Иван пожал плечами.
- В очередь вставай. Наш с тобой нынешний общий начальник подполковник Кравец обещал мне Владимирский централ на Колыме устроить. А ты что предложить можешь? Он сказал сюда не соваться. А мы сунулись.
Усманов молчал, лихорадочно просчитывая варианты.
- Должен быть другой выход, - пробормотал он.
- Может и есть, - сказал Иван. – И я даже догадываюсь, где.
- Дерьмо, - выругался Усманов, медленно объезжая очередную яму. – То есть у нас тут корпорации, олигархи и частные вояки под крышей ФСО? И вирусы.
- Насчет вирусов не знаю. Кравец о них ничего не говорил. Это Садовский в письме намекнул.
- Прежде чем коньки отбросить? Стало быть, дело серьезное. Я одного не понимаю. Машка здесь причем? Чего ты сюда ломанулся? Ну нашла она зацепку, поболтала бы с частниками, они бы ее завернули, как меня. И что?
Иван замялся.
- Убийце было все равно какого жреца убивать на Ярилиной горе. А значит все равно какого воина убивать на горе Сокол.
- И?
- Это и есть гора Сокол.
Усманов промолчал.
- Следующее жертвоприношение здесь, - добавил Иван. – И кто будет жертвой – солдат, генерал, полицейский, следователь – абсолютно без разницы. Любой силовик подойдет. Любого пола… Стой!
- Чего?
- Стой, говорю!
Усманов ударил по тормозам.
- Слева, - глухо сказал Иван. – За кустами.
Белый «солярис» был загнан в заросли по макушку. Среди зеленой мешанины разглядеть его было трудно. Если б машина была темного цвета, Иван бы ее точно не увидел.
- Ее машина, - сказал Иван, раздвигая ветви.
- Вижу, - огрызнулся Усманов.
Водительская дверь была распахнута. Стекло выбито. Внутри никого не было.
Усманов присел, рассматривая примятую траву и сломанный кустарник.
- Следы борьбы? – спросил Иван.
Усманов не ответил.
Иван огляделся. Заросли вокруг были похожи скорее на бурелом со сгнившими и упавшими деревьями.
Он осторожно убрал развесистую ветку. У самой земли сверкнуло что-то красное.
По траве стелился разодранный легкий шарф.
Усманов надел перчатки, подцепил его и аккуратно сунул в пакет для вещдоков.
- Надо сюда опергруппу, - сказал Иван. – И кинолога.
Усманов повернулся к нему. Лицо его было серым и осунувшимся.
- А у нас есть время на кинолога?
Он вернулся к минивэну, залез под сиденье и протянул Ивану старый потертый «макаров».
- Обращаться умеешь? Одного может не хватить.
Иван кивнул и сунул пистолет за ремень.
- Ее утащили в ту сторону, - Усманов кивнул на вершину холма. – Если поторопимся, можем успеть.
Гора Сокол была самой маленькой и самой неизвестной из всех Дятловых гор. Про нее даже не все краеведы слышали, а половина из тех, кто слышал, считал, что ее название выдумали другие краеведы.
И уж тем более далеко не все краеведы были согласны с гипотезой, что именно на Соколе находился таинственный Старый Городок, легенда всего местного краеведения. Древняя крепость, построенная не то мордовскими племенами, не то суздальскими князьями еще до основания самого Нижнего Новгорода.
Однако именно здесь было единственное в округе место, где археологи раскопали хоть что-то похожее на крепость.
Иван не удивился, когда след из поломанных кустов и мятой травы вывел их на заросшую бурьяном площадку, где еще можно было разглядеть ровные квадратные вмятины и сглаженные временем отвалы.
Усманов замер.
- Это что?
- Раскопы. Следы археологических работ.
Усманов подозрительно глянул на него.
- Ты здесь был?
- Пятнадцать лет назад. Помогал в классификации находок.
- Кто-нибудь еще об этом месте знает?
- Конечно. Через эти раскопки прошли пара сотен человек точно. Здесь лет тридцать копали. Правда, уже давно не копают.
- А Мария?
- Нет. Она всегда была далека от археологии.
- Слава богу, - пробормотал Усманов. – Но все равно. Этот урод притащил ее именно сюда.
