- Может про его интернат что-то говорили? Какой именно интернат? Номер?
- Ну ты, Ивашка, обижаешь. Я похож на специалиста по дебильным интернатам?
Иван покивал, пытаясь придумать новые вопросы, но голова уже не соображала.
- Давай оставайся, - сказал Васенька. – Сейчас наши подтянуться. Весело будет.
- Не сомневаюсь, - сказал Иван и вышел на площадку.
Вечером двор Блиновского пассажа выглядел еще угрюмее, чем днем. Из фонарей горела только висящая под козырьком лампа, забранная допотопным решетчатым плафоном.
Иван в третий раз набрал код квартиры и снова ему никто не ответил.
Он достал телефон и прослушал на автоответчике бодрый голос. Посмотрел наверх. Лезть в потемках на крышу не хотелось.
- О! Ты опять к нам? – весело послышалось сзади.
Молодая профессорская соседка как раз поворачивала из арки.
Теперь вместо спецовки и фиолетового пеньюара на ней были драные во многих местах джинсы и какой-то бесформенный балахон.
- Да, - протянул Иван. – Решил вот заглянуть к профессору, а он не открывает.
- Заснул, наверное. Старички, они такие. Чуть что, сразу засыпают, - она открыла дверь в подъезд и посторонилась, пропуская Ивана вперед. – Ну, как? Нашел в подземельях что искал?
- Почти.
- А наш главный потом жалел, что одного тебя отпустил. Там же обвал был в тоннелях. Слышал, наверно? Тебя не завалило?
- Я успел убежать.
Девчонка рассмеялась.
- В любой непонятной ситуации главное вовремя смыться.
- Точно.
Подъезд был старый, лестница – крутой, и к четвертому этажу Иван уже немного запыхался.
- Меня кстати Юля зовут, - сказала она, останавливаясь. – В третий раз встречаемся, а так и не познакомились.
- Иван, - коротко ответил он из вежливости.
- Мне сюда, - она свернула к квартирам. – Привет профессору.
Он помахал рукой и двинулся выше.
На чердак вела винтовая лестница. Ее стертые металлические ступени наверняка помнили еще дореволюционных жильцов.
Дверь в профессорскую квартиру была выломана и висела на одной петле.
Иван прислушался.
Стояла мертвая тишина, только дул за окном ветер и где-то внизу скрипели половицы.
Он осторожно протиснулся внутрь и замер.
Квартира была разгромлена.
Это было похоже на последствия то ли урагана, то ли набега НКВД.
Тускло светила висящая под потолком голая лампочка. Громоздились обрушенные на пол стеллажи. Разорванные книги, документы, коробки с бумагами были свалены кучами по углам. Выпотрошенный диван напоминал жертву маньяка, ненавидящего мягкую мебель. Часть досок с пола была снята, и там чернели внутренности дома, которые никто не видел вот уже более ста лет. Одна из стен была проломлена. Из дыры торчала пакля и дранка с ветошью.
- Профессор, - тихо позвал Иван без особой надежды. – Вы здесь?
Квартира была явно пуста.
Он обошел все помещение, заглядывая в темные углы. Вернулся обратно, в большой сорокаметровый зал, служивший профессору одновременно холлом, гостиной, кухней, кабинетом и библиотекой. Прошел к столу, стараясь не наступать на разбросанные повсюду книги. И только теперь заметил старый компьютерный монитор.
На пыльном темном экране виднелась косо налепленная записка:
«Включи меня».
Иван тронул лежащую рядом мышку, и компьютер вышел из спящего режима.
Окно «Скайпа» развернулось автоматически, показав грубо нарисованную эмблему. Два стоящих на задних лапах волка с повернутыми друг к другу оскаленными мордами.
Что-то захрипело в динамиках, и хриплый, пропущенный через модификатор, голос спросил:
- Ты знаешь, что это за символ?
До Ивана не сразу дошло, что это не запись.
- Знаю, - наконец, ответил он. – Это символ моральных уродов, по которым давно тюрьма плачет.
Жестяной смешок напомнил скрежет ножа по консервной банке.
