- Ясно, - Маша вскочила с места и выпрыгнула из «скорой»
- Ты куда?!
- Работать. Если в архивах ничего нет, значит остается искать в другом месте. Ты игрушки хорошо рассматривал? Там на деревянном поезде клеймо специнтерната №10. И кстати, наш покойный бомж Саша Белый там работал ночным сторожем. Совпадение? Не думаю. Ты мне лучше скажи, что с Политовым намерен делать?
- А что с ним?
- Здравствуйте! Ты фотографию видел? Он следующий!
- Послал ему в больницу усиленный наряд. Что еще можно сделать?
Иван очнулся от того, что рядом с ним кто-то тихо разговаривал.
Голова была словно набита ватой. Перед глазами плыли разноцветные круги.
Говорили двое, женщина и мужчина.
- Так и не проснулся? – спросил мужчина.
- Нет. Спит уже двадцатый час.
- Кто-то ему вколол конскую дозу тиопентала. От него можно и кони двинуть. Показатели какие?
- В норме. Ничего серьезного.
- Значит выкарабкается. Как проснется, скажите мне. Да, и не удивляйтесь. Скоро тут охрана у палаты появится. Сказали, кроме прикрепленного к палате персонала, никого не впускать и не выпускать.
- Он что, преступник?
- Понятия не имею. Вы уже все подготовили?
- Конечно.
- Тогда пойдемте в ординаторскую. Вы мне там понадобитесь.
Голоса удалились. Тихо щелкнула дверь.
Иван открыл глаза.
Был уже глубокий вечер. Палата была пуста. В ней вообще ничего не было кроме простой койки, тумбочки и стула.
Иван сел, превозмогая головокружение.
Надо было что-то делать. Охрана у палаты в его планы точно входила.
Осмотрел себя.
Больничная пижама в мелкую точку. Мягкие тапочки.
Он, заметно шатаясь, прошаркал к окну. Палата была на первом этаже, только вот деревянные рамы были намертво прибиты друг к другу гвоздями.
Пришлось вылезать в коридор, и чтобы не шаркать, снять тапки.
У стола раздачи он пошвырялся в ящиках и позаимствовал скальпель. На всякий случай.
Прокрался мимо ординаторской. Услышал стоны и всхлипы и, не удержался, заглянул. Увидел голые ноги медсестры на плечах у врача, хмыкнул и поплелся дальше. Где-то за поворотом хлопнула входная дверь, послышались голоса. Не иначе, охрана добралась до приемного покоя. Иван мысленно пожелал врачу с медсестрой долгого и приятного времяпрепровождения. Ведь пока они заняты, охрана будет мариноваться в приемном покое.
Незаколоченное окно обнаружилось в дальнем конце коридора, за туалетом.
Стараясь не греметь рамами и стеклами, Иван отворил створки, вскарабкался на подоконник и спрыгнул вниз. Отряхнулся, и, чувствуя себя сбежавшим из психушки сумасшедшим, направился к воротам.
Садовский встречал его у своего подъезда, как и обещал.
Молчаливый таксист подкатил к арке и остановился.
- Спасибо, что не задавали вопросов, - сказал Иван и вылез наружу. – Палыч! Заплати ему. У меня с деньгами, как ты видишь, не густо.
Садовский безропотно протянул в окно купюру.
- Тебя в таком виде выпустили или ты сам себя выпустил? – спросил он, когда такси уехало.
- Сам. Возникло неотложное дело. Связанное с тобой, Палыч. И мне нужно в нем разобраться, прежде чем решить, что делать дальше.
- Ну так пойдем, - профессор кивнул на дверь подъезда. – Замерзнешь еще в своей пижамке.
- Нет. Я скажу это здесь. Так будет правильнее… Вчера, Палыч, у меня был интересный экспириенс. Гипноз. Меня забросило на тридцать лет назад. В общагу. На традиционную пьянку, которая у нас была по пятницам, субботам, а иногда по вторникам, средам и всем остальным дням недели. И я видел там тебя.
Садовский пожал плечами.
- Это не удивительно. Я часто зависал с первокурсниками и особенно первокурсницами.
