Голенькая, тёплая, бесконечно родная. Ладонь Андрея по-собственнически накрывала её грудь. Попка девушки так приятно прижималась к его паху, что маг мгновенно возбудился, толком не успев проснуться. Тело проснулось раньше сознания. Плевать оно хотело, что они уснули под утро. Как уснули? Просто отрубились, словив очередной оргазм, растянутый, усиленный и умноженный темпорально. Силу Андрей выложил почти в 0, и теперь не представлял, каким хером открывать обратный портал. Причём не только в пространстве, но и во времени. Видимо, именно этим беспокойным органом и придётся открывать порталы, раз больше нечем. Да и Хаос с ними, порталами этими. Возвращаться не хотелось. И он впервые на своей памяти решил послать всё к демонам и делать, что хочется, а не что правильно, нужно или положено. Совсем сдурел, псих ненормальный. Самый счастливый псих, самый чокнутый в иерархии. А главное, почти женатый.
Почти жена спала так близко, так уютно и сладко. Его энергетика обволакивала и окутывала её, как ещё одно одеяло, баюкая мурлыканьем бархатной Тьмы и согревая уютным живым Пламенем. Древняя сущность, сотканная из Пламени и Тьмы, трепетно оберегала крошечную искорку-звёздочку, таяла от нежности и блаженно урчала. В этом тёплом ласковом мурлыканье и незатейливой колыбельной песенке Силы маг отчётливо ощутил предупреждение. Если глупый, неосознанный, беспамятный разум по недомыслию испугает или обидит девочку – сущность и сила архонта обратится против него самого. Андрея это не пугало, но предупреждению он внял. Сущность неизмеримо старше, мудрее и дальновиднее несовершеннолетнего мага с урезанной и расколотой памятью. Бездонная суть что-то настойчиво шептала уму, пыталась донести до сознания, но архонт не понимал её, как ни старался. Он не знал этого безмолвного языка, что древнее любых языков. Точнее, не помнил. Или не хотел ни о чём думать. Просто лежать вот так, обнимать свою Искорку, касаться желанного тела родной души и чувствовать себя бессовестно, абсолютно счастливым.
Юля вздрогнула во сне и прижалась к нему сильней, укутываясь им, как пледом и бронёй. До слияния они не дошли: недозрелая энергетика... две недозрелых энергетики на такое неспособны, нужные энергоструктуры в ауре ещё не сформированы. Но мощное поле Андрея уже защищало Юлю, как частичку себя. В кольце сильных мужских рук она казалась совсем маленькой, юной и хрупкой, как первоцвет. Огненная макушка доверчиво пригрелась на его плече, под подбородком, приятно грея и щекоча кожу растрёпанными прядками. Андрей сонно коснулся её губами, зарылся лицом, прижимая любимую ещё ближе. Любимая... так странно, сладко, тепло и терпко. Её волосы пахли чем-то неуловимо весенним, вроде мимозы, гиацинта и яблоневого цвета. Медные пряди рассыпались по подушке и его плечу, ускоряя пульс.
Что-то ощутив кожей, а может каким-то шестым чувством, Юля слабо шевельнулась, и медленно открыла глаза.
Осознав, в чьих объятиях провела эту ночь и с кем проснулась, девушка смутилась и спрятала вспыхнувшее лицо в одеяло. Но смысл, если под одеялом она голая, а мужская рука нахально гладит грудь.
– Доброе утро, любимая, – шею согрел мягкий шёпот и нежный поцелуй. Но пониже поясницы в мягкое место упиралось нечто совсем не мягкое, однозначно выдавая желание Андрея. Ощутив, как внизу живота жаркой волной разливается ответное, а между ног становится горячо и влажно, Юля смутилась ещё сильней. Лишь пробормотала в одеялко:
– Доброе утро, Андрей. А-а-ах..., – проникновение застало её врасплох.
– Вот теперь по-настоящему доброе, – маг бесстыдно потянул её бёдра на себя, входя ещё глубже и заставляя прогнуться. Пока не заполнил собой без остатка.
