Ведь мы с ней были примерно одной комплекции. Потому что в моём шкафу она подходящих платьев не нашла.
Что было не удивительно.
Ведь я предпочитала носить практичные вещи, удобные и немаркие. Которые хорошо подходили для учёбы и варки зелий. Но для свидания с самим сыном герцога они точно не годились.
– Но… Но он придёт сюда уже совсем скоро, – воскликнула она с отчаянием в голосе и добавила тихо: – Я написала ему от твоего лица.
Я вздохнула и, оторвавшись от довольно интересного, но сложного рецепта зелья (что меня никогда не пугало и не останавливало), повернулась и посмотрела на неё.
– Так надень его и иди на это свидание сама, – сказала я. – А про меня можешь соврать ему, что заболела.
Она задумчиво закусила губу, а потом тряхнула головой и недовольно на меня посмотрела.
– Но я хотела, чтобы с ним пошла ты! Ты только и делаешь всё время, что учишься. А это неправильно! Ты ведь даже ни разу ещё ни с кем не целовалась за свои двадцать лет.
Судя по тому, каким голосом она это произнесла, это было что-то прям ужасное-ужасное.
Я же так не считала.
Ведь ни поцелуи, ни вздохи под луной не позволили бы мне, к примеру, заработать деньги на лекарство для бабушки или оплату счетов за дом, в котором она жила. А это, по-моему, было куда как важнее. Но я ничего не успела сказать ей в ответ, потому что тут же неожиданно раздался стук в нашу дверь.
Мэри замерла и, глядя на меня круглыми от испуга глазами, прошептала:
– Это ОН.
А я пожала плечами, ничуть не впечатлившись.
– Так иди и скажи ему, что я заболела. Ну же. Я уверена, что он совсем не расстроится.
Посередине нашей небольшой комнатки стоял шкаф, за которым и находился мой стол. Так что от входа меня видно не было. Но Мэри продолжила стоять и испуганно смотреть на меня.
Стук в дверь повторился. И звучал он уже куда более настойчиво и нетерпеливо. Видимо, до этого ему ещё не приходилось ждать девушку так долго. Целых две или даже три минуты. Я вздохнула, понимая, что, кажется, открывать ему всё же придётся мне, и встала. Мэри очнулась, когда я уже была у самой двери.
– Подожди, – сказала она. – Ты же не переодела платье.
Но было уже поздно.
Я открыла дверь и первое, что увидела, – был большой букет белоснежных роз. А уже за ним виднелся сам Николас.
– Это тебе, – сказал он с улыбкой и протянул цветы.
Правда, его улыбка немного померкла, когда он лучше разглядел меня.
Ведь одета я была в обычную тёмно-зелёную форму факультета зельеварения, которая явно не очень подходила для свидания с ним. Да и волосы мои, как обычно, были скручены в плотный пучок и заколоты. Это было моей давней привычкой. Потому что попади хоть один волосок в зелье, и оно тут же будет испорчено.
– Прости, – сказала я, не спеша принимать цветы. – Я не могу пойти. Но ты можешь пригласить мою подругу. Она будет очень рада. Мэри, ты где там потерялась? – крикнула я.
За спиной что-то громко упало, но подруга так и не показалась.
– Пригласить-то я могу и не только её, – сказал он. – Только свой выбор я уже сделал.
– Сожалею, но я не могу, – сказала я и попыталась закрыть дверь.
Но Николас довольно проворно выставил ногу, не позволив мне сделать это.
– А когда можешь? – спросил он.
И по тому, как он смотрел на меня и как спросил, я поняла, что отделаться от него, кажется, будет не так-то просто. Я тут же мысленно прикинула, что, согласившись пойти сейчас и быстро объяснив ему всё там, где подруга нас не услышит, я только выиграю. Потому что после этого Мэри больше не сможет говорить, что я не хожу на свидания. Нужно будет только выставить его не в самом приятном свете. Тем более что правду она всё равно никогда не узнает, а он второй раз сюда точно не придёт.