- Нет. Этот случай к твоей одержимости молодыми девками не имеет никакого отношения. Это было что-то вроде пьяного совещания. На котором мы вдесятером придумали тайную организацию.
- Да что ты говоришь, - вежливо сказал профессор.
- Мы составили список участников. Придумали название. И даже пароль. Я видел этот список, профессор Садовский. Твоя фамилия там на первом месте. Но ты ведь это и без меня знаешь. Этот список до недавнего времени был у тебя. Не так ли?
Садовский молча ждал продолжения.
- Ты – первый человек в «Наследии», Садовский, - сказал Иван и достал сворованный из больницы скальпель. - Его учредитель и организатор. А вот теперь мы поднимемся к тебе. И ты ответишь. За всё.
Садовский молчал. Он смотрел на Ивана, и в его глазах не отражалось ровным счетом ничего.
- Убивать будешь? – Садовский замер в дверях своей квартиры. – Скальпелем?
- Что под руку попадется. Любым предметом.
- Я не имею отношения к похищению твоей дочери. И «Наследие» тоже.
- Хм, и почему я тебе не верю? Может потому, что ты постоянно врешь? Ты хоть слово правды сказал за последние недели?
- Я ни разу не соврал. Мог только ошибаться. Как в случае с мотивом убийств. Я был уверен, что это ритуал жертвоприношений. Дятловы горы, выбор жертв, языческие символы на месте преступлений. Все было один к одному. Даже когда я говорил, что «Наследие» устроило за мной охоту – я не врал. Эти двое – тоже «Наследие». Мортус был подопытным. А женщину мы знали по коду Номер Третий. Последние пару лет она занималась мортусом и, видимо, подчинила его своей воле.
- Номер Третий? У тебя тоже есть номер? Дай догадаюсь. Ты номер десятый.
- Я Номер Первый. Дань уважения старейшему члену. Кроме того, я руковожу парой периферийных организаций. Центром «Этногенез» и сетью клубов.
- А, то есть «пташки» тоже в деле.
- Пташки ничего не знают про «Наследие». Это не их уровень. Да и «Наследие» - тоже не совсем «Наследие». Это название носит только одна из организаций. Та, которую мы придумали тридцать лет назад. Но она – только капля в море. Представь луковицу или матрешку. Ты снимаешь слой за слоем и рано или поздно добираешься до сердцевины. Но в нашем случае ты до сердцевины можешь и не добраться. За каждым слоем стоит следующий и ты даже не сразу узнаешь, есть он или нет. Можешь вообще не узнать. Это гигантский мировой консорциум, где каждая следующая часть скрывается за предыдущей. Он даже названия не имеет, насколько я знаю. А может у меня просто не хватает допуска, чтобы узнать это название.
- Дай догадаюсь. Ты хочешь свалить вину на какую-то мифическую тайную корпорацию?
Садовский помотал головой.
- Не хочу. Я виноват в том, что не сразу понял с кем связался. Поздно узнал, чем они занимаются в «Медтехе». А когда узнал, они уже сворачивали деятельность и все вывозили. Оборудование, записи. Оставшихся в живых детей.
Иван напрягся.
- Куда? Куда они вывозили детей?
- Не знаю. Мы занимались своей благотворительностью, раздавали гранты на исследования, играли в ритуалы, светские рауты и прочие бирюльки. Каждый год приносили в жертву Дятловым горам деревянные игрушки, как идиоты. Не видели дальше своего носа. Когда им понадобилось зашифровать отчет «Медтеха», они обратились ко мне, как к специалисту по криптографии. Я им предложил наш список в качестве ключа к шифру. Они согласились. А потом их самолет исчез с радаров где-то в Тихом океане. Вместе с учеными, оборудованием, записями, отчетом. И ключом.
- И детьми?
- Нет, детей они отправили раньше. Но от десятилетних исследований у них ничего не осталось. А главное – не осталось выводов и формул изобретенных здесь препаратов. Они были в зашифрованном отчете. Копию они сделали из «Целебника» и спрятали здесь. А вот копию ключа… Я, старый дурак, сказал им, что копия ключа есть у тебя. Надо было просто скопировать свой, но плодить копии ключа для шифра – дело неправильное. Я и помыслить не мог, что ты выкинул свой список тогда же, тридцать лет назад.