Юлька прикусила губу и стиснула пальцами одеяло, чтобы не застонать совсем уж громко. Щеки просто горели делать это при утреннем свете. Хорошо, маг берёт её сзади и не видит её лица. Так стыдно, но так приятно. Она выгнулась ещё сильнее, ещё порочнее, чтобы ощутить его в себе как можно глубже. От этого ощущения стали ещё ярче и острей.
Пальцы Андрея проникли между ног, нежно раскрыли складочки, принялись поглаживать место соединения их тел, намеренно задевая возбуждённый узелок и дразня круговыми движениями вокруг самой чувствительной точки. Плавное движение внутри то становилось резче, то снова замедлялось, заполняя всё тело бескрайним искристым удовольствием. Такая ласка, одновременно изнутри и снаружи, просто с ума сводила. Юля совсем забыла о смущении, наслаждаясь такой непривычной, двойной лаской. Андрей чутко менял ритм и угол проникновения, задевал внутри такие точки, что Юля извивалась, билась как рыбка, забывала, как дышать и просто улетала. Будто чувствовал и знал, как ей приятнее всего. А может, и знал? Что ему стоит, эмпату... Волны накатывали снова и снова, доводя напряжение до сладкой дрожи и уже знакомого предела. Ещё, ещё, глубже, сильней. Сладкие спазмы скрутили до пальцев ног. Тугая пульсирующая пружина внизу живота сжалась почти до боли, до крика и стона – и резко разжалась, разлетаясь яркими обжигающими искрами самого острого кайфа. Юля тоненько вскрикнула, запрокинула голову и обмякла, уплывая в бездонную негу. Андрей что-то хрипло прорычал и вжался в неё, насаживая особенно глубоко и сладко. Выплеск его удовольствия продлил и усилил её собственное, вызывая тихий протяжный стон.
Какое-то время они просто лежали, напрочь выпав из реальности, качаясь на затухающих волнах ласкового блаженства. Два сердца бились так близко. Уже неразделимо, где чьё. Юле казалось, что она плывёт в невесомости, среди звёзд. Тёплая ладонь чувственно, неторопливо поглаживала её вздрагивающий животик. Так интимно, до мурашек.
– Нигде не больно, моя маленькая? – хрипловатым полушёпотом спросил Андрей, продолжая нежное движение.
Юля замерла, прислушиваясь к себе. Она и тела толком не чувствовала. Только приятную истому, что-то вроде опьянения... полёта... Наверное, так отлетает крыша.
– Нет, ничего не болит, – девушка сама этому удивилась. – Только мышцы, немножко. Как после танцев.
За спиной послышался тихий смешок.
– Ну, потанцевали мы отлично, танцы удались, – уже по одному тону архонта было понятно, насколько удались.
Юля смущённо порозовела, вспомнив, что лежит перед ним голая. Причём уже не под одеялком, а на нём. Как так получилось, она не помнила. Зато танцы удались!
– Настолько удались, что в каминном зале уронили старинную напольную лампу и диван сломали, – Юля не знала, стыдиться этого или смеяться. Поэтому ей было и стыдно, и смешно. Сказать кому – стыдно, а вспомнить приятно.
– Эту лампу четыре поколения роняли, уже считай, традиция, – махнул рукой маг. – Нефиг ей там стоять так неудобно. А диван этот древний, как Скрижали и тушёнка из мамонта, его ещё дед с бабкой ломали. Тоже, считай, традиция. Силы восстановлю, наложу реверс, и порядок.
– Можно опять ломать? – хихикнула Юля.
– Тебе всё можно. Но только со мной, чтоб безопасно, – уточнил Андрей.
– Ой, а мы... не предохранялись, – Юля замерла, испуганно распахнув глаза.
Архонт удивлённо приподнял бровь.
