Надеюсь, что провидение, да простит меня здешний хозяин за вольную трактовку его воли, вовремя вывело на сцену такую мощную и колоритную фигуру, как Христофор, который, очень хочется верить окажется именно той фигурой, которая сможет, во-первых, утолить плоть дамы, недополучившей в том мире многого, а во-вторых, вытекающим из первого отвлечь ее метущийся ум от других забот, которые ей, в данном положении покажутся просто несущественными.
Это, хочется верить облегчит жизнь ее дочери и, так уж получается мою тоже, похоже, пока я здесь мы с ней связаны одной веревочкой, а может оно и к лучшему.
С этой успокаивающей мыслью я уснул. И так сладко, так хорошо, жаль ненадолго, часа через два, проснувшись, почувствовал непреодолимое желание посетить свое будущее семейство.
Перенесшись мгновенно в свой будущий дом, как всегда убедился, что случайностей здесь не бывает, вопрос был мною задан, ответ тут же предоставлен.
Надежда выбрала, а я получил возможность в это время присутствовать, при объявлении опешившему от счастья Педро благой вести о том, что супруга его «понесла» и скоро он станет отцом.
Опущу восторженные проявления эмоций моего будущего папы, а после комментариев Ирины, я уверился, что биологическим папой моим станет именно он.
Довольная собой Надия, укрепившая донельзя свое положение супруги нежилась в теплых лучах обожания и, по лицу можно было догадаться, раздумывала, какой бы подарочек, по этому случаю у любимого попросить. Хотя, не возникало сомнений, что обезумевший от счастья будущий папаша и сам не оплошает и дары не заставят себя ждать. Себе отметил, хотя зачем это мне, все равно не понадобится - папаша не жадный.
Я, наконец-то задумался, а с какой целью собираю всю эту информацию. Что мамаша, как бы помягче сказать, «слаба на передок», папаша, не жадный, но и недалекий, вернее, чересчур доверчив, сестрица у него, ого го, хотя все го го сводится к тому, что она внешне, копия моей подружки из юности, а сама, может и не такова, хотя не такова не будет носить такие шорты, микро трусы и брить до самого-самого ого го, все, что выросло.
На ведь зачем-то всю эту информацию мне выгружают, настырно и постоянно, хотя уверяют, что эти познания, никоим образом не сохранятся в моем сознании и, соответственно воспользоваться ими мне не придется.
Опять же бабушка моя. Со своим жизненным опытом и полу ангельским статусом, однозначно приказала мне наблюдать, а коли так. То наблюдая запоминать и делать выводы. Зачем? И снова все по кругу, воспользоваться полученной информацией …
Короче вывод один, где-то там, на «жестком диске» все эти сведения сохраняются и потом, там, в том мире дозированно, по микродозам в случае необходимости будут подаваться мозгу и там по мере возможности использоваться.
Я все узнал. Я уже там, ну не совсем я, а, скажем так мое будущее тело. Будоражить себя далее, путем просмотра эротических сцен с участием родителей или будить воспоминания глядя на клона похожего на мою детскую пассию не хотелось.
Предложил себе уснуть, не сразу, но получилось, а там, во сне ли, наяву ли увидел я бабушку, которая благословляла меня и, как когда-то в детстве, повторяла – «я такая радая, такая радая»…
Сон все-таки привнес свое действо и, поскольку утром я проснулся, значит спал.
Проснулся с пониманием своего будущего, вполне себе обозримого.
Если время здесь движется с той же скоростью, как и там, то не позднее, чем через девять месяцев мне должно родиться в знойной стране у блудливой матери и состоятельного отца, а как дальше неизвестно, вернее известно, но не мне, а хотелось бы уточнить, ну хотя бы самые общие моменты, например, какого полу получится дитя?
К тому же, девять месяцев это от момента зачатия, а когда случился тот момент?
Во время моего посещения или в другое?