- Есть версия, что здесь была крепость, где после присоединения Нижнего к Москве сидели московские воеводы с гарнизоном, - сказал Иван. – Если говорить о жертвоприношении воина…
- Заткнись.
Усманов присел за ближайшим отвалом и медленно достал пистолет.
- Слышишь? – прошептал он.
Глухой рокот донесся откуда-то снизу, будто рычание далекого подземного зверя. Иван почувствовал, как волосы встали дыбом у него на затылке.
- Это где-то рядом. Ствол достань. И держись правее. Смотри в меня не пальни.
Усманов двинулся вперед, пригибаясь.
Иван послушно выудил пистолет и шагнул в сторону.
В наступающих сумерках ямы от раскопов напоминали потревоженные могилы.
Он едва не пропустил то, что искал.
Потемневшее за десятилетия бетонное кольцо заросло кустарником. Был виден только небольшой выступ.
Усманов вопросительно показал на него стволом.
- Колодец, - тихо пояснил Иван. – Вентиляционная шахта. Скорее всего идет прямиком в помещения «Медтеха».
Усманов раздвинул ветви.
Бетонная крышка была сдвинута достаточно, чтоб протиснуться.
- Я первый, - прошептал Усманов, - Считаешь до десяти и спускаешься следом.
Он перекинул ногу через край, нащупывая скобы лестницы.
Это было совсем не похоже на давешнее путешествие по штольням. По стенкам шахты свисал гнилой мох. В ноздри лез запах сырости, плесени и могилы.
Шахта закончилась быстро, метров через шесть.
Иван спрыгнул в хлюпнувшую под ногами грязь, и первое, что увидел, была обвалившаяся стена, в комьях сырой земли и россыпи булыганов.
- Они завалили проход, - сказал он. – Только что. Дальше хода нет.
Усманов не ответил.
Он стоял чуть дальше, и фонарь дрожал в его руке.
За ним, у стены, виднелась неподвижная фигура в доспехе древнерусского воина. Луч света плясал на остроконечном шлеме и нагруднике.
Два коротких копья пробили грудь насквозь и удерживали фигуру у стены, как пришпиленную к стенду бабочку.
Иван на негнущихся ногах шагнул вперед, оттолкнул с дороги Усманова, и только тогда увидел.
Невидящие мертвые глаза полковника Воеводина смотрели прямо на него.
Сверху нависал сводчатый потолок из древних кирпичей, покрытых многолетней копотью. Была полутьма, только плясали красные отблески, словно где-то за поворотом горел факел.
Маша попыталась поднять голову, но тяжелый ошейник притянул ее обратно к доскам. Звякнули цепи.
- Лежи спокойно, маленькая женщина, - послышался глухой голос. – Скоро все кончится.
- Чего тебе надо, урод?
Сбоку послышался шорох, и красные отблески заслонила чья-то громоздкая тень.
- Это не Андроп пришел к маленькой женщине. Это маленькая женщина пришла к Андропу.
- Я пришла к врачу по фамилии Бергер. Это ты? Твоя нора не похожа на врачебный кабинет.
- Андроп не знает никого по фамилии Бергер. Андроп хранит это место. Маленькой женщине тут нечего делать.
- Так отпусти меня!
- Андроп не может. Ей не понравится, если Андроп освободит маленькую женщину. Она разозлится.
- Она? Кто она?
- Она.
Тень сдвинулась с места. Послышались тяжелые шаги и хруст, словно под ногами урода хрустел щебень.
- Она придет. И все кончится. Лежи спокойно.
Хрена с два. Маша попыталась освободить руку. Бесполезно. Судя по весу, руки и ноги были скованы какими-то средневековыми кандалами.
- Все кончится, - продолжал бубнить голос. – Настанет время Старого Народа. Сгинут все те, кто пришел на наше место.
Маша хотела вспомнить, как здесь оказалась, но вспомнила только звон разбитого бокового стекла, боль от удара и тьму перед глазами.
- Врешь, Андроп, или как тебя там. Не приходила я к тебе. Ты на дороге напал. И что за имя такое, Андроп? Или это сокращение от фамилии? Твоя фамилия Андропов?
Урод зарычал и кинулся к ней так, что затрещали доски. Перед глазами нависла кожаная маска с длинным носом. Круглые стеклянные глазницы отсвечивали красным.