- Ответ неверный. Это герб последнего независимого нижегородского князя. Он его на своих монетах чеканил. Символ свободы. А еще символ равного партнерства. Два одинаково сильных зверя всегда могут договориться. Я предлагаю тебе такое партнерство.
- Какое может быть партнерство, если вы скрываетесь? Покажите лицо, назовите себя, и я подумаю.
- Это не в наших правилах. Великие дела вершатся в темноте.
Иван хмыкнул.
- Разгромить квартиру старого профессора – это великое дело? Кстати, где он?
- Старый профессор немного ошибся. И теперь расплачивается за свою ошибку.
- Да, теперь я вижу все ваше величие. У вас хорошо получается воевать с детьми и стариками.
- Ты ничего не понимаешь в наших методах и ничего не знаешь о наших целях.
- Плевать. Говорите прямо, чего надо?
- Ты знаешь, чего. Принеси список, и получишь то, что хочешь.
- Какой еще список? Вы мне третий раз талдычите о каких-то списках и еще ни разу не объяснили, какой именно вам нужен. Могу дать список покупок. Или список сериалов. Устроит?
- Не юродствуй. Это тебя не красит. У тебя есть только один список, который нам нужен. И ты его принесешь. Иначе бедняга профессор сильно пострадает.
- О боже. Старик-то здесь причем?
Голос вновь металлически заперхал.
- Он почему-то решил, что нам нужен жрец Ярилы. А нам нужен любой жрец. Перуна. Сварога. Будды. Яхве. Христа. Аллаха. Нам все равно. Нам любой жрец подойдет. И даже не обязательно жрец бога. Это может быть жрец атеизма. Или жрец науки. Когда вы учите студентов, то все равно что проповеди читаете. Нет никакой разницы между оболваниванием религией и оболваниванием наукой. Поэтому для горы и профессор сгодится.
Картинка на экране вдруг сменилась.
Это была съемка камерой видеонаблюдения. Масштабы и пропорции были искажены. На заднем плане виднелись гаражи и деревья, сбоку тускло светилась окнами далекая хрущовка. А впереди стояло прислоненное к столбу деревянное колесо. Большое, с человеческий рост, словно снятое с древней среднеазиатской арбы. На спицах и ободе можно было разглядеть выгравированные узоры.
Профессор Садовский был привязан к спицам колеса за руки и за ноги. Во рту торчал кляп. Картинка резко приблизилась. Иван успел увидеть застывший в вытаращенных глазах ужас, и снова на экран вернулись стоящие на задних лапах волки.
Иван отшатнулся, смахнув на пол невесть откуда взявшийся горшок с цветами.
Горшок вдребезги разбился.
- Что вы творите, сволочи?!
- То, что необходимо, - сказал голос. – Даю час. Место ты наверняка узнал. Не принесешь список - появится еще один повод винить себя. И имей в виду. Звякнешь кому ненужному – мы узнаем. Поэтому не звякай.
Экран погас.
Иван в ярости пнул подвернувшийся ящик.
- Ну ничего себе, - раздалось сзади. – Дед вечеринку закатил?
Соседка Юля стояла в дверях и изумленно озиралась.
- Услышала, что вы тут шумите. Решила проверить.
- Нечего здесь проверять, - буркнул Иван.
- Может помочь чем?
Он хотел было выгнать назойливую девку, но быстро передумал.
- Может. Иди сюда. Дело есть.
В первый раз Иван услышал о списке пять лет назад.
Он только начинал копать информацию по «Наследию», но уже успел познакомиться с парочкой отельных менеджеров, помогавших устраивать сборища. Тогда в его офис и заявился благообразный седобородый адвокат и с ходу заявил претензии.
- Мой клиент уверен, что у вас хранится принадлежащая ему вещь.
- Простите, а кто ваш клиент?
- Увы, Иван Петрович, я бы не сказал вам даже если бы знал.
- А вы не знаете?
- Мы уважаем конфиденциальность и часто скрываем личности клиентов даже от самих себя.
Адвокат представлял контору, известную тем, что она не брезговала любыми делами и клиентами. К ним вполне можно было обратиться через даркнетовскую электронку или десяток посредников. Вопрос был только в наценке за щекотливые услуги.