Решив так, я сказала:
– Знаешь, кажется, я могу пойти сейчас.
Я забрала у него букет, мимолётно отмечая на упаковке тонкую золотую кайму с особыми рунами, которая позволяла цветам не вянуть довольно долгое время. Качественно нанести такие руны, чтобы магия действительно сработала, было не так-то просто. Поэтому подобные букеты стоили на порядок дороже обычных.
Впрочем, для сына герцога это наверняка были небольшие деньги.
Потом я зашла за шкаф, отдавая цветы широко улыбающейся Мэри. А она, забирая их, показала мне кулак с поднятым большим пальцем вверх. Видимо, намекая таким образом, что одобряет моё решение. А когда я шагнула обратно, то неожиданно почувствовала, как мои волосы падают на плечи. Я обернулась, с удивлением замечая в руке Мэри свою заколку, которую она быстро спрятала за спину и сказала тихо:
– Ну, иди же. Он ведь ждёт. И так тебе гораздо лучше.
А я подумала, что, кажется, Мэри так ничего и не поняла.
Потому что мне было совершенно всё равно, какое впечатление я произведу на этого дракона.
Я лишь недовольно посмотрела на неё и вернулась обратно к Николасу. Он понимающе усмехнулся, видимо, решив, что я таким образом пыталась стать привлекательнее в его глазах.
И я не стала разубеждать его в обратном.
Пусть думает.
Мне не жалко.
Мы молча прошли по коридору общежития, молча спустились по лестнице с третьего этажа и вышли на улицу. При этом Николас галантно придержал для меня дверь. А у самого крыльца нас ждала карета и толпа любопытных зевак. Девушки, которых тут неожиданно собралось довольно много, строили Николасу глазки и тихонько хихикали, возбуждённо перешёптываясь.
Но он даже не посмотрел в их сторону.
– Прошу, – сказал он, открывая дверцу кареты и подавая мне руку.
И я не стала отказываться от его помощи.
Я забралась внутрь и терпеливо дождалась, когда он сядет, а карета тронется, и только потом сказала:
– Послушай. Ты, конечно, красавчик, и любая была бы рада пойти с тобой. Но…
– Но не ты, – закончил он за меня.
Николас сидел напротив, откинувшись на спинку сиденья, и внимательно меня разглядывал. И, кажется, мои слова его ни капли не расстроили.
– Ну да, – сказала я, немного смутившись.
То ли потому, что он угадал, что я скажу. То ли потому, как он при этом смотрел на меня. Пристально и очень внимательно.
Наверное, он пытался понять, откуда я такая взялась.
А ещё мне было непонятно: почему он так настаивал на этом свидании, если всё прекрасно понимал?
– Поэтому, думаю, будет лучше, если ты высадишь меня и найдёшь себе другую спутницу на вечер.
– А я думаю, что ничего страшного не случится, если ты сходишь со мной на часок в “Золотую лилию”, – сказал Николас. – Тем более что столик туда уже заказан.
Столик в “Золотой лилии”?
Я мысленно присвистнула, потому что это было одно из самых дорогих заведений столицы. Нет, сыну герцога оно, конечно, было вполне по карману. Но если водить туда всех девиц подряд, то так можно и всё отцовское состояние растратить.
Да и одета я была совсем неподходяще, в отличие от него.
Впрочем, даже если бы я надела то платье, что предлагала мне Мэри, то лучше бы всё равно не стало. Потому что оно было слишком дешёвым и простым для этого заведения. А в таком виде, как сейчас, меня туда, наверное, и вовсе не пустят.
Последнее я, кажется, произнесла вслух, потому что Николас сказал:
– Пустят. – И добавил довольно самоуверенно: – Ведь с тобой буду я.
Я же подумала, что это может быть даже интересно. Да и когда я ещё там побываю? А после он наверняка, наконец, от меня отстанет.
Тогда я и предположить не могла того, как сильно ошибаюсь.
В итоге спать я легла довольно поздно.