Опять же, наслышан я, что дитя в утробе находясь слышит все что происходит вокруг, знакомится, так сказать с родными голосами и готовится, таким образом к выходу.
И если это так. То помещен дух мой будет туда не в момент появления на свет, а несколько раньше с целью подслушивать и осознавать, хотя зачем, то осознание, ежели все будет сокрыто?
Короче, как всегда вопросов больше, чем ответов и к кому с ними обращаться неизвестно.
Просто хочется поточнее знать, сколько еще времени отпущено мне на пребывание в этом, не побоюсь этого слова, прекрасном мире.
Сойдя с ложа, в костюме Адама и проходя мимо зеркала, вздрогнув, никак не могу привыкнуть к своему новому облику, увидел там молодого голого мужика и подумал, что все-таки лучше родиться мужчиной.
Хотя любопытно ощутить, что женщина испытывает во время оргазма?
И не узнать этого, коли сам бабой не родишься, а ведь, если вспомнить мое резюме, бывал я когда-то в том мире, а значит и в этом и в женском обличии, однако, хотя на генетическом уровне, наверняка, сведения о тех, надеюсь сладостных ощущениях сохранились, то в памяти и сердце моем ничего, хотя бы отдаленно о тех временах, напоминающего не осталось.
А жаль.
Так рассуждая и раздумывая, добрался до кухни, где к большой чашке кофе, я по-прежнему, люблю кофе, соорудил себе на менее большой сандвич. И начал это, с удовольствием поглощать. Однако зуммер, позвал меня к экрану, я-то думал, что с отбытием Дорогушина, утренние вызовы для меня закончились.
Нажав локтем на экран, в одной руке чашка в другой сандвич, к удивлению, своему обнаружил на экране Ирину. Та, как-то странно посмотрела, перевела взгляд с камеры куда-то вбок, начала путанно, как будто смущаясь, пока до меня не дошло, что здешняя техника позволяет видеть собеседника так же, как ты видишь его, то есть без штанов. И хотя для Ирины ничего нового в моем нынешнем виде не было, видала она и не такое, однако чувствовала себя неловко. Извинившись за неподобающий вид, я, отойдя на минуту вернулся в трусах в разноцветный горошек, пугать – так до конца, уселся в кресло и, нагло продолжая завтрак, уставился на собеседницу.
Та, с какого-то перепугу ощутившая дочерние чувства к недавно прибывшей вульгарной тетке, прямым текстом, предложила мне, самой одной, де неловко навестить маму.
Я, резонно заметил, что, по моему мнению, в крепких руках Христофора она забыла обо всем на свете и о нас в первую очередь. И, вообще, неловко беспокоить молодых, я едва сдержался, чтобы не ляпнуть про первую брачную ночь.
Обиженно тряхнув плечами, моя собеседница фыркнула и спросила прямо, мол пойдешь ли? Пришлось соглашаться, только попросил зайти за мной, для того, чтобы иметь время допить кофе и надеть штаны.
Именно этим я и занялся, допил кофе, почистил зубы, умыл морду и надел штаны.
Времени только на это и хватило. Толи, толком не рассмотрел на экране Ирину, или она успела переодеться, но видом своим она напомнила мне совсем юную девчонку, на ней было короткое девчоночье платье, из «семидесятых» и брезентовые полукеды на резиновом ходу из которых выглядывали полосатые носочки. Волосы были прижаты пластмассовым обручем.
Если бы не лицо взрослой женщины и не мое доскональное знание этого молодого, но никак не детского тела…
Сюда бы еще чулки в резиночку, на резиночках, как смачно описывал автор попавшей ко мне рукописи и панталончики, фиг бы она у меня в ближайшие часы к маме попала. Впечатление…. короче – отпад.
Даже захотелось соответствовать, но в нынешнем моем гардеробе подобных ретро-вещей не имелось. Представить себя, тридцатилетнего мужика в соответствующем тому времени прикиде, то есть штанишках-клеш с бахромой по низу, жилетке «под кожу» с пришитым в районе задницы кроваво-красным сердцем и рубахе с длинными мысками в петухах, а, для полноты картины, в ботинках на платформе и желтых махровых носках, мне не удавалось.
