Я дошла до самого края и уселась, свесив ноги. Зеленовато-голубая прозрачная вода не доставала до ступней, но ее покачивание помогало успокоиться. Скоро мне предстояло впервые за долгое время увидеть Джен и Айрис… Когда я только переместилась в это место, там, у ворот меня била крупная дрожь. Никто еще не прибыл на наш странный сбор. Остров был пуст, и я это ощущала. От этого стало немного легче, но только немного.
А ведь когда-то все было совсем по-другому. И мы смеялись и прекрасно проводили время здесь… все вместе. Сидели и попивали коктейли, которые готовил Лекс. И даже шутили, а вдруг Ван Райан выйдет к нам в плавках? Тогда это казалось жутко смешным. Какие же беспечные это были деньки. А теперь… мне было более чем известно, как выглядит Ван Райан без плавок. Со всех сторон.
Щеки тут же загорелись и не от солнца. Машинально я закрыла ладонью лицо, будто стыдясь собственных мыслей и воспоминаний.
Почему все пришло к этому? Зачем мне было это нужно? Ответ прост: потому что до сих пор не знаю, что со мной стало бы, не приди за мной Драйден…
«Рюи-сан… Рюи… прости меня. Ты ведь просил больше не убегать от него. И что же сделала я? Сбежала вновь. Но, кажется, я просто не умею по-другому…»
Может ли демон сойти с ума от чувства вины и тоски? Если может, то без него, без Драйдена, я сошла бы с ума после своего побега из изолятора.
Я отчетливо помню холодный дождь и снег. Тогда, на крыше. Но гнев и боль Джен хлестали во много раз сильнее. А ее слова пронзали, как раскаленные клинки. Память сохранила каждое. Порой я все еще слышу их в своей голове, когда остаюсь одна. И, кажется, буду слышать вечно.
В ту ночь на крыше нашего дома в Вашингтоне я задыхалась, потому что поверила, что солнце больше не взойдет никогда, и мир навсегда останется серо-фиолетовым и подернутым пеленой непрекращающегося дождя и снега. Именно тогда что-то во мне переломилось. Словно тот самый серый мир начал разлетаться вдребезги. Нет, не мир, конечно. Это преувеличение. Всего лишь я сама.
Если бы Драйден не пришел за мной… Об этом больно было даже думать.
Следующим, что я помню, стал лифт, ведущий в его покои. Просторная кабина лифта, обшитая темным деревом, и мигание лампочек в бра на стенах при движении.
Я хотела попросить его отпустить меня, набрала воздуха в грудь, но поняла, что не могу произнести ни слова. Лишь открывала и закрывала рот, испуганно глядя на него.
Взгляд Ван Райана замер на моем лице. И в тот миг я увидела, как он стал меняться. В глазах появилась боль. Она была другой и не пожирала его целиком. Драйден знал, каково потерять гораздо большее, нежели потеряла я, но эта мысль была бесполезной. Даже притупить то, что творилось во мне, она не могла.
Он медленно опустил меня ниже и позволил ногам коснуться ковра на полу кабины. А с меня все еще стекала вода. Он выпрямился и снял с себя мокрый пиджак. Молчание длилось несколько секунд, а потом Драйден очень тихо сказал:
– Кристина… будет лучше, если ты вернешься в лазарет.
Наверное, это заставило бы меня еще сильнее закрыться в своем коконе. Выбило бы почву из-под ног. Если бы я не видела, чего стоили ему эти слова. И что он произнес их практически через стиснутые зубы. Я качнулась вперед и устояла только потому, что ухватилась за его протянутую руку.
Страх затуманил разум. Только не туда. Только не в абсолютно белую комнату с черным зеркалом наблюдательного окна и камерами! Я сжала его запястье изо всех сил. В голове откуда-то появилась странная пульсация. Она нарастала и нарастала, застилая собою все: и эту кабинку, и Драйдена, и меня саму.
И тогда я ощутила тепло. Странное, отличное от всего, что знала, не похожее на человеческое. Он снова укрывал меня от ненастья, но я по-прежнему не могла издать ни звука.