– А зачем? – о контрацепции у других рас он как-то не задумывался. Но Юля – человек, у них это происходит по-своему. – Тьма, совсем забыл, ты же человек и ничего о нас не знаешь. Предохраняться вам нужно друг с другом, с нами в этом нет необходимости. Насчёт нежелательной беременности можно не волноваться. Маги, достигшие статуса зрелости, владеют магической контрацепцией, а не достигшие не способны продолжить род. Я пока слишком молод, чтобы дать жизнь кому-то ещё. А ты слишком юная и слабенькая, чтобы зачать и выносить ребёнка сильной расы. Так что бояться нечего. И не нужно ничего бояться. Если что-то страшно или непонятно –просто спроси, – Андрей поцеловал её в шею и так уютно прижал спинкой к сильной тёплой груди. Бояться рядом с ним не вышло бы, даже если очень стараться.
Юля задумчиво пыталась переварить услышанное. Что-то её удивляло, что-то не укладывалось в голове, но страха больше не было. Одно неуёмное любопытство и рой вопросов.
– А всякие болезни? Люди чем только не болеют, можно же заразу подхватить, если спать с кем попало...
– С кем попало мы не спим, и совсем не из-за страха перед вашей заразой, – нелюдь откровенно рассмеялся. – Конечно, мы не монахи, не импотенты и очень любим удовольствия. Пока не находится пара, приходится есть, что есть. Но избирательно. Даже очень голодный не набросится на гнилое, заразное, ядовитое или несъедобное. И привлекает нас не внешность, модные тряпки или силиконовые сиськи, а энергетика. Чтобы с кем-то захотелось, она должна быть, как минимум, приемлемой и не отталкивающей. Ну кто выберет помойку? Что касается ваших болезней – мы ими практически не болеем и не переносим. Вот дети у нас болеют ОРЗ и ангинами так же, как ваши, потому что у них ещё слабая энергетика и не сформирован магический иммунитет. А так, у нас свои болезни. Обычно они связаны с энергетикой и вам не опасны. Я могу простыть, как человек, если например, сильно переохладиться при пониженном потенциале. Могу отравиться или ногу сломать. Но от человека гриппом не заражусь и человека не заражу. И не гриппом тоже не заражу, – Андрей рассмеялся, а Юлька густо покраснела.
– Понятно всё с вами, избирателями.
– Ну, раз понятно, предлагаю освежиться в бассейне и пропустить по чашечке кофе.
– Только дай мне халат. Или хотя бы футболку. Всё-таки не на нудистском пляже, – Юля снова смутилась и попыталась натянуть одеяло. Ходить по этой резиденции нагишом было для неё слишком смелым.
Андрей и Юля, от души наплескавшись в бассейне и заливисто хохоча, ввалились в кухню. Раскрасневшиеся, мокрые, но счастливые.
– А ну поставь! Поставь меня на пол, кому сказала, нелюдь многоглазый! – Юлька, переброшенная через плечо мага, как шарфик или полотенце, уже икала от смеха и возмущённо шлепала архонта по спине ладошками. Босые ноги забавно лупили по воздуху, без того коротенький халат задрался, почти не прикрывая то место, откуда они растут.
– Она права, поставь девушку на пол, нелюдь многоглазый. Ещё и глуховатый, – сквозь смех донёсся незнакомый мужской голос.
Андрей замер, как вкопанный, с Юлькой на плече. Хвала богам, хоть в плавках.
– Отец? – севшим голосом выдавил молодой маг.
За столом восседал глава рода, экзарх Виктор Ивашин, флегматично потягивая кофе.
– Дожили, родного отца не узнаешь? – иерарх чинно поставил чашку на стол. – Будь добр, поставь барышню на пол. Вид сзади, конечно, великолепный, я оценил. Но лучше бы знакомиться и беседовать с лицом, а не той частью тела, на которой обычно сидят.
Андрей запоздало спустил Юлю на пол. Девушка неловко одернула халатик. Её лицо заливала густая краска, а коленки заметно дрожали. Архонт успокаивающе обнял её за талию, привлекая к себе.
– Юля, это Виктор Андреевич, мой отец, один из иерархов Десятки и глава нашего рода. Папа, это Юлиана. Моя пара и невеста, – представил он свою спутницу.
Юля растерянно молчала, не решаясь поднять взгляд. Она вообще мало что понимала. Ей было и стыдно, и неловко, и просто страшно. На худенькой руке сиял и переливался ультрамарином альционовый перстень. Родовая реликвия.