Пришлось идти в чем есть. Во время неторопливого пешего хода, я пытался намеками выяснить, чем вызвано такое внимание к маме, которую еще пару дней назад она не воспринимала и не желала даже видеть.
Мне трудно понять логику женщины, которая увидев свою мать молодой, такой, которой она ее почти не помнит и, чего лукавить вполне развязной, воспылала вдруг к ней дочерними чувствами.
Теми, которые были утрачены еще в прошлом мире и, казалось бы, похороненными вместе с ее прахом.
Честно говоря, делая конечно скидку на эмоциональность подруги ждал, что разум ее возобладает и если, вдруг и возникнет желание общаться, то это будет общение подруг, во что мне слабо верится, учитывая характеры обеих.
Однако, я недооценил самоотверженность подруги, мне казалось, что визит согласован. Выяснилось – нет, готовился сюрприз.
54
Вот и теремок, все же мне бы хотелось пожить в таком домике. Окно было отворено и что-то крупное, явно не хозяйка мелькало в просветах занавесок.
- «Надо бы предупредить, неловко так, без приглашения вваливаться» - подумал я себе и тоже самое произнес вслух.
Ирина, вроде, как замешкалась, но собравшись, громко произнесла –
- «Хозяйка, гостей принимаешь»?
Движение остановилось, повисла пауза, в окне мелькнула рука и женский голос, с плохо скрываемым раздражением спросил –
- «Кто это там меня зовет»? - в окне показалось всклокоченная голова хозяйки, которая попытавшись придать голосу приветливость слащаво протянула, -
- «Ой, доченька, как я рада, заходи» - и нам отперли дверь.
Переступив порог, я поразился, как даже краткое пребывание человека, меняет атмосферу помещения и придает ему вид обжитого с учетом предпочтений хозяина.
Появились какие-то мелочи, предметы одежды, и даже белья, брошенные на мебели, чашка неубранная со стола, наверное, психолог, рассмотрев помещение до и после многое мог бы рассказать о характере и привычках обитателя.
Но здесь речь скорее шла об обитателях, поскольку самой колоритной фигурой в доме оказался Христофор.
Мне впервые удалось увидеть его без маскарадного костюма, который был бережно повешен на «плечики».
Он оказался молодым мужчиной, несколько старила его только борода, но теперь без антуража в виде крестов и хламид выглядел он вполне мирным, а самым неожиданным для меня оказалось, что под экзотическим костюмом он носил нечто вроде лосин, выгодно подчеркивающих его мускулистые ноги и короткую тонкую куртку или, как сказали бы балетные «колет», вообще мне он напомнил солиста балета на сцене, высокого и стройного.
Сейчас встанет в третью позицию и исполнит па-де-де, некстати подумал я.
Несмотря на этот, несколько легкомысленный, я бы даже сказал вызывающий наряд, а нескромность его выражалась в том, что, как и любые артистические костюмы подчеркивал то, что должно подчеркнуть. Этот подчеркивал гениталии.
Размеры их впечатляли, мне сразу вспомнилось утверждение «знатоков» о том, что крупные высокие и сильные мужчины «обижены» природой в плане размеров детородных органов.
Передо мной расхаживало живое опровержение этой сомнительной теории, я невольно залюбовался картиной, а моя спутница, просто открыла рот, подозреваю - от восторга.
Христофор же чувствовал себя вполне комфортно, его нисколько не смущало то, что мы застали его утром в доме малознакомой дамы, да еще и в колготках.
Хотя, о чем это я, когда уже земные законы о приличиях перестанут довлеть надо мной. Не я ли, сначала, отчасти был поражен, потом, чего греха таить, восхищен царившими здесь свободными от ханжеских воззрений нравами и, сам не без греха, охотно ими пользовался.