Оставшуюся часть поездки я провела, привалившись головой к его плечу. Тело словно стало кукольным. Мне было тяжело просто удержаться на ногах. Если бы не Драйден. В груди что-то коротко и прерывисто сжалось.
Я была ему благодарна. Как благодарна сейчас за почти четыре месяца, что были после того дня. После Голодной скалы.
Мелодичный звук колокольчика возвестил о прибытии на самый нижний ярус. Стоило нам выйти из лифта, как откуда-то вылетела Мими и, увидев меня так близко к Драйдену, открыла рот, собираясь закричать. А потом она заметила, каким было мое лицо, и то, как подгибались ноги… Фея-горничная плотно сжала губы, отвела взгляд и не сказала ни слова.
– Мими, пожалуйста… – тихо попросил Драйден, – позаботься о ней. Мне нужно закончить дела в рабочем кабинете. Я скоро вернусь.
На миг захотелось прижаться к нему еще крепче, будто его близость была последним, что имело значение в состоящем из осколков мире, но осознав это, я почувствовала себя мерзко. Невозможно сказать, что в произошедшем не было моей вины.
– Помоги ей, – Драйден повторил просьбу с чуть большим давлением.
Мими кивнула и, взмахнув крыльями, поднялась выше. Она подставила плечо, и, когда я пыталась на нее опереться, то боялась свалить нас обеих. В конченом итоге я все-таки заставила себя хоть как-то держаться на ногах, и мы с Мими медленно направились в сторону жилой зоны апартаментов. Драйден сбросил мокрый пиджак и жилет на диван в гостиной, вернулся назад к лифту, но вдруг снова окликнул фею:
– И, Мими, прошу тебя, постарайся не оставлять ее одну.
Та снова кивнула.
Кое-как горничная помогла мне добраться до ванной комнаты и снять грязную одежду, а потом залезть в огромную ванну, больше похожую на купальню. Мими было трудно, но она все еще продолжала хлопотать, хотя ее злость никуда не делась. Я озиралась вокруг так, словно все это происходило не со мной. На лице феи мелькнуло выражение, которое я никогда не ожидала увидеть в своем присутствии.
Жалость.
Кто-то внутри меня хотел сказать ей «спасибо», но голос отказывался слушаться. Я обняла колени и уткнулась в них лицом, пряча непрошеные слезы. Где сейчас Джен? Ведь это она была той, кто по-настоящему заслужил подобную заботу. Она и только она. Несмотря на горячую воду я вновь не могла согреться.
После я стояла посреди ванной комнаты, и хотя тело и волосы теперь были чистыми, меня не покидало ощущение обратного – будто грязь забралась под кожу. Меня одели в темно-синий теплый халат, в котором я попросту тонула, так как он принадлежал хозяину апартаментов. Мими улетела за свежими полотенцами.
Словно ища чего-то, я огляделась и увидела зеркало в тяжелой раме над умывальником. На сей раз ноги сами принесли меня к нему. А из зеркала безучастно смотрел призрак. Призрак девушки, что безрассудно бросилась спасать любимого… И это стоило жизни Рюи и человечности Джен. И именно это лицо она теперь ненавидит…
Я не поняла, что происходит, когда занесла руку. Не поняла, когда кулак стремительно приблизился к стеклянной поверхности, где отражалось лицо. И осознала, только когда по зеркалу в разные стороны разрослась паутина трещин с моим кулаком в центре. Теперь отражений этого лица стало еще больше…
Я продолжала стоять. Кровь начала стекать по пальцам.
– Что тут творится?! – раздался голос Драйдена.
В испуге я резко отшатнулась от зеркала и обернулась к двери в ванную, пряча руку на груди и закрывая ее другой рукой. Лишь тогда поняла, что натворила… Как? Как можно было так поступить с Мими и с местом, где обо мне по-настоящему заботились?
Через долю секунды на пороге появился Драйден. Его взгляд прожег меня насквозь. Я еще сильнее прижала руку к себе. И тогда он увидел кровь.