Встреча с Николасом разбередила, казалось бы, давно затянувшуюся рану и пробудила воспоминания, вынуждая меня окунуться в недавнее прошлое. И чтобы немного успокоиться, я решила закончить инвентаризацию зелий. Тем более что порядок там всё равно стоило навести. Да так увлеклась, что очнулась я лишь в четвёртом часу утра.
К счастью, жила я тут же, в небольшой мансарде над лавкой, поэтому до кровати добралась довольно быстро. И уснула сразу, как только моя голова коснулась подушки.
Но поспать мне удалось совсем немного.
Будильник, казалось, зазвонил сразу, как только я закрыла глаза. В комнате ещё было темно. Ведь зимой солнце вставало поздно. Потому подниматься совсем не хотелось. Тем более что сегодня мне предстояло опять встретиться с родителями Николаса, видеть которых я совсем не хотела. И даже возможность, наконец, им всё высказать совсем меня не радовала.
Вчера на эмоциях я согласилась на этот странный договор. Да и без помощи Николаса лавку я бы в итоге потеряла. А сегодня мне стало казаться, что соглашаться всё же не стоило.
Но изменить ничего уже было нельзя.
Потому я встала, ведь опаздывать никогда не любила.
Полчаса, которые я отвела себе на сборы и завтрак, вполне хватило. Да и аппетита, как вскоре выяснилось, у меня совсем не было. А ровно в девять часов раздался стук в дверь. Хотя у Николаса уже был ключ от моей лавки, и он мог спокойно войти сам. Как сделал это вчера.
Я уже была готова и ждала его, поэтому взяла сумочку и направилась к двери.
Открыла её.
И первым увидела букет.
Как почти полтора года назад, когда Николас впервые позвал меня на свидание. И цветы сейчас тоже были белые. Но не розы. А мои любимые пионы. Удивительно, что Николас вообще это помнил.
Или, может быть, он просто случайно угадал?
И всё же было непонятно: зачем он их принёс.
Моя лавка находилась в самом конце небольшого переулка, в тупике. Так что разыгрывать влюблённых нам тут всё равно было не перед кем. Разве что перед воронами и воробьями, да каким-нибудь облезлым уличным котом. А если бы кто-то вдруг и оказался тут, то разглядеть что-либо в тусклом свете единственного фонаря вряд ли бы смог. А фонарь над входом в мою лавку был не лучше.
– Доброе утро, – сказала я скорее из вежливости, выдыхая облачко пара, и взяла цветы.
А вот продолжить про то, что он зря их принёс, я не успела. Потому что в следующее мгновение Николас сказал:
– Прекрасно выглядишь, Ди.
Затем он шагнул ближе.
Я подняла голову, удивлённо глядя на него и не понимая, что ему нужно. А Николас внезапно наклонился и поцеловал меня. Я приоткрыла губы, желая возмутиться, и он воспользовался этим, углубляя поцелуй. Одна его рука легла мне на спину, а вторая – на затылок, не позволяя отстраниться. Так что всё, что я могла, это упереться одной рукой ему в грудь, ведь во второй – был букет, и прожигать Николаса сердито взглядом.
К счастью, для него же поцелуй продлился недолго.
Потому что я уже начала всерьёз думать о том, чтобы подпалить ему воротник пальто. А ещё – этого, к сожалению, хватило, чтобы заставить моё сердце биться быстрее.
– А вот теперь утро действительно доброе, Ди, – сказал он и улыбнулся.
Словно ничего такого не произошло.
– Ты… – начала было возмущаться я, тяжело дыша и чувствуя, как пылают щёки.
Но Николас тут же положил палец мне на губы.
– Тс-с-с.
И указал глазами на карету.
Точнее, на кучера.
Видимо, это был намёк на то, что пора начинать нашу игру. Только я-то знала, что всё это – глупость и блажь, потому что хороший слуга и так никогда никому ничего не расскажет. А слуга был явно его, как и карета с фамильным гербом на дверце.
– Поставь цветы и поедем, – сказал Николас. – Когда вернёшься, они будут всё ещё свежие.
