кажется, что сие не художественный вымысел, а, возможно приукрашенная фантазией, но все-таки действительность, автор использовал определенные словосочетания и фразеологизмы, которые, конечно все слышали и поймут, но произносить которые, в приличном обществе не принято. При всем том, автор проявил недюжинное внимание к деталям, показал глубокое знание предмета и продемонстрировал свое отношение к тем болезненным вопросам секса и этики, которые всех волнуют, но далеко не все готовы, с такой откровенностью об этом рассказывать.
Поэтому, я взял на себя смелость литературно обработать сей труд до такой степени, чтобы его можно было предложить широкой публике или хотя бы той ее части, которая, такого рода литературой интересуется.
Сохранив основную канву повествования, сюжетные линии и персонажей, взял на себя труд заменить принятые в определенных кругах выражения на более, приемлемые, что ли, и сделал сюжет более лаконичным.
- «Детские игры, детские игры. Когда они становятся не совсем детскими или совсем не детскими.
Мне жаль нынешнее поколение юных для которых не существует никаких секретов. Все тайны -устройство тела противного пола, секрет плотских отношений и даже способы и методы удовлетворения себя и партнера, а также самоудовлетворения познаются активацией нескольких функций на смартфоне.
Мы, пытаясь познать непознанное, искали ответы на свои нескромные вопросы в классической античной скульптуре, фресках и живописи, в литературе западной в основном, порой задыхаясь от предположений, не высказанных прямым текстом, не до конца, но понятным при домысливании и раскрашивании буйной юношеской фантазией.
С одной стороны, здесь трудно не согласится с Григорием Чхартишвили, творящем под псевдонимом Борис Акунин, когда он пишет «Русская литература с ее пресловутой целомудренностью, а если хотите – ханжеством, так пока и не научилась эротическим описаниям», хочется верить, что со временем отечественные авторы пробел этот устранят и попытки разнообразного и увлекательного описания того, чем в русской литературе, грешили безуспешно правда пытаясь скрыться под псевдонимами и А.П.Чехов, и А.Н.Толстой, и А.С.Пушкин, и многие другие, а г-н Лермонтов писал довольно фривольные, для своего времени вещи не пытаясь скрыть своего имени. И неважно делал он это из чувства пренебрежения общественным мнением или из желания лишний раз обратить на себя, пусть фраппирующее свет, но дополнительное внимание.
Автору, пытающемуся живописать сие деликатное действо предоставлена отличная возможность использовать не только свое воображение, но опыт предшественников с разной степенью увлеченности пытающимися ступить на столь зыбкую почву, поскольку описание неких эротических процессов и, главное описание связанных с этим переживаний героя, пытаясь передать словами в том числе и свои эмоции, вернее ставшие своими вследствие погружения в тему и ощущения узнанные полученные и осознанные при определенных обстоятельствах, мгновенно начинают соотносить это с автором и, принимая творческую фантазию за быль, начинают судить о человеке, как о некоем сексуально озабоченном маньяке. А если честно, заглянуть в глубину давно спрятанных в тайных закромах воспоминаний, то трудно не согласится с автором, гениально однажды признавшемся «когда б вы знали из какого сора растут стихи, не ведая стыда…»
И стихи тоже… но не всегда из сора, ханжеская советская мораль, утверждающая, что в СССР секса нет, используя весь информационный аппарат для дискредитации любых сексуальных проявлений, в попытках внушить народу и остальному миру, что выведенная в стране особь – Советский человек – пола не имеет и размножается, это же очевидно, почкованием. Добились точно обратного, в пику ей молодые люди начали игнорировать любые навязываемые ей нормы морали и в результате мораль полностью игнорировалась.
Образовывались группировки доморощенных хиппи, пропагандирующих и демонстрировавших беспорядочные половые связи, которые, даже в интеллигентской среде, не то, что не осуждались, но находили приверженцев и имели массу последователей.
А дети, а дети всех времен внимательны и любопытны, разве не интересно на переменке обсудить то, о чем вчера сообщили на родительском собрании и, озадаченная мама, долго обсуждала по телефону с приятельницей.
Сколько интересного.
Оказывается, за прошлый учебный год, несколько десятков учащихся- девочек оказались совсем не девочками и забеременели.