Голубые глаза потемнели. Драйден на миг чуть опустил голову, а когда снова посмотрел на меня, его глаза приобрели прежний оттенок. Я застыла на месте, уставившись на него.
Прилетела Мими с охапкой полотенец. И уронила их, когда увидела всю сцену целиком.
– Я же просил не оставлять ее одну… – процедил он, чуть повернув голову в сторону феи.
Она вся сжалась от этих слов.
– Но я… только на минуту за полотенцами…
– Мими, спасибо за все, – после небольшой паузы он добавил: – до утра ты можешь быть свободна.
Я содрогнулась от его слов, звучавших слишком странно спокойно.
– Но, сэр… – горечь и растерянность в ее голосе, их нельзя было не почувствовать.
– Мими, прошу. Я не стану повторять дважды.
– Как вам будет угодно, – наиграно официальным тоном ответила она и начала подбирать полотенца.
– Нет, оставь, – неожиданно бросил он.
Когда Мими удалилась, меня еще сильнее поглотило осознание того, что я наделала.
Я старалась не смотреть Драйдену в лицо. Сейчас перед ним стояло ходячее воплощение слабости. Я действительно чувствовала себя беззащитным, но при этом эгоистичным ребенком, совершающим одну глупость за другой.
По мере того, как он приближался ко мне, я окончательно ссутулилась и низко склонила голову. Пряди мокрых волос скрыли лицо, но он прошел мимо. Через миг послышалось шипение воды из крана. Я повернулась за ним. На умывальник со стуком опустились запонки. Драйден снял их и принялся наспех заворачивать рукава, а потом снял галстук. Он подошел ко мне, осторожно взял за руки и притянул их к себе. У меня все еще не было сил взглянуть ему в лицо.
– Порезы… не заживают, – глухо произнес он.
«Возможно, потому что я не хочу, чтобы они заживали?»
Словно я была марионеткой, Ван Райан подвел меня ближе к умывальнику и начал осторожно вынимать застрявшие в костяшках пальцев осколки, а затем направил мои руки под струю холодной воды. Кровь все не останавливалась, и я заворожено следила за тем, как она утекает прочь.
– Кристина, довольно! – Драйден впервые за долгое время повысил на меня голос, мои руки дернулись в его руках. – Пожалуйста, прекрати это! Так ты ничего не изменишь… Абсолютно ничего.
В его словах я отчетливо слышала боль. Драйден знал Рюи куда дольше, но именно я веду себя как размазня.
Слезы опять навернулись на глаза, но я не хотела плакать при нем. Он на них и так достаточно насмотрелся! Своими слезами я лишь делала еще хуже после… После всего.
Рука перестала кровоточить. Восстанавливаясь, ткани кожных покровов выталкивали мелкие кусочки стекла, и их смывала вода.
Драйден с облегчением перевел дыхание. Затем взял два полотенца: одно дал мне в руки, а второе набросил на плечи и стал промокать мои волосы. На рубашке расползались мокрые пятна, но они не имели для него значения. Я вновь ощутила жгучее чувство стыда за свою слабость, благодарность ему и одновременно с этим… пустоту в сердце.
Мы вместе вышли из ванной. Я тут же сбилась с шага, хотя меня и вел Драйден, придерживая за плечи. Отчуждение чуть схлынуло. Недоуменный взгляд оглядел темную спальню, по которой двигались потоки золотистого тумана и крохотные искры. От стеклянных лепестков абажура на прикроватной тумбе, как разветвляющаяся горизонтальная молния, через всю комнату протянулись несколько непрерывных потоков света.
Разгоняя тьму, линии поднимались и текли по воздуху на уровне резных столбиков кровати. Руки Драйдена, казалось, потяжелели на моих плечах. Я склонила голову и тогда смогла идти вновь. Стоило ему подвести меня ближе, как россыпь света накрыла нас своим пологом.
Он усадил меня на кровать и опустился передо мной на колено.