- Это имя моего народа. Чужое имя. Так называли нас подлые торговцы, ворующие наших женщин. Чужаки убивали нас. Чужаки забирали наши земли. Год за годом. Раз за разом. То одни, то другие. Теперь мы даже не помним своего настоящего имени.
От него воняло плесенью и тухлятиной.
- Прискорбно слышать, - Маша отстранилась, насколько позволял ошейник. – Но ты же понимаешь. Тебе все равно придется меня отпустить. Нападение на сотрудника правоохранительных органов. Пока у тебя еще есть шанс все исправить.
Он ее не слышал.
Уродливая маска медленно уползла из поля зрения.
- Она придет, - снова пробубнил Андроп. – Она все исправит. Она обещала. Снова жертвенные столы. И пир богов. И битвы воинов. И хмельной мед из черепа врага. Из обитого золотом черепа врага. Достойного врага…
Маша закатила глаза. Похоже, урод был всерьез ушиблен какой-то версией неоязычества. Надо было отсюда выбираться. Она прижала большой палец к ладони и еще раз попыталась освободить руку. Неровное железо впилось в запястье. Маша почувствовала, как сдирается кожа и сдавливается сустав. И пропустила тот момент, когда кожаный длинный нос вновь уперся ей в лицо.
- Смелая маленькая женщина, - прошипел Андроп. – Твоя плоть станет жертвой нашим богам. Твое сердце наполнит Старый Народ смелостью. Твой череп станет нашим любимым украшением.
Маша рванулась. Боль прошила ее насквозь. Рука выскользнула из браслета и с размаху врезалась в урода, сдирая с него маску.
До Маши не сразу дошло, что она увидела. Комок подкатил к горлу. Она перегнулась через стол, ее стошнило, и все поплыло перед глазами.
Весь пол был усеян человеческими костями, и они громко, очень громко хрустели под ногами Андропа.
Сверху навалилось что-то рычащее, тяжелое и вонючее, и снова наступила тьма.
- Я правильно понял? Какой-то хмырь, лица которого вы не разглядели, назвался руководителем преступной организации, потребовал личной встречи с начальником следственной группы. Без свидетелей. И вы тут же побежали к полковнику Воеводину эту встречу устраивать?
Кравец наворачивал круги вокруг раскопов.
- Так точно, - буркнул Усманов, стараясь смотреть в одну точку.
- Вы понимаете, как это выглядит, капитан?
- Понимаю. Но полковник решил…
- Что полковник на самом деле решил, мы уже никогда не узнаем. А вот что решили вы? Войти в сговор с преступниками? Что они вам пообещали? Похлопотать о повышении?
- У них был подозреваемый, они хотели его выдать.
- И сделать это без свидетелей. Как удобно. – Кравец подошел к Усманову вплотную. – Вы подставили под удар своего непосредственного руководителя. Это, - он кивнул в сторону покрытого тканью тела, - на вашей совести. Позднее решим, что с вами делать. Увести.
Двое росгвардейцев взяли Усманова под руки и повели к микроавтобусу.
Кравец повернулся к Ивану.
- Ты знал?
- Никак нет!
- Ты еще честь отдай, пиджак, - поморщился Кравец, - «Никак нет». Говори нормально.
- Не знал. Усманов считает, что «Наследие» непричастно к убийствам. Видимо, хотел это доказать.
- «Наследие» непричастно, а кто причастен? И уж теперь сложно говорить об их непричастности. Заманили в ловушку и прихлопнули.
Из колодца один за другим вылезли двое криминалистов.
- Ну? – нетерпеливо крикнул им Кравец.
Один присел на камень, шумно отдуваясь. Второй подошел ближе.
- Доспехи те самые, - сказал он. – Похищенные вчера из музея Зачатьевской башни. Изначально они были малоразмерные, так что есть следы переделки. Возможно, что-то удастся выудить. Орудия убийства – два копья. Наконечники тоже из музея. Следов нет. Отпечатков тоже. Более подробно узнаем в лаборатории. Нужно время.
- Нет у нас времени, - буркнул Кравец.
- Про завал скажи! – крикнул от колодца другой криминалист.