- Это была шутка! Пьяный ничего не значащий базар.
- Так могли подумать остальные. Но не ты! Вспомни, мы же с тобой обсуждали тайные общества. И ты тоже считал их необходимостью. Когда на следующую встречу пришли только трое из вашей десятки, я был уверен, что один из них - ты. Они же были в этих черных хламидах, капюшонах, масках, как договаривались. Там даже пол нельзя было разобрать.
Иван хмыкнул.
- Все это бесполезный разговор. Если ты не знаешь, куда они ее увезли, разговаривать не о чем.
- Я просто хочу, чтобы ты понял. То, что ты копал под «Наследие» никак не связано с похищением твоей дочери. Ее похитили потому что ты не отдал список. Хотели на тебя надавить. А когда поняли, что бесполезно – пустили ее по программе.
Иван похолодел.
- Какой еще программе?
- Программе модификации человеческого организма. То, чем они здесь занимались. Увеличение выносливости, силы, ловкости. Изменение личностных характеристик. Всего, что им в голову взбредало. В основном посредством медикаментов и прочей химии, но и хирургией тоже не брезговали. Как и прямым воздействием на мозг. Я только потом узнал, что многие детишки не выдерживали. Именно их останки ты нашел в подземелье. И о продаже я тоже не знал. Как органов, так и… Если кто-то не подходил для программы.
Иван не выдержал.
От резкого удара в челюсть Садовский мешком отлетел к стене.
- Сволочь. Ты навел этих скотов на мою семью.
Профессор барахтался в одежках, как опрокинутый навозный жук.
- Я не знал! Иван! Я ничего не знал. А когда узнал, было уже поздно. Они все закрыли.
- Плевать. Знал ты или не знал. Живи с этим, сука, если сможешь.
Иван повернулся к выходу.
- Подожди, - Садовский с трудом поднялся. – Есть тот, кто тебе нужен.
Иван остановился у двери.
- В каждой стране, - сказал профессор, - у консорциума есть контролирующие ступени. В основном это банкиры или держатели хедж-фондов. Те, кто финансирует программы и следят за их выполнением. Неофициально они называются Хозяевами. Это не самая верхняя ступень иерархии, но одна из самых информированных. Если кто и знает, куда увезли твою дочь, то это куратор здешней программы. То есть Хозяин.
Садовский замолчал.
- Ну, - нетерпеливо сказал Иван. – Как найти этого твоего Хозяина?
- Найти его нереально. Там уровень конспирации гораздо выше нашего. Но когда из тебя выбили ключ к шифру, это дошло до верхних ступеней. И они заинтересовались. Поэтому сегодня утром мне пришло вот это, - Садовский достал смартфон. Экран горел ярко-красным. Посередине мигал восклицательный знак. – Это внутренний мессенджер консорциума. Такое сообщение означает «куратор близко, приготовьтесь к тестированию результатов». Видимо, в консорциуме уже расшифровали часть отчета, изготовили образцы и теперь готовы провести начальные испытания. А значит Хозяин программы скоро будет здесь, у нас в городе.
- Какой мне смысл в том, что он будет? Вопрос в том, как взять его за яйца.
- Я, кажется, знаю, как.
- Есть два типа идиотов. Те, кто верит в теорию заговоров. И те, кто в нее не верит. – сказал Садовский. – Вера в то, что существует некая группа людей, которая контролирует все политические процессы на планете – есть несусветная глупость, противоречащая всему, что мы знаем о человечестве. Такая группа может существовать только в вакууме. Без помощников, без охраны, без персонала и заместителей. Потому как любая вторая ступень неизбежно хочет подвинуть первую, для чего составляет свой заговор. Власть не может существовать без конкуренции. А это значит, что ни одна группа не может контролировать всё. Обязательно появятся те, кто будет стремиться выдавить ее с захваченных позиций. И это я еще не говорю о конкуренции внутри группы.