Я вновь ссутулилась и сцепила руки. Сидеть посреди этих дорожек света было странно. Тело будто уменьшилось в размерах. Неспособная даже поднять на него взгляд, я чувствовала, как Драйден пристально на меня смотрит. Мое молчание наверняка тревожило его. Директор Бюро привык видеть совсем другую Кристанну Джозефсон – «громкую» и порой заносчивую девчонку. А перед ним было опустошенное и молчаливое существо.
Его взгляд охватывал меня всю. Это нельзя было не почувствовать. Но в нем не было так хорошо знакомой ледяной стали.
Золотые искры то медленно поднимались выше, то опускались вновь. Отсветы касались его волос. Путались в выбившихся и упавших на белую рубашку чернильных прядях. Мягко подсвечивали силуэт.
Я стиснула зубы и едва не закусила щеку. Это слишком красиво и… спокойно. Там, где в моем теле воцарилась колючая черная пустота, что-то светлое едва могло пробить себе путь. Но оно пыталось, как летающие по комнате огоньки. Вместе с этим я чувствовала, что вина все еще мечется там, во мне, и не желает отдавать хоть маленький кусочек.
– Кристина, послушай меня, – Драйден нарушил тишину, а меня изнутри заскребли тонкие коготки пустоты, – ты можешь оставаться здесь сколько считаешь нужным. Сегодня утром я должен улететь в Европу на некоторое время. Я вернусь, как только смогу. Мими позаботится об остальном.
Ему не нужно было объяснять, почему. Бюро, АНБ и ЦРУ мобилизуют собственные ресурсы. Юрген Вульф и его Защитник в коме. И никто до конца не знает, что творится в Комитете. Мои сцепленные на коленях руки напряглись. Я с горечью подумала, что, наверное, так и должно быть, переставая слышать, что мне говорят.
– Но сейчас я хотел бы остаться с тобой, если ты позволишь мне.
Смысл его слов померк на периферии сознания. Мысль, что он скоро уедет, парализовала.
– Нет? – вопрос прозвучал необычно мягко.
«О чем он говорит? Я не понимаю».
Его руки медленно накрыли мои, и я услышала шепот:
– Кристина, ты хочешь, чтобы я ушел?
Глаза широко распахнулись, и по телу прошла короткая волна дрожи.
Нет. Больше всего на свете я не хотела этого.
Я резко выпрямилась и подняла голову. Мое растерянное выражение лица говорило лучше любых слов. Наши взгляды встретились, и это был первый раз, когда Драйден смотрел на меня так. Веки и ресницы чуть прикрывали темнеющие голубые глаза. Он ждал ответа.
Я все еще была сама не своя и не сразу поняла это. А когда поняла, отчаянно замотала головой.
На его губах появилась легкая улыбка. Внезапно я смутилась и чуть опустила голову. Это было нелепо, но вся моя выстроенная заново жизнь опять перевернулась с ног на голову.
Его пальцы тронули мой подбородок, приподняли голову, и я увидела лицо Драйдена совсем рядом. Очень осторожно он коснулся губами моих губ, не закрывая глаз, наблюдая, не отпряну ли я, не попытаюсь ли малейшим движением остановить его. Оцепенение медленно проходило, и губы сами отозвались на поцелуй. Мир начал сужаться до рамок этой комнаты и того, что в ней происходило.
Драйден остановился, чтобы опять вглядеться в мое лицо. Перед моими глазами стояла легкая прозрачная пелена. Веки были полуопущены, щеки вспыхнули от румянца.
Новый поцелуй. Что-то совсем иное. Не так, словно он боялся, что хрупкий сосуд с живым огнем даст трещину.
Пальцы поползли по моей шее, а потом подхватили влажные волосы. С дыханием в меня вливалось и желание. Чуть меньше контроля, чуть больше жажды.
Я почувствовала это снова. Ту самую тонкую огненную нить, которая прошла через все тело. Она слабо подрагивала внутри, как пламя свечи. Но ей хотелось тянуться к тому, кто рядом. И она потянулась. А вместе с ней я.
Мои дрожащие руки поднялись и замерли на полпути. В той палате я не боялась касаться его. Отголоски объятий посреди белого пространства теперь казались мне чем-то почти нормальным и… далеким. Как видение другой жизни, хотя все случилось лишь пару часов назад. Тогда меня еще не терзало изнутри. Не как сейчас, когда его губы раскрывали мои. Настойчиво, но не жестко.