По возможности, кому вследствие уговоров, кому угроз беременность прервали, а тех, кто отказался, по-тихому, без объяснения причин отчислили или перевели в учебные заведения для взрослых, где живот, упирающийся в парту не вызывает столь явного интереса.
А занятия онанизмом, среди мальчиков, а по слухам и среди девочек приобретает повальный характер и даже хорошисты, учащиеся без троек, тоже были замечены в рукоблудии, что советскому школьнику не пристало, ведь во взрослой жизни им умение это не пригодится.
После этой фразы родительница совсем не к месту хохотнула.
Или, совсем шепотом и по секрету, нечто новенькое, конечно, тлетворное внимание Запада и словечко такое, явно не наше – петтинг.
Это, даже стесняюсь вслух произнести, когда девочка и мальчик удовлетворяют друг друга, не знаю, как, руками там или еще чем до, мама краснеет, до состояния, ну ты понимаешь, снова не находит возмущенная мама в своем лексиконе подходящих слов, до полного состояния что ли, но при этом полноценного полового акта не происходит и, соответственно, хотя бы это радует, беременность исключается.
Скажите мне пожалуйста, передавала мама слова классного руководителя и описывала, как возмущенный педагог воздвигает руки к верху, какое желание осваивать материал может быть после такого, с позволения сказать контакта.
Завтра, подслушанный разговор, приукрашенный комментариями и домыслами, пробудивший среди детишек живой интерес, и сначала горячо обсуждаемый в туалете для девочек, среди которых немало участниц подобных мероприятий, делающих все, чтобы не быть заподозренными в этом, а после пятого урока, в сизом дыму дешевых сигарет, приправленный циничными комментариями, конечно не тех, кто имеет к тому прямое отношение, те предпочитают помалкивать или тонко намекать, но тех, кто с дрожью жаждет возможности поскорее присоединится к ним, к классу посвященных, мальчиков уже почти мужчин.
Начинается ознакомление с особенностями человеческого тела, как только человечек, начинает осознавать себя личностью, а потом, вдруг понимает, что мир делится на две половины. На мальчиков и девочек. И различия эти в столь нежном возрасте неочевидны. Все одеты в одинаковые трусики, маечки и чулки на резинках, а в более поздние годы в колготки, сидят на одинаковых горшках, только потом зачем-то мальчики надевают штанишки, а девочки платьица. И хотя пострижены все похоже, девочкам на макушку привязывают бантик, а мальчики остаются без бантиков и им обидно.
Вначале все складывают кубики в пирамидки и копают совком песок, потом. Почему-то девочкам выдают кукол, а мальчикам ружья и машинки.
И все время подчеркивают – ты же мальчик, ты же девочка. Как будто девочке не интересны машинки, а мальчикам куколки.
Возникает законный вопрос – в чем же глобальное отличие и вот оно открытие – девочки писают из писечек, а мальчики из палочек, а Марья Ивановна, как успели подсмотреть девочки из большой рыжей щетки.
Выходит, разница полов в том, кто как писает. После этого открытия, на какое-то время половой вопрос интересовать перестает, действительно, что там интересного.
Новый, более яркий вопрос возникнет, когда дети пойдут в школу, и если первый, да и второй класс, еще достаточно асексуальны, то начиная с третьего, мальчики начинают присматриваться к тому, что у девчонок под юбками, хотя секрет еще не столь велик, штанишки резинки то и дело мелькают из-под подола и ничего кроме смеха видение это не вызывает.
А у мальчишек ничего интересного, кроме вечно вылезающих из штанов рубах и расстегнутых на ширинке пуговиц.
Другое дело на уроке физкультуры, мальчишки, украдкой теребят и вечно поправляют что-то в тонких обтягивающих штанах и выпуклости эти невольно привлекают взгляды девочек, которые, конечно делают это не явно, а украдкой, из-под руки.
Девочки же стараются чтобы убогий тренировочный костюм обтягивал, по возможности тело, не болтался между ног и в результате, подтянутые до невозможности вверх штаны становятся короткими и приходится делать вид, что на тебе нечто типа бридж.