- Я не храню чужие вещи, - сказал Иван. – Тут не стол находок.
- Эту вещь вы точно храните.
- Просветите. Вдруг я чего не знаю.
- Это список.
- Вот как? И что же это за список?
- Даже не так. Это «Список», - адвокат показал пальцами кавычки.
- У меня здесь много списков, - Иван показал на шкафы с документами. – Списки уголовных дел по сектам. Списки литературы. Есть даже парочка летописных списков. Лаврентьевский список, например. Копия, конечно. Не он вам нужен?
- Вряд ли. Судя по тому, что передал мой клиент, это запечатанный список. Вы обязаны его вернуть в целости и сохранности. То есть нераспечатанным.
- С удовольствием бы вернул, если б знал, о чем вы говорите. Не припомню у себя никаких нераспечатанных списков. Если какой и был, то я его конечно уже давно распечатал, прочитал и, видимо, забыл про его существование. Может ваш клиент еще что-нибудь сказал?
- Да. Он сказал, что если вы будете упорствовать или, как говорят, уйдете в несознанку, надо передать вам два слова. Волчья вода.
- Волчья вода?
- Именно.
Иван развел руками, стараясь не засмеяться.
- И что это значит? Я должен как-то отреагировать?
Адвокат нахмурился.
- Как я понимаю, это что-то вроде пароля. И если вы его не знаете, значит либо мой клиент что-то напутал. Либо вы играете в игру, о которой можете пожалеть.
- Это угроза?
- Никоим образом. Это совет отнестись к моему визиту серьезно. Если список у вас, вам лучше его вернуть. Тем более, что вознаграждение за возврат более чем приличное.
И адвокат назвал семизначную сумму, от которой у Ивана глаза на лоб полезли. Он даже на мгновение пожалел, что ничего не знает ни о каком списке.
- Заманчивое предложение, но, увы, ничем не могу помочь.
Адвокат нехотя поднялся.
- Мой клиент оставляет за собой право действовать на свое усмотрение.
И это была конечно угроза, на которую Иван тогда не обратил внимание.
- Как будет угодно вашему клиенту.
Потом были месяцы кропотливой работы по сбору информации, выявление связей, расспросы пострадавших и подельников, которых использовали вслепую. И, наконец, в какой-то момент до Ивана дошло, что странный визит был напрямую связан с «Наследием». Он попытался понять, о каком списке говорил адвокат, перерыл кучу скопившихся бумаг, но ничего подходящего не нашел. Примерно в то же время ограбили сперва его квартиру. Потом буквально через неделю квартиру родителей, которые тогда были еще живы. Бандиты явно что-то искали и, видимо, ничего не нашли. «Наследие» начало действовать по своему усмотрению. А спустя месяц похитили дочь.
Иван сломал голову, пытаясь понять, с чего Организация взяла, что у него хранится какой-то список. Наконец, решил, что это ошибка и благополучно забыл, утопив ее в самогоне. Пока про нее не напомнил фээсбэшный подрывник. А теперь вот еще некто с жестяным голосом. «Наследие» явно не считало это ошибкой.
Вся проблема была в том, что отдавать было нечего.
Никакого списка у Ивана просто не было.
Оставался один вариант – блефовать, корчить хорошую мину при плохой игре. Заявиться на встречу, сказать, что привез список и тянуть время до подхода кавалерии.
А кавалерия обязательно появится, ведь не просто же так он накатал целое послание Воеводину и отправил с вовремя подвернувшейся соседкой Юлей. Раз звонить было опасно, приходилось действовать старыми методами. Посылать гонца.
Тем более место встречи было недалеко.
Совсем рядом.
Гребешковский откос, он же Ярилина гора, был странным местом.
Зажатый между двух съездов, он узким языком вдавался в берег, нависая над монастырем и набережной. Сюда не ходил общественный транспорт, да и зеваки появлялись нечасто. В отличие от соседней горы, с отелями и памятниками, это место было совсем не туристическим. Некогда здесь возвышалась гигантская колокольня и вся заречная часть сверяла время по ее часам. Теперь тут не было ничего, кроме унылой застройки из частных домов, больницы, хрущобы и пары новостроек на самом краю горы, одна из которых уже успела покрыться трещинами и, говорят, медленно сползала вниз.