Садовский вещал так, словно читал лекцию.
Дрезина катилась на автомате. Колеса глухо стучали на стыках.
- А с другой стороны – невозможно представить себе политику с экономикой без тайных попыток решить вопрос в свою пользу. Без сговоров, подковерных игр, картельных соглашений. А значит и без заговорщиков. Просто этих заговорщиков сотни, тысячи. У них разные цели и разные масштабы. Они сталкиваются друг с другом, конфликтуют, договариваются. Один заговор может сожрать другой. Или из заговора по захвату нефтяного рынка какой-нибудь страны может вырасти заговор по захвату в ней власти. Стать из экономического политическим. Бывают и глобальные заговоры. Всемирного масштаба. Которые влияют на судьбы всего человечества. Но их участники не могут быть всезнающими и всемогущими. Их власть в любом случае ограничена. Надо помнить, что у любой группы заговорщиков всегда есть конкуренты. Консорциум не единственный занимается медицинскими разработками, скажем так, аморального характера. Их враги дышат им в затылок.
- Замолчи уже, Садовский, - не выдержал Иван. – От твоей трескотни голова болит.
- Я просто хочу сказать, на любой войне всегда можно найти союзников. Враг моего врага.
- Если мы на войне, то ты военнопленный. Долго еще?
- Почти приехали.
Впереди показалась развилка. Садовский тронул кнопку на панели управления, и дрезина свернула в сторону.
Вскоре откуда-то сверху на рельсы спрыгнула знакомая женская фигурка в чем-то черном и обтягивающем. Дрезина остановилась.
- Бах! – кто-то громко рявкнул сзади, и Иван непроизвольно вздрогнул. – Что, мальчик, испугался? – бодипозитивная пташка захохотала и взвалила на могучее плечо длинноствольный дробовик.
Худая пташка подошла сбоку, словно возникнув из ниоткуда.
- Ну как он? – спросил Садовский, вставая.
- Все также, - сказала худая. - Сидит, смотрит в стену.
- Иван! Пошли, - Садовский махнул рукой и отправился дальше по рельсам.
Иван молча последовал за ним.
Судя по обтягивающим черным джинсам и обтягивающим черным маечкам, пташки косплеили то ли Ангелов Чарли, то ли каких-то неведомых Ивану анимешек.
Поравнявшись с Юлей, он незаметно коснулся пальцами ее бедра.
- Ты как?
- Супер. Не ожидала тебя здесь встретить.
Садовский уходил все дальше, и они поспешили за ним. Позади брели худая с бодипозитивной и вслух обсуждали двух голубков. Юля не оборачиваясь показала им средний палец.
За поворотом была широкая площадка, залитая белым светом прожекторов. Дальняя стена представляла собой завал из груды камней, земли и белых плит облицовки. Иван сразу узнал эти плиты.
Но не плиты были здесь главной достопримечательностью.
Мортус сидел у стены, скрестив ноги, и неотрывно смотрел на торчащие из завала белые плиты. Черная броня на его теле тускло отсвечивала.
Садовский остановился и тихо сказал:
- Раньше он приходил в «Медтех» и бродил по коридорам. Наверное, вспоминал тех, кто его изуродовал. Превратил из нормального человека в тупого монстра. Он был первым и последним подопытным с таким функционалом. До него улучшения носили одиночный характер. Силу прибавить или ловкость. А тут был применен комплексный подход. Усиленный костяк, модификация мышечной системы, физиологии. Нечувствительность к боли и даже зачатки регенерации. Но оказалось, что такое вмешательство в организм невозможно без последствий. В первую очередь пострадал мозг, и из нормального умного парня, способного поступить в университет, получился олигофрен с разумом пятилетнего ребенка. Когда «Медтех» отсюда эвакуировали, его даже не стали забирать, как отработанный материал. Пришлось нам о нем позаботиться. К сожалению, я поручил это Номеру Третьему. И она все это время капала на остатки его мозгов, делая из него хладнокровного убийцу.
- Мне говорили, что он считает себя потомком каких-то древних людоедов, - сказал Иван.