Зато на Иришку, любо-дорого было смотреть. Сияющая, молодая, слегка утомленная, отчего несколько бледна, но весела и, очень хочется верить – счастлива. В каком-то легкомысленном халатике, коротком и открытым, надетым явно на голое тело.
Стоило много лет вести аскетичный, в плотском смысле, образ жизни. Прожить, не зная смака долгую жизнь, чтобы померев, на другом свете встретить, наконец то, чего так не хватало при жизни – большого, здорового мужика.
А может это и есть награда за все пережитые лишения.
Гостеприимные хозяева, хотя и были обескуражены нашим столь ранним и непонятным визитом, предложили кофе, от которого, я, конечно отказаться не мог. Разговор за кофе не получался, Ирина, уставившись на мать, похоже хотела что-то спросить, но не решалась, а я, поскольку для меня сей визит был совсем загадкой не знал, о чем говорить.
Потому говорил в основном Христофор, он как человек без комплексов не скрывал того, что у них, как он выразился, «сложился дуэт» и в лице Ирины, он, наконец то обрел женщину своей мечты.
Высокие, высокие отношения, так и хотелось прокомментировать его, словами персонажа Советского фильма.
Напились кофию, больше смысла сидеть не было. Как умел, с шутками и прибаутками, я спровоцировал Ирину к отходу, та, подумав, так, что было возможным увидеть ее мыслительный процесс, согласилась. Распрощались.
Вышли, я задал резонный вопрос, что это было?
Ответом мне были слезы.
- «Ты понимаешь, моя мама», - начала Ирина, взяв меня за руку.
- «Моя мама всегда была образцом нравственности».
- «Ну не всегда» -возразил я ей.
- «Я знавал твою маму задолго до твоего рождения, и, хотя мне лично не довелось бывать ее сексуальным партнером, я прекрасно был знаком с людьми, которые в этом плане преуспели более меня.
Многие из них отмечали некий пуританизм твоей родительницы, который она, не всегда успешно пыталась демонстрировать в постели, все они утверждали, что сдерживать себя ей не всегда удавалось, а, если вдруг сдерживающие путы удавалось ослабить, а более того порвать, она устраивала такое шоу с огнями и фейерверками, что очевидцы потом вспоминали это с придыханием.
Как все «тайные эротоманы» она, старающаяся всю жизнь держать свое либидо в узде, чем старше становилась, тем более выставляла свою, как ты сказала «нравственность» напоказ.
Многого в том добилась, с тем и скончалась.
И вот теперь, здесь, в райских кущах кому демонстрировать свои принципы? Того и гляди в девичество оборотишься и задержишься, нравы не те, вряд ли кто оценит.
Вот и пустилась она во все тяжкие. Сегодня Христофор, завтра, поверь мне другой. А по мне и хорошо и по тебе тоже хорошо, пока она занята и увлечена мужчинами ей не до тебя и не до меня. Будем жить спокойно» - и я взял девушку под локоток, больно в этом платьице с заплаканными глазками выглядела она беззащитной. Ее хотелось утешить и пожалеть, на что я, грешный сегодня и рассчитывал.
Продолжая хлюпать носом и почти не пытаясь возражать, а что возразить на очевидное? Ирина заявила, что надо выпить.
Не будучи сторонником утренних возлияний, не только под давлением обстоятельств вынужден был согласится, честно говоря, я не знал кому еще, кроме Ирины можно рассказать о своем решении по поводу будущего и главное, что дитя, так сказать уже на месте, то бишь в утробе моей аргентинской родительницы, а значит и мне пора готовится к перелету.
Кроме того, ее желание выпить, как нельзя лучше соотносилось с моим намерением ее трахнуть, и я небезосновательно рассчитывал на то, что утренний стресс, чего уж скрывать с эротическим подтекстом и ранний алкоголь, сыграют свою роль, развяжут ее желание и оно совпадет с моими намерениями.
Оставалось решить, где?