Ярилина гора в древности славилась оползнями.
Ее выходящие к реке склоны были покрыты старым парком с корявыми деревьями и давно не ремонтированными дорожками.
Ночью здесь было жутко.
Иван поежился, то и дело спотыкаясь о выщербленные куски асфальта. Здесь не горели фонари, и он подсвечивал дорогу смартфоном. Идти в гору становилось все тяжелее.
Наконец, между деревьями мелькнул просвет и показались гаражи, знакомые по картинке на экране. Слева начинался склон, справа горели огни домов.
Колеса не было.
Телефон загудел, и Иван молча поднес его к уху.
- Покажи список, - сказал знакомый жестяной голос.
- Сперва покажите профессора.
- Профессор подождет. Мы хотим убедиться, что ты, наконец, взялся за ум и перестал водить нас за нос.
- И в мыслях не было. Кстати, зачем вы привязали его к колесу? Собираетесь колесовать? Совсем сбрендили на почве средневековья?
- Всего лишь дань традиции. Ты плохо изучал краеведение в университете, иначе бы знал, зачем колесо на Ярилиной горе.
- Всё изучить невозможно.
- Выйди на площадку перед гаражами, достань список и подними над головой.
Иван до боли в глазах вглядывался в тени между постройками, но ничего не видел.
- Если ты его распечатал, - добавил жестяной голос, - то история с дочерью покажется тебе прелюдией.
- Когда я доберусь до вашей кодлы, то всех вас распечатаю, не только список, - огрызнулся Иван.
- Люблю пустые угрозы, - хмыкнул собеседник. – Стой.
Посреди площадки торчал столб с давно разбитым фонарем.
- Доставай.
Иван медленно вытащил конверт.
Голос вздохнул.
- Ты издеваешься? Это не он.
- Почему не он? Конверт. Запечатанный. Тут даже марка есть. По всей России, если что, дойдет.
- Тебе до сих пор кажется, что это шутка?
- Какие уж тут шутки. Столько трупов за вами тянется.
В трубке раздались помехи.
- Стой на месте. Жди. Я перезвоню.
Послышались короткие гудки.
Иван огляделся.
Судя по заросшим воротам, гаражами уже давно не пользовались.
Земля была мягкой после дождя, и на ней хорошо были видны следы.
Он присел, разглядывая.
От столба вела в сторону откоса странная колея почти в метр шириной. Иван не сразу догадался, что это был след от колеса. След терялся в темноте между последним гаражом и зарослями.
Иван не успел пройти и пары шагов, когда телефон зазвонил снова.
- Ты нас обманул. Втянул в дело постороннюю девчонку. Зря. У нас везде есть уши. Тебе мало погибших девочек? Решил записать на свой счет еще одну?
- Эй! Она просто соседка.
- А профессор - просто профессор. Думаю, случившееся с ним послужит тебе уроком. Ты же не забыл? Здесь Ярила. А Яриле приносят огненные жертвы.
Телефон отключился, и тут же впереди вспыхнуло пламя.
В считанные секунды огонь охватил все колесо. Оно стояло совсем недалеко, на самом краю обрыва. Сквозь языки пламени Иван отчетливо увидел искаженную огнем человеческую фигуру.
Он бросился вперед и не заметил, как из темноты вылетело нечто длинное и извивающееся и стремительно обмоталось вокруг ног, заставляя рухнуть носом в грязь.
Иван лишь успел увидеть, как впереди появилась кособокая тень и длинным шестом столкнула пылающее колесо с откоса.
Колесо лениво стронулось с места и покатилось вниз, набирая скорость и разбрасывая искры.
В голове было пусто и гулко, как в пустом жбане.
Он с трудом сел, разглядывая связку ремней с металлическими грузилами на ногах. Отстраненно подумал, что таким оружием пользовались индейцы при охоте на бизонов.
На грязь упали мигающие синие отблески, и на площадку одна за другой выехали полицейские машины.