- Ты куда?!
- Работать. Если в архивах ничего нет, значит остается искать в другом месте. Ты игрушки хорошо рассматривал? Там на деревянном поезде клеймо специнтерната №10. И кстати, наш покойный бомж Саша Белый там работал ночным сторожем. Совпадение? Не думаю. Ты мне лучше скажи, что с Политовым намерен делать?
- А что с ним?
- Здравствуйте! Ты фотографию видел? Он следующий!
- Послал ему в больницу усиленный наряд. Что еще можно сделать?
***
Иван очнулся от того, что рядом с ним кто-то тихо разговаривал.
Голова была словно набита ватой. Перед глазами плыли разноцветные круги.
Говорили двое, женщина и мужчина.
- Так и не проснулся? – спросил мужчина.
- Нет. Спит уже двадцатый час.
- Кто-то ему вколол конскую дозу тиопентала. От него можно и кони двинуть. Показатели какие?
- В норме. Ничего серьезного.
- Значит выкарабкается. Как проснется, скажите мне. Да, и не удивляйтесь. Скоро тут охрана у палаты появится. Сказали, кроме прикрепленного к палате персонала, никого не впускать и не выпускать.
- Он что, преступник?
- Понятия не имею. Вы уже все подготовили?
- Конечно.
- Тогда пойдемте в ординаторскую. Вы мне там понадобитесь.
Голоса удалились. Тихо щелкнула дверь.
Иван открыл глаза.
Был уже глубокий вечер. Палата была пуста. В ней вообще ничего не было кроме простой койки, тумбочки и стула.
Иван сел, превозмогая головокружение.
Надо было что-то делать. Охрана у палаты в его планы точно входила.
Осмотрел себя.
Больничная пижама в мелкую точку. Мягкие тапочки.
Он, заметно шатаясь, прошаркал к окну. Палата была на первом этаже, только вот деревянные рамы были намертво прибиты друг к другу гвоздями.
Пришлось вылезать в коридор, и чтобы не шаркать, снять тапки.
У стола раздачи он пошвырялся в ящиках и позаимствовал скальпель. На всякий случай.
Прокрался мимо ординаторской. Услышал стоны и всхлипы и, не удержался, заглянул. Увидел голые ноги медсестры на плечах у врача, хмыкнул и поплелся дальше. Где-то за поворотом хлопнула входная дверь, послышались голоса. Не иначе, охрана добралась до приемного покоя. Иван мысленно пожелал врачу с медсестрой долгого и приятного времяпрепровождения. Ведь пока они заняты, охрана будет мариноваться в приемном покое.
Незаколоченное окно обнаружилось в дальнем конце коридора, за туалетом.
Стараясь не греметь рамами и стеклами, Иван отворил створки, вскарабкался на подоконник и спрыгнул вниз. Отряхнулся, и, чувствуя себя сбежавшим из психушки сумасшедшим, направился к воротам.
***
Садовский встречал его у своего подъезда, как и обещал.
Молчаливый таксист подкатил к арке и остановился.
- Спасибо, что не задавали вопросов, - сказал Иван и вылез наружу. – Палыч! Заплати ему. У меня с деньгами, как ты видишь, не густо.
Садовский безропотно протянул в окно купюру.
- Тебя в таком виде выпустили или ты сам себя выпустил? – спросил он, когда такси уехало.
- Сам. Возникло неотложное дело. Связанное с тобой, Палыч. И мне нужно в нем разобраться, прежде чем решить, что делать дальше.
- Ну так пойдем, - профессор кивнул на дверь подъезда. – Замерзнешь еще в своей пижамке.
- Нет. Я скажу это здесь. Так будет правильнее… Вчера, Палыч, у меня был интересный экспириенс. Гипноз. Меня забросило на тридцать лет назад. В общагу. На традиционную пьянку, которая у нас была по пятницам, субботам, а иногда по вторникам, средам и всем остальным дням недели. И я видел там тебя.
Садовский пожал плечами.
- Это не удивительно. Я часто зависал с первокурсниками и особенно первокурсницами.