Я посмотрела на упаковку, отмечая уже знакомую золотую кайму с рунами. Такие цветы простоят не меньше месяца и будут напоминать мне о нём даже после того, как наш договор закончится.
Потому что я вряд ли их выкину.
Пожалею.
Они-то ни в чём не виноваты.
Вазы у меня не было, поэтому её заменила довольно большая колба, которую я использовала для приготовления зелий. За это время я успела немного успокоиться. Ведь мои щёки после его внезапного поцелуя горели, к сожалению, не только от возмущения.
Потом Николас открыл для меня дверцу кареты и подал руку, которую я спокойно приняла.
– Сейчас мы заедем в пару мест, – сказал он, когда забрался следом и сел напротив. – И кое-что купим для тебя. А уже потом отправимся на Рождество к моим родителям. Кстати, все вещи и драгоценности останутся потом тебе.
– Как хочешь, – сказала я, пожав плечами.
Николас тихонько хмыкнул и прищурился, глядя на меня так, словно видел впервые.
– Ты изменилась, – сказал он спустя какое-то время.
А я промолчала, продолжая упорно смотреть в окно и чувствуя на себе его пристальный взгляд.
Я прекрасно понимала, что он имел в виду.
Да, прежняя я отреагировала бы иначе. Я бы непременно возмутилась, сказала, что мне ничего от него не нужно. Точнее, ничего дорогого. Ведь все его подарки были именно такими. Даже если это были просто цветы. Видимо, для Николаса это было привычно и естественно.
Но не для меня.
И места для наших свиданий он всегда выбирал соответствующие его статусу. Но не моему. И каждый раз я лишь сильнее убеждалась в том, насколько велика между нами разница.
Да, когда-то и моя семья могла позволить себе такую жизнь. Только я этого не видела и не знала. И я бы даже решила, что этого никогда и не было. Если бы не рассказы бабушки и фотографии.
Наверное, мне стоило ещё тогда понять, что ничего у нас всё равно не получится, и расстаться с ним.
Но я не нашла в себе сил сделать это.
Хоть и понимала, что высшее общество не примет меня и что Николасу будет очень непросто. Сможет ли он отказаться от привычной жизни ради меня? От друзей и знакомых? И, возможно, от карьеры? И захочет ли? А должен ли, на самом деле?
Отец вот не захотел.
Хотя там, конечно, было немного другое.
Но и в Николасе я не была на все сто процентов уверена. Спросить у него прямо об этом я так и не решилась. Он же сам на эту тему никогда раньше не говорил.
А я любила его и глупо надеялась, что всё как-то вдруг само решится.
В итоге наши отношения продлились меньше года. И за это время Николас так и не смог уговорить меня даже просто начать пользоваться деньгами со счёта, который он специально открыл для меня. И также он не смог заставить меня принять ничего, что казалось мне слишком дорогим.
А таким мне казалось почти всё.
И каждый раз это его злило.
Он просто не понимал, почему я так себя веду. Видимо, все его предыдущие девушки легко принимали любые подарки.
А я – не могла.
Я не знала, что это было: глупость или гордость. Или всё вместе. Только деньги-то Николас тратил не совсем свои, а родительские. А те были категорически против меня.
Да и я была с ним не ради этого.
Всё это было для меня совсем неважно.
Мне была ближе более простая жизнь. Хоть я и понимала, что его жена в будущем станет герцогиней. Ведь он, как старший сын, примет титул после смерти отца. А для герцогини все эти дорогие подарки и траты были бы вполне естественными.
Но я понимала, что герцогиней мне, скорее всего, никогда не стать.
Сейчас мне также ничего от него было не нужно. Кроме помощи с лавкой. Все деньги я собиралась пустить на благотворительность. Так что всё, что он мне подарит, отправится туда же.
Но говорить ему об этом я не собиралась.
Да и зачем?
Хочет?
Пусть дарит.
А я уж потом разберусь, что со всем этим делать.
Карета остановилась, а я, вынырнув из размышлений, поняла, что приехали мы, как я и думала, на улицу с самыми дорогими магазинами.