- Ну ты, Ивашка, обижаешь. Я похож на специалиста по дебильным интернатам?
Иван покивал, пытаясь придумать новые вопросы, но голова уже не соображала.
- Давай оставайся, - сказал Васенька. – Сейчас наши подтянуться. Весело будет.
- Не сомневаюсь, - сказал Иван и вышел на площадку.
Глава 33. Колесо
Вечером двор Блиновского пассажа выглядел еще угрюмее, чем днем. Из фонарей горела только висящая под козырьком лампа, забранная допотопным решетчатым плафоном.
Иван в третий раз набрал код квартиры и снова ему никто не ответил.
Он достал телефон и прослушал на автоответчике бодрый голос. Посмотрел наверх. Лезть в потемках на крышу не хотелось.
- О! Ты опять к нам? – весело послышалось сзади.
Молодая профессорская соседка как раз поворачивала из арки.
Теперь вместо спецовки и фиолетового пеньюара на ней были драные во многих местах джинсы и какой-то бесформенный балахон.
- Да, - протянул Иван. – Решил вот заглянуть к профессору, а он не открывает.
- Заснул, наверное. Старички, они такие. Чуть что, сразу засыпают, - она открыла дверь в подъезд и посторонилась, пропуская Ивана вперед. – Ну, как? Нашел в подземельях что искал?
- Почти.
- А наш главный потом жалел, что одного тебя отпустил. Там же обвал был в тоннелях. Слышал, наверно? Тебя не завалило?
- Я успел убежать.
Девчонка рассмеялась.
- В любой непонятной ситуации главное вовремя смыться.
- Точно.
Подъезд был старый, лестница – крутой, и к четвертому этажу Иван уже немного запыхался.
- Меня кстати Юля зовут, - сказала она, останавливаясь. – В третий раз встречаемся, а так и не познакомились.
- Иван, - коротко ответил он из вежливости.
- Мне сюда, - она свернула к квартирам. – Привет профессору.
Он помахал рукой и двинулся выше.
На чердак вела винтовая лестница. Ее стертые металлические ступени наверняка помнили еще дореволюционных жильцов.
Дверь в профессорскую квартиру была выломана и висела на одной петле.
Иван прислушался.
Стояла мертвая тишина, только дул за окном ветер и где-то внизу скрипели половицы.
Он осторожно протиснулся внутрь и замер.
Квартира была разгромлена.
Это было похоже на последствия то ли урагана, то ли набега НКВД.
Тускло светила висящая под потолком голая лампочка. Громоздились обрушенные на пол стеллажи. Разорванные книги, документы, коробки с бумагами были свалены кучами по углам. Выпотрошенный диван напоминал жертву маньяка, ненавидящего мягкую мебель. Часть досок с пола была снята, и там чернели внутренности дома, которые никто не видел вот уже более ста лет. Одна из стен была проломлена. Из дыры торчала пакля и дранка с ветошью.
- Профессор, - тихо позвал Иван без особой надежды. – Вы здесь?
Квартира была явно пуста.
Он обошел все помещение, заглядывая в темные углы. Вернулся обратно, в большой сорокаметровый зал, служивший профессору одновременно холлом, гостиной, кухней, кабинетом и библиотекой. Прошел к столу, стараясь не наступать на разбросанные повсюду книги. И только теперь заметил старый компьютерный монитор.
На пыльном темном экране виднелась косо налепленная записка:
«Включи меня».
Иван тронул лежащую рядом мышку, и компьютер вышел из спящего режима.
Окно «Скайпа» развернулось автоматически, показав грубо нарисованную эмблему. Два стоящих на задних лапах волка с повернутыми друг к другу оскаленными мордами.
Что-то захрипело в динамиках, и хриплый, пропущенный через модификатор, голос спросил:
- Ты знаешь, что это за символ?
До Ивана не сразу дошло, что это не запись.
- Знаю, - наконец, ответил он. – Это символ моральных уродов, по которым давно тюрьма плачет.
Жестяной смешок напомнил скрежет ножа по консервной банке.