- Да, завал. Груда земли, щебня, бетона. Образовался часа два назад. Перекрыл проход, ведущий вниз. Судя по всему, преступник скрылся именно там.
- Что у нас внизу?
Криминалист пожал плечами.
- Штольни, возможно. Или тоннели метростроя. Надо поднимать карты подземных коммуникаций, если такие существуют для этого района.
- Ясно.
Криминалист подобрал кейс с вещдоками и направился к микроавтобусу.
- Внизу у нас «Медтех», - тихо сказал Иван.
Кравец медленно повернулся к нему.
- «Медтех»…
- Да. Если карты Садовского не врут.
- Поехали!
Кравец быстро зашагал к машине.
- А еще там ФСО, - сказал Иван ему вдогонку.
Кравец на мгновение остановился.
- Знаю, - сказал. – К дьяволу ФСО. Ситуация изменилась.
Подъехали шумно, с мигалками и сиренами.
С десяток машин едва уместились на маленькой площадке.
Росгвардейцы выбежали из броневиков, рассредоточились, наставив стволы на не ожидавшую вторжения охрану.
Кравец бодрым шагом подошел к стоявшему у бункера главному, сунул под нос только что полученную из Москвы бумагу.
- Можешь радоваться. Кончилась ваша служба. Переходите под мое командование.
Главный хмуро повертел в руках бумагу.
- Сейчас грузитесь по машинам, - продолжил Кравец. – Мы вас отвозим в управление. А там разбираемся, кто вы такие, что здесь делаете и какое отношение имеете к ФСО. Если имеете.
Главный медленно покачал головой.
- Не выйдет. У меня другие инструкции. Только личный приказ освобождает мое подразделение от обязанностей. А вашей бумажкой можете подтереться.
Он скомкал листок и аккуратно затолкал его подполковнику в нагрудный карман.
Кравец застыл. Его уши побагровели.
- Чей. Личный. Приказ, - процедил он.
- Если не знаешь, тебе тут делать нечего, - усмехнулся главный. – Забирай своих увальней и уматывай.
Он отвернулся к бункеру и взялся за ручку двери.
- Стой, - тихо сказал Кравец. – Еще шаг и будет больно.
Достал смартфон, пролистнул список контактов и показал экран главному.
- Он? Тебе его приказ нужен?
Главный молча продолжал смотреть на него.
Кравец набрал номер и поднес трубку к уху.
- Ты оказался прав. Бумажке не поверили. Соединяй.
И передал трубку главному.
Даже издалека Ивану было видно, как серел и без того бледный главный, слушая, что ему говорят на том конце провода. Спустя минуту он, не сказав ни слова, передал телефон обратно.
- Ну? – спросил Кравец. – Такого приказа достаточно? Сдавайте ключи, оружие, допуск к мониторам и грузитесь. Кто там за все отвечает? – он кивнул на наглухо закрытые ворота.
- Никто, - каркнул главный.
В его руке оказался пистолет.
Глухой треск выстрела разорвал тишину.
Только натренированные в загранкомандировках рефлексы позволили Кравецу вовремя отшатнуться.
Пуля раскаленным прутом обожгла скулу.
На площадке разом заорали, загомонили люди и загрохотало оружие.
Кравец откатился за ограждение, слыша, как слева и справа от него застрекотали чужие «скары». Пули вгрызлись над головой, выбивая бетонное крошево.
- К бункеру не подпускайте! - заорал он. – Не выкурим потом!
Раздался грохот и звон в ушах. Кто-то из своих догадался кинуть к бункеру гранату и покорежить дверь.
Раскатисто громыхнул «ремингтон», и один из росгвардейцев отлетел к зарослям.
Чье-то тяжелое тело плюхнулось рядом с ограждением.
- Какого черта! – прошипел Кравец. – Политов! Вон отсюда!
- У меня пистолет, - Иван достал ствол из кармана. – Усманов подарил. На время.
- Бегом к машинам! Идиот! Пистолет у него!
Один из охранников высунулся из-за деревьев, и тут же с воплем откатился назад.
- Я неплохо стреляю, - сообщил Иван и вернул предохранитель. – Даже в очках.
- Сиди здесь и не высовывайся, - Кравец пригибаясь рванул к бетонной балке, за которой прятались его основные силы.