Руки дрогнули вновь, но я заставила их проделать намеченный путь.
А ведь когда-то все было совсем по-другому. И мы смеялись и прекрасно проводили время здесь… все вместе. Сидели и попивали коктейли, которые готовил Лекс. И даже шутили, а вдруг Ван Райан выйдет к нам в плавках? Тогда это казалось жутко смешным. Какие же беспечные это были деньки. А теперь… мне было более чем известно, как выглядит Ван Райан без плавок. Со всех сторон.
Щеки тут же загорелись и не от солнца. Машинально я закрыла ладонью лицо, будто стыдясь собственных мыслей и воспоминаний.
Почему все пришло к этому? Зачем мне было это нужно? Ответ прост: потому что до сих пор не знаю, что со мной стало бы, не приди за мной Драйден…
«Рюи-сан… Рюи… прости меня. Ты ведь просил больше не убегать от него. И что же сделала я? Сбежала вновь. Но, кажется, я просто не умею по-другому…»
Может ли демон сойти с ума от чувства вины и тоски? Если может, то без него, без Драйдена, я сошла бы с ума после своего побега из изолятора.
Я отчетливо помню холодный дождь и снег. Тогда, на крыше. Но гнев и боль Джен хлестали во много раз сильнее. А ее слова пронзали, как раскаленные клинки. Память сохранила каждое. Порой я все еще слышу их в своей голове, когда остаюсь одна. И, кажется, буду слышать вечно.
В ту ночь на крыше нашего дома в Вашингтоне я задыхалась, потому что поверила, что солнце больше не взойдет никогда, и мир навсегда останется серо-фиолетовым и подернутым пеленой непрекращающегося дождя и снега. Именно тогда что-то во мне переломилось. Словно тот самый серый мир начал разлетаться вдребезги. Нет, не мир, конечно. Это преувеличение. Всего лишь я сама.
Если бы Драйден не пришел за мной… Об этом больно было даже думать.
Следующим, что я помню, стал лифт, ведущий в его покои. Просторная кабина лифта, обшитая темным деревом, и мигание лампочек в бра на стенах при движении.
Я хотела попросить его отпустить меня, набрала воздуха в грудь, но поняла, что не могу произнести ни слова. Лишь открывала и закрывала рот, испуганно глядя на него.
Взгляд Ван Райана замер на моем лице. И в тот миг я увидела, как он стал меняться. В глазах появилась боль. Она была другой и не пожирала его целиком. Драйден знал, каково потерять гораздо большее, нежели потеряла я, но эта мысль была бесполезной. Даже притупить то, что творилось во мне, она не могла.
Он медленно опустил меня ниже и позволил ногам коснуться ковра на полу кабины. А с меня все еще стекала вода. Он выпрямился и снял с себя мокрый пиджак. Молчание длилось несколько секунд, а потом Драйден очень тихо сказал:
– Кристина… будет лучше, если ты вернешься в лазарет.
Наверное, это заставило бы меня еще сильнее закрыться в своем коконе. Выбило бы почву из-под ног. Если бы я не видела, чего стоили ему эти слова. И что он произнес их практически через стиснутые зубы. Я качнулась вперед и устояла только потому, что ухватилась за его протянутую руку.
Страх затуманил разум. Только не туда. Только не в абсолютно белую комнату с черным зеркалом наблюдательного окна и камерами! Я сжала его запястье изо всех сил. В голове откуда-то появилась странная пульсация. Она нарастала и нарастала, застилая собою все: и эту кабинку, и Драйдена, и меня саму.
И тогда я ощутила тепло. Странное, отличное от всего, что знала, не похожее на человеческое. Он снова укрывал меня от ненастья, но я по-прежнему не могла издать ни звука.
Оставшуюся часть поездки я провела, привалившись головой к его плечу. Тело словно стало кукольным. Мне было тяжело просто удержаться на ногах. Если бы не Драйден. В груди что-то коротко и прерывисто сжалось.