Уроки же физической подготовки в пятом-шестом классе - целое эротическое шоу, особенно если, как приказывает Министерство образования проходят в так называемой короткой форме, то бишь в трусах, для мальчиков и купальниках или трусах по желанию, для девочек.
Если для мальчика, спортивные трусы являются вполне себе обиходной вещью и отличаются, от исподнего, если повезет, в лучшем случае, цветом, а ежели везения не случилось то спортивными становятся обычные, носимые под брюками синие сатиновые трусы с пришитой мамой по бокам, белой полоской.
Вылинявшие красные или бывшие когда-то белыми спортивные трусы могут достаться только от старшего брата и только в том разе если ему довелось быть участником каких-либо соревнований.
Для девочки появиться в трусах или даже купальнике перед одноклассниками целая история, ведь изменения в фигуре, которых не было еще пару лет назад теперь стали явными и заметными.
Конечно, те у кого процесс формирования фигуры уже почти случился, хотя, с непривычки и смущаясь, но с гордостью выставляют заметную уже грудь и не стесняются еще не оформившихся, но уже заметно отличающихся от мальчишеских бедер.
А некоторые счастливицы, вообще включили в свой гардероб совершенно невозможно-взрослую деталь – бюстгальтер.
Что же делать тем, у кого, вместо груди торчит что-то непонятное в районе подмышек? На бедра же никаких тебе и намеков не видать. Заранее, чувствуешь себя «гадким утенком».
Но самое страшное не это. Ужасно то, что до эпохи колготок, панталоны, а в СССР для девочек, как, впрочем, и для бабушек и мам и даже девушек были единственно возможным нижним бельем, так вот панталоны с фанатичной преданностью цветам голубому и розовому выпускаемые легкой промышленностью по низу длинных штанин имели резинки, довольно тугие, которые на нежной девчоночьей коже оставляли багровые полосы, сходные с рубцами, которые не проходили даже к концу урока.
Тем самым они выступали бесспорным доказательством того, кто, какие штаны носит, что для мальчишек, которые уже живо интересовались подробностями носимого девочками под подолом служило поводом для смеха и обидных шуток.
Впрочем, далеко не все имели на ногах такие отметины, так же как не у всех они были на одинаковой высоте. У некоторого ненамного выше колена, что было особенно неприятно и конфузливо, у других-же значительно выше, почти возле паха, но все равно обидно.
Другие, надо отметить, как правило самые симпатичные, хотя и не отличницы таких отметок на теле не имели и с некоторым превосходством поглядывали на первых, что не добавляло тем настроения.
Потому мальчики, главной задачей которых в присутствии девчонок было показать свою силу и ловкость, порой совершенно забывали об этом и падали некстати, и били мимо цели, разглядев вдруг на спине подруги полоску и застежку от лифчика. Или, здесь вообще бросало в пот, придерживая по просьбе учителя снаряд, на который тот подсаживал ученицу, поймать сорвавшуюся вдруг девочку и почувствовать руками голое тело или, если повезет дотронуться до груди или, тут вообще дыхание перехватывало, увидеть между раздвинутых ног курчавые волоски, выбившиеся за пределы купальника.
Купальником, строго говоря предмет этот не являлся, вернее сказать он наименовался «Купальник спортивный для девочек». Изготавливался из того же синего трикотажа что и трусы, и поэтому плохо сохранял форму, во время носки, но хорошо терял цвет при стирке. Надевался через верх, поскольку был сплошным что вызывало болезненный интерес у мальчиков. Получалось – чтобы надеть купальник перед занятиями физкультурой девчонке приходится раздеваться догола. Правда многие носили под ним трусики, контур которых хорошо просматривался сквозь тонкую ткань. И все равно, почти догола. Да и трусы были не на всех.
Эта волнующая тайна была почти раскрыта, когда один из учащихся седьмого класса пробрался в отсутствие учениц в раздевалку для девочек и спрятался в антресоли, нависающей над секретной зоной. Там хранились ведра, тряпки и прочий инвентарь, за которыми эротоман и спрятался, но, то ли от волнения и предвкушения он не мог лежать тихо, не то любопытствующий глаз его был кем-то замечен, поднялся крик и маньяк, с позором был извлечен из тайного убежища, что самое обидное, так и не успев ничего увидеть.