- В очередь вставай. Наш с тобой нынешний общий начальник подполковник Кравец обещал мне Владимирский централ на Колыме устроить. А ты что предложить можешь? Он сказал сюда не соваться. А мы сунулись.
Усманов молчал, лихорадочно просчитывая варианты.
- Должен быть другой выход, - пробормотал он.
- Может и есть, - сказал Иван. – И я даже догадываюсь, где.
***
- Дерьмо, - выругался Усманов, медленно объезжая очередную яму. – То есть у нас тут корпорации, олигархи и частные вояки под крышей ФСО? И вирусы.
- Насчет вирусов не знаю. Кравец о них ничего не говорил. Это Садовский в письме намекнул.
- Прежде чем коньки отбросить? Стало быть, дело серьезное. Я одного не понимаю. Машка здесь причем? Чего ты сюда ломанулся? Ну нашла она зацепку, поболтала бы с частниками, они бы ее завернули, как меня. И что?
Иван замялся.
- Убийце было все равно какого жреца убивать на Ярилиной горе. А значит все равно какого воина убивать на горе Сокол.
- И?
- Это и есть гора Сокол.
Усманов промолчал.
- Следующее жертвоприношение здесь, - добавил Иван. – И кто будет жертвой – солдат, генерал, полицейский, следователь – абсолютно без разницы. Любой силовик подойдет. Любого пола… Стой!
- Чего?
- Стой, говорю!
Усманов ударил по тормозам.
- Слева, - глухо сказал Иван. – За кустами.
***
Белый «солярис» был загнан в заросли по макушку. Среди зеленой мешанины разглядеть его было трудно. Если б машина была темного цвета, Иван бы ее точно не увидел.
- Ее машина, - сказал Иван, раздвигая ветви.
- Вижу, - огрызнулся Усманов.
Водительская дверь была распахнута. Стекло выбито. Внутри никого не было.
Усманов присел, рассматривая примятую траву и сломанный кустарник.
- Следы борьбы? – спросил Иван.
Усманов не ответил.
Иван огляделся. Заросли вокруг были похожи скорее на бурелом со сгнившими и упавшими деревьями.
Он осторожно убрал развесистую ветку. У самой земли сверкнуло что-то красное.
По траве стелился разодранный легкий шарф.
Усманов надел перчатки, подцепил его и аккуратно сунул в пакет для вещдоков.
- Надо сюда опергруппу, - сказал Иван. – И кинолога.
Усманов повернулся к нему. Лицо его было серым и осунувшимся.
- А у нас есть время на кинолога?
Он вернулся к минивэну, залез под сиденье и протянул Ивану старый потертый «макаров».
- Обращаться умеешь? Одного может не хватить.
Иван кивнул и сунул пистолет за ремень.
- Ее утащили в ту сторону, - Усманов кивнул на вершину холма. – Если поторопимся, можем успеть.
***
Гора Сокол была самой маленькой и самой неизвестной из всех Дятловых гор. Про нее даже не все краеведы слышали, а половина из тех, кто слышал, считал, что ее название выдумали другие краеведы.
И уж тем более далеко не все краеведы были согласны с гипотезой, что именно на Соколе находился таинственный Старый Городок, легенда всего местного краеведения. Древняя крепость, построенная не то мордовскими племенами, не то суздальскими князьями еще до основания самого Нижнего Новгорода.
Однако именно здесь было единственное в округе место, где археологи раскопали хоть что-то похожее на крепость.
Иван не удивился, когда след из поломанных кустов и мятой травы вывел их на заросшую бурьяном площадку, где еще можно было разглядеть ровные квадратные вмятины и сглаженные временем отвалы.
Усманов замер.
- Это что?
- Раскопы. Следы археологических работ.
Усманов подозрительно глянул на него.
- Ты здесь был?
- Пятнадцать лет назад. Помогал в классификации находок.
- Кто-нибудь еще об этом месте знает?
- Конечно. Через эти раскопки прошли пара сотен человек точно. Здесь лет тридцать копали. Правда, уже давно не копают.
- А Мария?
- Нет. Она всегда была далека от археологии.
- Слава богу, - пробормотал Усманов. – Но все равно. Этот урод притащил ее именно сюда.