Что было не удивительно.
Ведь я предпочитала носить практичные вещи, удобные и немаркие. Которые хорошо подходили для учёбы и варки зелий. Но для свидания с самим сыном герцога они точно не годились.
– Но… Но он придёт сюда уже совсем скоро, – воскликнула она с отчаянием в голосе и добавила тихо: – Я написала ему от твоего лица.
Я вздохнула и, оторвавшись от довольно интересного, но сложного рецепта зелья (что меня никогда не пугало и не останавливало), повернулась и посмотрела на неё.
– Так надень его и иди на это свидание сама, – сказала я. – А про меня можешь соврать ему, что заболела.
Она задумчиво закусила губу, а потом тряхнула головой и недовольно на меня посмотрела.
– Но я хотела, чтобы с ним пошла ты! Ты только и делаешь всё время, что учишься. А это неправильно! Ты ведь даже ни разу ещё ни с кем не целовалась за свои двадцать лет.
Судя по тому, каким голосом она это произнесла, это было что-то прям ужасное-ужасное.
Я же так не считала.
Ведь ни поцелуи, ни вздохи под луной не позволили бы мне, к примеру, заработать деньги на лекарство для бабушки или оплату счетов за дом, в котором она жила. А это, по-моему, было куда как важнее. Но я ничего не успела сказать ей в ответ, потому что тут же неожиданно раздался стук в нашу дверь.
Мэри замерла и, глядя на меня круглыми от испуга глазами, прошептала:
– Это ОН.
А я пожала плечами, ничуть не впечатлившись.
– Так иди и скажи ему, что я заболела. Ну же. Я уверена, что он совсем не расстроится.
Посередине нашей небольшой комнатки стоял шкаф, за которым и находился мой стол. Так что от входа меня видно не было. Но Мэри продолжила стоять и испуганно смотреть на меня.
Стук в дверь повторился. И звучал он уже куда более настойчиво и нетерпеливо. Видимо, до этого ему ещё не приходилось ждать девушку так долго. Целых две или даже три минуты. Я вздохнула, понимая, что, кажется, открывать ему всё же придётся мне, и встала. Мэри очнулась, когда я уже была у самой двери.
– Подожди, – сказала она. – Ты же не переодела платье.
Но было уже поздно.
Я открыла дверь и первое, что увидела, – был большой букет белоснежных роз. А уже за ним виднелся сам Николас.
– Это тебе, – сказал он с улыбкой и протянул цветы.
Правда, его улыбка немного померкла, когда он лучше разглядел меня.
Ведь одета я была в обычную тёмно-зелёную форму факультета зельеварения, которая явно не очень подходила для свидания с ним. Да и волосы мои, как обычно, были скручены в плотный пучок и заколоты. Это было моей давней привычкой. Потому что попади хоть один волосок в зелье, и оно тут же будет испорчено.
– Прости, – сказала я, не спеша принимать цветы. – Я не могу пойти. Но ты можешь пригласить мою подругу. Она будет очень рада. Мэри, ты где там потерялась? – крикнула я.
За спиной что-то громко упало, но подруга так и не показалась.
– Пригласить-то я могу и не только её, – сказал он. – Только свой выбор я уже сделал.
– Сожалею, но я не могу, – сказала я и попыталась закрыть дверь.
Но Николас довольно проворно выставил ногу, не позволив мне сделать это.
– А когда можешь? – спросил он.
И по тому, как он смотрел на меня и как спросил, я поняла, что отделаться от него, кажется, будет не так-то просто. Я тут же мысленно прикинула, что, согласившись пойти сейчас и быстро объяснив ему всё там, где подруга нас не услышит, я только выиграю. Потому что после этого Мэри больше не сможет говорить, что я не хожу на свидания. Нужно будет только выставить его не в самом приятном свете. Тем более что правду она всё равно никогда не узнает, а он второй раз сюда точно не придёт.
Решив так, я сказала:
– Знаешь, кажется, я могу пойти сейчас.
