть, и ошиблась… — чуть слышно прошептала я, вытирая слезы.
Нет, не ошиблась! Я люблю Этана, и ничего не могу с этим сделать!
Расправив импровизированные стены из шкур вокруг моей «комнаты», Этан улыбнулся:
— Если что, я здесь, рядом. Хорошо?
Он выглядел таким довольным, а ведь его отец, братья…
— Этан! — Я всхлипнула. — Ада, мастер Бруно, твой отец, Юл…
Слезы побежали по щекам, мне стало страшно: ведь то, что случилось с близкими, просто ужасно!
Этан обнял меня, ласково зашептал:
— Ну? Ну, что случилось? Солнышко, тихо, успокойся.
— Солнышко? — Я улыбнулась: как же соскучилась по этому прозвищу!
Чего раскисла?
Этан рядом, такой родной, и он только что снова назвал меня «Солнышком». Он совсем не изменился.
Я мотнула головой, прогоняя мысли о том, что, может быть, не зря надеялась все эти годы.
Собравшись с духом, выпалила:
— Этан, Аду, Феба, Юла, всех жителей Киафа превратили… — замолчала, подбирая нужное слово, — …в кукол… марионеток...
— В кого? — Парень отодвинулся, внимательно посмотрел на меня. — Ссадина… — Осторожно коснулся пальцами моего виска. — Сильно головой ударилась?
— Да, то есть нет! — Я сердито глянула в голубые с серебром глаза.
Почему он не верит?
Потому что мне самой было сложно поверить в такое!
— Да, я ударилась головой. Нет, мне не показалось. Сегодня к нам приезжал посол императрицы. Твой отец выставил князя Тэра… посла, из города, и тот их заколдовал! Кулоном! Странным таким, словно большая слеза. Из него появился туман… ты мне не веришь?
— Посол-колдун, не скрывающий свои способности, кулон… Как ни странно, верю. — Этан потер ладонью лоб. — Хотя все это напоминает россказни полупьяных купцов. Если всех заколдовали, почему тебя не тронули?
Мне тоже очень хотелось это знать. Ведь серебристый туман доставал и до меня, но я по какой-то причине не стала «куклой» посла.
— Я не знаю… может, не заметили? Может, посол отдал приказ туману захватить людей в городе и на городском мосту? А я была под мостом, меня туда выманил Юл, то есть огненный пес притворился Юлом и выманил меня из дома родителей.
— Еще и огненный пес… Давай так, завтра с утра ты мне все подробно расскажешь, хорошо? Потом вернемся домой и проверим. — Этан положил ладони мне на плечи и поцеловал в макушку, словно ребенка. — Хорошо?
— Хорошо, — вздохнула я.
Опять он ведет себя как заботливый брат!
— Колдун, пес, мост — это понятно. Но почему ты здесь?
— Я же говорю, на празднике Сауки разлила масло, я упала, когда танцевала. А потом они зацепили мое платье за статую, я оказалась почти голой… — Я всхлипнула от обиды. — Я опозорилась! Мне было так плохо! Я убежала домой… потом меня заманил к мосту пес… потом посол со спутницами уехали. Ворота закрылись, я хотела пойти к мастеру Северину и заблудилась.
— Ясно. Что со спиной?
Судя по закаменевшему лицу парня, он заметил, что я старательно берегу спину, боюсь согнуться или лишний раз шевельнуть рукой, потому что больно.
Попыталась немного сгорбиться, чтоб не выглядеть как солдат на параде. Но ткань платья тут же отговорила от опрометчивого поступка: шерсть коснулась воспаленной кожи, и я с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться.
Ну почему мне приспичило трогать семейную реликвию?!
— Да так, ничего, об ветки поцарапалась, когда от орфов убегала, — соврала я.
— Еще и орфы… Дай посмотрю. — Этан задернул плащ, отгородив нас от клетки с демоном
— Ничего страшного, пара царапин…
Распутывая шнуровку, я судорожно вспоминала, с какой стороны спине досталось меньше.
Да что же это за невезение!
Придерживая платье у груди, вытащила руки.
— Царапины? — Лицо Этана побледнело, пальцы стянули платье с моей спины. — У твоих кустов в руках был кнут? Отец… Я его убью!
— Этан! — Я вывернулась из его рук. — Я сама виновата! Я… я… взяла меч твоего отца! Посол сказал, что этот закон отменили, но я ведь вела себя непочтительно!
Зажмурилась.
Ну, пожалуйста! Пусть в Этане проснется хоть частичка убеждений жителей Киафа!
— Непочтительно?.. Он просто свинья! — выдохнул парень. — За всю жизнь ты ни разу не нарушила запреты. Это мы с Юлом постоянно обнимали столб на площади. Он мог… он просто надутый… старый павиан!
Больше Этан не проронил ни слова.
Промыл раны на моей спине и царапину на лице, намазал их какой-то мазью, помог натянуть рукава платья. Ни разу его пальцы не задержались дольше, чем требовалось… так вежливо, по-братски. Пожелав спокойной ночи, Этан вышел из «комнаты».
Лежа на шкурах, я смотрела на подсвеченный огнем очага силуэт парня на плаще.
Как же мне его не хватало!
Три года растерянности, пустоты…
Три года попыток доказать себе и всем вокруг, что Этан ошибся, что я достойна его!
Три года надежды, пустой надежды… теперь я была в этом уверена.
Я зажмурилась, с трудом сдерживая рыдание.
«Мира, прости. Солнышко, мы были слишком молоды… Я был слишком неопытен. Я не понимал, в чем разница между братской любовью и любовью к женщине. Видит Небо, как ты мне дорога, но это не та любовь. Ты мне дорога как сестра. Я ошибся. Не плачь, может, и ты ошиблась? Ведь ты тоже никого раньше не любила», — каждое слово намертво врезалось в мою душу.
— Может быть, и ошиблась… — чуть слышно прошептала я, вытирая слезы.
Нет, не ошиблась! Я люблю Этана, и ничего не могу с этим сделать!