Иерарх окинул её пронзительным изучающим взглядом и застыл, изменившись в лице.
– Что? Хаос Первородный..., – зрачки и радужки экзарха раздвоились, снова собрались, глаза полыхнули пламенем и превратились в бездонные чёрные зеркала.
– Папа? – осторожно спросил Андрей. Такого проявления сильных эмоций от всегда сдержанного отца он и припомнить не мог.
Иерарх мгновенно переместился, оказавшись совсем рядом с Юлей. Бережно приподнял её лицо за подбородок, глядя в глаза. Девушка из красной, как помидор, стала белой, как мел. Она бы отшатнулась, если бы могла шевельнуться. Нелюдь коснулся её щеки кончиками пальцев, будто не верил, что она реальна. А потом просто обнял, прижав к груди, как что-то драгоценное. Юля слышала, как бешено стучит его сердце. Её сковал шок. Но страха больше не было. Только какое-то уютное, родное тепло и ощущение... узнавания. У девушки закружилась голова, а пол ушёл из-под ног. Иерарх легко подхватил обмякшее тело, как какую-то хрустальную вазу.
– Отпусти мою женщину и отойди, по-хорошему, – как из-под воды прозвучал голос Андрея, в котором слышалась сталь и неприкрытая угроза.
Иерарх, совсем как сын, недоумённо приподнял бровь.
– Да ты ревнуешь?! Матерь Богов, ой дурак. Совсем сказился. Нечего глазами сверкать, не буду я с тобой драться, дурень молодой. Хотя бы до тех пор, пока не сравняемся по силе, – отец бережно передал Юлю сыну, из рук в руки. – Ты нашёл свою пару из прошлой жизни, олух. А я её просто узнал, такую родную..., – Андрей ощутил такую смесь отцовской радости и давней боли, что в горле застрял ком. – Это хроноузел, и он замкнулся. Сам всё поймёшь, когда глубинная память откроется.
– Ты напугал её, – хмуро проворчал Андрей, присаживаясь на диван вместе с любимой.
– Я не хотел, – иерарх устало опустился в кресло. – Это тяжело, когда самые близкие... не узнают.
Юля вздохнула, сама не понимая своих чувств. Она в страшном сне и самой дикой фантазии не могла представить, что двое магов могут из-за неё подраться, а сам иерарх – обнимать и на руках носить. Или это просто сон? А может, она сошла с ума? Её штормило и тянуло к этому почти седому, уставшему мужчине. Но не как к мужчине, а как... к потерянному ребёнку.
– Виктор Андреевич, я вас не помню. Но кажется, что знаю. И совсем не боюсь. Просто... не ожидала, смутилась и сильно растерялась, – что-то внутри билось, щемило и рвалось, что глаза туманились от слёз. Но рядом с этими мужчинами было так тепло и спокойно, будто она в самом деле вернулась домой. К самым близким, любимым и родным.
– Батя, так каким Хаосом тебя сюда занесло? – поглаживая Юлю по волосам, спросил Андрей.
– Вот будут у вас свои дети, и как пропадут безвести на несколько дней, вообще исчезнут из реальности, так что даже телепатические сигналы не проходят – сразу поймёшь, каким Хаосом, Тьмой и Безднами, – хмуро ответил глава рода. – Вы с Владом мать с ума сведёте, ироды, чудотворцы. Ты временнУю сцепку видел?
Андрей сконфуженно опустил взгляд.
– Забыл. Сколько времени прошло в базовой реальности?
– Просмотри, если Силы хватит. Но у тебя её не хватит, – едва взглянув на ауру сына, вздохнул иерарх. – Эк тебя накрыло: сцепку не просмотрел, привязки хода времени не перенастроил. Накопитель тоже забыл, и как обратно возвращаться, вовсе не подумал. Одна любовь на уме. Ты исчез на трое суток, никого не предупредил. Пришлось искать тебя через магию крови, пока ты тут фестивалил. По-твоему, это нормально?
– Как на трое суток? – ахнула Юля. – Родители с ума сходят, все больницы и морги уже обзвонили...