- Ответ неверный. Это герб последнего независимого нижегородского князя. Он его на своих монетах чеканил. Символ свободы. А еще символ равного партнерства. Два одинаково сильных зверя всегда могут договориться. Я предлагаю тебе такое партнерство.
- Какое может быть партнерство, если вы скрываетесь? Покажите лицо, назовите себя, и я подумаю.
- Это не в наших правилах. Великие дела вершатся в темноте.
Иван хмыкнул.
- Разгромить квартиру старого профессора – это великое дело? Кстати, где он?
- Старый профессор немного ошибся. И теперь расплачивается за свою ошибку.
- Да, теперь я вижу все ваше величие. У вас хорошо получается воевать с детьми и стариками.
- Ты ничего не понимаешь в наших методах и ничего не знаешь о наших целях.
- Плевать. Говорите прямо, чего надо?
- Ты знаешь, чего. Принеси список, и получишь то, что хочешь.
- Какой еще список? Вы мне третий раз талдычите о каких-то списках и еще ни разу не объяснили, какой именно вам нужен. Могу дать список покупок. Или список сериалов. Устроит?
- Не юродствуй. Это тебя не красит. У тебя есть только один список, который нам нужен. И ты его принесешь. Иначе бедняга профессор сильно пострадает.
- О боже. Старик-то здесь причем?
Голос вновь металлически заперхал.
- Он почему-то решил, что нам нужен жрец Ярилы. А нам нужен любой жрец. Перуна. Сварога. Будды. Яхве. Христа. Аллаха. Нам все равно. Нам любой жрец подойдет. И даже не обязательно жрец бога. Это может быть жрец атеизма. Или жрец науки. Когда вы учите студентов, то все равно что проповеди читаете. Нет никакой разницы между оболваниванием религией и оболваниванием наукой. Поэтому для горы и профессор сгодится.
Картинка на экране вдруг сменилась.
Это была съемка камерой видеонаблюдения. Масштабы и пропорции были искажены. На заднем плане виднелись гаражи и деревья, сбоку тускло светилась окнами далекая хрущовка. А впереди стояло прислоненное к столбу деревянное колесо. Большое, с человеческий рост, словно снятое с древней среднеазиатской арбы. На спицах и ободе можно было разглядеть выгравированные узоры.
Профессор Садовский был привязан к спицам колеса за руки и за ноги. Во рту торчал кляп. Картинка резко приблизилась. Иван успел увидеть застывший в вытаращенных глазах ужас, и снова на экран вернулись стоящие на задних лапах волки.
Иван отшатнулся, смахнув на пол невесть откуда взявшийся горшок с цветами.
Горшок вдребезги разбился.
- Что вы творите, сволочи?!
- То, что необходимо, - сказал голос. – Даю час. Место ты наверняка узнал. Не принесешь список - появится еще один повод винить себя. И имей в виду. Звякнешь кому ненужному – мы узнаем. Поэтому не звякай.
Экран погас.
Иван в ярости пнул подвернувшийся ящик.
- Ну ничего себе, - раздалось сзади. – Дед вечеринку закатил?
Соседка Юля стояла в дверях и изумленно озиралась.
- Услышала, что вы тут шумите. Решила проверить.
- Нечего здесь проверять, - буркнул Иван.
- Может помочь чем?
Он хотел было выгнать назойливую девку, но быстро передумал.
- Может. Иди сюда. Дело есть.
***
В первый раз Иван услышал о списке пять лет назад.
Он только начинал копать информацию по «Наследию», но уже успел познакомиться с парочкой отельных менеджеров, помогавших устраивать сборища. Тогда в его офис и заявился благообразный седобородый адвокат и с ходу заявил претензии.
- Мой клиент уверен, что у вас хранится принадлежащая ему вещь.
- Простите, а кто ваш клиент?
- Увы, Иван Петрович, я бы не сказал вам даже если бы знал.
- А вы не знаете?
- Мы уважаем конфиденциальность и часто скрываем личности клиентов даже от самих себя.
Адвокат представлял контору, известную тем, что она не брезговала любыми делами и клиентами. К ним вполне можно было обратиться через даркнетовскую электронку или десяток посредников. Вопрос был только в наценке за щекотливые услуги.