Я забрала у него букет, мимолётно отмечая на упаковке тонкую золотую кайму с особыми рунами, которая позволяла цветам не вянуть довольно долгое время. Качественно нанести такие руны, чтобы магия действительно сработала, было не так-то просто. Поэтому подобные букеты стоили на порядок дороже обычных.
Впрочем, для сына герцога это наверняка были небольшие деньги.
Потом я зашла за шкаф, отдавая цветы широко улыбающейся Мэри. А она, забирая их, показала мне кулак с поднятым большим пальцем вверх. Видимо, намекая таким образом, что одобряет моё решение. А когда я шагнула обратно, то неожиданно почувствовала, как мои волосы падают на плечи. Я обернулась, с удивлением замечая в руке Мэри свою заколку, которую она быстро спрятала за спину и сказала тихо:
– Ну, иди же. Он ведь ждёт. И так тебе гораздо лучше.
А я подумала, что, кажется, Мэри так ничего и не поняла.
Потому что мне было совершенно всё равно, какое впечатление я произведу на этого дракона.
Я лишь недовольно посмотрела на неё и вернулась обратно к Николасу. Он понимающе усмехнулся, видимо, решив, что я таким образом пыталась стать привлекательнее в его глазах.
И я не стала разубеждать его в обратном.
Пусть думает.
Мне не жалко.
Мы молча прошли по коридору общежития, молча спустились по лестнице с третьего этажа и вышли на улицу. При этом Николас галантно придержал для меня дверь. А у самого крыльца нас ждала карета и толпа любопытных зевак. Девушки, которых тут неожиданно собралось довольно много, строили Николасу глазки и тихонько хихикали, возбуждённо перешёптываясь.
Но он даже не посмотрел в их сторону.
– Прошу, – сказал он, открывая дверцу кареты и подавая мне руку.
И я не стала отказываться от его помощи.
Я забралась внутрь и терпеливо дождалась, когда он сядет, а карета тронется, и только потом сказала:
– Послушай. Ты, конечно, красавчик, и любая была бы рада пойти с тобой. Но…
– Но не ты, – закончил он за меня.
Николас сидел напротив, откинувшись на спинку сиденья, и внимательно меня разглядывал. И, кажется, мои слова его ни капли не расстроили.
– Ну да, – сказала я, немного смутившись.
То ли потому, что он угадал, что я скажу. То ли потому, как он при этом смотрел на меня. Пристально и очень внимательно.
Наверное, он пытался понять, откуда я такая взялась.
А ещё мне было непонятно: почему он так настаивал на этом свидании, если всё прекрасно понимал?
– Поэтому, думаю, будет лучше, если ты высадишь меня и найдёшь себе другую спутницу на вечер.
– А я думаю, что ничего страшного не случится, если ты сходишь со мной на часок в “Золотую лилию”, – сказал Николас. – Тем более что столик туда уже заказан.
Столик в “Золотой лилии”?
Я мысленно присвистнула, потому что это было одно из самых дорогих заведений столицы. Нет, сыну герцога оно, конечно, было вполне по карману. Но если водить туда всех девиц подряд, то так можно и всё отцовское состояние растратить.
Да и одета я была совсем неподходяще, в отличие от него.
Впрочем, даже если бы я надела то платье, что предлагала мне Мэри, то лучше бы всё равно не стало. Потому что оно было слишком дешёвым и простым для этого заведения. А в таком виде, как сейчас, меня туда, наверное, и вовсе не пустят.
Последнее я, кажется, произнесла вслух, потому что Николас сказал:
– Пустят. – И добавил довольно самоуверенно: – Ведь с тобой буду я.
Я же подумала, что это может быть даже интересно. Да и когда я ещё там побываю? А после он наверняка, наконец, от меня отстанет.
Тогда я и предположить не могла того, как сильно ошибаюсь.
ГЛАВА 5
В итоге спать я легла довольно поздно.