Тайна так и осталась нераскрытой. Правда потом, сложив два и два догадались, что большинство, одеваются в форму дома, как и мальчики, которые просто приходят на уроки надев вместо обычных трусов спортивные и никому не приходит в голову, демонстрировать классу голую жопу меняя трусы.
Но загадка осталась, даже мальчишеский коллективный разум, вот что значит отсутствие знаний не мог понять, как те ходят в туалет и как они снимают штаны, если поверх надет купальник.
Не все безоблачно было и на мужской половине, если тренировочные штаны, вытянутые на коленках и болтающиеся на тощей, как правило заднице кроме бугорка впереди ничем не привлекали девичьего интереса, то трусы, особенно доставшиеся в наследство от старших, и имеющие, как правило несколько больший, чем полагалось размер, которые, крепко держались, если подтянуть резинку чтобы не спускались, то излишняя ширина в части нижней, приводила к совершенно вызывающим явлением как то, во время занятий на турнике, брусьях да, если честно сказать при любых требующих подъема ног занятиях поднимало болтающиеся штанины и все что было ими сокрыто вываливалось наружу.
Это вызывало дружный хохот среди мальчишеской и жгучий интерес, и шепоток среди девчоночьей аудитории. Сам же бенефициант, в зависимости от своего статуса в классе или раздавал подзатыльники более слабым, либо краснел и скрывался за спинами друзей, если не входил в число лидеров.
Те же, кто носил обычные трусы спортивность которых была под вопросом, имел очевидную выгоду, они были более узкими и сидели более прочно, конечно при выполнении особенно изощренных упражнений и они могли подвести и в промежности можно было заметить мелькание, изредка бывало и так, что тонкая ткань не выдерживала натяжения и лопалась, но по крайней мере в столь узкое отверстие предмет не мог вывалиться целиком, что отчасти успокаивало, но все равно беспокоило.
На следующее занятие, все у кого было что надеть, пришли в поддетых под трусы плавках, что поддерживало невеликое мальчишеское хозяйство и делало его, к интересу девочек, более заметным даже через трусы.
Именно в возрасте тринадцати-четырнадцати лет начинает проявляться жгучий интерес к противоположному полу и смутные детские воспоминания о устройстве половых органов противоположного пола требуют освежения и подтверждения.
Поэтому, я взял на себя смелость литературно обработать сей труд до такой степени, чтобы его можно было предложить широкой публике или хотя бы той ее части, которая, такого рода литературой интересуется.
Сохранив основную канву повествования, сюжетные линии и персонажей, взял на себя труд заменить принятые в определенных кругах выражения на более, приемлемые, что ли, и сделал сюжет более лаконичным.
- «Детские игры, детские игры. Когда они становятся не совсем детскими или совсем не детскими.
Мне жаль нынешнее поколение юных для которых не существует никаких секретов. Все тайны -устройство тела противного пола, секрет плотских отношений и даже способы и методы удовлетворения себя и партнера, а также самоудовлетворения познаются активацией нескольких функций на смартфоне.
Мы, пытаясь познать непознанное, искали ответы на свои нескромные вопросы в классической античной скульптуре, фресках и живописи, в литературе западной в основном, порой задыхаясь от предположений, не высказанных прямым текстом, не до конца, но понятным при домысливании и раскрашивании буйной юношеской фантазией.
С одной стороны, здесь трудно не согласится с Григорием Чхартишвили, творящем под псевдонимом Борис Акунин, когда он пишет «Русская литература с ее пресловутой целомудренностью, а если хотите – ханжеством, так пока и не научилась эротическим описаниям», хочется верить, что со временем отечественные авторы пробел этот устранят и попытки разнообразного и увлекательного описания того, чем в русской литературе, грешили безуспешно правда пытаясь скрыться под псевдонимами и А.П.Чехов, и А.Н.Толстой, и А.С.Пушкин, и многие другие, а г-н Лермонтов писал довольно фривольные, для своего времени вещи не пытаясь скрыть своего имени. И неважно делал он это из чувства пренебрежения общественным мнением или из желания лишний раз обратить на себя, пусть фраппирующее свет, но дополнительное внимание.
