Тот уворачивался и Беллор решил помочь. Схватил пацана, а тот вырвался и своими змеиными зубами цапнул братишку за ногу. От неожиданности тот его выпустил, а Арниэль вскочил на подоконник, но не удержался и вывалился в окно, разбив стёкла. Мы все перепугались. Ната чуть в обморок не упала, а мы с Беллом едва не поседели разом. Хорошо, что ты поймал Арниэля, — вновь показательно вздохнув, облегчённо заметил Нигар. — Спасибо, Ирон… Только теперь поехали, ладно? Дел и правда, много.
Доктор ещё несколько секунд не шевелился, разглядывая Нигара и пытаясь понять врёт тот или нет, но объяснение звучало достаточно правдоподобно и придраться было не к чему. Ирон покачал головой и завёл машину. Через мгновение они уже мчали по грунтовой дороге через лес, оставляя за собой клубы пыли.
После ухода Нигара и Ирона Беллор долго молчал, застывшим взглядом глядя в окно и о чём–то размышляя. Радужка его глаз постепенно вернула насыщенный фиалковый цвет, кулаки разжались, тёмная паутина на лице исчезла.
Ната наблюдала за ним, боясь пошевелиться. Арниэль так же молча сидел на диване, подтянув под себя ноги и опасливо поглядывая на Правителя.
— Что ж, начнём с тебя, отважный клоп–недоросток, — наконец отмер Беллор, повернувшись к Арниэлю и смерив того мрачным взглядом. Мальчишка сжался, когда Правитель шагнул к нему и, взяв за плечи, поставил ногами на диван, так что лицо Арниэля оказалось почти напротив. — Боишься? — хмыкнул блондин, оценив испуганную моську ребёнка и его подрагивающие губы. — Правильно боишься, дружок. Я с тобой церемониться, не буду, а потому слушай внимательно и запоминай. Ещё раз пустишь в ход свои зубы, всё равно с кем — останешься без них. Удалю все сразу и без наркоза — это первое. И второе — сегодня ты проведёшь день у меня. Я скоро уйду, а ты отправишься чистить бассейн. Воды как раз там нет, так что берёшь чистящие средства в сарае и чтобы к вечеру все плитки сверкали. Узнаю, что кто–то помогал, или ты плохо трудился — выпорю. Прямо на площади спущу с тебя штаны и по голой заднице ремнём. Если Нигардиэль тебя плохо учит, придётся мне ему помочь, чтобы отбить у тебя привычку совать свой нос в дела Высших. Всё запомнил? И учти: второй раз я не предупреждаю… А теперь марш за работу! — Беллор снял пацана с дивана и, поставив на ноги, подтолкнул в спину. — Патрульные за тобой присмотрят и мне всё расскажут.
Арниэль только раз оглянулся на Натаниэль, словно надеясь на её заступничество, но потом его плечики поникли и он, вздохнув, отправился в сад.
— Теперь ты, Ната, — подождав, пока шаги ребёнка стихнут в отдалении, Беллор медленно приблизился к девушке и, взяв её за плечи, уверенно сжал. При этом его глаза вновь потемнели, встретившись с чистыми голубыми глазами Натаниэль. — Запомни, пожалуйста, мои слова, дорогая, — негромко и без всякого выражения произнёс Беллор, однако от его голоса у Наты похолодело в груди и едва не подогнулись колени. — Если попробуешь ещё раз меня обмануть — пожалеешь. До сих пор меня останавливали лишь твоя чистота и искренность. Я был уверен, что ты отличаешься от других ангелов, что в тебе есть достоинство и честность. Но теперь вижу, что это не так. Получается, что никому в этом мире нет веры…
— Беллор, прости… — девушка покраснела и опустила голову. Её голос дрожал, тело била нервная дрожь. — Я… просто испугалась… Я растерялась… Сандал он… Я правда не знаю, куда он улетел. Сандал мне не сказал!
— Что ж, он поступил мудро, не захотев подставлять тебя под удар, — Беллор всё так же холодно кивнул. — Только я всё равно узнаю, если Сандал встретится с Арием, Ната. Ориэль мне расскажет, Светлые ведь не умеют лгать.