Я была ему благодарна. Как благодарна сейчас за почти четыре месяца, что были после того дня. После Голодной скалы.
Мелодичный звук колокольчика возвестил о прибытии на самый нижний ярус. Стоило нам выйти из лифта, как откуда-то вылетела Мими и, увидев меня так близко к Драйдену, открыла рот, собираясь закричать. А потом она заметила, каким было мое лицо, и то, как подгибались ноги… Фея-горничная плотно сжала губы, отвела взгляд и не сказала ни слова.
– Мими, пожалуйста… – тихо попросил Драйден, – позаботься о ней. Мне нужно закончить дела в рабочем кабинете. Я скоро вернусь.
На миг захотелось прижаться к нему еще крепче, будто его близость была последним, что имело значение в состоящем из осколков мире, но осознав это, я почувствовала себя мерзко. Невозможно сказать, что в произошедшем не было моей вины.
– Помоги ей, – Драйден повторил просьбу с чуть большим давлением.
Мими кивнула и, взмахнув крыльями, поднялась выше. Она подставила плечо, и, когда я пыталась на нее опереться, то боялась свалить нас обеих. В конченом итоге я все-таки заставила себя хоть как-то держаться на ногах, и мы с Мими медленно направились в сторону жилой зоны апартаментов. Драйден сбросил мокрый пиджак и жилет на диван в гостиной, вернулся назад к лифту, но вдруг снова окликнул фею:
– И, Мими, прошу тебя, постарайся не оставлять ее одну.
Та снова кивнула.
Кое-как горничная помогла мне добраться до ванной комнаты и снять грязную одежду, а потом залезть в огромную ванну, больше похожую на купальню. Мими было трудно, но она все еще продолжала хлопотать, хотя ее злость никуда не делась. Я озиралась вокруг так, словно все это происходило не со мной. На лице феи мелькнуло выражение, которое я никогда не ожидала увидеть в своем присутствии.
Жалость.
Кто-то внутри меня хотел сказать ей «спасибо», но голос отказывался слушаться. Я обняла колени и уткнулась в них лицом, пряча непрошеные слезы. Где сейчас Джен? Ведь это она была той, кто по-настоящему заслужил подобную заботу. Она и только она. Несмотря на горячую воду я вновь не могла согреться.
После я стояла посреди ванной комнаты, и хотя тело и волосы теперь были чистыми, меня не покидало ощущение обратного – будто грязь забралась под кожу. Меня одели в темно-синий теплый халат, в котором я попросту тонула, так как он принадлежал хозяину апартаментов. Мими улетела за свежими полотенцами.
Словно ища чего-то, я огляделась и увидела зеркало в тяжелой раме над умывальником. На сей раз ноги сами принесли меня к нему. А из зеркала безучастно смотрел призрак. Призрак девушки, что безрассудно бросилась спасать любимого… И это стоило жизни Рюи и человечности Джен. И именно это лицо она теперь ненавидит…
Я не поняла, что происходит, когда занесла руку. Не поняла, когда кулак стремительно приблизился к стеклянной поверхности, где отражалось лицо. И осознала, только когда по зеркалу в разные стороны разрослась паутина трещин с моим кулаком в центре. Теперь отражений этого лица стало еще больше…
Я продолжала стоять. Кровь начала стекать по пальцам.
– Что тут творится?! – раздался голос Драйдена.
В испуге я резко отшатнулась от зеркала и обернулась к двери в ванную, пряча руку на груди и закрывая ее другой рукой. Лишь тогда поняла, что натворила… Как? Как можно было так поступить с Мими и с местом, где обо мне по-настоящему заботились?
Через долю секунды на пороге появился Драйден. Его взгляд прожег меня насквозь. Я еще сильнее прижала руку к себе. И тогда он увидел кровь.
Голубые глаза потемнели. Драйден на миг чуть опустил голову, а когда снова посмотрел на меня, его глаза приобрели прежний оттенок. Я застыла на месте, уставившись на него.
Прилетела Мими с охапкой полотенец. И уронила их, когда увидела всю сцену целиком.