- Есть версия, что здесь была крепость, где после присоединения Нижнего к Москве сидели московские воеводы с гарнизоном, - сказал Иван. – Если говорить о жертвоприношении воина…
- Заткнись.
Усманов присел за ближайшим отвалом и медленно достал пистолет.
- Слышишь? – прошептал он.
Глухой рокот донесся откуда-то снизу, будто рычание далекого подземного зверя. Иван почувствовал, как волосы встали дыбом у него на затылке.
- Это где-то рядом. Ствол достань. И держись правее. Смотри в меня не пальни.
Усманов двинулся вперед, пригибаясь.
Иван послушно выудил пистолет и шагнул в сторону.
В наступающих сумерках ямы от раскопов напоминали потревоженные могилы.
Он едва не пропустил то, что искал.
Потемневшее за десятилетия бетонное кольцо заросло кустарником. Был виден только небольшой выступ.
Усманов вопросительно показал на него стволом.
- Колодец, - тихо пояснил Иван. – Вентиляционная шахта. Скорее всего идет прямиком в помещения «Медтеха».
Усманов раздвинул ветви.
Бетонная крышка была сдвинута достаточно, чтоб протиснуться.
- Я первый, - прошептал Усманов, - Считаешь до десяти и спускаешься следом.
Он перекинул ногу через край, нащупывая скобы лестницы.
Это было совсем не похоже на давешнее путешествие по штольням. По стенкам шахты свисал гнилой мох. В ноздри лез запах сырости, плесени и могилы.
Шахта закончилась быстро, метров через шесть.
Иван спрыгнул в хлюпнувшую под ногами грязь, и первое, что увидел, была обвалившаяся стена, в комьях сырой земли и россыпи булыганов.
- Они завалили проход, - сказал он. – Только что. Дальше хода нет.
Усманов не ответил.
Он стоял чуть дальше, и фонарь дрожал в его руке.
За ним, у стены, виднелась неподвижная фигура в доспехе древнерусского воина. Луч света плясал на остроконечном шлеме и нагруднике.
Два коротких копья пробили грудь насквозь и удерживали фигуру у стены, как пришпиленную к стенду бабочку.
Иван на негнущихся ногах шагнул вперед, оттолкнул с дороги Усманова, и только тогда увидел.
Невидящие мертвые глаза полковника Воеводина смотрели прямо на него.
Глава 41. Охрана
Сверху нависал сводчатый потолок из древних кирпичей, покрытых многолетней копотью. Была полутьма, только плясали красные отблески, словно где-то за поворотом горел факел.
Маша попыталась поднять голову, но тяжелый ошейник притянул ее обратно к доскам. Звякнули цепи.
- Лежи спокойно, маленькая женщина, - послышался глухой голос. – Скоро все кончится.
- Чего тебе надо, урод?
Сбоку послышался шорох, и красные отблески заслонила чья-то громоздкая тень.
- Это не Андроп пришел к маленькой женщине. Это маленькая женщина пришла к Андропу.
- Я пришла к врачу по фамилии Бергер. Это ты? Твоя нора не похожа на врачебный кабинет.
- Андроп не знает никого по фамилии Бергер. Андроп хранит это место. Маленькой женщине тут нечего делать.
- Так отпусти меня!
- Андроп не может. Ей не понравится, если Андроп освободит маленькую женщину. Она разозлится.
- Она? Кто она?
- Она.
Тень сдвинулась с места. Послышались тяжелые шаги и хруст, словно под ногами урода хрустел щебень.
- Она придет. И все кончится. Лежи спокойно.
Хрена с два. Маша попыталась освободить руку. Бесполезно. Судя по весу, руки и ноги были скованы какими-то средневековыми кандалами.
- Все кончится, - продолжал бубнить голос. – Настанет время Старого Народа. Сгинут все те, кто пришел на наше место.
Маша хотела вспомнить, как здесь оказалась, но вспомнила только звон разбитого бокового стекла, боль от удара и тьму перед глазами.
- Врешь, Андроп, или как тебя там. Не приходила я к тебе. Ты на дороге напал. И что за имя такое, Андроп? Или это сокращение от фамилии? Твоя фамилия Андропов?
Урод зарычал и кинулся к ней так, что затрещали доски. Перед глазами нависла кожаная маска с длинным носом. Круглые стеклянные глазницы отсвечивали красным.