В утренний час обильная выпивка вряд ли показана и вспомнив, что дома у меня имеется начатая бутылка коньяка и непочатая фляжка, столь любимого Ириной джина, исподволь начал я подводить ее к мысли, зайти ко мне.
Это, хочется верить облегчит жизнь ее дочери и, так уж получается мою тоже, похоже, пока я здесь мы с ней связаны одной веревочкой, а может оно и к лучшему.
С этой успокаивающей мыслью я уснул. И так сладко, так хорошо, жаль ненадолго, часа через два, проснувшись, почувствовал непреодолимое желание посетить свое будущее семейство.
Перенесшись мгновенно в свой будущий дом, как всегда убедился, что случайностей здесь не бывает, вопрос был мною задан, ответ тут же предоставлен.
Надежда выбрала, а я получил возможность в это время присутствовать, при объявлении опешившему от счастья Педро благой вести о том, что супруга его «понесла» и скоро он станет отцом.
Опущу восторженные проявления эмоций моего будущего папы, а после комментариев Ирины, я уверился, что биологическим папой моим станет именно он.
Довольная собой Надия, укрепившая донельзя свое положение супруги нежилась в теплых лучах обожания и, по лицу можно было догадаться, раздумывала, какой бы подарочек, по этому случаю у любимого попросить. Хотя, не возникало сомнений, что обезумевший от счастья будущий папаша и сам не оплошает и дары не заставят себя ждать. Себе отметил, хотя зачем это мне, все равно не понадобится - папаша не жадный.
Я, наконец-то задумался, а с какой целью собираю всю эту информацию. Что мамаша, как бы помягче сказать, «слаба на передок», папаша, не жадный, но и недалекий, вернее, чересчур доверчив, сестрица у него, ого го, хотя все го го сводится к тому, что она внешне, копия моей подружки из юности, а сама, может и не такова, хотя не такова не будет носить такие шорты, микро трусы и брить до самого-самого ого го, все, что выросло.
На ведь зачем-то всю эту информацию мне выгружают, настырно и постоянно, хотя уверяют, что эти познания, никоим образом не сохранятся в моем сознании и, соответственно воспользоваться ими мне не придется.
Опять же бабушка моя. Со своим жизненным опытом и полу ангельским статусом, однозначно приказала мне наблюдать, а коли так. То наблюдая запоминать и делать выводы. Зачем? И снова все по кругу, воспользоваться полученной информацией …
Короче вывод один, где-то там, на «жестком диске» все эти сведения сохраняются и потом, там, в том мире дозированно, по микродозам в случае необходимости будут подаваться мозгу и там по мере возможности использоваться.
Я все узнал. Я уже там, ну не совсем я, а, скажем так мое будущее тело. Будоражить себя далее, путем просмотра эротических сцен с участием родителей или будить воспоминания глядя на клона похожего на мою детскую пассию не хотелось.
Предложил себе уснуть, не сразу, но получилось, а там, во сне ли, наяву ли увидел я бабушку, которая благословляла меня и, как когда-то в детстве, повторяла – «я такая радая, такая радая»…
Сон все-таки привнес свое действо и, поскольку утром я проснулся, значит спал.
Проснулся с пониманием своего будущего, вполне себе обозримого.
Если время здесь движется с той же скоростью, как и там, то не позднее, чем через девять месяцев мне должно родиться в знойной стране у блудливой матери и состоятельного отца, а как дальше неизвестно, вернее известно, но не мне, а хотелось бы уточнить, ну хотя бы самые общие моменты, например, какого полу получится дитя?
К тому же, девять месяцев это от момента зачатия, а когда случился тот момент?
Во время моего посещения или в другое?
Опять же, наслышан я, что дитя в утробе находясь слышит все что происходит вокруг, знакомится, так сказать с родными голосами и готовится, таким образом к выходу.
И если это так. То помещен дух мой будет туда не в момент появления на свет, а несколько раньше с целью подслушивать и осознавать, хотя зачем, то осознание, ежели все будет сокрыто?