Автору, пытающемуся живописать сие деликатное действо предоставлена отличная возможность использовать не только свое воображение, но опыт предшественников с разной степенью увлеченности пытающимися ступить на столь зыбкую почву, поскольку описание неких эротических процессов и, главное описание связанных с этим переживаний героя, пытаясь передать словами в том числе и свои эмоции, вернее ставшие своими вследствие погружения в тему и ощущения узнанные полученные и осознанные при определенных обстоятельствах, мгновенно начинают соотносить это с автором и, принимая творческую фантазию за быль, начинают судить о человеке, как о некоем сексуально озабоченном маньяке. А если честно, заглянуть в глубину давно спрятанных в тайных закромах воспоминаний, то трудно не согласится с автором, гениально однажды признавшемся «когда б вы знали из какого сора растут стихи, не ведая стыда…»
И стихи тоже… но не всегда из сора, ханжеская советская мораль, утверждающая, что в СССР секса нет, используя весь информационный аппарат для дискредитации любых сексуальных проявлений, в попытках внушить народу и остальному миру, что выведенная в стране особь – Советский человек – пола не имеет и размножается, это же очевидно, почкованием. Добились точно обратного, в пику ей молодые люди начали игнорировать любые навязываемые ей нормы морали и в результате мораль полностью игнорировалась.
Образовывались группировки доморощенных хиппи, пропагандирующих и демонстрировавших беспорядочные половые связи, которые, даже в интеллигентской среде, не то, что не осуждались, но находили приверженцев и имели массу последователей.
А дети, а дети всех времен внимательны и любопытны, разве не интересно на переменке обсудить то, о чем вчера сообщили на родительском собрании и, озадаченная мама, долго обсуждала по телефону с приятельницей.
Сколько интересного.
Оказывается, за прошлый учебный год, несколько десятков учащихся- девочек оказались совсем не девочками и забеременели.
По возможности, кому вследствие уговоров, кому угроз беременность прервали, а тех, кто отказался, по-тихому, без объяснения причин отчислили или перевели в учебные заведения для взрослых, где живот, упирающийся в парту не вызывает столь явного интереса.
А занятия онанизмом, среди мальчиков, а по слухам и среди девочек приобретает повальный характер и даже хорошисты, учащиеся без троек, тоже были замечены в рукоблудии, что советскому школьнику не пристало, ведь во взрослой жизни им умение это не пригодится.
После этой фразы родительница совсем не к месту хохотнула.
Или, совсем шепотом и по секрету, нечто новенькое, конечно, тлетворное внимание Запада и словечко такое, явно не наше – петтинг.
Это, даже стесняюсь вслух произнести, когда девочка и мальчик удовлетворяют друг друга, не знаю, как, руками там или еще чем до, мама краснеет, до состояния, ну ты понимаешь, снова не находит возмущенная мама в своем лексиконе подходящих слов, до полного состояния что ли, но при этом полноценного полового акта не происходит и, соответственно, хотя бы это радует, беременность исключается.
Скажите мне пожалуйста, передавала мама слова классного руководителя и описывала, как возмущенный педагог воздвигает руки к верху, какое желание осваивать материал может быть после такого, с позволения сказать контакта.
Завтра, подслушанный разговор, приукрашенный комментариями и домыслами, пробудивший среди детишек живой интерес, и сначала горячо обсуждаемый в туалете для девочек, среди которых немало участниц подобных мероприятий, делающих все, чтобы не быть заподозренными в этом, а после пятого урока, в сизом дыму дешевых сигарет, приправленный циничными комментариями, конечно не тех, кто имеет к тому прямое отношение, те предпочитают помалкивать или тонко намекать, но тех, кто с дрожью жаждет возможности поскорее присоединится к ним, к классу посвященных, мальчиков уже почти мужчин.
Начинается ознакомление с особенностями человеческого тела, как только человечек, начинает осознавать себя личностью, а потом, вдруг понимает, что мир делится на две половины. На мальчиков и девочек. И различия эти в столь нежном возрасте неочевидны. Все одеты в одинаковые трусики, маечки и чулки на резинках, а в более поздние годы в колготки, сидят на одинаковых горшках, только потом зачем-то мальчики надевают штанишки, а девочки платьица. И хотя пострижены все похоже, девочкам на макушку привязывают бантик, а мальчики остаются без бантиков и им обидно.