– Я же просил не оставлять ее одну… – процедил он, чуть повернув голову в сторону феи.
Она вся сжалась от этих слов.
– Но я… только на минуту за полотенцами…
– Мими, спасибо за все, – после небольшой паузы он добавил: – до утра ты можешь быть свободна.
Я содрогнулась от его слов, звучавших слишком странно спокойно.
– Но, сэр… – горечь и растерянность в ее голосе, их нельзя было не почувствовать.
– Мими, прошу. Я не стану повторять дважды.
– Как вам будет угодно, – наиграно официальным тоном ответила она и начала подбирать полотенца.
– Нет, оставь, – неожиданно бросил он.
Когда Мими удалилась, меня еще сильнее поглотило осознание того, что я наделала.
Я старалась не смотреть Драйдену в лицо. Сейчас перед ним стояло ходячее воплощение слабости. Я действительно чувствовала себя беззащитным, но при этом эгоистичным ребенком, совершающим одну глупость за другой.
По мере того, как он приближался ко мне, я окончательно ссутулилась и низко склонила голову. Пряди мокрых волос скрыли лицо, но он прошел мимо. Через миг послышалось шипение воды из крана. Я повернулась за ним. На умывальник со стуком опустились запонки. Драйден снял их и принялся наспех заворачивать рукава, а потом снял галстук. Он подошел ко мне, осторожно взял за руки и притянул их к себе. У меня все еще не было сил взглянуть ему в лицо.
– Порезы… не заживают, – глухо произнес он.
«Возможно, потому что я не хочу, чтобы они заживали?»
Словно я была марионеткой, Ван Райан подвел меня ближе к умывальнику и начал осторожно вынимать застрявшие в костяшках пальцев осколки, а затем направил мои руки под струю холодной воды. Кровь все не останавливалась, и я заворожено следила за тем, как она утекает прочь.
– Кристина, довольно! – Драйден впервые за долгое время повысил на меня голос, мои руки дернулись в его руках. – Пожалуйста, прекрати это! Так ты ничего не изменишь… Абсолютно ничего.
В его словах я отчетливо слышала боль. Драйден знал Рюи куда дольше, но именно я веду себя как размазня.
Слезы опять навернулись на глаза, но я не хотела плакать при нем. Он на них и так достаточно насмотрелся! Своими слезами я лишь делала еще хуже после… После всего.
Рука перестала кровоточить. Восстанавливаясь, ткани кожных покровов выталкивали мелкие кусочки стекла, и их смывала вода.
Драйден с облегчением перевел дыхание. Затем взял два полотенца: одно дал мне в руки, а второе набросил на плечи и стал промокать мои волосы. На рубашке расползались мокрые пятна, но они не имели для него значения. Я вновь ощутила жгучее чувство стыда за свою слабость, благодарность ему и одновременно с этим… пустоту в сердце.
Мы вместе вышли из ванной. Я тут же сбилась с шага, хотя меня и вел Драйден, придерживая за плечи. Отчуждение чуть схлынуло. Недоуменный взгляд оглядел темную спальню, по которой двигались потоки золотистого тумана и крохотные искры. От стеклянных лепестков абажура на прикроватной тумбе, как разветвляющаяся горизонтальная молния, через всю комнату протянулись несколько непрерывных потоков света.
Разгоняя тьму, линии поднимались и текли по воздуху на уровне резных столбиков кровати. Руки Драйдена, казалось, потяжелели на моих плечах. Я склонила голову и тогда смогла идти вновь. Стоило ему подвести меня ближе, как россыпь света накрыла нас своим пологом.
Он усадил меня на кровать и опустился передо мной на колено.
Я вновь ссутулилась и сцепила руки. Сидеть посреди этих дорожек света было странно. Тело будто уменьшилось в размерах. Неспособная даже поднять на него взгляд, я чувствовала, как Драйден пристально на меня смотрит. Мое молчание наверняка тревожило его. Директор Бюро привык видеть совсем другую Кристанну Джозефсон – «громкую» и порой заносчивую девчонку. А перед ним было опустошенное и молчаливое существо.