Короче, как всегда вопросов больше, чем ответов и к кому с ними обращаться неизвестно.
Просто хочется поточнее знать, сколько еще времени отпущено мне на пребывание в этом, не побоюсь этого слова, прекрасном мире.
Сойдя с ложа, в костюме Адама и проходя мимо зеркала, вздрогнув, никак не могу привыкнуть к своему новому облику, увидел там молодого голого мужика и подумал, что все-таки лучше родиться мужчиной.
Хотя любопытно ощутить, что женщина испытывает во время оргазма?
И не узнать этого, коли сам бабой не родишься, а ведь, если вспомнить мое резюме, бывал я когда-то в том мире, а значит и в этом и в женском обличии, однако, хотя на генетическом уровне, наверняка, сведения о тех, надеюсь сладостных ощущениях сохранились, то в памяти и сердце моем ничего, хотя бы отдаленно о тех временах, напоминающего не осталось.
А жаль.
Так рассуждая и раздумывая, добрался до кухни, где к большой чашке кофе, я по-прежнему, люблю кофе, соорудил себе на менее большой сандвич. И начал это, с удовольствием поглощать. Однако зуммер, позвал меня к экрану, я-то думал, что с отбытием Дорогушина, утренние вызовы для меня закончились.
Нажав локтем на экран, в одной руке чашка в другой сандвич, к удивлению, своему обнаружил на экране Ирину. Та, как-то странно посмотрела, перевела взгляд с камеры куда-то вбок, начала путанно, как будто смущаясь, пока до меня не дошло, что здешняя техника позволяет видеть собеседника так же, как ты видишь его, то есть без штанов. И хотя для Ирины ничего нового в моем нынешнем виде не было, видала она и не такое, однако чувствовала себя неловко. Извинившись за неподобающий вид, я, отойдя на минуту вернулся в трусах в разноцветный горошек, пугать – так до конца, уселся в кресло и, нагло продолжая завтрак, уставился на собеседницу.
Та, с какого-то перепугу ощутившая дочерние чувства к недавно прибывшей вульгарной тетке, прямым текстом, предложила мне, самой одной, де неловко навестить маму.
Я, резонно заметил, что, по моему мнению, в крепких руках Христофора она забыла обо всем на свете и о нас в первую очередь. И, вообще, неловко беспокоить молодых, я едва сдержался, чтобы не ляпнуть про первую брачную ночь.
Обиженно тряхнув плечами, моя собеседница фыркнула и спросила прямо, мол пойдешь ли? Пришлось соглашаться, только попросил зайти за мной, для того, чтобы иметь время допить кофе и надеть штаны.
Именно этим я и занялся, допил кофе, почистил зубы, умыл морду и надел штаны.
Времени только на это и хватило. Толи, толком не рассмотрел на экране Ирину, или она успела переодеться, но видом своим она напомнила мне совсем юную девчонку, на ней было короткое девчоночье платье, из «семидесятых» и брезентовые полукеды на резиновом ходу из которых выглядывали полосатые носочки. Волосы были прижаты пластмассовым обручем.
Если бы не лицо взрослой женщины и не мое доскональное знание этого молодого, но никак не детского тела…
Сюда бы еще чулки в резиночку, на резиночках, как смачно описывал автор попавшей ко мне рукописи и панталончики, фиг бы она у меня в ближайшие часы к маме попала. Впечатление…. короче – отпад.
Даже захотелось соответствовать, но в нынешнем моем гардеробе подобных ретро-вещей не имелось. Представить себя, тридцатилетнего мужика в соответствующем тому времени прикиде, то есть штанишках-клеш с бахромой по низу, жилетке «под кожу» с пришитым в районе задницы кроваво-красным сердцем и рубахе с длинными мысками в петухах, а, для полноты картины, в ботинках на платформе и желтых махровых носках, мне не удавалось.