- Я не храню чужие вещи, - сказал Иван. – Тут не стол находок.
- Эту вещь вы точно храните.
- Просветите. Вдруг я чего не знаю.
- Это список.
- Вот как? И что же это за список?
- Даже не так. Это «Список», - адвокат показал пальцами кавычки.
- У меня здесь много списков, - Иван показал на шкафы с документами. – Списки уголовных дел по сектам. Списки литературы. Есть даже парочка летописных списков. Лаврентьевский список, например. Копия, конечно. Не он вам нужен?
- Вряд ли. Судя по тому, что передал мой клиент, это запечатанный список. Вы обязаны его вернуть в целости и сохранности. То есть нераспечатанным.
- С удовольствием бы вернул, если б знал, о чем вы говорите. Не припомню у себя никаких нераспечатанных списков. Если какой и был, то я его конечно уже давно распечатал, прочитал и, видимо, забыл про его существование. Может ваш клиент еще что-нибудь сказал?
- Да. Он сказал, что если вы будете упорствовать или, как говорят, уйдете в несознанку, надо передать вам два слова. Волчья вода.
- Волчья вода?
- Именно.
Иван развел руками, стараясь не засмеяться.
- И что это значит? Я должен как-то отреагировать?
Адвокат нахмурился.
- Как я понимаю, это что-то вроде пароля. И если вы его не знаете, значит либо мой клиент что-то напутал. Либо вы играете в игру, о которой можете пожалеть.
- Это угроза?
- Никоим образом. Это совет отнестись к моему визиту серьезно. Если список у вас, вам лучше его вернуть. Тем более, что вознаграждение за возврат более чем приличное.
И адвокат назвал семизначную сумму, от которой у Ивана глаза на лоб полезли. Он даже на мгновение пожалел, что ничего не знает ни о каком списке.
- Заманчивое предложение, но, увы, ничем не могу помочь.
Адвокат нехотя поднялся.
- Мой клиент оставляет за собой право действовать на свое усмотрение.
И это была конечно угроза, на которую Иван тогда не обратил внимание.
- Как будет угодно вашему клиенту.
Потом были месяцы кропотливой работы по сбору информации, выявление связей, расспросы пострадавших и подельников, которых использовали вслепую. И, наконец, в какой-то момент до Ивана дошло, что странный визит был напрямую связан с «Наследием». Он попытался понять, о каком списке говорил адвокат, перерыл кучу скопившихся бумаг, но ничего подходящего не нашел. Примерно в то же время ограбили сперва его квартиру. Потом буквально через неделю квартиру родителей, которые тогда были еще живы. Бандиты явно что-то искали и, видимо, ничего не нашли. «Наследие» начало действовать по своему усмотрению. А спустя месяц похитили дочь.
Иван сломал голову, пытаясь понять, с чего Организация взяла, что у него хранится какой-то список. Наконец, решил, что это ошибка и благополучно забыл, утопив ее в самогоне. Пока про нее не напомнил фээсбэшный подрывник. А теперь вот еще некто с жестяным голосом. «Наследие» явно не считало это ошибкой.
Вся проблема была в том, что отдавать было нечего.
Никакого списка у Ивана просто не было.
Оставался один вариант – блефовать, корчить хорошую мину при плохой игре. Заявиться на встречу, сказать, что привез список и тянуть время до подхода кавалерии.
А кавалерия обязательно появится, ведь не просто же так он накатал целое послание Воеводину и отправил с вовремя подвернувшейся соседкой Юлей. Раз звонить было опасно, приходилось действовать старыми методами. Посылать гонца.
Тем более место встречи было недалеко.
Совсем рядом.
***
Гребешковский откос, он же Ярилина гора, был странным местом.
Зажатый между двух съездов, он узким языком вдавался в берег, нависая над монастырем и набережной. Сюда не ходил общественный транспорт, да и зеваки появлялись нечасто. В отличие от соседней горы, с отелями и памятниками, это место было совсем не туристическим. Некогда здесь возвышалась гигантская колокольня и вся заречная часть сверяла время по ее часам. Теперь тут не было ничего, кроме унылой застройки из частных домов, больницы, хрущобы и пары новостроек на самом краю горы, одна из которых уже успела покрыться трещинами и, говорят, медленно сползала вниз.