- Это имя моего народа. Чужое имя. Так называли нас подлые торговцы, ворующие наших женщин. Чужаки убивали нас. Чужаки забирали наши земли. Год за годом. Раз за разом. То одни, то другие. Теперь мы даже не помним своего настоящего имени.
От него воняло плесенью и тухлятиной.
- Прискорбно слышать, - Маша отстранилась, насколько позволял ошейник. – Но ты же понимаешь. Тебе все равно придется меня отпустить. Нападение на сотрудника правоохранительных органов. Пока у тебя еще есть шанс все исправить.
Он ее не слышал.
Уродливая маска медленно уползла из поля зрения.
- Она придет, - снова пробубнил Андроп. – Она все исправит. Она обещала. Снова жертвенные столы. И пир богов. И битвы воинов. И хмельной мед из черепа врага. Из обитого золотом черепа врага. Достойного врага…
Маша закатила глаза. Похоже, урод был всерьез ушиблен какой-то версией неоязычества. Надо было отсюда выбираться. Она прижала большой палец к ладони и еще раз попыталась освободить руку. Неровное железо впилось в запястье. Маша почувствовала, как сдирается кожа и сдавливается сустав. И пропустила тот момент, когда кожаный длинный нос вновь уперся ей в лицо.
- Смелая маленькая женщина, - прошипел Андроп. – Твоя плоть станет жертвой нашим богам. Твое сердце наполнит Старый Народ смелостью. Твой череп станет нашим любимым украшением.
Маша рванулась. Боль прошила ее насквозь. Рука выскользнула из браслета и с размаху врезалась в урода, сдирая с него маску.
До Маши не сразу дошло, что она увидела. Комок подкатил к горлу. Она перегнулась через стол, ее стошнило, и все поплыло перед глазами.
Весь пол был усеян человеческими костями, и они громко, очень громко хрустели под ногами Андропа.
Сверху навалилось что-то рычащее, тяжелое и вонючее, и снова наступила тьма.
***
- Я правильно понял? Какой-то хмырь, лица которого вы не разглядели, назвался руководителем преступной организации, потребовал личной встречи с начальником следственной группы. Без свидетелей. И вы тут же побежали к полковнику Воеводину эту встречу устраивать?
Кравец наворачивал круги вокруг раскопов.
- Так точно, - буркнул Усманов, стараясь смотреть в одну точку.
- Вы понимаете, как это выглядит, капитан?
- Понимаю. Но полковник решил…
- Что полковник на самом деле решил, мы уже никогда не узнаем. А вот что решили вы? Войти в сговор с преступниками? Что они вам пообещали? Похлопотать о повышении?
- У них был подозреваемый, они хотели его выдать.
- И сделать это без свидетелей. Как удобно. – Кравец подошел к Усманову вплотную. – Вы подставили под удар своего непосредственного руководителя. Это, - он кивнул в сторону покрытого тканью тела, - на вашей совести. Позднее решим, что с вами делать. Увести.
Двое росгвардейцев взяли Усманова под руки и повели к микроавтобусу.
Кравец повернулся к Ивану.
- Ты знал?
- Никак нет!
- Ты еще честь отдай, пиджак, - поморщился Кравец, - «Никак нет». Говори нормально.
- Не знал. Усманов считает, что «Наследие» непричастно к убийствам. Видимо, хотел это доказать.
- «Наследие» непричастно, а кто причастен? И уж теперь сложно говорить об их непричастности. Заманили в ловушку и прихлопнули.
Из колодца один за другим вылезли двое криминалистов.
- Ну? – нетерпеливо крикнул им Кравец.
Один присел на камень, шумно отдуваясь. Второй подошел ближе.
- Доспехи те самые, - сказал он. – Похищенные вчера из музея Зачатьевской башни. Изначально они были малоразмерные, так что есть следы переделки. Возможно, что-то удастся выудить. Орудия убийства – два копья. Наконечники тоже из музея. Следов нет. Отпечатков тоже. Более подробно узнаем в лаборатории. Нужно время.
- Нет у нас времени, - буркнул Кравец.
- Про завал скажи! – крикнул от колодца другой криминалист.