Пришлось идти в чем есть. Во время неторопливого пешего хода, я пытался намеками выяснить, чем вызвано такое внимание к маме, которую еще пару дней назад она не воспринимала и не желала даже видеть.
Мне трудно понять логику женщины, которая увидев свою мать молодой, такой, которой она ее почти не помнит и, чего лукавить вполне развязной, воспылала вдруг к ней дочерними чувствами.
Теми, которые были утрачены еще в прошлом мире и, казалось бы, похороненными вместе с ее прахом.
Честно говоря, делая конечно скидку на эмоциональность подруги ждал, что разум ее возобладает и если, вдруг и возникнет желание общаться, то это будет общение подруг, во что мне слабо верится, учитывая характеры обеих.
Однако, я недооценил самоотверженность подруги, мне казалось, что визит согласован. Выяснилось – нет, готовился сюрприз.
54
Вот и теремок, все же мне бы хотелось пожить в таком домике. Окно было отворено и что-то крупное, явно не хозяйка мелькало в просветах занавесок.
- «Надо бы предупредить, неловко так, без приглашения вваливаться» - подумал я себе и тоже самое произнес вслух.
Ирина, вроде, как замешкалась, но собравшись, громко произнесла –
- «Хозяйка, гостей принимаешь»?
Движение остановилось, повисла пауза, в окне мелькнула рука и женский голос, с плохо скрываемым раздражением спросил –
- «Кто это там меня зовет»? - в окне показалось всклокоченная голова хозяйки, которая попытавшись придать голосу приветливость слащаво протянула, -
- «Ой, доченька, как я рада, заходи» - и нам отперли дверь.
Переступив порог, я поразился, как даже краткое пребывание человека, меняет атмосферу помещения и придает ему вид обжитого с учетом предпочтений хозяина.
Появились какие-то мелочи, предметы одежды, и даже белья, брошенные на мебели, чашка неубранная со стола, наверное, психолог, рассмотрев помещение до и после многое мог бы рассказать о характере и привычках обитателя.
Но здесь речь скорее шла об обитателях, поскольку самой колоритной фигурой в доме оказался Христофор.
Мне впервые удалось увидеть его без маскарадного костюма, который был бережно повешен на «плечики».
Он оказался молодым мужчиной, несколько старила его только борода, но теперь без антуража в виде крестов и хламид выглядел он вполне мирным, а самым неожиданным для меня оказалось, что под экзотическим костюмом он носил нечто вроде лосин, выгодно подчеркивающих его мускулистые ноги и короткую тонкую куртку или, как сказали бы балетные «колет», вообще мне он напомнил солиста балета на сцене, высокого и стройного.
Сейчас встанет в третью позицию и исполнит па-де-де, некстати подумал я.
Несмотря на этот, несколько легкомысленный, я бы даже сказал вызывающий наряд, а нескромность его выражалась в том, что, как и любые артистические костюмы подчеркивал то, что должно подчеркнуть. Этот подчеркивал гениталии.
Размеры их впечатляли, мне сразу вспомнилось утверждение «знатоков» о том, что крупные высокие и сильные мужчины «обижены» природой в плане размеров детородных органов.
Передо мной расхаживало живое опровержение этой сомнительной теории, я невольно залюбовался картиной, а моя спутница, просто открыла рот, подозреваю - от восторга.
Христофор же чувствовал себя вполне комфортно, его нисколько не смущало то, что мы застали его утром в доме малознакомой дамы, да еще и в колготках.
Хотя, о чем это я, когда уже земные законы о приличиях перестанут довлеть надо мной. Не я ли, сначала, отчасти был поражен, потом, чего греха таить, восхищен царившими здесь свободными от ханжеских воззрений нравами и, сам не без греха, охотно ими пользовался.
Зато на Иришку, любо-дорого было смотреть. Сияющая, молодая, слегка утомленная, отчего несколько бледна, но весела и, очень хочется верить – счастлива. В каком-то легкомысленном халатике, коротком и открытым, надетым явно на голое тело.