— Скажи: почему ты не позволяешь нам увидеть Ария? — дрогнувшим голосом всё же решилась спросить Ната. — Неужели ты не понимаешь, что он наш сын? Что он не виноват…
— Замолчи! — эмоции всё же прорвались наружу, нахлынув, как волна во время урагана и заставив Беллора растерять показное хладнокровие. Он оттолкнул от себя девушку и отвернулся, пытаясь обрести утраченное равновесие и не дать тьме снова обрести над ним верх.
— Арий не виноват, — упрямо повторила девушка, бесстрашно шагнув к ангелу и тронув того за плечо. — Никто из нас не виноват, что всё так случилось… Выслушай меня, Белл, пожалуйста! Так не может больше продолжаться!
— Я знаю наперёд всё, что ты скажешь, — не поворачивая головы, глухо обронил ангел. — Только всё бесполезно, Ната. Я не умею прощать. И не могу забыть. Я даже Нигара… — Беллор смолк, и по его телу прокатилась болезненная дрожь. Кулаки сжались.
— Но ведь Нигар твой брат… — Натаниэль слегка опешила. — Он так любит тебя! Так старается быть полезным, угодить во всём! Неужели ты не видишь…
— Вижу! — рявкнул ангел, в ярости обернувшись. — Я всё вижу, Ната, — помедлив, уже тише повторил он. — И я рад, что Гин рядом, но… Но не могу его простить… — прошептал он едва слышно. — Не могу…
— Дело ведь не только в Эйренис, да? — также чуть слышно отозвалась девушка, впервые увидев Беллора таким. Его боль и отчаяние сейчас прорывались сквозь привычную маску холоднокровия, которую он носил, не снимая вот уже столько лет.
— Не проси меня за Ария, Ната, — вместо ответа вновь предупредил Беллор. — Сейчас ваш сын жив. Но я убью и его и Сандала, если они встретятся. Не смогу сдержаться, так Сандалу и передай… А теперь иди. И не смей больше оставлять Эрику одну, если не хочешь, чтобы я передал девочку другим опекунам.
Девушка вспыхнула и хотела ещё что–то сказать, но лишь закусила губу и направилась к выходу.
Доктор ещё несколько секунд не шевелился, разглядывая Нигара и пытаясь понять врёт тот или нет, но объяснение звучало достаточно правдоподобно и придраться было не к чему. Ирон покачал головой и завёл машину. Через мгновение они уже мчали по грунтовой дороге через лес, оставляя за собой клубы пыли.
***
После ухода Нигара и Ирона Беллор долго молчал, застывшим взглядом глядя в окно и о чём–то размышляя. Радужка его глаз постепенно вернула насыщенный фиалковый цвет, кулаки разжались, тёмная паутина на лице исчезла.
Ната наблюдала за ним, боясь пошевелиться. Арниэль так же молча сидел на диване, подтянув под себя ноги и опасливо поглядывая на Правителя.
— Что ж, начнём с тебя, отважный клоп–недоросток, — наконец отмер Беллор, повернувшись к Арниэлю и смерив того мрачным взглядом. Мальчишка сжался, когда Правитель шагнул к нему и, взяв за плечи, поставил ногами на диван, так что лицо Арниэля оказалось почти напротив. — Боишься? — хмыкнул блондин, оценив испуганную моську ребёнка и его подрагивающие губы. — Правильно боишься, дружок. Я с тобой церемониться, не буду, а потому слушай внимательно и запоминай. Ещё раз пустишь в ход свои зубы, всё равно с кем — останешься без них. Удалю все сразу и без наркоза — это первое. И второе — сегодня ты проведёшь день у меня. Я скоро уйду, а ты отправишься чистить бассейн. Воды как раз там нет, так что берёшь чистящие средства в сарае и чтобы к вечеру все плитки сверкали. Узнаю, что кто–то помогал, или ты плохо трудился — выпорю. Прямо на площади спущу с тебя штаны и по голой заднице ремнём. Если Нигардиэль тебя плохо учит, придётся мне ему помочь, чтобы отбить у тебя привычку совать свой нос в дела Высших. Всё запомнил? И учти: второй раз я не предупреждаю… А теперь марш за работу! — Беллор снял пацана с дивана и, поставив на ноги, подтолкнул в спину. — Патрульные за тобой присмотрят и мне всё расскажут.