Встреча с Николасом разбередила, казалось бы, давно затянувшуюся рану и пробудила воспоминания, вынуждая меня окунуться в недавнее прошлое. И чтобы немного успокоиться, я решила закончить инвентаризацию зелий. Тем более что порядок там всё равно стоило навести. Да так увлеклась, что очнулась я лишь в четвёртом часу утра.
К счастью, жила я тут же, в небольшой мансарде над лавкой, поэтому до кровати добралась довольно быстро. И уснула сразу, как только моя голова коснулась подушки.
Но поспать мне удалось совсем немного.
Будильник, казалось, зазвонил сразу, как только я закрыла глаза. В комнате ещё было темно. Ведь зимой солнце вставало поздно. Потому подниматься совсем не хотелось. Тем более что сегодня мне предстояло опять встретиться с родителями Николаса, видеть которых я совсем не хотела. И даже возможность, наконец, им всё высказать совсем меня не радовала.
Вчера на эмоциях я согласилась на этот странный договор. Да и без помощи Николаса лавку я бы в итоге потеряла. А сегодня мне стало казаться, что соглашаться всё же не стоило.
Но изменить ничего уже было нельзя.
Потому я встала, ведь опаздывать никогда не любила.
Полчаса, которые я отвела себе на сборы и завтрак, вполне хватило. Да и аппетита, как вскоре выяснилось, у меня совсем не было. А ровно в девять часов раздался стук в дверь. Хотя у Николаса уже был ключ от моей лавки, и он мог спокойно войти сам. Как сделал это вчера.
Я уже была готова и ждала его, поэтому взяла сумочку и направилась к двери.
Открыла её.
И первым увидела букет.
Как почти полтора года назад, когда Николас впервые позвал меня на свидание. И цветы сейчас тоже были белые. Но не розы. А мои любимые пионы. Удивительно, что Николас вообще это помнил.
Или, может быть, он просто случайно угадал?
И всё же было непонятно: зачем он их принёс.
Моя лавка находилась в самом конце небольшого переулка, в тупике. Так что разыгрывать влюблённых нам тут всё равно было не перед кем. Разве что перед воронами и воробьями, да каким-нибудь облезлым уличным котом. А если бы кто-то вдруг и оказался тут, то разглядеть что-либо в тусклом свете единственного фонаря вряд ли бы смог. А фонарь над входом в мою лавку был не лучше.
– Доброе утро, – сказала я скорее из вежливости, выдыхая облачко пара, и взяла цветы.
А вот продолжить про то, что он зря их принёс, я не успела. Потому что в следующее мгновение Николас сказал:
– Прекрасно выглядишь, Ди.
Затем он шагнул ближе.
Я подняла голову, удивлённо глядя на него и не понимая, что ему нужно. А Николас внезапно наклонился и поцеловал меня. Я приоткрыла губы, желая возмутиться, и он воспользовался этим, углубляя поцелуй. Одна его рука легла мне на спину, а вторая – на затылок, не позволяя отстраниться. Так что всё, что я могла, это упереться одной рукой ему в грудь, ведь во второй – был букет, и прожигать Николаса сердито взглядом.
К счастью, для него же поцелуй продлился недолго.
Потому что я уже начала всерьёз думать о том, чтобы подпалить ему воротник пальто. А ещё – этого, к сожалению, хватило, чтобы заставить моё сердце биться быстрее.
– А вот теперь утро действительно доброе, Ди, – сказал он и улыбнулся.
Словно ничего такого не произошло.
– Ты… – начала было возмущаться я, тяжело дыша и чувствуя, как пылают щёки.
Но Николас тут же положил палец мне на губы.
– Тс-с-с.
И указал глазами на карету.
Точнее, на кучера.
Видимо, это был намёк на то, что пора начинать нашу игру. Только я-то знала, что всё это – глупость и блажь, потому что хороший слуга и так никогда никому ничего не расскажет. А слуга был явно его, как и карета с фамильным гербом на дверце.
– Поставь цветы и поедем, – сказал Николас. – Когда вернёшься, они будут всё ещё свежие.