Стоило много лет вести аскетичный, в плотском смысле, образ жизни. Прожить, не зная смака долгую жизнь, чтобы померев, на другом свете встретить, наконец то, чего так не хватало при жизни – большого, здорового мужика.
А может это и есть награда за все пережитые лишения.
Гостеприимные хозяева, хотя и были обескуражены нашим столь ранним и непонятным визитом, предложили кофе, от которого, я, конечно отказаться не мог. Разговор за кофе не получался, Ирина, уставившись на мать, похоже хотела что-то спросить, но не решалась, а я, поскольку для меня сей визит был совсем загадкой не знал, о чем говорить.
Потому говорил в основном Христофор, он как человек без комплексов не скрывал того, что у них, как он выразился, «сложился дуэт» и в лице Ирины, он, наконец то обрел женщину своей мечты.
Высокие, высокие отношения, так и хотелось прокомментировать его, словами персонажа Советского фильма.
Напились кофию, больше смысла сидеть не было. Как умел, с шутками и прибаутками, я спровоцировал Ирину к отходу, та, подумав, так, что было возможным увидеть ее мыслительный процесс, согласилась. Распрощались.
Вышли, я задал резонный вопрос, что это было?
Ответом мне были слезы.
- «Ты понимаешь, моя мама», - начала Ирина, взяв меня за руку.
- «Моя мама всегда была образцом нравственности».
- «Ну не всегда» -возразил я ей.
- «Я знавал твою маму задолго до твоего рождения, и, хотя мне лично не довелось бывать ее сексуальным партнером, я прекрасно был знаком с людьми, которые в этом плане преуспели более меня.
Многие из них отмечали некий пуританизм твоей родительницы, который она, не всегда успешно пыталась демонстрировать в постели, все они утверждали, что сдерживать себя ей не всегда удавалось, а, если вдруг сдерживающие путы удавалось ослабить, а более того порвать, она устраивала такое шоу с огнями и фейерверками, что очевидцы потом вспоминали это с придыханием.
Как все «тайные эротоманы» она, старающаяся всю жизнь держать свое либидо в узде, чем старше становилась, тем более выставляла свою, как ты сказала «нравственность» напоказ.
Многого в том добилась, с тем и скончалась.
И вот теперь, здесь, в райских кущах кому демонстрировать свои принципы? Того и гляди в девичество оборотишься и задержишься, нравы не те, вряд ли кто оценит.
Вот и пустилась она во все тяжкие. Сегодня Христофор, завтра, поверь мне другой. А по мне и хорошо и по тебе тоже хорошо, пока она занята и увлечена мужчинами ей не до тебя и не до меня. Будем жить спокойно» - и я взял девушку под локоток, больно в этом платьице с заплаканными глазками выглядела она беззащитной. Ее хотелось утешить и пожалеть, на что я, грешный сегодня и рассчитывал.
Продолжая хлюпать носом и почти не пытаясь возражать, а что возразить на очевидное? Ирина заявила, что надо выпить.
Не будучи сторонником утренних возлияний, не только под давлением обстоятельств вынужден был согласится, честно говоря, я не знал кому еще, кроме Ирины можно рассказать о своем решении по поводу будущего и главное, что дитя, так сказать уже на месте, то бишь в утробе моей аргентинской родительницы, а значит и мне пора готовится к перелету.
Кроме того, ее желание выпить, как нельзя лучше соотносилось с моим намерением ее трахнуть, и я небезосновательно рассчитывал на то, что утренний стресс, чего уж скрывать с эротическим подтекстом и ранний алкоголь, сыграют свою роль, развяжут ее желание и оно совпадет с моими намерениями.
Оставалось решить, где?
В утренний час обильная выпивка вряд ли показана и вспомнив, что дома у меня имеется начатая бутылка коньяка и непочатая фляжка, столь любимого Ириной джина, исподволь начал я подводить ее к мысли, зайти ко мне.