Арниэль только раз оглянулся на Натаниэль, словно надеясь на её заступничество, но потом его плечики поникли и он, вздохнув, отправился в сад.
— Теперь ты, Ната, — подождав, пока шаги ребёнка стихнут в отдалении, Беллор медленно приблизился к девушке и, взяв её за плечи, уверенно сжал. При этом его глаза вновь потемнели, встретившись с чистыми голубыми глазами Натаниэль. — Запомни, пожалуйста, мои слова, дорогая, — негромко и без всякого выражения произнёс Беллор, однако от его голоса у Наты похолодело в груди и едва не подогнулись колени. — Если попробуешь ещё раз меня обмануть — пожалеешь. До сих пор меня останавливали лишь твоя чистота и искренность. Я был уверен, что ты отличаешься от других ангелов, что в тебе есть достоинство и честность. Но теперь вижу, что это не так. Получается, что никому в этом мире нет веры…
— Беллор, прости… — девушка покраснела и опустила голову. Её голос дрожал, тело била нервная дрожь. — Я… просто испугалась… Я растерялась… Сандал он… Я правда не знаю, куда он улетел. Сандал мне не сказал!
— Что ж, он поступил мудро, не захотев подставлять тебя под удар, — Беллор всё так же холодно кивнул. — Только я всё равно узнаю, если Сандал встретится с Арием, Ната. Ориэль мне расскажет, Светлые ведь не умеют лгать.
— Скажи: почему ты не позволяешь нам увидеть Ария? — дрогнувшим голосом всё же решилась спросить Ната. — Неужели ты не понимаешь, что он наш сын? Что он не виноват…
— Замолчи! — эмоции всё же прорвались наружу, нахлынув, как волна во время урагана и заставив Беллора растерять показное хладнокровие. Он оттолкнул от себя девушку и отвернулся, пытаясь обрести утраченное равновесие и не дать тьме снова обрести над ним верх.
— Арий не виноват, — упрямо повторила девушка, бесстрашно шагнув к ангелу и тронув того за плечо. — Никто из нас не виноват, что всё так случилось… Выслушай меня, Белл, пожалуйста! Так не может больше продолжаться!
— Я знаю наперёд всё, что ты скажешь, — не поворачивая головы, глухо обронил ангел. — Только всё бесполезно, Ната. Я не умею прощать. И не могу забыть. Я даже Нигара… — Беллор смолк, и по его телу прокатилась болезненная дрожь. Кулаки сжались.
— Но ведь Нигар твой брат… — Натаниэль слегка опешила. — Он так любит тебя! Так старается быть полезным, угодить во всём! Неужели ты не видишь…
— Вижу! — рявкнул ангел, в ярости обернувшись. — Я всё вижу, Ната, — помедлив, уже тише повторил он. — И я рад, что Гин рядом, но… Но не могу его простить… — прошептал он едва слышно. — Не могу…
— Дело ведь не только в Эйренис, да? — также чуть слышно отозвалась девушка, впервые увидев Беллора таким. Его боль и отчаяние сейчас прорывались сквозь привычную маску холоднокровия, которую он носил, не снимая вот уже столько лет.
— Не проси меня за Ария, Ната, — вместо ответа вновь предупредил Беллор. — Сейчас ваш сын жив. Но я убью и его и Сандала, если они встретятся. Не смогу сдержаться, так Сандалу и передай… А теперь иди. И не смей больше оставлять Эрику одну, если не хочешь, чтобы я передал девочку другим опекунам.
Девушка вспыхнула и хотела ещё что–то сказать, но лишь закусила губу и направилась к выходу.