Ярилина гора в древности славилась оползнями.
Ее выходящие к реке склоны были покрыты старым парком с корявыми деревьями и давно не ремонтированными дорожками.
Ночью здесь было жутко.
Иван поежился, то и дело спотыкаясь о выщербленные куски асфальта. Здесь не горели фонари, и он подсвечивал дорогу смартфоном. Идти в гору становилось все тяжелее.
Наконец, между деревьями мелькнул просвет и показались гаражи, знакомые по картинке на экране. Слева начинался склон, справа горели огни домов.
Колеса не было.
Телефон загудел, и Иван молча поднес его к уху.
- Покажи список, - сказал знакомый жестяной голос.
- Сперва покажите профессора.
- Профессор подождет. Мы хотим убедиться, что ты, наконец, взялся за ум и перестал водить нас за нос.
- И в мыслях не было. Кстати, зачем вы привязали его к колесу? Собираетесь колесовать? Совсем сбрендили на почве средневековья?
- Всего лишь дань традиции. Ты плохо изучал краеведение в университете, иначе бы знал, зачем колесо на Ярилиной горе.
- Всё изучить невозможно.
- Выйди на площадку перед гаражами, достань список и подними над головой.
Иван до боли в глазах вглядывался в тени между постройками, но ничего не видел.
- Если ты его распечатал, - добавил жестяной голос, - то история с дочерью покажется тебе прелюдией.
- Когда я доберусь до вашей кодлы, то всех вас распечатаю, не только список, - огрызнулся Иван.
- Люблю пустые угрозы, - хмыкнул собеседник. – Стой.
Посреди площадки торчал столб с давно разбитым фонарем.
- Доставай.
Иван медленно вытащил конверт.
Голос вздохнул.
- Ты издеваешься? Это не он.
- Почему не он? Конверт. Запечатанный. Тут даже марка есть. По всей России, если что, дойдет.
- Тебе до сих пор кажется, что это шутка?
- Какие уж тут шутки. Столько трупов за вами тянется.
В трубке раздались помехи.
- Стой на месте. Жди. Я перезвоню.
Послышались короткие гудки.
Иван огляделся.
Судя по заросшим воротам, гаражами уже давно не пользовались.
Земля была мягкой после дождя, и на ней хорошо были видны следы.
Он присел, разглядывая.
От столба вела в сторону откоса странная колея почти в метр шириной. Иван не сразу догадался, что это был след от колеса. След терялся в темноте между последним гаражом и зарослями.
Иван не успел пройти и пары шагов, когда телефон зазвонил снова.
- Ты нас обманул. Втянул в дело постороннюю девчонку. Зря. У нас везде есть уши. Тебе мало погибших девочек? Решил записать на свой счет еще одну?
- Эй! Она просто соседка.
- А профессор - просто профессор. Думаю, случившееся с ним послужит тебе уроком. Ты же не забыл? Здесь Ярила. А Яриле приносят огненные жертвы.
Телефон отключился, и тут же впереди вспыхнуло пламя.
В считанные секунды огонь охватил все колесо. Оно стояло совсем недалеко, на самом краю обрыва. Сквозь языки пламени Иван отчетливо увидел искаженную огнем человеческую фигуру.
Он бросился вперед и не заметил, как из темноты вылетело нечто длинное и извивающееся и стремительно обмоталось вокруг ног, заставляя рухнуть носом в грязь.
Иван лишь успел увидеть, как впереди появилась кособокая тень и длинным шестом столкнула пылающее колесо с откоса.
Колесо лениво стронулось с места и покатилось вниз, набирая скорость и разбрасывая искры.
В голове было пусто и гулко, как в пустом жбане.
Он с трудом сел, разглядывая связку ремней с металлическими грузилами на ногах. Отстраненно подумал, что таким оружием пользовались индейцы при охоте на бизонов.
На грязь упали мигающие синие отблески, и на площадку одна за другой выехали полицейские машины.