Голос зазвенел, будто она вот-вот расплачется.
– Мы вернёмся в тот момент, откуда уходили, они этого даже не вспомнят, – слёзы любимой обожгли Андрея, как кислота. Лучше пусть отец его чихвостит.
– Вот. У человечки больше осознанности и осознания последствий, чем у тебя, – констатировал отец. – Делай выводы. В этот раз я открою портал, потому что с тобой девушка. В следующий раз будешь выбираться сам, хоть на козе верхом.
Почти жена спала так близко, так уютно и сладко. Его энергетика обволакивала и окутывала её, как ещё одно одеяло, баюкая мурлыканьем бархатной Тьмы и согревая уютным живым Пламенем. Древняя сущность, сотканная из Пламени и Тьмы, трепетно оберегала крошечную искорку-звёздочку, таяла от нежности и блаженно урчала. В этом тёплом ласковом мурлыканье и незатейливой колыбельной песенке Силы маг отчётливо ощутил предупреждение. Если глупый, неосознанный, беспамятный разум по недомыслию испугает или обидит девочку – сущность и сила архонта обратится против него самого. Андрея это не пугало, но предупреждению он внял. Сущность неизмеримо старше, мудрее и дальновиднее несовершеннолетнего мага с урезанной и расколотой памятью. Бездонная суть что-то настойчиво шептала уму, пыталась донести до сознания, но архонт не понимал её, как ни старался. Он не знал этого безмолвного языка, что древнее любых языков. Точнее, не помнил. Или не хотел ни о чём думать. Просто лежать вот так, обнимать свою Искорку, касаться желанного тела родной души и чувствовать себя бессовестно, абсолютно счастливым.
Юля вздрогнула во сне и прижалась к нему сильней, укутываясь им, как пледом и бронёй. До слияния они не дошли: недозрелая энергетика... две недозрелых энергетики на такое неспособны, нужные энергоструктуры в ауре ещё не сформированы. Но мощное поле Андрея уже защищало Юлю, как частичку себя. В кольце сильных мужских рук она казалась совсем маленькой, юной и хрупкой, как первоцвет. Огненная макушка доверчиво пригрелась на его плече, под подбородком, приятно грея и щекоча кожу растрёпанными прядками. Андрей сонно коснулся её губами, зарылся лицом, прижимая любимую ещё ближе. Любимая... так странно, сладко, тепло и терпко. Её волосы пахли чем-то неуловимо весенним, вроде мимозы, гиацинта и яблоневого цвета. Медные пряди рассыпались по подушке и его плечу, ускоряя пульс.
Что-то ощутив кожей, а может каким-то шестым чувством, Юля слабо шевельнулась, и медленно открыла глаза.
Осознав, в чьих объятиях провела эту ночь и с кем проснулась, девушка смутилась и спрятала вспыхнувшее лицо в одеяло. Но смысл, если под одеялом она голая, а мужская рука нахально гладит грудь.
– Доброе утро, любимая, – шею согрел мягкий шёпот и нежный поцелуй. Но пониже поясницы в мягкое место упиралось нечто совсем не мягкое, однозначно выдавая желание Андрея. Ощутив, как внизу живота жаркой волной разливается ответное, а между ног становится горячо и влажно, Юля смутилась ещё сильней. Лишь пробормотала в одеялко:
– Доброе утро, Андрей. А-а-ах..., – проникновение застало её врасплох.
– Вот теперь по-настоящему доброе, – маг бесстыдно потянул её бёдра на себя, входя ещё глубже и заставляя прогнуться. Пока не заполнил собой без остатка.
Юлька прикусила губу и стиснула пальцами одеяло, чтобы не застонать совсем уж громко. Щеки просто горели делать это при утреннем свете. Хорошо, маг берёт её сзади и не видит её лица. Так стыдно, но так приятно. Она выгнулась ещё сильнее, ещё порочнее, чтобы ощутить его в себе как можно глубже. От этого ощущения стали ещё ярче и острей.