Его взгляд охватывал меня всю. Это нельзя было не почувствовать. Но в нем не было так хорошо знакомой ледяной стали.
Золотые искры то медленно поднимались выше, то опускались вновь. Отсветы касались его волос. Путались в выбившихся и упавших на белую рубашку чернильных прядях. Мягко подсвечивали силуэт.
Я стиснула зубы и едва не закусила щеку. Это слишком красиво и… спокойно. Там, где в моем теле воцарилась колючая черная пустота, что-то светлое едва могло пробить себе путь. Но оно пыталось, как летающие по комнате огоньки. Вместе с этим я чувствовала, что вина все еще мечется там, во мне, и не желает отдавать хоть маленький кусочек.
– Кристина, послушай меня, – Драйден нарушил тишину, а меня изнутри заскребли тонкие коготки пустоты, – ты можешь оставаться здесь сколько считаешь нужным. Сегодня утром я должен улететь в Европу на некоторое время. Я вернусь, как только смогу. Мими позаботится об остальном.
Ему не нужно было объяснять, почему. Бюро, АНБ и ЦРУ мобилизуют собственные ресурсы. Юрген Вульф и его Защитник в коме. И никто до конца не знает, что творится в Комитете. Мои сцепленные на коленях руки напряглись. Я с горечью подумала, что, наверное, так и должно быть, переставая слышать, что мне говорят.
– Но сейчас я хотел бы остаться с тобой, если ты позволишь мне.
Смысл его слов померк на периферии сознания. Мысль, что он скоро уедет, парализовала.
– Нет? – вопрос прозвучал необычно мягко.
«О чем он говорит? Я не понимаю».
Его руки медленно накрыли мои, и я услышала шепот:
– Кристина, ты хочешь, чтобы я ушел?
Глаза широко распахнулись, и по телу прошла короткая волна дрожи.
Нет. Больше всего на свете я не хотела этого.
Я резко выпрямилась и подняла голову. Мое растерянное выражение лица говорило лучше любых слов. Наши взгляды встретились, и это был первый раз, когда Драйден смотрел на меня так. Веки и ресницы чуть прикрывали темнеющие голубые глаза. Он ждал ответа.
Я все еще была сама не своя и не сразу поняла это. А когда поняла, отчаянно замотала головой.
На его губах появилась легкая улыбка. Внезапно я смутилась и чуть опустила голову. Это было нелепо, но вся моя выстроенная заново жизнь опять перевернулась с ног на голову.
Его пальцы тронули мой подбородок, приподняли голову, и я увидела лицо Драйдена совсем рядом. Очень осторожно он коснулся губами моих губ, не закрывая глаз, наблюдая, не отпряну ли я, не попытаюсь ли малейшим движением остановить его. Оцепенение медленно проходило, и губы сами отозвались на поцелуй. Мир начал сужаться до рамок этой комнаты и того, что в ней происходило.
Драйден остановился, чтобы опять вглядеться в мое лицо. Перед моими глазами стояла легкая прозрачная пелена. Веки были полуопущены, щеки вспыхнули от румянца.
Новый поцелуй. Что-то совсем иное. Не так, словно он боялся, что хрупкий сосуд с живым огнем даст трещину.
Пальцы поползли по моей шее, а потом подхватили влажные волосы. С дыханием в меня вливалось и желание. Чуть меньше контроля, чуть больше жажды.
Я почувствовала это снова. Ту самую тонкую огненную нить, которая прошла через все тело. Она слабо подрагивала внутри, как пламя свечи. Но ей хотелось тянуться к тому, кто рядом. И она потянулась. А вместе с ней я.
Мои дрожащие руки поднялись и замерли на полпути. В той палате я не боялась касаться его. Отголоски объятий посреди белого пространства теперь казались мне чем-то почти нормальным и… далеким. Как видение другой жизни, хотя все случилось лишь пару часов назад. Тогда меня еще не терзало изнутри. Не как сейчас, когда его губы раскрывали мои. Настойчиво, но не жестко.
Руки дрогнули вновь, но я заставила их проделать намеченный путь.