- Нет. Этот случай к твоей одержимости молодыми девками не имеет никакого отношения. Это было что-то вроде пьяного совещания. На котором мы вдесятером придумали тайную организацию.
- Да что ты говоришь, - вежливо сказал профессор.
- Мы составили список участников. Придумали название. И даже пароль. Я видел этот список, профессор Садовский. Твоя фамилия там на первом месте. Но ты ведь это и без меня знаешь. Этот список до недавнего времени был у тебя. Не так ли?
Садовский молча ждал продолжения.
- Ты – первый человек в «Наследии», Садовский, - сказал Иван и достал сворованный из больницы скальпель. - Его учредитель и организатор. А вот теперь мы поднимемся к тебе. И ты ответишь. За всё.
Садовский молчал. Он смотрел на Ивана, и в его глазах не отражалось ровным счетом ничего.
Глава 55. Хозяева
- Убивать будешь? – Садовский замер в дверях своей квартиры. – Скальпелем?
- Что под руку попадется. Любым предметом.
- Я не имею отношения к похищению твоей дочери. И «Наследие» тоже.
- Хм, и почему я тебе не верю? Может потому, что ты постоянно врешь? Ты хоть слово правды сказал за последние недели?
- Я ни разу не соврал. Мог только ошибаться. Как в случае с мотивом убийств. Я был уверен, что это ритуал жертвоприношений. Дятловы горы, выбор жертв, языческие символы на месте преступлений. Все было один к одному. Даже когда я говорил, что «Наследие» устроило за мной охоту – я не врал. Эти двое – тоже «Наследие». Мортус был подопытным. А женщину мы знали по коду Номер Третий. Последние пару лет она занималась мортусом и, видимо, подчинила его своей воле.
- Номер Третий? У тебя тоже есть номер? Дай догадаюсь. Ты номер десятый.
- Я Номер Первый. Дань уважения старейшему члену. Кроме того, я руковожу парой периферийных организаций. Центром «Этногенез» и сетью клубов.
- А, то есть «пташки» тоже в деле.
- Пташки ничего не знают про «Наследие». Это не их уровень. Да и «Наследие» - тоже не совсем «Наследие». Это название носит только одна из организаций. Та, которую мы придумали тридцать лет назад. Но она – только капля в море. Представь луковицу или матрешку. Ты снимаешь слой за слоем и рано или поздно добираешься до сердцевины. Но в нашем случае ты до сердцевины можешь и не добраться. За каждым слоем стоит следующий и ты даже не сразу узнаешь, есть он или нет. Можешь вообще не узнать. Это гигантский мировой консорциум, где каждая следующая часть скрывается за предыдущей. Он даже названия не имеет, насколько я знаю. А может у меня просто не хватает допуска, чтобы узнать это название.
- Дай догадаюсь. Ты хочешь свалить вину на какую-то мифическую тайную корпорацию?
Садовский помотал головой.
- Не хочу. Я виноват в том, что не сразу понял с кем связался. Поздно узнал, чем они занимаются в «Медтехе». А когда узнал, они уже сворачивали деятельность и все вывозили. Оборудование, записи. Оставшихся в живых детей.
Иван напрягся.
- Куда? Куда они вывозили детей?
- Не знаю. Мы занимались своей благотворительностью, раздавали гранты на исследования, играли в ритуалы, светские рауты и прочие бирюльки. Каждый год приносили в жертву Дятловым горам деревянные игрушки, как идиоты. Не видели дальше своего носа. Когда им понадобилось зашифровать отчет «Медтеха», они обратились ко мне, как к специалисту по криптографии. Я им предложил наш список в качестве ключа к шифру. Они согласились. А потом их самолет исчез с радаров где-то в Тихом океане. Вместе с учеными, оборудованием, записями, отчетом. И ключом.
- И детьми?
- Нет, детей они отправили раньше. Но от десятилетних исследований у них ничего не осталось. А главное – не осталось выводов и формул изобретенных здесь препаратов. Они были в зашифрованном отчете. Копию они сделали из «Целебника» и спрятали здесь. А вот копию ключа… Я, старый дурак, сказал им, что копия ключа есть у тебя. Надо было просто скопировать свой, но плодить копии ключа для шифра – дело неправильное. Я и помыслить не мог, что ты выкинул свой список тогда же, тридцать лет назад.