Пальцы Андрея проникли между ног, нежно раскрыли складочки, принялись поглаживать место соединения их тел, намеренно задевая возбуждённый узелок и дразня круговыми движениями вокруг самой чувствительной точки. Плавное движение внутри то становилось резче, то снова замедлялось, заполняя всё тело бескрайним искристым удовольствием. Такая ласка, одновременно изнутри и снаружи, просто с ума сводила. Юля совсем забыла о смущении, наслаждаясь такой непривычной, двойной лаской. Андрей чутко менял ритм и угол проникновения, задевал внутри такие точки, что Юля извивалась, билась как рыбка, забывала, как дышать и просто улетала. Будто чувствовал и знал, как ей приятнее всего. А может, и знал? Что ему стоит, эмпату... Волны накатывали снова и снова, доводя напряжение до сладкой дрожи и уже знакомого предела. Ещё, ещё, глубже, сильней. Сладкие спазмы скрутили до пальцев ног. Тугая пульсирующая пружина внизу живота сжалась почти до боли, до крика и стона – и резко разжалась, разлетаясь яркими обжигающими искрами самого острого кайфа. Юля тоненько вскрикнула, запрокинула голову и обмякла, уплывая в бездонную негу. Андрей что-то хрипло прорычал и вжался в неё, насаживая особенно глубоко и сладко. Выплеск его удовольствия продлил и усилил её собственное, вызывая тихий протяжный стон.
Какое-то время они просто лежали, напрочь выпав из реальности, качаясь на затухающих волнах ласкового блаженства. Два сердца бились так близко. Уже неразделимо, где чьё. Юле казалось, что она плывёт в невесомости, среди звёзд. Тёплая ладонь чувственно, неторопливо поглаживала её вздрагивающий животик. Так интимно, до мурашек.
– Нигде не больно, моя маленькая? – хрипловатым полушёпотом спросил Андрей, продолжая нежное движение.
Юля замерла, прислушиваясь к себе. Она и тела толком не чувствовала. Только приятную истому, что-то вроде опьянения... полёта... Наверное, так отлетает крыша.
– Нет, ничего не болит, – девушка сама этому удивилась. – Только мышцы, немножко. Как после танцев.
За спиной послышался тихий смешок.
– Ну, потанцевали мы отлично, танцы удались, – уже по одному тону архонта было понятно, насколько удались.
Юля смущённо порозовела, вспомнив, что лежит перед ним голая. Причём уже не под одеялком, а на нём. Как так получилось, она не помнила. Зато танцы удались!
– Настолько удались, что в каминном зале уронили старинную напольную лампу и диван сломали, – Юля не знала, стыдиться этого или смеяться. Поэтому ей было и стыдно, и смешно. Сказать кому – стыдно, а вспомнить приятно.
– Эту лампу четыре поколения роняли, уже считай, традиция, – махнул рукой маг. – Нефиг ей там стоять так неудобно. А диван этот древний, как Скрижали и тушёнка из мамонта, его ещё дед с бабкой ломали. Тоже, считай, традиция. Силы восстановлю, наложу реверс, и порядок.
– Можно опять ломать? – хихикнула Юля.
– Тебе всё можно. Но только со мной, чтоб безопасно, – уточнил Андрей.
– Ой, а мы... не предохранялись, – Юля замерла, испуганно распахнув глаза.
Архонт удивлённо приподнял бровь.
– А зачем? – о контрацепции у других рас он как-то не задумывался. Но Юля – человек, у них это происходит по-своему. – Тьма, совсем забыл, ты же человек и ничего о нас не знаешь. Предохраняться вам нужно друг с другом, с нами в этом нет необходимости. Насчёт нежелательной беременности можно не волноваться. Маги, достигшие статуса зрелости, владеют магической контрацепцией, а не достигшие не способны продолжить род. Я пока слишком молод, чтобы дать жизнь кому-то ещё. А ты слишком юная и слабенькая, чтобы зачать и выносить ребёнка сильной расы. Так что бояться нечего. И не нужно ничего бояться. Если что-то страшно или непонятно –просто спроси, – Андрей поцеловал её в шею и так уютно прижал спинкой к сильной тёплой груди. Бояться рядом с ним не вышло бы, даже если очень стараться.