Вначале все складывают кубики в пирамидки и копают совком песок, потом. Почему-то девочкам выдают кукол, а мальчикам ружья и машинки.
И все время подчеркивают – ты же мальчик, ты же девочка. Как будто девочке не интересны машинки, а мальчикам куколки.
Возникает законный вопрос – в чем же глобальное отличие и вот оно открытие – девочки писают из писечек, а мальчики из палочек, а Марья Ивановна, как успели подсмотреть девочки из большой рыжей щетки.
Выходит, разница полов в том, кто как писает. После этого открытия, на какое-то время половой вопрос интересовать перестает, действительно, что там интересного.
Новый, более яркий вопрос возникнет, когда дети пойдут в школу, и если первый, да и второй класс, еще достаточно асексуальны, то начиная с третьего, мальчики начинают присматриваться к тому, что у девчонок под юбками, хотя секрет еще не столь велик, штанишки резинки то и дело мелькают из-под подола и ничего кроме смеха видение это не вызывает.
А у мальчишек ничего интересного, кроме вечно вылезающих из штанов рубах и расстегнутых на ширинке пуговиц.
Другое дело на уроке физкультуры, мальчишки, украдкой теребят и вечно поправляют что-то в тонких обтягивающих штанах и выпуклости эти невольно привлекают взгляды девочек, которые, конечно делают это не явно, а украдкой, из-под руки.
Девочки же стараются чтобы убогий тренировочный костюм обтягивал, по возможности тело, не болтался между ног и в результате, подтянутые до невозможности вверх штаны становятся короткими и приходится делать вид, что на тебе нечто типа бридж.
Уроки же физической подготовки в пятом-шестом классе - целое эротическое шоу, особенно если, как приказывает Министерство образования проходят в так называемой короткой форме, то бишь в трусах, для мальчиков и купальниках или трусах по желанию, для девочек.
Если для мальчика, спортивные трусы являются вполне себе обиходной вещью и отличаются, от исподнего, если повезет, в лучшем случае, цветом, а ежели везения не случилось то спортивными становятся обычные, носимые под брюками синие сатиновые трусы с пришитой мамой по бокам, белой полоской.
Вылинявшие красные или бывшие когда-то белыми спортивные трусы могут достаться только от старшего брата и только в том разе если ему довелось быть участником каких-либо соревнований.
Для девочки появиться в трусах или даже купальнике перед одноклассниками целая история, ведь изменения в фигуре, которых не было еще пару лет назад теперь стали явными и заметными.
Конечно, те у кого процесс формирования фигуры уже почти случился, хотя, с непривычки и смущаясь, но с гордостью выставляют заметную уже грудь и не стесняются еще не оформившихся, но уже заметно отличающихся от мальчишеских бедер.
А некоторые счастливицы, вообще включили в свой гардероб совершенно невозможно-взрослую деталь – бюстгальтер.
Что же делать тем, у кого, вместо груди торчит что-то непонятное в районе подмышек? На бедра же никаких тебе и намеков не видать. Заранее, чувствуешь себя «гадким утенком».
Но самое страшное не это. Ужасно то, что до эпохи колготок, панталоны, а в СССР для девочек, как, впрочем, и для бабушек и мам и даже девушек были единственно возможным нижним бельем, так вот панталоны с фанатичной преданностью цветам голубому и розовому выпускаемые легкой промышленностью по низу длинных штанин имели резинки, довольно тугие, которые на нежной девчоночьей коже оставляли багровые полосы, сходные с рубцами, которые не проходили даже к концу урока.
Тем самым они выступали бесспорным доказательством того, кто, какие штаны носит, что для мальчишек, которые уже живо интересовались подробностями носимого девочками под подолом служило поводом для смеха и обидных шуток.
Впрочем, далеко не все имели на ногах такие отметины, так же как не у всех они были на одинаковой высоте. У некоторого ненамного выше колена, что было особенно неприятно и конфузливо, у других-же значительно выше, почти возле паха, но все равно обидно.