- Это была шутка! Пьяный ничего не значащий базар.
- Так могли подумать остальные. Но не ты! Вспомни, мы же с тобой обсуждали тайные общества. И ты тоже считал их необходимостью. Когда на следующую встречу пришли только трое из вашей десятки, я был уверен, что один из них - ты. Они же были в этих черных хламидах, капюшонах, масках, как договаривались. Там даже пол нельзя было разобрать.
Иван хмыкнул.
- Все это бесполезный разговор. Если ты не знаешь, куда они ее увезли, разговаривать не о чем.
- Я просто хочу, чтобы ты понял. То, что ты копал под «Наследие» никак не связано с похищением твоей дочери. Ее похитили потому что ты не отдал список. Хотели на тебя надавить. А когда поняли, что бесполезно – пустили ее по программе.
Иван похолодел.
- Какой еще программе?
- Программе модификации человеческого организма. То, чем они здесь занимались. Увеличение выносливости, силы, ловкости. Изменение личностных характеристик. Всего, что им в голову взбредало. В основном посредством медикаментов и прочей химии, но и хирургией тоже не брезговали. Как и прямым воздействием на мозг. Я только потом узнал, что многие детишки не выдерживали. Именно их останки ты нашел в подземелье. И о продаже я тоже не знал. Как органов, так и… Если кто-то не подходил для программы.
Иван не выдержал.
От резкого удара в челюсть Садовский мешком отлетел к стене.
- Сволочь. Ты навел этих скотов на мою семью.
Профессор барахтался в одежках, как опрокинутый навозный жук.
- Я не знал! Иван! Я ничего не знал. А когда узнал, было уже поздно. Они все закрыли.
- Плевать. Знал ты или не знал. Живи с этим, сука, если сможешь.
Иван повернулся к выходу.
- Подожди, - Садовский с трудом поднялся. – Есть тот, кто тебе нужен.
Иван остановился у двери.
- В каждой стране, - сказал профессор, - у консорциума есть контролирующие ступени. В основном это банкиры или держатели хедж-фондов. Те, кто финансирует программы и следят за их выполнением. Неофициально они называются Хозяевами. Это не самая верхняя ступень иерархии, но одна из самых информированных. Если кто и знает, куда увезли твою дочь, то это куратор здешней программы. То есть Хозяин.
Садовский замолчал.
- Ну, - нетерпеливо сказал Иван. – Как найти этого твоего Хозяина?
- Найти его нереально. Там уровень конспирации гораздо выше нашего. Но когда из тебя выбили ключ к шифру, это дошло до верхних ступеней. И они заинтересовались. Поэтому сегодня утром мне пришло вот это, - Садовский достал смартфон. Экран горел ярко-красным. Посередине мигал восклицательный знак. – Это внутренний мессенджер консорциума. Такое сообщение означает «куратор близко, приготовьтесь к тестированию результатов». Видимо, в консорциуме уже расшифровали часть отчета, изготовили образцы и теперь готовы провести начальные испытания. А значит Хозяин программы скоро будет здесь, у нас в городе.
- Какой мне смысл в том, что он будет? Вопрос в том, как взять его за яйца.
- Я, кажется, знаю, как.
***
- Есть два типа идиотов. Те, кто верит в теорию заговоров. И те, кто в нее не верит. – сказал Садовский. – Вера в то, что существует некая группа людей, которая контролирует все политические процессы на планете – есть несусветная глупость, противоречащая всему, что мы знаем о человечестве. Такая группа может существовать только в вакууме. Без помощников, без охраны, без персонала и заместителей. Потому как любая вторая ступень неизбежно хочет подвинуть первую, для чего составляет свой заговор. Власть не может существовать без конкуренции. А это значит, что ни одна группа не может контролировать всё. Обязательно появятся те, кто будет стремиться выдавить ее с захваченных позиций. И это я еще не говорю о конкуренции внутри группы.