Юля задумчиво пыталась переварить услышанное. Что-то её удивляло, что-то не укладывалось в голове, но страха больше не было. Одно неуёмное любопытство и рой вопросов.
– А всякие болезни? Люди чем только не болеют, можно же заразу подхватить, если спать с кем попало...
– С кем попало мы не спим, и совсем не из-за страха перед вашей заразой, – нелюдь откровенно рассмеялся. – Конечно, мы не монахи, не импотенты и очень любим удовольствия. Пока не находится пара, приходится есть, что есть. Но избирательно. Даже очень голодный не набросится на гнилое, заразное, ядовитое или несъедобное. И привлекает нас не внешность, модные тряпки или силиконовые сиськи, а энергетика. Чтобы с кем-то захотелось, она должна быть, как минимум, приемлемой и не отталкивающей. Ну кто выберет помойку? Что касается ваших болезней – мы ими практически не болеем и не переносим. Вот дети у нас болеют ОРЗ и ангинами так же, как ваши, потому что у них ещё слабая энергетика и не сформирован магический иммунитет. А так, у нас свои болезни. Обычно они связаны с энергетикой и вам не опасны. Я могу простыть, как человек, если например, сильно переохладиться при пониженном потенциале. Могу отравиться или ногу сломать. Но от человека гриппом не заражусь и человека не заражу. И не гриппом тоже не заражу, – Андрей рассмеялся, а Юлька густо покраснела.
– Понятно всё с вами, избирателями.
– Ну, раз понятно, предлагаю освежиться в бассейне и пропустить по чашечке кофе.
– Только дай мне халат. Или хотя бы футболку. Всё-таки не на нудистском пляже, – Юля снова смутилась и попыталась натянуть одеяло. Ходить по этой резиденции нагишом было для неё слишком смелым.
Андрей и Юля, от души наплескавшись в бассейне и заливисто хохоча, ввалились в кухню. Раскрасневшиеся, мокрые, но счастливые.
– А ну поставь! Поставь меня на пол, кому сказала, нелюдь многоглазый! – Юлька, переброшенная через плечо мага, как шарфик или полотенце, уже икала от смеха и возмущённо шлепала архонта по спине ладошками. Босые ноги забавно лупили по воздуху, без того коротенький халат задрался, почти не прикрывая то место, откуда они растут.
– Она права, поставь девушку на пол, нелюдь многоглазый. Ещё и глуховатый, – сквозь смех донёсся незнакомый мужской голос.
Андрей замер, как вкопанный, с Юлькой на плече. Хвала богам, хоть в плавках.
– Отец? – севшим голосом выдавил молодой маг.
За столом восседал глава рода, экзарх Виктор Ивашин, флегматично потягивая кофе.
– Дожили, родного отца не узнаешь? – иерарх чинно поставил чашку на стол. – Будь добр, поставь барышню на пол. Вид сзади, конечно, великолепный, я оценил. Но лучше бы знакомиться и беседовать с лицом, а не той частью тела, на которой обычно сидят.
Андрей запоздало спустил Юлю на пол. Девушка неловко одернула халатик. Её лицо заливала густая краска, а коленки заметно дрожали. Архонт успокаивающе обнял её за талию, привлекая к себе.
– Юля, это Виктор Андреевич, мой отец, один из иерархов Десятки и глава нашего рода. Папа, это Юлиана. Моя пара и невеста, – представил он свою спутницу.
Юля растерянно молчала, не решаясь поднять взгляд. Она вообще мало что понимала. Ей было и стыдно, и неловко, и просто страшно. На худенькой руке сиял и переливался ультрамарином альционовый перстень. Родовая реликвия.
Иерарх окинул её пронзительным изучающим взглядом и застыл, изменившись в лице.
– Что? Хаос Первородный..., – зрачки и радужки экзарха раздвоились, снова собрались, глаза полыхнули пламенем и превратились в бездонные чёрные зеркала.
– Папа? – осторожно спросил Андрей. Такого проявления сильных эмоций от всегда сдержанного отца он и припомнить не мог.