Другие, надо отметить, как правило самые симпатичные, хотя и не отличницы таких отметок на теле не имели и с некоторым превосходством поглядывали на первых, что не добавляло тем настроения.
Потому мальчики, главной задачей которых в присутствии девчонок было показать свою силу и ловкость, порой совершенно забывали об этом и падали некстати, и били мимо цели, разглядев вдруг на спине подруги полоску и застежку от лифчика. Или, здесь вообще бросало в пот, придерживая по просьбе учителя снаряд, на который тот подсаживал ученицу, поймать сорвавшуюся вдруг девочку и почувствовать руками голое тело или, если повезет дотронуться до груди или, тут вообще дыхание перехватывало, увидеть между раздвинутых ног курчавые волоски, выбившиеся за пределы купальника.
Купальником, строго говоря предмет этот не являлся, вернее сказать он наименовался «Купальник спортивный для девочек». Изготавливался из того же синего трикотажа что и трусы, и поэтому плохо сохранял форму, во время носки, но хорошо терял цвет при стирке. Надевался через верх, поскольку был сплошным что вызывало болезненный интерес у мальчиков. Получалось – чтобы надеть купальник перед занятиями физкультурой девчонке приходится раздеваться догола. Правда многие носили под ним трусики, контур которых хорошо просматривался сквозь тонкую ткань. И все равно, почти догола. Да и трусы были не на всех.
Эта волнующая тайна была почти раскрыта, когда один из учащихся седьмого класса пробрался в отсутствие учениц в раздевалку для девочек и спрятался в антресоли, нависающей над секретной зоной. Там хранились ведра, тряпки и прочий инвентарь, за которыми эротоман и спрятался, но, то ли от волнения и предвкушения он не мог лежать тихо, не то любопытствующий глаз его был кем-то замечен, поднялся крик и маньяк, с позором был извлечен из тайного убежища, что самое обидное, так и не успев ничего увидеть.
Тайна так и осталась нераскрытой. Правда потом, сложив два и два догадались, что большинство, одеваются в форму дома, как и мальчики, которые просто приходят на уроки надев вместо обычных трусов спортивные и никому не приходит в голову, демонстрировать классу голую жопу меняя трусы.
Но загадка осталась, даже мальчишеский коллективный разум, вот что значит отсутствие знаний не мог понять, как те ходят в туалет и как они снимают штаны, если поверх надет купальник.
Не все безоблачно было и на мужской половине, если тренировочные штаны, вытянутые на коленках и болтающиеся на тощей, как правило заднице кроме бугорка впереди ничем не привлекали девичьего интереса, то трусы, особенно доставшиеся в наследство от старших, и имеющие, как правило несколько больший, чем полагалось размер, которые, крепко держались, если подтянуть резинку чтобы не спускались, то излишняя ширина в части нижней, приводила к совершенно вызывающим явлением как то, во время занятий на турнике, брусьях да, если честно сказать при любых требующих подъема ног занятиях поднимало болтающиеся штанины и все что было ими сокрыто вываливалось наружу.
Это вызывало дружный хохот среди мальчишеской и жгучий интерес, и шепоток среди девчоночьей аудитории. Сам же бенефициант, в зависимости от своего статуса в классе или раздавал подзатыльники более слабым, либо краснел и скрывался за спинами друзей, если не входил в число лидеров.
Те же, кто носил обычные трусы спортивность которых была под вопросом, имел очевидную выгоду, они были более узкими и сидели более прочно, конечно при выполнении особенно изощренных упражнений и они могли подвести и в промежности можно было заметить мелькание, изредка бывало и так, что тонкая ткань не выдерживала натяжения и лопалась, но по крайней мере в столь узкое отверстие предмет не мог вывалиться целиком, что отчасти успокаивало, но все равно беспокоило.
На следующее занятие, все у кого было что надеть, пришли в поддетых под трусы плавках, что поддерживало невеликое мальчишеское хозяйство и делало его, к интересу девочек, более заметным даже через трусы.
Именно в возрасте тринадцати-четырнадцати лет начинает проявляться жгучий интерес к противоположному полу и смутные детские воспоминания о устройстве половых органов противоположного пола требуют освежения и подтверждения.