Садовский вещал так, словно читал лекцию.
Дрезина катилась на автомате. Колеса глухо стучали на стыках.
- А с другой стороны – невозможно представить себе политику с экономикой без тайных попыток решить вопрос в свою пользу. Без сговоров, подковерных игр, картельных соглашений. А значит и без заговорщиков. Просто этих заговорщиков сотни, тысячи. У них разные цели и разные масштабы. Они сталкиваются друг с другом, конфликтуют, договариваются. Один заговор может сожрать другой. Или из заговора по захвату нефтяного рынка какой-нибудь страны может вырасти заговор по захвату в ней власти. Стать из экономического политическим. Бывают и глобальные заговоры. Всемирного масштаба. Которые влияют на судьбы всего человечества. Но их участники не могут быть всезнающими и всемогущими. Их власть в любом случае ограничена. Надо помнить, что у любой группы заговорщиков всегда есть конкуренты. Консорциум не единственный занимается медицинскими разработками, скажем так, аморального характера. Их враги дышат им в затылок.
- Замолчи уже, Садовский, - не выдержал Иван. – От твоей трескотни голова болит.
- Я просто хочу сказать, на любой войне всегда можно найти союзников. Враг моего врага.
- Если мы на войне, то ты военнопленный. Долго еще?
- Почти приехали.
Впереди показалась развилка. Садовский тронул кнопку на панели управления, и дрезина свернула в сторону.
Вскоре откуда-то сверху на рельсы спрыгнула знакомая женская фигурка в чем-то черном и обтягивающем. Дрезина остановилась.
- Бах! – кто-то громко рявкнул сзади, и Иван непроизвольно вздрогнул. – Что, мальчик, испугался? – бодипозитивная пташка захохотала и взвалила на могучее плечо длинноствольный дробовик.
Худая пташка подошла сбоку, словно возникнув из ниоткуда.
- Ну как он? – спросил Садовский, вставая.
- Все также, - сказала худая. - Сидит, смотрит в стену.
- Иван! Пошли, - Садовский махнул рукой и отправился дальше по рельсам.
Иван молча последовал за ним.
Судя по обтягивающим черным джинсам и обтягивающим черным маечкам, пташки косплеили то ли Ангелов Чарли, то ли каких-то неведомых Ивану анимешек.
Поравнявшись с Юлей, он незаметно коснулся пальцами ее бедра.
- Ты как?
- Супер. Не ожидала тебя здесь встретить.
Садовский уходил все дальше, и они поспешили за ним. Позади брели худая с бодипозитивной и вслух обсуждали двух голубков. Юля не оборачиваясь показала им средний палец.
За поворотом была широкая площадка, залитая белым светом прожекторов. Дальняя стена представляла собой завал из груды камней, земли и белых плит облицовки. Иван сразу узнал эти плиты.
Но не плиты были здесь главной достопримечательностью.
Мортус сидел у стены, скрестив ноги, и неотрывно смотрел на торчащие из завала белые плиты. Черная броня на его теле тускло отсвечивала.
Садовский остановился и тихо сказал:
- Раньше он приходил в «Медтех» и бродил по коридорам. Наверное, вспоминал тех, кто его изуродовал. Превратил из нормального человека в тупого монстра. Он был первым и последним подопытным с таким функционалом. До него улучшения носили одиночный характер. Силу прибавить или ловкость. А тут был применен комплексный подход. Усиленный костяк, модификация мышечной системы, физиологии. Нечувствительность к боли и даже зачатки регенерации. Но оказалось, что такое вмешательство в организм невозможно без последствий. В первую очередь пострадал мозг, и из нормального умного парня, способного поступить в университет, получился олигофрен с разумом пятилетнего ребенка. Когда «Медтех» отсюда эвакуировали, его даже не стали забирать, как отработанный материал. Пришлось нам о нем позаботиться. К сожалению, я поручил это Номеру Третьему. И она все это время капала на остатки его мозгов, делая из него хладнокровного убийцу.
- Мне говорили, что он считает себя потомком каких-то древних людоедов, - сказал Иван.