- Да, завал. Груда земли, щебня, бетона. Образовался часа два назад. Перекрыл проход, ведущий вниз. Судя по всему, преступник скрылся именно там.
- Что у нас внизу?
Криминалист пожал плечами.
- Штольни, возможно. Или тоннели метростроя. Надо поднимать карты подземных коммуникаций, если такие существуют для этого района.
- Ясно.
Криминалист подобрал кейс с вещдоками и направился к микроавтобусу.
- Внизу у нас «Медтех», - тихо сказал Иван.
Кравец медленно повернулся к нему.
- «Медтех»…
- Да. Если карты Садовского не врут.
- Поехали!
Кравец быстро зашагал к машине.
- А еще там ФСО, - сказал Иван ему вдогонку.
Кравец на мгновение остановился.
- Знаю, - сказал. – К дьяволу ФСО. Ситуация изменилась.
***
Подъехали шумно, с мигалками и сиренами.
С десяток машин едва уместились на маленькой площадке.
Росгвардейцы выбежали из броневиков, рассредоточились, наставив стволы на не ожидавшую вторжения охрану.
Кравец бодрым шагом подошел к стоявшему у бункера главному, сунул под нос только что полученную из Москвы бумагу.
- Можешь радоваться. Кончилась ваша служба. Переходите под мое командование.
Главный хмуро повертел в руках бумагу.
- Сейчас грузитесь по машинам, - продолжил Кравец. – Мы вас отвозим в управление. А там разбираемся, кто вы такие, что здесь делаете и какое отношение имеете к ФСО. Если имеете.
Главный медленно покачал головой.
- Не выйдет. У меня другие инструкции. Только личный приказ освобождает мое подразделение от обязанностей. А вашей бумажкой можете подтереться.
Он скомкал листок и аккуратно затолкал его подполковнику в нагрудный карман.
Кравец застыл. Его уши побагровели.
- Чей. Личный. Приказ, - процедил он.
- Если не знаешь, тебе тут делать нечего, - усмехнулся главный. – Забирай своих увальней и уматывай.
Он отвернулся к бункеру и взялся за ручку двери.
- Стой, - тихо сказал Кравец. – Еще шаг и будет больно.
Достал смартфон, пролистнул список контактов и показал экран главному.
- Он? Тебе его приказ нужен?
Главный молча продолжал смотреть на него.
Кравец набрал номер и поднес трубку к уху.
- Ты оказался прав. Бумажке не поверили. Соединяй.
И передал трубку главному.
Даже издалека Ивану было видно, как серел и без того бледный главный, слушая, что ему говорят на том конце провода. Спустя минуту он, не сказав ни слова, передал телефон обратно.
- Ну? – спросил Кравец. – Такого приказа достаточно? Сдавайте ключи, оружие, допуск к мониторам и грузитесь. Кто там за все отвечает? – он кивнул на наглухо закрытые ворота.
- Никто, - каркнул главный.
В его руке оказался пистолет.
Глухой треск выстрела разорвал тишину.
Только натренированные в загранкомандировках рефлексы позволили Кравецу вовремя отшатнуться.
Пуля раскаленным прутом обожгла скулу.
На площадке разом заорали, загомонили люди и загрохотало оружие.
Кравец откатился за ограждение, слыша, как слева и справа от него застрекотали чужие «скары». Пули вгрызлись над головой, выбивая бетонное крошево.
- К бункеру не подпускайте! - заорал он. – Не выкурим потом!
Раздался грохот и звон в ушах. Кто-то из своих догадался кинуть к бункеру гранату и покорежить дверь.
Раскатисто громыхнул «ремингтон», и один из росгвардейцев отлетел к зарослям.
Чье-то тяжелое тело плюхнулось рядом с ограждением.
- Какого черта! – прошипел Кравец. – Политов! Вон отсюда!
- У меня пистолет, - Иван достал ствол из кармана. – Усманов подарил. На время.
- Бегом к машинам! Идиот! Пистолет у него!
Один из охранников высунулся из-за деревьев, и тут же с воплем откатился назад.
- Я неплохо стреляю, - сообщил Иван и вернул предохранитель. – Даже в очках.
- Сиди здесь и не высовывайся, - Кравец пригибаясь рванул к бетонной балке, за которой прятались его основные силы.