Я посмотрела на упаковку, отмечая уже знакомую золотую кайму с рунами. Такие цветы простоят не меньше месяца и будут напоминать мне о нём даже после того, как наш договор закончится.
Потому что я вряд ли их выкину.
Пожалею.
Они-то ни в чём не виноваты.
Вазы у меня не было, поэтому её заменила довольно большая колба, которую я использовала для приготовления зелий. За это время я успела немного успокоиться. Ведь мои щёки после его внезапного поцелуя горели, к сожалению, не только от возмущения.
Потом Николас открыл для меня дверцу кареты и подал руку, которую я спокойно приняла.
– Сейчас мы заедем в пару мест, – сказал он, когда забрался следом и сел напротив. – И кое-что купим для тебя. А уже потом отправимся на Рождество к моим родителям. Кстати, все вещи и драгоценности останутся потом тебе.
– Как хочешь, – сказала я, пожав плечами.
Николас тихонько хмыкнул и прищурился, глядя на меня так, словно видел впервые.
– Ты изменилась, – сказал он спустя какое-то время.
А я промолчала, продолжая упорно смотреть в окно и чувствуя на себе его пристальный взгляд.
Я прекрасно понимала, что он имел в виду.
Да, прежняя я отреагировала бы иначе. Я бы непременно возмутилась, сказала, что мне ничего от него не нужно. Точнее, ничего дорогого. Ведь все его подарки были именно такими. Даже если это были просто цветы. Видимо, для Николаса это было привычно и естественно.
Но не для меня.
И места для наших свиданий он всегда выбирал соответствующие его статусу. Но не моему. И каждый раз я лишь сильнее убеждалась в том, насколько велика между нами разница.
Да, когда-то и моя семья могла позволить себе такую жизнь. Только я этого не видела и не знала. И я бы даже решила, что этого никогда и не было. Если бы не рассказы бабушки и фотографии.
Наверное, мне стоило ещё тогда понять, что ничего у нас всё равно не получится, и расстаться с ним.
Но я не нашла в себе сил сделать это.
Хоть и понимала, что высшее общество не примет меня и что Николасу будет очень непросто. Сможет ли он отказаться от привычной жизни ради меня? От друзей и знакомых? И, возможно, от карьеры? И захочет ли? А должен ли, на самом деле?
Отец вот не захотел.
Хотя там, конечно, было немного другое.
Но и в Николасе я не была на все сто процентов уверена. Спросить у него прямо об этом я так и не решилась. Он же сам на эту тему никогда раньше не говорил.
А я любила его и глупо надеялась, что всё как-то вдруг само решится.
В итоге наши отношения продлились меньше года. И за это время Николас так и не смог уговорить меня даже просто начать пользоваться деньгами со счёта, который он специально открыл для меня. И также он не смог заставить меня принять ничего, что казалось мне слишком дорогим.
А таким мне казалось почти всё.
И каждый раз это его злило.
Он просто не понимал, почему я так себя веду. Видимо, все его предыдущие девушки легко принимали любые подарки.
А я – не могла.
Я не знала, что это было: глупость или гордость. Или всё вместе. Только деньги-то Николас тратил не совсем свои, а родительские. А те были категорически против меня.
Да и я была с ним не ради этого.
Всё это было для меня совсем неважно.
Мне была ближе более простая жизнь. Хоть я и понимала, что его жена в будущем станет герцогиней. Ведь он, как старший сын, примет титул после смерти отца. А для герцогини все эти дорогие подарки и траты были бы вполне естественными.
Но я понимала, что герцогиней мне, скорее всего, никогда не стать.
Сейчас мне также ничего от него было не нужно. Кроме помощи с лавкой. Все деньги я собиралась пустить на благотворительность. Так что всё, что он мне подарит, отправится туда же.
Но говорить ему об этом я не собиралась.
Да и зачем?
Хочет?
Пусть дарит.
А я уж потом разберусь, что со всем этим делать.
ГЛАВА 6
Карета остановилась, а я, вынырнув из размышлений, поняла, что приехали мы, как я и думала, на улицу с самыми дорогими магазинами.