Иерарх мгновенно переместился, оказавшись совсем рядом с Юлей. Бережно приподнял её лицо за подбородок, глядя в глаза. Девушка из красной, как помидор, стала белой, как мел. Она бы отшатнулась, если бы могла шевельнуться. Нелюдь коснулся её щеки кончиками пальцев, будто не верил, что она реальна. А потом просто обнял, прижав к груди, как что-то драгоценное. Юля слышала, как бешено стучит его сердце. Её сковал шок. Но страха больше не было. Только какое-то уютное, родное тепло и ощущение... узнавания. У девушки закружилась голова, а пол ушёл из-под ног. Иерарх легко подхватил обмякшее тело, как какую-то хрустальную вазу.
– Отпусти мою женщину и отойди, по-хорошему, – как из-под воды прозвучал голос Андрея, в котором слышалась сталь и неприкрытая угроза.
Иерарх, совсем как сын, недоумённо приподнял бровь.
– Да ты ревнуешь?! Матерь Богов, ой дурак. Совсем сказился. Нечего глазами сверкать, не буду я с тобой драться, дурень молодой. Хотя бы до тех пор, пока не сравняемся по силе, – отец бережно передал Юлю сыну, из рук в руки. – Ты нашёл свою пару из прошлой жизни, олух. А я её просто узнал, такую родную..., – Андрей ощутил такую смесь отцовской радости и давней боли, что в горле застрял ком. – Это хроноузел, и он замкнулся. Сам всё поймёшь, когда глубинная память откроется.
– Ты напугал её, – хмуро проворчал Андрей, присаживаясь на диван вместе с любимой.
– Я не хотел, – иерарх устало опустился в кресло. – Это тяжело, когда самые близкие... не узнают.
Юля вздохнула, сама не понимая своих чувств. Она в страшном сне и самой дикой фантазии не могла представить, что двое магов могут из-за неё подраться, а сам иерарх – обнимать и на руках носить. Или это просто сон? А может, она сошла с ума? Её штормило и тянуло к этому почти седому, уставшему мужчине. Но не как к мужчине, а как... к потерянному ребёнку.
– Виктор Андреевич, я вас не помню. Но кажется, что знаю. И совсем не боюсь. Просто... не ожидала, смутилась и сильно растерялась, – что-то внутри билось, щемило и рвалось, что глаза туманились от слёз. Но рядом с этими мужчинами было так тепло и спокойно, будто она в самом деле вернулась домой. К самым близким, любимым и родным.
– Батя, так каким Хаосом тебя сюда занесло? – поглаживая Юлю по волосам, спросил Андрей.
– Вот будут у вас свои дети, и как пропадут безвести на несколько дней, вообще исчезнут из реальности, так что даже телепатические сигналы не проходят – сразу поймёшь, каким Хаосом, Тьмой и Безднами, – хмуро ответил глава рода. – Вы с Владом мать с ума сведёте, ироды, чудотворцы. Ты временнУю сцепку видел?
Андрей сконфуженно опустил взгляд.
– Забыл. Сколько времени прошло в базовой реальности?
– Просмотри, если Силы хватит. Но у тебя её не хватит, – едва взглянув на ауру сына, вздохнул иерарх. – Эк тебя накрыло: сцепку не просмотрел, привязки хода времени не перенастроил. Накопитель тоже забыл, и как обратно возвращаться, вовсе не подумал. Одна любовь на уме. Ты исчез на трое суток, никого не предупредил. Пришлось искать тебя через магию крови, пока ты тут фестивалил. По-твоему, это нормально?
– Как на трое суток? – ахнула Юля. – Родители с ума сходят, все больницы и морги уже обзвонили...
Голос зазвенел, будто она вот-вот расплачется.
– Мы вернёмся в тот момент, откуда уходили, они этого даже не вспомнят, – слёзы любимой обожгли Андрея, как кислота. Лучше пусть отец его чихвостит.
– Вот. У человечки больше осознанности и осознания последствий, чем у тебя, – констатировал отец. – Делай выводы. В этот раз я открою портал, потому что с тобой девушка. В следующий раз будешь выбираться сам, хоть на козе верхом.
